Борис Марцинкевич: Сага о Росатоме, часть 4. ВОУ-НОУ или «Мегатонны в мегаватты».

Предисловие автора:

Почему не обещанное продолжение «Иглы в Америке»? Да уж больно эти темы завязаны друг на друга, и не рассмотрев, чем обернулось ВОУ-НОУ для США и для России, понять, что и почему происходит с обогащением топливного урана в наше время, просто невозможно.

На чем мы там остановились-то?

В 1985 году правительство США прекратило финансирование программы «Американская Центрифуга» (далее — АЦ) на стадии бодания покорителей айфонов с 12-метровой дурой, которую американцы назвали SET III.

Можно хихикать над всякими символистами, но таки Сет — бог смерти в Древнем Египте…

С чем остались США по окончании этого проекта? 104 реактора АЭС по стране — раз. Два — немалый запас ядерных боеголовок, в котором без урана-235 тоже никак. Но уран-235, обогащенный до 90% + — не вечен. Распадается уран-235, он ведь радиоактивный. Падает его концентрация, что очевидно. Менее очевидно то, что при распаде появляются еще всякие безобразные химические элементы, которые ухудшают качество боеголовки.

Вывод — оружейный уран надо производить постоянно, конструировать боеголовки постоянно, чтобы «свежими» заменять выходящие потихоньку из строя. Стало быть, в том самом 1985-м Штатам надо было обогащать уран и для мирных АЭС, и для немирного Пентагона.

А после айфона с АЦ у США остался ровно 1 (один) завод по обогащению — «сеточка» в городке Падука. Жрущий бешеное количество энергии, требующий невероятных усилий для вывода тепла (были там и утечки фреона, и всякие прочие мелкие аварии). Один завод на 104 реактора и на боеголовки.

Давайте чисто логически порассуждаем.

Остановить АЭС нельзя от слова «никак» — кондиционеры в Америке обязаны жужжать, телевизоры — работать, айфоны — заряжаться.

Завод в Падуке имел производительность в 8.5 млн ЕРР/год, потребности только АЭС в том 1985 году были от 11 до 12 млн ЕРР. То есть только для мирного атома обогащенный уран-235 надо было покупать на стороне.

А тут еще и боеголовки! Но боеголовки, в отличие от топливного урана, Штаты не расходовали — ну, не случилось как-то ядерной войны. Логика подсказывает: чтобы окончательно не попасть в зависимость от импорта топливного урана, для начала надо было остановить производство урана оружейного. Так? Так.

Тем более что к 1985 году ядерных боеголовок Штаты накопили 32 000 штук. Для планеты Земля — замного, честно говоря.

В это время в далеком Мордоре к власти пришел будущий лучший немец — Михаил Горбачев. Помните такого?

И что мы услышали из телевизора? Даешь международную разрядку, даешь уменьшение количества едрен-батонов!!! Миролюбие США? Щаззз! 8,5 млн ЕРР — возможность, 11-12 млн ЕРР — потребность. Ничего личного, только бизнес. Но рассказывать об этом было вовсе не обязательно — намного звончее можно было крики кричать про миролюбие и приступы пацифизма.

Начались переговоры СССР-США по подготовке договора СНВ — о Сокращении Наступательных Вооружений.

Красиво, правда? Запихнуть свои технологические проблемы куда-то в тайничок и рассказывать, как ты возлюбил всю планету и человечество в придачу — это мастерский трюк!

Ну а почему реакция СССР была «одобрям-с»?

1) Лучший немец.

2) 4 обогатительных завода с производительностью в 20+ млн ЕРР с потребностью для АЭС в СССР и в СЭВ около 9 млн.

Понятно? Как сократим количество ядрен-батонов, так и восстановим их количество, если что-то пойдет не так.

Напомню: в 1987 году наш «Техснабэкспорт» начал поставки топливного урана в США. Кто там какие рассказы рассказывает про «технологическую отсталость социалистической экономики на фоне невероятно передовой капиталистической»? Ась?..

Имелась и третья причина, по которой СССР пошел на эти самые СНВ.

В 1985 году у СССР было 44 000 ядрен-батона при 24 000 его носителей. 20 000 едрен-батонов — то ли запасных, то ли лишних.

Запомните эту цифру, пожалуйста. 1 условный ядерный боезаряд — это 25 кг оружейного урана. 20 000 ядерных боеголовок = 500 тонн, проверьте на калькуляторе.

Дальше я немножко речитативом, обратите внимание на даты.

30 июля 1991 года — подписание СНВ-1. По нему США сокращали количество ядерных боезарядов до 8500, СССР — до 6500. Прочие пункты этого договора, по которым сокращали количество носителей, то бишь ракет — не тема «Иглы» однозначно.

24 октября 1991 года — в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья ученого-атомщика Томаса Неффа «Великая урановая сделка», в которой впервые была озвучена идея превратить советский оружейный уран в уран топливный, привезти его в США, где и сжечь в «топках» АЭС.

Про дату 22 декабря 1991 года тоже помним — умер СССР, наследником стала Российская Федерация.

Еще один вопрос на логику: что будут делать 4 «Иглы» в СССР, если им не надо отвлекаться на оружейный уран, с ценами урана топливного? При условии, что европейская «Игла» дает себестоимость топливного урана выше, чем советская, в 2,5 раза, а себестоимость американская на «сетке» выше в 12 раз?

Правильно — валить рынок, чтобы получить монополию.

Но американцы про «рыночную конкурентную борьбу» знают много, и летом 1992 года они вводят экспортную пошлину на топливный уран из России — 116%.

Рыночно. Конкурентно. Мало того: всего через месяц США … приостанавливают введение пошлины для российского НОУ (низкообогащенного урана), произведенного из ВОУ. Взял природную руду, обогатил — получи пошлину. Взял боеголовку, разубожил уран до топливного — welcome.

Кнут и пряник made in USA понятен, теперь припомним, что творилось в России в 1992 году.

Вспомнили? Правильно — денег не было ни у кого, ни о каком повышении тарифов электроэнергии Росатому с его АЭС и мечтать не приходилось.

Мало того: основные месторождения урана в том самом году стали зарубежными — казахские, узбекские, украинские. Все, что имелось на территории самой России — Приаргунское месторождение, на котором добывалось 2500 тонн руды при годовой потребности для собственных российских нужд 7500.

И что было делать в такой замечательной обстановке? Центрифуги тормозить, заводы консервировать или приватизировать?..

Я не самый ревностный христианин, но вспоминая, что Минатом (предшественник нынешнего Росатома) избежал оба эти варианта — нет-нет, да и перекрещусь.

Пришедший на пост премьера Черномырдин дал отмашку началу переговоров комиссии Гор — Черномырдин по предложенной Неффом схеме: превращение высокообогащенного урана в уран низкообогащенный и поставка последнего в США.

Да, давайте-ка введем понятный атомщикам термин: вот это вот превращение ВОУ в НОУ они называют «разубоживанием». Ни слова ни про какой там спирт, самогонку, брагу!)

14 февраля 1993 года было подписано межправительственное Соглашение «Об использовании ВОУ, извлеченного из ядерного оружия».

В Соглашении появилась общая цифра — 500 тонн ВОУ. Именно столько, сколько и было «лишне/запасного».

Не знаю, каких усилий стоило Черномырдину не дать увеличить этот объем, но он это сделал.

Основная идея, которую вколотили в Соглашение американцы: бюджет их государства не будет причастен к оплате ни на один цент. НОУ, полученный из России, поступал на рынок — АЭС в США являются частной собственностью. Взяли у России НОУ, привезли, продали частным АЭС — рассчитались.

