История малого танка Т-60 производства завода №37 в Свердловске
Содержание:
Так исторически сложилось, что во время крупных войн часто на свет появляются такие боевые машины, которые в мирное время ни за что бы не приняли на вооружение. В полной мере это касается бронетанковой техники времен Второй мировой войны, особенно тех образцов, которые шли в Красную Армию. Классическим примером подобной боевой машины является малый танк Т-60. Что-то похожее на Т-60, но тогда еще как запасной вариант, Н.А. Астров прорабатывал еще в 1940 году. Именовался этот танк как Т-36, фактически это неплавающий танк-разведчик Т-40 с утолщенной броней и 23-мм автоматической пушкой. Реализовывать в металле этот танк не стали, но появление Т-60 не стало таким уж и случайным. Если в 1940 году мобилизационный танк не понадобился, поскольку тема СП-126/Т-50 всё же сдвинулась с мертвой точки, то в июле 1941 года иных вариантов не осталось. Т-60 оказался безальтернативным решением вопроса, где получить хоть какой-то танк, годящийся для сопровождения пехоты.
Т-60 из состава 30-й гвардейской танковой бригады
Одним из ключевых преимуществ малого танка Т-60 стало то, что производить его можно было на предприятиях, не слишком избалованных с точки зрения кранового и иного оборудования. Еще в июле 1941 года было решено, что Т-60 будут производить в Москве, Харькове и Горьком. Правда, поначалу полноценный выпуск именно Т-60 удалось наладить только на ГАЗ им. Молотова. Осенью 1941 года танковое производство с ХТЗ отправили на завод №264, что в южной части Сталинграда. Так местная судоверфь на некоторое время стало танкосборочным заводом, здесь же организовали корпусное производство по Т-34. Что же касается завода №37, то он выпустил всего один, опытный образец Т-60. Полноценный выпуск этих танков начался уже после эвакуации завода в Свердловск. Официально оно продолжалось до 3 июля 1942 года, по факту процесс затянулся. В юбилей официального прекращения выпуска Т-60 стоит вспомнить свердловские малые танки. У них своя, весьма непростая история, да и вклад в Победу они также внесли.
Бронетанковая чехарда
Создается впечатление, что судьба решила вдоволь поиздеваться над некогда головным заводом по разработке и производству малых танков-разведчиков. Этот статус завод №37 им. Орджоникидзе потерял в тот момент, когда Н.А. Астрова окончательно отправили в Горький, случилось это в октябре 1941 года. Поначалу речь шла о помощи в освоении массового выпуска Т-60, но далее Астрова оставили на ГАЗ им. Молотова, где он до 1945 года занимал должность заместителя главного конструктора. В это же время ГАЗ стал центром разработки легких танков. Завод №37 в октябре 1941 года ждала масса потрясений. Предприятие отправилось в эвакуацию, причем изначально речь шла о переезде в Ташкент, на площадку Ташкентского завода сельхозмашин Народного комиссариата общего машиностроения (Ташсельмаш). Соответствующее постановление ГКО было подписано 9 октября 1941 года. Впрочем, очень быстро стало понятно, что идея отправить завод №37 им. Орджоникидзе, КИМ и Подольский завод им. Орджоникидзе в Ташкент далеко не самая лучшая. Новая площадка оказалась бы слишком далеко от основных смежников, прежде всего ГАЗ, где выпускались моторы.
Окончательным решением стала эвакуация московских заводов в Свердловск
19 октября 1941 года Сталин подписал постановление ГКО №811сс «Об эвакуации заводов №37, КИМ и Подольского». Вместо Ташкента предприятия отправлялись в Свердловск. Завод №37 и КИМ переезжали на площадку Свердловского Вагоноремонтного Завода. Подольский завод им. Орджоникидзе, который обеспечивал корпусное производство, размещали на заводе «Металлист». На новом месте заводу предписывалось в ноябре выпустить первые 50 корпусов и башен, в декабре 200 комплектов. С 15 января 1942 года предполагалось довести выпуск корпусов и башен до 12 штук в сутки, а к 20 января закончить монтаж оборудования. Речь при этом шла про Т-60, но с маленьким нюансом. Именно Т-60 (060) в Подольске освоить не успели, а под тем же индексом подразумевались Т-30. Именно их на новом месте делать и начали. За декабрь 1941 года завод №37, для которого на новом месте спешно строили временные корпуса, сдал 20 танков, и речь шла совсем не про Т-60.
