Предлагаю публиковать великолепную альтернативу коллеги Магнума.
Глава 12.
Нельзя сказать, будто город Сан-Франциско был стерт с лица Земли, но, по меткому замечанию одного из минтайских полководцев, "и так неплохо получилось". Число жертв, разрушений и затопленных кораблей не поддавалось. Как и финансовый ущерб.
Кровавое преступление минтайских агрессоров потрясло нацию. Сенаторы-виги требовали отставки президента-федералиста. По всей стране патриотичные американские граждане записывались в милицию, армию, береговую оборону и устраивали китайские погромы. Корейцам и японцам тоже досталось — все равно все эти азиаты на одно лицо. Тем более что… Но не будем опережать события и вернемся в Азию.
Гонконг пал, Сингапур пал, весь Индокитай пал, но на бенгальской границе минтайский блицкриг забуксовал. Китайцы переоценили свои силы и растянули коммуникации. Танки приходилось переносить через реки на руках и все такое. Некоторые минтайские полководцы говорили, что перед афганским падишахом неудобно. но на самом деле стесняться было нечего. Как гласила древняя китайская народная мудрость, "китайское войско Дели брало, а афганское — помогало". Именно так. Несколько отборных уйгурских дивизий, просочившихся в Афганистан по горным тропам, сыграли решающую роль в прорыве западно-индийского фронта.
Уйгуры, кстати, были весьма преданы минтайскому режиму — их считали примитивным народом и позволили сохранить свою религию. На ханьцев такие привилегии не распространялись.
Зато распространялись на тибетанцев. Но тибетанцы, эта подлая раса, подвели — не смогли прорвать фронт в Гималаях, который держали непальские гурки и бутанцы, все еще верные английскому королю.
Тем временем на китайских коммуникациях свирепствовали западные союзники. Минтайская армия была огромна и эпична, но минтайский флот был жалок и душераздирающ. Поэтому в руках союзников по-прежнему оставались почти все острова Юго-Восточной Азии, Индонезия и Филиппины. Базировавшиеся там бомбардировщики регулярно бомбили материк.
Минтайцы в долгу не оставались. Кроме бомбардировщиков они регулярно отправляли на острова парашютистов и коммандос, как по воздуху, так и по морю — небольшие джонки и подводные лодки могли прорываться через флоты союзников. Небольшие отряды минтайских диверсантов, сто-двести человек максимум, иногда и того меньше, высаживались на пустынных пляжах и растворялись в индонезийских джунглях. Некоторые из них обнаруживались и истреблялись довольно быстро, но на их поимку, как правило, отвлекались значительные и несоразмерные силы. Пусть минтайские атаки не смогли поколебать власть союзников на островах, но вносили дополнительный и неприятный хаос. Как и многочисленные китайские общины в той же Индонезии. Что самое печальное, тамошние китайцы были вполне лояльны местным властям, тем более что многие из них являлись беженцами от минтайского режима. Увы, это не удерживало власти от тех или иных репрессий (умеренных, вроде тотальной регистрации и комендантских часов, но все-таки репрессий), а коренных индонезийцев от погромов, местами перераставших в небольшие гражданские войны.
Тем временем на материке минтайцы обустраивали покоренные земли. Вьетнам аннексировали целиком и полностью, ибо это древняя китайская земля со времен первого императора Цинь. Через несколько часов после официальной аннексии в джунглях немедленно завелись вьетнамские партизаны (место проклятое). Англо-американцы сбрасывали им оружие, снаряжение, медикаменты и военных советников.
Несколько кусков Лаоса, Камбоджи, Бирмы и Малакки подарили вассальному Таиланду, на остатках минтайцы создали марионеточные республики. Бирманцам, кстати, обещали спорные земли по ту сторону бенгальской границы. Бенгальцам, впрочем, об этом не сказали, дабы не расстраивать раньше времени марионеточное правительство Азад Бангладеш, ехавшее в обозе минтайской армии, и Бенгальскую Освободительную Армию, идущую на острие минтайского копья (пафос! пафос! пафос!).
Англичане упорно готовились к обороне Бенгалии и других остатков Индии. Чтобы убедить аборигенов копать окопы и не перебегать на ту сторону, им пообещали всё и еще немного, отдельный доминион после победы и черта в ступе. Многие купились, поэтому власть Британской империи в Индии, едва не рухнувшая, даже слегка укрепилась. Британцы всегда умели в пропаганду.
Тем временем американцы открыли против Минтая второй фронт…
Глава 13.
Как уже было сказано выше, в Японской империи уже много лет шла гражданская война. Напоминаем расклад сторон и положение вещей.
1) Японско-Корейская Империя
После целого ряда поражений на родных японских островах, император и несколько миллионов преданных ему лоялистов вместе с женами и детьми эвакуировались в Корею. Корейская элита сложила плюсы и минусы и неожиданно решила не устраивать войну за независимость, а поддержать японского императора в обмен на плюшки и привилегии экономического и политического характера. Японцы, скрипя зубами, пошли на многочисленные уступки и даже переименовали государство в Австро-Венгрию… пардон, в Японо-Корею. "Ничего, после победы разберемся", — говорили они шепотом в узком кругу.
Минтайцы тщательно рассмотрели ситуацию и решили поддержать эту лоскутную монархию. Конечно, некоторые вожди говорили, что сейчас самое время поддержать корейское сопротивление, утопить японцев в океане и навсегда изгнать их с материка. Но победили жадность и осторожность, а также долгосрочное планирование. Шанс превратить Японскую империю в китайского вассала, чего не было вот уже несколько тысяч лет, вскружил минтайцам голову.
Плату за помощь на первом этапе минтайцы назначили скромную — попросили положить Тайвань на место. Японцы поскрипели зубами и согласились. "Ничего, после победы разберемся, и китайские мерзавцы заплатят нам за все!"
2) Сегунат Мицубиси
Официальное название — "Японская Империя". Контролирует Императорскую Армию и все Японские острова, кроме южных провинций, Рюкю и Хоккайдо. Столица — Токио.
Буржуазная революция, потрясшая Японию во второй половине 19 века, привела к падению Сегуната Токугава. Но ему на смену пришел новый сегунат. Пока Япония шла от победы к победе, такое положение вещей устраивало если не всех, то многих. Но после великих землетрясений и экономических кризисов 1920-х годов император и сегун поспорили насчет какого-то места у святого Августина, и все завертелось.
Генералиссимус Ивасаки Ятаро — отец-основатель сегуната Мицубиси.
__________________________________
Что самое интересное, сторонники Мицубиси, как это положено у порядочных самураев, по-прежнему называют себя верными подданными императора. Больше того, они не против своих японских братьев сражаются, а против корейских и минтайских агрессоров, которые захватили императора в заложники и рассылают фальшивые указы от его имени. "Наш долг — освободить императора, вернуть украденный флот и колонии, а также спалить Сеул, Пекин, Шанхай и дальше по списку, дабы увидели и ужаснулись!"
3) Республика Эдзо
Контролирует Хоккайдо. Заключила временное перемирие с Мицубиси, которые слишком заняты войной на юге. Изо всех сил старается сохранить нейтралитет, поэтому изо всех сил вооружается и ведет переговоры со всеми державами подряд, чтобы хоть кто-то признал ее независимость и оказал поддержку.
4) Королевство Рюкю
Мечтает возродить свою древнюю морскую империю. Изо всех сил пытается сохранить нейтралитет, играя на противоречиях между Сеулом, Минтаем и Мицубиси. Вооружается, ведет дипломатические войны и т.д.
5) Красные партизаны, монашеские военные ордена, тайные общества ниндзя и т.д.
В настоящее время слишком немногочисленны и разобщены, либо примкнули к той или иной фракции, как самостоятельные силы практически не рассматриваются.
===============
Американцы еще раз изучили положение вещей, после чего действовали быстро и решительно. Рюкю пало в 24 часа практически без единого выстрела. Хоккайдо завоевывать не стали, просто запугали и привели к покорности. Сегунату сделали предложение, от которого нельзя было отказаться, и тут же забросали подарками, оружием и т.д. После чего армия Мицубиси перешла в решительное наступление на южном фронте, а минтайским интервентам и их имперско-корейским сателлитам сразу как-то стало неуютно.
Глава 14.
Восточная Индонезия, все еще лояльная японскому императору, была завоевана столь же стремительным налетом ФАП (франко-англо-португальского) Таск Форс. Под "завоеванием" следует понимать захват основных городов, портов и аэродромов. Тысячи японских юнитов централизованно отступили в джунгли и развязали партизанскую войну. Некоторое время спустя к ним присоединились несколько минтайских отрядов.
Японо-корейский флот выдвинулся было на помощь колонии, но передумал и остался у корейских берегов. Императорский Флот переживал не самые лучшие времена. Неудивительно, гражданская война не могла не сказаться. Лучшие верфи остались под властью Мицубиси, десять лет без модернизации, никаких тебе новых закупок и т.д. Даже китайцы со своими джонками и эсминцами ПВО ухитрялись смотреть на него свысока.
