Альтернативный Харьков-1942. Часть 8. Контрудар группы Клейста

Содержание

Силы противника в РИ

Положение советских войск на южном фасе Барвенковского выступа и известные в РИ командованию Южного фронта сведения о противнике по состоянию на 1 мая 1942 года приведены на рисунке 8.1. На рисунках 8.2 и 8.3 приведены схемы из «Фронтовой иллюстрации. Бои за Харьков в мае 1942 года», на которых обозначены фактические силы противника в первые дни немецкого контрудара по советским войскам (различия в дислокации войск советской 9-й Армии на карте Южного фронта и на схемах «Фронтовой иллюстрации» обусловлены проводимой советской стороной в первой половине мая так называемой «частной операцией в районе Маяки», о которой будет сказано отдельно).

Рисунок 8.1 – Карта штаба Южного фронта по состоянию на 1 мая 1942 г.

Рисунки 8.2 и 8.3 – Положение сторон в середине мая 1942 г. («Фронтовая иллюстрация»)

Как видно из представленных схем, советское командование за время, прошедшее с зимней Барвенковско-Лозовской операции, в целом довольно точно вскрыло группировку войск противника. По состоянию на 1 мая 1942 г. в полосе, обороняемой 9-й Армией, советской разведкой в первой линии было отмечено шесть дивизий противника: на Барвенковском направлении в полосе 341-й и 106-й советских стрелковых дивизий отмечались 14-я танковая, 100-я пехотная и 60-я моторизованная дивизии противника; в центре 349-й и 335-й советским стрелковым дивизиям противостояли 97-я и 68-я немецкие пехотные дивизии, на левом фланге советской 9-й Армии в полосе 51-й стрелковой дивизии и 78-й стрелковой бригады в районе Славянска действовала немецкая 257-я пехотная дивизия. В ближайшем резерве (на удалении около 40 км) вдоль линии Красноармейское, Константиновка, Артемовск противник, по советским данным, имел еще до трех дивизий.

Однако к началу операции «Фридерикус» в построении немецких войск произошли серьезные изменения, обусловленные появлением дополнительно пяти дивизий. Так, за счет прибытия на фронт 20-й румынской пехотной дивизий 1-я немецкая горно-пехотная дивизия была рокирована из полосы, обороняемой советской 57-й Армию, на Барвенковское направление, прикрываемое войсками советской 9-й Армии. Но более значительные изменения произошли на противоположном фланге 9-й Армии, где дополнительно сосредотачивались 16-я танковая, 384-я и 389-я пехотные, а также 101-я легкопехотная дивизии немцев.

Необходимо отметить, что сосредоточение ударной группировки требовало немалого времени и не позволяло германскому командованию мгновенно отреагировать на начавшееся утром 12 мая советское наступление на Харьков. Например, во «Фронтовой иллюстрации» указывается следующее: «К перегруппировке своих войск с целью образования ударных группировок на намеченных участках прорыва немецкое командование приступило 13 мая, после окончания же­лезнодорожной перевозки в полосу 17-й армии своих резервов — 20-й пехотной дивизии румын и немецких 384 и 389-й пехотных дивизий. К этому же времени в район Макеевки была переброшена с юга 16-я танковая дивизия. Все соединения противника на этом участке фронта были организационно объедине­ны в два армейских и один танковый корпуса». Напомню, что Макеевка, по сути, представляет собой пригород Донецка (на тот момент – Сталино) и расположена более чем в 90 км от Славянска. В любом случае, несмотря на то, что немцы сами готовили «Фридерикус» безотносительно советского наступления на Харьков и задолго за него, а также невзирая на фактический крах обороны 6-й немецкой армии на южных подступах к Харькову в результате наступления советских войск Юго-Западного фронта, группа Клейста смогла достичь готовности к удару по южному фасу Барвенковского выступа только к утру 17 мая.

Общий замысел немецкого контрудара по Барвенковскому выступу из-за начавшегося советского наступления на Харьков несколько отличался от ранее спланированного «Фридерикуса» и сводился к следующему. В обстановке, сложившейся к 16 мая, немецкое командование не могло рассчитывать на скорое высвобождение войск своей северной (харьковской) группировки для участия в наступлении против барвенковского плацдарма. Но, располагая крупными силами перед южным фасом барвенковского плацдарма, оно приняло решение сорвать наступление южной группировки Юго-Западного фронта контрударом в общем направлении на Изюм с юга.

Обновленный план контрудара состоял в том, чтобы обороняясь ограниченными силами на Ростовском и Ворошиловградском направле­ниях, нанести два удара по сходящимся направлениям на южном фасе Барвенковского плацдарма. Один удар намечался из района Андреевки на Барвенково и второй из района Славянска на Долгенькая с последующим развитием наступления обеих группировок в общем направлении на Изюм. Этими ударами немецкое командование рассчитывало рассечь оборону советской 9-й Армии, окружить и уничтожить части этой армии восточнее Барвенково; затем выйти к реке Сев. Донец, форсировать ее на участке Изюм, Петровская и, развивая наступление в общем направлении на Балаклею, соединиться с частями 6-й армии, оборонявшими Чугуевский выступ, и завершить окружение всей Барвенковской группировки войск Юго-Западного направления.

Что касается укомплектованности немецких соединений, то в плане числа танков, нацеленных на срезание Барвенковского выступа с юга, можно процитировать «Фронтовую иллюстрацию»: «В полосе 9 и 57-й армии Южного фронта находились 14 и 16-я танковые дивизии, а также 60-я моторизованная дивизия, имеющая в своем составе 160-й отдельный танковый батальон. К началу советского наступления эти соединения, понесшие в зимних боях большие потери, не успели пополниться новой материальной частью и насчитывали в своем составе всего 166 танков, из них 97 танков (29 Pzkpfw II, 46 Pzkpfw Ш, 22 Pzkpfw IV) имелось в 16-й танковой дивизии». То есть, строго говоря, самих танков было не так уж и много.

Рисунок 8.4 – Танки Pzkpf III Ausf E с 37-мм пушкой и Pzkpfw IV Ausf D с 75-мм пушкой L/24 60-й моторизованной дивизии вермахта

Артиллерия противника по состоянию на 15 мая 1942 года, по данным работы «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны» (книга 1, таблица 55), в полосе 57-й Армии Южного фронта включала:

150-мм орудий – 40,

105-мм орудий – 94,

75-мм орудий – 62,

минометов – 73.

Средняя плотность орудий и минометов противника в полосе 57-й Армии составляла 3,8 на 1 км фронта.

Артиллерия противника в полосе 9-й Армии на ту же дату включала:

150-мм орудий – 35,

105-мм орудий – 108,

75-мм орудий – 37,

минометов – 112.

Средняя плотность орудий и минометов противника в полосе 9-й Армии составляла 3,0 на 1 км фронта.

При этом следует учитывать, что указанная группировка артиллерии по советским данным имелась к 15 мая, и потому к началу немецкого удара могла быть (и наверняка была) усилена, как минимум, за счет тех соединений, которые перебрасывались на участок прорыва для участия в «Фридерикусе».

Укомплектованность дивизий личным составом можно оценить на основе записи в дневника Ф. Гальдера от 21 апреля 1942 года: «Некомплект по состоянию на 1.5.1942 года: На всем Восточном фронте – 625 000 человек. В группах армий:

«Юг» – в среднем некомплект в каждой пехотной дивизии около 2400 человек, в моторизованных и танковых дивизиях – от 1000 до 2000 человек;

«Центр» – в среднем некомплект в каждой пехотной дивизии составляет 6900 человек, в моторизованных и танковых дивизиях – несколько меньше;

«Север» – в среднем в каждой пехотной дивизии некомплект составляет 4800 человек, в моторизованных и танковых дивизиях положение аналогичное.

К началу операции [То есть до 15.6.1942 г. Начало наступления было перенесено на 28.6. 1942 г. – Примеч. нем. изд] дивизии группы армий «Юг», предположительно, будут частично пополнены. В группе армий «Центр» некомплект к августу будет уменьшен в среднем на 1300 человек в каждой дивизии шестибатальонного состава [Число пехотных батальонов было уменьшено в дивизиях с девяти до шести. – Примеч. нем. изд.].

На 1.5.1942 г. укомплектованность пехоты составит: в группе армий «Юг» – 50%; в группах армий «Центр» и «Север» – 35% от прежнего уровня укомплектованности.

1. Пополнение в материальной части (по группам армий): «Юг» – к началу операции будет стопроцентным. «Центр» и «Юг» – в 6 батальонах легкое и тяжелое пехотное оружие будет доведено до полной штатной нормы, в полевой артиллерии в каждой батарее будет по 3 орудия [Число орудий в батареях было уменьшено с четырех до трех. – Примеч. нем. изд.] (то же в отношении легких полевых гаубиц обр. 1916 г. и полевых пушек обр. 1916 г.).
2. Укомплектованность в танках: группа армий «Юг» – укомплектованность примерно полная; группы армий «Центр» и «Север» – укомплектовано по одному батальону в каждой танковой дивизии.

Оснащенность средствами ПТО в течение лета значительно выровняется.

1. Степень подвижности (маневренности) к началу операции (по группам армий): «Юг» – подвижные соединения и части РГК будут оснащены средствами передвижения на 85 проц.; пехотные дивизии – на 100% (без учета «передовых отрядов») [Имелись в виду недостающие подвижные средства, необходимые для формирования передовых отрядов. – Примеч. нем. изд.]; «Центр» и «Север» – оснащенность для глубокой наступательной операции будет недостаточной».

Группа армий «Юг» целенаправленно готовилась германским командованием к предстоящему летом наступлению на Кавказ, поэтому ее дивизии после неудачной зимней кампании пополнялись в первую очередь. К началу «Фридерикуса» укомплектованность дивизий ГА «Юг», как следует из первого абзаца приведенной цитаты, можно считать близкой к штатной.

Также можно отметить, что сосредоточение немецких войск происходило достаточно скрытно. Во всяком случае особой динамики в накоплении войск противника перед оборонительными позициями 57-й и 9-й Армии по разведывательным сводкам штаба Южного фронта не наблюдается. Так, если сравнить данные разведывательной сводки от 12 мая (ЦАМО ф. 228, оп. 701, д. 1014) с представленной выше картой по состоянию на 1 мая, то принципиальных изменений в полосе грядущего наступления нет.

На Павлоградском направлении (т.е. в полосе обороны 57-й Армии Южного фронта) советской разведкой отмечались: 1-я, 2-я и 4-я румынские пехотные дивизии, 1-я горная и 298-я пехотная немецкие дивизии. Артиллерия противника оценивалась в 12 – 13 дивизионов. Резервы противника на данном направлении оценивались в целом по-прежнему: до двух пехотных полков в районе Орелька, до двух – трех пехотных полков и 50 танков в районе Павлоград, до двух – трех пехотных полков и неустановленное количество танков в районе Петропавловка. Наиболее существенным изменением в полосе обороны 57-й Армии по сравнению с данными на 1 мая стало появление 4-й румынской дивизии и «действующего как пехота» итальянского кавалерийского полка «Навара» дивизии «Челере» и итальянского же горно-лыжного батальона. Однако, понятное дело, что румыны и 4 батальона итальянцев погоды не делали.

На Краматорском направлении в полосе, обороняемой советской 9-й Армией, к 12 мая отмечались (с запада на восток) 14-я танковая, 100-я пехотная, 60-я моторизованная, 97-я и 257-я пехотные дивизии немцев, а также подразделения 68-й пехотной дивизии. В полосе, обороняемой 37-й Армией, были выявлены 295-я, 76-я и 94-я пехотные дивизии. Артиллерия противника в полосе 9-й Армии оценивалась в 6 дивизионов, а в полосе 37-й Армии – до 8 дивизионов. Танки противника в полосе обороны нашей 9-й Армии «за истекшую декаду … активности на поле боя не проявляли», но ранее отмечалось до 50 – 60 машин. Однако по агентурным данным в район Славянск прибыло до 50 танков, но в сводке подчеркивалось, что эти «данные требуют проверки». В полосе обороны 37-й Армии немецких танков «отмечены отдельные единицы (до 2 – 4 танков)».

Резервы противника на Краматорском направлении, по данным советской разведки, к 12 мая также принципиальных изменений с 1 мая не претерпели. В районе Криворожье, Доброполье, Анновка находилось до трех полков (включая части 60-й мотодивизии, хорватские и бельгийские подразделения), в районе Золотой Колодезь, Ново-Александровка – до двух пехотных полков, в районе Краматорска – до двух – трех пехотных полков (предположительно части 101-й пехотной дивизии), в районе Константиновка, Дружковка – до пехотного полка, в районе Артемовск – до двух – трех пехотных полков (оценивались как пополнение для частей группы Шведлера).

Наиболее серьезным успехом разведки Южного фронта в последние дни, предшествующие контрудару группы Клейста, вероятно, следует признать появление в утренней сводке (6 часов утра) штаба фронта 16 мая сведений о 20-й пехотной дивизии румын. Накануне, 15 мая, был захвачен пленный из состава 2-го батальона 91-го пехотного полка этой дивизии, который показал, что 20-я пехотная дивизия прибыла 2 мая в Днепропетровск и к 14 мая пешим маршем сосредоточилась в районе Осадчий (т.е. напротив советской 99-й стрелковой дивизии 57-й Армии), где сменила немецкую 1-ю горную дивизию. Также пленный сообщил, что в районе Осадчий он видел до 20 танков.

Однако с точки зрения предупреждения о предстоящем прорыве танков Клейста сведения о прибытии 20-й дивизии румын мало что давали. Советское командование даже не располагало сведениями о том, куда и с какой целью высвобождается с фронта 1-я горная дивизия немцев, в которой, по показаниям пленных из состава ее 99-го горно-стрелкового полка, за счет прибывшего в конце апреля пополнения численность рот была доведена до штатных 180 человек. Так, другой пленный (из состава 98-го горно-стрелкового полка 1-й горной дивизии) сообщил, что «из разговоров солдат, 1 ГСД должна быть переброшена с занимаемого участка, по одним разговорам в район СТАЛИНО для участия предстоящих операций против КАВКАЗА, по другим – на участок, где, якобы, должен быть прорван фронт Красной Армии (где находится этот участок пленному неизвестно)» (ЦАМО ф. 228, оп. 701, д. 1014).

Особо стоит отметить, что проведенные автором на интернет-ресурсе «Память народа» поиски документов Южного фронта в целом и 9-й Армии в частности к настоящему времени пока не подтверждают опубликованную в 5-м томе «Истории второй мировой войны 1939 – 1945 годов» версию о том, что подготовка танковой армии Клейста к контрудару была своевременно вскрыта разведкой 9-й Армии (стр. 129: «Разведка 9-й Армии еще до начала Харьковской операции достаточно точно определила сосредоточение танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками армии. Однако ни командующий Южным фронтом генерал Р.Я. Малиновский, ни главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С.К. Тимошенко не приняли во внимание своевременный доклад Военного совета 9-й армии об угрожавшей опасности»).

В ежедневных сводках о деятельности противника в середине мая чего-то, радикально отличающегося от предшествующего периода, и явно и однозначно свидетельствующего о подготовке противником контрудара, автору найти не удалось. Количество танков противника на тех или иных участках в полосе обороны 9-й Армии измеряется единицами. Переброски автотранспорта и железнодорожных эшелонов носят разрозненный характер, не имеющий ничего общего с явным сосредоточением усилий ГА «Юг» на Краматорском направлении. В целом прибытие дополнительных сил и средств (подчеркну: на разных направлениях и относительно небольшими порциями) рассматривается советским командованием как неизбежное пополнение ГА «Юг» после неудачной зимней кампании.

Также средствами радиоразведки Юго-Западного фронта во второй декаде мая было вскрыто перебазирование бомбардировщиков противника на аэродромы Николаева, Кировограда, Запорожья (ЦАМО ф. 228, оп. 701, д. 1013). Эту же информацию отмечал разведотдел штаба Южного фронта (ЦАМО ф. 228, оп. 701, д. 1014). Но вскрытия переброски именно танковых соединений с правого фланга ГА «Юг» в сторону Краматорска в документах автору пока обнаружить не удалось. Более того, по крайней мере, по разведывательной сводке штаба Южного фронта за 12 мая основные силы группы Клейста были сосредоточены именно на правом фланге ГА «Юг»: «В районе СТАЛИНО, МАКЕЕВКА, ГОРЛОВКА сосредоточены основные силы танковой армии, где происходит пополнение, восстановление матчасти и доукомплектование личным составом» (ЦАМО ф. 228, оп. 701, д. 1014).

В целом знакомство с документами показало достаточно качественную работу разведки Южного фронта (особо хотелось бы отметить систематическую работу по захвату контрольных пленных – практически все дивизии противника, обозначенные на карте, представленной на рисунке 8.1, подтверждались пленными или документами убитых), но, увы, этого оказалось всё равно недостаточно для того, чтобы предупредить командование о предстоящем наступлении противника.

В то же время во «Фронтовой иллюстрации» приведены сведения об успехе разведки соседнего Юго-Западного фронта, которые, однако, также не смог предотвратить грядущую катастрофу: «К исходу 17 мая в штабе Юго-Западного фронта были получены сведения о захваченных разведкой 38-й армии секретных документах противника, из которых было видно, что немецкое командование с 11 мая предполагало приступить к подготовке удара силами 3 и 23-й танковых и 71-й пехотной дивизий из района Балаклея в юго-восточном направлении на Савинцы, Изюм и что это наступление должно было начаться между 15 и 20 мая.

Эти документы были захвачены еще 13 мая, но в штаб 38-й армии доставлены только 17 мая. Содержание их было доложено командующим армией начальнику штаба Юго-западного фронта по прямому проводу только в 22 часа 17 мая».

Разведывательные данные о противнике в полосе Южного фронта авторы «Фронтовой иллюстрации» описывают следующим образом: «Штаб Южного фронта в оценке противни­ка также исходил из обстановки, сложившей­ся к началу мая. Штаб считал, что в первой ли­нии против войск Южного фронта действуют двадцать четыре пехотные, три танковые, две моторизованные дивизии противника с 200 танками. Штаб Южного фронта предполагал, что немецкое командование может иметь в оперативном резерве шесть-семь пехотных одну танковую, одну моторизованную диви­зию (250-300 танков), причем штаб был уве­рен, что основная группировка немцев была на ростовском и ворошиловградском направ­лениях. Таким образом, штаб фронта считал, что перед войсками Южного фронта действует немецкая группировка в составе тридцати одной пехотной, четырех танковых и трех мо­торизованных дивизий с общим числом 400 танков». Кроме того, они упоминают такой момент: «Уже на этапе планирования советское ко­мандование получило первые сведения о воз­можном наступлении противника. Отмеча­лось, что он накапливает силы и, возможно, с окончанием дождей предпримет попытку ликвидировать барвенковский выступ. Но это наступление ожидалось только со стороны Харькова и как серьезная опасность не вос­принималось».

Так или иначе, но в рамках предлагаемой альтернативы предлагается исходить из реальных данных о том, какими сведениями располагало советское командование о противнике.

Общая обстановка и варианты действий противника в АИ

Рассмотрение возможных вариантов действия противника в АИ необходимо предварить обзором того, как действовал противник в РИ и какими соображениями он руководствовался при этом.

Напомню, что в РИ советские войска Юго-Западного фронта проводили наступление на Харьков силами двух ударных группировок. «Северная» группировка наступала на Харьков с востока со стороны Старо-Салтовского плацдарма. «Южная» группировка наступала на Харьков с юга со стороны северного фаса Барвенковского выступа. В РИ советский Генштаб планировал проведение одновременно нескольких операций, в результате чего наступление на Харьков было не в полной мере обеспечено силами и средствами. Так, если эшелоном развития успеха «южной» группировки ЮЗФ являлись два танковых корпуса, то «северной» группировке танковых корпусов для развития успеха не хватило – единственный «её» танковый корпус был по-бригадно использован для непосредственной поддержки пехоты на этапе прорыва обороны. Слабость танковых резервов «северной» ударной группировки, против которой в РИ были брошены главные резервы противника под Харьковом в виде сразу двух (3-й и 23-й) танковых дивизий, в РИ была усугублена тем, что Генштаб отменил проведение Курской операции войсками Брянского фронта, куда весной 1942 года и была направлена значительная часть советских танковых соединений. В итоге, пользуясь пассивностью русских войск вне полосы наступления на Харьков, германское командование сняло сразу несколько пехотных дивизий с фронта от Курска до Белгорода (снималось по два пехотных полка от четырех дивизий: 57-й, 75-й, 88-й и 168-й), силами которых во взаимодействии с прибывшими в Харьков для проведения операции «Фридерикус» 3-й и 23-й танковыми и 71-й пехотной дивизиями и была ликвидирована угроза Харькову со стороны советской «северной» ударной группы ЮЗФ.

