Дальнейшая карьера «Измаилов»

Поражение Гранд Флита в Ютландском сражении положило конец войне. Хотя Англия ещё имела весьма неплохие шансы в войне на море (Ютланд лишь на некоторое время чуть подровнял линейные силы противоборствующих сторон, причём потерю своей мощи Англия могла компенсировать даже быстрее, чем Германо-Российский союз), это имело весьма второстепенное значение на фоне безусловной гегемонии нового союза на континенте и уж точно полной бесперспективности для Англии противостоять всей Европе, объединённой этим новым союзом. В «сухопутной» войне на Европейском континенте, закончившейся в самом конце 1914 года, Америка (никак не заинтересованная в сохранении Англии в качестве мирового лидера) соблюдала нейтралитет, а формальный союзник Англии – Япония после захвата Циндао никаких перспектив для себя больше не видела – германских колоний поблизости (кроме разве что в Новой Гвинее) больше не имелось (да и Циндао, скорее всего, в самое ближайшее время придётся вернуть с извинениями), а снова испытывать силу русского медведя самураям хотелось меньше всего на свете – на сухопутье, для несколькомиллионной и хорошо оснащённой русской армии, получившей к тому же богатейший опыт большой европейской войны, японская армия не соперник – тут дай бог вообще сидеть тихо-тихо, дабы удержать отхваченное в 1905-ом…

Осторожно, но основательно прощупав позиции друг друга «издалека», через посредников в лице тех же САСШ и Японии, стороны согласились начать прямые переговоры уже без риска их провала.

Главными аргументами союзников были угроза переброски российской и германской армий на восток – для походов в Индию и на Ближний Восток, а затем, по мере роста союзной морской мощи, сперва неограниченная подводная война против Британских островов, а затем и высадка на собственно острова.

Англия согласилась сесть за стол переговоров только при условии твёрдых гарантий неприкосновенности своих колоний.

Итогом переговоров стал масштабный договор, частью которого была «Морская конвенция». В обмен на признание изъятия у разгромленной Франции большей части её колоний (точнее, французам оставили лишь Алжир на средиземноморском побережье и менее половины её прочих колоний в Африке, при этом Тунис с военно-морской базой Бизерта обрела Россия, а всё прочее, в т.ч. французские колонии в Индокитае плюс Мадагаскар – Германия) Англия получала «эксклюзивное право» иметь линейный флот по формуле (+4). Это означало, что Англия впредь могла иметь кораблей линейного флота на 4 единицы больше, чем у второй (после неё) европейской державы, и не менее, чем САСШ.

С одной стороны такое положение было абсолютно неприемлемым для традиционной политики Англии, предусматривавшей иметь силы, равные суммарной силе двух наиболее сильных держав. Вот только экономическое и финансовое положение Англии уже физически не позволяло ей содержать флот, превышающий мощь, скажем, одних только САСШ или, в перспективе, суммарную мощь флотов Германской и Российской империй. Тем более что в не столь отдалённом будущем Англии уже явно светило постепенное нивелирование своего экономического превосходства не только над Германией, но и над Россией, не говоря уже о свершившемся факте сего в отношении САСШ.

То есть, даже вытребовав себе право иметь линкоров как Германия и Россия вместе взятые, Англия очень быстро надорвалась бы в попытках выдержать эту пропорцию (будь у союзников желание раскрутить подобную гонку).

Поэтому скрепя сердце Англия согласилась на +4 над второй евродержавой при паритете с САСШ, при чётких гарантиях неприкосновенности своих колониальных владений. Россию это устраивало полностью, а Германию, с лихвой удовлетворившую свои заморские аппетиты за счёт Франции, по крайней мере на какое-то время.

Американцы первое время ни о какой конвенции и слышать не хотели. Они в войну не вступали, специальной накачкой своего флота не занимались, но постепенно осознавали неуклонный рост конкуренции своим устремлениям со стороны «вездесущей» Англии и амбициозной Японии. Дабы снять свои опасения, САСШ (как и было в РИ) обусловили своё участие в договоре расторжением англо-японского союза, в котором видели угрозу. Поскольку позиция САСШ была с готовностью поддержана союзниками, а сама Япония от выполнения каких-либо обязательств в ходе войны всячески уклонялась (ограничившись лишь захватом Циндао), Англия, не желая преждевременно ссориться ещё и с САСШ, приняла и это условие. Японию же просто припугнули гипотетической возможностью совместных боевых действий против неё флотов САСШ и Германии (не собиравшейся прощать японцам Циндао), а также более чем реальным наступлением сухопутной армии России в Маньчжурии.

