(Продолжение темы "Армагеддон: Пролог")
План предстоящей операции был настолько же прост, насколько сложно было его выполнить.
— Наша главная цель заключается в том, чтобы вытащить на себя главные силы джапов и разбить их. А что для этого нужно? Чтобы Ямамото ринулся в бой, не дожидаясь разбросанных по всей Азии кораблей. Как этого достичь? Нужно атаковать в таком месте, которое японцам обязательно захочется защитить. Нет, парни, нет, обстреливать Токио еще рановато. Мы возьмем с собой быстроходные транспорты с двумя тысячами морпехов и отобьем Уэйк. Высадим на нем гарнизон, развернем истребители и гидроавиацию. Микадо этого нам не простит – с аэродрома Уэйка можно бомбить Маршалловы острова, а впоследствии использовать его как плацдарм для десанта. Захватить сначала Маджуро, а там ведь и до Трука недалеко…
Адмирал Киммель сделал приличествующую паузу – дабы слушающие его офицеры осознали и прониклись.
— Поэтому план будет простым. Мы подходим к Уэйку и захватываем его. Высаживаем пехоту, пушки и авиацию, ремонтируем аэродромы. Весь флот показывать у Уэйка нужды нет, но крупный отряд с авианосцами и линкорами предъявить стоит, чтобы Ямамото знал, с кем имеет дело. А потом — уходим за Уэйк, за радиус действия японской авиации, базирующейся на Маршалловых островах. Когда японский флот подходит к Уэйку, для того чтобы вновь захватить его – мы атакуем.
— Сэр, а что будет если джапы не захотят заглотить наживку?
— Они проглотят ее. Просто нам нужно будет убедить их в том, что Уэйк – это только начало, за которым немедленно последует продолжение. Для этого мы немножко побомбим аэродромы Маршалловых островов, чтобы местные косоглазые ребята больше думали о защите своих аэродромов, а не об атаках Уэйка. Я тут переговорил с командиром пятой бомбардировочной группы, и знаете что он ответил мне? Его парни сильно расстроились из за налета на Гавайи и очень хотят уронить на джапов что-нибудь тяжелое.
Так зачем же сдерживать души прекрасные порывы? Их «Летающие крепости» вполне дотянутся до Маджуро прямо отсюда, ну а если кого-то из наших там слишком уж поцарапают – вместо того, чтобы возвращаться на Оаху, пойдут к Уэйку, мы поможем. Если все это не убедит Ямамото бросить против нас свои главные силы – тогда придется нам планировать высадку на Маршалловы острова, только и всего. Рано или поздно Ямамото вынужден будет вмешаться, и мы будем готовы к этому.
Утром 5 января Тихоокеанский флот США вышел из ставшей уже тесноватой для него гавани и взял курс на Уэйк. Киммель, прищурившись, смотрел на растянувшиеся в походную колонну линкоры. Впереди шли корабли «Великолепной пятерки» — флагманский «Мэриленд» и «Вест Вирджиния», могучие линкоры типа «Колорадо» с поражающими воображение восемью 406-мм орудиями в четырех башнях.
За ними следовали «Тенесси» и «Калифорния» — близнецы-братья флагмана, за исключением того, что вместо двухорудийных башен шестнадцатидюймовых орудий они несли трехорудийные четырнадцатидюймовые.
Им в кильватер следовали «Нью-Мексико», «Миссисипи» и «Айдахо» — на момент постройки они мало отличались от предыдущего типа «Пенсильвания» но в 30-х годах эти линкоры прошли большую модернизацию, и теперь почти не уступали «Тенесси».
И замыкали строй «Аризона»
и «Невада»
уже старые, хотя и модернизированные корабли, имевшие соответственно 12 и 10 356-мм орудий. Адмирал слышал, что среди матросов за ними закрепилось прозвище «сиротки» — не столько потому что они были самыми старыми и слабыми линкорами флота, сколько потому что систершип «Аризоны» — «Пенсильвания» и «Невады» — «Оклахома» погибли во время налета 7 декабря и теперь каждый из этих линкоров оставался последним кораблем своего типа. Как бы то ни было – девять «стандартных» линкоров Киммеля были силой, способной сломать хребет любому флоту, имевшему неосторожность сунуться под огонь почти сотни шестнадцати- и четырнадцатидюймовых орудий.
Неторопливая мощь линкоров дополнялась силой и скоростью одиннадцати тяжелых крейсеров, и в том числе – четверкой новейших красавцев «Нью-Орлеан», «Сан-Франциско», «Астория» и «Миннеаполис». Эти новейшие крейсера, помимо стандартного для американских кораблей такого класса девяти 203-мм орудий и скорости в 32-33 узла получили основательное бронирование, способное, пожалуй, защитить корабли даже от восьмидюймовых снарядов, по крайней мере на дальних дистанциях.
Киммель полагал эти корабли настоящими охотниками, способными загнать и разбить равное количество японских крейсеров того же класса. Три легких крейсера типа «Бруклин» и три «старичка»- «Омахи» служили неплохим дополнением к этим могучим силам.
А рядом с громадами линкоров и крейсеров скользили низкие и хищные силуэты сорока четырех эсминцев всяких типов, начиная от старичков-«гладкопалубников» и заканчивая новенькими «Симсами». Чуть поодаль «Лексингтон» и «Саратога» несли свои широченные полетные палубы, украшенные циклопическими трубами, на фоне которых здоровенные восьмидюймовые башни авианосцев выглядели не солиднее тараканов, взобравшихся на печку.