В то же время, бросив все имеющиеся резервы на противодействие советской «северной» группировке, немцы уже не имели под Харьковом сил и средств для противодействия наступлению советской «южной» группировки. Единственная пехотная дивизия, которую немцы смогли задействовать для усиления разваливающейся обороны с юга от Харькова – 305-я – была раздроблена на части, так как один ее пехотный полк пришлось срочно перебрасывать под Красноград, куда в РИ небезуспешно наступала отдельная армейская группа генерала Бобкина.

Развал обороны 8-го армейского корпуса к югу от Харькова и отсутствие каких-либо резервов для ее восстановления вынудило в РИ командование немецкой 6-й армии, обороняющей Харьков, и даже командование Группы армий «Юг» в целом запрашивать вышестоящие штабы о срочной переброске дополнительных резервов. Единственным источником которых (с точки зрения обеспечения минимальных сроков переброски) являлась Донбасская группировка ГА «Юг». Других резервов у немцев «под рукой» не было: вновь формируемые зимой 1941/42 года «трехсотые» пехотные дивизии, хотя и готовились к планируемому летом походу на Кавказ, но еще не успели прибыть на Восточный фронт, а переброска дивизий из ГА «Центр» также не устраивала по срокам прибытия в Харьков.

Однако начальник Ге­нерального штаба Сухопутных войск гене­рал-полковник Ф.Гальдер предпочел «бороться с причиной, а не следствиями» и настоял на проведении операции «Фридерикус» в усеченном виде – вместо двух сходящихся ударов танковых дивизий по основанию Барвенковского выступа с севера и юга теперь наносился только один удар с юга силами группировки Клейста. При этом необходимо отметить, что даже сам командующий ГА «Юг» не верил в успех подобного «одностороннего» удара и просил Гальдера, наоборот, взять 3 – 4 дивизии у Клейста и перебросить их для обороны южных подступов к Харькову. Но Гальдер настоял на своем, и в конечном итоге его точка зрения привела Вермахт к победе под Харьковом.

Подчеркну, что решение всё-таки проводить операцию «Фридерикус» по срезанию советского Барвенковского выступа было принято в условиях, когда немцам удалось парировать угрозу со стороны советской «северной» ударной группы Юго-Западного фронта, и «южная» ударная группа оставалась единственной угрозой Харькову. В этом смысле удар «под основание» советского «клина» уже почти готовой группировкой Клейста представляется более правильным в сравнении с предложениями фон Бока «строить забор» на пути «острия» советского «клина».

А теперь через эту призму логики решений немецким командованием по обороне Харькова в РИ рассмотрим положение дел в АИ. И здесь мы обнаруживаем сразу несколько аргументов против проведения удара «под основание» Барвенковского выступа «по Гальдеру» и за переброску резервов под Харьков «по фон Боку».

Рисунок 8.5 – Линия фронта в АИ к исходу 16 мая 1942 г.

Во-первых, вместо отмененной в РИ Курской операции Брянского фронта в АИ проводится Белгородская операция Воронежского фронта. Этим самым Красная Армия лишает противника возможности оперативно получить подкрепления для противодействия «северной» ударной группе Юго-Западного фронта. В полосе наступления советских войск со Старо-Салтовского плацдарма противник остается всего с пятью пехотными полками 294-й и 79-й пехотных дивизий. Танковая «контрударная» составляющая немецких войск к востоку от Харькова в АИ также получается ослабленной за счет переноса усилий советской 28-й Армии на Балаклейско-Чугуевское направление, что вынуждает противника перенаправить часть или даже всю 23-ю танковую дивизию под Чугуев. В итоге, в отличие от РИ, угроза Харькову со стороны советской «северной» ударной группы ЮЗФ в АИ сохраняется в полном виде – устранить ее немецкой 6-й армии Паулюса нечем. Таким образом, нанесение удара танками Клейста по Барвенковскому выступу, даже при полном повторении РИ-успеха по разгрому советских 57-й и 6-й Армий в окружении, никак не способно помочь удержать Харьков от наступающей с востока «северной» ударной группы ЮЗФ. Собственно, в АИ на Харьков наступают три группы: помимо «северной» и «южной» ударных группы Юго-Западного фронта в тылу с каждым днем таящей немецкой обороны из-под Белгорода на Харьков с севера движется еще и конно-механизированная группа Воронежского фронта. Что делает задачу удержания немцами Харькова еще более безнадежной.

Во-вторых, действия в АИ советских войск 28-й Армии Рябышева и кавалерийских корпусов под управлением Бобкина по овладению районом Балаклея, Змиев, Чугуев, принципиальным образом меняют «географию» немецкого контрудара по южному фасу Барвенковского выступа. Если в РИ немецкие войска в Балаклее и Славянске разделяли всего 80 км основания Барвенковского выступа, то в АИ за счет наступления советской 28-й Армии основание Барвенковского выступа увеличивается в полтора раза до 120 км между Славянском и Чугуевым. С позиции сегодняшних знаний можно смело заявить, что наличие такого дополнительного коридора между Балаклеей и Чугуевым позволило бы советской стороне существенно уменьшить масштабы катастрофы, полностью выведя из окружения войска 6-й Армии. Более того, Красная Армия, как минимум, на первом этапе сохранила бы за собой «треугольник» Изюм, Балаклея, Змиев, Чугуев. Конечно, подобными ретроспективными данными германское командование в мае 1942 года не располагало, но увеличение основания выступа советских войск ничего хорошего не сулило. Вопрос, понятное дело, был не в том, смогут ли так глубоко пробиться танковые дивизии – по опыту «блицкригов» 1939 – 1941 годов расстояние в 120 км не было для них такой уж большой проблемой. Вопрос был в том, как, имея в своем распоряжении всего 10 – 12 дивизий (14-ю и 16-ю танковые, 60-ю моторизованную, 100-ю и 101-ю легкопехотные, 1-ю горнопехотную, 68-ю, 97-ю, 257-ю, 384-ю и 389-ю пехотные, плюс 2-я и 20-я румынские), обеспечить достаточную плотность внутреннего и внешнего фронтов окружения сразу двух советских армий? Напомню, что в РИ в успехе подобного командующий ГА «Юг» сомневался даже при 80-километровой ширине основания Барвенковского выступа, а части советских войск (около 27 тысяч человек) удалось вырваться из окружения. Не менее впечатляющими были и слова командира 3-го немецкого танкового корпуса генерала Маккензена, сказанные им в описании своих войск по завершению Харьковской битвы: «Победа была достигнута на последнем издыхании».

Более того, в АИ утром 16 мая – за сутки до начала немецкого контрудара – в полосе наступления советской «северной» ударной группы ЮЗФ во фланг и тыл немецким 3-й танковой и 294-й пехотной дивизиям начал наступление введенный из резерва фронта танковый корпус. Удар советских танков на Рогань с последующим встречным ударом советских кавалерийских корпусов из-под Змиева делали основание Барвенковского выступа чуть ли не «бесконечным».

Третий серьезный аргумент против проведения контрудара Клейста в том его виде, который нам известен по РИ, в той или иной степени перекликается с первым пунктом. Проводимое в АИ наступление смежных флангов Воронежского и Юго-Западного фронтов еще до времени готовности группировки Клейста к контрудару привело к тому, что в немецкой обороне на участке от Краснограда до Томаровки образовалась 150-километровая брешь, заполнять которую было нечем. Войска, которые обороняли это направление ранее, теперь были втянуты в бои восточнее Харькова и либо уже были окружены, либо вот-вот должны были попасть в окружение (С ударом на Рогань советского танкового корпуса «северной» группы ЮЗФ под угрозой окружения оказывались 3-я танковая и 294-я пехотная дивизии. Движение кавалерийского корпуса из-под Белгорода на Харьков с севера и танкового корпуса из-под Мерефы с юга грозили окружением обороняющей Харьков с юга 305-й пехотной дивизии, обороняющей Харьков с северо-востока 79-й пехотной дивизии и вырывающейся из окружения из-под Чугуева на юго-восточные окраины Харькова 23-й танковой дивизии. 75-я пехотная дивизия уже была окружена в Белгороде, а 44-я и 71-я – в районе Балаклеи. Практически прекратили свое существование, оказавшиеся в полосе наступления главных сил Красной Армии 62-я и 297-я немецкие пехотные дивизии, 108-я легкопехотная венгерская дивизия.). В этих условиях вопрос для германского командования становился гораздо шире, чем просто удержание одного лишь Харькова, пусть и представляющего собой крупный узел коммуникаций «с разместившимися там большими складами и лазаретами 6-й армии» (Ф.Паулюс).

Не владея точными сведениями о советских резервах и, соответственно, о способности Красной Армии продолжать наступление, немцы вполне четко могли представить себе последствия подобной ничем не закрытой бреши. Совершенно независимо от результатов «частной операции» на южном фасе Барвенковского выступа, Советы спокойно могли продолжить наступление из-под Харькова на Полтаву (расстояние от Краснограда около 60 км, от Люботина – около 100 км). Оттуда еще 100 км и русские были уже у Днепра в Кременчуге. Та же сотня километров отделяла русских в Краснограде от Днепра в Днепропетровске. Так от потери выгодного плацдарма для начала большого летнего наступления на Кавказ Вермахт через потерю своих войск и накапливаемых к летней кампании запасов скатывался к катастрофе всей Донбасской группировки.

В целом немецкие генералы вполне отчетливо представляли себе последствия советского наступления на Юго-Западном направлении и выхода Красной Армии к Днепровским переправам. Вот, что после войны писал о целях «Фридерикуса» Паулюс: «Эта операция должна была в первую очередь устранить непосредственную опасность коммуникациям немецкого южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами 6-й армии. Далее, необходимо было овладеть местностью западнее реки Сев. Донец, юго-восточнее Харькова для последующего наступления через эту реку на восток». В 1951 г. Эвальд фон Клейст, находясь в советском плену, писал: «Намерения русского командования мне неизвестны. Я могу себе представить лишь наугад. Как только просохнет земля — быстро продолжить с участием крупных сил уже почти удавшуюся операцию. Главное направление удара в этот раз на Полтаву (ставка Южной армейской группировки), с севера и северо-востока продвижение на Харьков, одновременно атакуя этот город с востока, и удар в направлении Днепра, чтобы отрезать пути снабжения. Сознательный отказ от расширения образовавшейся бреши, имевший форму бутылочного горла, на участке фронта армейской группировки. … Красная Армия начала наступление, которое шло явно успешно. Положение армейской группировки было очень напряженным. Если Красной Армии удастся перерезать наши линии связи прежде, чем мы одержим успех в районе «бутылочного горла», то мы погибли». Особенностью развития обстановки в АИ являлось то, что для немцев «мы погибли» могло произойти именно из полосы в районе самого Харькова и севернее его, независимо от успехов Клейста в районе Барвенково. Естественно, что в условиях, когда сам по себе удар группы Клейста не способен исправить ситуацию, складывающуюся в районе Харькова, напрашивается решение «затыкать» брешь западнее Харькова теми дивизиями, которые планировалось задействовать в операции «Фридерикус».

Таким образом, в АИ для немецкой стороны напрашивается решение об окончательном отказе от проведения операции по срезанию Барвенковского выступа, как неспособной исправить резко ухудшающееся на Харьковском направлении положение. Единственным выходом представляется решение о переброске дивизий, предназначенных для «Фридерикуса», в район Харькова. С точки зрения ускорения такой переброски целесообразным представляется перебросить те дивизии, которые либо только что прибыли в состав ГА «Юг», либо находились в резерве ГА «Юг» и, таким образом, не занимали своей полосы на фронте – переброска таких «свободных» дивизий позволяла не тратить время на смену частей на передовой. К числу подобных «свободных» дивизий в составе Донбасской группировки ГА «Юг» в первую очередь можно отнести: 16-ю танковую дивизию и 101-ю легкопехотную дивизию, находившиеся в резерве, а также только что прибывшие 384-ю и 389-ю пехотные дивизии. Во вторую очередь, вероятно, можно отметить 60-ю моторизованную и 68-ю пехотную дивизию, которые только частью сил занимали позиции на передовой, но большей частью находились в резерве на Барвенковско-Красноармейском направлении. Задействование моторизованной дивизии представляется более целесообразным для немцев как с точки зрения скорости переброски под Харьков, так и с точки зрения способности вести оборонительные бои на более широком фронте в сравнении с обычной пехотной дивизией.

Также определенный интерес представляет и только что прибывшая на фронт 20-я румынская пехотная дивизия. Она могла как сама быть переброшена на Харьковское направление, так и быть подобно РИ направлена на южный фас Барвенковского выступа с целью высвобождения более боеспособного немецкого соединения. Причем то, каким будет это соединение, представляется вопросом непраздным. Ведь подобно РИ это может быть и 1-я горно-пехотная дивизия, но при полном отказе в АИ от «Фридерикуса» с южного фаса Барвенковского выступа может быть снята и 14-я танковая дивизия.

При этом следует отметить, что одновременная переброска всех перечисленных дивизий (14-й и 16-й танковых, 60-й моторизованной, 101-й легкопехотной, 68-й, 384-й и 389-й пехотных, а также 20-й румынской или заменяющей её 1-й горно-пехотной) вряд ли возможна. По опыту зимнего наступления Красной Армии германское командование осознавало всю важность удержания районов Красноармейского и Краматорска. В этой связи в АИ просматривается два варианта группировки, которую ГА «Юг» могла выделить для переброски под Харьков. Первый вариант, который можно условно назвать «танковым», в своей основе будет иметь 3-й танковый корпус (14-я танковая и 60-я моторизованная дивизии, дополненные 16-й танковой дивизией), который будет усилен 384-й и 389-й пехотными дивизиями. В этом случае ушедшую из-под Барвенково 14-ю танковую дивизию сменит выдвинутая из резерва 101-я легкопехотная дивизия. Второй вариант представляется «более пехотным», в нем немцы не рискнут убирать 14-ю танковую дивизию из-под Барвенково, прикрывая ею путь на Красноармейское. Соответственно в этом варианте направляющаяся под Харьков группировка немцев будет состоять из 16-й танковой, 60-й моторизованной, 101-й легкопехотной, 384-й и 389-й пехотных дивизий. Также возможно использование 20-й румынской или замещающей её 1-й горно-пехотной дивизии.

Рисунок 8.6 – Немецкие танки на марше

Вместе с тем внимательное рассмотрение ситуации, складывающейся на Харьковском направлении в АИ, позволяет выявить и ряд аргументов в поддержку проведения операции «Фридерикус» в более-менее подобной РИ форме.

Во-первых, как в АИ, так и в РИ выход советского 6-го кавалерийского корпуса в район Краснограда лишал немецкую сторону возможности осуществлять железнодорожные перевозки между 6-й и 17-й армиями. Теперь можно было лишь довести войска из Донбасса до района севернее Новомосковска, откуда они уже самостоятельно должны были обходить занятый советскими войсками Красноград; либо совершать довольно длинный кружной путь по железной дороге: либо до района Александрии, откуда (при условии сохранения железнодорожного моста) через Кременчуг в Полтаву и далее к Харькову, либо аж до района Корсуни, откуда либо через Черкассы, либо через Канев (опять-таки в зависимости от сохранности железнодорожных мостов) в Золотоношу и далее через Лубны и Миргород в сторону Харькова. Столь длинный путь грозил тем, что переброска резервов под Харьков потребует слишком много времени, сам Харьков будет потерян, а резервы с немалой долей вероятности придется вводить в бой по частям, не достигая нужного эффекта. Удар же по Барвенково можно было провести «здесь и сейчас». Но следует отметить, что занятие советскими войсками Краснограда произошло даже в АИ далеко не в первый день операции. То есть на момент принятия немцами решения проводить «Фридерикус» или нет, фактор слишком длинного плеча перевозок еще не играет существенной роли.

Во-вторых, на момент принятия решения о том проводить или нет «Фридерикус» в АИ еще бы продолжалось сопротивление частей 51-го армейского корпуса в районе Балаклеи. В этом смысле удар танков Клейста по южному фасу Барвенковского выступа мог быть «переклассифицирован» из «спасения гарнизона Харькова» в «спасение гарнизона Балаклеи». Каковы бы ни были шансы окруженцев дождаться подхода танкистов, но в целом подобная цель была вполне достойным обоснованием не отказываться от «Фридерикуса». Правда, такой «благородный» удар с целью деблокады «товарищей по оружию» имел и очевидный недостаток – в условиях постоянно расширяющегося основания советского выступа ударная группа немцев сама оказывалась, как минимум, в «мешке», который при соответствующих мерах противодействия со стороны русских мог закончиться для немцев еще одним «котлом».

В-третьих, неоспоримым, хотя и не очень весомым преимуществом «Фридерикуса» являлось то, что план операции был более-менее готов, а перегруппировка войск для его проведения – в значительной степени завершена. Нанесение удара на другом направлении требовало начинать подготовку полностью с нуля, что опять-таки требовало от немцев того, чего у них не было – времени.

Таким образом, идея не отказываться от операции «Фридерикус» в АИ обретала черты знаменитого «не съем, так понадкусываю»: в отличие от РИ не имея возможности окончательно остановить наступление Красной Армии на Харьков, немецкая сторона в АИ получала возможность хоть в какой-то мере «осложнить жизнь» советскому Юго-Западному фронту, наверняка заставив его снимать часть войск с Харьковского направления на прикрытие южного фаса Барвенковского выступа. Заодно появлялся отличный от нуля шанс вызволить из «котла» под Балаклеей тех, кто продержится до подхода танков Клейста. Вся сложность выбора, как обычно, заключалась в определении рисков кто кому больше «осложнит жизнь»: немцы – русским, наступая на Барвенково и Балаклею, или же русские – немцам, развивая свое наступление уже из Харькова на Полтаву? Стоила ли «игра» под Барвенково свеч, или же более правильно было отправить максимум дивизий к западу от Харькова?

Рассмотрение всей совокупности аргументов за и против проведения контрудара группой Клейста подобно РИ по основанию советского Барвенковского выступа заставляет отказаться от двух противоположных решений («забыть про Харьков и бросить все силы на удар по основанию выступа» и «высвободить максимум сил для усиления обороны Харькова и забыть про удар по основанию Барвенковского выступа») и искать некий промежуточный вариант.

Необходимость сохранения целостности фронта немецкой обороны в районе Харькова и невозможность срочной переброски резервов из Донбасса из-за блокирования советским 6-м кавалерийским корпусом железнодорожного узла в Краснограде диктовали такое решение: сосредоточить ударную группу в районе реки Орель и ударом на север пробить дорогу к Харькову. В конечном счете, даже если сам Харьков будет потерян, то такой маневр со стороны ГА «Юг» позволит хотя бы восстановить  оборону к юго-западу и западу от Харькова. В случае принятия германским командованием решения о таком варианте действий просматриваются три подварианта его исполнения (рисунок 8.7).

Рисунок 8.7 – Возможные направления контрудара немецких войск

Первый – это переброска дивизий (в т.ч. по железной дороге) в район Днепропетровска с последующим ударом вдоль западного берега Берестовой на Красноград. Этим будет решена первоочередная задача деблокады железнодорожного сообщения: резервы в сам Харьков можно было бы перевозить не кружным путем через Полтаву, а напрямую к юго-западным подступам к Харькову (при блокированной Красной Армией Мерефе) – сразу через Красноград. Также подобный вариант позволял в срочном порядке выстроить прочный оборонительный рубеж по линии Красноград, Староверовка, Водолага. К минусам подобного решения можно отнести, прежде всего, достаточно большое время передислокации дивизий в район юго-западнее Краснограда (правда, в случае использования железнодорожных перебросок, этот вариант, наоборот, весьма оперативный).

Второй – это нанесение удара в полосе, ограниченной реками Берестовая и Богатая, т.е. не по «макушке», а по флангу советских войск, наступающих на Красноградском направлении. В этом случае деблокада железнодорожного сообщения с Харьковом становится делом времени, так как сопротивление отрезанного в Краснограде советского кавкорпуса продлится явно недолго. Зато на левом фланге наступающих на Харьков советских войск будет пробита опасная брешь, для перекрытия которой потребуется демонтаж удар группировки. Новый оборонительный рубеж в этом случае проходил бы восточнее через район Медведовка, Парасковея.

Третий отличается от второго смещением направления удара еще восточнее – в полосу между реками Богатая и Орель. К плюсам подобного решения можно было отнести минимальное из всех возможных время сосредоточения немецких дивизий в исходном районе, к минусам – то, что в этом случае увеличивалась глубина продвижения ударной группы Клейста до встречи с немецкими войсками, еще удерживающими оборону южнее и юго-западнее Харькова.