Чтобы превратить Соглашение в Контракт, все дальнейшие переговоры обе стороны передали в руки профессионалов: «Техснабэкспорт» со стороны России и USEC — с американской. В 1993 году US Enrichment Company — Американская Обогатительная Компания — была структурной единицей Министерства Энергетики США.

Чтобы не выписывать каждый раз такие длинные словосочетания, буду пользоваться аббревиатурой: ТСЭ, USEC и DOE (Министерство энергетики США).

ТСЭ и USEC вели переговоры почти год — Контракт ВОУ-НОУ был подписан только 14 января 1994 года.

Когда вам кто-то предлагает смотреть на ВОУ-НОУ как на разовое соглашение а-ля «стукнули печатями и понеслась» — отвешивайте подзатыльник такому рассказчику. Если мне вздумается вколотить в заметку весь текст Контракта, то придется размещать и его «неотъемлемые части» — 20 (двадцать — прописью) изменений к нему…

Изначально все было вроде просто: ТСЭ поставляет, USEC у себя продает и оплачивает в адрес ТСЭ, причем оплачивает отдельно природную компоненту НОУ («изначальную» урановую руду), отдельно — работу по разубоживанию..Но ТСЭ не зря столько лет работал на внешних рынках — в Контракте сразу было предусмотрено изменение цены в зависимости от происходящего на рынке.

Мелочь? Конечно! В 1994 году сумма Контракта была 10 миллиардов долларов, а, когда в 2014 подвели итог фактической оплаты — выяснилось, что Россия получила 17 миллиардов.

Чтобы был понятен мой щенячий восторг от того, что Минатом избежал приватизации своих структурных единиц: из этих 17 миллиардов 13 стали налоговыми отчислениями. В 90-е годы — налоги, причем в валюте…

Да, чтобы закончить с политической частью ВОУ-НОУ, остановлюсь еще на одном моменте. Момент этот называется «Украина». Нет, я не ошибся, именно «Украина».

Держим в уме 2014 год и читаем о событиях 1994 года, хорошо?

В тот же день, когда был подписан Контракт ВОУ-НОУ, 14 января 1994 года, состоялось подписание и еще одного документа: трехстороннего заявления президентов США, России и Украины, которым были урегулированы остававшиеся спорные вопросы относительно обретения Украиной безъядерного статуса.

Украина хотела получить компенсацию за передаваемые России 1900 (тысяча девятьсот) стратегических боеголовок.

Хотела — 2 миллиарда долларов. В 1994-м.

У ельцинской РФ таких денег в бюджете не было от слова «совсем». А вот благодаря Контракту — появились, но не деньги: компенсацию Украина получила топливом для своих АЭС.

В мае 1994 года было подписано российско-украинское межправительственное соглашение, предусматривающее поставку Украине 1800 тепловыделяющих сборок (ТВС) на сумму в 160 млн долларов в качестве компенсации за те самые 1900 боеголовок.

И обмен — состоялся, к 1996 году Россия осталась единственным постсоветским государством, имеющим ядерный арсенал оружия.

Да, цифра в 160 млн тоже достаточно лукава: 1800 ТВС хватило на то, чтобы все АЭС Украины бесперебойно работали три года. После этого Украина получала ТВС уже по коммерческим ценам — на сумму порядка 650 миллионов долларов в год.

Вот 650 млн х 3 и есть реальная сумма компенсации, полученная Украиной за ее безъядерный статус, практически те самые 2 млрд.

Вот теперь я и спрошу: есть еще те, кто недоволен тем, что Россия пошла на ВОУ-НОУ? Полноценная работа всех наших центрифуг, сохранение самого ценного в атомном проекте — людей, налоги для бюджета и безъядерная Украина — одна чаша весов. Что хотите предлагайте на вторую чашу — не перевесит. Ну, на мой, конечно, взгляд.

Поскольку букафф снова много, про ВОУ-НОУ придется написать еще одну, более «технологичную» часть. Как из металлического оружейного урана получали уран топливный, что такое «хвосты», как «внутри» Контракта ВОУ-НОУ очутились три европейские компании и за что нам надо ценить Билла Клинтона — отдельная история…

Дабы уразуметь подробности всего, что было связано с ВОУ-НОУ, придется рассказать несколько сугубо технических деталей. Не-не, все нормально, формул не будет.

Вот есть технический термин — разубоживание, сиречь снижение концентрации нужного нам элемента. Что он значит в случае ВОУ, высокообогащенного урана?

ВОУ в ядерной боеголовке — это металл. Как, простите, в него запихать уран-238, чтобы концентрация урана-235 упала с 90% до 5%? Согласитесь — не самая тривиальная задача, а потому возникает вопрос: а какого ангела Россия с такой легкостью пошла на подписание сначала Соглашения, а потом и Контракта ВОУ-НОУ?

Ответ, как в Мордоре принято, прост: «но у нас с собой было». При ужасТном социализме, когда мы рождались по приказу партии и правительства, а думали только хором и только по распоряжениям ЦК, странные люди в атомных городах придумали технологию «про запас» — такие вот «атомные игры разума».

В постсоветское время эти игры достаточно быстро превратились в патенты, хотя имена изобретателей, по привычке, в открытом доступе так и не появились.

Изначально схема разубоживания выглядела следующим образом.

Добрые люди на заводе «Маяк» и на Северном химкомбинате (СХК) принимали в свои руки ядрен-батоны и в буквальном смысле слова… строгали их, чтобы получить металлическую стружку. Уж не знаю, как выглядел этот «рубанок», но нужный результат — был.

Эту стружку на трех из наших четырех центрифужных заводах (СХК, Уральском электролизном химкомбинате и на Электрохимическом заводе) конверсировали — то есть соединяли с фтором. В центрифуги поступал не только «обструганный» оружейный уран, но еще и так называемый разбавитель, который изготавливался на Ангарском электролизном химкомбинате.

Центрифуги жужжали, грубо говоря, «в обратную сторону», полученный на выходе топливный уран уезжал в Питер, на «СПб Изотоп», где его грузили на кораблики и отправляли в Штаты.

Но если вы думаете, что на этом с технической частью закончено — это вы торопитесь.

Что такое этот самый «разбавитель»? Отматываем назад: вспоминаем, как обогащают уран.

В первую по счету центрифугу каскада поступает 99,3% урана-238 и 0,7% нужного нам урана-235. Часть урана-238 осталась «на месте», и во вторую по счету центрифугу поступает уже — грубо — 99,2% урана-238 и 0,8% урана-235. И так далее.

С каждым разом урана-235 все больше, пока не наберем нужную концентрацию.

Теперь вопрос — а куда девается уран, который остался в самой первой центрифуге, который был обеднен?

Куда девается уран, который остался в центрифуге № 2, который был обеднен? В мусорник не скинешь ведь — он же радиоактивен.

Проблема? Да, и еще какая!

Этот обедненный уран, содержит всего 0,2-0,3% урана-235. Эдакий вот «хвост» от обогащения.

Атомщики не мудрили — «хвост» стал общераспространенным техническим термином. И накоплено этих «хвостов» возле каждого обогатительного завода — море разливанное, по миру счет идет на сотни тысяч тонн.

Если верить «Гринпису», то на 1996 год количество «хвостов» по некоторым странам был такой: Франция — 190 тысяч тонн, Россия — 500 тысяч тонн. США — 740 тысяч тонн.

Ну и что с таким богатством делать, спрашивается?

США, если припомнить, любили баловаться бомбами и снарядами с этим самым обедненным ураном, потому года до 2005 года считали «хвосты» вполне себе ценным сырьем.