Следующие за ними «Энтерпрайз» и «Хорнет», хоть и были ощутимо меньше, но и их силуэты внушали нешуточное уважение…
Ангары и палубы были забиты самолетами под завязку. Всего на четырех американских тяжелых авианосцах находилось почти 300 истребителей, бомбардировщиков и торпедоносцев.
Адмирал Киммель вел вперед чудовищную мощь тихоокеанского флота Соединенных Штатов, и океаны ее ярости дремали до срока в уютной тиши артиллерийских и минных погребов.
Судьба удостоила I-24 высокой чести первой обнаружить корабли Америки, и это произошло вечером 10 января в 300 милях от Уэйка. Колонны вражеских кораблей шли слишком далеко, и таким курсом, который исключал возможность торпедной атаки. Японцы осторожно пересчитывали быстро растворяющиеся в подступающих сумерках вражеские силуэты, а потом, когда ночь укутала океан непроницаемым покрывалом тьмы, I-24, подвсплыв, радировала о «четырех линкорах, трех крейсерах и по меньшей мере восьми эсминцах».
Радиограмму приняли на Уэйке, но пока ничего было сделать нельзя – в сгустившихся сумерках никакая разведка была невозможна. О замеченном I-24 передали по инстанции, а ранним утром 11 января в небо ушли японские самолеты-разведчики и гидросамолеты, которых перевели на атолл сразу же после его захвата. На сей раз повезло огромной четырехмоторной «Каваниши H6K» — американцы, понимая что смысла таиться уже никакого нет, подняли дежурное звено истребителей с «Энтерпрайза» и…
Впрочем, радировать об обнаружении огромной эскадры экипаж гигантской летающей лодки все же успел.
О крупном отряде американцев Ямамото доложили еще ночью. Японский адмирал вполне здраво предположил, что корабли тихоокеанского флота США проводят какую-то операцию, причем скорее всего против Уэйка, хотя нельзя было исключить совсем какие-то действия против Маршалловых островов. Особое внимание Ямамото привлекло наличие линкоров – разумно было предположить, что их сопровождают и авианосцы, которых с подводной лодки попросту не заметили – много ли разглядишь в сумерках?
— Большая эскадра США сейчас идет к Уэйку, — размышлял Ямамото:
— А может быть Киммель решился вывести в море ВЕСЬ флот? Кто знает… Но даже четверка линкоров – очень ценный приз, достойный главных сил Объединенного флота. А это значит, что…
Нужные приказы были отданы немедленно, и главные силы Нихон Кайгун охватила упорядоченная суматоха подготовки к походу и бою. Флот долгие годы готовился к этой битве и жаждал исполнить свой долг.
Утром 11 января Ямамото получил сообщение с Уэйка о приближающихся американских силах, а вечером того же дня его корабли покинули Трук и двинулись вперед – к победе. Что битва будет тяжелой – никто не сомневался, и, наверное, каждый в тот час спрашивал себя – будет ли он среди тех, кто переживет грядущую битву или же его дух воспарит на крыльях славы, но о поражении молодые моряки и пилоты даже не помышляли.
Ямамото стоял на мостике «Нагато» — флагмана Объединенного флота. Однотипный «Муцу» следовал ему в кильватер,
а за ним виднелась громада новейшего «Ямато» Чудовищный семидесятидвухтысячетонный линкор резал тяжелую январскую волну, внушая священный ужас жерлами своих восемнадцатидюймовых орудий, но Ямамото не был уверен в правильности своего решения.
Еще месяца не прошло с тех пор как «Ямато» был передан флоту, и корабль просто не прошел положенного в Императорском флоте курса обучения и подготовки. С другой стороны, вступление этого корабля в строй ждали, как никакого другого и обучение его экипажа шло самым интенсивным образом еще до сдачи корабля. На недавних артиллерийских учениях линкор выдал не лучший процент попаданий, но можно ли было пренебречь им для решающего боя? Даже несколько 460-мм снарядов могли, при удаче, уничтожить любой вражеский линкор – защиты от них не существовало ни на одном корабле мира. Офицеры «Ямато» едва ли не на коленях умоляли главнокомандующего взять их в битву… Ямамото колебался.
Дело решила мысль, высказанная вице-адмиралом Такасу, командующим линейными силами 1-го флота:
— Если мы победим, даже ценою гибели «Ямато», это будет величайший успех и триумф, который, возможно, отдаст в наши руки победу в войне. Но если мы не преуспеем в грядущей битве, то ничто не спасет Японию, и сохраненный сейчас линкор станет бесполезен.
Когда Исороку Ямамото узнал о разочаровывающих результатах налета на Перл-Харбор он приложил титанические усилия к тому, чтобы создать на Труке мощный ударный кулак тяжелых кораблей Нихон Кайгун. Но, разумеется, громадье задач по захвату Филиппин и Голландской Индии требовало больших усилий. Главнокомандующий Объединенным флотом сохранил в своем распоряжении тяжелые авианосцы 1-го воздушного флота Нагумо, но шесть имевшихся у него легких авианосцев в составе 4-ой дивизии 1-го ВФ и 3-ей дивизии линейных сил были разбросаны на огромных пространствах от Каролинских островов до Явы и Австралии.
Там же находились сейчас 5 из тринадцати тяжелых крейсеров вице-адмирала Кондо, 3-я эскадра эсминцев линейных сил и весь 3-ий флот вице-адмирала Такахаси. Ни один из этих кораблей не мог успеть к битве.
