Американская революция. Часть I Фермеры и контрабандисты против Британской империи
Американская революция. Часть I Фермеры и контрабандисты против Британской империи
Содержание:
Пролог
Тема американской революции, а точнее — борьбы Тринадцати колоний за независимость от Великобритании, глубока и фактически неисчерпаема. Возможно, поэтому эта тема до сих пор привлекает исследователей, хотя по ней уже выпущены кучи книг, множество монографий и статей, где исследуются и экономические, и социальные, и военные аспекты революции. Из последних работ можно отметить, например, книгу Т. Х. Брина “Рынок революции: как потребительская политика повлияла на американскую независимость” (2005 год), где рассматриваются экономические взаимоотношения колоний и метрополии, или работу того же автора “Американские повстанцы, американские лоялисты: революция людей” (2010), в которой показывается, как слабо организованные повстанцы, которых в колониях было меньшинство, фактически захватили власть на местах и буквально втянули массу лоялистски настроенного населения в конфликт с Британией.
Военный аспект проблемы отлично раскрывают такие труды, как, например, книга Стивена Конвея “Война за Независимость США: 1775–1783 гг.” (1995) или Вильяма Вуда “Сражения войны за Независимость, 1775–1783 гг.” (2003). Дипломатические манёвры сторон прекрасно отражены в исследовании Брендана Симмса “Три победы и одно поражение: взлёт и падение первой Британской Империи, 1714–1783 гг.” (2008). Война на море — Джонатан Далл, “Французский флот в войне за независимость” (1976), и Натан Миллер, “Море славы: Континентальный флот в Революции” (1976) и т. д.
Исследований, архивных данных, источников на самом деле множество. В этом же эссе будут затронуты разные аспекты американской революции, известные и неизвестные, для того, чтобы понять, чем было обусловлено восстание в колониях, и почему противостояние с Британией оказалось для американцев удачным.
И начнём мы с простого и очевидного факта — самой неоднородности британских колоний в Америке. Настоящее проникновение англичан в Новый Свет началось в 1606 году, когда король Яков I предоставил Лондонской и Плимутской торговым компаниям право на основание поселений в Америке [1]. И в 1607 году Лондонская компания создала колонию Вирджиния на реке Джеймс, а Плимутская — Попхэмскую колонию на реке Кеннебек. Плимутцы быстро разорились из-за недостатка пищи и набегов индейцев. Их поселения быстро пришли в запустение, и уже к 1609 году их колония фактически закончила своё существование, а вот Вирджинии повезло — в 1610 году стоящие на грани уничтожения поселенцы получили подкрепления и снабжение и смогли закрепиться на своей территории.
Постройка Джеймстауна, Вирджиния, 1607 год | Sidney E. King
В 1624 году Яков I отозвал у Лондонской компании право на Вирджинию, и с тех пор самая старая колония США стала королевской. Позже появились и другие королевские колонии — это Джорджия и Нью-Йорк, они управлялись напрямую из Англии, которая назначала генерал-губернатора, но помимо них были и другие конгломераты, власть в которых была совершенно размыта. Так, например, Новая Англия (штаты Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Род-Айленд) управлялась местными советами, и от короля зависела сильно опосредованно. Колония Нью-Джерси, изначально королевская, была передана Джеймсом Йоркским (будущим Яковом II) двум своим друзьям — сэру Картерету и лорду Беркли. Делавэр и Пенсильвания были созданы точно так же, Пенну передали сначала руководство Пенсильванией, а потом, дабы иметь выход к океану, Делавэром. Ах да, стоит добавить, что Уильям Пенн был квакером, соответственно, Пенсильвания и Делавэр изначально были заселены квакерами, и квакерство там было провозглашено официальной конфессией. Находящаяся рядом колония Мериленд была основана Джорджем Калвертом, другом Карла I, для всех гонимых в Англии католиков, правда после Славной Революции 1688 года католицизм в Мериленде местными пуританами был объявлен вне закона, но, тем не менее, это был самый “католический” штат из всех Тринадцати колоний. Каролина была “подарена” Карлом II группе своих соратников, но главную роль в создании этой колонии сыграл лорд Шефтсбери, организовавший в Каролине типичную плантаторскую республику. Кстати, Конституция Каролины была написана знаменитым философом и экономистом Джоном Локком. Позже Каролина разделилась на Северную и Южную. Последней колонией стала в 1732 году Джорджия, созданная генералом Джеймсом Оглторпом для английских подданных, которым грозила тюрьма за долги. По мысли Оглторпа, Джорджия должна была представлять собой конгломерат небольших крестьянских хозяйств со строгой дисциплиной, где бывшие должники должны были с помощью труда перековаться в “достойных бедняков”. Неудивительно, что этот наивный проект провалился, и в 1755 году Джорджия стала королевской колонией.