Европейцы придумали, как в «хвостах» заменить фтор на кислород — в таком виде их удобнее хранить. С 2005 США повторяют маневр — фторид урана превращают в оксид и хранят. А для чего хранят — они и сами не понимают…

Что такое «хвост», если на пальцах? Да практически 100%-ный уран-238! Ну никому ведь не нужен. Казалось бы.

Но есть ведь еще и страшенный Мордор — ватно-глупый и отсталый. Поскольку технических деталей и так много уже, подробнее расскажу при удобном случае, а сейчас коротко: нам оно надо, и только нам.

Потому что только в стране-бензоколонке работает вот уже второй реактор на быстрых нейтронах. А в этом реакторе уран-238 — горит, дает тепло и электричество.

Потому наши «хвосты» мы никому не отдаем, никуда не закапываем, не уничтожаем.

Лежали себе наши «хвосты» и лежали — до подписания ВОУ-НОУ. А вот тут — потребовались.

Зачем? Из-за американского стандарта на реакторное топливо — ASTM C996-96.

В этом стандарте есть жесткие требования по содержанию изотопов урана, которых в руде микроскопическое количество (тысячные доли процента): уран-232, уран-234 и уран-236. Они реально вредные, тут американцы не врут ни разу.

Уран-232 радиоактивен до безобразия, как и продукты его распада, а это портит топливные таблетки.

Уран-234 излучает альфа-частицы — персонала не напасешься, простите.

Уран-236 хватает на себя нейтроны, образующиеся при делении урана-235, и глушит цепную реакцию.

Откуда берется такое «счастье»? Да из высокообогащенного урана!

Все перечисленные изотопы легче основного урана-238 — заметили? Значит, пока центрифуги обогащают уран-235 до 90%, заодно растет и концентрация этой троицы 232/234/236. В едрен-батоне троица никого не волнует — радиоактивности там и так выше головы, а при ядерном взрыве никакие попытки замедлить цепную реакцию сработать просто не успевают.

Но если в «хвостах» падает концентрация урана-235, то и концентрация 232/234/236 в них тоже меньше, чем в природном уране.

Вывод только один — разубоживать ВОУ можно только «хвостами». Подписали Контракт, значит «хвосты» — к бою!

Есть у меня подозрение, что все вы знаете о том, что самый страшный зверь на планете — жаба: она столько народу душит…

Душила она и наших атомщиков — вот так взять и изничтожить наши «хвосты» рука не поднималась. Их ведь много надо было: из 1 тонны ВОУ топливного урана получается аж 30 тонн.

Разубоживать предстояло 500 тонн ВОУ, стало быть, надо было нашинковать 14 500 тонн «хвостов» — и это по минимуму.

Почему «по минимуму»? Наши атомщики, которые играли разумом насчет превращения ВОУ в НОУ, экспериментально выяснили — на разубоживание нужна концентрация урана-235 в 1,5%. А в наших «хвостах» его всего 0,3%. Стало быть, «хвост» надо сначала обогатить вот до этих 1,5%, а только потом бодяжить его с ВОУ.

По мере этих подсчетов вес жабы значительно увеличился: резать «хвосты» предстояло чуть не под корень…

Я не знаю, что и как рассказывал Альберт Шишкин (начальник «Техснабэкспорта» с 1988 по 1998 год) американцам. Может, кадриль выплясывал или песни какие пел, на шесте висел — это явно самая важная государственная тайна. Но результат превзошел ожидания: американцы были готовы отдать нам свои «хвосты», поскольку на 146% поверили в то, что у нас их «ваще нету».

Отдали бы — но для этого пришлось бы менять десяток законов США, которые запрещали любые поставки урана в Россию.

Шишкин, наряженный в косоворотку, обиженно развел меха гармошки, и даже медведь за его плечом состроил укоризненную морду: «Ну-у-у, а мы-то вас считали за серьезных людей…»

Не знаю я и того, что и как делали американцы со своими европейскими партнерами — использовали джиу-джитсу, борьбу баритсу или сразу Камасутру. Но в 1996 году французская «Cogema», французская «Eurodiff» и англо-голландско-немецкая URENCO вереницей подписали с «Техснабэкспортом» договоры о купировании своих «хвостов» — на 105 000 тонн.

Цена 1 кг «хвоста» была умопомрачительная — 62 цента, при средней цене природного урана на тот момент 85 долларов за кило.

Еще раз — 0,62 доллара и 85 долларов. Видимо, со стороны американцев была использована все-таки Камасутра…

Видимо, вскоре после того как европейцы и «Техснабэкспорт» стукнули печатями, с американцев спал морок, наведенный Альбертом Шишкиным.

Шумел «Гринпис», деревья гнулись — эти ребята протестовали едва ли не супротив каждого парохода, каждого поезда с обедненным ураном, поступавшим из Европы в Россию.

Если верить их истошным воплям — Россия уже 3-4 раза вымерла от бешеной радиоактивности, которая так и перла с «хвостов».

Ну, то есть снаряды-бомбы из обедненного урана американских военных, лупивших по Югославии, американцев не облучали, а тот же самый обедненный уран на площадках наших обогатительных заводов поражал смертельно всех и каждого от Калининграда до Владивостока…

Хорошо, что атомщики наши — люди спокойные, на подобного рода истерики отвлекаться не стали.

Впрочем, атомщикам было, чем заниматься.

Получение разбавителя ВОУ из «хвостов» было запатентовано в России (патент RU 2479489, разработчики — Палкин В.А., Шопен Г.В., Гордиенко В.С., Белоусов А.А., Глухов Н.П., Иовик И.Э., Чернов Л.Г., Ильин И.В., владелец патента — Ангарский электролизный химкомбинат) сразу после того, как прибывшие в Ангарск американцы признали, что эта разработка в разы лучше всего, что успели придумать в США.

Должен заметить, что мир ученых отличается от нашего разительно: американские ученые помогли нашему коллективу разработчиков защитить этот патент и в США.

Геополитическое противостояние — это одно, а удачная придумка — совсем другое. Был и еще целый ряд патентов, также защищенных и в России, и в США, но именно этот был ключевым: правильный состав разбавителя обеспечивал выполнение требований американского стандарта качества уранового топлива по содержанию вредных изотопов.

С 1994 года, с момента подписания Контракта ВОУ-НОУ технологию осваивали меньше двух лет — с 1996 на Уральском электролизном химкомбинате началось разубоживание ВОУ, первые партии НОУ начали пересекать океан.

Постепенно технология и необходимое оборудование освоили и СХК с ЭХЗ, а в Ангарске сосредоточили всю работу по получению разбавителя.

Я так подробно излагаю, чтобы еще раз подчеркнуть: Контракт ВОУ-НОУ обеспечил работой все четыре наших обогатительных завода, обеспечив этим и сохранение людей, и возможность послать в трещину всех приватизаторов — доллары по Контракту стали подушкой безопасности нашего атомного проекта.

Напомню, что одновременно решался и вопрос с боеголовками, остававшимися на территории Украины.

И опять многобукафф, черт возьми.

А мы только добрались до 1996 года — весьма и весьма примечательного для Проекта Американская Центрифуга. Билл Клинтон, самый тайный агент Росатома, совершил трудовой подвиг, превративший к 2015 году аббревиатуру ПАЦ в словечко «поц».

Где поставить бюст герою — вопрос дискуссионный, но ставить — надо, причем за счет госбюджета РФ, поелику Клин Блинтон этого явно заслуживает.

Рассказывать?

Примечание doktorkurgan: здесь у автора было лирическое отступление, если есть желание — посмотрите по ссылке.

