Разумеется, эти двое встретились не случайно! И свёл их отнюдь не слепой случай, а вполне себе зрячий заместитель наркома обороны, начальник вооружений РККА Тухачевский. В классических родах войск он разбирался на уровне пехотного подпоручика (соответственно образованию), а учиться ему, «херою» Гражданской войны, было западло. Наверное, поэтому, он и был падок до новинок, где можно умничать не утруждая себя хоть каким-то анализом – достаточно буйной юношеской фантазии и бабской интуиции.
Именно на его даче встретились два уникальных по своей энергетике человека – изобретатель всяческой бронетехники (и не только!) Николай Иванович Дыренков и главный конструктор всяческих динамореактивных пушек Леонид Васильевич Курчевский.
(М.Н. Тухачевский (вверху), Н.И. Дыренков (слева внизу), Л.В. Курчевский (внизу справа))
Поняли они друг друга буквально с полуслова. А чё бы и не понять? Оба ходят в фаворитах у Тухачевского – любителя экстравагантной новизны, оба, как и их покровитель, не имеют технического образования (за плечами у Курчевского два курса физмата МГУ, а у Дыренкова и вовсе лишь ремесленное училище), что, согласитесь, совсем не хорошо ни для изобретателей оружия, ни для начальника вооружений РККА. Зато оба «инженера-конструктора» обладали поистине стихийной пробивной энергией! (Их, кстати, впоследствии расстреляли как вредителей и диверсантов. Прав был В. И. Ленин – им надо было «учиться, учиться и учиться»).
А свёл их Тухачевский вот для чего…
Самым массовым танком РККА в начале 30-х стал лёгкий Т-26, вооружённый либо двумя пулеметами в двух маленьких башенках, либо пулемётом и 37-мм маломощной пушчёнкой в таких же башнях, либо (самый крутой вариант от 1933 года) с 45-мм пушкой, спаренной с ДТ в одной большой башне.
У всей этой «типовой» троицы имелся один существенный недостаток. Вооружение слабоватое для борьбы даже с лёгкими полевыми укреплениями. Из фактически ручного ДТ ДЗОТ не подавишь. Да и чтоб из 37-мм или 45-мм пукалки уничтожить расчёт полевого орудия или пулемёта, требуется едва не прямое попадание – осколочное действие снарядов практически условное.
Совсем недавно Николай Иванович Дыренков потерпел одно из своих фиаско, пытаясь взгромоздить трёхдюймовую пушку на танки Т-26 и БТ.
(Т-26 и БТ-2 с «трёхдюймовыми» башнями Дыренкова)
Спроектированные им по заказу АБТУ в 1932 году большие башни с трёхдюймовками армия забраковала на корню. Специальная комиссия, созданная для оценки работы, на которую были потрачены не малые средства, вынесла убийственный вердикт – «проектировать башни тов. Дыренков не умеет». Что форменное западло для человека, самолично проектировавшего не то что какие-то там башни, а целые танки, броневики и мотоброневагоны!
Подобное фиаско сразило и другого протеже Тухачевского – Леонида Васильевича Курчевского, пытавшегося воткнуть свои вездесущие ДРП на танкетку Т-27 и всё тот же Т-26. Испытания оба образца с треском провалили.
(Опытные Т-26 и Т-27 с ДРП Курчевского)
И вот эта волнующая встреча! По расчётам Тухачевского, если сложить неудачи обоих, на выходе из чистой математики должен получиться плюс!
Образно выражаясь, Тухачевский велел своим фаворитам-самородкам утереть слёзы и сопли, и дружными усилиями выдать на зависть всем дюже образованным недоброжелателям мощный танк огневой поддержки!
Мужички мелочиться не стали и задумали машину, которая реально в те времена могла потрясти воображение!
Вот эта вундервафля.
Это удлинённый на одну тележку (на каждый борт) Т-26. В соответственно удлинённом моторном отсеке, вместо штатного 85-сильного моторчика воздушного охлаждения стоял импортный 120-сильный автомобильный двигатель «Континенталь» жидкостного охлаждения с радиаторами и приличным запасом бензина. Воздух к радиаторам подавался сверху (воздухозаборники под колпаками между башней и рубкой) и, проходя через весь моторный отсек, выбрасывался наружу сквозь кормовые жалюзи.
