Альтернативная Первая мировая война.
О чём, собственно этот материал? Это альтернативная история, ставшая результатом вмешательства двух весьма влиятельных «попаданцев» и начавшаяся где-то между 1906 и 1909 годом, в период Первой Мировой Войны.
Не вдаваясь в излишние подробности, и не занимая у читателя время на различный лирические отступления, я лишь образно, конспективно, излагаю канву большого альтернативно-исторического романа, который, скорее всего, никогда не выйдет в свет. Но его «таймлайн», мотивация и конечные результаты, представляются достаточно интересными для любителей АИ как жанра. Таким образом, не загружая читателя лишними подробностями о способе «попадания», считаю необходимым заметить, что два моих персонажа получили уникальную возможность, отправиться в Российскую Империю вскоре по окончании русско-японской войны и, не имея собственно материальных тел, обладают уникальной возможностью получать любую информацию о текущем положении дел в государстве от любых подданных данного государства, и закладывать в их же головы свои идеи, которые тут же становятся для исполнителей главным руководством к немедленному действию, причём необъяснимо требующему приложения всех возможных усилий и энергии.
Итак, вот «таймлайн» и основные этапы данной АИ:
1906-1909 гг. В течение этих трёх лет, идёт оценка на месте положения дел и деловых качество главных действующих лиц, создаются планы коррекции истории и прорабатываются необходимые механизмы их реализации. Одновременно всемерно снимается политическая напряжённость внутри страны путём нейтрализации наиболее радикальных и подрывных элементов, а так же реализуются наиболее насущные реформы в государстве.
1909-1914 гг. В эти годы, фактически идёт тотальная модернизация государства. Промышленность, сельское хозяйство, армия, политическая система – всё совершенствуется (разумеется, не всегда гладко и исходя из наличных возможностей государства и общества).
В результате реформы, к середине 1914 года, Российская империя хоть и не становится промышленным лидером (авантюризм «не наш метод»), но в стране проведена и продолжает проводиться прогрессивная земельная реформа (вкупе с интенсификацией сельского хозяйства), идёт мягкая индустриализация, поглощающая избыток рабочих рук из деревень, как следствие, эффективность сельского хозяйства растёт не как в РИ на 2.5% в год, а минимум втрое быстрее. Реконструирована судостроительная отрасль. Технологический уровень общего машиностроения поднят настолько, что в стране, при самом активном участии государства, уже запущены четыре автомобилестроительных (в том числе русско-германский «Лесснер-Даймлер-Крупп») и три самолётостроительных (в том числе русско-французский) завода, тракторный завод (Обуховский Холт), дирижаблестроительный завод. Для нужд армии были построены новые пулемётный (Ковровский) и артиллерийский (Пермь-2) заводы, огромная патронная фабрика (с объёмом производства, превышающем вдвое суммарный выпуск патронов всеми тремя прежними заводами империи), три пороходелательные фабрики и многое, многое другое.
В разгар Балканских войн, (под предлогом реакции на них) были построены несколько стратегических железнодорожных магистралей из центральной части страны в юго-западном направлении, а так же (в основном на французские деньги) расширена сеть западного направления. Так же велось активное строительство рокадных дорог и магистралей, как в ближнем (Польша, Прибалтика), так и в глубоком тылу (Украина, Белоруссия).
С 1912 года, когда Россия уже могла не ограничивать себя в средствах, вкладываемых в оборонное строительство, на полную мощность вышли все оборонные программы по перевооружению армии, скрытой, частичной мобилизации (в виде элементарного увеличения срока службы на 1 год) и накоплению стратегических запасов продовольствия, боеприпасов, всех видов вооружений и военного имущества.
Летом 1914 года на Балканах, в очередной раз, сложилась кризисная ситуация. Поскольку все мероприятия по сколачиванию блоков и союзов имели место быть как в РИ (а их неизбежность при любых обстоятельствах совершенно очевидна), все будущие участники конфликта оказались в жёстких сетях круговой поруки, выбираться из которой, никто в общем-то, особо и не стремился. В РИ!
И вот с этого момента, начинается кульминация АИ.
Не буду пересказывать всем известных событий, предопределивших мотивы и завязку к началу той бойни. Остановлюсь лишь на главном:
После Австро-Венгерского по сути ультиматума Сербии, Вену вовсе не интересовало содержание ответа сербов, её волновали два действительно серьёзных вопроса, а именно: 1. Вмешается ли Россия? 2. Реакция Германии?