…тем временем на Ближнем Востоке…
На Суэцком фронте воцарилось положение без перемен. Турки прочно окопались на азиатском берегу, союзники — на африканском. Регулярно вспыхивали артиллерийские дуэли, туда-сюда сновали бомбардировщики и диверсанты, но основные силы не двигались с места. Аналогичное положение наблюдалось на Баб-эль-Мандебском фронте.
Нескучно было в Судане, где началось восстание нео-махдистов (турецкое подстрекательство дало свои плоды) и в Аравии, где вспыхнуло восстание вахаббитских племен (полковники английского Генштаба поработали на славу). Англичане и турки в процессе подавления мятежей ни в чем себе не отказывали — в ход шли боевые газы и скальповый прейскурант. Особенно это казалось турок, которые вырезали целые деревни и племена.
Кроме того, британцы силами одного воздушно-десантного полка захватили Крит и несколько соседних островов. С другой стороны, на Кипре вспыхнула греко-турецкая резня, усугубленная, разумеется, турецким подстрекательством. И это при том, что Греция и Турция все еще оставались союзниками. Но кого и когда волновали такие мелочи?
В Канаде высадились несколько датских десантов — под влиянием минтайских приключений в Индонезии. Легенды гласят, что их видели на арктических островах, рядом со стойбищами эскимосов.
Глава 15.
К началу 1944 практически на всех фронтах Вторичной мировой войны настал полнейший позиционный тупик. И, как уже было сказано раньше, с этим надо было срочно что-то делать. И они сделали это!
В один из дней января 1944 года патрулировавший в Северном море Корабль Его Величества линкор "Старк Ройал", известный под кодовым именем "Король Севера", остановил подозрительный пароход, идущий под флагом Свободной Норвегии.
— Нам удалось бежать, — с подкупающей искренностью сообщил капитан. — Теперь мы спешим в Британию, чтобы присоединиться к нашим братьям и сестрам во имя продолжения совместной борьбы против оранжистского зверя!
Командир досмотровой группы ему почти поверил, вот только акцент внушал какое-то легкое беспокойство… и тут он вспомнил! Это был не норвежский, это был датский акцент!
Но было уже поздно.
С безумным воплем "НАХ ВАЛЬГАЛЛА" старший помощник в своей каюте повернул Большой Красный Ключ, и в трюме парохода взорвался расщепитель уранового ядра мощностью в тридцать тысяч тонн тротила.
"Старк Ройал", стоявший практически рядом с заминированным пароходом, превратился в летучий корабль, а потом и вовсе утонул. То есть сперва перевернулся верх дном, а потом и вовсе утонул.
Булочки по пять сантимов?! Храм Науки и Искусства?! А чем, по вашему, занимались все эти годы датские, голландские и другие физики?
Справедливости ради, английские тоже занимались, и даже американские. Но европейцы успели раньше.
Ведущий специалист с мировым именем Борс Нильсен не интересовался политикой. Но он был датским патриотом. К тому же, ему было интересно посмотреть, что из этого получится. Получилось как надо.
Уран пришлось добывать с миру по нитке. Кое-что еще до войны было закуплено в Английском Конго, на нужды парфюмерной промышленности. Изрядно помогли чешские рудники, захваченные после разгрома Австрии. Тяжелую воду достали в традиционной Норвегии. Первое полигонное испытание провели прямо в чешских горах. Никто ничего не заподозрил, взрыв приняли за банальные горные работы. Жертвой первого боевого применения стал "Старк Ройал". Это была рискованная операция. Самой большой проблемой оставался человеческий фактор. Все-таки европейцы, даже потомки викингов и берсерков — не какие-то там безумные минтайские азиаты. Но одного добровольца удалось найти и подготовить — того самого старшего помощника. Остальные стали героями за компанию.
Вторую бомбу собрали на борту подводной лодки и взорвали в устье Темзы. Темза вышла из берегов. Число жертв и разрушений не поддавалось.
С третьей бомбой как-то нехорошо получилось. Ее наконец-то удалось запихнуть в самолет, но самолет упал в море и утонул, не долетев до Англии. Бомба при этом даже не взорвалась.
Над Лондоном взорвалась только четвертая бомба. Король, премьер-министр, наследник престола, лорд-протектор и лорд-канцлер герцогства Ланкастер все умерли. В Британии едва не наступили хаос и полная потеря управления.
На этом самом интересном месте бомбы закончились и дальше пришлось воевать по старинке. Сводный европейский десант погрузился на баржи класса "река-озеро-море-океан" и ринулся в бой прямо через Ла Манш к белым скалам Дувра.
Сражение закончилось через две недели. Европейцы потеряли сто пятнадцать тысяч человек убитыми и пленными и были сброшены обратно в море, после чего как-то приуныли.
Глава 16.
Через несколько дней после позорного отступления из Англии на европейском берегу Ла Манша построились несколько заслуженных голландских и прусских адмиралов и генералов, после чего их расстреляли из трофейных английских карабинов. For Great Justice!
И ведь ничто не предвещало! Операция была спланирована идеально. Сама погода (февраль! в Ла Манше!) должна была стать союзником — британцы даже не могли себе представить, что европейцы решатся на такую наглость. Более того, регулярные маневры и тренировки, тревоги и отбои тревог на европейском берегу усыпили их бдительность. И все равно что-то пошло не так.
Вожди европейских держав перевели дух и собрались на очередную конференцию (любили они это дело). По итогам были приняты решения и сделаны выводы.
Дания, Голландия и Пруссия решили сражаться до последнего, потому что понимали, что терять им нечего. Особенно после атомной бомбардировки Лондона. Во имя централизации ресурсов и концентрации усилий они подписали договор о создании (точнее, воссоздании) союзного государства с неоригинальным названием "Священная Римская Империя". Несколько дней спустя во имя благозвучности его поспешно переименовали в нечто еще более банальное — Германо-Римская Имперская Федерация Объединенных Наций (ГРИФОН). Датский король, как единственный действующий монарх в этой компании (голландский кайзер так и не вернулся из Южной Америки) был назначен императором. Голландский пенсионарий — главнокомандующим. Прусский рейхспрезидент, опытный хозяйственник (ТМ), получил портфель министра тыла и военной промышленности. Большие надежды возлагались на атомное оружие. Но недостаточно большие.
Разумеется, в Лондоне 1944 года жителей было меньше, тем более что многие эвакуировались.
_____________________
Ученые и промышленники гарантировали сборку одной бомбы в месяц, к концу года — три бомбы в месяц максимум. Бомбы были громоздкие и миниатюризировать их пока не удавалось. По войскам поползли нехорошие слухи, будто правительство посылает на задание смертников без их разрешения (так оно и было), что отрицательно сказалось на морали. Военный эффект был не то чтобы незначительный, но недостаточно значительный. К счастью, разведка доносила, что англо-американцы еще очень далеки от создания чего-нибудь подобного, но разведка уже неоднократно ошибалась в прошлом…
В рядах наблюдалась откровенное брожение (подлые, подлые предательские расы!) Швейцарцев откровенно не интересовала война с Англией, от которой они ничего не рассчитывали получить. Можно, конечно, разбомбить Сити, но банки в Швейцарию все равно не вернутся. У испанцев и итальянцев прошел период мужественной храбрости, и теперь они откровенно дрожали от страха, ожидая удара в мягкое подбрюшье. Всякая балканская мелочь вообще была готова перебежать в атлантический лагерь. На азиатов нечего было и рассчитывать — они вели какую-то свою войну, даже турки, которые были совсем рядом, по соседству. Поэтому руководители ГРИФОНА поручили своим разведчикам и прочим спецслужбистам разработать серию планов на случай предательства тех или иных союзников. Некоторые планы были довольно хитры и остроумны.
Конкордия тем временем сосредотачивалась и концентрировалась. Марокко, например, превратилось в огромный военный лагерь, куда ежедневно прибывали новые корабли и самолеты с войсками и припасами. Все шло к тому, что союзники планируют вторжение в Испанию. Но стопроцентной уверенности в этом ни у кого не было.
Ирландию удалось окончательно перетащить в союзный лагерь. Союзникам удалось убедить ирландское руководство, что только англо-американская победа станет самой прочной гарантией ирландской независимости, а вовсе не нейтралитет и тем более не сотрудничество с Европой. Нелепые бомбардировки Белфаста разозлили ирландцев; еще больше их разозлили постоянные промахи европейцев по Дублину. Как оказалось, ненависть ирландцев к Англии изрядно преувеличена, потому что 60 тысяч ирландцев записались добровольцами в британскую армию, и только 10 (десять человек, НЕ десять тысяч) в Ирландский легион, созданный голландцами. Кроме всего прочего, ирландцы были обижены за надругательство над братской Бельгией — эти два народа связывало многое и даже больше. Сама Ирландия превратилась в перевалочный пункт для американских войск и припасов, идущих в Британию.