Так или иначе, к «Морскому соглашению» были пристёгнуты все основные морские державы.

Поскольку даже кратковременная общеевропейская война оказалась чертовски масштабной и затратной, стороны решились на введение серьёзных ограничений на количественный и качественный состав флотов.

Провозглашая равенство прав всех государств мира на безопасность, договор позволял каждой стране-участнице иметь в составе своих ВМС не более 16 кораблей линейного флота водоизмещением не свыше 40 тыс. т. каждый при главном калибре не более 381 мм. (У Англии и САСШ, напомню, на 4 единицы больше, чем у второй евродержавы – то есть по максимуму 20 таких суперлинкоров). Такой подход выражал «заботу» государств о сохранении жизней моряков. Ежели кто помнит РИ Вашингтонский от 1922 г. договор с его лимитом в 35 килотонн и ГК в 406 мм, то такая пропорция абсолютно не обеспечивала кораблям линейного флота защиту от снарядов «узаконенного» ГК – не хватало элементарного водоизмещения на надёжное бронирование.

Все находящиеся ныне в строю корабли линейного флота под действие договора не подпадали (к вящей радости англичан) и могли служить вплоть до естественного износа (что при соблюдении странами этого договора достаточно долго, обещало им ну очень продолжительную карьеру). А вот строящиеся – как раз подпадали в качестве первых из договорных.

Строительство авианосцев ограничивалось лишь по двум параметрам: «малые» авианосцы не лимитировались по количеству, но их тоннаж был ограничен 20 тыс. т. А «больших» водоизмещением до 40 тыс. т. разрешалось построить не более 4 на державу. Впрочем, к этому пункту имелась сноска – дополнение, в которой оговаривалось, что пятый и последующие крупные авианосцы могли строиться в счёт линкоровского лимита.

Все государства мира (присоединение которых к договору подразумевалось) имели право строить ТКР водоизмещением не более 20 тыс. т. при предельном ГК 203 мм и КРЛ водоизмещением не более 10 тыс. т. при ГК не более 152 мм. (То есть опять-таки, учитывалась приоритетность бронезащиты перед мощью наступательного вооружения).

Дабы устранить последние сомнения у не склонных доверять немцам англичан, суммарный тоннаж флотов приняли в следующей пропорции:

• Англия – 5
• США – 5
• Германия – 4
• Россия – 4
• Япония – 3.5
• Франция – 2
• Италия – 2
• Прочие страны – не более чем по 0.5.

Если рассматривать эти пропорции с точки зрения имеющихся в 1919 году союзов, то союз Германии и России при своём суммарном теоретическом коэффициенте 8, уступал союзу Англии и Японии (8.5). Что касается Франции, Италии и САСШ, то Франция была надолго выведена из игры. За влияние на её и Италию в перспективе, Англия была готова потягаться на дипломатическом фронте. А вот позиция САСШ была чрезвычайно непредсказуемой. В РИ, взрывной форсированный рост американского флота в конце 1 МВ испуганные этим «неконтролируемым» (ими, разумеется) ростом англичане также сумели остановить лишь ценой разрыва своего союзнического договора с Японией.

В данном случае история повторилась с небольшой поправкой – наличие победившей в войне Российской Империи позволило Японии вытребовать себе коэффициент не 3, а 3.5, что гарантировало ей безусловное превосходство над ТОФ-ом Российской империи и даже шанс на уравнивание сил с САСШ после очередного внезапного, предательского удара.

Тем не менее, под нажимом САСШ союз Англии и Японии был формально расторгнут (что, однако, не позволяет «денонсировать» его в данной АИ полностью «на подсознательном уровне» и не учитывать, когда речь идёт о «непонятках» Англии и Японии НЕ с САСШ).

Таким образом, получив свою не хилую такую квоту и оценив состояние наличных линейных сил, Россия немедленно приступила к разработке проекта «предельного» (исходя из договора) быстроходного линейного корабля водоизмещением 40 тыс. т, вооружённого 12–15 381-мм орудиями ГК (естественно, с конструктивным запасом для экстренного перевооружения в виде замены трёхорудийных башен с лимитированными 381-мм пушками, на двухорудийные с «беззаконными» 406-мм, а то и поболее, монстрюками).