Поскольку Германия уже выиграла гонку «кто первый подготовится к войне» и ждать у финиша своих конкурентов отнюдь не собиралась, Вильгельм II передал послу Австро-Венгрии фактически требование не медлить с выступлением. Это означало войну. Однозначно и бесповоротно!
Премьер-министр Франции Раймóн Пуанкаре́
Президент «подходящей к финишу» второй Франции, Пуанкаре лично прибыл в Россию чтоб «укрепить» царя в его твёрдой позиции. Значит, французам эта война была нужна не менее чем немцам!
Разумеется, как и в РИ, он получил наши «наиглубочайшие уверения».
28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, а Николай II, подписал указ о начале мобилизации.
29 июля Вильгельм просит Николая прекратить подготовку к войне и обещает оказать давление на Австрию, чтоб решить вопрос мирным путём, что говорит о том, что хотя немцам и очень хотелось немедленно развязать войну против англо-французов, он хотел избежать войны именно с Россией.
Николай распорядился приостановить передачу по инстанциям указа о начале мобилизации. Он получил от Вильгельма телеграмму, в которой тот поклялся добиться соглашения между Россией и Австрией. В тот же день, Николай отправил Вильгельму наивнейшую телеграмму, с предложением передать австро-сербский вопрос в международный третейский суд! Естественно, на эту чушь Вильгельм II уже не ответил, сжигая тем самым за собой все мосты.
Министр иностранных дел Сазонов, военный министр Сухомлинов и начальник генштаба Янушкевич, после часового разговора убедили Николая в том, что все пути к миру отрезаны и медлить с мобилизацией смерти подобно. В итоге, вечером 30 июля во все военные округа было передано сообщение о всеобщей мобилизации.
Вечером 1 августа к министру иностранных дел России Сазонову явился посол Германии граф Ф. Пурталес с ультимативным требованием остановить мобилизацию. Получив отрицательный ответ, раздраженный посол передал ему акт об объявлении войны. При этом граф разрыдался. Так началась война между Германией и Россией. По официальной версии.
В АИ, всё складывалось иначе. Сазонову, Сухомлинову и Янушкевичу не было никакой нужды убеждать Николая начать мобилизацию, поскольку скрытая, частичная мобилизация войск Юго-Западного фронта велась ещё с 1912 года и сейчас, она уже подходила к своему финалу. При загодя подготовленной транспортной инфраструктуре и давно складированном военном имуществе, получить и поставить в строй незначительный недокомплект личного состава в дивизиях – было делом считанных суток.
С Северо-Западным фронтом было несколько сложнее. Ситуация с мобилизационными мероприятиями там по большей части напоминала реальную, поскольку мотивации для резкого предварительного усиления не было, а заранее настораживать германскую разведку было вовсе ни к чему.
Таким образом, получив от Вильгельма его отнюдь не воинственную телеграмму, Николай ответил ему приостановкой указа о всеобщей мобилизации и приглашением на короткую личную встречу. Этим Николай «убивал» сразу двух зайцев. Франция получала время на завершение мобилизационных мероприятий, наш Юго-Западный фронт мог так же завершить мобилизацию, вообще не обращаясь к методам её всеобщего характера.
Получив положительный ответ Вильгельма, утром 29 июля, Николай вылетел в Ригу на личном «Илье Муромце». Но, это по официальной версии. На самом деле, самолёт Николая приземлялся в районе Риги исключительно транзитом, используя её как промежуточную остановку. Конечной его целью был Кёнигсберг.
Императорский «Илья Муромец»
Встреча императоров состоялась утром 30 июля, в ничем не примечательном, добротном доме одного из бесчисленных немецких Мюллеров далеко за стенами Кёнигсбергского замка и проходила в весьма напряжённой обстановке.
Поскольку данная встреча имела все шансы стать последней перед страшной войной, с абсолютно непредсказуемым результатом, и притом без посторонних ушей, говорили прямо.
Николай сразу заявил, что приложит все силы для того чтоб заставить Австро-Венгрию оставить Сербию в покое, хотя война с Германией – это последнее чего бы он хотел для России.
Вильгельм со всей тевтонской прямотой признался, что вопрос войны с Францией и Англией – дело решённое и абсолютно неизбежное. Но он так же не видит абсолютно никакой нужды для русских и немцев убивать друг друга.