Тем временем турки, в свою очередь, также начали демонстрировать усталость от войны. Они решительно не видели смысл в продолжении. Да, отдельные радикалы говорили, что стоит восстановить Османскую империю по самый Алжир, но умеренные вожди считали, что и так неплохо получилось. Поэтому турецкое правительство в очередной раз обратилось к союзникам с предложением начать мирные переговоры. Больше того, турки были готовы перейти в англо-саксонский лагерь и тут же ударить по проклятым балканским захватчикам, всем этим Грециям и Болгариям. Но англосаксы в тот год не были склонны к компромиссам. Только возвращение к границам 1941 года, только выдача военных преступников и выплата репараций, только хардкор, "и скажите спасибо, что пока не требуем безоговорочной капитуляции!" На этот турки пойти не могли, и точка зрения "алжирских ястребов" вернулась на повестку дня. Турки подтянули все, что смогли к Суэцкому каналу, хорошенько подготовились и ринулись в бой. И внезапно прорвались! Египетский фронт рухнул, несколько английских дивизий попали в окружение, арабская египетская армия и вовсе разбежалась. Египет пал, и турки даже смогли соединиться с суданскими мятежниками. Это был успех.
Через несколько дней после Суэцкого позора восстали буры в Южной Африке, изрядно воодушевленные очередным поражением Британии. В этой вселенной их критическая масса была гораздо выше, потому что в бывшей голландской Намибии оставались тысячи голландских колонистов, немедленно присоединившихся к восстанию. "Еx africa semper aliquid novi!" — возликовал голландский генштаб и немедленно отправил на помощь повстанцам несколько тяжелых транспортных Белых Субмарин. В один конец. Субмарины выбрасывались на Берег Скелетов, бурские мятежники быстро разгружали их, забирали экипаж и уходили в пустыню на верблюдах. Когда на берегу появлялся английский патруль, он находил только пустую подводную лодку с порнографическими открытками, эпическими плакатами и дневниками, содержащими кровожадные описания военных преступлений.
Тем временем на японском фронте Японо-Корейская Империя назначила нового главнокомандующего. Им стал не кто иной, как генерал ван Форбек, герой ПМВ, после капитуляции Дайчланда поселившийся в Японии, в саду камней с двумя гейшами. Японцы его очень уважали и считали настоящим самураем, а не каким-то гайджинским слизняком.
Тем временем китайцы пустили в ход новое оружие — пилотируемые самолеты-снаряды. Над ними давно работали, и это был не какой-то эрзац военного времени, а тщательно спланированная конструкция. Равномерное распределение взрывчатки по корпусу; взрывчатка защищена броней, чтобы не взорваться раньше времени; дублирующие системы управления — если первый пилот вдруг струсит, второй пилот может перехватить штурвал и довести снаряд до цели. В эскадрилью пилотов-самоубийц тут же записались тысячи добровольцев, готовых умереть за Протектора и Содружество, и оказаться на Марсе, где в храме Бога Войны пируют древние герои. Нет, это вам не прогнившие европейские декаденты! Несколько крупных кораблей союзного флота в кратчайшие сроки отправились в царство Нептуна; еще более крупный ущерб был нанесен всевозможным верфям и портовым сооружениям на индонезийских островах.
Но главный удар минтайские самолеты-снаряды должны были нанести на бенгальском фронте…
Минтайское вторжение в Гонконг, 1943 г.
Глава 17.
Турки, прорвавшиеся в Африку, испугались собственной смелости и затормозили, после чего снова попытались начать мирные переговоры. Похоже, предыдущие попытки ничему их не научили.
Потому что нельзя,
Потому что нельзя,
Потому что нельзя
Быть наивной такой.
Более того, англо-франко-эфиопский экспедиционный корпус не стал отменять давно запланированное мероприятие и высадился в Йемене. Столь велико было презрение союзников к триумфу османского оружия!
Паника охватила турецких полководцев. Где Йемен, а где Египет? но их воображение уже живо рисовало страшные картины окружения; им казалось, что еще немного, и союзники выйдут к Средиземному морю и перережут коммуникации. Поэтому Египет был брошен на произвол судьбы, вся победоносная турецкая армия спешно отступила в Азию и приготовилась встретить идущие с юга полчища негров и пигмеев, нанятых англичанами. По такому случаю 1944 год прозвали Годом Слона.
Тем временем минтайцы еще лучше подготовились (хотя, куда больше?) и перешли в наступление по всему бенгальскому фронту.
Счастлив лишь мертвый!
Летят самолеты,
Пушки грохочут,
И танки идут;
Струи пуль хлещут,
Живые трепещут,
И горы трупов растут.
Выйдешь на море —
Трупы на волнах,
Выйдешь на поле —
Трупы в кустах.
Сакуры ветки тоже завянут,
Все, кто живые —
Мертвыми станут!
Именно в тот год все птицы-стервятники, обитавшие в Южной Азии, перешли к наземному образу жизни. Они так обожрались, что просто разучились летать!!! С яркими подробностями этого феноменального события можно познакомится в книге ведущего орнитолога с мировым именем Бонда, Джеймса Бонда.
Так или иначе, ценой чудовищных потерь фронт был прорван, минтайцы растеклись подобно икре по долине Ганга, и вскоре встретились с афганцами, Азад Хинд и уйгурским экспедиционным корпусом к востоку от Дели. Таким образом почти вся Северная Индия оказалась в руках захватчиков. Непальцы и бутанцы были отрезаны от основных частей британской армии, и оказались в полном окружении. Впрочем, в своих горах они могли скрываться и обороняться еще долго. Тем более что потери и в самом деле были чудовищны (около 300 тысяч убитыми и ранеными за месяц боев), минтайцы абсолютно выбились из сил и не были способны продолжать наступление. Рассказывают, что минтайский фельдмаршал Иммануил Чанг сказал по такому поводу: "Еще одна такая победа — и я останусь без армии!" Что самое интересное, никто из соратников не посмел обвинить его в плагиате.
Британцы же и лояльные им индийцы более-менее организовано отступили на новые оборонительные рубежи на родину Красных Собак — в Декан, где перевели дыхание и приготовились снова встретить врага.
Тем временем наступило 6 июня 1944 года, и сводная англо-франко-португало-мексикано-бразило-мароккано-американская армия при высадилась в Южной Испании, в окрестностях Гибралтара.
Началась операция "Конкиста". Верховным главнокомандующим союзной армии был назначен один из величайших полководцев своего времени, марокканский генералиссимус Мохаммед Даръувани. Перед высадкой в Европе он обратился к войскам с пространной речью, в которой обещал новый крестовый поход и освобождение Европы от грифонского зверя. Легенда гласит, что стоя у подножия Гибралтара, генералиссимус прошептал: "Вы мне еще за Ла Каву ответите!" К сожалению, несколько часов спустя полководца застрелил засевший на Гибралтаре испанский снайпер. В результате наступление союзников застопорилось и эффект неожиданности был утерян.
Но в тот же самый день, еще до сиесты, как только вести о вторжении добрались до испанской столицы, в Мадриде случился военный переворот, инспирированный английской разведкой. Новое правительство немедленно обратилось к союзникам с предложением начать переговоры о мире без аннексий и капитуляций. К сожалению, находившиеся в городе грифонские военные советники сумели перехватить инициативу, деблокировать лояльные части и восстановить старый режим. Поход союзных армий через Иберийский полуостров обещал затянуться…
Глава 18.
Но так или иначе, Гибралтар был отомщен. Тот самый британский морпех был жив и здоров, несмотря на все превратности войны; он вернулся на Скалу в сопровождении многочисленных журналистов и фотовспышек, и даже отыскал ту самую монетку, слегка присыпанную песком. По крайней мере, так гласит легенда.
Британская честь была спасена, но что же с американской? Как ни странно, американцы не торопились возвращать Гренландию или Исландию, хотя имели к тому массу возможностей. Да, освобождение этих островов могло стать великой пропагандистской победой — но и только. На бурном совещании в Белом Доме победу одержали сторонники военной целесообразности. "Удержание северных островов не приносит никакой пользы датчанам, — говорили они, — совсем наоборот. К примеру, они вынуждены доставлять массу припасов с материка, для поддержания своих гарнизонов. Мы же можем перехватывать их конвои и тем самым наносить значительный ущерб. Нет, Исландию и Гренландию стоит оставить на потом. Мы должны сосредоточить свои усилия на Испанском фронте".
С другой стороны, американцам удалось в очередной раз отомстить за Сан- Франциско, так что с поднятием боевого духа все было в порядке. Армия Мицубиси при поддержке Американского экспедиционного корпуса (морская пехота, танки, парашютисты и особенно бомбардировщики) наконец-то сбросила корпонцев (корео-японцев) и минтайцев в море. Наконец-то все японские острова были очищены от противника. Теперь американские бомбардировщики получили возможность регулярно и непрерывно совершать налеты на материк. Сеул и Пекин. а также нефтяные поля Северо-Западного Китая превратились в море огня. Месть — это блюдо, которое подают не только холодным, но и горячим!