В приснопамятном 1991-м неназванными активистами была основана замечательная организация — Центр по изучению проблем разоружения при МФТИ.

Группе выпускников МФТИ была оказана приличная по тем временам финансовая помощь со стороны неправительственной организации США под названием Natural Resources Defense Council — Советом защиты природных ресурсов.

Невинное название, да и работа, предложенная дамам и джентльменам, предложена была весьма полезная: перевести на русский книгу Soviet Nuclear Forces — «Советские ядерные силы».

На тот момент это был наиболее полный и авторитетный сборник по этой теме, и издана она была вот теми самыми защитниками природных ресурсов. Логичная ведь связь — защита природных ресурсов и исследование ядерного щита СССР, не так ли?

И финансирование работы на территории России тоже совершенно логично — ну где в тех Штатах переводчиков-то найти. И то, что деньги дали вот тому самому центру при МФТИ — тоже логично: люди без такого вот образования английскую терминологию освоить никак не могут…

Группа энтузиастов-переводчиков: редактор перевода Павел Подвиг, Жанна Богаченко, Олег Бухарин, Петр Емельянов, Тимур Кадышев, Светлана Казьмина, Олег Казьмин, Николай Кухаркин, Андрей Починский, Михаил Степанов, Максим Тарасенко, Владимир Тарасюк. Поголовно — физики-ядерщики, кандидаты наук.

Перевод они успешно закончили в 1992 году, и рукопожатные «защитники природных ресурсов» известили, что книга сия на русском языке пользовалась небывалым успехом.

Павел Подвиг подобрал особо одаренных переводчиков: Олега Бухарина, Бориса Железова, Игоря Сутягина, Тимура Кадышева, Евгения Мясникова и Максима Тарасенко, и джентльмены приступили в 1995 году к реализации следующего проекта: собрать в один переплет все статьи о нашем стратегическом вооружении на русском языке.

Успешные ребята (Бухарин, к примеру, к тому времени стал уже сотрудником Принстонского университета), к которым мгновенно подтянулись помогальщики литературным талантам: фонд Алтона Джонса, фонд Плаушера, фонд Джона Мерка. Книгоиздатели да продюсеры — все как один.

В ноябре 1998 года свет увидело творение творческого коллектива: «Стратегическое ядерное вооружение России», 492 странички. История создания и развития наших ядерных сил, наша оборонная промышленность и научные институты.

Славно? В январе 1999-го свет увидело уголовное дело, заведенное ФСБ за попытку разглашения государственной тайны и арест всего тиража прелестной книжечки. Несправедливая несправедливость…

Самое занимательное, что в 2002 году уголовное дело закрыли — за недоказанностью. А джентльмены за это время перевели книжечку на английский, да и издали ее в США. К спонсорам издания на русском языке в Штатах добавился еще и Массачусетский технологический институт.

Павел Леонардович Подвиг, будучи выдающимся литератором, трудится нынче в Центре международной безопасности и сотрудничества Стэнфордского университета.

Борис Железов трудится в ВШЭ, Игорь Сутягин была арестован ФСБ в 1999-м, в 2004-м получил срок в 15 лет за шпионаж, в 2010-м его обменяли на наших разведчиков в США.

Сутягин осел в Англии, где и трудится в Королевском объединенном институте оборонных исследований. Кадышев Тимур подрабатывает сразу и на Массачусетский технологический и на Стэнфордский университет. Евгений Мясников — на Массачусетский технологический.

Максим Тарасенко после выхода книжечки поехал стажироваться в Принстон, по возвращении написал еще одну книжечку — 500 экземпляров всего — с невинным названием «Военные аспекты советской космонавтики».

Выложил все, что смог только найти о наших военных космических программах. Умничка, правда? И не вздумайте говорить о нем плохие слова!

Я вот тоже не буду, просто процитирую: «Яркая жизнь Максима Тарасенко трагически оборвалась 15 мая 1999 года в результате нелепого ДТП». Не Сутягин он, в общем.

Это я все к чему? К тому, что если столь замечательные люди пишут о нашем атомном проекте, публикуя свои труды на своих новых родинах — можно не сомневаться, что пишут все, что знают и отнюдь не с целью превознести успехи России.

Вот я и решил показать взгляд на ВОУ-НОУ с ТОЙ стороны. А то я-то Соглашение и Контракт считаю выигрышными для России, а в Госдуме, помнится, ЛДПР требовала разорвать то и другое, потому, что «американцы обязаны были нам заплатить не меньше триллиона долларов». Еле-еле Счетная палата успокоила этих замечательных, прекраснодушных патриотов…

В 2004 году Олег Бухарин, сидючи в Принстоне, выдал на-гора обзорную статью  «Understanding Russia's Uranium Enrichment Complex» («Понимание российского комплекса обогащения урана»).

Раскладывал все по полочкам: на каком заводе оксид урана превращают в фторид, где сколько центрифуг стоит, как и когда проходила смена поколений, какие НИИ работают на наши «Иглы», где «Иглы» производятся.

Старательно, аккуратно, с таблицами, названиями и даже именами и фамилиями тех, о ком смог узнать.

Ну и вот теперь — прямые цитаты:

«Окончание холодной войны и социальные и экономические неурядицы России после развала Советского Союза в 1991 г. вызвали в атомной промышленности глубокий кризис. Обогатительный комплекс и связанные с ним вспомогательные отрасли промышленности не были исключением. Фактически их положение в некоторых аспектах было даже хуже из-за нескольких факторов:

1) прекращение производства ВОУ в 1988 году;

2) сокращением спроса в атомной энергетике из-за закрытия АЭС в Чернобыле, в бывшей ГДР и в Болгарии, из-за решения АЭС в Ловисе, Финляндия и в Темелине, Чехия покупать урановое топливо у западных поставщиков».

«В результате в начале 90-х обогатительный комплекс обогащения эксплуатировал чуть больше половины своих мощностей, производство автоматики и контрольно-измерительных приборов в Новоуральске сократилось на 75-80%. Вспомогательные организации в открытых городах испытали значительную потерю персонала, ухудшение состояния исследовательского и производственного оборудования, и понижение уровня научно-исследовательских работ и производства».

«Положение стало изменяться в середине 90-х годов, когда комплекс обогащения стал получать уникальные возможности, связанные с выполнением Контракта ВОУ-НОУ. В 2000 году 42% мощностей обогатительного комплекса России были задействованы на выполнении условий Контракта».

Бухарин совершенно четко показывает результат того, что Россия смогла сохранить свой обогатительный комплекс:

«За счет получения финансовых средств по Контракту ВОУ-НОУ Россия не только сохранила свой комплекс, но и смогла провести НИОКР технологии получения НОУ, тем самым уменьшив нагрузку заводов, освободив часть центрифуг для наращивания экспортных поставок. Новые контракты были подписаны с АЭС Западной Европы, Южной Африки, Южной Кореи и других стран. Уровень экспорта ЕРР помимо Контракта ВОУ-НОУ, возрос с 1,3 млн ЕРР в начале 90-х до 3,5 млн ЕРР в 2002 году».

Получается, что за счет ВОУ-НОУ Россия не только сохранила обогатительный комплекс, но еще и в три раза нарастила экспорт топливного урана. И это, повторяю, оценка конкретного врага России.

Бухарин старательно высчитывает прибыль, полученную Россией от обогатительного комплекса в 2000 году: 653 млн долларов, из которых 280 — за счет исполнения (при этом Бухарин считал, что 280 млн — это за вычетом 20% в виде налогов в бюджет РФ) Контракта ВОУ-НОУ, что составляет почти 43%.