Ко всему прочему, Тринадцать колоний были не единым целым, а совершенно разными территориями с совершенно разным населением, развитием, особенностями быта и традициями. Население, например, состояло из англичан, шотландцев, уэльсцев, голландцев, шведов, финнов, испанцев, французов (большей частью гугенотов) и представителей некоторых иных народов. Более того, у части колоний имелись территориальные и имущественные претензии к другим (как, например, у Мериленда к Пенсильвании, или у Нью-Джерси к Делавэру), и они, вместо борьбы за независимость от Лондона, были не прочь начать выяснение отношений между собой. Если ко всему вышеперечисленному добавить и разницу в экономическом развитии (ведь существовали как промышленно развитые штаты Новой Англии, так и аграрные Джорджия или обе Каролины), становится понятно, что создать из столь разных территорий единое государство было очень сложно. Это заметно по настроениям как “отцов-основателей”, так и людей, начавших революцию. Например, автор “Декларации Независимости” Томас Джефферсон говорил прямо: “сэр, моя страна — это Вирджиния”, а Джон Хэнкок, первый председатель Континентального Конгресса, считал, что “во главе страны должна встать Новая Англия, а не вирджинская хунта” (намекая на Джефферсона и Вашингтона, уроженцев Вирджинии). И Хэнкок был не так уж и неправ — из первых пяти президентов США четверо (Вашингтон, Джефферсон, Мэдисон и Монро) были именно из Вирджинии. Недаром чуть позже Марк Твен писал:
“человек родом из старой Вирджинии почитался высшим существом, а если он мог доказать, что происходит от Первых Поселенцев Вирджинии, этой великой колонии, то его почитали чуть ли не сверхчеловеком”.
Тринадцать колоний, карта 1771 года | Peter Bell
Русская царица Екатерина II в 1781 году советовала британскому королю Георгу III:
“Заключайте мир с восставшими колониями и постарайтесь их разъединить”.
Екатерина II издалека увидела то, что предпочитала совершенно не замечать британская администрация — североамериканские колонии были не единым целым, а лоскутной конгломерацией штатов с разной экономикой, управлением, отчасти — религией и традициями. И что во время войны за Независимость их объединил только общий враг. Если бы колонии предоставили самим себе — могла бы начаться война “всех против всех”.
Прими британцы образ действий, предлагаемый им Екатериной II, у США не было бы будущего. Русская императрица прекрасно понимала, что Англия, чтобы сохранить свое положение в Новом Свете, обязательно должна вывести из орбиты войны Францию и Испанию. Но англичане были
“твёрдо намерены вести дела с восставшими лишь как с подданными, и потому всё, что относится к ним, считается неприемлемым и противоречащим достоинству короля, основным интересам его народа и правам его короны”.
Если же быть честными, то именно королевство Франция сыграло решающую роль в появлении на свет Соединённых Штатов Америки, французский флот просто выключил из борьбы Royal Navy и тем самым обрёк британскую армию в Новом Свете на поражение. Но об этом позже, ибо сейчас нам просто предстоит понять, а что же вообще заставило взяться колонистов за оружие? И вообще — почему такое стало возможным?