Небольшая, но милая этнографическая деталь: американские парашютисты, сражавшиеся бок о бок с самураями Мицубиси, переняли от своих боевых товарищей воинственный клич "Банзай!", с которым теперь поднимались в атаку или выпрыгивали из самолетов. Иногда они добавляли имя текущего президента, генерала или фельдмаршала. С одним условием: в имени должно быть ровно два слога. Например, "Джексон банзай!" или "Джонсон банзай!" Никто не кричал "Смит банзай" или "Сулливан банзай" — это было некрасиво, неритмично и неприлично.
Корейцы, которые прежде заключили сделку с японским императором и собирались с буйным восторгом наблюдать, как японцы истребляют японцев, на такое не подписывались. Брожение в рядах наблюдалось давно, но до сих пор партизанить в горы уходило всякое простонародье и совсем нищие аристократы. Теперь к восстанию открыто присоединилась корейская верхушка. Императора зарубили прямо в спальне, после чего передали по радио сигнал "Над всем Чосоном безоблачное небо. В Сеуле идет дождь". По всей стране началась массовая резня японцев, а спешно созданное правительство Корейского Национального Спасения обратилось к союзникам за помощью. Но американцы, стоявшие на другом берегу Цусимского пролива, при всём желании не могли успеть вовремя. Минтайцы успели раньше. Корейское восстание было жестоко подавлено. О восстановлении Японо-Корейской империи речь уже не шла. Корея была аннексирована в Содружество, Лорд-Протектор прибавил себе еще один титул, а остатки японцев были переформированы в Свободную Японскую Армию. "Вы и на это не наработали", — говорили минтайцы, и от этих слов любви и дружбы между азиатскими союзниками как-то не прибавилось.
Тем временем на аравийском фронте западные союзники продолжили наступление на север, вдоль полотна железной дороги Аден-Акаба-Дамаск. С правого фланга их прикрывали мятежные племена вехабитов, ибадитов и бедуинов. В этих боях покрыл себя неувядаемой славой эфиопский бронепоезд "Iron Lion of Zion". После войны о его подвигах сложили песню.
Из Африки турки убрались целиком и полностью. Как заметил по такому случаю египетский адмирал Акбар, "это было самое короткое наступление в истории".
Глава 19.
Уже не таким коротким, а совсем наоборот стало минтайское наступление в Центральной Индии, которое началось в июле 1944 года. Один из чудом уцелевших участников сражения годы спустя писал в своих мемуарах:
"Мы как будто вошли в ад, где обитали демоны. Казалось, что мы участвуем в какой-то безумной постановке "Путешествия на Запад". Но в этот раз У Ган и Лу Бань не соизволили одарить нас волшебным шестом, и в бой мы вели отнюдь не полки небесных армий".
Характер местности и буйная растительность джунглей привели к тому, что титаническая битва рассыпалась на бесконечное множество локальных сражений, каждое из которых приходилось вести в отрыве от основных сил. Тяжелое вооружение было практически бесполезно. Даже легкие минтайские танкетки застревали в непроходимых джунглях Центральной Индии. Индийцы на британской службе, в свою очередь, пустили в ход боевых слонов — это была одна из последних крупных войн, где эти животные вышли на поле боя. На спины толстокожих водружали тяжелые пулеметы, по тайным тропам слоны выходили в тыл наступающим минтайцам и крошили минтайскую пехоту в клочья. Кроме пулеметов в ход шли крупнокалиберные охотничьи ружья британских джентельменов и даже старые могольские пушки, которые, как оказалось, превосходно справляются с минтайскими броневиками и танкетками.
Индийские части на службе Минтая, со своей стороны, показали себя просто отвратительно. Марионеточное правительство "Свободного Бангладеша" не горело желанием вести войну за Центральную и тем более Южную Индию. Союзные афганцы и их вассалы вовсе предпочитали отсиживаться за стенами Дели. Среди минтайских сателлитов процветало дезертирство, особенно в частях, набранных в марионеточных республиках и провинциях Индокитая. Из вьетнамских перебежчиков британцам удалось собрать целую дивизию, прекрасно показавшую себя в боях против бывшего пекинского господина.
Само словосочетание "крайние меры" на этой войне потеряло всякий смысл. Обе стороны активно применяли отряды самоубийц: китайцы — организованно и централизованно; пробританские индийцы — стихийно. Особенно на этом поприще преуспели тамилы, пускавшие в ход целые отряды "огненосных героев". Британское командование брезгливо морщилось, но очень быстро научилось смотреть в другую сторону. Пока не случилось ужасное. Кровавая вакханалия оказалась заразной, и вскоре, обвязав себя гранатами или динамитными палочками, под вражеские танки или плотные ряды наступавшей пехоты принялись бросаться белые люди — англичане, шотландцы и так далее. Особенно шотландцы. Уцелевшие товарищи самоубийц часто не были способны внятно объяснить, что довело их до смерти такой.
— Индийцы взяли нас на слабо, — рассказывал один английский солдат, — ну мы и подумали, что мы, хуже этих черномазых?! Покажем им, как умеют умирать настоящие англичане! Сначала подорвался Джонни, потом Билли, а я вот не успел — минтайцы отступили…
Потрясенный главнокомандующий немедленно издал серию приказов, строго запрещающих подобную практику. В последнем из этих приказов прямо говорилось, что всякий солдат-самоубийца будет приговорен к смертной казни. Этот приказ был вовсе не так нелеп, как выглядел, и очень скоро все желающие смогли в этом убедиться. Очередной шотландец обвязал себя гранатами и спрыгнул во вражеский окоп. Гранаты то ли отсырели, то ли еще как-то испортились, но взорвалась только одна. Герой был легко ранен, но дело было сделано — минтайцы, принадлежавшие не к самой элитной части, перепугались и разбежались. Товарищи вытащили храброго шотландца из-под обломков блиндажа и доставили в тыловой госпиталь — откуда его забрала военная полиция и расстреляла перед строем. Этот жутковатый эпизод, от которого повеяло чем-то потусторонним, неожиданно потряс армию сильнее, чем можно было ожидать. Люди, ежедневно видевшие сотни смертей, не могли спокойно принять эту конкретную смерть. Эпидемия самоубийств как-то очень быстро сошла на нет. Злые языки, впрочем, утверждали, что по причинам не мистического, а чисто экономического характера: один из приказов гласил, что семьи самоубийц будут лишены пенсий и пособий.
Так или иначе, за три месяца тяжелейших боев минтайцы не продвинулись даже на сто километров. Это был не какой-то, а самый обыкновенный позор. И с этим надо было что-то делать.
25 октября 1944 года, на очередное совещание Минтайского Генерального Штаба среди прочих офицеров прибыл полковник Тао Фэньбэн, только что прилетевший с Деканского фронта. Лорд-протектор и другие высшие полководцы Содружества с интересом ожидали его доклада. И полковник Тао не обманул их ожиданий. Он открыл свой портфель, набитый картами и бумагами, резко дернул за толстый шелковый шнурок — и весь бункер взлетел на воздух.
Глава 20.
На Иберийском фронте всю вторую половину 1944 года продолжались тяжелые кровопролитные бои. Союзники медленно прогрызали дорогу на север. Испанцы сражались спустя рукава, но их подпирали элитные грифонские и швейцарские части, плюс итальянцы и даже французские марионеточные дивизии "Хлодвиг", "Шарлемань" и "Граф Роланд". Ни один город не был сдан без боя. Европейцы не ограничивали себя в средствах. В Испании они вели себя, как в завоеванной стране. Испанцы отвечали им взаимностью и неоднократно перебегали на сторону союзников. Впрочем, и на другой стороне от них было немного толку.
Из всех союзных солдат с особой яростью и упорством сражались португальцы, что самой Португалии на пользу не пошло. На местное население, поднявшее восстание при приближение союзных войск, обрушились самые жестокие репрессии. Лиссабон неоднократно переходил из рук в руки и был разрушен до основания, вместе со всеми дворцами, памятниками и достопримечательностями. Древняя португальская столица превратилась в город-призрак, где только одинокие снайперы бродили по развалинам, изредка вступая в дуэли. Положение вещей неоднократно сравнивали с великим лиссабонским землетрясением 1755 года, но на сей раз последствия были куда более ужасны. В конце концов армия Свободной Португалии, понесшая чудовищные потери, была вынуждена оставить город и отойти на юг. Мертвый Лиссабон остался в грифонских руках.
Так или иначе, но к концу 1944 года союзная армия стояла на берегах реки Тахо, рассекающей почти весь Пиренейский полуостров с запада на восток. Все мосты были давно взорваны; на северном берегу европейцы возводили многочисленные оборонительные сооружения и копали окопы. Союзники не собирались ждать, пока строительные работы грифонцев будут завершены, и приготовились к очередному решительному броску.