Прямо над моторным отсеком возвышалась простецкая бронерубка с наклонными стенками. Понятно, что при такой компоновке, пол рубки выполнялся съёмным (для обслуживания двигателя) и имел хорошую звукотеплоизоляцию.
В рубке, на тумбе установлена аж 102-мм динамореактивная пушка (ДРП) – одна из первых спроектированных Курчевским (не имевшая таких закидонов, как сгорающая гильза и пневматика перезаряжания), и специально для такого случая доведённая им до относительной боеготовности. Угол наклона стенок рубки обеспечивал вынос сопла ДРП за пределы БО при любом положении орудия (угол возвышения при этом был, естественно, ограниченным). Для защиты крыши стоящей впереди башни от газов при выстреле из ДРП, на переднем срезе рубки торчал специальный ограничитель склонения орудия, а перископический прицел и вентиляционный лючок башни защищали специальные кожуха.
Почему калибр 102 мм? Дык – 76,2-мм пушку и обычную рано или поздно на Т-26 взгромоздят – это «коллеги» узнали доподлинно от Тухачевского (в РИ вооружённый 76,2-мм пушкой КТ Т-26-4 сделали в 1934-ом, а БТ с аналогичной башней в 1935-ом), а 152 мм «автопушка» (придуманная Курчевским для установки в грузовике) была громоздкой, довольно тяжёлой (не будем забывать, что подавляющее большинство пушек Курчевского выполнялись с нагруженным тяжёлым нарезным стволом) и боекомплект у столь крупного калибра получался маленьким. А 102 мм – в самый раз! И плевать, что для сухопутки калибр непривычный – всё равно для ДРП боеприпасы нужны специальные – «эксклюзивной» выделки.
(Курчевский со своей 152-мм динамо-реактивной «автопушкой»)
Для защиты механизмов ДРП и расчёта из двух человек служил полукруглый щит, установленный на вращающейся части тумбы.
Чтоб уложиться в предельно допустимый вес боевой машины, только лобовая броня и стоящая впереди штатная башня имели стандартное (для танка Т-26) бронирование – 15-13 мм. Толщина прочего вертикального бронирования была уменьшена до 9 мм.
Опытный образец изготовили в 1934 году. Масса машины – ок. 14,5 т. Экипаж – 5 чел. Максимальная скорость 26 км/ч.
Вооружение: 45-мм пушка (90 выстрелов) и спаренный с ней 7,62-мм пулемёт ДТ (2016 патронов в 32 дисках) в штатной башне, 102-мм ДРП (20 ОФ-выстрелов) в рубке. Плюс (предполагалось) два ППД-34, три нагана и десять ручных гранат. Причём в проекте значилось, что при необходимости калибр ДРП может быть увеличен до 152 мм (со снижением БК до 12 выстрелов).
Ознакомившийся с проектом первым, прямой начальник Дыренкова глава АБТУ Халепский, вопреки недовольству Курчевского, дописал, что рубка может быть использована также под установку крупнокалиберного пулемёта с возможностью зенитной стрельбы, а также для перевозки пехоты и срочных грузов в условиях поля боя. При снятии же башни, рубка может быть расширена, полезный объём увеличен, и машина станет полноценным многоцелевым бронетранспортёром или арттягачом.
Проявивший самый живой интерес к «танку огневой поддержки» своих протеже Тухачевский высказал пожелание убрать из башни 45-мм пушку (зачем она танку огневой поддержки, если все обычные Т-26 ею будут вскорости вооружены?) Вместо неё Тухачевский предлагал поставить особо мощный огнемёт с большим запасом огнесмеси! Кроме того, он потребовал устранить такую «мелочь», как огненный выхлоп из сопла ДРП при выстреле – как демаскирующий и опасный для пехоты сопровождения (вполне РИ факт, наглядно демонстрирующий уровень Тухачевского).
Но по результатам испытаний машину всё-таки забраковали. Рубка оказалась низковата и тесновата для столь мощной артсистемы с боекомплектом и двумя номерами расчёта. Обслуживать пушку было неудобно. Доступ к двигателю затруднён боеукладками. Двигатель в 120 л. с. для почти 15-тонной машины слабоват. Да и такой мощности моторы в СССР не производились. К тому же, во время опытных стрельб, после первого же выстрела напрочь снесло установленную на качалке башенного орудия «фару боевого света», а с самой башни самым безобразным образом слезла обгоревшая краска. Т. е. стрелять непосредственно поверх башни было нежелательно. Ну и нахуа такая вундервафля даже при всех уверениях изобретателей, что довести её до ума дело плёвое? Они уже много чего подобного обещали!