Бухарин совершенно честно объясняет, как получались такие прибыли: мировая цена 1 ЕРР в 2000 годы была 80 долларов, поскольку себестоимость обогащения в Европе составляла 70 долларов (это на модернизированных центрифугах Циппе) и 75 долларов — себестоимость на «сеточках» в США.

Не удержусь, еще процитирую:

«Ничего удивительного, что Россия зарабатывает такие деньги: себестоимость обогащения на ее центрифугах 5-го, 6-го и 7-го поколения, задействованных в настоящее время, не превышает 20 долларов за 1 ЕРР».

Прочтите внимательно, дамы и господа, еще разок: себестоимость 1 ЕРР в стране айфонов — 75 долларов, в передовой Европе на «усовершенствованных центрифугах Циппе» — 70, а у ватников на их бензоколонке — 20 (двадцать).

И это — наши центрифуги 7-го поколения. Напоминаю — сейчас Росатом работает на центрифугах-10…

И давайте еще раз вернемся к патриотам, которые винили Черномырдина за то, что он «наш триллион долларов в оружейном уране продал за 10 миллиардов».

Миллиардов, как мы уже выяснили, оказалось не 10, а 17, но дело даже не в этом. Россия последовательно подписала СНВ-1, СНВ-2 и СНВ-3 — все они касались, в основном, сокращения носителей ядерных боеголовок.

Предположим, что Госдума прислушалась к Жириновскому с Митрофановым, и 500 тонн оружейного урана остались лежать на наших складах.

Ну, вот лежит металл, фонит во все стороны — ставить его некуда. Храним? Здорово. Кто платить за хранение? Фракция ЛДПР и примкнувшие к ним зюгановцы из своих зарплат? Нет, не ндравится? Давайте разубожим для собственных нужд! И — что? Сдерем тот самый мифический триллион с потребителей электроэнергии в самой России, что ли? При этом, само собой, никаких европейских «хвостов» по копеечной цене у России не появилось бы — пришлось бы резать свои.

Красиво. Патриотично. Особенно на фоне оценки Бухарина: на ВОУ-НОУ Россия сохранила обогатительный комплекс, освоила новые технологии и нарастила экспорт. В общем, я уже запутался — кто в таком случае враг, кто патриот, а кто просто дурак…

Чем мне еще понравился анализ Бухарина? Четкой оценкой возможностей обогащения урана по всему миру.

Ну, как «по всему» — по тем, кто способен обогащать для продажи, а не только для собственных нужд (Индия, Пакистан, Китай — обогащают, но только для сэбэ): США, Европа и Россия.

«Основными конкурентами Минатома (Росатом появился осенью 2004-го, статья Бухарина появилась в январе того же года) являются (в скобках показана их доля на мировом рынке обогащения) USEC (18%), Euridif (23%) и URENCO (15%)».

То есть две европейские корпорации и США втроем — 56%, остальное — Россия.

И это — оценка врага.

Нравится доклад Бухарина (ух, как звучит-то — «доклад Бухарина») и признанием в любви и верности принципам свободной конкуренции:

«Несмотря на надежность поставок и низкие цены, предлагаемые Минатомом, значительный рост российского экспорта в ближайшем будущем представляется маловероятным из-за импортных ограничений агентства по закупкам Евроатома и продолжающихся торговых ограничений в Соединенных Штатах».

Импортные ограничения, торговые ограничения — вот, собственно и все инструменты, которыми можно бороться с технологиями страны-бензоколонки.

Предлагаю утереть нос, покормить медведя и отхлебнуть вместе с косолапым водки из тазика… Если не хотите, предлагаю прочесть еще один куплет вражьей оды:

«Производственные операции Минатома распределены по 4 площадкам (одна из них — в Новоуральске — состоит из нескольких отдельных обогатительных модулей), так что авария на предприятии не приведет к значительному сокращению поставок. Кроме того, большие производственные мощности Минатома и его доступ к ВОУ позволяют создать стратегические резервы».

А еще Бухарин раскрыл — для меня лично, конечно — цифры, как именно рубились европейские «хвосты» для производства разбавителя.

Цифры — на 1 год работы.

8555 тонн обедненного урана + 5,34 млн ЕРР = 916,6 тонны урана с обогащением до 1,5%.

30 тонн урана с обогащением 90% + 916,6 тонны урана с обогащением 1,5% = 946,6 тонны урана с обогащением 4,4% для поставки в США.

Грубо: чтобы поставить 950 тонн топливного урана, нужно было переработать 8500 тонн «хвостов».

Коротко и четко Бухарин описал процесс резьбы ВОУ в НОУ — мне понравилось.

«Компоненты оружия измельчаются в стружку, стружка окисляется в специальных печах, оксид размалывается и просеивается для получения однородного порошка. Оксид перегружается в транспортные контейнеры по 6 кг, контейнер помещается в тяжелые защитные устройства для ж/д транспортировки. После взвешивания и проверки на качество оксид урана фторируется в пламенных реакторах и конденсируется в жидком виде в 6-литровых сосудах, затем конденсат разбавляется в 12-литровых сосудах и перемещается на обогатительный завод. Высокообогащенный фторид урана поступает в устройство с Т-образными трубами, где и смешивается с 1,5% фторидом. После проверки качества НОУ загружается в стандартные баллоны 30-В для поставки в США».

Заодно Бухарин пояснил, по каким причинам, кроме организационных, Контракт был подписан зимой 1994-го, а поставки НОУ начались только осенью 1995-го.

Оказывается, был создан дополнительный орган — Комитет по анализу прозрачности (КАП). Американцы хотели точно знать, что НОУ для них производится именно из ВОУ, что соблюдается стандарт по содержанию вредных изотопов урана (232, 234 и 236).

Только на четвертом совещании члены КАП согласовали все вопросы, оформив их в виде 14 приложений к Протоколу о прозрачности.

На пятом заседании комиссии Гор-Черномырдин все это было принято к сведению, американцы оплатили аванс в 100 млн долларов — и вот только тогда Контракт ВОУ-НОУ начал исполняться.

Первое время наши спецы и американцы ежегодно ездили друг к другу с контрольными проверками (наши хотели точно знать, что НОУ поступит в хранилища USEC, а не куда-то «налево»), потом разработали автоматический мониторинг — оформив сие действо в виде еще 16 приложений к тому же Протоколу.

В общем, просто Праздник Бюрократа.

Уж не знаю, так ли интересна эта «часть №0», но мне она показалась поучительной, поскольку позволила выяснить «правомочность» моего подтрунивания над высокотехнологичными производителями айфонов.

Недобрые люди меня успокоили — я имею полное право не менять стиль изложения, продолжать истово верить в невероятную передовитость великой Америки, в нашу жуткую отставалость, да еще и в интеллектуальную мощь находителей триллиона долларов из ЛДПР.

Ну а если без стёба — еще раз земной поклон Виктору Черномырдину за то, что несмотря на неумную, зато громкую критику, он протащил Соглашение ВОУ-НОУ.

Большой был Контракт — вот и история длинная получается. Критики было много, попыток вникнуть в детали — намного меньше, потому, уж простите, банально-пафосную мысль изреку.

Атому плевать на то, какой там -изм на дворе — он подчиняется законам физики, а физика основана на математике, которая, в свою очередь зиждется на Ее Величестве Логике.

Потому попытки понять атомный проект должно основывать только на логике.

Да, еще один момент: поскольку пошли вопросы, где именно я собираю информацию — буду сообщать.