Неизбежны только смерть и налоги
И для этого мы опять вернёмся в XVII век. Немного статистики. На 1630 год население существующих тогда английских колоний составляло 4 646 человек. К 1640 году оно возросло до 26 634 человек, не за счёт рождаемости, а за счёт эмиграции из Англии и Ирландии. В 1650 году население возросло до 50 358 человек. Далее рост шёл как за счёт эмиграции, так и за счёт увеличения рождаемости. 1680 год — 151 507 человек, 1700 год — 250 888 человек, из них 16 729 человек — негры-рабы (11,2 % от всего населения).
Для сравнения, население в Англии в 1607 году оценивается в 4 303 043 человека, а в 1700 году — в 5 026 877 человек. То есть население колоний на 1700 год составляло примерно 5 % от населения метрополии.
Почти три четверти населения колоний были фермерами. Типичная ферма часто превышала 100 акров земли. Фермеры производили излишки зерна, которые реализовывали там же, в колониях. В среднем, один взрослый фермер потреблял 150–200 фунтов мяса в год, большую часть кукурузы он скармливал скоту, а в зимние месяцы занимался кустарным ремесленным производством. Для Европы это могло показаться дикостью, но большинство фермеров Америки были владельцами своей земли. Дело в том, что на начальном этапе земля продавалась по очень низким ценам, и после кратковременной аренды, обычно 4–5 лет, фермер просто выкупал свой надел и становился собственником. Даже бывшие батраки или слуги вскоре стали владельцами земли и уже имели своих батраков или слуг. Колониальные рабочие, моряки, ремесленники в городах зарабатывали примерно 2–3 шиллинга в день, это было втрое больше, чем заработки их визави в Лондоне или Бристоле. Но была и проблема — в Тринадцати колониях почти отсутствовало золото и серебро. Торговые связи с метрополией, особенно на раннем этапе, были очень слабы, и фунтов стерлингов, шиллингов и пенсов банально не хватало. Однако колонисты быстро нашли выход — ведь чуть южнее лежали испанские и французские колонии в Центральной и Южной Америке, а также острова Карибского моря, где очень нужны были производимые колонистами продукты сельского хозяйства, а также дерево, пенька, лён, ткани и т. д. И началась бойкая торговля с испанскими колониями, причём делалось это наперекор собственно британскому правительству, которое косо смотрело на такую контрабандную коммерцию. Собственно, именно тогда и сформировался великий “торговый треугольник” Тринадцати колоний — продукты своего производства они продавали в испанских и французских колониях, а на вырученные деньги закупали британские товары и оборудование. Естественно, основными деньгами в колониях стали песо, которые американцы назвали долларами, и был даже принят официальный курс, согласно которому один серебряный доллар равнялся 5 английским шиллингам и 6 пенсам.
Дикая страна | Томас Коул, 1836 год | Wikimedia Commons
Но денег всё равно не хватало. Поскольку колонии обеспечивали транзит испанских песо в Англию, большое распространение в них получили бартерные и бумажные формы оплаты, такие как векселя и расписки, которые и стали альтернативной валютой.
Колониальные власти понимали, что деньги фермеру из глубинки достать затруднительно, и поэтому каждый год публиковали законодательные акты, где сообщалась официальная стоимость того или иного продукта (зерновые культуры, кукуруза, табак, рис, бобровые шкуры, крупный рогатый скот, вампум), которыми, согласно прейскуранту, можно было заплатить налоги. Понятно, что бартер был очень устаревшей формой оплаты, к тому же, чтобы минимизировать расходы, колонисты отправляли колониальным казначеям свои худшие продукты.
Так в Вирджинии, где было разрешено платить налоги табаком, колонисты отправляли на государственные склады свой худший табак, в результате
“доход от него стал фактически нулевым”.
То же самое творилось и в других местах, к примеру, в Род-Айленде, где казначеи жаловались на поставки измождённого скота на государственные хранилища.