В срочном порядке были возведены деревянные корпуса
Бывший Подольский завод им. Орджоникидзе, естественно, не искал себе легких путей. К 12 января 1942 года шла отработка корпусов Т-60 (060) с утолщенной броней, они указывались как Т-60 по заказу на 1942 год. Вместе с тем, монтаж оборудования всё еще продолжался, поэтому в январе 1942 года никаких Т-60 завод №37 не выпускал, продолжая сдавать Т-30, изготовляемые из задела корпусов. Параллельно вводилась экранировка корпусов Т-30, она же прорабатывалась и для корпусов Т-60. Налаживалась и производственная цепочка с точки зрения смежников. Смежниками по кованым и литым деталям назначили ЧКЗ и завод №183, в частности, из Нижнего Тагила шли катки и траки. Главная проблема заключалась в том, что в Челябинске и Нижнем Тагиле хватало своих забот. Это стало бомбой замедленного действия, которая сработала в тот момент, когда в Свердловске начался полномасштабный выпуск танков.
Фактически каждый месяц существования завода №37 на новом месте больше напоминал драму
Планы по заводу №37 в НКТП были обширными. Всего за первый квартал 1942 года предполагалось получить 700 Т-60, из них 140 радийных. На практике ситуация складывалась так, что выполнить план не представлялось возможным. За январь 1942 года сдали 100 танков, все Т-30, с корпусами из задела. Корпусное производство только налаживалось, максимум, что удалось на тот момент — это начать ставить экраны. Всего за январь поставили 51 комплект экранов. Военная приемка констатировала, что поставщики систематически не выполняли план. Из 350 моторов ГАЗ-11 модель 202 за январь не прибыло ни одного. Имелись проблемы и на местах. Квалификация рабочих оценивалась как низкая. Отдел главного конструктора существовал номинально, поэтому представители ГАБТУ КА предлагали сменить руководство, поставив вместо Постникова кого-то другого. Лишь в феврале 1942 года Т-60, наконец, встал на производство в Свердловске. Из 147 танков, сданных заводом №37 за февраль, 67 являлись Т-60, кроме того, было принято 125 новых корпусов.
Первые свердловские Т-60 имели конфигурацию по типу ГАЗ-овских машин. Но уже в марте 1942 года башни стали другой конструкции
Поначалу свердловские Т-60 ничем не отличались от эталонных ГАЗ-овских машин. Несмотря на то, что по утолщенным корпусам и башням работы проводились, фактически в работу пошли экранированные комплекты. Занятным моментом стало то, что в определенный момент завод перешел с серийных номеров 30XX на 10XXX. Вот только, в отличие от завода №38, где Т-30 и Т-60 по серийным номерам отличались, со свердловскими танками ситуация сложилась иначе. Там просто в какой-то момент взяли и перешли на новые номера, по ним Т-30 и Т-60 не отличались. Впрочем, выглядел свердловский Т-60, как все, недолго. Дело в том, что отдел «22», после критики со стороны ГАБТУ КА, подвергся реформированию. К началу весны 1942 года отдел возглавил Н.А. Попов, до эвакуации работавший старшим конструктором по теме Т-40. На посту начальника отдела «22» он сменил Г.С. Суреняна, который возглавлял его еще до эвакуации (также до Попова он возглавлял заводское КБ). Судя по всему, Суреняном оказались не особо довольны, как до того Постниковым.
Таким свердловский Т-60 стал весной 1942 года
Как уже говорилось выше, еще в начале 1942 года завод №37 запустил работу по корпусам и башням Т-60 с утолщенной броней. При Попове эту работу довели до логического конца. Базировалась разработка на проекте модернизации Т-60, разработанном на ГАЗ им. Молотова в ноябре-декабре 1941 года. Впрочем, свердловская машина, в отличие от ГАЗ-овской, пошла в крупную серию. К тому же отдел «22» ориентировался на возможности собственного корпусного производства, а оно оказалось весьма специфичным. Например, большие проблемы наблюдались со штампованными деталями, поэтому от них было решено максимально отказаться.
Клепаные соединения свели к минимуму, вместо них применяли сварку
Самым заметным отличием свердловских танков, которые выпускались весной-летом 1942 года, стала башня. Аналогично другим проектам модернизации, первым делом убирался воздуховод в лобовой части башни, с его переносом на створку башенного люка. Если КБ ГАЗ им. Молотова проработало сложный штампованный воздуховод, а на заводе №264 предпочли «грибок» по типу Т-34, отдел «22» создал простую сварную конструкцию. Сам люк стал плоским, без штампованных деталей. От клепаных соединений отказались, снаружи торчали болты с пулестойкими головками. Такая башня оказалась более простой с точки зрения производства.