Сербско-Австрийский конфликт был нужен Германии исключительно чтоб спровоцировать Францию на выступление на стороне России. И, по его словам, вина России в этом тоже была изрядная. Россия усиливалась. И очень быстро. Если в тактическом плане, Германия имела все шансы, отложив войну (или избежав её совсем), нарастить свой промышленный потенциал до такого уровня, что англо-французский союз уже не будет ей всерьёз угрожать, то в стратегическом плане, перед ней вставали сразу две реальнейшие угрозы: 1. Англия из страха перед усилением Германии не даст ей рынков для сбыта продукции, и её чрезвычайно развитую промышленность неизбежно ждала стагнация. А недостаток посевных площадей, при нынешней динамике роста населения, неизбежно породит голод и хаос; 2. Совершенно очевидное усиление России, связанной союзом с Францией и Англией вообще ставит Германию перед лицом геополитической и национальной катастрофы.
Учитывая, что делиться своими колониями с Германией Англия по доброй воле не будет, французы надежд отбить Эльзас и Лотарингию никогда не оставят, а возвышение России неизбежно, выход из данной ситуации может быть только один – война, и война как можно скорее.
Вместе с тем, Вильгельм признавал, что России и Германии делить в принципе нечего (за исключением, может быть, Австро-Венгерского наследства) и война между ними представляется абсурдной и никому не нужной. Но, членство России в Антанте не оставляет Германии выбора.
Вильгельм сам предложил Николаю остановить Вену в её походе на Сербию, если Россия воздержится от исполнения своих союзнических обязательств перед Францией.
Николай хоть и признал, что предательство в европейской политике штука вполне обыденная, но цена, которую ему в данном случае предлагает Вильгельм – смехотворна и даже оскорбительна. Николай прямо потребовал раздела империи Габсбургов, Силезию, вообще все польские земли, входящие в Германскую империю и признания за Россией прав на Босфор с Дарданеллами и всю европейскую часть Турции.
Такой деловой разговор пришёлся Вильгельму по душе, и хотя на проливы и Турцию ему было наплевать, ни пяди земель Гогенцоллернов он отдавать не желал. Поэтому, дальнейший торг развернулся исключительно вокруг австро-венгерского пирога. В итоге, высокие стороны нашли идеальную формулу для достижения своих целей.
В на скорую руку состряпанном ближайшими адъютантами страшно тайном договоре, имелись лишь четыре пункта:
- Россия и Германия, во избежание чрезмерного кровопролития, в обстоятельствах бессмысленной, но неизбежной войны друг с другом, и дабы не поставить под сомнение свою честь, нарушением союзнических обязательств, обязуются вести войну (к чему нас обязывают соответствующие союзные договора) на общем фронте, но не предпринимая друг против друга масштабных наступательных операций, преследующих стратегические цели.
- Таким образом, Германия использует все свои силы для скорейшего принуждения к миру Франции и Англии, а Россия – Австро-Венгрии, на обоюдно (имея в виду Германию и Россию) приемлемых условиях.
- Россия и Германия оставляют за собой право в любой удобный для обеих договаривающихся сторон момент разорвать прежние, обременительные союзы не сумевшие сохранить устраивающего всех мира и заключить между собой официальный мирный, а впоследствии союзнический договор.
- На основе данного договора, стороны обязуются определить послевоенное размежевание, имея в виду ранее достигнутую устную договорённость о разделе Австро-Венгерской империи. Граница между собственно Россией и Германией остаётся без изменений. Россия обязуется признать послевоенную границу между Германией и Францией, а Германия – между Россией и Турцией. Все вопросы по колониям и протекторатам, остаются для рассмотрения на послевоенное время.
Скрепив данное секретное соглашение подписями со всеми полагающимися вензелями и печатями, императоры подняли бокалы за грядущие победы и за возрождённый Бьоркский договор.
1 августа Николай вернулся в Петербург и с лёгким сердцем приказал начать всеобщую мобилизацию. В тот же день Россия направила Австро-Венгрии ультиматум, в котором поставила Вену перед недвусмысленной дилеммой – либо отвод войск от границы с Сербией и денонсация пакта об объявлении ей войны от 28 июля, либо война. Срок ультиматума истекал через 48 часов.
2 августа, Турция и Германия заключили союзный договор.
3 августа, за несколько часов до указанного в ультиматуме крайнего срока, послы Австро-Венгрии и Германии дружно вручили Сазонову акты об объявлении войны.