И все же Ямамото вел в бой огромную мощь – 7 линкоров, 4 линейных крейсера, 12 тяжелых и 5 легких крейсеров и 55 эсминцев. К его услугам были также все 6 тяжелых авианосцев 1-го воздушного флота, однако после налета на Перл-Харбор и боев за Уэйк их авиагруппы толком не успели пополнить. Япония располагала достаточным количеством палубных самолетов, чтобы заменить поврежденные машины, но погибших и раненных пилотов заменить было некем – поэтому вместо 441 самолета, ушедших в рейд на Гавайи, сейчас в ангарах находилось только 359 машин.
Небольшой гарнизон Уэйка ничего не мог противопоставить мощи американского флота – первый удар нанесли палубные самолеты вечером 11 января, а утром следующего дня японцы обнаружили авангард Киммеля прямо перед атоллом. Вновь пикирующие бомбардировщики США нанесли удар, грянула корабельная артиллерия… Немногие выжившие японцы полегли все до единого в короткой, но ожесточенной схватке с американскими морпехами и над Уэйком вновь взметнулся звездно-полосатый флаг.
— Скорость, скорость и еще раз скорость! Вы должны выложиться по полной. Помните, японцы могут быть совсем рядом и лучше бы вам всем немного вспотеть, работая как следует – иначе Ямамото отвесит вам такого пинка, что до Гавайев без самолета долетите! – напутствовал Киммель своих саперов.
А перед ними стояла весьма нешуточная задача. Маленькие островки Уэйка уже трижды подвергались массированным атакам, и это если не считать бомбардировок. Вся инфраструктура атолла была совсем перепахана, казалось, на островках живого места не было…Но теперь, по замыслу Киммеля, требовалось буквально в течении нескольких часов развернуть на Уэйке базу гидросамолетов — с запасами топлива и ГСМ, прикрытую зенитной артиллерией и двумя эскадрилиями истребителей морской пехоты…Но инженерный гений американцев не подвел, и уже к вечеру база была готова обеспечивать первые полеты, новенькие «Уайлдкэты» теснились перед спешно подправленной взлетной полосой (слава богам, в перипетиях боев она уцелела – и японцы и американцы на бомбили ее, так как аэродром был нужен и тем и дугим), а меж изломанных пальм виднелись черные стволы зенитных орудий. Над тихой водой лагун покачивались крылья гидросамолетов.
На них-то Киммель возлагал основные свои надежды – огромная дальность «Каталин» давала надежду обнаружить Объединенный флот на подходе к Уэйку, и сделать это раньше, чем японцы найдут американские корабли.
А 13 января, высаженный на Уэйк гарнизон с тоской смотрел на чистый горизонт, где еще вчера вечером теснились громады боевых кораблей — Киммель увел флот, развернул его в 40 милях за Уэйком и изготовился к битве.
Японскому главнокомандующему не слишком нравилось происходящее. Сперва – доклад об обнаружении крупных сил американского флота подводной лодкой и самолетом, потом – радиограмма обреченного гарнизона Уэйка. Ямамото представил себе, что должны были чувствовать их наблюдатели, когда горизонт ощетинился орудиями и мачтами многочисленных кораблей США… Теперь Уэйк молчит, но это и понятно – там не было крепости, всего лишь база для подводных лодок и гидроавиации, и сопротивляться флоту вторжения она не могла. Это понятно и предсказуемо.
Но утром 12 января пришли новые известия – аэродромы 24 воздушной флотилии на Маршалловых островах подверглись бомбардировкам.
В принципе, это можно было понять так, что американцы подстраховались от вмешательства японских бомбардировщиков. Такой ход был вполне ясен, а с учетом того что американцы не сумели нанести существенный ущерб, об этом досадном инциденте можно было бы и вовсе забыть. Однако 13 января американские тяжелые бомбардировщики атаковали вновь… И это заставляло задуматься. Чего же добивается Киммель? Может ли быть так, что американский командующий собрался скушать два куска пирога за раз и, захватив Уэйк, ведет флот к Маршалловым островам? Ямамото пришли на ум его же собственные слова:
— Американский командующий – человек незаурядный. Такому относительно молодому адмиралу не доверили бы тихоокеанский флот, если бы он не был способным, мужественным и смелым. Мы можем ожидать, что он будет мужественно сражаться.
Атаковать Уэйк и Маршалловы острова быстро, одним броском кобры – это было бы красиво!
— Что задумал Киммель? – рассуждал Исороку Ямамото:
— Если он хотел всего лишь отбить Уэйк, то ему не было нужды тащить с собой линкоры – с этой задачей мог справиться куда меньший отряд. Если он ищет генерального сражения – ну, на его месте я бы отбил Уэйк и развернул там базу для разведывательной авиации, а сам бы отошел за атолл и ждал бы обнаружения кораблей неприятеля, то есть нас. Возможно, что Киммель именно это и задумал. Тогда его флот где-то позади Уэйка. Но зачем ему бомбить наши аэродромы на Маджуро? Что, если цель Киммеля – именно Маршалловы острова, а Уэйк он захватил только для того, чтобы не оставлять врага в своем тылу? Тогда его флот сейчас где-то между Уэйком и Маджуро…
И главнокомандующий Объединенным флотом принимает решение:
— Распоряжение нашей авиации на Маджуро – искать корабли противника между Маршалловыми островами и Уэйком. Мы изменим курс, чтобы выйти в район западнее Уэйка, а по дороге поможем базовой авиации в ее поисках. Как только позволит радиус действия наших разведчиков – будем осматривать море за Уэйком, — сказал Ямамото своим офицерам и объяснил:
— Если Киммель спрятался за Уэйком, то я не хочу в грядущей битве иметь этот атолл между нами. Но если американский командующий все же решился атаковать Маршалловы острова, то мы можем выйти ему в тыл и отрезать его и от Уэйка и от Гавайев. Тогда мы сможем атаковать его и палубной и базовой авиацией…
Киммель отдал схожие приказы
— Я сильно сомневаюсь, парни, что Ямамото попрет прямо из Трука на Уэйк или же ринется прикрывать Объединенным флотом Маршалловы острова. Зачем это ему? Скорее всего он возьмет западнее, чтобы попытаться загнать нас в ловушку – но ничего гарантировать нельзя. Поэтому искать его мы будем во всех районах, но основное внимание – направлению на Трук и западнее.