Тем временем не менее грандиозные и вместе с тем загадочные события имели место на другом конце Европы. Грифонская разведка доложила о перехвате секретных документов союзного командования, согласно которым испанская высадка является всего лишь отвлекающим маневром. Основный десант англо-американских и других союзных войск, отправленных на освобождение Европы, произойдет в Нормандии (место проклятое). Грифонцы немедленно поклялись остановить и не допустить. Причем открытым текстом. "Мы все знаем о ваших коварных планах! — вещали по радио грифонские вожди. — Ничего у вас не получится! Северное море станет Красным от вашей крови! Небо почернеет от вороньих стай, которые слетятся, чтобы клевать ваши трупы! Берега Европы побелеют от ваших костей и черепов! Нормандия станет вашей могилой!!!" Англо-американцы слушали эти потоки сознания и только крутили пальцами у виска. Впрочем, несколько союзных разведчиков получили секретные награды за успешную дезинформацию противника. Пока союзные армии покоряли Испанию, грифонцы тратили немало ресурсов и человеко-часов на укрепление Нормандии. На европейском берегу Ла-Манша были возведены многочисленные ДОТы, ДЗОТы, бункеры, артиллерийские батареи, прорыты тысячи километров окопов. На пляжах были расставлены крепостные орудия, собранные со всей Европы. Вдоль берега выстроились лучшие корабли грифонского флота. Сразу за линиями траншей выросли многочисленные аэродромы. Число собранных среди этих укреплений солдат не поддавалось подсчету. И вся эта армада прохлаждалась на севере Франции, в то время как союзники успешно наступали на испанском фронте! Уму непостижимо.
Еще менее постижимо было то, что произошло в первых числах января 1945 года. В это было трудно поверить, это невозможно было понять, этого нельзя было простить, но в одну страшную ночь и не менее жуткое утро грифонская орда переправилась через пролив и снова высадилась в Англии.
Глава 21.
Новое минтайское правительство, как уже догадались опытные читатели, первым делом обратилось к союзникам с предложением начать мирные переговоры. Условия минтайцев были просты и скромны:
1) Минтай выводит все войска из Индии, Бирмы и Малакки;
2) Индокитай, Корея, Гонконг и Макао остаются в зоне влияния Минтая;
3) Таиланд снова становится нейтральным буфером, на сей раз между минтайскими и британскими владениями;
4) Обмен всех пленных; кое-какие репарации и компенсации, размер которых модно обсудить.
5) Далее везде.
Отрицательный ответ союзников было нетрудно предугадать.
Но минтайцев это не остановило — уже в ноябре они прекратили всякие военные действия на Деканском фронте, а в декабре начали полное отступление из Индии. Британцам оставалось только осторожно идти по пятам и подбирать брошенные города и провинции.
Антитурецкое наступление под новый 1945 год остановилось где-то в Северной Сирии. Дела османских империалистов были совсем плохи.
Афганцы, которые за прошедшие годы, так и не сумели достойно обустроить свою империю-скороспелку, оценили положение вещей слева (в Бенгалии) и справа (в Иране) от себя, после чего поспешили бросить своих коллаборационистов на произвол судьбы и принялись отступать в сторону Кабула, одновременно рассылая своих дипломатов по всем возможным союзным столицам.
Таким образом, вся Транс-Азиатская Ось Зла распалась буквально в считанные недели. Казалось, окончательная победа не за горами…
…за прошедший год грифонцы собрали ровно 21 атомную бомбу мощностью 25-35 килотонн каждая.
В январе 1945 три бомбы находились в резерве Верховного Главнокомандования.
Три бомбы — точнее, три атомных фугаса были заложены и взорваны на Испанском фронте, в результате чего наступление союзников на линию Тахо полностью захлебнулось и было приостановлено.
Оставшиеся пятнадцать бомб были размещены на борту самолетов-снарядов, построенных по минтайскому образцу. Бомбы так и не удалось миниатюризировать. Точнее, никто и не пытался.
"Или мы собираем новые устройства, или занимаемся миниатюризацией, — сказал Борс Нильсен на встрече с вождями ГРИФОНа. — Вы что предпочитаете в данный момент, количество или компактность?" Вожди выбрали количество. В конце концов, неужели во всей Европе нельзя будет набрать смертников на пятнадцать экипажей? Как оказалось, можно, еще и с запасом.
Один самолет из-за технической неисправности упал в Ла-Манш и утонул, другой был сбит английскими перехватчиками. Но оставшиеся тринадцать (13, это несчастливое для англичан число!), прикрываемые целыми эскадрами истребителей и воздушных линкоров, добрались до целей — штабов, скоплений войск, портов, других важных объектов — и уничтожили их. После чего в море вышла Грифонская Непобедимая Армада — и победила.
Уже через месяц даже самым упорным и непонятливым стало ясно, что Британии не устоять, и окончательная ее потеря — только вопрос времени. Новый главнокомандующий — пятый или шестой по счету, его предшественники погибли под атомными бомбами или умерли от лучевой болезни — отдал приказ о всеобщей эвакуации и капитуляции одновременно. Лондон был объявлен открытым городом, а вслед за ним и другие британские города. Несколько английских и шотландских дивизий, а также непальский легион собирались сражаться до последнего солдата, но все, что они могли теперь сделать — красиво умереть. Как только грифонцы захватили в Британии несколько надежных плацдармов, подкрепления из Европы шли непрерывным потоком, чего нельзя было сказать о подкреплениях из Америки или Африки. Ирландцы (о, это подлая раса!) поспешили заявить о своем нейтралитете и интернировали все союзные войска на своей территории. Ирландское правительство ничуть не смущал тот факт, что численность союзных солдат на ирландской земле в несколько раз превосходит всю ирландскую армию, полицию, милицию и другие силы безопасности вместе взятые. Но деморализованные союзники и не подумали возражать. Более того, шокированные событиями последних дней, они приостановили боевые действия на всех фронтах от Испании до Японии. Грифонцы, турки, минтайцы и другие участники Евразийского Альянса даже и не подумали возражать.
С превеликим трудом заинтересованные лица отыскали в Европе одно из последних нейтральных государств — Монако. Там, во дворце правящего принца, 8 марта 1945 года встретились представители всех воюющих держав и подписали временное соглашение о прекращении огня.
"МИР ОБЕЩАЕТ БЫТЬ?!" — под такими заголовками уже вечером того же дня вышли выпуски всех ведущих и ведомых газет планеты.
Глава 22.
За несколько дней до начала Монакской конференции состоялась другая конференция, на которой собрались лидеры западных союзников, дабы выработать общую линию и понять, как жить дальше. Уже в самые первые минуты громы и молнии всеобщей ненависти обрушились на американского президента. "Предательство" было самим мягким словом, прозвучавшим в тот день. Наконец президент США вежливо попросил слова. В зале понемногу воцарилось зловещее молчание. Президент поднялся на трибуну. Это был мужественный человек. Он потерял левый глаз в 1915 году на Западном фронте. За его спиной распростер крылья белоголовый американский орлан. Где-то за кадром заиграл Национальный Гимн. Президент откашлялся и заявил примерно следующее:
— Я говорю вам совершенно открыто и прямо — мы собираемся продолжить эту войну и довести дело до конца, уничтожить ГРИФОН, его союзников и освободить всю Европу. Но не сейчас. Не сегодня. Сегодня мы не можем этого себе позволить. Вот когда наш атомный арсенал сравняется с грифонским, когда у нас будут новые бомбардировщики и другие средства доставки, когда мы выработаем надежные средства защиты от атомного оружия — тогда и только тогда мы вернемся в Европу во всем блеске нашего оружия. До тех пор это будет самоубийством — и не просто самоубийством, но самоубийством бессмысленным.
Где-то в глубине зала прозвучали жидкие аплодисменты, не поддержанные основной массой участников. Но так или иначе, итоговая резолюция была поддержана большинством голосов.
На выходе из конференц-зала президента перехватил один из адъютантов и коротко шепнул:
— Дело сделано.
Президент устало кивнул. Американские войска одержали последнюю победу в этой войне. Несколько дивизий морской пехоты, сопровождаемые крейсерами и линкорами, высадились в Исландии и Гренландии соответственно, и, не считаясь с потерями, полностью разгромили датских захватчиков — за несколько часов до вступления в силу соглашения об окончательном прекращении огня.
Что же касается атомного арсенала, то президент знал, о чем говорит. Разумеется, у Америки была своя собственная атомная программа. Но несколько месяцев назад на полигоне в пустыне Мохаве случилась катастрофа. Это было предсказуемо — аврал и штурмовщина при работе с атомным оружием до добра не доведут. Взорвался почти достроенный реактор, и в результате погибли почти все ведущие ученые проекта, а также была уничтожена лаборатория с бесценным оборудованием. Разумеется, остались ученики, заместители, ученые-атомщики второго ранга, записи, наработанный опыт — но атомная программа США была отброшена как минимум на год назад. Это потерянное время необходимо было выиграть — поэтому президент, скрепя сердце, решил заключить с мир с державами Евразийского альянса.
Монакская конференция проходила в самой бурной и недружественной обстановке, скандалы и угрозы следовали непрерывным потоком, несколько раз участники были готовы разбежаться и снова возобновить войну, но случилось чудо, и мир был заключен.