С точки зрения положения войск на момент начала немецкого контрудара (в РИ готовность достигнута к утру 17 мая, но в АИ из-за необходимости дополнительной перегруппировки может иметь место перенос на 18 – 19 мая) наиболее подходящим является, конечно, первый подвариант. После выбивания советского кавалерийского корпуса из Краснограда 384-я и 389-я пехотные дивизии могут занять оборону к юго-Западу от Харькова в районе Староверовка, Новая Водолага,16-я танковая и 101-я легкопехотная дивизия могут быть направлены в сам Харьков, а 60-я моторизованная дивизия будет направлена к северу от города для противодействия конно-механизированной группе Воронежского фронта. Но на момент принятия решения (ориентировочно 14 мая) вполне может быть выбран и второй подваринант. Другое дело, что на эту дату Красноград еще не занят советскими войсками и с целью ускорения переброски резервов в Харьков может быть выбран именно первый, «железнодорожный» вариант.

Здесь мы, кстати, сталкиваемся с тем, что по состоянию на 14 мая отказ от «Фридерикуса» еще не столь очевиден. Да, в условиях ликвидации советскими войсками Балаклейского выступа «Фридерикус» во многом потерял свой смысл и шансы на успех. Но Красноград еще в руках у немцев, войска Воронежского фронта еще только выходят к Белкороду и весьма далеки от Харькова, ситуация под самим Харьковом еще не катастрофическая, а лишь «стабильно тяжелая». Радикально ситуация изменится лишь 15 – 16 мая, когда план «Фридерикуса» окончательно потеряет «связь с реальностью». То есть в АИ немцы вплоть до 15 мая могут готовиться к проведению «Фридерикуса» и лишь к вечеру этого дня осознать то, что действовать им надо совершенно иначе. В этом случае последует дополнительная задержка в сроках начала контрудара группой Клейста, что будет только на руку советским войскам.

Это, кстати говоря, может привести к появлению еще одного варианта контрудара немцев в стиле «не съем, так понадкусываю». Слишком позднее сосредоточение ударной группы Клейста на берегах реки Орель может способствовать тому, что из-за падения к этому времени Харькова направление главного удара этой группы будет поменяно с северного на восточнее – в тыл советской 57-й Армии. В это же время 3-й танковый корпус может подобно РИ осуществить удар на север в сторону Барвенково и оттуда развернуться на запад навстречу 16-й танковой дивизии (рисунок 8.8). Другое дело, что вряд ли германское руководство станет тратить силы и время на окружение войск советской 57-й Армии в условиях, когда Красной Армией пробита огромная брешь в районе Харькова, откуда через несколько дней русские свободно могут дойти до штаба фон Бока в Полтаве.

Рисунок 8.8 – Вариант действий противника по окружению 57-й Армии

В конечном итоге наиболее вероятными вариантами действий противника представляются следующие.

Первый – подобно РИ, двумя ударными группами в полосе советской 9-й Армии утром 17 мая нанести удар через Барвенково и Долгенькую в общем направлении на Изюм. Далее, в отличие от РИ, изо всех сил стремиться к Балаклее, чтобы прийти на помощь окруженным там немецким войскам. Правда, ликвидация «котла» под Балаклеей завершится еще до появления танков Клейста у Изюма.

Второй – сосредоточить одну ударную группу на стыке советских 57-й и 6-й Армии в районе Орелька, Павловка на берегу реки Орель и оттуда ударом на север через Сахновщину и Кегичевку выйти к реке Берестовая на участке Охочае, Парасковея, Медведовка, Березовка с целью последующего усиления обороны к югу от Харькова (например, рубеж Парасковея, Охочае, Тарановка, Змиев), а частью сил – и к востоку. В результате реализации такого варианта контрудара, во-первых, сместится, как минимум, на день – два дата начала контрудара. Во-вторых, еще на этапе сосредоточения ударной группировки из-за успешного наступления советской 6-й Армии, план придется несколько корректировать, смещая исходный район сосредоточения на северо-запад и изменяя конечный рубеж занятия обороны на более актуальный Кирилловка, Староверовка, Новая Водолага, Мерефа. При этом попутно придется решать задачу по окружению и уничтожению уже занявшего Красноград советского кавалерийского корпуса.

Третий – совмещение удара одной группой по левому флангу советской 6-й Армии и отсечение 6-го кав.корпуса в Краснограде с ударом второй группой по правому флангу советской 9-й Армии. Удар на Барвенково, во-первых, отвлечет часть сил русских от противодействия первой ударной группы, во-вторых, «выровняет» фронт по линии Барвенково Славянск. В дальнейшем можно будет нанести встречные удары по линии Орелька, Лозовая, Барвенково и окружить, таким образом, советскую 57-ю Армию. После чего ударом на север выйти в тыл советской 6-й Армии.

Рисунок 8.9 – Направления первых (сплошные стрелки) и последующих (пунктирные стрелки) направлений ударов противника по первому варианту контрудара

Рисунок 8.10 – Первоначальное (пунктирная стрелка) и скорректированное (сплошная стрелка) направление удара противника по второму варианту контрудара

Рисунок 8.11 – Направления первых (сплошные стрелки) и последующих (пунктирные стрелки) направлений ударов противника по третьему варианту контрудара

Войска 57-й и 9-й Армий в РИ

         57-я Армия генерал-лейтенанта К.П. Подласа в РИ была далеко не самым сильным объединением Южного фронта. К маю 1942 года в её состав входило пять стрелковых дивизий и три артиллерийских полка, из которых только один был вооружен 122-мм пушками и 152-мм гаубицами-пушками, а два других были противотанковыми. Из пяти стрелковых дивизий армии непосредственно оборону на линии соприкосновения обеспечивали четыре дивизии, а пятая  дивизия – 14-я гвардейская – находилась в резерве в районе Рудаево, Варваровка, Близнецы, который располагался в узле дорог и обеспечивал оперативную переброску дивизии на усиление любого участка фронта обороны армии. Своих танковых частей армия не имела. Впрочем, слабость самой 57-й Армии во многом была связана с тем, что по ту сторону линии фронта окопы занимал не самый сильный противник. Как видно из рисунка 8.1, по советским данным, из четырех пехотных дивизий, противостоящих подчиненным Подласа, две были румынскими, а еще одна – горной.

Рисунок 8.12 – Генерал К.П. Подлас

Точных сведений об укомплектованности соединений и частей 57-й Армии автору найти не удалось. Но в работе «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны» (книга 1, таблица 55) приводятся следующие сведения о наличии артиллерийского и минометного вооружения в армии по состоянию на 15 мая 1942 года.

14-я гвардейская стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 17 76-мм дивизионных и полковых пушек, 22 45-мм противотанковые пушки (вероятно, 18 45-мм противотанковых и 4 37-мм зенитные пушки), 6 120-мм и 71 82-мм минометов

351-я стрелковая дивизия – 15 76-мм и 8 45-мм пушек, 10 120-мм и 26 82-мм минометов

99-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 12 76-мм и 17 45-мм пушек, 6 120-мм и 43 82-мм минометов

317-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 17 76-мм и 5 45-мм пушек, 5 120-мм и 26 82-мм минометов

150-я стрелковая дивизия – 4 152-мм и 6 122-мм гаубиц, 26 76-мм и 11 45-мм пушек, 6 120-мм и 22 82-мм минометов

476-й пушечный артиллерийский полк – 5 152-мм гаубиц-пушек, 12 122-мм пушек и 1 107-мм пушка (1-й и 3-й дивизионы в составе 5-ти 152-мм гаубиц-пушек, 6-ти 122-мм пушек и 1-й 107-мм пушки приданы 150-й стрелковой дивизии, 2-й дивизион в составе 6-ти 122-мм пушек придан 317-й стрелковой дивизии)

558-й легкий артиллерийский полк (придан 99-й стрелковой дивизии) – 7 85-мм зенитных пушек, используемых в качестве ПТО

754-й легкий артиллерийский полк (придан 150-й стрелковой дивизии) – 13 85-мм зенитных пушек, используемых в качестве ПТО.

9-я Армия генерал-майора Ф.М. Харитонова в РИ имела несколько более мощный состав: шесть стрелковых дивизий, одну стрелковую и две танковые бригады, а также пять артиллерийских полков, три из которых имели орудия калибром 152 и 122 мм, а два являлись противотанковыми. 78-я морская стрелковая дивизия оборонялась на левом фланге 9-й Армии, опираясь на берег реки Сев. Донец. Пять стрелковых дивизий находились в первой линии обороны, а еще одна, подобно 57-й Армии, находилась в резерве. В то же время, в отличие от 57-й Армии, в состав резерва 9-й Армии входила не только стрелковая дивизия, но и две танковые бригады. Весь армейский резерв был сосредоточен в районе Барвенково, что, очевидно, было связано с имеющимися у советской стороны данными о наличии на данном направлении у противника танковой дивизии. Здесь же, на Барвенковском направлении находился и один из двух противотанковых артиллерийских полков армии. Второй противотанковый артиллерийский полк 9-й Армии располагался на Славянском направлении и как бы прикрывал Барвенково с востока. Кроме того, в полосе 9-й Армии, в районе южнее Изюма располагался фронтовой резерв в лице 5-го кавалерийского корпуса, который по своей численности и огневым возможностям был примерно равен стрелковой дивизии, и одной танковой бригады.

Рисунок 8.13 – Генерал Ф.М. Харитонов

Сведения о наличии танков в полосе 9-й Армии в РИ по данным «Фронтовой иллюстрации» приведены в таблице 8.1.

В общем видно, что суммарное количество танков в трех бригадах примерно соответствовало штатному количеству машин всего одной бригады того времени.

Как и в случае с 57-й Армией, автор не располагает сведениями об укомплектованности стрелковых частей и соединений 9-й Армии к середине 1942 года личным составом, но благодаря работе «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны» имеются данные об артиллерийском и минометном вооружении армии по состоянию на 15 мая 1942 года.

• • • 341-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 20 76-мм и 4 45-мм пушек, 7 120-мм и 40 82-мм минометов
    • 106-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 15 76-мм и 13 45-мм пушек, 6 120-мм и 21 82-мм минометов
    • 349-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 24 76-мм и 13 45-мм пушек, 16 120-мм и 20 82-мм минометов
    • 335-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 11 76-мм и 15 45-мм противотанковых пушек, 15 120-мм и 33 82-мм минометов
    • 51-я стрелковая дивизия – 8 122-мм гаубиц, 21 76-мм и 6 45-мм пушек, 3 120-мм и 64 82-мм минометов
    • 78-я стрелковая бригада – 7 76-мм и 6 45-мм пушек, 5 120-мм и 24 82-мм минометов
    • 333-я стрелковая дивизия – 7 122-мм гаубиц, 16 76-мм дивизионных и 12 76-мм полковых пушек, 16 45-мм противотанковых пушек, 6 120-мм и 28 82-мм минометов
    • 69-й гвардейский пушечный артиллерийский полк – 14 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 (1-й и 3-й дивизионы в составе 10-ти 152-мм гаубиц-пушек приданы 341-й стрелковой дивизии, 2-й дивизион в составе 4-х 152-мм гаубиц-пушек придан 106-й стрелковой дивизии)
    • 665-й легкий артиллерийский полк – 19 76-мм пушек (придан 106-й стрелковой дивизии)
    • 4-й гвардейский пушечный артиллерийский полк – 12 152-мм гаубиц-пушек (придан 335-й стрелковой дивизии)
    • 186-й легкий артиллерийский полк – 20 76-мм пушек (придан 335-й стрелковой дивизии)
    • 68-й гвардейский пушечный артиллерийский полк – 6 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 и 12 122-мм пушек А-19 (придан 51-й стрелковой дивизии)

В целом, из приведенных сведений о вооружении 57-й и 9-й Армий можно сказать, что все стрелковые дивизии (за исключением 351-й СД) имели положенные им по штату второй половины 1941 года восемь 122-мм гаубиц (150-я сд даже сохранила 4 152-мм гаубицы), но с пушками дела обстояли гораздо сложнее. Из 28-ми положенных по штату 76-мм пушек (12 полковых и 16 дивизионных) стрелковые соединения имели в среднем лишь около половины. Но еще хуже обстояли дела с 45-мм противотанковыми пушками, которых было всего по дюжине на дивизию, а порой и меньше. В этом смысле, конечно, неплохим подспорьем в организации противотанковой обороны армий стало начало массового формирования моторизированных отдельных противотанковых полков.

Довольно странно выглядела сильная нехватка минометов: по штатам того времени стрелковой дивизии было положено иметь 18 120-мм и 72 82-мм минометов (и еще 72 50-мм минометов, которые не учитывались при составлении таблицы 55 авторами работы «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»). Дело в том, что выпуск минометов в СССР даже в начальный период войны характеризовался очень высокими показателями (например, за первый квартал 1942 г. было выпущено свыше 3,2 тыс. 120-мм и около 20,7 тыс. 82-мм минометов). Можно лишь предположить, что в то время формирование новых соединений еще продолжало превалировать над поддержанием боеспособности соединений и частей Действующей армии. Например, в соответствии с Постановлением ГКО № 1471 от 20 марта 1942 г. в период с 21 марта по 15 апреля 1942 г. предстояло сформировать 25 минометных артиллерийских полков РГК по 600 человек, 16 120-мм и 16 82-мм минометов в каждом. Формирование первых десяти полков должно было завершиться к 31 марта, вторых десяти – к 7 апреля и еще пяти оставшихся полков – к 12 апреля.

Боевые возможности противотанковой обороны 9-й Армии можно проиллюстрировать на примере таблицы 56 из работы «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны», приведенной на рисунке 8.14. Обращает на себя внимание, что авторами книги в общее число противотанковых орудий включены и 76-мм полковые пушки обр. 1927 г., что для весны 1942 года, вероятно, следует признать всё-таки попыткой сделать «красивую мину при плохой игре».

Рисунок 8.14 – Противотанковые опорные пункты в полосе 9-й Армии

Дабы дополнить весьма скудное описание численного состава войск Красной Армии, оказавшихся в РИ в полосе немецкого контрудара, в Приложениях 1 и 2 приведены два описания инженерного оборудования обороны 9-й Армии весной 1942 года. Первый документ составлен самим командующим 9-й Армией 30 апреля, второй – офицером Генштаба при 9-й Армии майором Технерядовым 9 мая 1942 года. Обратите внимание на в целом выявленные в предыдущих частях цикла «Альтернативный Харьков» еще по дивизиям-«ветеранам» зимней кампании из состава Юго-Западного фронта проблемы. Это не только уже отмеченная в этой статье нехватка 76-мм и 45-мм пушек, но и нехватка личного состава и автоматического стрелкового оружия. Учет этих факторов дает более полное описание причин успехов немецких танковых соединений на Восточном фронте в конце весны – начале лета 1942 года.

Здесь же, полагаю, будет достаточно процитировать работу «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны», которая сама в той или иной степени опирается на приведенные в приложении доклады:

«В стрелковых дивизиях в это время было по 5 – 6 тыс. человек (меньше 50% нормального состава), оборонялись же они на широком фронте, что в известной мере предопределило построение обороны в виде системы опорных пунктов. Несмотря на то что армия занимала указанное положение и находилась в состоянии обороны около полутора месяцев, если не считать наступления в районе Маяки, сплошного инженерного оборудования местности траншеями и ходами сообщений не было произведено даже в главных полосах обороны стрелковых дивизий первого эшелона, глубина обороны которых равнялась всего 3 – 4 км. Такое положение все же нельзя объяснить только некомплектом личного состава.

…

В дивизиях первого эшелона армии к 17 мая были отрыты окопы полного профиля и ходы сообщений, построены блиндажи с легкими перекрытиями, строились дзоты. Противотанковых и противопехотных препятствий было весьма немного, мины и колючая проволока стали поступать в нужных количествах только после начала наступления противника. Глубина полос обороны дивизий была оборудована плохо, населенные пункты к обороне не были подготовлены в полной мере, не хватало для этого средств и сил. Ко всему этому следует иметь в виду танкодоступность местности на любых направлениях обороны войск 9-й армии, за исключением рубежа реки Северный Донец на левом фланге и в оперативной глубине.

Созданные опорные пункты обороны одновременно являлись и основой противотанковой обороны армии …

… обращает на себя внимание значительный некомплект пушек – главного средства борьбы с танками противника. Так, в перечисленных соединениях и частях их должно было быть по штату 374, а имелось только 194, т.е. 51,9%. 45-мм пушек, например, имелось 35%, а противотанковых ружей – 57% от штата. Большой недостаток пушек весьма заметно ослаблял силу противотанковой обороны, было очень трудно организовать взаимную огневую связь (при стрельбе прямой наводкой) между опорными пунктами. Положение усугублялось абсолютным превосходством противника в танках (примерно 340 танков противника против 48 танков в 9-й армии …) и авиации.

В резерве фронта на барвенковском плацдарме должны были сосредоточиться 5-й кавалерийский корпус с 12-й танковой бригадой в районе Бражовка, Курулька, Голая Долина, а 333-я стрелковая дивизия – в районе Барвенково.

Второй эшелон обороны не был развернут, и не разрабатывалось плана мероприятий на случай вынужденного отхода.

Во время артиллерийской и авиационной подготовки противника была подавлена значительная часть противотанковых орудий 9-й армии, что свидетельствовало не только о слабости противотанковой обороны, но и о недостаточной маскировке, а также о плохом инженерном оборудовании артиллерийских позиций.

Подвижных артиллерийско-противотанковых резервов выделено не было, а необходимость их выделения диктовалась малой плотностью противотанковых орудий, возможностью обходов танками противника опорных пунктов и небольшой глубиной противотанковой обороны».

Аналогичную картину рисуют и авторы «Фронтовой иллюстрации», описывая оборону 9-й Армии накануне немецкого наступления: «7 мая 1942 г. Южный фронт начал частную операцию в районе Маяки с целью улучшения положения войск 9-й армии и создания благо­приятных условии для дальнейшей борьбы за овладение городом Славянск. В связи с этим резерв командующего фронтом и войска 9-й армии 11 мая имели оперативное построение, которое отвечало интересам наступательного боя, но не обеспечивало прочную оборону барвенковского плацдарма. …

9-я армия в составе 341, 106, 349, 335, 51, 333-й стрелковых дивизий, 78-й стрелковой, 121, 15-й танковых бригад и пяти артилле­рийских полков занимала оборону на 96-ки­лометровом фронте. На правом фланге части 51 и 333-й (без одного полка) стрелковых ди­визий, один батальон 78-й стрелковой брига­ды, усиленные 15 и 121-й танковыми бригада­ми, и две кавалерийские дивизии 5-го кавале­рийского корпуса с 12-й танковой бригадой (резерв командующего фронтом) вели насту­пательные действия с целью овладения райо­ном Маяки. В резерве командующего 9-й ар­мией находился один полк 333-й стрелковой дивизии. Оперативную плотность в полосе 9-й армии с учетом всех действовавших в ее полосе сил составляла в среднем 10 км на одну дивизию при 11-12 орудиях и минометах на 1 км фронта. …

На всем фронте 57 и 9-й армий, занимав­ших южный фас барвенковского выступа, оборона строилась по системе опорных пунк­тов и узлов сопротивления. Боевые порядки дивизий не эшелонировались. Вторые эшело­ны и резервы в дивизиях и армиях отсутство­вали. Поэтому глубина тактической обороны не превышала 3-4 км. При всем этом, несмот­ря на полуторамесячный срок пребывания в обороне, работы по созданию оборонитель­ных сооружений и инженерных заграждений проводились неудовлетворительно.

Так, в полосах обороны 57 и 9-й армий на 1 км фронта плотность сооружений и заграж­дений составляла: ДЗОТ — около 3, противо­пехотных мин — 25-30, противотанковых мин — около 80.

На всем 180-километровом фронте армий было построено всего 11 км проволочных за­граждений. Таким образом, ни оперативное построение войск 57 и 9-й армий Южного фронта в обороне, ни инженерное оборудо­вание местности не обеспечивали жесткой обороны южного фаса барвенковского выс­тупа».

К сожалению, систематическое запаздывание в подвозе материальных средств не позволило в полной мере укрепить оборону войск на южном фасе Барвенковского выступа, даже несмотря на относительно долгое нахождение здесь линии фронта в статическом положении. План распределения инженерных средств для обеспечения оборонительной операции 9-й Армии по состоянию на 15 мая 1942 года приведен в таблице 8.2 (ЦАМО ф. 464, оп. 5689, д. 78).

Еще одним, крайне неблагоприятным фактором, заметно ослабившим и без того не очень прочную оборону 9-й Армии в РИ стало проведение войсками армии очередной «частной» операции на Славянском направлении, а именно в районе Маяки.