В этот раз Судьбе было угодно, чтобы Объединенный флот получил преимущество.
В 06.20 14 января японцы подняли 26 самолетов с палуб на разведку и им повезло – один экипаж смог таки «срисовать» флот Киммеля за Уэйком — и уйти незамеченным. Как такое могло случиться, почему одиночный самолет не был обнаружен радарами американцев – понять уже невозможно, но факт остается фактом – в 08.19 американское соединение было обнаружено в 250 милях от авианосцев Нагумо.
Американцы начали подъем разведчиков пятью минутами позднее, в 06.25 – в воздух поднялось 18 самолетов, не считая «Каталин» с Уэйка, но хотя курсы двух «Каталин» и одного «Донтлесса» вывели их прямо на первый воздушный флот японцев, эти самолеты были сбиты еще до того, как смогли увидеть японские корабли.
Пилоты Нагумо не спали, и известие об обнаружении американцев было встречено радостными криками. Уже некогда было произносить пламенных речей – короткая молитва у синтоистского алтаря, что во множестве были расставлены на палубах авианосцев, глоток сакэ на удачу – и в Небо!
В этот раз Нагумо вложил все свои силы в один удар. 26 бомбардировщиков, отправленных на разведку утром, еще не вернулись на авианосцы, но все остальное было поднято в воздух – на палубах авианосцев остались только дежурные шестерки истребители (36 машин), а 297 самолетов — 72 истребителя, 87 бомбардировщиков и 132 торпедоносца должны были нанести сокрушительный удар по кораблям Киммеля.
Взлетевшие первыми самолеты крутили медленные хороводы, экономя топливо в ожидании подъема следующих за ними эскадрилий. А когда последние самолеты с красными кругами на крыльях оторвались от палуб авианосцев и устремились ввысь, то звенья и эскадрильи сбились в строй, образовав огромную дугу. Почти 300 самолетов, набрав высоту, развернулись кавалерийской лавой и исчезли в облаках – чтобы спустя короткий срок обрушиться Косой Смерти на ничего не подозревающие американские корабли.
Первыми японские самолеты увидели на Уэйке. К вечеру 13 января техникам удалось смонтировать одну из мобильных радиолокационных станций, которую взяли с Оаху (их там было несколько, но 7 декабря действовала только одна – она-то и обнаружила японские самолеты, атакующие Перл-Харбор). Радар быстренько окрестили Большим Козырем Дядюшки Киммеля, но теперь, когда он был собран и даже слегка откалиброван по специально поднятым в воздух «Уайлдкэтам» следовало использовать его по назначению…
Первая же вахта стала важнейшей в жизни этой радарной установки.
— Сэр, множественная воздушная цель на юго-западе !!!
Командующий «Уайлдкэтами» морской пехоты рвался в бой, а потому начал подъем самолетов безо всяких дополнительных вопросов, наподобие «А не наши ли это самолеты?» и «Не ошибка ли это?». Подобная решительность была великолепна и достойна всяческого одобрения. Увы, торопясь перехватить японцев, на Уэйке совершенно забыли известить о грядущей атаке флот… Так что Киммель узнал о налете только когда радар «Лексингтона» засек японскую армаду в 85 милях от американского ордера. Противостоять ей было практически нечем – кроме 24 истребителей патруля, находившихся в воздухе, успели поднять еще только 19 машин, когда в 10.42 тучи самолетов с красными кругами на крыльях обрушились на американские корабли. И тут же закрутилась адская карусель, смешавшая воедино горящий металл, разорванную плоть, рев орудий и вой заходящихся в пароксизме восторга авиамоторов.
Лишь в одном случае американцам удалось одержать убедительную победу. Когда авиагруппу «Кага» (12 истребителей, 12 бомбардировщиков и 27 торпедоносцев) обнаружил радар Уэйка и им на перехват вынеслись «Уайлдкэты» морпехов,
то дюжина «зеро» не пропустила их к ударным самолетам, однако и сама оказалась связанной боем и отстала. А торпедоносцы и бомбардировщики выскочили прямо на воздушный патруль «Саратоги». Восьмерка флотских F4B буквально вцепилась им в глотку, особое внимание уделив несущим торпеды «кейтам». Американские пилоты достигли совершенно рекордного результата, заставив хлебнуть воды 18 японских экипажей, но потеряли половину своих — лишь тогда когда «кейты» и «вэлы» вынуждены были сбрасывать в море свой смертоносный груз чтобы вести воздушный бой. Оставшаяся четверка отступила, но то же пришлось сделать и японцам.
Авиагруппа «Хирю» (12 истребителей, 12 бомбардировщиков и 18 торпедоносцев) вышла на «Йорктаун». Несмотря на плотный зенитный огонь, пилоты империи Восходящего солнца поразили американский корабль тремя бомбами и четырьмя торпедами – пылающий корабль получил крен в 27 градусов и полностью утратил боеспособность и вскоре затонул, унося на дно почти всю свою авиагруппу.