В тот же день (!) Германия объявила войну Франции;
5 августа, Англия объявила войну Германии, Черногория – Австро-Венгрии, а Сербия – Германии.
6 августа, Черногория объявила войну Германии;
12 августа Англия и Франция объявляют войну Австро-Венгрии;
15 августа Япония объявляет войну Германии;
На этом, основная часть «парада войн» пока закончилась (до тех пор, пока Турция не спровоцирует Россию на объявление ей войны).
На фронте же, началось следующее:
Армии Самсонова и Ранненкампфа лихо начав наступление на Восточную Пруссию с разгрома 1-го корпуса немцев, остановились, едва войдя в соприкосновение с главными германскими силами. Более того едва подвергнувшись слабым контратакам 8-ой немецкой армии, они дружно начали создавать мощный оборонительный рубеж всякий раз парируя любые выпады немцев. В этой реальности, благодаря хорошо поставленной воздушной разведке, русские командармы прекрасно были информированы о любых перемещениях немецких войск, а те, в свою очередь никак не могли расшифровать русские радиопередачи. Так или иначе, но имея значительное превосходство в силах, русские сознательно перешли к долговременной обороне, не подставив себя под огонь пушек Кёнигсбергского укрепрайона, но зато чётко контролируя своими резервами любые попытки активизации восьмой армии немцев.
Наступление Русской армии в Восточной Пруссии
Объявление Японией войны Германии, позволило высвободить с Дальнего востока дополнительные силы, из которых была создана 9-я армия, серьёзно укрепившая оборону в центральной Польше на Варшавском направлении. Это было как раз то, чего нам не хватало для полного контроля над ситуацией и парирования возможной немецкой каверзы – буде Вильгельм решится нарушить договор.
В то же время Юго-Западный фронт, упредив развёртывание Австро-Венгерской армии буквально на пару дней, всеми силами атаковал ещё не созданный фронт противника. И силы эти были велики. 5 общевойсковых и одна Конная армия блестяще провели операцию по окружению и разгрому первого эшелона австро-венгерских войск и уже к 20-му августа полностью захватили Галицию. Противник, потеряв более 350 тыс. солдат, начал беспорядочное отступление. Ушедшая в глубокий рейд конармия привела в полное расстройство тылы австро-венгерской армии, посеяв панику в штабах и уныние в империи Габсбургов.
Естественно, что ни Варшавско-Ивангородского ни Августовского сражений в этой АИ не состоялось.
На истеричные крики французов о помощи, русское командование совершенно искренне указывало на созданный против Германии чрезвычайно мощный, хорошо укреплённый и оборудованный фронт, где шли непрерывные тактические схватки, приковавшие к себе все те силы, что Россия обязалась согласно договору выставить против Германии.
10 августа в Чёрное море вошли германские крейсера «Гебен» и «Бреслау» ушедшие от преследования британского флота. На них тут же начали охоту новейшие русские линейные крейсера.
Крейсера «Гебен» и «Бреслау»
Но главным образом, крайне недовольным союзникам указывалось на новое сражение, разворачивающееся на Юго-Западном фронте.
В конце августа русские войска начали штурм крепости Перемышль. Ради успеха этого мероприятия, пришлось приостановить дальнейшие наступательные действия. И хотя первый штурм был отбит, 8-ой армии Брусилова удалось разгромить и отбросить наспех собранные силы австрияков, пытавшихся деблокировать крепость.
Во второй половине сентября, получив в своё распоряжение мощные осадные парки с новейшими 203 мм гаубицами и 305 мм мортирами, штурмовая группа генерала Щербачёва начала второй штурм Перемышля. 29 сентября гарнизон полуразрушенной крепости капитулировал. Перемышль пал. Дорога вглубь Австро-Венгрии была открыта.
На западе, к 20-му сентября франко-английские войска потерпели сокрушительное поражение на Марне. Дорога немцам на Париж теперь была столь же широко открыта, как и дорога русским не Вену. Французское правительство начало эвакуацию в Бордо.
Французский посол едва не со слезами на глазах умалял царя немедленно начать большое наступление на Германию – хоть бы и ценой всех, ранее достигнутых успехов на русско-австрийском фронте. «Иначе, Франция погибнет, а за ней и Россия!»