Операция в районе Маяки

Всю весну 1942 года то и дело осуществлялись попытки 9-й Армии взять, застрявший костью в горле еще во время Барвенковско-Лозовской операции, город Славянск, печально известный нам сегодня по событиям 2014 года. Вся эта возня (увы, по-другому сказать не получается) вокруг Славянска не лучшим образом сказалась на боеспособности 9-й Армии во время контрудара группы Клейста. Постоянные попытки улучшить свои позиции на стыке 9-й и 37-й Армии проводились малыми силами, не достигали планируемого результата и, по сути, кроме лишних потерь ничего не несли. В целом печальные итоги активности советских войск весной 1942 года на Славяснско-Красноармейском направлении, по мнению автора, характеризует фраза «так любил своего спаниеля, что отрезал ему хвост по кусочку» и известная запись в ЖЖ Алексея Исаева «если ударить человека бревном…».

Характерным примером неудачной «бурной деятельности» 9-й Армии Южного фронта является «частная операция», проведенная в РИ в районе Маяки 7 – 15 мая 1942 года.

Данная «частная операция» проводилась с целью захвата «сильного узла сопротивления пр-ка населенного пункта МАЯКИ и рубежа южнее, улучшить свои позиции на стыке с 37 А и вынести линию обороны непосредственно к г. СЛАВЯНСК, обеспечить за собой выгодный рубеж».

При этом надо сразу отметить, что исходное положение советских войск без захвата района Маяки нельзя назвать каким-то особо ущербным, непременно требующим исправления сложившейся ситуации. В то же время успех по овладению самого населенного пункта Маяки не гарантировал успеха захвата господствующих высот, расположенных юго-западнее и перекрывавших прямой доступ в Славянск.

Рисунок 8.15 – Схема операции (ЦАМО ф. 464, оп. 5689, д. 78)

Гарнизон Маяки штаб 9-й Армии накануне проведения операции оценивал в пять пехотных и две пулеметные роты, объединенных под управлениями 1-го батальона 477-го пехотного полка и 2-го батальона 466-го пехотного полка, общей численностью 800 – 850 человек. Еще одна рота пехоты (из состава 1-го батальона 477-го пехотного полка), усиленная пулеметным взводом, по советским данным, обороняла лесничество, расположенное западнее Маяки. Вооружение гарнизона Маяки штаб 9-й Армии оценивал в 4 105-мм артиллерийских орудия, 20 станковых и 60 ручных пулеметов, 15 легких и 3 тяжелых миномета, 12 противотанковых ружей и 2 противотанковые пушки. При этом штаб 9-й Армии признавал, что противник сможет оказать артиллерийскую поддержку гарнизону Маяки огнем до трех артиллерийских дивизионов (в том числе один тяжелый) и до двух минометных батарей, расположенных в районах Райгородок, Карповка, Славянск. Более того, по опыту предшествующих боев было выяснено, что рубежи намечаемого наступления являются пристрелянными противником. Также отмечалось, что противник сможет поддержать гарнизон Маяки контратаками из района Карповка – силами до двух батальонов пехоты с шестью танками, из района Райгородок – до двух рот и из района Славянск – до одного полка пехоты с танками.

Несмотря на всё это, штурм Маяки штаб 9-й Армии предполагал осуществить силами 1120-го стрелкового полка 333-й стрелковой дивизии, имеющего в своем составе 1200 «активных штыков», 15-й танковой бригады (1 танк КВ, 4 Т-34 и 15 Т-60, плюс три трофейных танка из состава 121-й танковой бригады) и спешенного эскадрона 30-й кавалерийской дивизии (еще 250 штыков). Слева содействовать удару этих сил должны были две роты 78-й стрелковой бригады и одна рота 130-го запасного стрелкового полка, которые должны были имитировать форсирование реки Северский Донец, а при успехе – завязать бои на восточной окраине Маяки. Справа 51-я стрелковая дивизия должна была блокировать роту противника в лесничестве и вообще «активной имитацией» отвлекать противника. Также 51-я стрелковая дивизия должна была выделить сапер для разграждения на пути наступления основной ударной группы и разведывательную роту, которая совместно с двумя эскадронами штаба армии и группой партизан привлекалась к разведке в районе Маяки. Артиллерийскую поддержку наступлению должны были осуществлять 18 орудий 437-го гаубичного артполка, 24 орудия 300-го артполка (не ясно – 51-й или 335-й стрелковой дивизии), 3 76-мм полковые пушки (очевидно, 1120-го стрелкового полка 333-й стрелковой дивизии), 20 минометов и дивизион РС (в это число не входит артиллерия 78-й стрелковой бригады, а также часть артиллерии 51-й стрелковой дивизии, задействованная в районе лесничества).

         Надо прямо признать, что силы, выделенные для операции, выглядели весьма скромно и с самого начала не гарантировали успеха. Так, уже на этапе планирования операции было ясно, что мы имеем лишь полуторное превосходство в живой силе (как было подчеркнуто в отчете об операции – «в начале операции»), примерное равенство в артиллерии (с учетом поддержки сил противника со стороны Славянска) и уступаем в пулеметном огне.

         Тем не менее операцию решено было проводить. 7 мая в 4.15 утра советская пехота при поддержке танков и артиллерии внезапно для противника перешла в атаку. Наступление вначале развивалось успешно: танки достигли центра населенного пункта Маяки, пехота овладела западной и северо-западной частью Маяки и передовыми окопами противника в районе опушки леса юго-западнее Маяки. Противник внезапными действиями советских войск был ошеломлен. Затем, по истечении некоторого времени, противник пришел в себя, ввел в действие все имеющиеся средства, в первую очередь артиллерию, и организованным огнем обрушился на боевые порядки советской пехоты. Одновременно, подтянув ближайшие резервы, начал контратаковать.

         2-й батальон 1120-го стрелкового полка, не выдержав мощного артиллерийского огня противника, оставил занятые им окопы немцев в районе опушки леса юго-западнее Маяки и отошел. Командир батальона «остался почти один, потерял управление», «часть людей разбрелась по лесу». Еще специфичнее развивались события в полосе 1-го и 3-го батальонов 1120-го стрелкового полка: «вследствие низкой дисциплины многих бойцов и отдельных командиров подразделений, вместо решительных действий вперед, за танками, занялись барахольством трофейного имущества в занятой ими части населенного пункта».

Резервов, могущих развить успех наступления, к этому времени у командира группы поблизости не было. Успешная в своем начале атака наших войск на Маяки к 16 – 17 часам дня 7 мая, по существу, захлебнулась.

30-я кавалерийская дивизия, поступившая по указанию штаба Южного фронта в распоряжение командующего 9-й Армией к исходу 7 мая, была введена в действие только к 12 часам следующего дня. Но момент был уже упущен: противник пришел в себя, вернул утерянные им в начале боя окопы, подтянул резервы (в общей сложности до шести батальонов) и организовал упорное сопротивление.

         Несмотря на ряд успехов (например, 11 мая внезапным ударом небольшого отряда пехоты при поддержке трех танков нашими войсками была захвачена высота 165,5, где противник «понес серьезные потери в живой силе и оставил на поле боя много оружия и боеприпасов»; по справке «О ходе частных операций левого крыла 9-й армии в районе МАЯКИ» подполковника Иконникова (ЦАМО ф. 251, оп. 646, д. 262) эти события описаны так: «В 7.00 части 23 сп 51 сд, две роты 78 СБр, 1120 сп овладели выс. 165,5, уничтожили при этом: 150 фашистов, 30 взяли в плен, захватили 2 орудия, 2 крупно-калиб.пулемета, 20 автоматов, 7 ручных пулеметов, 150 винтовок, одну радиостанцию, 3 аппарата»), операция явно провалилась и начала постепенно затягивать все новые и новые силы 9-й Армии в бесперспективные бои. Так, 12 – 13 мая штаб фронта разрешил задействовать еще один полк 333-й стрелковой дивизии и 121-ю танковую бригаду, всё сильнее вовлекалась в бои 51-я стрелковая дивизия. Однако успеха достичь так и не удалось. К исходу 15 мая решением Военного Совета Южного фронта операция в районе Маяки была прекращена. Частям 333-й стрелковой дивизии и 121-й танковой бригаде было приказано возвращаться в район Барвенково – туда, где они располагались до начала операции.

Полагаю, уместным будет привести выводы из справки «О ходе частных операций левого крыла 9-й армии в районе МАЯКИ» подполковника Иконникова (ЦАМО ф. 251, оп. 646, д. 262):

«1. Частная Маяковская операция имеет ограниченно тактическую цель /овладеть МАЯКИ/, решение которой значительного улучшения положения левого крыла 9-й армии – не дает.

1. Операция начата без соответствующей подготовки и детального изучения соотношения сил и инж. усиления обороны пр-ка.
2. План действий ударной группы построен в основном правильно, но для осуществления его привлечено сил недостаточно, что привело командование 9-й армии к необходимости ввода дополнительных сил, исходя из складывающейся обстановки на фронте в результате боев.

При этом надо отметить, что командование 9 армии повторило ошибку первых дней Маяковской операции – не оценило силу сопротивление пр-ка и вводило усиление мелкими частями в период с 10 по 1? Мая силами рота, б-н, полк, вместо [того], чтобы сосредоточить наибольший ударный кулак в направлении Леснич. во взаимодействии с 2/78 СБр в направлении выс. 183, с последующим ударом на МАЯКИ с юга, прикрывшись с направления СЛАВЯНСК, чем и решили бы две задачи:

1/ Окружение МАЯКИ и уничтожение в них частей 468 пп.

2/ Воспретить подвод резервов в район МАЯКИ из СЛАВЯНСК, РАЙГОРОДОК.

1. Считаю: Маяковская операция в своем ходе имеет ряд отрицательных сторон:

1/ Истощает силы арм. резерва 9 армии / 1120 сп, 1118 сп, 15 ТБр, 2/892 ап/.

2/ В данное время ослабляет Барвенковское направление, как наиболее важное направление на участке 9 армии.

3/ Ход операции не вызывает у пр-ка необходимости привлечения дополнительных, значительных сил в район МАЯКИ, исходя из наличия разрозненных и незначительных по силе ударов со стороны 9 армии в районе МАЯКИ.

4/ Частная операция в районе МАЯКИ слабо организована и не обеспечена достаточными силами для ее проведения.

Маяковскую операцию считаю необходимым прекратить».

Потери наших войск составили свыше 250 человек убитыми, до 1000 человек раненными, 2 танка сгоревшими и 8 танков поврежденными и сломанными (ЦАМО ф. 464, оп. 5689, д. 84). По другим данным за период с 7 по 14 мая было убито 348 человек, ранено 1429 человек, подбито 2 танка Т-34 и 9 танков Т-60, а также один танк КВ-1 из состава 121-й танковой бригады (ЦАМО ф. 251, оп. 646, д. 262). Если вспомнить, что истощенная зимними боями 9-й Армия за период с 10 апреля по 9 мая 1942 года получила в качестве пополнения всего около 10 тысяч человек с 3 тысячами винтовок (см. приложение 2), то потеря почти 1800 человек накануне контрудара противника была весьма болезненной для армии.

Однако, помимо численного ослабления войск 9-й Армии в полосе контрудара противника, неудачная операция в районе Маяки оказала еще одно негативное влияние на обороноспособность южного выступа Барвенковского выступа. Дело в том, что на момент нанесения удара войсками Клейста резервы и, главное, органы управления 9-й Армии находились в процессе передислокации: «Переход 17.5.42 пр-ка в наступление на других участках фронта обороны 9 А совпал с тем, что когда основные армейские резервы (333 сд и 121 ТБр), принимавшие участие в частной операции на МАЯКИ, не успели сосредоточиться в район БАРВЕНКОВО (сосредоточение их по приказу Штарма заканчивалось к утру 18.5), а следовательно, организовать своевременно контрудар по пр-ку, прорвавшемуся в глубину нашей обороны и упорную оборону р-на БАРВЕНКОВО – не удалось. Штарм и штабы дивизий к этому времени не закончили своего перемещения на новые КП».

В работе «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны» данное событие описано так: «К началу наступления противника (4 часа 17 мая 1942 г.) 51-я стрелковая дивизия еще не закончила смену частей 30-й кавалерийской дивизии и успела организовать оборону только на участке Леснич., западная часть Маяки, высота 165,5. Два батальона 1118-го стрелкового полка и 1116-й стрелковый полк 333-й стрелковой дивизии в ночь на 17 мая совершали марш в район Барвенково, где уже находился один батальон 1118-го стрелкового полка (1120-й стрелковый полк этой же дивизии был переподчинен командиру 51-й стрелковой дивизии). 121-я танковая бригада 16 мая оставалась в лесу, 2 км северо-восточнее Шарабаны, и по окончании смены частей 30-й кавалерийской дивизии частями 51-й стрелковой дивизии в ночь на 18 мая должна была перейти в район Барвенково. 15-я танковая бригада оставалась в лесу в районе высоты 178,1, с задачей перейти в ту же ночь в район Богородичное».

Рисунок 8.16 – Советская пехота ведет бой

Последствия боев за Маяки в РИ

Именно несвоевременную передислокацию армейского резерва и, главное, управления, вероятно, следует считать одной из ключевых причин быстрого развала обороны 9-й Армии и последовавшей за ним общей катастрофы левого крыла Юго-Западного фронта в РИ.

Таким образом, потеря 17 мая советской стороной времени на контрмеры по стягиванию резервов Южного фронта и Юго-Западного направления в РИ была обусловлена не только действиями противника (разрушение авиацией противника армейского узла связи в Долгенькой), но и собственными действиями командования 9-й Армии, совершавшего переезд в неподходящее время.

Факт нахождения штаба 9-й Армии «на колесах» в момент перехода противника в наступление заставляет вновь вернуться к рассмотрению причин потери управления войсками армии в самом начале боев. Если А.Исаев пишет, что это произошло в связи с выходом в район Долгенькая немецких сухопутных войск и разрушения ими там узла связи армии, то авторы «Фронтовой иллюстрации» указывают на то, что узел связи был разрушен авиацией еще до подхода танков: «К этому времени немецкая авиация разру­шила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии в Долгенькая. Во время од­ного из налетов авиации был ранен начальник штаба 9-й армии. Последующими налетами авиации германские войска окончательно дезорганизовали управление войсками 9-й армии. К 13 часам командующий армией вместе со штабом переехал на основной командный пункт в Каменку, а оттуда — на левый берег ре­ки Сев. Донец. Эти перемещения командного пункта армии производились без ведома и раз­решения штаба Южного фронта. Разрушение противником узла проводной связи в Долгенькая, через который проходили и линии связи 57-й армии, неумение в полной мере использо­вать радиосвязь — все это повлекло за собой утерю связи штаба Южного фронта с командо­ванием обеих армий и полную утерю управле­ния войсками со стороны командующего 9-й армией в самый критический момент боя».

Но что бы ни являлось главной причиной потери управления, а что – вторичной, итог, увы, был печален: «Штаб Южного фронта узнал о начавшемся наступлении противника только во второй половине дня 17 мая. В штаб Юго-Западного направления о произошедшем было доложено только к исходу дня. К этому моменту оборона 9-й армии была прорвана на всю глубину, и группа Клейста вела бои уже с оперативными резервами Южного фронта. Отсутствие информации о прорыве привело к тому, что находившийся поблизости от прорыва 2-й кавалерийский корпус (резерв направления) и 14-я гвардейская стрелковая дивизия (резерв 57-й армии) весь день простояли на месте, не зная о случившемся и не имея приказов на противодействие прорвавшемуся противнику. По итогам первых дней оборонительных боев командующий 9-й армией генерал-майор Ф.М.Харитонов был отстранен, и его место занял генерал-майор П.М.Козлов» (А. Исаев. Наступление маршала Шапошникова).

Не менее печальными были последствия и раздергивания боями за Маяки главных армейских резервов. Совершенно точно определив район Барвенково как ключевую точку полосы обороны 9-й Армии, советское командование изначально разместило там достаточно мощные резервы в лице 333-й стрелковой дивизии, 15-й и 121-й танковых бригад (рисунок 8.1). Однако, из-за частной операции, «решение которой значительного улучшения положения левого крыла 9-й армии» не давало, ко времени немецкого наступления в районе Барвенково оставались только один стрелковый полк 333-й стрелковой дивизии, усиленный одним дивизионом артиллерийского полка той же дивизии (рисунок 8.2).

О том, что дало бы нахождение в Барвенково полноценной дивизии, можно судить по результатам обороны лишь одного ее полка.

«Сильный удар танков, наступавших в направлении на Барвенково, приняли на себя 1-й дивизион 897-го артиллерийского полка 333-й стрелковой дивизии и часть полковой артиллерии 1118-го стрелкового полка той же дивизии, занимавшие огневые позиции на южной окраине Барвенково, в районах Богодарово и совхоза им. Куйбышева.

В районе Барвенково на подготовленных к обороне позициях находились пять 45-мм и четыре 76-мм полковых пушек; восемь 76-мм пушек и четыре 122-мм гаубицы дивизионной артиллерии.

С основных огневых позиций они вели огонь до 20 часов 17 мая. При этом артиллерийскими средствами из заранее организованных противотанковых опорных пунктов, объединенных батальоном 1118-го стрелкового полка в противотанковый район, было подбито и уничтожено 44 танка и 19 автомашин с пехотой (примечание: Данные о нанесенных потерях противнику не проверены, но они близки к достоверным потому, что при хорошо организованной системе артиллерийского огня из заблаговременно подготовленных противотанковых опорных пунктов во время Великой Отечественной войны потери в два – три танка противника на одно противотанковое орудие считались нормальными).

2-я батарея 897-го артиллерийского полка на подступах к совхозу им. Куйбышева вывела из строя восемь танков противника. Остальные танки, изменив направление движения, вышли на дорогу к совхозу им. Куйбышева, Барвенково, но попали под огонь 1-й батареи и потеряли еще девять танков. В это время 3-я батарея своим огнем рассеяла и уничтожила несколько мелких подразделений пехоты противника. Отводя батареи, командир дивизиона сумел сохранить управление ими и, последовательно занимая огневые позиции побатарейно, одновременно отбивал атаки танков, пытавшихся обойти батареи с тыла. При этом было уничтожено еще несколько танков» («Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»).

Однако, соотношение сил было не в пользу Красной Армии – на район Барвенково наступали сразу три дивизии противника: 14-я танковая, 100-я легкопехотная и 1-я горно-пехотная (рисунок 8.3). Итог для оборонявших Барвенково стрелкового полка и артиллерийского дивизиона был закономерен: «Орудийным огнем танков противника в противотанковом районе у Барвенково было уничтожено: 45-мм орудий – 3, 76-мм орудий полковой артиллерии – 3, 76-мм орудий дивизионной артиллерии – 4, 122-мм орудий – 3 (всего 13 орудий, 62% от наличия орудий). Остальные орудия при отходе личный состав батарей подрывал, так как мост через реку Сухой Торец был уже сожжен, а других переправ не нашли».

Рисунок 8.17 – Одной из причин высоких потерь материальной части 9-й Армии в РИ являлась нехватка подготовленных переправ для отхода войск

Не менее драматично сложилась судьба и другого, отсутствовавшего в Барвенково полка 333-й стрелковой дивизии. Если 1118-й стрелковый полк принял бой хотя бы на оборудованных позициях, то 1116-й стрелковый полк был застигнут танками противника на привале во время возвращения из-под Маяки: «Полковой артиллерии 1116-го стрелкового полка той же дивизии пришлось отражать внезапную атаку 40 танков во время нахождения ее вместе со стрелковыми подразделениями полка и отдельным минометным дивизионом на привале в районе Курульки 2-й (Как уже было сказано, перегруппировка войск 9-й армии только заканчивалась к началу наступления противника, главные силы 333-й стрелковой дивизии находились на марше в район Барвенково). Приняв удар наступавших танков, стрелковые и артиллерийские подразделения вели с ними бой почти в течение всего дня 17 мая. Полковая артиллерия 1116-го стрелкового полка подбила и уничтожила шесть танков. Большая часть ее орудий погибла в бою – сказалось не только превосходство противника в силах, но и отсутствие заблаговременно подготовленных позиций и системы противотанкового огня» («Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»).