Авиагруппа «Сорю» в составе 11 истребителей (один из за поломки вынужден был вернуться на авианосец) 12 бомбардировщиков и 18 торпедоносцев атаковала «Лексингтон». Истребители воздушного патруля американцев оказались связанными боем «зеро». Как на учениях разошлись в стороны японские торпедоносцы, занимая позиции для атаки и «вэлы» уже ложились на боевой, готовясь обрушить на огромный корабль град бомб, когда…
…Когда неожиданно из за облаков стали выныривать американские SBD, возвращавшиеся с неудачной разведки.
Разумеется, они немедленно включились в веселье, ринувшись в бой на заходящие в атаку японские самолеты. Два «Донтлесса» были сбиты, но и сами они уничтожили 4 «кейта» и 2 «вэла» закружив остальных в хороводе воздушного боя. Но японские пилоты, элита морской авиации, не могли быть остановлены так просто – часть самолетов все же прорвалась к «Лексингтону» и нанесла удар – две авиабомбы угодили в 203-мм башню и огромную трубу. В это время две тройки «кейтов» заходили в атаку на «Лекса» с левого и правого борта и сбросили торпеды в 5 кабельтовых от гигантского корабля. Отвратительная маневренность авианосца стала его смертным приговором, ибо увернуться от шедших на «Лекс» с двух сторон «рыбин» он не мог – две торпеды рванули его левый борт.
А вот «Саратогу» так никто и не атаковал. «Леди Саре» посчастливилось в самый момент атаки нырнуть в холодный фронт – и низкие зимние облака скрыли гиганта от всевидящего ока японской авиации. Там «Саратога» продолжала подъем самолетов — даже тогда, когда «кейты» и «вэлы» обрушились на американский флот.
Авиагруппа «Дзуйкаку» атаковала «Энтерпрайз», но не преуспела. Ее самолеты также были перехвачены воздушным патрулем американцев. «Зеро» успешно решали эту проблему, однако поднимаемые с «Саратоги» самолеты смогли отсечь от корабля большую часть пикировщиков. Но и это не спасло бы «Энтерпайз» — торпедоносцы взяли его в клещи, из которых не было выхода. Авианосец закладывал сумасшедшие виражи, стонали турбины, едва не срываясь с фундаментов и авианосец, казалось, уже выскальзывал из под удара, но замеченные последними следы двух торпед не оставляли «Энтерпрайзу» шансов, когда…
…Когда старичок «Цинцинатти», легкий крейсер типа «Омаха», изо всех своих стволов прикрывавший уже казалось бы обреченный авианосец, рванулся вперед и успел таки втиснуть свой длинный и узкий корпус между «Энтерпрайзом» и торпедами, спасая его от неминуемой гибели.
Чудовищный взрыв едва не положил авианосец на бок – от страшного удара детонировал боеприпас и крейсер исчез в клубах воды и дыма.
Героический экипаж оплатил жизнь «Энтерпрайза» по высшему тарифу – никто с «Цинцинатти» не спасся. Но в этот час японцы увидели, что не одни они понимают смысл слов «самопожертвование» и «честь» и многие наконец-то осознали, насколько байки: «американцы идут служить во флот, чтобы путешествовать, а в случае войны ударятся в бегство» далеки от реальности.
Поскольку три американских авианосца уже были атакованы, а «Леди Сара» укрылась под низкими облаками, авиагруппе «Акаги» выпала честь атаковать линейные корабли США. Низкая облачность не способствовала хорошему обзору – так случилось, что на пути японских самолетов оказалась «Невада». Четко, как по учебнику проведенная атака принесла закономерные плоды – несмотря на гибель четырех самолетов от зенитного огня, американский линкор получил три торпеды в левый борт и две – в правый, а четыре бомбы поразили его надстройки. Это было слишком много для старого корабля – но все же пока линкор оставался почти на ровном киле и вел отчаянный зенитный огонь. Японцы недооценили причиненный ими ущерб – и авиагруппа «Секаку» безуспешно пытавшаяся разыскать четвертый авианосец проклятых янки была перенацелена на «Неваду». Особого успеха самолеты «Секаку» не добились, поразив линкор одной торпедой и одной авиабомбой, но для старого линкора это все это было уже излишне – он и так уже получил свое.
Все вышеописанное заняло какие-то полчаса. И лишь когда атака закончилась и в 11.09 японские эскадрильи легли на обратный курс, оставив после себя залитый кровью и мазутом океан, радиограмма с координатами японского флота злой издевкой легла на стол Киммеля.
— Вовремя, мать вашу!!!, — только и сказал адмирал, пытаясь разобрать в бинокль, что там творится на «Лексингтоне».
— Значит так. Радиограмму на авианосцы – пусть БЫСТРО заправляют все, что может подняться в воздух и отправляют вот сюда, — прорычал Киммель, тряся зажатой в кулаке радиограммой.
— Я не хочу, чтобы у нас тут остался хотя бы один самолет. Незачем! Они бросили в бой все, что у них было, и следующего налета нам от них ждать еще нескоро. А в атаке на счету будет каждый наш самолет. Прибейте их авианосцы, если не хотите чтобы эти желтозадые мартышки вернулись, и прибили нас!
За полчаса японской атаки палубная авиация США понесла сокрушительные потери. В воздушном бою было потеряно 19 истребителей и еще 7 были повреждены настолько, что уже не могли подняться в воздух, также было сбито 7 «Донтлессов». Еще 17 истребителей, 29 пикировщиков и 13 торпедоносцев ушло на дно вместе с «Йорктауном». Из 297 самолетов у американцев осталось всего 205. Погибли «Йорктаун» и «Невада», «Цинцинатти», да один эсминец, расколовшийся пополам от сильного взрыва то ли торпеды, то ли тяжелой авиабомбы.