Поэтому следующим шагом колониальной администрации стали бумажные деньги, которые по сути являлись “справками о задолженности”. Введены они были впервые компанией Массачусетского залива в 1690 году, после неудачной попытки англичан завоевать Квебек. Дело в том, что колониальное правительство во главе с губернатором Уильямом Фиппсом думало, что сможет расплатиться с солдатами награбленным у французов, однако экспедиция закончилась полным провалом. А когда выжившие солдаты потребовали выплаты жалования, оказалось, что колониальная казна пуста, и платить даже натуральными продуктами не получится. Именно тогда солдатам выдали срочно напечатанные банкноты, которые по факту были колониальными векселями на выплату денег или их натурального эквивалента владельцу векселя по мере поступления доходов в казну колонии. По идее, эти векселя должны были уничтожаться по мере выплат, однако средство оплаты оказалось столь удобным, что их оставили. Были выпущены дополнительные векселя на 10 и на 20 лет. Сперва их выпустили на сумму всего в 7 000 фунтов стерлингов, однако уже через год увеличили серию до 40 тысяч фунтов.
Изначально стоимость колониальных векселей занижалась. Так, солдаты, получившие “справки” в 1690 году, смогли обменять однофунтовые векселя на 12–14 шиллингов наличных денег, однако вскоре Генеральный суд колонии Массачусетс заявил, что векселями можно будет оплачивать налоги (правда с 5-процентной надбавкой), и это сразу повысило и стоимость векселей, и сделало их реальным платёжным средством.
И тут следует сделать одно важное замечание — когда мы говорим о налогах, то имеем в виду именно налоги колониальной администрации, созданной самими поселенцами. Английское правительство фактически не облагало налогами колонии почти весь XVII век. Например, Массачусетс во времена своего создания освобождался от всех налогов и сборов на 21 год за исключением 5-процентной пошлины на импорт английских товаров. Колониальные компании, организовывавшие колонии, изначально просто выплачивали фиксированный сбор Короне, обычно это был годовой поземельный налог в 1 шиллинг за 100 акров земли. Правительственные агенты в Америке до 1640-х годов не получали жалования от правительства, просто в колониях их услуги были платными — это касалось и ведения судебных дел, и выдачи лицензий, и даже ареста и наказания преступников. Поскольку поселенцы стремились налогов избежать, колониальные администрации сделали их обязательными, и за уплату налогов и сборов колонисты получали некоторые привилегии или послабления. Так, например, в Дедхэме крупнейшие налогоплательщики получали лучшие места в церкви на службе. Собранные колониальной администрацией деньги чаще всего тратились на строительство дорог, школ, церквей и т. п.
Cожжение Джеймстауна во время Восстания Бэкона, 1676 год | Sidney E. King | Stafford Museum and Cultural Center
Тем не менее, налогособираемость была шокирующее низкой. Как писал известный американский историк XIX века Ричард Эли:
“главная вещь, против которой боролись наши предки в колониях — это не репрессивное налогообложение (то есть налогообложение без представительства), а… любые налоги вообще. Те, кто выдержал трудности путешествия через Атлантику, самостоятельно приручал дикую природу, воевал с индейцами — не хотел платить налогов ни одному правительству”.
Все хорошее когда-то заканчивается. Первые государственные налоги в колониях начали вводиться примерно в 1670-х. Изначально они были косвенными, но вскоре правительство ввело налог на имущество и налог на прибыль. Почему это было сделано –понятно. С ростом населения колоний начались проблемы с индейцами, европейскими державами и поселенцами из других государств. Посылая армию или флот по просьбе колонистов или для защиты колонии, королевское правительство считало, что деньги на их снаряжение и жалование следует брать у самой колонии, а не из казны метрополии. Тем не менее, налогообложение в колониях в пользу государства в указанный период не превышало 1–2 %. В Массачусетсе, например, налог составил примерно 0,4 % от дохода колонии. В 1678 году был введён налог на военную службу. Каждый мужчина, достигший 16 лет, но не служивший в британской армии, обязан был отчислить 1 шиллинг в год в государственную казну. От этого налога освобождались кузнецы, моряки, рыбаки, мельники, пекари и представители некоторых других важных для колоний специальностей.
И всё-таки налогообложение было близко к нулевому.