В целом отсутствие в Барвенково 333-й стрелковой дивизии образовывало в системе обороны 9-й Армии своеобразный «эффект домино» или «карточного домика». Вот как описывается судьба действовавшего на Барвенковском направлении 69-го гвардейского артполка в работе («Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»: «69-й гвардейский пушечный артиллерийский полк (командир полка полковник Винарский), приданный 341-й стрелковой дивизии, в течение первых четырех часов боя вел огонь с основных огневых позиций по танкам и пехоте противника. Вследствие создавшейся угрозы обхода противника с фланга командир полка начал отводить боевые порядки своих дивизионов. В 9 часов штаб полка, находившийся в районе Надеждовки 1-й, был обстрелян прорвавшейся в этот район группой автоматчиков противника численностью до 60 человек. Неожиданность обстрела и самого нападения вынудили штаб 69-го гвардейского пушечного артиллерийского полка переместиться на южную окраину Барвенково. Связь со штабом 341-й стрелковой дивизии и со стрелковыми полками этой дивизии была потеряна. Командир 69-го гвардейского артиллерийского полка знал о том, что в Барвенково находился штаб 333-й стрелковой дивизии. Прибыв в Барвенково, командир полка не нашел там штаба дивизии, и потому ему не удалось переключиться на поддержку ее действий.

В то же время дивизионы 69-го гвардейского пушечного артиллерийского полка продолжали отходить с боем к переправам через Северный Донец, связь их со штабом полка была потеряна. Последнюю удалось восстановить лишь после переправы: с 1-м и 2-м дивизионами в 4 часа 30 минут 18 мая и с 3-м дивизионом – утром 19 мая. В бою у села Богодарово отход 3-й батареи полка на новую позицию прикрывали командир отделения связи и два рядовых, вооруженных пулеметом и автоматами и занявших высоту на пути следования пехоты противника. После переправы через Северный Донец один из дивизионов полка занял огневые позиции для обеспечения переправ, а два дивизиона сосредоточились в глубине обороны для приведения в порядок и доукомплектования.  В боя полк уничтожил три танка, бронемашину, три автомашины, семь подвод и несколько групп пехоты противника».

В условиях обороны Барвенково лишь одним, пусть и усиленным стрелковым полком, можно сказать, что правый фланг 9-й Армии прекратил существование или, что будет несколько точнее, сопротивление уже к исходу первого дня немецкого наступления: «В ночь на 17 мая немецкие войска закончили перегруппировку, и в 4.00 утра началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся полтора часа. К 8.00 фронт обороны 9-й армии на обоих направлениях был прорван. Уже в первые 2,5 часа наступления на барвенковском направлении III моторизованный корпус Э. фон Маккензена продвинулся на 6—10 км, a XLIV и LH в направлении на Долгенькую — на 4—6 км. Уже к полудню немецкие войска продвинулись на 20 км и завязали бой на окраинах Барвенкова. Вскоре, сломив сопротивление полка 333-й стрелковой дивизии, 1-я горно-егерская дивизия заняла большую часть Барвенкова» (А. Исаев. Наступление маршала Шапошникова).

Очевидно, что наличие в соответствии с планами в Барвенково всей 333-й стрелковой дивизии, поддержанной двумя, пусть и неидеальной комплектности танковыми бригадами, а также подошедшим артполком 152-мм орудий МЛ-20 могло существенно улучшить положение советских войск на южном фасе Барвенковского выступа. Являясь крепким орешком для горно-пехотной дивизии немцев усиленная 333-я стрелковая дивизия могла бы удерживать Барвенково, как минимум, еще одни сутки. Это, в свою очередь, позволило бы выиграть время до подхода 14-й гвардейской стрелковой дивизии из резерва 57-й Армии, а также собрать остатки 341-й и 106-й стрелковых дивизий, принявшим утром 17 мая удар группы Клейста на передовой. В сумме это создавало хорошие условия не только для организованного отхода на рубеж реки Сев. Донец в направлении на Изюм, но и отличные от нуля шансы на удержание рубежа Барвенково, Гусаровка. Что в конечном итоге улучшало условия выхода войск 57-й и 6-й Армий из окружения.

Увы, в реальности шанс зацепиться за рубеж Барвенково, Гусаровка хотя бы на период 17 – 18 мая был упущен из-за операции в районе Маяки, а войска, оборонявшиеся в первом эшелоне 9-й Армии рассеяны в первый же день немецкого наступления: «Артиллерийские части и подразделения отходили к Северному Донцу с боями, их отходу по указываемым командованием маршрутам, особенно подразделениям полковой и дивизионной артиллерии, часто препятствовали прорвавшиеся танки и моторизованная пехота противника, с которыми вступать в бой приходилось в непредусмотренных районах и неожиданно. Поэтому направление движения нередко изменялось, причем артиллерийские дивизионы, батареи и даже отдельные орудия отрывались от своих стрелковых частей, двигались и вели бой самостоятельно. Последнее обстоятельство ставил артиллерийские подразделения и части в чрезвычайно трудное положение, в котором от артиллерийских командиров требовались большая инициатива и твердое управление. Например, полковая и дивизионная артиллерия 341-й стрелковой дивизии (начальник штаба артиллерии дивизии подполковник Яновский) развертывалась во время отхода пять раз, в районах Ново-Богдановского, Николаевки, Григоровки, Ивановского, Великой Камышевахи. Она уничтожила 14 танков, одну бронемашину и две автомашины с пехотой противника… Левее 341-й стрелковой дивизии действовала 106-я стрелковая дивизия (начальник артиллерии дивизии подполковник Анов); большая часть ее дивизионной артиллерии была уничтожена танками противника в бою за опорные пункты. 1-й дивизион 553-я артиллерийского полка этой дивизии отразил пять атак танков, уничтожил восемь и подбил девять танков противника. 6-я батарея полка в момент смены огневой позиции подверглась атаке десяти танков, шедших прямо на батарею. Огнем противотанковых ружей батарея подбила три танка, а с быстро занятой новой огневой позиции подбила огнем орудий еще шесть танков.

106-й стрелковой дивизии был придан 665-й легкий артиллерийский полка РВГК (командир полка майор Федоров), в полосе обстрела его 1-й батареи вели атаку до 60 танков, в полосе 2-й батареи – до 15 танков и в полосе 3-й батареи – 42 танка. Под давлением превосходящих сил противника стали отходить стрелковые части и подразделения, с ними начал отходить перекатами в северном направлении и 665-й легкий артиллерийский полк. Ведя бои, он занимал огневые позиции отдельными батареями в районах Ново-Барвенковки, Некременного, Гусаровки. Во время отхода 665-й легкий артиллерийский полк потерял связь со 106-й стрелковой дивизией и, связавшись с частями 5-го кавалерийского корпуса, поддерживал их своим огнем. В боях с немецкими танками и пехотой полк уничтожил 15 танков, 4 бронемашины и 9 автомашин с пехотой; потерял 17 орудий и 19 тракторов. Двумя сохранившимися после переправы через Северный Донец орудиями полк прикрывал переправу войск и отражал попытки противника овладеть переправой» («Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»).

Несколько слов заслуживают и танковые бригады, которые по плану должны были находиться в районе Барвенково. К счастью, их привлечение к боям за Маяки оказалось не столь бездарным с точки зрения последствий, как это произошло с 333-й стрелковой дивизией. Хотя, конечно, потеря одного КВ, двух Т-34 и девяти Т-60 непосредственно перед немецким наступлением ничего хорошего не сулила. Тем не менее, наличие танков на противоположном фланге 9-й Армии оказалось весьма кстати. Вот как описывают действия танковых бригад в РИ авторы «Фронтовой иллюстрации»: «На левом фланге 9-й армии ударная группа немецких войск к 14 часам вышла в район Долгенькая, Голая Долина. Отдельные группы немецких танков и пехоты, посаженной на танки и автомобили, стали распространяться в западном и восточном направлениях, стремясь охватить части 5-го кавалерийского корпуса и захватить переправы через реку Сев. Донец. Однако эти намерения противнику осуществить не удалось. … В середине дня, через несколько часов после начала немецкого наступления, связь между 15 и 121-й бригадами была восстановлена и командование этих соединений в дальнейшем согласовывало свои действия. 12-я тбр (2 KB, 8 Т-34) име­ла связь только со штабом 5-го кавкорпуса.

Танки 121-й тбр (3 KB, 8 Т-34, 20 Т-60, 3 Pzkpfw III) были выдвинуты на южную опуш­ку леса восточнее Хрестище и поставлены в за­саду. 15-я танковая бригада (1 КВ, 2 Т-34, 5 Т-60) получила задачу контратаковать противника в направлении Хрестище – Глубокая Макотыха. Танки и мотопехота вышли на южную окраину Хрестище, соединились с танками 121-й бри­гады и далее действовали совместно.

Колонна противника из 40 танков и 50 гру­зовых машин, двигавшаяся на Никольское, была встречена нашими танками и вынужде­на свернуть с намеченного маршрута. Затем танки 15 и 121-я танковые бригады рассеяли другую автоколонну противника южнее Хрес­тище.

Вступая в бой по собственной инициативе, части 5-го кавалерийского корпуса отбили ата­ки немцев из района Долгенькая. Попытки противника выйти к переправам через реку Сев. Донец были отражены частями 333 и 51-й стрелковых дивизий».

Таким образом, в очередной раз подтвердилась справедливость поговорки о том, что худа без добра не бывает.

С учетом вышесказанного в АИ просматривается, как минимум, два варианта улучшения ситуации в полосе 9-й Армии, связанных с операцией в районе Маяки.

Первый – это вообще не проводить подобную операцию. Какого-то радикального улучшения оборонительных позиций 9-й Армии успешная операция в районе Маяки принести не могла: сам населенный пункт находился в низине, с юга его окружали высоты, контролируемые немецкими войсками, с севера его окаймлял лес, занятый советскими войсками, в направлении которого противнику развивать свое наступление было несподручно, с востока проходила река Сев. Донец, также являвшаяся эффективным «сдерживающим фактором» в противодействии возможному немецкому удару из района Маяки. Без захвата высот северо-восточнее Славянска занятие Маяки ничего не давало. Выгода от номинального сокращения линии фронта выглядела откровенно сомнительной на фоне понесенных потерь. То есть отказавшись от собственного наступления на Маяки в начале мая, мы бы и сохранили не менее полутора тысяч дополнительных «штыков» в полосе грядущего наступления Клейста (которые, понятное дело, принципиально изменить ситуацию не могли, но выиграть дополнительное время и нанести дополнительные потери противнику – вполне). В районе Барвенково мы имели бы не один стрелковый полк, а целую дивизию, к тому же усиленную пусть и не полнокровной, но всё-таки танковой бригадой (что давало бы уже совершенно иной расклад в обороне данного населенного пункта от атакующей его горно-пехотной дивизии немцев и резерв для противодействия обходящей Барвенково немецкой танковой дивизии). И штаб армии имели бы не в процессе переезда, а на штатном КП, что способствовало бы сохранению управления войсками и своевременному информированию вышестоящих штабов о немецком контрударе (это бы, в свою очередь, позволило на сутки раньше задействовать близлежащие резервы в виде 14-й гвардейской стрелковой дивизии и 2-го кавалерийского корпуса, которые также, понятно, Клейста не остановили бы, но притормозили скоротечность обрушения обороны южного фаса Барвенковского выступа, выиграли бы время на подтягивание более удаленных резервов).

Вторым вариантом действий 9-й Армии в АИ является проведение нормально организованного наступления на Маяки, если уж без занятия этого населенного пункта было совсем не обойтись. Силы, выделенные командованием 9-й Армии для наступления в РИ, в сравнении с оценкой сил противника, мягко говоря, явно не гарантировали успеха даже с точки зрения предвоенных воззрений советской военной школы. Представляется, что изначальное привлечение всех фактических участников боев за Маяки обеспечило бы стремительный захват населенного пункта ценой относительно небольших потерь (сколько бы в дальнейшем потеряли в Маяках, обстреливаемых из Славянска тяжелой артиллерией противника, – вопрос отдельный). Силами двух стрелковых полков 333-й стрелковой дивизии, наносящих удары с севера и северо-запада в общем направлении на центр населенного пункта, при поддержке 15-й танковой бригады вполне можно было достичь стремительного и полного успеха в захвате самих Маяков, имея трехкратное превосходство в живой силе (шесть стрелковых батальонов в двух советских полках против двух немецких батальонов). Силами же спешенной (судя по всему, с поголовьем конского состава дела обстояли не очень) 30-й кавалерийской дивизии, поддерживаемой 121-й танковой бригадой, можно было нанести удар в обход населенного пункта с юга с целью захвата господствующих высот. Если бы все эти силы были привлечены к операции с самого начала, а не втягивались в бои постепенно, то исход «частной операции на Маяки», по мнению автора, был бы предопределен. Впрочем, всё это перечислялось и в РИ в справке подполковника Иконникова. Но командование 9-й Армии предпочло «отрезать хвост любимому спаниелю по кусочкам»…

Войска 57-й и 9-й Армий в АИ

         Основные отличия 57-й Армии в АИ от РИ заключаются в том, что в состав армии дополнительно включаются танковая бригада принятой в АИ организации (вместо 10 КВ-1, 20 Т-34 и 16 Т-60 по РИ-штату в АИ бригада имеет 65 Т-34 и 40 Т-60, кроме того, вместо 4-орудийной батареи 76-мм дивизионных пушек бригада в АИ имеет 12-орудийный дивизион 76-мм пушек) и 15-я гвардейская стрелковая дивизия, которая из-за принятой в АИ более ранней приостановки зимнего наступления ранее выводится в тыл на отдых и доукомплектование из состава 18-й Армии Южного фронта и, соответственно, раньше возвращается в Действующую армию. Танковая бригада и 15-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с 14-й гвардейской стрелковой дивизией в АИ образуют резерв 57-й Армии и дислоцируются в районе Лозовая, Софиевка, Рудаево, Близнецы, Варваровка, Малиновка. Задача армейского резерва в случае благоприятного хода наступления войск 6-й, 28-й и 38-й Армий Юго-Западного фронта на Харьков – участие в новом наступлении войск фронта на Павлоград, Синельниково, Днепропетровск, в случае же контрудара противника по флангу 6-й Армии с юга во время ее наступления на Харьков и Красноград – контрудар по ударной группе противника.

         Никаких изменений с состав войск 57-й Армии, находящихся на передовой, нет. Это по-прежнему 150-я, 317-я, 99-я и 351-я стрелковые дивизии, один артиллерийский полк 152-мм и 122-мм орудий и два артполка ПТО, вооруженных 85-мм зенитками.

         Основные отличия 9-й Армии в АИ также носят более организационный характер, нежели численный. Состав и дислокация стрелковых соединений и артиллерийских частей армии остаются без изменений. Включение в АИ армии в состав Юго-Западного фронта приводит к отмене попыток командования армии провести «частную операцию» в районе Маяки. Во-первых, Тимошенко нужен прочный тыл во время наступления на Харьков. Во-вторых, привлекаемая в РИ с самого начала боев за Маяки 30-я кавалерийская дивизия вместе со всем 5-м кавалерийским корпусом в АИ включается в состав наступающей на Змиев армейской группы генерала Бобкина. В-третьих, Тимошенко, осознавая, что после взятия Харькова ударом на Днепропетровск будет решаться судьба всей Донбасской части ГА «Юг», просто не станет мелочиться и тратить силы на какие-то там Маяки. Отказ от «частной операции» 9-й Армии на Славянском направлении приведет к тому, что 333-я стрелковая дивизия в полном составе будет сосредоточена в районе Барвенково.

Место убывшего для участия в наступлении на Харьков 5-го кавкорпуса в полосе 9-й Армии займет 216-я стрелковая дивизия. В РИ эта дивизия весной 1942 г. была передана из состава 9-й Армии в резерв 18-й Армии для усиления Ворошиловградского направления. В АИ ее место в составе 18-й Армии в мае 1942 года займет 15-я стрелковая дивизия. Как бывшая дивизия Южного фронта, в АИ она выводится на отдых и пополнение, но не в Бобров Воронежской области, а в Каменск-Шахтинский Ростовской области, и остается в резерве Южного фронта. За счет более раннего вывода на отдых в АИ 15-я сд раньше возвращается в резерв ЮФ, направляясь в район Ивановка, Штеровка, Петровеньки (восточнее Горловки, юго-западнее Ворошиловграда) вместо 216-й сд, которая остается в полосе 9-й Армии.

Вместо трех «недоукомплектованных» танковых бригад в АИ в полосе 9-й Армии действует только одна танковая бригада – тяжелая (46 тяжелых танков КВ-1 и 30 легких танков Т-60), дислоцированная в районе Барвенково.

Кроме того, в условиях слабых противотанковых возможностей советских стрелковых дивизий на южном фасе Барвенковского выступа, а также достоверно подтвержденного разведкой факта наличия на Барвенковском направлении немецкой 14-й танковой дивизии, в АИ для усиления ПТО стрелковых дивизий специально создается отдельный танковый батальон, укомплектованный танками Т-26, высвобождаемыми при перевооружении танковых бригад Юго-Западного фронта на новую матчасть. Всего, как было показано ранее, по состоянию на 10 мая 1942 г. на Юго-Западном фронте имелось 23 исправных танка Т-26, 4 танка Т-26 в войсковом ремонте и еще 29 танков Т-26 находилось в пути на фронт после капитального ремонта на заводах в глубине страны.

Рисунок 8.18 – Легкие танки довоенного выпуска на Юго-Западном фронте, весна 1942 года

Малые размеры танков Т-26 обеспечивали хорошие возможности как по установке их в окопы, так и по маскировке танков в окопах и других укрытиях. Бронирование танков хотя и было противопульным, т.е. не выдерживало прямых попаданий снарядов танковых и противотанковых орудий противника, но будучи круговым, обеспечивало хорошую защиту экипажа от осколков ближних разрывов осколочно-фугасных снарядов противника в сравнении с обычными 45-мм противотанковыми пушками, которые имели броневой щит лишь спереди. Кроме того, наличие в составе вооружения танка Т-26 не только 45-мм пушки, но и 7,62-мм пулемета ДТ хорошо дополняло оборонительные возможности советских стрелковых дивизий, имевших сильный некомплект автоматического оружия. Возможность оперативно менять огневые позиции, в том числе под огнем противника, выгодно отличало подобные «танковые огневые точки» от тех же 45-мм пушек, запрягаемых лошадьми.

Формально разместив штаб с тылами подобного сводного отдельного танкового батальона в районе Барвенково, его танковые роты предлагается придать в качестве противотанкового резерва 351-й, 341-й и 106-й стрелковым дивизиям (напомню, что стрелковые дивизии на тот момент были фактически лишены своего штатного отдельного противотанкового дивизиона), находящимся на наиболее танкоопасном направлении с точки зрения известных советской стороне сведений о расположении танковых частей противника. После прибытия еще 29 танков Т-26 из капитального ремонта можно было усилить ПТО 349-й и 345-й стрелковых дивизий, а еще одну танковую роту разместить на оборонительном рубеже, проходящем по берегу реки Сухой Торец, например, в районе Гусаровки.

Роты танков Т-26, используемых в качестве «танковых огневых точек» для ведения огня из засад, в составе противотанковых резервов стрелковых дивизий могли быть дополнены подразделениями ПТР. Трудно сказать почему, но в составе Южного фронта, в отличие от Юго-Западного, отдельные батальоны ПТР в мае 1942 года не указываются (хотя в документах Южного фронта они упоминаются – см. приложение 2). На Юго-Западном же фронте такие батальоны имелись в большинстве армий – 20-й отдельный батальон ПТР входил в состав 6-й Армии, 21-й батальон – в состав 21-й Армии, 22-й батальон – в состав 28-й Армии и 23-й батальон находился во фронтовом резерве (по другим данным, 24-й батальон входил в состав 38-й Армии). Такие батальоны имели по 193 человека личного состава, 72 ПТР, 15 ППШ и 90 винтовок. Предполагается, что в АИ после включения 57-й и 9-й Армий в состав Юго-Западного фронта подобные подразделения появятся и на южном фасе Барвенковского выступа.

Рисунок 8.19 – В АИ стрелковые дивизии 9-й Армии получат противотанковые резервы в составе роты танков Т-26 и, как минимум, роты ПТР

Фронтовые резервы в АИ представлены 164-й, 196-й и 309-й стрелковыми дивизиями, расположенными в районах Купянск, Изюм и Красный Лиман соответственно. Указанные дивизии передаются в АИ Юго-Западному фронту из резерва Ставки и тем самым высвобождают для участия в наступлении на Харьков 277-ю и 343-ю стрелковые дивизии, которые в РИ находились в резерве ЮЗФ и были привлечены к отражению удара группы Клейста. Стоит отметить, что наличие в районе Красного Лимана 309-й стрелковой дивизии позволит не задействовать подобно РИ из резерва Южного фронта 242-ю стрелковую дивизию, находящуюся в районе Краснодона.

Однако ключевую роль в противодействии наступлению группы Клейста в АИ должен сыграть 5-й танковый корпус, который в мае 1942 года специально сосредотачивается на Юго-Западном направлении в рамках подготовки к планируемому наступлению на Днепропетровск. Его бригады в целях маскировки дислоцируются в лесах, расположенных вдоль реки Сев. Донец, недалеко от более-менее крупных железнодорожных станций Изюм, Студенок, Красный Лиман.