Николай в ответ на эту наглость, лишь напомнил послу, что три русские армии и без того приковывают к себе полмиллиона немецких солдат и без долгой и кропотливой подготовки начинать большое наступление – означает понести миллионные потери без какого либо результата. Поскольку доподлинно известно, что немцы действительно держат на русском фронте 500 тыс. штыков – это полностью уравнивает шансы Франции против Германии, а с учётом английской помощи, союзники имеют перевес в живой силе до 1 млн. штыков. «Какой же помощи Вы ещё хотите? Миллионных жертв от России? Победа или поражение в войне – это всего лишь уступки каких-то клочков территорий и неких политических и торговых преференций. Миллионы наших жизней, Ваша победа нам уже никогда не вернёт» – предельно жёстко отвечал Николай. «Неужели Вы забыли, что менее десяти лет назад мы оказались не способны разбить Японию?! И сейчас, Вы предлагаете нам, вести активную войну сразу на двух фронтах, против Германии и Австро-Венгрии разом?! Нет, для России это воистину невыполнимо! Это просто выше её сил».
Крайне расстроенный таким ответом посол напомнил Николаю о соблюдении союзнических обязательств, на что царь ответил, что Россия выставила на германском фронте ровно столько войск, сколько указано в договоре, но не видит смысла превращать их в пушечное мясо в угоду бездарным французским генералам. В заключение аудиенции, Николай как бы между прочим, напомнил послу о позиции Франции – союзницы России во время русско-японской войны. Тогда, Франция не оказала России абсолютно никакой военной помощи, кредит на покрытие военных издержек предоставила с запозданием и с кучей политических условий, плюс ко всему наотрез отказалась поделиться с Россией технологией изготовления своего бездымного пороха.
«Мы достойные ученики. Мы пунктуально выполняем свой союзнический долг. Во всём остальном – сражайтесь как умеете, и да поможет Вам Бог!».
В октябре, турецкий флот без объявления войны начал делать набеги на русские порты, а в конце месяца Турция объявила джихад всем странам Антанты.
2 ноября Россия была вынуждена объявить Турции войну, хотя делать это не закончив кампанию против Австро-Венгрии, в её планы изначально не входило. Поэтому, вслед за объявлением войны, со стороны России последовала всего лишь оборона на Закавказском ТВД и операции ЧФ против турецкого флота, а главным образом против причиняющих не шуточное беспокойство германских крейсеров.
10 ноября, русские войска начали Карпатскую операцию. Пока шла битва за Перемышль, австро-венгерская армия сумела навести относительный порядок в своих рядах и создать, как оказалось, достаточно мощный оборонительный рубеж на венском направлении. Осознавая, что в условиях распутицы, при растянутых коммуникациях и некоторых проблемах с боеприпасами, бросок на Вену рискован и сопряжён с неадекватными потерями, командование армии избрало стратегическим направлением наиболее слабое – прорыв через Карпаты в направлении Будапешта. В труднейших условиях зимней войны в горах, русская армия, благодаря подавляющему преимуществу в артиллерии, авиации, бронетехнике, наличных силах и морально-боевых качествах, сумела прорвать австро-венгерский фронт и снова бросить в прорыв конармию, лавиной устремившуюся на Венгерскую равнину. Это был настоящий кавалерийский блицкриг!
Русские войска в Карпатах
Отразив попытку австрияков атаками с других направлений отвлечь русские резервы, корпуса группы армий, под командованием генерала Брусилова, быстро занимали Венгрию.
На волне этой очередной победы русского оружия, 25 ноября войну Австро-Венгрии объявила Италия, а 26 ноября Румыния. С этого момента, катастрофа империи Габсбургов стала совершенно очевидна. Начались переговоры о выходе Венгрии из состава империи и из войны. Чтоб не допустить потери половины империи, окончательного военного разгрома и развала империи, Австро-Венгрия сперва истерично запросила немецкой помощи в виде решительного наступления Германии на Россию и выделения нескольких армий для защиты непосредственно Австрии. Немцы же, выделили лишь несколько корпусов (прежде всего ландверных), но введя их в Австрию, разместили их вдоль административной границы собственно Австрии и ни о каких наступательных действиях даже слышать не хотели ссылаясь на максимальное напряжение своей армии на Западном фронте. В этих условиях, при угрозе неминуемой потери Венгрии, Вена запросила перемирия.