По итогам мирного договора политическая карта мира выглядела следующим образом.
Гренландия возвращалась в состав США, Исландия снова становилась независимой республикой под американским протекторатом.
Норвегия становилась независимым государством де-юре, но в личной унии со шведским королем.
Политический союз Голландии, Дании, Пруссии, Саксонии и других германских государств, известный как ГРИФОН, оставался их внутренним делом.
Бельгия оставалась в составе Голландии ("Да кому она теперь нужна…" — заметил один из западных дипломатов).
Независимость Польши была восстановлена; до окончания переходного периода страна должна была оставаться под прусским протекторатом.
Чехия получала широкую автономию в рамках Германского Союза.
Словакия сохраняла свою независимость.
Венгрия сохраняла свою независимость, а также Трансильванию, Воеводину и протекторат над Молдавией ("Румыния? Да кому она нужна!")
Болгария сохраняла Восточную Македонию, Добруджу и протекторат над Валахией ("Какая еще Румыния?! Не морочьте мне голову!")
Греция сохраняла Западную Македонию, Албания — Косово, Италия — Хорватию, Словению и почти всю Боснию.
Независимость Сербии была восстановлена, но для поддержания порядка на ее территории оставались итальянские, албанские и венгерские войска.
Австрия упразднялась, а ее территорию были вольны разделить как им угодно Швейцария, Пруссия и Италия.
Франция восстанавливалась, но для поддержания мира на ее территории временно оставались грифонские, швейцарские и другие европейские войска. Разумеется, Эльзас оставался немецким, Корсика — итальянской и т.д.
Объединенная Ирландия оставалась под американским протекторатом.
Великобритания трансформировалась в Британскую Конфедерацию, которая должна была состоять из следующих государств:
1) Королевство Англия (Южная Англия), на престол возводился принц из династии Оранж-Нассау.
2) Королевство Нортумбрия (Северная Англия), на престол возводился какой-то Гогенцоллерн.
3) Королевство Шотландия, на престол возводился какой-то недобитый Стюарт.
4) Свободное Государство Уэльс, с республиканской формой правления.
От государства Корнуолл было решено отказаться, чтобы не слишком унижать великую нацию. Британская Империя объявлялась распущенной, судьбу ее заморских владений и доминионов должны были решить народы этих доминионов (для чего представители доминионов немедленно собрались на свой собственный конгресс в Канаде, речь о котором еще впереди).
Испания и Португалия объявлялись свободными, нейтральными и демилитаризованными, с их территории выводились все иностранные войска.
Все европейские границы до окончания переходного периода объявлялись открытыми для свободного передвижения людей во все стороны. Например, английские солдаты, воевавшие за океаном, имели право свободно вернуться на родину, не подвергаясь никаким репрессиям. И наоборот, любой англичанин, не желающий жить при новом режиме, имел право немедленно эмигрировать куда-нибудь в Канаду или Австралию.
Разумеется, освобождались все военнопленные. Из тюрем выпускались некоторые политические заключенные. Вопрос о денежных компенсациях, репарациях и контрибуциях предлагалось обсудить отдельно и без особой спешки.
Конечно, в этом договоре было немало благих пожеланий, а за красивыми эвфемизмами вроде "переходного периода" скрывалось банальное продолжение оккупации. Но подписанты знали, на что шли, поворачивать назад было уже поздно.
Итак, с Европой было покончено; оставалось рассмотреть Азию.
Минтайцы, как и обещали, полностью очистили от своих войск Индостан, Бирму и Малакку. Индокитай и Корея оставались в их руках. Японские солдаты и граждане бывшей Японо-Корейской империи могли вернуться на родину, в Японию, где уже выбрали нового императора, взамен убитого на материке. Теперь и в Восточной Азии воцарился мир.
Афганцы, в свою очередь, полностью отступили из Индии, где восстановилась британская власть (при поддержке американских штыков) и Ирана, где был немедленно установлен англо-американский протекторат.
И только турки не пожелали шагать в ногу со всем миром. Складывалось впечатление, что османские вожди ведут себя, как капризные дети — "выслушай воспитателя и сделай наоборот". Пока шла война, она стремились к миру, но как только мирный договор оказался в кармане, они приложили все усилия, чтобы его сорвать. Как уже было сказано раньше, в начале 1945 года армия союзников уже находилась в Северной Сирии, неподалеку от довоенных турецких границ. Теперь турки требовали вернуть им Сирию, половину Ирака, Кипр и черта в ступе. Это было невыносимо. Дело кончилось тем, что турецкие дипломаты громко хлопнули дверью и уехали домой. Больше того, военные действия возобновились не только на сирийском фронте, но внезапно разгорелись в Европе. Совершенно оторванные от реальности османские полководцы напали на Грецию и Болгарию, да так яростно, что болгары попятились, а греки побежали.
И получилось так, что в последние дни войны европейцы (грифонцы в том числе) и западные союзники воевали против общего врага.
— Всегда бы так, — с нескрываемым цинизмом заявил грифонский офицер связи, прибывший в англо-американскую ставку для координации совместных действий. — Белые люди против азиатских дикарей — какая прекрасная война! С этого надо было начинать четыре года назад!
Константинополь пал 15 мая 1945 года; в тот же самый день англо-американо-эфиопские войска вышли на азиатский берег Босфора.
Так, ровно через четыре года, день в день, завершилась Вторичная Мировая Война, унесшая миллионы жизней, оставившая на теле планеты многочисленные руины и едва не поставившая крест на самой человеческой цивилизации…
Глава 23.
Новый Мировой Порядок.
* * * * *
Канадская конференция проходила в Канаде из чистой вежливости и милосердия; все прекрасно понимали, кто был ее истинным хозяином — нет, не британское правительство в изгнании, не Его Величество Альберт Второй, король Соединенного Королевства и Император Индии, и уж точно не правительство Канады. Дискуссия была уже не такой бурной, как в прошлый раз, все важные вопросы были обговорены заранее, оставалось только поставить подписи и печати. От американского президента ждали только одного, и он не обманул ожиданий: подтвердил ранее взятые обязательства. Как только в американском арсенале будет достаточно атомного оружия, атомных бомбардировщиков и атомных снарядов, война за освобождение Европы немедленно возобновится.
И уже через несколько дней, в первых числах июня 1945 года Городу и Миру было объявлено следующее:
Старая Британская Империя официально распущена, как и было согласовано на конгрессе в Монако.
Несмотря на это, согласно всем человеческим и божеским законам Его Величество Альберт Второй по прежнему является законным монархом и сюзереном Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, Фолклендских островов, Кении, Нигерии и других подобных доминионов и территорий (Великобритания и Ирландия в этом списке скромно не упоминались), а ныне существующие правительства и губернаторы этих стран — Его правительствами и губернаторами.
И потому, согласно воле избравших их народов и утвердившего это избрание или назначение монарха, полномочные представители вышеперечисленных стран и территорий, а также — А ТАКЖЕ — представители Соединенных Штатов Америки имеют честь подписать договор об образовании нового наднационального конфедеративного государства — Всемирного Союза Англоязычных Народов. Во имя совместной обороны, сохранения англоязычной культуры в условиях нового мирового порядка, ради наших детей и мира во всем мире, аминь.
Столицей Союза временно назначается город Торонто; окончательное официальное название государства и его символы вроде флага или гимна утвердит специальная комиссия. Другие специальные комиссии рассмотрят вопросы единого гражданства, единой таможенной системы, единой валюты, объединенной армии, далее везде. В Торонто будет заседать объединенное правительство, где будут пропорционально представлены все страны и территории-участницы, то есть все будут решать американцы, и только из чистой вежливости и в память о совместно пролитой крови, они будут принимать во внимание интересы осколков бывшей британской империи, да упокоится она в мире.
Империя умерла; да здравствует Империя!!!
Ну что ж, по крайней мере американцы могли считать себя победителями. Они вернули Исландию и Гренландию, они неоднократно отомстили Пекину за Сан-Франциско, и они увеличили свои владения в несколько раз. К сожалению, вместе с трофеями пришла ответственность, и теперь американские легионы были разбросаны по всей планете от Индии до Гвианы и от Марокко до Индонезии, ибо поредевшие ряды британцев откровенно не справлялись с охраной и обороной старой-новой империи.
Впрочем, надежда не собиралась умирать. Одним из символов нового мира стала Южная Африка, где окончательно подавили бурское восстание, а теперь селили беженцев из оккупированной и расчлененной Великобритании. В самое ближайшее время белые англичане грозили стать в Южной Африке подавляющим большинством.
Поэтому будущее представлялось в самых радужных тонах.
* * * * *
Примеру англосаксов немедленно последовали франкофоны. Марионеточное правительство европейской Франции никто признавать не собирался. Законное правительство Французской колониальной империи с весны 1943 года находилось в Алжире; представители французский колоний и заморских департаментов, собравшиеся там же летом 1945 года, подтвердили его законность. Специальная комиссия должна была всего лишь придумать красивое и политически грамотное название для новой империи; армия и валюта и так были едины, поскольку доминионами и прочими английскими глупостями франкофоны не успели обзавестись даже в том мире.