Из-за принятой в АИ организации танковых бригад, число танковых корпусов в АИ было меньше, чем в РИ. Всего к началу мая 1942 г. в АИ имелось четыре танковых корпуса – по два в составе Западного и Юго-Западного фронтов. Поставки танков в бригады 5-го танкового корпуса в АИ запланированы на апрель. Отличительной особенностью 5-го танкового корпуса является то, что это был первый корпус в АИ, роты легких танков в котором были укомплектованы танками Т-70. Легкие танки Т-60 оставались только в разведывательных ротах бригад. Таким образом, в 5-м ТК танковые батальоны имели по 21 танку Т-34 и 10 танков Т-70, а танковые бригады – по 65 Т-34, 30 Т-70 и 10 Т-60 соответственно. Все танки Т-34 5-го ТК были из апрельского выпуска, Т-70 и Т-60 – из майского (всего в мае было выпущено 311 Т-70, то есть 90 Т-70 вполне успевали прибыть в корпус к середине мая).

Еще одни претенденты на участие в противодействии танкам Клейста – это две тяжелые танковые бригады, формируемые в АИ с апреля 1942 года в резерве Юго-Западного и Южного фронтов (в рамках данной АИ тяжелые танковые бригады имеют по 46 тяжелых танков КВ-1 и 30 танков Т-60, собственной буксируемой артиллерии, кроме зенитной, они не имеют, а вместо мотострелкового батальона в этих бригадах имеется по одной мотострелковой роте в каждом танковом батальоне). Первоначально эти бригады задумывались именно как средства фронтового резерва на наиболее танкоопасном, южном крыле советско-германского фронта. Соответственно районами их дислокации предполагались города Валуйки для ЮЗФ и Ворошиловград для ЮФ, откуда они могли быть оперативно переброшены на любой угрожаемый участок. Однако в свете предстоящего наступления к Днепру эти бригады также могли быть переброшены Главкомом ЮЗН в леса на берегах реки Сев. Донец. На них (совместно с танковой бригадой, приданной в АИ 57-й Армии) могла быть возложена задача взлома обороны противника с последующим выходом на фланги для отражения возможных контрударов противника после того, как 5-й ТК будет введен в прорыв. Бригады получат по 10 танков КВ-1 и 15 Т-60 из апрельского выпуска, а оставшиеся (по 36 КВ-1 и еще 15 Т-60) – из майского. С учетом того, что всего в мае было выпущено 229 КВ-1 и первые 72 КВ-1 в АИ предназначены для танковых бригад ЮЗФ, участвующих в наступлении на Харьков, то 72 КВ-1 для двух «резервных» бригад будут из числа выпученных за вторую неделю мая. Таким образом, принять участие в боях эти две бригады смогут не ранее 20 мая.

Необходимо подчеркнуть, что как в случае с танковыми бригадами 5-го танкового корпуса, так и в случае с отдельными тяжелыми танковыми бригадами в резерве Южного и Юго-Западного фронтов речь не идет о формировании новых бригад с нуля. По сути в АИ производится лишь переформирование уже имевшихся зимой 1941/42 года танковых частей и поставка в них боевых машин в соответствии с принятой в АИ новой организацией.

Кроме того, при обсуждении сил и средств, которыми в АИ может оперировать Тимошенко для противодействия Клейста нельзя не упомянуть части и соединения, высвобождаемые по мере продвижения основных ударных группировок к Харькову. Так, в полосе 6-й Армии после ввода 15 мая в прорыв танкового корпуса, в районе Охочае, Рябухино остались две тяжелые танковые бригады. С 16 мая они заняты восстановлением и техническим обслуживанием материальной части, а также пополнением запасов. В этот же день – 16 мая завершает бои в районе Лимана и переходит к приведению себя в порядок аналогичная тяжелая танковая бригада из состава 28-й Армии, вторая тяжелая танковая бригада этой же армии освобождается в районе Андреевки на сутки позже. Еще одна танковая бригада 28-й Армии, но уже укомплектованная средними танками Т-34, действующая в районе Малиновка, Чугуев, не ведет активных боев с 15 мая. 17 мая, после выхода советского танкового корпуса во фланг и тыл немецкой 3-й танковой дивизии и начавшегося отхода немцев под угрозой окружения к Харькову, Чугуев занимает пехота 38-й стрелковой дивизии, и танковая бригада при взорванных мостах через Сев. Донец становится в Малиновке «ненужной».

18 мая завершается ликвидация «Балаклейского котла», что приводит к высвобождению в районе Андреевка, Балаклея главных сил 28-й Армии: 103-й, 277-й, 304-й, 337-й и 343-й стрелковых дивизий. 38-я и 162-я стрелковые дивизии передаются в состав группировки, продолжающей наступление на Харьков, 199-я стрелковая дивизия 28-й Армии по решению командования фронтом может быть использована как для штурма Харькова, так и для противодействия Клейсту.

К артиллерийским частям, которые в первую очередь могли быть задействованы при отражении удара группы Клейста, следует отнести, во-первых, 558-й и 754-й артиллерийские полки 57-й Армии, имевшие в своем составе в сумме 20 85-мм зенитных пушек, используемых для ПТО. Во-вторых, гвардейские минометные части Южного фронта, активно использовавшиеся в РИ. Примеры боевого применения, причем весьма интенсивного, дает работа «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны»: «3-й дивизион 2-го гвардейского минометного полка (12 боевых установок М-13), выдвинутый для прикрытия переправ, 19 мая произвел восемь залпов по скоплениям пехоты противника, готовившейся к переправе через Северный Донец в районах Большой Еремовки, Студенка и Пасеки, и нанес ей большие потери. Своим огнем он не допускал противника к переправам до исхода дня 20 мая, когда выдвинутые к ним части 296-й стрелковой дивизии закрепили оборону левого берега Северного Донца, а затем под прикрытием огня артиллерии, в том числе и 3-го дивизиона 2-го гвардейского минометного полка, форсировали Северный Донец».

Варианты противодействия группе Клейста в АИ

Рассмотрим, какие силы могли быть задействованы в АИ для противодействия наступлению группы Клейста, и к какому результату это могло привести.

Первый вариант – это наступление немецких войск подобно РИ всеми силами на фронте нашей 9-й Армии (схема РИ наступления приведена на рисунке 8.3). Подобно РИ удар здесь противник сможет нанести утром 17 мая. Естественно, что первый и он же главный оборонительный рубеж 9-й Армии в АИ будет прорван подобно РИ в первый же день наступления группы Клейста.

В полосе наступления немецкого 3-го танкового корпуса в центре и на правом фланге главные силы противника (14-я танковая, 60-я моторизованная, 100-я легкопехотная и 1-я горнопехотная дивизии) за несколько часов сметут обороняющиеся на правом фланге 9-й Армии 341-ю и 106-ю стрелковую дивизии, даже несмотря на приданные этим дивизиям в АИ танки Т-26 в качестве дивизионного резерва ПТО. На левом фланге 3-го танкового корпуса итальянские и румынские части, также подобно РИ, в боях с 351-й и левым флангом 99-й стрелковых дивизий 57-й Армии особого успеха не достигнут.

Однако бои за находящийся в глубине советской обороны тыловой рубеж в районе Барвенково затянутся. Если в АИ единственный советский стрелковый полк удерживал здесь противника до вечера 17 мая, то находящиеся здесь в АИ целая 333-я стрелковая дивизия (к тому же не понесшая в АИ потерь в боях за Маяки из-за отсутствия в АИ таковых боев) и тяжелая танковая бригада (46 КВ-1 и 30 Т-60) вполне смогут продержаться здесь еще сутки. Все-таки надо учитывать, что тыловой оборонительный рубеж, проходящий вдоль реки Сухой Торец, находился на удалении около 24 км от передовых позиций, и поэтому вышедшие во второй половине дня 17 мая к Барвенково танковые и мотопехотные подразделения были лишены поддержки отставшей большей части пехоты и артиллерии.

Отсутствие в АИ боев за Маяки и последовавших за ними переезд штаба 9-й Армии в момент перехода противника в наступление в совокупности с отсутствием в АИ промежуточного звена управления между штабом 9-й Армии и Главкомом Юго-Западного направления (в АИ 57-я и 9-я Армии включены в состав Юго-Западного фронта, а не Южного) приведет к тому, что Тимошенко узнает о наступлении Клейста уже к полудню 17 мая и отдаст команду на выдвижение близлежащих резервов (в РИ это было сделано с опозданием почти на сутки). В частности в район Барвенково будут направлены отдельная танковая бригада, 14-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии, 558-й и 754-й артиллерийские полки ПТО из резерва 57-й Армии (в РИ сюда были направлены 14-я гвардейская стрелковая дивизия из резерва 57-й Армии и 2-й кавалерийский корпус из резерва Юго-Западного фронта).

Танковая бригада и моторизированные полки ПТО теоретически могут прибыть в Барвенково уже к вечеру 17 мая (расстояние от Лозовой до Барвенково по прямой – около 50 км), стрелковым дивизиям на совершение марша потребуется значительно больше. Скорее всего, они смогут прибыть в район Барвенково только к вечеру 18 мая. С прибытием 14-й и 15-й гвардейских стрелковых дивизий вполне можно рассчитывать на «закупоривание» прорыва 3-го танкового корпуса на 20 – 25-километровом рубеже Барвенково, Гусаровка, Приволье. Главное – продержаться до их подхода, но все основания для этого в АИ имеются. Напомню, что согласно данным «Фронтовой иллюстрации», немецкие 14-я танковая и 60-я моторизованная дивизии в сумме имели 66 танков, хотя в работе «Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны» указывается, что противник наступал на Барвенково силою «до 170 танков». В то же время только изначально находящаяся в Барвенково советская тяжелая танковая бригада имела 76 танков, в том числе 46 КВ-1. Еще 105 танков, включая 65 Т-34, прибудут в Барвенково к исходу 17 мая в составе отдельной танковой бригады 57-й Армии. Таким образом, выбивать наступающие немецкие танки и грузовики («Танки, до 170 машин на каждом из направлений, двигались в два – три эшелона, за ними – пехота на машинах; на некоторых участках пехота наступала в обычном порядке вместе с танками») в АИ было чем. Также танковые бригады в АИ обладали тем, чего так не хватало стрелковым дивизиям 9-й Армии в РИ – 37-мм зенитными пушками. Конечно, две 4-орудийные или даже 6-орудийные батареи 37-мм автоматов 61-К в танковых бригадах и 4-орудийная батарея в 14-й гвардейской стрелковой дивизии – это слишком мало для той массы авиации, которые сосредоточили Люфтваффе при ударе по Барвенковскому выступу. Но всё-таки эти 12 – 16 пушек многократно больше нуля, которым располагали советские войска в РИ.

Рисунок 8.20 – В АИ гвардейские стрелковые дивизии должны были стать главными героями боев под Барвенково

С подходом в район Барвенково же двух свежих гвардейских стрелковых дивизий и выходом остатков 341-й и 106-й стрелковых дивизий танковые бригады обретали новый способ боевого применения. Оставив тяжелую танковую бригаду в качестве основного противотанкового средства на оборонительном рубеже (выделив каждой из трех стрелковых дивизий – 333-й, 14-й гвардейской и 15-й гвардейской – по одному танковому батальону), силами отдельной танковой бригады на Т-34 можно было нанести контрудар во фланг и тыл 1-й горнопехотной дивизии с рубежа Языково, Григорьевка, чем еще сильнее затормозить продвижение 3-го танкового корпуса противника.

Наступление в полосе 44-го армейского корпуса противника в целом бы развивалось по схожему сценарию. Две советские стрелковые дивизии (51-я и 335-я) никак не могли сдержать удар одной танковой (16-й) и пяти пехотных дивизий противника (257-й, 384-й и 389-й пехотных, 97-й и 101-й легкопехотных). Советская оборона была бы сметена в течение нескольких часов, но проблемы у немцев начались бы по мере продвижения вглубь советских позиций, где бы их ждали 216-я стрелковая дивизия и 5-й Танковый корпус. Конечно, по массе пехоты противник здесь имел существенное превосходство, но танки есть танки. Особенно, когда их много (в АИ 5-й ТК имеет 315 машин, в том числе 195 Т-34, 90 Т-70 и 30 Т-60), и речь идет не об атаке советских «слепоглухонемых» танков на подготовленную и насыщенную противотанковыми средствами немецкую оборону, а о встрече немецкой пехоты с железной лавой в «чистом поле». Немецкая 16-я танковая дивизия, хотя и имела 97 танков, из которых только 68 были «тройками» и «четверками», но советскому танковому корпусу по числу боевых машин уступала существенно. Что касается пехотной составляющей советского танкового корпуса, то следует заметить, что шесть его мотострелковых батальона по фактической численности личного состава были вполне сопоставимы с девятью стрелковыми батальонами обычной стрелковой дивизии 9-й Армии из-за сильного некомплекта в последних. По насыщенности же автоматического стрелкового оружия как «дальнего боя» (станковые и ручные пулеметы), так и ближнего боя (ППШ) мотострелки 5-го ТК заметно превосходили любую стрелковую дивизию 9-й Армии опять же из-за плохой укомплектованности дивизий-«ветеранов». В части буксируемой артиллерии, по крайней мере, для оборонительного боя танковый корпус с его 48-ю 76-мм пушками ЗИС-3 также неплохо смотрелся на фоне обычной стрелковой дивизии, имевшей весной 1941 года 8 122-мм гаубиц и 16 76-мм дивизионных пушек на уровне дивизии и еще по дюжине 76-мм «полковушек» и «сорокапяток» в стрелковых полках.

Рисунок 8.21 – Тот факт, что 30% танкового парка немецкой 16-й тд составляли устаревшие «двойки», существенно упрощали жизнь советским стрелковым дивизиям, у которых из-за нехватки 45-мм пушек основным противотанковым средством весной 1942 года стали ПТР

Таким образом, 44-й армейский корпус, смяв оборону 51-й и 335-й стрелковых дивизий в первой половине дня 17 мая, во второй половине дня увяз бы в боях с 216-й стрелковой дивизией и 5-й Танковым корпусом в районе Голая Долина, Долгенькая. При этом следует иметь в виду, что выход 44-го ПК противника в район Долгенькой создавал фланговую угрозу обороняющимся в Барвенково частям Красной Армии. Поэтому заявленный выше рубеж Барвенково, Гусаровка, Приволье, пришлось бы «заворачивать», заменяя на Барвенково, Гусаровка, Курулька 1-я. Однако по мере прояснения обстановки, сил и средств противника, 5-й ТК ориентировочно 18 мая также мог перейти от обороны к контрударам. Оставив мотострелковую бригаду в обороне вместе с 216-й стрелковой дивизией и одну танковую бригаду в резерве, силами двух других танковых бригад можно было контратаковать 44-й АК с обоих флангов. Переправы же через реку Сев. Донец в АИ будут прочно прикрыты резервами ЮЗФ: 196-й стрелковой дивизией в Изюме и 309-й стрелковой дивизией в Красном Лимане.

Также в Изюм могла быть переброшена танковая бригада 28-й Армии, действующая в АИ в районе Чугуева (около 100 км от Изюма), но не имеющая возможности переправиться через Сев. Донец для дальнейшего наступления на Харьков из-за взорванных в начале советского наступления мостов. Кроме танковой бригады, с правого фланга 28-й Армии под Изюм может быть рокирована 199-я стрелковая дивизия. Только если танковая бригада могла добраться до Изюма за один день, то путь стрелковой дивизии займет три дня.

Однако наиболее «увесистым» контраргументом Тимошенко в АИ являются главные силы 28-й Армии в составе 103-й, 277-й, 304-й, 337-й и 343-й стрелковых дивизий, а также двух тяжелых танковых бригад, которые к 18 мая завершили ликвидацию войск противника в районе Андреевка, Балаклея.

Рисунок 8.22 – Немецкий контрудар приведет к массовой перегруппировке советских войск внутри Барвенковского выступа

В этих условиях главным вопросом является то, смогут ли четыре свежие стрелковые дивизии (14-я и 15-я гвардейские, 216-я и 333-я), пять танковых бригад (три из состава 5-го Танкового корпуса, одна отдельная из состава 57-й Армии и одна тяжелая отдельная из состава 9-й Армии) и одна мотострелковая бригада продержаться на линии Барвенково, Приволье, Долгенькая до подхода стрелковых дивизий Рябышева? Учитывая необходимость привести себя в порядок после боев по ликвидации Балаклейского «котла» и подготовиться к маршу, выдвижение стрелковых дивизий 28-й Армии могло начаться не ранее утра 19 мая. К исходу дня они могли достичь района Чепель, Протопоповка, где остановиться на ночевку. Оттуда до Барвенково и Долгенькой было еще два дня марша. Тяжелые танковые бригады, конечно, преодолеют путь быстрее, но им после боев также будет необходимо привести в порядок матчасть, и таким образом в итоге в район предназначения они прибудут почти одновременно со стрелковыми частями.

Несмотря на существенное превосходство в АИ советских войск над группой Клейста в танках, следует признать, что удерживать рубеж Барвенково, Долгенькая в течение 4 суток (со второй половины 17 мая по вторую половину 21 мая) им вряд ли удастся. Более вероятно, что в районе 19 – 20 мая войска Красной Армии отойдут на рубеж реки Сев. Донец, сохранив за собой ряд плацдармов на ее западном берегу (в районе Пришиб, Студенок, Изюм и др.). К этому же времени на помощь отступающим войскам 9-й Армии подойдут дивизии 28-й Армии, появление которых окончательно и стабилизирует линию фронта на южном фасе Барвенковского выступа.

На рисунке 8.23 представлено положение войск Красной Армии по состоянию на 18 мая на Харьковском направлении, районы размещения и маршруты выдвижения резервов Юго-Западного фронта, а также предполагаемые рубежи, которых сможет достичь противник в АИ.

Рисунок 8.23 – Развитие событий при первом варианте контрудара немцев

Таким образом, благодаря наличию более многочисленных резервов и высвобождению войск 28-й Армии при ликвидации Балаклейского котла в АИ удастся остановить продвижение группы Клейста в районе 20 – 21 мая и стабилизировать линию фронта по рубежу Маяки (иск.), Студенок, Изюм, Великая Камышеваха, Языково, Софиевка (иск.). Войска 9-й Армии, как понесшие наибольшие потери от немецкого контрудара займут оборону по рубежу реки Сев. Донец от Пришиба до Изюма. Западнее Изюма оборону фронтом на восток займут дивизии 28-й Армии (также в ее состав будут включены войска, ранее оборонявшиеся в районе Барвенково).

Сосредоточение за счет резервов достаточного для прочной обороны числа стрелковых дивизий приводило к высвобождению танковых бригад. Это означало, что Тимошенко мог сделать ответных ход  с целью окружить оказавшуюся в «мешке» группу Клейста. Для этого можно было сосредоточить 5-й танковый корпус и несколько отдельных танковых бригад на стыке 28-й и 57-й Армий (часть танковых бригад, в первую очередь тяжелых, пришлось бы оставить в качестве усиления противотанковой обороны стрелковых соединений) и ударить с запада на восток или непосредственно вдоль реки Сухой Торец на Барвенково и далее на Приволье, Черкасское, Знаменка, или же несколько южнее, используя при этом реки Самара и Сухой Торец в качестве естественных рубежей, прикрывающих фланги атакующих войск.

Главной проблемой такого контрудара являлось то, что он не был бы обеспечен стрелковыми соединениями, то есть всерьез говорить об окружении группы Клейста не приходится. Однако создать определенный кризис. В любом случае, 1-я немецкая горно-пехотная дивизия и румыны с итальянцами, обороняющие левый фланг Клейста, были бы сметены советскими танками. Такой танковый контрудар был крайне необходим для советской стороны, так как вклинение группы Клейста несло непосредственную угрозу для войск 57-й Армии в ближайшем будущем. Вероятно, советский контрудар мог состояться уже в районе 25 – 31 мая.