Однако, СССР страна парадоксов! Отказ от столь перспективной и даже многоцелевой машины оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения, последней соломинкой сломавшей спину верблюду (не о изобретателях речь!) В стране к тому времени уже стала вполне актуальной проблема более мощного мотора для Т-26. Стал более чем нетерпимым факт полного отсутствия двигателя подходящей мощности для тяжёлых ярославских грузовиков. Проблема отсутствия мощных моторов для тяжёлых бронеавтомобилей напрочь тормозила развитие этой ветки «бронемашиностроения». И вот эта «последняя капля», «последняя соломинка»! На самом верху принимается-таки решение о покупке лицензии и оборудования для серийного выпуска победивших в испытательном международном автопробеге Москва–Тифлис–Москва 1934-го года немецких дизельмоторов МАN и создании при модернизируемом Ярославском государственном автозаводе мощного моторостроительного кластера под выпуск двух моделей дизелей мощностью 90 и 150 л.с.
Ну и, как водится, о наших героях-энтузиастах (точнее горе-конструкторах) вскоре позабыли, и уже матёрые дядьки с хорошим образованием из таких солидных организаций, как КБ 185-го опытного и 174-го танкового заводов, общими усилиями сделали для РККА и многоцелевой бронетранспортёр, и САУ непосредственной поддержки! Благо теперь двигатель подходящей мощности был в наличии (дизель в 150 л.с.), и ничто не мешало реализовать «правильный проект», а не какую-то там «Дыр-Ку» (Дыренков-Курчевский).
(Многоцелевой бронетранспортёр и САУ со 122-мм гаубицей)
Как и на вполне РИ самоходке СУ-5, двигатель перенесли в среднюю часть машины (воздух в систему охлаждения подавался сверху, а выбрасывался через специальные воздуховоды и жалюзи по бортам в средней части машины), а вся кормовая часть была отдана под размещения боевого (грузового на бронетранспортёре) отделения.
Чтоб избежать загазованности, выхлоп отводился за корму длинной выхлопной трубой. Над боевым отделением, где устанавливалась 122-мм гаубица, имелись трубчатые дуги, на которые натягивался тент (брезентовый летом, с войлочным подбоем зимой). Опять-таки тент натягивался над открытым сверху грузопассажирским отсеком бронетранспортёра.
Вариантов вооружения обеих машин можно придумать великое множество. САУ – как и в РИ, это артиллерийский «триплекс» (122-мм гаубица, 76,2-мм дивизионная пушка и даже 152-мм мортира) и зенитный дуплекс (76,2-мм зенитная пушка и 37-мм автомат). В РИ такие системы тоже создать пытались, но слишком маленькое шасси Т-26 и его слабый мотор поставили на этих разработках крест, несмотря на то что СУ-5-2 (со 122-мм гаубицей) даже была официально принята на вооружение.
Сейчас и тесноты той нет, и 150-сильный дизель обеспечивал вполне достаточную тяговооружённость.
Для транспортёра вполне можно предусмотреть места установки обычного или крупнокалиберного пулемёта (хоть открыто, хоть в башенке), миномёта и той же ДРП калибром не более 76,2 мм (т. н. «батальонная ДРП»).
В качестве арттягача, при соответствующей замене танковых гусениц на имеющие лучшее сцепление с почвой, машина сможет буксировать любые артсистемы до корпусных.
Р.С. Помните, как-то Шерлок Холмс сказал Ватсону, что он является для него «проводником света» во мраке. Т. е. ошибочные предположения Ватсона в потугах разгадать какуюнить загадку «дедуктивным методом» Холмса, наводят самого Холмса на правильные мысли и выводы. Вот так и этот очередной АИ-шный девайс из категории «дыренков-стайл» послужил благому делу. В РИ, кстати, получилось почти то же самое! Неудача Дыренкова с большими башнями под трёхдюймовку для Т-26 и БТ послужила хорошим образчиком и исходником, как НЕ надо делать, и очень помогла при разработке более удачной башни для наших арттанков.
(«Идеологический» предшественник всей линейки Т-32/34 танк БТ-7А с мощной длинностволой пушкой Ф-32)