В тоже время, русская дипломатия, гарантиями будущему венгерскому государству добилась официального разрыва Будапешта с Веной. Это всколыхнуло все славянские народы империи Габсбургов на мощное освободительное выступление. Дезертирство и переход на сторону России славянских частей австро-венгерской армии из просто массового, перешло в тотальный и повсеместный характер.
Фактически, к середине декабря Австро-Венгерская империя перестала существовать. Русская армия практически без сопротивления освобождала славянские народы, а вступив в соприкосновение с германскими частями на административной границе Австрии, как и в Восточной Пруссии, начала дружно закапываться в землю, чётко контролируя ситуацию.
В этих условиях, между Россией и Австрией начались прямые переговоры о мире, разумеется, на русских условиях.
Находящаяся в тяжелейшем положении Франция с последней надеждой ждала, что вот-вот русские войска начнут масштабное наступление на Германию и катастрофы удастся каким-то чудом избежать.
Вместо этого, император Николай направил ультиматум симпатизирующей Германии Болгарии с требованием мирного прохода русских войск для наступления на Турцию. Соединившись со стойко державшейся всё это время сербской армией и сконцентрировав войска на болгарской границе, русские армии были приятно удивлены той поспешности, с которой Болгария, заключив союз с Сербией (своим недавним врагом) и Россией, согласилась на совместный поход на Константинополь. Одновременно готовилось масштабное наступление русских войск на Закавказском фронте, где немногочисленные силы русской армии прежде с трудом, но и с успехом сдерживали все попытки турок прорвать фронт.
Наступление началось 19 декабря на двух фронтах при подавляющем превосходстве русских войск и, не смотря на тяжелейшие условия в Закавказье, уже к концу года закончилось полным разгромом турецкой армии.
22 декабря, в условиях штормовой погоды, пара русских линейных крейсеров наконец настигла германские «Гебен» и «Бреслау». В бою, в условиях сильной качки, русские крейсера сумели потопить «Бреслау» и серьёзно повредить «Гебен». Уйти от преследования «Гебен» не смог и перейдя на малый ход курсом против волны, спустил флаг. Как стало известно позднее, перед выходом в море, контр-адмирал Сушон (державший флаг на «Гебене») получил от императора Вильгельма личную инструкцию, предписывающую всемерно беречь экипаж и корабль, и при повреждениях, препятствующих благополучному возвращению в базу в виду русских кораблей, ни в коем случае не затапливать крейсер, а не колеблясь сдать его и экипаж русским. И хотя данное положение вызвало недоумение у командира «Гебена», капитана цур зее Аккермана, он выполнил приказ. 24 декабря, пленённый «Гебен» прибыл в Севастополь.
Линейный крейсер «Гебен»
Франция села за стол переговоров 23 декабря 1914 года, известив своих союзников о невозможности продолжения дальнейшего сопротивления. Гранд Флит бросился интернировать и топить французские боевые корабли, а Россия и Германия к вящей ярости англичан, уже 25 декабря заключили шокировавшее всех перемирие.
30 декабря 1914 года было заключено всеобщее перемирие в Европе. Война была закончена. Для всех, кроме Англии.
В результате переговоров между Россией и Германией, последняя, получила Австрию в качестве протектората с правом полного её поглощения в дальнейшем. Венгрия обретала полную самостоятельность и статус нейтрального государства. Все славянские государства на Балканах переходили под русский протекторат. Славянским народам империи Габсбургов была дарована собственная государственность и право свободного выбора между нейтралитетом и русским протекторатом. Европейская часть капитулировавшей Турции становилась собственностью России на правах имперского анклава. Сбылась заветная мечта всех российских императоров – Россия стала хозяйкой проливов и европейской части Царьграда.
На западе, аппетиты немцев были столь велики, что только угроза полностью расчленить Францию на кучу крошечных провинций заставила унылых французов принять столь унизительный грабёж. Англия в знак протеста, возмущённо покинула переговоры, хлопнув дверью. Япония так же не собиралась возвращать Германии её Циндао и прочие колонии.
Что ж, предстояла не шуточная операция по «принуждению к миру» Англии и Японии… У России к Японии тоже имелся боольшо-о-ой вопрос…
На торжественном балу посвящённому новому миропорядку в Европе, Вильгельм и Николай, избавившись от опеки своих свит, полуторжественно сожгли два экземпляра своего тайного договора, обсудили детали заключения военного союза против Англии и Японии, который потребует создания объединённого командования ВМС, и подняли бокалы за Бьоркский договор в действии…