Более того, используя две свежие тяжелые танковые бригады, только сформированные для Юго-Западного направления, и один из двух танковых корпусов из района уже взятого к этому времени Харькова, Тимошенко мог сделать еще один шаг. Одновременно с танковым ударом на Барвенково (или с отставанием на 2 – 3 дня от него) он мог нанести танковый удар из полосы 57-й Армии и на Павлоград, до которого оставалось около 40 км по прямой, и оборону на пути к которому занимали преимущественно румыны. Но и здесь главной проблемой Тимошенко являлось то, что у него еще было достаточно танков для подобных ударов, но совершенно не оставалось свободных стрелковых дивизий, которыми можно было бы закрепить, несомненно, успешный танковый удар. Конечно, теоретически для пехотной поддержки танковых ударов на левом фланге Юго-Западного фронта можно было задействовать 2-й и 5-й Кавалерийские корпуса, которые к концу мая должны были высвободиться под Харьковом. Однако нужда в них была и на Харьковском направлении, где довольно протяженный участок на стыке Воронежского и Юго-Западного фронтов прикрывался лишь немногочисленной кавалерией КМГ Воронежского фронта. Для новых наступлений Тимошенко требовались дополнительные стрелковые соединения из Резерва Ставки, которая в АИ и так дала Юго-Западному фронту всё, что можно было. По этой причине удар на Павлоград, скорее всего, был бы отменен, а танковые корпуса из-под Харькова были бы отведены в тыл для приведения в порядок и дальнейшего нахождения в резерве.

Оценивая результат контрудара Клейста применительно к стороне противника, можно сказать следующее. Начатый 17 мая и остановленный Красной Армией уже через 4 дня, самими немцами, по крайней мере, в мае 1942 года был бы оценен как неудачный. Несмотря на то, что группе Клейста удалось бы осуществить достаточно глубокое вклинение в построение советских войск (около 80 км по фронту и до 40 км в глубину), разбив, как минимум, пять советских дивизий, существенного результата на текущий ход боевых действий это вклинение бы не оказало. Для противодействия ударной группе Клейста у Тимошенко в АИ было достаточно резервов для того, чтобы не ослаблять наступающие на Харьков войска и взять его. Таким образом, удар Клейста на Барвенково, лишил германскую сторону возможности усилить оборону Харькова, но и не смог помешать противнику продолжить наступление на Харьков. Не успевал Клейст в АИ и на помощь окруженным в Балаклее войскам.

Более того, в результате удара на Барвенково при неостановленном продвижении русских на Харьков советские и немецкие войска как бы поменялись местами. Если в РИ наступающие на Харьков с юга советские войска находились как бы огромном мешке, то в АИ в мешок угодили уже дивизии Клейста. К началу немецкого контрнаступления, даже при достижении немцами Изюма, у русских в АИ оставалось еще около 80 км «прохода» между Изюмом и Чугуевым. К тому же моменту, когда войска Клейста по факту дошли до Изюма, то русские замкнули кольцо окружения немецких войск к востоку от Харькова в районе Рогани и ширина «прохода» в уже не Барвенковский, а Харьковский выступ у советских войск достигала 200 км. Немцы же, взяв Барвенково и выйдя к Изюму, оказались в мешке. Причем в конце мая этот мешок с началом танкового контрудара русских стал постепенно превращаться в котел.

Но, безусловно, главным провалом немецкого наступления на Барвенково в АИ является не то, что русских так и не удалось задержать в их наступлении на Харьков, а то, что удар на Барвенково «поглотил» все силы, которыми располагало немецкое командование «здесь и сейчас» для восстановления целостности обороны от Краснограда до Томаровки. Всё, на что могло теперь рассчитывать командование ГА «Юг» – это прибытие трех свежесформированных пехотных дивизий (336-й, 370-й и 376-й). Проблемой было то, что они прибывали в состав ГА «Юг» в рамках подготовки к летнему наступлению, которое планировалось на середину июня. То есть к середине мая у фон Бока их еще не было, они должны были прибыть лишь во второй половине мая. Обстановка же не позволяла дождаться их полного сосредоточения и требовала бросать их в бой по частям, буквально «с колес». В таких условиях успеха от боевого дебюта только что сформированных дивизий ждать не приходилось. А это означало лишь одно – советским войскам ничто не мешало продолжить движение от Белгорода и Харькова дальше на Богодухов и Полтаву…

К неоспоримым преимуществам немецкого удара на Барвенково стало полуокружение войск советской 57-й Армии. Конечно, преимущество это было весьма сомнительным, если учитывать, что, во-первых, немецкие войска в районе Барвенково находились в полуокружении, а, во-вторых, западный фас советской 57-й Армии немецким войскам просто физически нечем было окружать. Нет, теоретически для этого можно было задействовать свежие 336-ю, 370-ю и 376-ю пехотную дивизии, но кто тогда будет останавливать русских, идущих из Харькова в Полтаву. Более того, с началом советского танкового контрудара по левому флангу Клейста в последних числах мая возник вопрос, а не перебросить ли эти свежие пехотные дивизии уже на помощь самому Клейсту? Однако, следует признать, что взятие 57-й Армии в полуокружение означало, что, как минимум, в ближайшее время русские на начнут свое наступление к Днепру с «перекрытием кислорода» всей Донбасской группировке ГА «Юг», так как сначала русским надо будет устранить угрозу окружения 57-й Армии.

И вот именно с «большим наступлением Тимошенко к Днепру» и был связан главный положительный для немцев успех контрнаступления Клейста. Удар немецких войск на Барвенково с последующим выходом к Изюму вынудил Тимошенко задействовать свой главный резерв – стрелковые дивизии 28-й Армии Рябышева и 5-й Танковый корпус, а также уже сосредоточенные в районе Лозовой гвардейские стрелковые дивизии и отдельную танковую бригаду. Именно эти силы должны были после взятия Харькова нанести удар в направлении Днепропетровска и перерезать в районе железнодорожных узлов Павлоград и Синельниково железнодорожное снабжение Донбасской и Крымской группировок противника. По факту же данные силы Тимошенко пришлось задействовать в районе Барвенково, Изюм, и, как было показано выше, у него не осталось сил даже для частичного «перекрытия кислорода» ограниченным ударом на Павлоград.

К несколько иному результату мог привести второй вариант действий немецких войск – отказ от наступления группы Клейста на Изюм в пользу формирования «пожарной команды» для спасения разваливающейся обороны 6-й немецкой армии под Харьковом. Как было показано выше, объективная необходимость отказа от удара по южному фасу Барвенковского выступа ради срочной переброски дивизий под Харьков могла окончательно оформиться у германского командования лишь в районе 15 мая, что вынуждало дополнительно терять время на перегруппировку войск. Начало немецкого контрудара по левому флангу 6-й Армии советского Юго-Западного фронта в этом при этом переносилось, как минимум, на 18 – 19 мая. Уже одно это, с точки зрения оценки последствий, можно считать минусом данного варианта, так как к этому времени пути отступления из Харькова на запад в районе Люботина уже были перекрыты силами двух советских танковых бригад, а на Змиевскую улицу Харькова с юго-востока выехали первые советские танковая и мотострелковая бригады. Кроме того, к этому времени войска Красной Армии в районе Краснограда уже перерезали железнодорожное сообщение между 6-й и 17-й армиями ГА «Юг».

Представляется, что задачи выделенных для оказания помощи Паулюсу дивизий Клейста распределялись бы следующим образом. 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии выступали бы в качестве «тарана», пробивающего советскую оборону на пути к Харькову, и после пробития «коридора» в построении войск левого фланга советской 6-й Армии должны были направиться непосредственно в район Харькова. 384-я и 389-я пехотные дивизии должны были обеспечить правый фланг прорыва по рубежу Староверовка, Березовка, Кегичевка. 101-я легкопехотная дивизия должна была действовать на левом фланге прорыва с целью окружить и в дальнейшем уничтожить советский 6-й кавалерийский корпус в районе Краснограда.

Рисунок 8.24 – Немецкие танки выдвигаются на фронт

Меры противодействия со стороны советского командования такому удару в АИ будут следующие. Во-первых, еще до начала немецкого удара из-за чрезмерного отрыва 6-го кавалерийского корпуса от стрелковых дивизий 6-й Армии, в район Еремеевка, Кегичевка из резерва 6-й Армии выдвигалась 29-я стрелковая дивизия. Во-вторых, 14-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии 57-й Армии могли быть переброшены в район Кегичевки за двое суток (расстояние около 60 – 70 км), отдельная танковая бригада и два противотанковых артполка из резерва той же 57-й Армии – к исходу первого дня немецкого наступления. В-третьих, для встречи прорывающихся с юга к Березовке немецких танков из района Охочае (расстояние около 30 км) могли быть переброшены две тяжелые танковые бригады 6-й Армии, которые после ввода в прорыв на Харьков танкового корпуса находились там в армейском резерве и приводили себя в порядок. К этому времени эти бригады с учетом ремонта танков, подбитых в первые дни прорыва немецкой обороны, имели бы, как минимум, по 20 – 30 КВ-1 и 10-15 Т-60 каждая.

К «долгосрочным» мерам противодействия немецкому прорыву на Харьков Тимошенко опять таки мог задействовать освободившиеся в районе Балаклеи войска 28-й Армии Рябышева. Вероятно, часть дивизий была бы направлена на усиление левого фланга и центра 6-й Армии, действующих на фронте от Краснограда до Мерефы. Однако главные силы 28-й Армии были бы направлены в район Харькова. В том числе для организации обороны от контрударов с юга, опираясь на рубеж реки Мжа. При этом прибытие в Харьков стрелковых дивизий Рябышева (марш занял бы двое суток) позволило бы высвободить танковый корпус, осуществляющий до этого окружение Харькова с юга и запада.

Результатом немецкого удара, учитывая его внезапность и сильную авиационную поддержку, несомненно, стал бы прорыв немецких 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизий в район Березовка, Кирилловка. Понятное дело, что при прорыве они бы понесли немалые потери (особенно отличиться здесь должны были тяжелые танковые бригады 6-й Армии), но, тем не менее, главные силы двух подвижных соединений Клейста прорвались бы и получили возможность двигаться на помощь осажденному Харькову дальше. Однако на дельнейший путь к Харькову им потребовалось бы еще день (путь от Кирилловки к Люботину через Валки составляет около 60 км), за который Тимошенко вполне успевал принять контрмеры. Например, перебросить максимум танковых бригад в район Люботина и Мерефы.

Что касается судьбы 6-го кавалерийского корпуса в Краснограде, то сил Юго-Западного фронта, переброшенных в район стыка 6-й и 57-й Армий, было вполне достаточно для того, чтобы, как минимум, пробить коридор и вывести из окружения большую часть 6-го КК. Могли ли советские войска, имея в качестве противника две свежесформированные пехотные дивизии, вернуть свои прежние позиции на восточном берегу реки Берестовая – вопрос открытый. Однако, сам Красноград, находящийся на западном берегу, был бы потерян однозначно, и это позволило бы немцам восстановить железнодорожное сообщение хотя бы по рокаде Днепропетровск – Красноград – Полтава.

Таким образом, возвращение Краснограда и переброска в район западнее Люботина 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизий, безусловно, являлись неоспоримыми плюсами второго варианта действий немецких войск. Имея два подвижных соединения к западу от Харькова можно было спокойно дожидаться прибытия трех свежих пехотных дивизий из «фатерлянда».

Рисунок 8.25 – Танк Pz.III Ausf F с 50-мм пушкой из состава 16-й танковой дивизии

Однако главным минусом второго варианта действий являлось то, что он никак не связывал находящийся в районе Изюм, Студенок, Красный Лиман 5-й Танковый корпус Юго-Западного фронта. Не ослабляя резерва 9-й Армии в виде 216-й и 333-й стрелковых дивизий и тяжелой танковой бригады, находящихся в районе Барвенково, Догенькая (всё-таки 14-я танковая дивизия немцев с Барвенковского направления никуда не делась), Тимошенко к концу мая мог собрать ударный кулак в полосе 57-й Армии и нанести удар на Павлоград.

Прорыв обороны противника мог быть нанесен в полосе 150-й и 317-й стрелковых дивизий, куда дополнительно могли быть переброшены из резерва ЮЗФ 164-я, 196-я и 309-я стрелковые дивизии (при этом в район Изюма могла быть переброшена 199-я стрелковая дивизия из-под Чугуева), а также две свежесформированные тяжелые танковые бригады. Три свежие стрелковые дивизии и две тяжелые танковые бригады вполне могли прорвать оборону находящейся здесь 2-й пехотной дивизии румын, усиленной двумя пехотными полками 298-й пехотной дивизии немцев. В целом повторяя тактические замыслы Харьковского наступления, советские стрелковые дивизии имели бы в первом эшелоне по два стрелковых полка, каждый из которых был бы усилен батальоном тяжелых танков (15 КВ-1 и 10 Т-60, плюс своя рота мотострелков). В образованный прорыв и вводился бы 5-й Танковый корпус с его тремя танковыми и одной мотострелковой бригадами. Для прикрытия флангов могли быть задействованы 2-й и 5-й кавалерийские корпуса, которые можно было перебросить на левый фланг Юго-Западного фронта в связи с тем, что в этом варианте под Харьков перебрасывались стрелковые дивизии 28-й Армии. «Цементировать» или, вернее, «армировать» оборону флангов могли тяжелые танковые бригады, которые после осуществления прорыва обороны разворачивались бы «на 90 градусов» и вынужденно «притормаживали свой бег» из-за необходимости приведения в порядок матчасти после маршей по пыльным летним дорогам. Дополнительной защитой флангов такого удара являлось то, что они были прикрыты «естественными противотанковыми рвами», образованными реками Большая и Малая Терновка.

Артиллерийскую группировку прорыва из-за слабости артиллерии 57-й Армии пришлось бы собирать за счет других армий. Так, сама 57-я Армия располагала только 476-м пушечным артполком (5 152-мм гаубиц-пушек, 12 122-мм и 1 107-мм пушка), а оба ее противотанковых артполка (558-й и 754-й) пришлось отправить для противодействия прорыва танков Клейста. Дополнить артиллерию 57-й Армии могли оставшиеся под Балаклеей 51-й и 233-й армейские артполки 28-й Армии, имеющие по 18 152-мм гаубиц-пушек каждый (110-й и 206-й отдельные гвардейские минометные дивизионы и 651-й и 764-й противотанковые артполки 28-й Армии, а также обе тяжелые танковые бригады были бы направлены для противодействия прорыву Клейста). Возможно, еще один артполк (например, 4-й гвардейский пушечный, имевший дюжину 152-мм гаубиц-пушек) могли передать из соседней 9-й Армии (в этом случае у нее бы осталось два полка со 152-мм орудиями и два противотанковых полка с 76-мм дивизионными пушками). Возглавить управление наступающих на Павлоград советских войск мог либо генерал-майор Л.В. Бобкин, до этого командовавший армейской группой в составе тех же 2-го и 5-го кавалерийских корпусов при их наступлении на Змиев и далее на Харьков, либо заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, также опытный кавалерист, к тому же в предвоенный период возглавлявший Конно-механизированную (позже 26-ю) Армию Киевского Особого военного округа.

Рисунок 8.26 – Генерал Л.В. Бобкин

Рисунок 8.27 – Генерал Ф.Я. Костенко

Сомневаться в успехе удара такой группировке при весьма ограниченных целях (ширина фронта менее 20 км, глубина 30 – 40 км), да еще и против достаточно слабого противника, не приходится. В результате, к концу мая немецкая Группа армий «Юг» вновь оказалась бы в затруднительном положении (при полностью израсходованных резервах перерезана одна из двух железнодорожных веток снабжающих всю Донбасскую группировку), а командование советским Юго-Западным фронтом вновь вернуло инициативу в свои руки. На рисунке 8.28 приведено положение линии фронта к концу мая при втором варианте контрудара Клейста.

Рисунок 8.28 – Положение линии фронта к концу мая при втором варианте

Третий вариант развития событий представляет собой компромисс между двумя первыми: 16-я танковая дивизия при поддержке 384-й и 389-й пехотных дивизий, а также 101-й легкопехотной дивизии вместо удара из района Славянска через Догенькую на Изюм перебрасываются в район юго-восточнее Краснограда, откуда наносят удар на север с целью укрепить оборону 6-й немецкой армии под Харьковом. В это время 14-я танковая, 60-я моторизованная, 1-я горно-пехотная и 100-я легкопехотная дивизии наносят удар на Барвенково с целью сковать советские резервы. При этом обе ударные группировки могут перейти в наступление как одновременно (в этом случае удар на Барвенково придется задержать до срока готовности «харьковской» группы, т.е. минимум до 18 – 19 мая), так и по отдельности. Во втором случае облегчится прорыв «харьковской» группы, так как резервы советской 57-й Армии будут еще 17 мая нацелены на противодействие «барвенковской» группы и потом либо их придется выводить из боя, либо ждать прибытия на Красноградское направление дивизий 28-й Армии из-под Балаклеи. Однако в этом случае на «барвенковскую» группу одновременно «навалятся» и резервы 57-й Армии, и резервы Юго-Западного фронта, что в итоге может закончиться полным разгромом 3-го танкового корпуса немцев. В этой связи интерес представляет всё-таки одновременный удар двух немецких групп.

         В этом случае 14-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии, отдельная танковая бригада и оба противотанковых артполка 57-й Армии будут направлены на Красноградское направление для противодействия «харьковской» группе немцев. Там же будет действовать уже прибывшая туда 29-я стрелковая дивизия из резерва 6-й Армии, туда же будут направлены обе тяжелые танковые бригады 6-й Армии. При этом из-за ослабления «ударного ядра» немецкой группировки, прорывающейся к Харькову (60-ю моторизованную дивизию придется оставить для осуществления удара на Барвенково), весьма высокой становится вероятность того, что две бригады танков КВ-1, переброшенные из района Охочае в район Березовка, успеют весьма сильно «намять бока» немецкой 16-й танковой дивизии. Вплоть до полной остановки на период похода стрелковых соединений. Остановка «головы» немецкой группы под Березовкой через несколько часов после ее появления на левом фланге советской 6-й Армии (вероятно, следует выразиться так: «после ее прохождения через левый фланг советской 6-й Армии») будет «украшена» тем фактом, что примерно к этому же времени в «хвост» ударит отдельная танковая бригада 57-й Армии, прибывшая из-под Лозовой.

То есть шансы прорваться сходу у немцев в третьем варианте существенно снижаются в сравнении со вторым. Основная надежда здесь для немцев – это реализовать преимущество в численности пехоты на то время, пока русские не подтянут сюда еще и две гвардейские стрелковые дивизии (кроме мотострелков советских танковых бригад пехоте двух свежесформированных немецких пехотных дивизий и мотопехоте 16-й танковой немецкой дивизии будет противостоять только пехота советской также свежесформированной 29-й стрелковой дивизии). Дальше в целом повторится история со вторым вариантом, с той разницей, что на помощь Паулюсу в Харькове прорвется лишь одна 16-я танковая дивизия. Пехотные же дивизии останутся скованны боями на Красноградском направлении, причем шансы на прорыв из окружения у советского 6-го кавалерийского корпуса возрастают еще больше. Но так или иначе немцам своим контрударом удастся удержать положение на фронте от Краснограда до Харькова от полного развала и более-менее организованно дождаться прибытия  из «фатерлянда» 336-й, 370-й и 376-й пехотных дивизий. Советы, со свой стороны, перебросят стрелковые дивизии 28-й Армии из района Балаклеи под Харьков и, тем самым, доведут построение своих войск на фронте от Томаровки до Краснограда до нормальных плотностей (к середине мая огромный участок от Томаровки до Харькова держался только на кавалерийских соединениях, да и то во многом благодаря тому, что у немцев здесь вообще ничего не было).

События в районе Барвенково будут развиваться в третьем варианте следующим образом. Подобно РИ, 3-й танковый корпус немцев смял бы оборону советских 341-й и 106-й стрелковых дивизий. Но, оторвавшиеся от основной массы своей пехоты и артиллерии, мотомеханизированные подразделения противника были бы остановлены 333-й стрелковой дивизией и тяжелой танковой бригадой в районе Барвенково. В третьем варианте на помощь защитникам Барвенково уже не смогли бы прибыть 14-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии и отдельная танковая бригада из резерва 57-й Армии, так как они были бы брошены для противодействия прорыву немцев на Красноградском направлении (хотя, как знать, может быть, одна из двух гвардейских стрелковых дивизий могла быть направлена и под Барвенково). Зато теперь в район Барвенково направлялся из резерва Юго-Западного фронта 5-й Танковый корпус, который в первом варианте был связан боями с 16-й танковой дивизией, наступавшей на Изюм из-под Славянска.

Из стрелковых соединений в район Барвенково могли прибыть 196-я стрелковая дивизия из Изюма и 309-я стрелковая дивизия из Красного Лимана (при этом для ускорения принятия ответных мер под Бавренково могла прибыть не сама 309-я стрелковая дивизия, а 216-я стрелковая дивизия из Долгенькой, которую бы в районе Долгенькая, Голая Долина и сменила бы 309-я стрелковая дивизия из Красного Лимана). В свою очередь для прикрытия переправ через реку Сев. Донец могли быть переброшены 164-я стрелковая дивизия из Купянска и 199-я стрелковая дивизия из-под Чугуева. Как и в первом варианте, танковая бригада Т-34 28-й Армии из-под Чугуева также могла быть переброшена на юг для усиления 9-й Армии, а тяжелые танковые бригады КВ той же 28-й Армии из-под Андреевки, подобно второму варианту, могли быть переброшены в полосу 6-й Армии (как на участок фронта от Мерефы до Краснограда, так и непосредственно в район самого Харькова).