Эта часть основана на обзоре, данном 6 октября 2004 года старшим помощником Госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасностью Джеймса П. Тимби «Energy from Bombs: Problems and Solutions in the Impletantion of a High-Priority Nonpoliferation Project», отчете Техснабэкспорта и Росатома о выполнении Контракта ВОУ-НОУ, материалах уголовного дела Адамова, Письменного и Фрайштута 2008 года.

1996-й был необычайно урожаен на события в атомной отрасли. Именно в этом году Госдепартамент и Конгресс США ратифицировали Закон о приватизации USEC — Американской обогатительной компании.

Напомню, что АОК была создана специально под Соглашение ВОУ-НОУ как государственная компания, подразделение Министерства энергетики (МЭ) — как исполнительная организация по выполнению условий Контракта.

В качестве доверенного лица представители АОК участвовали в выработке условий Контракта ВОУ-НОУ, и для оптимального выполнения его условий МЭ передало в управление АОК оба обогатительных «сеточных» заводов, существовавших на тот момент в США.

От технических подробностей мы теперь вынужденно перейдем на, так сказать, коммерческие.

Поскольку АЭС в США принадлежат частным компаниям, а МЭ было монопольным владельцем обогатительного комплекса, обычная схема поставок обогащенного урана в Америке выглядела следующим образом.

АЭС приобретали у горнорудных корпораций природную урановую руду и за свой счет волокли его на обогащение — классическое давальческое сырье. Купил, привез, оплатил необходимое количество ЕРР — получил обогащенный уран — поволок превращать его в топливные сборки.

С появлением Контракта ВОУ-НОУ жить стало интереснее: НОУ поступал в распоряжение АОК из России, его и отдавали АЭС. А тот уран, который все так же оставался давальческим сырьем, попросту сваливали в запасники АОК.

Для Америки это было очень хорошо, поскольку потихоньку создавался серьезный запас руды — дело в том, что годовая добыча рудников, имеющихся на территории этой страны, обеспечивает 20-30% ее потребностей.

Чтобы не останавливать свои «сеточки», американцы умудрились «втиснуть» в Контракт странное техническое условие: Россия поставляла уран, обогащенный до 4,4% по урану-235, хотя обогащение, необходимое для американских АЭС — 3,8%.

АОК «подбодяживало» «хвостами» обогащение вниз, освобождая хранилища под природную руду, которую везли АЭС.

АЭС платили обычную для себя цену, АОК получало НОУ из России со скидкой — в общем, тут все было красиво, АОК получало вполне приличную прибыль, обеспечивая гарантированное обогащение российского ВОУ, реализуя прочие стратегические для атомной промышленности США задачи.

И вот то ли эта эйфория (Россия разоружается без потерь для бюджета США, накапливается дефицитная урановая руда, АОК зарабатывает деньги, «сеточки» задействованы), то ли еще что привело к появлению Закона о приватизации АОК (которое USEC в английской транскрипции), причем вместе с обогатительным комплексом.

Давайте еще раз. Обогатительный комплекс России — государственный. Обогатительные комплексы Франции, Англии-Германии-Голландии — государственные, обогатительные комплексы Пакистана, Китая, Ирана, Индии — государственные.

Везде все жужжит-крутится, технологии с разной степенью успешности развиваются, а вот США, у которых на 1996 год самые отсталые технологии — решают сделать собственный обогатительный комплекс… частным.

Повторяю, я — не Задорнов, называть всех американцев тупыми не намерен: в правительственных кругах хватало тех, кто по прочтении законопроекта о приватизации АОК рвался набить морду его изобретателям. Но дружный тандем Клинтон-Гор пустился во все тяжкие, и в 1998 году АОК приватизировали через биржевые торги, выручив для бюджета США 1,9 млрд долларов.

Теперь уже частную АОК «обложили» энным количеством договоров с МЭ: выполнить обязательства по ВОУ-НОУ, обеспечить бесперебойное питание АЭС, бесперебойную работу обогатительного комплекса, хранение руды и пр., пр., пр.

Но никакая вязь контрактов-соглашений не могла отменить главное: с этого момента сшиблись лбами государственные интересы США и коммерческие интересы АОК.

Когда вернемся к «Игле» в Америке — рассмотрим подробнее, а пока, перепрыгнув сразу в 2016-й, выдам на-гора резюме: обанкротившаяся АОК оставила США вообще без собственного обогащения, Контракт Воу-НОУ, несмотря ни на что, пролонгирован не был: не желает больше Россия разубоживать свой оружейный уран во благо атомной энергетики США.

Контракта ВОУ-НОУ на русском языке в открытом доступе просто нет, но я совершенно честно пытался найти текст на английском, хотя ведь подозревал, что перевод такого талмуда мне самостоятельно не вытянуть: это папка толщиной в 2,5 см.

Вот след для энтузиастов: USEC and the Security and Exshange Comission, 29.06.1998. — сборник документов Госдепа где, среди прочего, есть и полный текст Контракта.

Помимо всех технических подробностей, там имелись два главных момента: отдельные цены на ЕРР и на ПК (природная компонента НОУ — количество урановой руды, которую потратили для получения поставленного готового НОУ) и процедуры определения цены, по которым в конце каждого календарного года предстояло устанавливать цены на следующий, наступающий год.

Еще раз: США должны были оплачивать руду отдельно, обогащение — отдельно.

Помните, я говорил о заградительных пошлинах в 106% на уран из России, который в 1992 придумали США? Цены на обогащение отдельно, на ПК (природную компоненту НОУ) отдельно — отголосок этой борьбы с демпингом.

Уран, поступавший на склады АОК в качестве давальческого сырья, теперь становился собственностью России, НО — продавать его Россия могла только на основании квот.

При цене 1 фунта урановой руды (только не спрашивайте, какого ангела цена идет за фунт — это, видите ли, традиция такая) 13 долларов квота для продажи была равна нулю. Цена выше — появляется квота, и квота тем больше, чем выше цена.

«Коль живинка в деле есть, всяк свой камень найти сможет, в том и хозяйкина подмога будет». © Российский федеральный ядерный центр.

Первые поставки НОУ из ВОУ состоялись в 1995 году, и в том самом буйном 1996-м США попытались вывернуть нам руки: цена урана упала, ваша квота равна нулю, а потому вот вам деньги за обогащение, а за ПК не дадим. Вот вырастут цены, появится квота, продадим, тогда и рассчитаемся.

Нормально? Для капитализма — вполне: расслабился-просмотрел условия контракта — никто не виноват.

Можно только гадать, каким был бы ответ России в наше время, но 1998-й — это время Ельцина, кулаком по столу на переговорах с американцами тогда стучать было не принято.

Михайлов, руководивший Минатомом, сделал то, что мог: в 1996 году разубожено было не 28 тонн ВОУ, как было положено по графику поставок, а 20 — «извините, денюх нет. Мы бы и рады постараться, так ведь на зарплату не хватает…»

На Михайлова зарычали, он пожаловался Черномырдину, а тот, выждав момент, когда Ельцин впал в состояние «работы над документами», повторил: не будет денег за ПК — не будет никакого графика разубоживания.

Американцы — задумались. Получалось, что можно и не платить — но тогда и НОУ не будет, и боеголовки Россия будет пилить лениво, и будут стоны про зарплату.

В дело вступили республиканцы: сенатор Доменичи, председатель комиссии по энергетике и природным ресурсам, продавил квоты своего имени. Плевать на мировые цены, квоты на продажу ПК не будут от них зависеть. Стартуем с квоты для России в 4% от американского рынка и будем увеличивать год за годом — до 37% в 2009 году.

Такой вариант Россию устроил — стороны ударили по рукам.