Параллельно была принята долгосрочная (дабы не перенапрягать финансовую систему государства) программа постройки всех 16 разрешённых новейших линкоров четырьмя сериями по 4 корабля в каждой в промежуток от 1920 до 1936 года. Естественно, ввод в строй новых линкоров должен был сопровождаться одновременным списанием старых кораблей линейного флота, полностью выработавших свой конструктивный ресурс и уже не пригодных для модернизаций. Последними, уже в конце 30-х, должны были «пойти в утиль» четыре знаменитых балтийских «Измаила», блестяще проявивших себя в Ютландском сражении (пятый черноморский линейный крейсер данного типа предполагалось перестроить в авианосец).

Первое время вопросы о модернизации «Измаилов» не ставились. В ходе текущих ремонтов совершенствовались их машины и оборудование (благодаря чему мощность СУ повысилась до 84 тыс. л.с.). Вооружение было усилено только вспомогательное: вместо четырёх 76.2-мм зенитных пушек корабли получили по 6 отличных 102-мм зениток образца 1918 года (по одной на баке, юте и крышах башен ГК). На надстройках появились 4 40-мм автомата Виккерса производства ОСЗ и столько же спаренных пулемётов Максима производства ЕИВТОЗ.

Первая серьёзная модернизация состоялась в середине 20-х, когда наметилось существенное отставание «Измаилов» от новейших быстроходных линкоров, прежде всего в скорости, что для корабля класса ЛКР не просто принципиально, а жизненно важно.

Проект модернизации предусматривал в качестве приоритета именно резкое увеличение скорости. Для этого была упразднена вторая башня ГК, и на её месте в корпусе было размещено ещё одно котельное отделение с новейшими котлами высокого давления большой паропроизводительности. Орудия ГК остальных башен получили угол возвышения в 40 градусов, что существенно повысило дальность стрельбы. Трагедии в отказе от одной башни не было. Большинство равноценных кораблей других держав несли тогда по 8 орудий ГК в четырёх двухорудийных башнях. Таким образом, имея фору в один ствол и чуть более медленное заряжание среднего орудия в нашей трёхорудийной башне, мы получали в принципе идентичную огневую мощь.

Зато на освобождённом таким образом большом участке палубы появилась возможность разместить более вместительную надстройку с новейшим оборудованием связи и управления огнём, батарею (4 штуки) новых универсальных 120-мм пушек (созданных в 1921 году на основе очень удачной конструкции 102-мм зенитки). Благодаря этому появилась возможность уменьшить количество 130-мм казематных орудий до 12. Все 102-мм зенитки также были заменены на 120-мм универсалки, число которых выросло до 8.

Ближняя ПВО была значительно усилена и состояла из шести двуствольных 40 мм «пом-помов» и шести счетверённых «Максимов».

Впервые корабли получили и собственные гидросамолёты разведчики-корректировщики (на крыше средней башни ГК разместили площадку хранения, а на второй трубе кран для спуска/подъёма аэроплана с воды).

Благодаря модернизации, скорость крейсеров выросла до требуемых 30.5 узлов, держать которые крейсера могли весьма продолжительное время. Причём без увеличения водоизмещения!

Кстати, столь странное решение конструкции передней трубы (объединяющей в себе две, да ещё над палубой) было продиктовано двумя факторами: во первых, первая дымовая труба удалялась от надстройки и меньше мешала работе приборов – оптике прежде всего, а вторая (дополнительная от нового КО, «срастающаяся» с первой) уже не так ограничивала обстрел зенитной батареи. А во-вторых, корабль с такой архитектурой, как у «Измаила», был крайне беден надстройками, и опускать под палубу ещё и дымовой коллектор означало чрезмерно стеснить подпалубное пространство.

В конце 20-х ГМШ РИ принял решение о переброске бригады «Измаилов» вместе с бригадой новейших линкоров на Дальний Восток, до сих пор напрочь обделённый линейными силами. При рассмотрении наиболее вероятных противников «Измаилов», главными из которых, несомненно, были японские линейные крейсера типа «Конго» (ЛКР типа «Амаги», естественно, уже не строились, поскольку после подписания «Морской конвенции» все ведущие морские державы, поставив на ЛКР как на классе жирный крест, бросились строить исключительно договорные быстроходные ЛК), естественно тут же встал вопрос о модернизации, которая обеспечила бы нашим стареньким ЛКР преимущество над более новыми японскими. Кроме того, требовалось существенно повысить мореходность кораблей.