Но зато теперь они смогли наконец-то построить свой аналог Соединенных Штатов. Пусть оригинальная континентальная Франция потеряна — теперь у них появился шанс построить новое, более успешное и правильно устроенное государство для людей, которые будут говорить по-французски — но только за морем. Новый Outre-mer!
Владения Новой Французской Империи были обширны; новые белые граждане, призванные заселить ее, управлять ей и оборонять ее прибывали регулярно (беженцы из европейской Франции); золотой запас был успешно эвакуирован в 1943-м; ряды Иностранного Легиона пополнялись ежедневно — после завершения войны в мире осталось немало безработных солдат. Впрочем, на этот раз французы бывших врагов не принимали. Только союзников, в основном таких же несчастных, оставшихся без родины — сербов, хорватов, поляков, вьетнамцев и так далее. Ах, да, были еще американские кредиты — просто о них не любили говорить вслух. Но они были — американцы не собирались терять столь ценного союзника. Кроме того, заморские французы тоже могли считать себя победителями — ведь они отобрали почти колонии у итальянцев и испанцев.
И потому будущее представлялось в самых радужных тонах…
* * * * *
Кроме французов и американцев, победителями себя считали японцы. У них были на то все основания. Да, они потеряли Тайвань, Корею и все владения на материке, но теперь единство японской нации снова было восстановлено. Восточную Индонезию им тоже вернули. Японское правительство подтвердило союз с новой англо-американской империей ("братство, скрепленное кровью!") и принялось готовить народ к новым подвигам и свершениям.
Как и Эфиопская империя. Вот уж кто не потерял ни квадратного миллиметра земли, а только приобрел. И не только землю. В годы войны Эфиопия являлась основной базой для союзных армий, действовавших против оккупированной Аравии, суданских мятежников и недолговечного Османского Египта. Чтоб два раза не вставать, в Эфиопии построили оружейные, танковые и другие подобные заводы, открыли технические школы и военные академии для аборигенов, построили новые и расширили старые порты. После войны все это богатство никуда не делось, а только приумножилось. Страна индустриализировалась и модернизировалась на глазах. Экспедиционные корпуса стояли почти во всех странах Среднего Востока и диктовали непреклонную волю негуса побежденным туркам и освобожденным иранцам. Будущее представлялось!
Что же касается еврейского-арабского Ближнего Востока, то тут наступило утро и Шахерезада прекратила дозволенные речи.
Глава 24.
Афганистан, казалось, прочно забыл о своей внезапной вспышке имперского величия, вернулся к старым границам и пропал из большой политики; все, что оставалось делать ААИ (Англо-Американская Империя — название рабочее, комиссия все еще не завершила работу, и в настоящий момент она выбирает из примерно десяти вариантов) — так это пристально следить за спокойствием на границах и в зоне племен, куда бежал Камал с двадцатью людьми и лошадью полковника. Индия бурлила, и ААИ, скрепя сердце, решили дать ей хоть какую-то независимость, предварительно разделив на несколько государств. В Иране ничего интересного не происходило; последовательные нашествия турецких, афганских и союзных войск так и не смогли пробудить его от вековой спячки. Побежденная Турция была готова взяться за ум и сотрудничать. После некоторого колебания союзники решили сделать из нее боевого хомяка, витрину свободного мира и первую линию обороны. Тем более что награбленное добро было отобрано, а османские военные преступники повешены, иногда — вверх ногами.
У послевоенных турок кроме всего прочего была очень уважительная причина искать союза с Западом. От Турции осталась одна только Малая Азия. Европейская Турция, она же Фракия, была целиком и полностью стерта с карты мира. Болгары и греки разделили ее примерно пополам. Турецкому населению предложили перебраться в Азию, иногда вплавь и без всяких там лодок. Союзники стояли на азиатских берегах Мраморного моря и с ужасом подбирали из воды турецких беженцев. Тем временем болгары и греки пытались поделить Константинополь, а он почему-то не делился. Очередная Балканская война была готова разразиться в любую секунду, и положение дел в последний момент спасли грифонские посредники, кое-как разделившие Стамбул на зоны влияния и оккупации. Разумеется, турки были очень обижены. Ладно, арабские провинции пришлось положить на место, но Фракия! Исконная турецкая земля!!! Истанбул! Древняя османская столица!!! за что?!!! ААИ осторожно подогревала их реваншизм, но очень осторожно. Разумеется, первым делом союзники принялись за организацию и подготовку новой турецкой армии, которую скромно обозвали Полицейскими Силами Самообороны или что-то в этом роде.
Сей факт, в свою очередь, возмутил арабов и и евреев одновременно. Первые считали, что если по-хорошему, то всех турок надо перебить вплоть до грудных младенцев; вторые были не настолько кровожадны, но тоже считали, что с Турцией надо что-то сделать. ААИ не обращала внимание на суровые мужские фантазии арабов, а евреи согласились, что это не наш метод. Тем более что слишком были заняты обустройством Великого Израиля от Нила до Евфрата, плюс-минус. На самом деле минус, но не суть.
За шестьдесят лет до описываемых событий по 1000 и 1 причине, отменить которые не мог никакой голландец Бисмарк, в Европе и ее окрестностях зародилось сионистское движение, а евреи Иерусалима принялись селиться за стенами города. Потом случилась Первичная Мировая война, падение Османской империи, и заметное расширение еврейского присутствия в Британской Палестине. В 1943 снова вернулись турки. Евреи сохранили верность британской короне. Спешно сформированный Еврейский Легион сражался плечом к плечу с британскими и французскими братьями по оружию. а потом организованно отступил в Египет, уводя за собой значительную часть мирных жителей (примерно четыреста тысяч из пятисот). Те, кто не успели эвакуироваться, подверглись всевозможным репрессиям. Особенно свирепствовали арабские коллаборационисты. Когда же турки прорвались в Египет, они смогли захватить далеко не всю страну. Каир капитулировал, но Еврейский Легион, засевший в Александрии, так и не сдал осажденный город. Кроме того, арабские пособники турок совершили куда более страшную ошибку — они приняли участие в резне и истреблении английских пленных и членов семей британских чиновников и офицеров, захваченных в ближневосточных гарнизонах. Восток — дело тонкое! Поэтому, когда британцы вернулись, они не сделали с "колобками" ничего хорошего, а большую часть земель между морем и Иорданом с чистой совестью отдали окончательно возрожденному Израильскому государству, тут же принятому в англо-американский союз (напоминаю, в программном документе речь шла про англоязычные народы, а вовсе не про народы англо-саксонской расы, то есть членом союза мог стать любой, даже негр преклонных годов). Границы его слегка отличались от реальных в ту или иную сторону, но мы не станем утомлять читателей скучными подробностями и Кемскими волостями.
Разумеется, никакая арабо-израильская война на этот раз не вспыхнула — этого не могли допустить новые хозяева империи, американцы, чьи гарнизоны стояли тут же, а также миротворцы вроде эфиопов. Как и франко-алжирцы, очень жалевшие, что Израиль не вступил во французскую империю. Что не помешало Иерусалиму и Алжиру стать добрыми союзниками и даже запустить совместную атомную программу. Во французском Нигере водился уран; ведущие французские физики бежали из Европы и перебрались в Африку; в Израиле тоже физиков хватало; а сколько у новых союзников было песка, где можно было проводить испытания — уму непостижимо!
(К сожалению, немало еврейских физиков оставались лояльными гражданами Грифонской Империи, что не в последнюю очередь объясняет успехи ее атомной программы).
Про лояльных арабов — тех же аравийцев — тоже не забыли, и нарезали им королевство от души, от сирийской пустыни до Индийского океана. Остальных тоже не стали слишком унижать, посадили несколько марионеточных режимов, пусть живут, если только бунтовать не будут. Да, кстати, а нефть наша, имперская, руками попрошу не трогать.
И стали они жить-поживать, да добра наживать.
Тем временем на Дальнем Востоке происходили события не менее грандиозные. Новое минтайское правительство — те самые заговорщики, организовавшие взрыв в бункере старого диктатора — кое-как навело порядок в стране и принялось подлизываться к американцам на предмет кредитов для восстановления народного хозяйства. "Мы уже не те", — говорили они. И действительно, согласно новой доктрине Верховное Разумное Существо покинуло Марс — Планету Войны и переселилось на Юпитер — Планету Мудрости. На Марсе теперь проживал обожествленный полковник Тао Фэньбэн. Американцы колебались; новый Минтай мог стать неплохим союзником, но японцы, англичане и французы по-прежнему держали на китайцев обиду за потерянные провинции. Окончательный ответ не был дан, но дипломатические отношения возобновились, а секретные переговоры завязались.
Но в общем и целом в Азии и Афррике царило удивительное спокойствие. Самым горячим местом на планете оставалась Европа…
Глава 25.