График квот Доменичи был намертво вбит в Закон о приватизации АОК, но сразу после приватизации АОК начала стонать.

Ведь что получалось? Россия получает 80 долларов за ЕРР при себестоимости 20 долларов. На фоне такой прибыли цена руды добавляла всего 30%, если Россия стала бы торговать по американским ценам.

Но объем квот теперь не зависел от цены — и Россия могла валить рынок, как ей вздумается. На разделении она УЖЕ заработала, продавать руду она могла возжелать побыстрее, с любыми скидками.

Госдеп обалдел: вы будете гоняться за прибылью и доведете Россию до того, что она вообще откажется от Контракта!

АОК мгновенно встала в позу: вы не хочите бороться с демпингом, вы хочите, чтобы мы разорились?!

Коммерция и государственные интересы звонко стукнулись лбами. И тут же вступил в игру Минатом: ну, квоту продадим, а что с остальной частью? Ждать до 2013 года, ВЕРЯ, что вы потом рассчитаетесь? Ну, знаете ли…

Госдеп достаточно быстро нашел выход из тупика — привлек к решению проблемы сразу три западные компании: соседей из Канады в лице Cameco, французов из Cogema и немцев из Nukem.

Западные компании к антидемпинговым мерам против России не имели никакого отношения — это раз. Два — в отличие от самих американцев, они имели юридические права вывозить урановую руду куда угодно (американцы не имеют права экспортировать руду в Россию).

Симбиоз получился таким: ПК (природная компонента) нашего НОУ оставалась на территории США, но при этом она была собственностью нашего Техснабэкспорта.

То, что можно было продавать на территории США по квотам Доменичи, ТСЭ продавал самостоятельно, а на остальное право «первой руки», да еще и со скидками, получало западное «Трио».

То, что Трио не выкупало, оно благополучно вывозило в Россию, которая подписывалась не использовать эту руду для военных нужд.

Минатом решил попробовать, но в первый же, 1997-й, год случился конфуз: на мировом рынке снова упала цена и Трио отказалось выкупать что бы то ни было.

Американцы тоже не ожидали такого фортеля, но миролюбиво стали решать проблемы с организацией транспортировки. Проблема была новой, решалась не быстро — как и все, что связано с радиоактивными материалами.

Наступил 1998-й, Трио решило повторить маневр. Россия, понимая, что ребятам просто понравилось ни за что не отвечать, не говоря лишних слов, повторила маневр: в 1998-м было разубожено на 25% меньше ВОУ, чем было предусмотрено графиком.

Американцы поняли, что в 1995 году было только начало, и, вздохнув, тряхнули мошной — МЭ выкупило напрочь все, что не было продано Техснабэкспортом по квотам Доменичи, выплатив напрямую из бюджета 325 млн долларов.

В марте 1999-го было подписано очередное дополнение к Контракту ВОУ-НОУ.

США подтвердили действие квот Доменичи и для ставшей частной АОК, а также взяли на себя организацию и расходы по транспортировке ПК обратно в Россию, если таковая потребуется.

Техснабэкспорт и Трио договорились продавать ПК (Россия — в рамках квот Доменичи) на территории США по согласованным ценам, без попыток демпинговать.

Неформальное соглашение стало обязывающим документом, в котором аккуратно предусмотрели и механизм согласования всех цен.

Это дополнение стало последним значимым в их длинном перечне, Контракт далее осуществлялся без внешних сложностей. Американцы и Трио исправно платили, Техснабэкспорт наверстал искусственно созданное отставание от графика.

Несколько слов о том, как складывалась судьба АОК.

После того как Техснабэкспорт стал жестко соблюдать график поставок, загружать осмысленной работой два обогатительных «сеточных» завода уже не получалось — один стал лишним на этом празднике жизни.

В 2000-м один из заводов перевели в резерв, но МЭ тут же поставило вопрос перед АОК: что будет со специалистами, что АОК думает делать после окончания Контракта ВОУ-НОУ?

И американские эксперты вскрыли цеха, где с 1985 года пылились пресловутые гигантские центрифуги SET III.

Через год эксперты выдали вполне оптимистичный вердикт: если вложить около 425 миллионов, то через 3-4 года технологию можно довести до ума, и Штаты получат шанс вернуться на мировой рынок обогащения урана.

ВОУ-НОУ, помимо всего прочего, оказало огромное влияние на то, что мы видим Росатом таким, какой он есть — судьба могла оказаться намного драматичнее.

Давайте еще раз вспомним: 90-е годы, абсолютно реальный контракт на 12 миллиардов (начальная сумма) живых денег. Могло случиться так, чтобы рядом с этим контрактом не появились те, кто хотел бы прикарманить хотя бы часть этих денег?

Мы не в сказке жили — такого не могло быть, потому, что такого не могло быть никогда. Первая атака рыб-прилипал на Контракт началась еще… до его подписания.

Вот прямая цитата уже отставного министра атомной энергии РФ Виктора Михайлова из интервью, которое он давал МК в 1999 году:

«Идея проекта ВОУ-НОУ возникла очень просто. Пришли ко мне Юрий Сергеевич Осипов (тогдашний глава РАН), Макс Капельман (представитель США по вопросам контроля над вооружениями) и Алекс Шустерович, он переводил».

Присмотримся. Два человека в кабинете министра имеют должности, а третий — просто Алекс, просто Шустерович. Переводчик? Министр, который через 7 лет после этой сцены помнит фамилию переводчика?

Нет, такого не бывает — и такого не было.

Просто Алекс, просто Шустерович

Александр Шустерович — выходец из семьи советских ученых, перебравшихся в США, когда мальчику было всего 11 лет.

Окончив Гарвард по профессии юриста, Алекс занимался издательским бизнесом и звезд с неба не хватал — пока не рухнул СССР. Отец Алекса давно дружил с Юрием Осиповым, и вот уже Осипов обеспечил Алексу знакомство с Михайловым.

Связей Шустеровича хватило и на то, чтобы совладельцами компании «Плеядис», владельцем которой был Алекс, стали два серьезных человека: экс-министр торговли США Мосбахер и экс-госсекретарь Бейкер.

Звонко, правда?

И вот в 1994 фирму «Плеядис» — полнейший нуль в атомном деле! — не только Осипов с Михайловым, но еще и Грачев с Козыревым, а также некто Егор Гайдар (на тот момент — министр экономики, первый зам Черномырдина) стали настойчиво сватать в качестве… посредника в исполнении Контракта.

Причем сразу оговаривалась сумма комиссионных — 10% (в обычных случаях — не больше 2-3%).

На кону стоял 1,2 млрд долларов. Может, и получилось бы, да тут приключилась очередная отставка Гайдара, и карточный домик рухнул. Но «Плеядис» никуда не исчез — Шустеровичу слишком нравились суммы, привычные для атомных проектов.

В 1997 году он попробовал вести атаку сразу на два фронта: Михайлов готовил контракт между Техснабэкспортом и «Плеядисом», снова пытаясь сделать из Шустеровича суперпосредника. В рамочных соглашениях «Плеядису» было предусмотрено уже 25% комиссионных (ведь часть ВОУ-НОУ уже была реализована, денег стало меньше…)

Но — снова ничего не получилось.

Одновременно с этой интригой «Плеядис» подал в самих США заявку на участие в приватизации АОК — а вот этого делать точно было нельзя…

Урановые корпорации США были настолько возмущены появлением молодого выскочки, что скандал получился грандиозным: за шашни с «Плеядисом» обвинения в нечистоплотности раздались уже в адрес Минатома.

В этот раз из атомного проекта вылетел не только Шустерович, но и Виктор Михайлов — в 1998 году на его место пришел Евгений Адамов.