Проект был и довольно сложным, и достаточно затратным. Но, памятуя «цусимские неприятности», требование сделать «Измаилы» безусловно сильнее «Конго» было непреклонным и стоящим любых средств («в разумных пределах»).

Прежде всего, полностью заменили уже совершенно изношенную силовую установку. Новейшие (и одновременно довольно компактные) немецко-русские машины развивали мощность более 140 тыс. л.с. и гарантировали проектную скорость более 31 узла при существенно увеличившемся водоизмещении.

А это самое водоизмещение увеличилось благодаря удлинению корпуса десятиметровой вставкой в средней (ближе к корме) части, для оптимизации обводов, благодаря чему появилась возможность вернуть кораблям четвёртую башню ГК (правда, не в самом оптимальном месте), да ещё и с углом возвышения всех орудий ГК до 50 градусов и наваркой «топливосодержащих» булей дополнительной ПТЗ, одновременно игравших роль отсеков затопления для выравнивания крена.

Состав вспомогательного вооружения опять изменился. Дивизион универсального калибра теперь был представлен семью двухорудийными башнями с универсальными 120-мм пушками. Это позволило полностью упразднить неэффективные 130-мм казематные орудия и, ликвидировав казематы, сделать корабль более комфортабельным без резкого наращивания надстройки (сравните с титанической надстройкой «Конго», сохранившего казематные орудия), а корпус более мореходным (кстати, носовую часть корпусов подняли на 2 метра, сделав их более седловатыми, что также благоприятно сказалось на мореходности).

Ближняя ПВО была представлена восемью спарками 40-мм серьёзно усовершенствованных «пом-помов» и десятью спарками 12.7 крупнокалиберных пулемётов.

Для управления огнём универсальной и зенитной артиллерии были введены сразу три директора (два работали, управляя плутонгами побортно и один вперёд). По отсутствию кормовой надстройки, на возвышенной башне был установлен дополнительный КДП ГК, работавший в паре с дальномером собственно башни. На случай выхода этой башни из строя, собственный дальномер имелся и у кормовой башни.

На крыше второй башни появилась катапульта для запуска бортовых самолётов, которых теперь на корабле имелось два.

В таком виде корабли в 1932 году перешли на Дальний Восток.

Последняя небольшая модернизация «Измаилов» была осуществлена в 1935-ом. В ходе очередного капитального ремонта корабли получили мощные прожекторные станции для ночного боя, удлинённые на пять калибров стволы орудий, взамен изношенным, вместо устаревших «пом-помов» были установлены спарки лицензионных «бофорсов», вместо крупнокалиберных пулемётов лицензионные же немецкие 20-мм автоматические пушки, а на единственной мачте, помимо более совершенного оборудования, в конце 30-х появилась антенна экспериментального радара.

Также на двух кораблях («Кинбурн» и «Наварин») были смонтированы ангары для самолётов (авиагруппа каждого из них увеличилась до трёх разведчиков-корректировщиков), а на двух остальных («Бородино» и «Измаил») на батарейной палубе (где прежде располагались казематные установки противоминного калибра), были размещены кубрики и учебные классы для курсантов, вместительностью до… батальона морской пехоты со штатным вооружением. Также на флагманском «Бородино» в адмиральских апартаментах появились помещения для штаба и отделов управления десантными силами.

Опять-таки всё это поместилось исключительно благодаря весьма экстравагантному наружному дымовому коллектору с общей трубой, куда сходились дымоходы из всех котельных отделений, что также очень благоприятно сказалось на углах обстрела зенитной артиллерии.

Такими вот «Измаилы» подошли к 37-му году, на который когда-то было запланировано их выведение из состава флота. Но вот состоялась ли эта замена, какие политические коллизии тогда сотрясали (либо, наоборот, ласково убаюкивали) мир… а хрен его знает! Даже если в Европе после укрощения «вонючего британского клопа-кровососа» всё было тихо-мирно, японо-американские противоречия никто не отменял… как, впрочем, и наш должок косоглазым за 1905-й. Так что, может ещё и повоюют старички, вспомнят свою лихую боевую юность… Плохо только то, что немцы, благополучно переварив за 20 лет мира слишком постный и слишком экзотический французский круассан, начали-таки с аппетитом принюхиваться к огромному английскому бифштексу… с кровью.