На самом деле, погиб также и «Лексингтон», просто этого еще никто не понял. Хотя корабль слегка осел и нещадно дымил пробитой трубой и раскуроченной 203-мм башней, но все же он пребывал на ровном киле и выглядел вполне браво, а его самолетоподъемники работали как проклятые, поднимая из чрева гиганта бомбардировщики и торпедоносцы. Но его раны были смертельными – внутри огромного корпуса уже скапливались пары, текущего из поврежденных бензопроводов топлива, и стрелки тикали обратный отсчет… Но пока с его палубы взлетали все новые и новые самолеты.
Несмотря на приказ Киммеля, все двести уцелевших самолетов поднять не удалось. Дравшиеся с японцами истребители равно как и вернувшиеся с разведки «Донтлессы» следовало дозаправить, но времени на это почти не осталось. В итоге с «Саратоги», «Лексингтона», и «Энтерпрайза» поднялось в воздух 159 самолетов – 37 истребителя, 85 пикировщиков и 37 торпедоносцев. В 12.15 американские эскадрильи, помахав на прощание крыльями, взяли курс на противника. Моряки провожали уходящие вдаль самолеты со страхом и надеждой… В это время враждебные флоты разделяло примерно 185 миль – японские авианосцы после подъема своих авиагрупп на 24 узлах двинулись прямо на американский флот. А в 13.28 американские самолеты обнаружили врага – и ринулись в атаку…
К этому времени авианосцы Нагумо уже приняли вернувшиеся после атаки эскадрильи и спешно готовили их для нового удара. Все 36 истребителей, оставленные для прикрытия от возможной атаки теперь были подняты в воздух – Нагумо как никто другой понимал, как уязвимы в этот момент его корабли, на палубах которых сейчас «толпились» самолеты, сновали туда-сюда тележки с боеприпасами да бугрились шланги с топливом. Доклады были неясны – пилоты утверждали, что уничтожили линкор и авианосец, а еще два сильно изувечили, но где еще один авианосец янки? Его не заметили, или же Киммель воюет только с тремя авианосцами? Насколько сильно досталось поврежденным авианосцам, могут ли они поднимать самолеты? Все было неясно, и срочно требовался второй удар.
Как ни высоки были индивидуальные качества американских пилотов, но групповому пилотажу их обучали много меньше, чем требовалось – слаженностью действий они куда как проигрывали своим японским визави. Эскадрильи американцев в воздухе потеряли единый строй и выходили в атаку разрозненно, в разное время и с разных направлений… Но, возможно, в тот день это оказалось единственной выигрышной тактикой.
Первыми в атаку вышли американские торпедоносцы – и были буквально вырезаны, из участвовавших в атаке 37 «торпов» домой вернулось только 16, из которых 5 сразу же сбросили за борт – как заведомо не подлежащие восстановлению. Однако торпедоносцы (и эскадрилья случайно оказавшихся рядом с ними истребителей) оттянули на себя «зеро» патруля, проложив тем самым дорогу пикировщикам.
Звено американских пикировщиков «Энтерпрайза» вывалилось из за облаков прямо на авианосец «Хирю» и 4 разрыва авиабомб слились в похоронный марш для могучего корабля. В считанные минуты всю полетную палубу охватило пламя, рвались подвешенные к самолетам бомбы и торпеды.
Вскоре экипаж покинул полыхающий от киля до клотика «Хирю», а эсминец «Кикадзуки» оказал ему последнюю услугу – четыре торпеды в правый борт поставили точку в славном, но недолгом пути этого корабля.
Пикировщики «Лексингтона» смогли уложить 3 авиабомбы в «Секаку» — хотя ни одна из них не нанесла критических повреждений, угрожающих существованию авианосца, но полетная палуба оказалась сильно повреждена, и корабль потерял возможность поднимать и принимать самолеты.
Несколько «Донтлессов» с «Леди Лекс» атаковали «Сорю», и добились-таки попадания. Бомба произвела большие разрушения, сильный взрыв и пожар на полетной палубе, но вскоре огонь удалось локализовать, и корабль был готов сражаться дальше.
И это было все. Пикировщики «Саратоги» так и не смогли найти врага.
Почти час американские самолеты штурмовали 1-ый воздушный флот Нагумо, храбро, но неорганизованно бросаясь в разрозненные атаки. Последняя из них завершилась в 14.21, после чего потрепанные остатки эскадрилий Киммеля легли на обратный курс. И в эту же самую минуту чудовищный взрыв вывернул внутренности «Лексингтона» наизнанку – проскочившая где-то искра воспламенила ядовитые пары, затопившие многие отсеки и страшный, объемный взрыв уничтожил великолепный корабль.
Казалось, что обмен ударами катастрофичен для флота США. Японцы смогли атаковать первыми, и в результате уничтожили 2 авианосца, линкор, легкий крейсер и эсминец. Американцы в ответ смогли потопить только один авианосец противника. Начав битву с четверкой тяжелых авианосцев против шести японских, они теперь имели только два против пяти. Однако Нагумо помертвел, и предательский холод тонкой капелькой скользнул по его спине, когда ему представили, наконец-то, сводку готовой к вылету авиации.
Атака американского флота обошлась японцам в 58 самолетов, а еще 6 «зеро» погибли, защищая японскую эскадру. Но погибший «Хирю» унес на дно почти всю свою авиагруппу. Она почти не пострадала во время налета на американцев, и 46 его самолетов погибли вместе с кораблем. Еще 53 машины находились в момент атаки на «Секаку» и значительная их часть не пострадала — только что с того, если авианосец потерял возможность поднять эти самолеты в воздух?