Но сей достойный муж, избавившись от Шустеровича и «Плеядиса», мгновенно занялся сменой шила на мыло.

После соглашения марта 1999-го в Техснабэкспорте внезапно произошла смена руководства: Альберта Шишкина, о роли которого я уже писал, Адамов заменил на Ревмира Фрайштута.

Замечательный человек с образованием станкостроителя, никогда прежде не имевший никакого отношения к атомной отрасли, 31 января 2000 года Фрайштут подписал контракт с швейцарской компанией GNSS (Global Nuclear Services and Supply), по которому вся квота урановой руды Техснабэкспорта на рынке США (которую с таким трудом ТСЭ под руководством Шишкина выколачивал у американцев) передавалась этой фирме.

Мало того: в ноябре того же 2000-го Фрайштут подписал еще и «Дополнение 004», в котором он снизил цену на природный уран до… уровня 2013 года, до окончания ВОУ-НОУ. Для всех сразу — и для западного Трио, и для GNSS.

Обоснование — так цена на рынке на уран упала. И Фрайштут, прозорливец эдакий, точно знал, что следующие 12 лет цена не повысится…

И сам контракт с GNSS, и дополнение-004 были подписаны в обход правительства РФ, но зато были заверены господином Адамовым.

Откуда такая любовь к швейцарской фирме? Имелась отмазка, которая, наверно, должна была помочь отбиться от Касьянова, если бы тот решил вдруг внимательнее присмотреться к этим делам.

GNSS была организована еще в 1991-м и числилась… дочкой Техснабэкспорта. Глагол подобран тщательно — именно что «числилась»: к 2000 году контроль над ней и ТСЭ, и российское государство утратили полностью.

Изначально 49% акций GNSS принадлежали американцу Бентону, но честным человеком его назвать трудно: к тому моменту, как он в 1994 объявил себя банкротом, он задолжал за поставки урана ни много ни мало, а 100 млн долларов.

Банкротное судопроизводство в Швейцарии — дело неторопливое, но в конце 1998, когда министром атомной энергетики стал уже Адамов, имущество Бентона было выставлено на аукцион — и 49% акций GNSS в том числе.

Казалось бы: при такой задолженности Техснабэкспорт мог просто забрать эти акции, покончив с этим делом. Но это так скучно…

Решением Адамова на аукцион выходит американская компания TKST, принадлежащая господину Акименко Н.С.

Кто он такой? Первый зам директора Троицкого института термоядерных исследований Письменного Вячеслава Дмитриевича.

И тот и другой — частные лица, как бы не имеющие никакого отношения к государству российскому. Но Адамова вполне устраивает участие TKST в аукционе — и 49% акций GNSS ушли частному лицу.

Акименко мгновенно продает их принадлежащей семье Письменного и Евгению Адамову американской компании TEXi. Еще через неделю Письменный заканчивает процедуру захвата: воспользовавшись тем, что в бухгалтерии GNSS не была оформлена оплата Техснабэкспортом 51% акций, Письменный переписывает на TEXi еще 13% акций.

Вот и все: контрольный пакет GNSS — у Письменного/Адамова, а Фрайштут подписал то, что подписал.

Вся торговля урановой рудой на территории США должна была идти через частную компанию, которую Минатом не контролировал вообще никак.

Это уже не Шустерович, тут все основательнее.

Какими могли быть потери денег — сложно даже представить. Только за январь 2001 на счета TEXi перекочевал 31 млн долларов.

За месяц, Карл! Но… Контракт ВОУ-НОУ, наверное, был подписан при удачном расположении небесных светил — пусть астрологи проверят.

В 2000 году в России случились выборы президента, если кто забыл. И вот этот новый президент — он же Темнейший, он же «при-нём-всё-пропало» — неожиданно услышал все, что говорили и писали по поводу Адамова.

Цитировать обращение к Путину за подписями Примакова, Рыжкова, Маслюкова я не стану — в марте 2001 Адамов перестал быть министром. Его сменил реальный профи — директор Курчатовского института, академик РАН Александр Юрьевич Румянцев.

Что дальше? Да как-то быстро и просто. Профессионал Румянцев несколько раз съездил в Штаты, о чем-то с кем-то поговорил — наверняка с такими же ядерщиками в правительственных кругах.

И когда в 2003 году Техснабэкспорт сообщил американским партнерам, что считает сделку с GNSS недействительной с момента подписания, — никто в США не возразил.

Контракты с американскими АЭС, которые успела заключить GNSS, аккуратно переписали на Техснабэкспорт, ни цента Письменный/Адамов получить не смогли.

Дальше — классика: жадность фраера сгубила. Письменный подал от имени GNSS иск против России в арбитражный суд — на сумму в 1 млрд. Это, оказывается, была прибыль, которую GNSS должен был получить до 2013 года.

Ну, ведь удалось же стырить 31 млн — отдохни уже!

Американцы решили дело быстро и просто: 250 тысяч долларов, на которые были куплены Письменным 49% акций GNSS, на его счета поступили из Минатома — из тех, что перечислялись Штатами на повышение уровня безопасности ядерных объектов.

В 2005-м Адамова арестовали в Швейцарии по иску США, затем последовал иск с более серьезными обвинениями из России, и Америка… уступила — швейцарцы экстрадировали его «до дому».

Арбитражный суд в Стокгольме в 2007 году послал GNSS и Письменного в Перу с миллиардным иском, в 2008-м Адамов получил 4 года условно, а через месяц после него столько же дали и Письменному с Фрайштутом.

Экс-министр атомной энергетики Евгений Адамов в студии «Эха Москвы» 26 июля 2006 года.

Вот таким был Контракт ВОУ-НОУ — тысячекратно критикуемый, подвергавшийся серьезным атакам как со стороны американцев, так и со стороны «талантливых предпринимателей» внутри России.

Что он дал России? Часть результатов я уже озвучивал, часть показал только что.

Минатом сохранился в целости, дожил до момента преобразования в государственный концерн «Росатом». Полученные уроки стали прививкой от любых попыток приватизации — Росатом остается уникальным явлением в мировой практике.

Единая структура, готовая предоставить заказчикам-партнерам все мыслимое и немыслимое: помочь изменить законодательство так, чтобы были учтены все нормы ядерной и экологической безопасности, помочь найти место для АЭС, спроектировать, профинансировать и построить ее, обучить персонал, обогатить уран, поставить топливные сборки, забрать отработанный материал, обучить персонал — длиннющий список всего-чего, недоступный в полном виде ни для одной компании в мире.

Ах, да, чуть не забыл: Контракт ВОУ-НОУ убил очередную попытку США освоить современные технологии обогащения, заодно пристрелив и имевшиеся у них старые.

Но этого «ах» без Билла Клинтона, выставившего АОК (USEC) на приватизацию, наверняка не случилось бы. Где еще можно было сыскать человека, решившего передать обогащение урана в частные руки?

Так что к благодарности, которую испытывают к Блин Клинтону вязальщицы и мотальшицы текстильного комбината, присоединяюсь и я: он не только Монику смог, но и «Иглу» в бараний рог согнул.

Ну, точнее так: после его могучего удара американская «Игла» начала сгибаться, пока в прошлом году не поломалась напрочь. Могучий мужчина!

Источники:

http://imhoclub.by/ru/material/saga_o_rosatome_7

http://imhoclub.by/ru/material/saga_o_rosatome_8

http://imhoclub.by/ru/material/saga_o_rosatome_9

http://imhoclub.by/ru/material/saga_o_rosatome_10

Не обошлось без помощи Гугла.