Как всем известно, ирландцы — это очень подлая раса, и дальше по тексту. Непостоянство, проявленное ими в последние годы войны и первые годы мира, едва не вошло в легенду. Нейтралитет — союз с Англией и Америкой — вооруженный нейтралитет и интернирование войск союзников — снова союз с Америкой — а потом они снова пожелали нейтралитета. Ирландские добровольцы, вернувшиеся с британского фронта и своими глазами наблюдавшие падение Лондона, посеяли панику в рядах. Паника только усилилась, когда у целого ряда ветеранов проявились признаки лучевой болезни. Простые граждане вышли на демонстрации, возрожденное движение фениев принялось взрывать бомбы — пока без человеческих жертв. Напрасно посланцы из Торонто пытались убедить их, что только вступление в ААИ сможет защитить свободу и независимость Ирландии — новое ирландское правительство ничего не хотело слышать. "Не для того мы избавились от власти Лондона, чтобы снова оказаться на линии огня. Никогда больше!" О вооруженном принуждении к принятию нужных решений не могло быть и речи; но англо-американцы не хотели отступать из Ирландии просто так, и грифонцы неожиданно пошли им навстречу. Как только войска ААИ покинут Ирландию, грифонцы выведут все тяжелое вооружение из Британии, оставив только минимум оккупационных войск с легким оружием для поддержания порядка. ААИ поняли, что лучшей сделки им не получить, и согласились. Тем более что в последний момент ирландцы сменили гнев на милость и позволили оставить на острове военных наблюдателей ААИ, секретную базу разведки и даже законсервированные склады с оружием.
Таким образом, войны на Британских островах удалось избежать; но война не заставила себя ждать и вспыхнула там, где должна была вспыхнуть — в Испании.
Как грифонцы, так и союзники честно выполнили условия договора, заключенного в Монако, и вывели из Испании и Португалии все войска. Но и те, и другие, оставили позади Законные Правительства, каждое из которых контролировало только половину страны, но желало распространить свою власть на вторую половину. Никакие компромиссы не были возможны — все или ничего. И если на первых порах великим державам удавалось сдерживать порывы своих ставленников, то через несколько лет вожжи ослабли, и псы войны сорвались с цепи. 13 октября 1948 года по радио объявили, что "Над всей страной безоблачное небо. В Мадриде идет дождь". Южная Испания в союзе с Южной Португалией напала на Северную Португалию и Северную Испанию соответственно.
Так началась Великая Иберийская Война.
Глава 24.
На первом этапе войны успех сопутствовал южанам — они нанесли первый удар, и они долго готовились к нанесению первого удара. Ресурсы Южной Португалии были на первый взгляд невелики, но южнопортугальцы контролировали Анголу, Мозамбик, Тимор и все остальные португальские колонии, а братская Бразилия стала неисчерпаемым источником пушечного мяса для португальских иностранных легионов. Южная Испания, само собой, вербовала солдат в Мексиках и Гондурасах. Особенно свирепыми и полезными оказались гватемальцы. Первый удар был страшен, и армии северян покатились к французской границе.
Монако так и оставалось местом постоянных встреч на высшем уровне и там же разместилась штаб-квартира Коммуникационной Лиги Объединенных Наций (КЛОН) — место-то удобное. Например, западные дипломаты могли прибывать туда по морю или воздуху, не пересекая при этом враждебных границ или территориальных вод. Европейцы — и вовсе на поезде. Для постоянных собраний был построен новый дворец, и дабы компенсировать возникшие неудобства, марионеточные французы великодушно (а кто их спрашивал?!) подарили княжеству Монако несколько дополнительных квадратных километров пограничных земель. Опять же — казино, блэкджек, веселые девицы, курорт, шпионы на каждом углу — что может быть лучше?
Итак, в Монако было срочно созвано специальное cовещание Генеральной Ассамблеи и заявлены соответствующие протесты, которые ни к чему не привели. ААИ и другие западные союзники утверждали, что не имеют никакого отношения к этой провокации; грифонцы и другие европейцы им откровенно не верили, но изо всех сил делали вид, что верят, потому что не желали допустить эскалации конфликта и других событий, обычно описываемых бюрокретинскими терминами и словоблудливыми штампами. Увы, но без штампов все-таки не обошлось, и в ход был пущен один из последних доводов королей — большие батальоны.
Насквозь марионеточная континентальная Франция была к тому времени переименована в Галлию — такова была изощренная месть европейцев за французские лингвоисторические извращения времен Революции и Наполеона, все эти Батавии, Этрурии и так далее. Даже учебники не пришлось особо переделывать — "наши предки были галлами". Галльский президент почтительно выслушал настоятельные рекомендации грифонского посла и немедленно отправил на помощь северным испанцам пять-шесть дивизий галльских "добровольцев". Потом еще пять-шесть.
Как ни странно, дивизии эти показали себя просто превосходно. Во-первых, униженным и оскорбленным материковым французам, то есть уже галлам, очень хотелось хоть кого-нибудь побить и победить, дабы вернуть хоть немного самоуважения и чувства собственного достоинства. Во-вторых, испанцы подходили для таких целей как нельзя лучше, ибо испанца бить завсегда приятно.
Теперь уже южанам пришлось отступать чуть ли не до самой реки Тахо. Положение было критическое, но заграница им помогла, и очень скоро на фронте появилась партия добровольцев из противоположного лагеря. В первую очередь франко-алжирцы. Которые с особым удовольствием били галлов — этих прусских марионеток и предателей. Пленных при этом обычно не брали.
Здесь стоит отметить, что если на испанском фронте война не утихала, то на португальском она была уже фактически окончена. Жалкие остатки войск северо-португальского режима были выдавлены в Галисию и блокированы; таким образом, вся Португалия была освобождена. Португальцы могли праздновать победу, в продолжении войны были совсем не заинтересованы, и даже сепаратный мир им было не с кем заключать. Напрасно испанцы взывали к братским чувствам и справедливо замечали, что только полное очищение полуострова от грифонских марионеток может гарантировать безопасность Португалии. Португальцы ничего слышать не хотели. Напротив, среди португальских вождей давно зрела мысль, что раздробленная и ослабленная Испания рядом с целой Португалией — отличная идея. И уж конечно, гордые лузитанцы не забыли, что в последней мировой войне вся Испания, тогда еще целая и единая, воевала на стороне Грифона и участвовала в оккупации и расчленение Португалии. Такое не забывается! Впрочем, одну дивизию добровольцев португальцы на фронт отправили. Остальные войска, как они утверждали, им требовались для окончательной зачистки и восстановления порядка в Португалии. И не только порядка, но и просто восстановления. Лиссабон, лежавший на границе между Югом и Севером, по-прежнему лежал в развалинах, по которым бродили призраки и дикие звери. Временная столица разместилась в освобожденной Коимбре.
Но южноиспанцы, подкрепленные франко-алжирцами и марокканцами, пока справлялись и так, несмотря на прибывающих с той стороны итальянцев. Более великие державы в бой пока не вступали, дабы не вызвать эскалацию и другие неприятности. Хотя независимые наблюдатели докладывали, будто пилоты новейших самолетов, появившихся в испанском небе, переговариваются на голландском и английском соответственно, а сами самолеты, украшенные галльскими или южноиспанскими эмблемами, еще как следует не высохли после перекраски.
Но когда второй год войны подошел к концу, кое-кто все-таки заговорил об эскалации.
— А что там с нашим атомным арсеналом? — внезапно спросил один из полномочных представителей на очередной встрече Верховного Совета ААИ, который как-то незаметно переехал из Торонто в Нью-Йорк, бывший гораздо более удобным местом для встреч.
И вдруг оказалось, что это не имеет никакого значения! "Нас и здесь неплохо кормят — лишь бы не было войны". За прошедшие годы было выпущено немало пара, и даже английские эмигранты не спешили развязывать атомную войну за освобождение Британии. Детей вывезли — и ладно. Британцы, оставшиеся под грифонским игом? Сами виноваты. Пусть восстание поднимут, что ли, тогда и подумаем. Все эти соображения усугублялись тем фактом, что президент-ветеран проиграл выборы 1948 года, а его преемник из партии вигов придерживался какой-то умеренной вегетарианской линии.
Однако, текущую Иберийскую войну нельзя было затягивать до бесконечности, и это понимали все. Даже те, кто ее решительно проигрывал.
Представители заинтересованных сторон собрались в многострадальном Монако и в феврале 1951 года договорились о прекращении огня. Южные испанцы могли считать себя победителями — новая граница между Югом и Севером прошла по реке Эбро. От Северной Испании остался совсем уже жалкий огрызок, полностью зависимый от грифонского господина и галльских штыков.
Что же касается Португалии, то она, как уже было сказано раньше, была освобождена целиком. Но португальцы радовались недолго. Как это нередко случается в странах, переживших тяжелую войну, так и в Португалии разразилась Революция!
=========ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ============
Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/40521-dietsland-dietsland-boven-alles/