Бомба, попавшая в «Сорю» и вызванный ею пожар уничтожили и вывели из строя 19 самолетов, стоявших на полетной палубе. Но самое страшное учудили американские истребители…
Нет, в бою мастера воздушного боя, которых отбирал и готовил знаменитый ас Итайя, рвали американцев на куски. Однако же вышло так, что звено американских истребителей, вместе с прикрываемыми ими «Донтлессами», каким-то чудом вышли на «Акаги» и пока воздушный патруль разбирался с пикировщиками янки, восьмерка «Уайлдкэтов», вместо того чтобы ринуться в безнадежный бой, защищая свои бомбардировщики вдруг… на бреющем атаковала «Акаги».
Разумеется, огонь 12,7 и 7,62 мм пулеметов не мог причинить гигантскому флагману Нагумо никакого вреда. Но самолеты, те самые самолеты которые заправлялись на полетной палубе… Пулеметный огонь оказался на редкость эффективным – во многих местах бензин, вытекавший из пробитых топливные шланги воспламенялся и начинались небольшие пожары, тушить которые было тем сложнее, что пожарные рукава были также продырявлены… В другом месте очередь пробила наполовину заправленный бензобак «кейта» и он взорвался, а огонь охватил несколько стоящих рядом самолетов… После беглого осмотра оказалось, что 22 машины не смогут подняться в воздух. Да, большую часть их можно будет впоследствии восстановить, но СЕЙЧАС они превратились в беспоезный груз.
В строю «Кидо-бутай» оставалось 5 тяжелых авианосцев. Но теперь это была лишь имитация мощи – потому что в воздух теперь могло подняться всего только 93 самолета. И больше половины и них составляли бесполезные для атаки тяжелых кораблей «зеро»!
Что же до американцев – продолжить бой могло менее половины участвовавших в атаке машин. Остальные были либо сбиты, либо приведены в состояние, заведомо несовместимое с боевой деятельностью. Но вместе с оставшимися на палубах авианосцев истребителями и бомбардировщиками, которые американцы не успели подготовить к вылету, у них в распоряжении оставалось еще 104 самолета.
Битва в воздухе продолжалась
Японские авианосцы смогли начать подъем остатков своей авиации только 15.09 и меньше чем через 20 минут в воздух было поднято 63 самолета – 33 «зеро», 16 «вэлов» и 23 «кейта». Два десятка истребителей остались прикрывать авианосцы. Нагумо распорядился перевести все оставшиеся самолеты на «Акаги», «Кага» и «Сорю». Поврежденный «Секаку» и «Дзуйкаку» с небольшим эскортом эсминцев адмирал отослал обратно в Трук – смысла в их присутствии не было решительно никакого, а подставлять безоружные корабли под удары американцев было глупо.
В 15.55 японские пилоты вновь обрушились на американцев.
К этому времени все участвовавшие в ударе по японским кораблям самолеты уже вернулись на свои плавучие аэродромы, но теперь «Саратога» и «Энтерпрайз» оказались в том же положении, что и авианосцы Нагумо двумя часами ранее – японцы пришли в то самое время, когда американские техники спешно готовили к вылету уцелевшие в бою самолеты. Еще до того, как приступили к приемке возвращающихся после удара по 1-му воздушному флоту самолетов, американцы подняли в воздух воздушный патруль – 16 «Уайлдкэтов». Когда радар «Саратоги» обнаружил приближающиеся японские самолеты второй волны, к этому удалось прибавить еще 3 «Уайлдкэта» и 11 «Донтлессов», бывших достаточно шустрыми и хорошо вооруженными чтобы постоять за себя в воздухе.
«Сборная солянка» второй волны, собранной из остатков авиагрупп нескольких авианосцев не была, конечно, столь смертоносна, как авиагруппы «Акаги», «Кага» или «Сорю». Во второй волне смешались пилоты различного уровня (изрядное количество новичков с «Дзуйкаку») да и наспех сколоченные эскадрильи, пилоты которых раньше не взаимодействовали друг с другом положения отнюдь не улучшали.
Такахаси, командир второй волны японских самолетов не рискнул разделять самолеты для атаки двух целей, решив сосредоточенным ударом выбить еще хотя бы один американский авианосец. В этот раз не повезло «Энтерпрайзу»
«Уайлдкэты» воздушного патруля американцев были «съедены» «зеро» но несколько «Донтлиссов» добрались таки до «Кейтов» и «Вэлов». Зенитный огонь был страшен – Киммель приказал защищать оставшиеся авианосцы любой ценой, сосредоточив вокруг них все наличные крейсера и большую часть эсминцев.
Но японские пилоты, профессионалы экстра-класса, презрев смерть, бестрепетно летели прямо в огонь и взяли-таки свое – 4 бомбы и 2 торпеды нанесли кораблю сильнейшие повреждения. Один «вэл», будучи поврежден во время захода на авианосец не стал выходить из пике – недрогнувшая рука пилота вела подбитый самолет прямо в основание надстройки «Энтерпрайза» и еще один страшный взрыв сотряс избитый корабль.
На этом ударный потенциал авианосцев Японии оказался полностью исчерпан – из 63 самолетов второй волны погибли, либо были сильно повреждены 34. Теперь весь авианосный флот Нагумо располагал только 5 исправными бомбардировщиками и 4 торпедоносцами. Командующий 1-ым воздушным флотом вынужден был отправить на Трук наиболее пострадавший «Сорю». Оставшиеся «Акаги» и «Кага», поделив между своими палубами последние 58 самолетов, отныне могли выполнять только роль авианосцев противовоздушной обороны. В 17.00 на «Акаги» сел последний самолет второй волны.