Так, башмачник в Бостоне, зарабатывавший в год примерно 12 фунтов стерлингов, должен был выплатить в государственную казну за год 4 шиллинга 4 пенса — прямо скажем, совсем немного. Но к этому надо добавить и налоги колониальной администрации, и вот тогда-то получалось, что общее количество налогов с работника приближалось к 6–7 % от дохода.
В королевских или патентных (то есть принадлежащих высоким фамилиям на основе патента, мы уже говорили о них — Пенсильвания, Нью-Джерси) колониях налогообложение создавал владелец колонии, причём главной его задачей было возвратить деньги, уплаченные за патент на колонию. Тот же самый Уильям Пенн предложил 200 акров любому переселенцу, который будет в состоянии заплатить заранее оглашённую квоту, и ещё 50 акров за каждого слугу, которого он перевезёт в Америку. При этом Пенн настаивал, чтобы переселенец в течение 3 лет вышел на хоть какую-то доходность, иначе он был обязан вернуть землю. Пенна понять можно — бедняки дохода не приносят. В Пенсильвании лица, имеющие менее 30 фунтов стерлингов дохода, были освобождены от налогов, от 32 до 72 фунтов дохода — платили 6 шиллингов в год, свыше 72 фунтов — по 12 шиллингов в год. Другой пример. Лорд Балтимор, расселивший 30 тысяч человек в районе Потомака и Чесапикского залива, получал 12 тысяч фунтов стерлингов дохода, поскольку его переселенцы развернулись вовсю — в год они производили 50 тысяч голов табака (1 голова — это 63 имперских галлона) стоимостью в 100 тысяч фунтов. Из этих 12 тысяч лорд Балтимор выплачивал своим чиновникам примерно 5 000 фунтов и получал чистыми огромную сумму в 7 000 фунтов стерлингов.
Пекотская война — вооружённый конфликт между индейским племенем пекотов и британскими колонистами на территории штатов Коннектикут и Массачусетс, 1637–1638 годы | J. C. Armytage, E. H. Corbould | Иллюстрация XIX века
Из вышесказанного видно, что налогообложение в колониях было разным, причём львиную долю налогов составляли платежи в колониальную администрацию, государство установило нулевые либо очень низкие ставки по прямым налогам. Но картина меняется, если посмотреть на косвенные налоги.
Ввоз в колонию английских товаров облагался 5-процентной пошлиной (чуть позже пошлину снизили до 2 %). За ввоз иностранных товаров колония платила пошлину в 8 % (позже 12 %). Но… вспомним о “торговом треугольнике”, который мы упоминали чуть выше. Дело в том, что торговля с испанскими землями в Америке была для колонистов жизненно важной, ведь оттуда они получали наличные деньги — серебро и золото. И, конечно же, несмотря на все запреты английской администрации, это направление торговли только росло и ширилось весь XVII–XVIII век. Более того, американские контрабандисты быстро сообразили: какой смысл ввозить грузы из чужих колоний легально? Контрабанда, особенно начиная с 30-х годов XVIII века, приняла чудовищные формы. Королевских таможенников буквально гнобили — иначе, пожалуй, и не скажешь. В 1673 году колонисты трёх королевских представителей таможни просто убили, двух — посадили в тюрьму, а последнего оставшегося заставили закрыть глаза на контрабанду, иначе… он мог посмотреть на судьбу предшественников. Английский Парламент пробовал спрашивать с колониальных губернаторов, но у них было гораздо больше общего с собственными жителями, с их процветанием и богатством, нежели с далёкой метрополией, которая находилось “где-то там” и постоянно чего-то требовала. Поэтому на очередные призывы из-за океана губернаторы чаще всего отвечали отписками.
Понятно, что английское правительство такое положение дел не особо устраивало, но каждый раз решение проблем откладывали “на потом”. И это “потом” началось сразу после окончания Семилетней войны, в 1763 году.
[1] Строго говоря, такие попытки делались и раньше, в царствование Елизаветы I, но рассмотрение их выходит за пределы нашего рассказа.
источник: https://fitzroymag.com/istorija/amerikanskaja-revoljucija-chast-i/