В конечном итоге, оперативная переброска под Барвенково такого количества сил и средств и особенно танковых привела бы к тому, что удар немецкого 3-го танкового корпуса можно было остановить на рубеже Барвенково, Гусаровка, Приволье, Черкасская, Красноармейск.

Рисунок 8.29 – Рельеф местности в полосе Юго-Западного фронта способствовал созданию удобных оборонительных позиций

Предположительное положение линии фронта по состоянию на начало 20-х чисел мая 1942 года, а также маршруты выдвижения советских резервов при третьем варианте действий немцев представлен на рисунке 8.30.

Рисунок 8.30 – Положение линии фронта в 20-х числах мая при третьем варианте

Однозначно описать события конца мая – начала июня 1942 года при третьем варианте действий противника довольно трудно. Всё зависит от того, куда Тимошенко направит высвободившиеся под Балаклеей стрелковые дивизии 28-й Армии. Вариантов несколько: в Харьков (наиболее вероятно), для удара на Павлоград с целью  хотя бы частично перерезать железнодорожное снабжение ГА «Юг», на Красноград с целью если не вернуть город обратно, то хотя бы полностью ликвидировать плацдармы противника на восточно берегу реки Берестовая, или же вообще оставить эти силы в резерве фронта.

Такой же вопрос относится и к танковым корпусам: как ими распорядится Тимошенко? К середине 20-х чисел мая на Юго-Западном фронте будет три танковых корпуса (два под Харьковом и один на юге), которые к началу июня смогут более или менее восстановить боеспособность. Тут следует напомнить, что в принятом в данной АИ распределении бронетехники и формировании танковых частей на май запланирована существенная помощь Юго-Западному направлению. Только для восполнения потерь материальной части танковых бригад Юго-Западного фронта из майского выпуска в АИ будет выделено 180 танков Т-34 и 180 танков Т-60 (для варианта АИ, в котором танки Т-34 будут выпускаться экранированными, количество Т-60, направляемых на восполнение потерь снизится до 120 машин). Еще 75 танков Т-70 планируется передать отдельным танковым батальонам кавалерийских корпусов, действующих на Юго-Западном направлении. Также для восполнения потерь двух танковых бригад, оснащенных ленд-лизовскими М3ср, из майских поставок будет выделено до 100 новых американских танков. Что касается восполнения потерь танковых частей в личном составе, то для этой цели в мае в АИ будет приостановлено формирование пяти танковых бригад: трех на Т-34, одной на М3ср и одной на КВ. Их личный состав будет направлен на восполнение потерь личного состава танковых бригад Юго-Западного фронта. Также не стоит забывать и о двух новых тяжелых танковых бригадах, сформированных на Юго-Западном направлении в мае 1942 года.

Рисунок 8.31 – В одном из вариантов АИ в бой за Харьков могли пойти экранированные Т-34

Таким образом, независимо от варианта действий, выбранного немецким командованием, войска советского Юго-Западного фронта выдержать удар группы Клейста без катастрофических последствий, а в ряде случаев – сохранить за собой инициативу и продолжить наступательные действия на Харьковском (тут скорее уместен термин «Богодуховское направление») или Павлоградском направлениях. Так или иначе, но принятое в АИ рассмотрение Ставкой ВГК наступления на Харьков как стратегически важной операции в масштабах весенне-летней кампании 1942 году на всем советско-германском фронте и соответствующая «накачка» Юго-Западного фронта силами и средствами, в первую очередь танковыми, позволят не только достичь более внушительного успеха в начале наступления, но и удержать достигнутый результат, избежав катастрофы подобной РИ. Сохранение же к концу мая 1942 года существенно расширенного Харьковского выступа принципиальным образом изменит и летнее наступление Вермахта…

Рисунок 8.32 – Советская пехота в обороне, лето 1942 года

Приложение 1

Боевое донесение № 0082 9 Армии Военному Совету Южного фронта от 18 апреля 1942 г.

Во-исполнение Вашего приказа № 0100 от 30.03.42. лично сам проверил и дал указание командирам дивизий об организации обороны.

1. Оборону дивизии перестроили, создав ее по принципу создания узлов сопротивления в населенных пунктах, высотах и узлах дорог.

Сила гарнизонов узлов сопротивления, в зависимости от возможности и выгодного расположения, от взвода до стрелкового б-на.

Глубина обороны дивизий различны, в основном 6-8 километров. Большей глубины дивизии создать не имеют возможности в силу малочисленности штыков и автоматического оружия в дивизиях.

Все дивизии имеют в первом эшелоне 3 стрелковых полка. Это мероприятие допущено временно до пополнения дивизий людским составом.

Все дивизии обороняются, как правило, на фронте 21 – 25 клм., при таком фронте оборонительной полосы дивизии с незначительным количеством штыков не имеют возможности создать сильный резерв, почему дивизии в резерве имеют один – два сб от сп или за счет учебных или спец.подразделений.

1. Армия до 15.4.42. производила перегруппировку и только 15.4. дивизии освоили принятые новые р-ны обороны.
2. Оборонительные работы к 17.4.42. первой очереди закончены. Окопы вырыты полной профили. Около окопов землянки на весь гарнизон опорного пункта.

Окопы, как правило, перекрытий не имеют. Часть окопов, землянки перекрыты – защищены от пуль и осколков снарядов. В 341, 106 и 51 сд наиболее усовершенствованные оборонительные сооружения.

Наиболее слабую оборону имеют 349 и 335 сд, т.к. только к 14.4. окончили перегруппировку и имеют незначительное количество штыков. Населенные пункты приспособлены к круговой обороне.

1. Количество инженерных заграждений все (за исключением 51 сд) дивизии имеют незначительное количество и погода последних дней не допускает подвоза в части.
2. Взаимодействие между пехотой и артиллерией организовано. Для отражения мелких групп пр-ка, назначены дежурные батареи. Часть артиллерии до сего времени на марше (229 ГАП и 665 ап ПТО.
3. На период 18-22.4. лично и штабом вновь будет проведена проверка выполнения Вашего приказа № 0100 и моих личных указаний – конкретно и на местности.

(ЦАМО ф. 464, оп. 5689, д. 83)

Приложение 2

НАЧАЛЬНИКУ ГРУППЫ ОФИЦЕРОВ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Копия: ПЕРВОМУ ОФИЦЕРУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ ПРИ ШТАБЕ ЮЖНОГО ФРОНТА Полковнику т. ОЛЕВУ.

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 002 ШТАРМ 9 ДОЛГЕНЬКАЯ 9.5.42.

КАРТА 100000.

О РЕЗУЛЬТАТАХ ПОВЕРКИ ОРГАНИЗАЦИИ ОБОРОНЫ, ИНЖЕНЕРНОГО ОБОРУДОВАНИЯ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ И ОРГАНИЗАЦИИ БОЕВОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ ВОЙСК 9-й АРМИИ ПО СОСТОЯНИЮ НА 8.5.42. СОГЛАСНО ВАШЕГО ПРИКАЗАНИЯ (ШИФРОВКА № 3641)        

         Директивой Военного Совета Южного фронта за № 00177 от 6.4.42 9 Армии в составе: 341, 106, 349, 335, 333, 51, 216 сд (216 сд впоследствии из состава Армии убыла), 78 СБр, 121 и 15 ТБр, 4 гвардейский ТАП, 437 и 229 ТАП, 186 и 165 ап ПТО, с двумя батальонами ПТР ставилась задача, — оборонять рубеж НОВО-БАХМЕТЬЕВО, ГРОИОВАЯ-БАЛКА, НОВО-ЯКОВЛЕВКА, КАНТЕМИРОВКА, КРАСНОАРМЕЙСК (зап. часть), ГЛУБОКАЯ МАКАТЫХА, ЩУРОВО, БРУСОВКА (общее протяжение фронта обороны Армии 100 клм.). Прочно прикрыть район БАРВЕНКОВО и направление на ИЗЮМ и КРАСНЫЙ ЛИМАН со стороны СЛАВЯНСК. Обеспечить стык с 57 Армией (сосед справа).

         Директивой № 00177 также предлагалось Командарму иметь в армейском резерве в районе БАРВЕНКОВО одну сд и две ТБр с последующим выводом еще одной сд в район ИВАНОВСКИЙ, а 12 ТБр, действовавшая в составе 9 Армии, выводилась во фронтовой резерв в районе КРАСНОПОЛЬЕ 2-е с подчинением ее Командиру 5 КК.

         Приказом Штарма за № 0019 от 10.4.42 определялось время готовности обороны частей и соединений Армии правого крыла 14.4, левого – к 11.4.42. Решение Командарма и командиров соединений на оборону указано на схеме (схема прилагается).

    На основе проверки и личного изучения вопросов организации обороны, оборудования оборонительных рубежей и организации учебы войск 9 Армии докладываю о следующем:

1. ОРГАНИЗАЦИЯ ОБОРОНЫ, РАСПОЛОЖЕНИЕ БОЕВЫХ ПОРЯДКОВ, ИХ ЭШЕЛОНИРОВАНИЕ И НАЛИЧИЕ РЕЗЕРВОВ.

1) Оборона организована по принципу обороны на широком фронте: узлы сопротивления и опорные пункты соответствующим эшелонированием в глубину и наличием общих (армейских) и частных (дивизионных) резервов.

2) Узлы сопротивления и опорные пункты определены решением Командования и созданы войсками на основных направлениях и важных в тактическом отношении пунктах.

3) Личный состав и боевые средства гарнизонов, обороняющих узлы сопротивления и опорные пункты, по количеству неодинаковы: их состав от стрелкового взвода до стрелкового батальона включительно со средствами усиления, в зависимости от важности в тактическом отношении данного пункта.

4) Общий армейский резерв: одна сд и две ТБр в районе БАРВЕНКОВО, НАДЕЖДОВКА, НИКОПОЛЬ, ВЕСЕЛОЕ (для частной операции по захвату МАЯКИ в период с 3 по 5.5.42. с общего резерва было взято 1120 сп 333 сд и 15 ТБр. Операция по овладению МАЯКИ еще не закончена). Резервы в дивизиях имеются, состоят из ударно-штурмовых батальонов, учебных батальонов и спец.подразделений и располагаются на удалении 6 – 10 клм. от переднего края обороны (341, 106, 349, 335 и 51 сд).

Недостатком в организации обороны является:

а) Имеет место тенденция механического занятия гарнизонами и приспособления к обороне населенных пунктов таких, которые в силу географического положения не позволяют использовать эффективно огневые средства, в то время как, рядом, вне населенного пункта можно оборудовать хороший оборонительный рубеж, позволяющий использовать пехотные огневые средства с большей эффективностью. Пример: на участке 1143 сп 341 сд населенные пункты ФЕДОРОВКА 2-я, ВАРВАРОВКА 1-я и ВАРВАРОВКА 2-я приспособлены к обороне и занимаются гарнизонами силою до б-на со средствами усиления каждый, имея в сторону пр-ка ограниченные по дальности наблюдение и возможность ведения огня из стрелкового оружия.

б) Недостаточно развита система передовых артиллерийских НП (на полковом участке 1173 сп 349 сд протяжением 5,5 км по фронту имеется всего один передовой НП; этого явно недостаточно.

в) Почти во всех штабах дивизий и частей отсутствуют запасные КП, а имеющиеся основные КП в большинстве своем недостаточно оборудованы. Исключением является штаб 341 сд, где основной КП оборудован хорошо.

г) Большой некомплект в некоторых дивизиях в личном составе и в вооружении не позволяет организовать прочной обороны. Пример: 1) 335 и 341 сд мало автоматического оружия: совершенно отсутствуют станковые пулеметы, а в 333 сд кроме того недостает 35% винтовок по отношению наличия людей. 2) 349 сд некомплект в личном составе выражается 60%. Активных винтовок дивизия имеет 1687, что составляет, примерно, 20 человек на 1 кв. км. Это явно жидкая оборона.

1. ОРГАНИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ ПЕХОТНОГО И АРТИЛЛЕРИЙСКОГО ОГНЯ.

1) Система узлов сопротивления и опорных пунктов и их положение на местности в большинстве своем обеспечивают огневое взаимодействие и взаимную поддержку живой силой. Однако, имели место случаи, когда отдельные опорные пункты не имели должного взаимодействия и в результате предпринятых частных атак эти пункты захватывались пр-ком. Пример: 21.4.42. на участке 348 сп 51 сд гарнизон 33 чел., оборонявшийся в Рыбхоз 2 км сев. западнее СЛАВЯНСК, будучи атакован пр-ком силою до 150 человек и своевременно не поддержанный огнем и живой силой большей своей частью погиб, частью попал в плен – пр-ку удалось захватить Рыбхоз. Аналогичная история и с гарнизонами, оборонявшимися в районе выс. 158,6 – 1 км сев. западнее РАЙГОРОДОК и выс. 152,2 – 1 км севернее БЫЛБАСОВКА. Все эти пункты почти в одно время были захвачены пр-ком.

2) Вследствие широкого фронта обороны и некомплекта огневых средств (главным образом, автоматики) плотной системы пехотного огня, как перед передним краем, так и в глубине обороны не создано. Пулеметные средства в системе узлов сопротивления и опорных пунктов эшелонированы в глубину по рубежам, а внутри узлов сопротивления и опорных пунктов за их недостатком расположены, как правило, в линию (341, 349 сд).

3) Система артиллерийского огня перед передним краем обороны организована достаточно: подготовлены огни ДОН, СО, НЗО и ПЗО. На участках, где это возможно, произведена пристрелка реперов. Совершенно недостаточно организован огонь артиллерии в глубине обороны: в большинстве случаев дивизионная артиллерия не имеет подготовленных соответствующих огней в глубине обороны на случай проникновения пр-ка в глубину нашей обороны (349 сд). Боевое распределение и группировка артиллерийских средств в основном соответствует требованиям обороны и поставленных задач, за исключением 341 сд, где в силу недостаточно продуманной группировки (основная группировка артиллерии расположена так, чтобы обеспечить стык с 57 Армеий достаточно не может).

4) Недостатком является тот факт, что некоторые артиллерийские начальники имеют тенденцию НП командиров батарей выбирать и располагать не в районе КП комбатов, а отдельно, на расстоянии, в районах вторых эшелонов боевого порядка полка (1143 сп 341 сд), а там, где и имеются артиллерийские НП в районах КП комбатов не всегда организовано взаимодействие на местности: нет договоренности начальников. Пример: к-р 3/1143 сп 341 сд старший лейтенант КОРОБОВ, комиссар б-на политрук ГОРОХОВ даже не знали куда и какие огни подготовлены поддерживающей их артиллерией, а командир поддерживающей их батареи не знал задачу батальона.

5) Личный состав (бойцы и даже младшие командиры) конкретно своих боевых задач, как правило, не знали (знают только общую задачу и то нечетко), а задач поддерживающих их подразделений даже командиры рот не знают (знают только их присутствие). Задачи орудий ПТО и минометов до бойцов не доводятся (9 ср 1141 сп 341 сд командир роты лейтенант ПУЗАНОВ, политрук роты – мл. политрук КОМАРОВ). Сигналов взаимодействия в подразделениях, как правило, не знают (хотя в штабах на бумаге они имеются – 333 и 341 сд). Стрелковые карточки составлены не везде, а там, где они и имеются, то практического их назначения многие младшие к-ры четко не знают. Расстояние до отдельных предметов и рубежей не всегда определяется, а если и определяется, то на-глаз, с большими ошибками.

6) Система противотанковых, противопехотных препятствий и заграждений создана в основном за счет минных полей и небольших участков проволочного заграждения, которые в основном обеспечиваются огнем пехотного и артиллерийского оружия.

1. ОБОРУДОВАНИЕ ОБОРОНЫ В ИНЖЕНЕРНОМ ОТНОШЕНИИ.

1) Система окопов и огневых точек, с точки зрения тактической грамотности, отвечает требованиям и задачам. Однако, имеют место случаи, когда окопы оборудованы на топографических гребнях и скатах, обращенных к пр-ку (349, 335 сд).

2) Окопы вырыты полной профили и в некоторых дивизиях оборудованы перекрытиями (341, 335, 51 сд и 78 СБр). В остальных дивизиях (349 и 333 сд) окопы без перекрытий. Амбразуры для стрельбы в перекрытых окопах – с ограниченными секторами для стрельбы.

3) Блиндажи для укрытия бойцов от пулеметного огня пр-ка и отдыха личного состава в системе окопов оборудованием в некоторых дивизиях еще не закончены: не сделаны соответствующие перекрытия (349 сд).

Система ходов сообщений работами полностью не закончена.

4) Маскировка окопов и окопных работ далеко недостаточна: расположение большинства окопов наблюдается, как наземным так и воздушным наблюдением.

5) В большинстве дивизий оборудованы ДЗОТ’ы, но посадка и подгонка их на местности не везде удачна: есть ДЗОТ’ы, которые далеко на расстоянии себя выделяют, амбразуры не секторообразные, а прямолинейные.

6) Населенные пункты в инженерном отношении оборудованы недостаточно: блиндажи в хатах и др. постройках, приспособленных для обороны, не везде сделаны. Стены не усилены, окна не заложены, хода сообщений работой не закончены (349 сд).

1. ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОТИВОТАНКОВОЙ, ПРОТИВОАРТИЛЛЕРИЙСКОЙ, ПРОТИВОСАМОЛЕТНОЙ И ПРОТИВОХИМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ.

1) Противотанковая оборона организована за счет огневых ПТ средств, созданных ПТ препятствий, бутылок с горючей смесью, отрывки окопов – щелей, системы постов наблюдения и установленных соответствующих сигналов. Огневые ПТ средства распределены и располагаются в соответствии задач, вероятных танко-опасных направлений и наличия их в частях и соединениях. Недостатком является то обстоятельство, что вследствие большого некомплекта ПТ средств на отдельных участках ПТО огневыми средствами обеспечены недостаточно (349 сд).

2) Наличие окопов – щелей при условии тщательной их маскировки как от наземного, так и воздушного наблюдения со стороны противника и создания перекрытий во всех окопах в достаточной мере обеспечивают живую силу от арт.минометного огня пр-ка (исключая прямое попадание в окоп).

3) Зенитные средства в армии к табельной положенности – ничтожны. Имеющиеся в наличии частей и соединений зенитные огневые средства (1 – 2 зенитно-пулеметных установки на дивизию) используются для прикрытия КП и штаба, а армейские зенитные средства – для прикрытия переправы через р. СЕВ.ДОНЕЦ, первого эшелона Штарма и частично базы снабжения. Групповой огонь из винтовок и РП по самолетам пр-ка практикуется, но подготовленность личного состава для ведения такого огня – слабая (333 сд).

…

1. ВОПРОСЫ ДОУКОМПЛЕКТОВАНИЯ ЧАСТЕЙ И СОЕДИНЕНИЙ ЛИЧНЫМ И КОНСКИМ СОСТАВОМ, ОРУЖИЕМ И ТРАНСПОРТОМ.

1) За период с 10.4 по 9.5.42. маршевого пополнения в армию поступило всего 11000 человек, в том числе: а) стрелков – 7298 чел., б) специалистов разных – 3702 чел.. Средний возраст прибывшего пополнения 35 – 40 лет. Пополнение распределено: 51 сд – 2097 чел., 333 сд – 5011 чел., 335 сд – 708 человек, 341 сд – 740 человек, 78 СБр – 1070 человек, 121 ТБр – 222 чел., 56 Армия – 932 человека. Обращает на себя внимание тот факт, что переданные 932 чел. в 56 Армию по приказанию Штаба ЮФ в связи с тем, что использование их в частях нашей Армии как призванных по приказу НКО № 089 в районах действия 9 Армии нежелательно. 56 Армия обязана была дать соответствующую замену, однако, до сих пор, несмотря на напоминания замены нет. Необходимо отделу Укомплектования штаба Ю.Ф. учесть при распределении и разнорядке пополнения по армиям.

2) За этот же период армия получила винтовок – 3000 шт. и незначительное количество другого вооружения. Армия получила наряд на 2300 ППД, 311 ружей ПТР, 12 станковых пулеметов, 10 – 45 мм пушек и 10 – 76 мм пушек.

3) Конского состава и транспорта за этот период в армию не поступало.

 (ЦАМО ф. 464, оп. 5689, д. 84)

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/6029536e21634176192645dc/alternativnyi-harkov1942-chast-8-kontrudar-gruppy-kleista-60f3bc80768e454e263100fe