За сутки до этого Объединенный флот, двигавшийся по маршруту западнее Уэйка со скоростью 18 узлов разделился на 2 части. Соединение центрального подчинения и линейные силы 1-го флота продолжали движение с прежней скоростью, а быстроходный авангард, в составе 1-го воздушного флота Нагумо, 2-го флота Кондо, и выделенных из состава линейного флота 3-ей дивизии линейных кораблей, 6-ой дивизии крейсеров и 3-ей эскадры эсминцев рванули вперед на 24 узлах, останавливая свой разбег только для подъема и посадки самолетов.
Таким образом к 17.00 авангард японских сил в составе 2 авианосцев, 4 линейных крейсеров, 12 тяжелых и 2 легких крейсеров в сопровождении 33 эсминцев располагался всего в 90 милях от флота Киммеля. 7 линкоров, 3 легких крейсера и 16 эсминцев находились в 100 милях от авангарда и в 180 милях от кораблей США. 3 авианосца в сопровождении 5 эсминцев уходили на Трук.
Исороку Ямамото глубоко задумался. Донесения Нагумо, пилоты которого дважды штурмовали американские стальные горы, каждая из которых щетинилась десятками артиллерийских стволов, были профессиональны и точны.
— Значит после первого налета Киммель развил скорость 16-18 узлов, и двинулся прямо на наш авангард…Он ищет боя, это ясно. Если донесения о потерях американцев не ошибочны, то они потеряли линкор, а их палубная авиация сведена к нулю. Впрочем, наша тоже., — командующий Объединенного флота окинул взглядом внимающих ему штабных офицеров
— Пилоты Нагумо сделали все, что смогли. Теперь пришла пора вспомнить, к чему готовился все эти годы Нихон Кайгун! Враг ослаблен, и этой ночью наши крейсера и эсминцы должны нанести сокрушительный удар! А завтра свое веское слово скажет главный калибр линкоров. Мы готовились к этому дню долгие годы – и все пока еще идет по плану.
— Возможно, мы слишком сильно надеялись на палубную авиацию и преувеличивали ее ударные возможности. Но как бы то ни было, вместо 11 американских линкоров, с которыми Америка вступила в войну, сейчас против нас осталось только восемь. И это заслуга храбрости и мастерства пилотов! Я доволен их работой, они не щадили себя и достигли многого. Теперь у экипажей крейсеров и эсминцев появилась возможность проявить себя!
Ямамото бросил быстрый взгляд на часы
— Но если Киммель продолжит движение не снизив скорости, а Кондо пойдет ему навстречу на 24 узлах – они увидят друг друга еще до заката. Наша задача – атаковать противника ночью, и подставляться под огонь линкоров Киммеля до наступления сумерек нет никакого смысла.
— Передайте Нагумо и Кондо – сближение прекратить. Нагумо – обеспечить воздушную разведку и определить местоположение американских кораблей к 19.00-19.30. К этому времени, даже если Киммель рванет полным ходом, он будет еще в 50 милях от нашего авангарда. Тогда Кондо, с приданными ему линейными крейсерами нанесет удар после заката и у него будет вся ночь впереди. По завершении воздушной разведки – авианосцам Нагумо на 28 узлах отходить к линейным силам – в ночном бою они бесполезны. Все.
Трижды возгласив «Банзай» за императора офицеры разошлись по боевым постам.
На «Энтерпрайзе» дела обстояли не лучшим образом – многочисленные внутренние пожары, затопленные котельные, потеря хода и сильный крен…
Но положение потихоньку стабилизировалось, высаженные в помощь экипажу пожарные партии с нескольких эсминцев помогли локализовать огонь. Тяжелый крейсер «Нортхэмптон» взял израненный корабль на буксир и повел его домой.
Теперь во всем тихоокеанском флоте США остался один-единственный авианосец – «Леди Сара». Правда, его ангары были забиты самолетами – 26 истребителей, 7 торпедоносцев и 49 пикировщиков. Так почему бы не отправить их в дело?
Вторая японская атака, длившаяся менее 20 минут закончилась в 16.13. Еще почти два часа «Саратога» принимала на свои палубы уцелевший воздушный патруль, готовила к вылету севшие ранее машины и поднимала их в воздух. Вторая волна американских самолетов отправилась на поиски врага только в 18.29. – а отставший за время подъема самолетов последний американский авианосец ринулся догонять спешившие вперед линкоры.
В этот момент между линкорами Киммеля и кораблями Кондо и Нагумо едва ли можно было насчитать хотя бы 60 миль. Менее, чем через полчаса американцы увидели японские корабли. Небольшой воздушный патруль не мог парировать атаку 60 американских самолетов, но не пропустил их к авианосцам – атаке подверглись тяжелый крейсер «Тикумо», получивший попадания четырех 454 кг бомб и… впервые с начала войны торпедная атака американских самолетов принесла пилотам успех – одна торпеда угодила в винторулевую группу линейного крейсера «Конго».
И тому и другому ничто не угрожало – но сильно поврежденный и горящий «Тикумо» не мог принять участие в приближающемся сражении, а «Конго» получил столь неприятные повреждения, что не мог развить больше 12-14 узлов и при этом плохо держал курс. Поэтому Кондо отправил «Тикумо» на Трук, линейный же крейсер, повреждения которого могли быть частично исправлены, был послан навстречу линкорам Ямамото.
На этом воздушная битва закончилась. Но это было лишь преддверие Армагеддона.