Т-60 выпуска завода №37, за счет башни, безошибочно вычисляются серди подобных
Схожие изменения происходили и с шасси танка. Заклепки убирали по-максимуму, переходя к сварным соединениям. Основание главной передачи стали приваривать, половинки бортов также стали сварными, похожие изменения можно видеть у корпусов Т-60 выпуска завода «Красный Октябрь», которые поставлялись на завод №264. Но в Свердловске пошли дальше: люк механика-водителя тоже стал плоским, чтобы внутрь не попадала вода, появилась отбортовка. Для упрощения комплектации стали использовать стоп-сигнал от «полуторки», перенеся его на заглушку антенного порта (радиостанции всё равно не ставили, их банально не было). Упростили и ведущие колеса, отказавшись от съемных венцов. Надо сказать, что новые башни появились раньше корпусов, поэтому нередко проскакивают танки со старыми корпусами (экранированными) и новыми башнями.
Уширители траков, по ряду причин они так и остались опытными
Помимо переделки корпусов и башен, занимался отдел «22» и опытными работами. В январе 1942 года отрабатывалась конструкция съемных плицей-уширителей траков. Плицы штампованной конструкции прикручивались к штатному траку Т-60 на болтах. Причиной их появления стали низкие снегоходные качества Т-30, Т-40 и Т-60. Испытания, проведенные с 27 марта по 7 апреля 1942 года, показали, что скорость движения танка с установленными плицами снизилась на 10%, но при этом глубина преодолеваемого снежного покрова выросла на 30 см. Конструкция уширителей, впрочем, была признана неудачной, поскольку отмечалось недостаточное сцепление и низкая надежность. За 150 километров испытаний было сломано 73 плицы. В середине марта 1942 года на испытания вышел Т-60, который вместо опорных катков диаметром 515 мм имел установленные на балансирах тележки, на каждой из которых были жестко установлены цельнометаллические катки диметром 280 мм. Данная конструкция, разработанная под руководством группы ходовой части отдела 22 Р.А. Аншелевича, позволяла отказаться от ошиновки катков и одновременно улучшить характеристики распределения давления на грунт. Но и эта разработка осталась опытной.
Характерным признаком свердловских танков стало размещение стоп-сигнала
В марте 1942 года, впрочем, у завода №37 были проблемы посложнее. 9 марта 1942 года вышло постановление ГКО №1417 «Об организации производства танков Т-70 на заводах №37 и 38 Наркомтанкопрома». После него в Свердловск можно было отправлять цистерну валидола. В соответствующие инстанции посыпались письма, в которых указывалась ошибочность принятого решения. Больше всего скепсиса оказалось связано с моторами. За первый квартал 1942 года ГАЗ недопоставил 664 мотора ГАЗ-11 модель 202. У Т-70 таких моторов было два. В итоге НКТП было вынуждено признать ошибочность решения. 9 апреля 1942 года на стол Молотову легла служебная записка, подписанная В.А. Малышевым, наркомом танковой промышленности. В ней указывалось, что такой резкий переход грозит срывам поставок танков в Красную Армию. На следующий день состоялось совещание, а 12 апреля Молотов подписал постановление ГКО №1581 «О выпуске танков Т-60 на заводе №37 Наркомсредмаша». Выпуск Т-70 сдвигался на июль.
Также отличался и люк механика-водителя
Заводу №37 принятое решение облегчило жизнь, но не лишило статуса едва ли не самого несчастного советского завода по производству танков. Такого уровня страданий, как в Свердловске, не испытывал ни один другой завод. Срыв поставок узлов и агрегатов смежниками носил систематический характер. Прежде всего это касалось моторов (ГАЗ) и элементов ходовой части (завод №183). Ни о каких 200 линейных и 50 радийных Т-60 в марте 1942 года не шло и речи. В марте было принято 165 танков, но рост выпуска сопровождался растущими проблемами с заводами-кооператорами. Достаточно сказать, что из 190 Т-60, принятых в апреле, 86 танков оказалось без гусениц. Апрельский план, на всякий пожарный, составлял 184 линейных и 46 радийных танков. Из-за проблем с поставками моторов сборочный цех завода №37 простаивал в течение апреля 8 дней. За апрель было изготовлено 230 корпусов (100% плана), так что задержка с двигателями очень сильно повлияла на выпуск Т-60. Такая кошмарная ситуация привела к началу работ по установке в Т-60 моторов ЗИС-16.
Перенос воздуховода со лба башни на створку люка снизил риск попадания пуль в башню
Завод №37, как и отдел «22», не сидели, сложа руки. Заводское КБ постепенно включалась в работы по новым разработкам. В их числе оказались легкий танк Т-45, а также САУ СУ-31 и СУ-32. Завод освоил автоматическую сварку, которая значительно облегчила сварку башен и корпусов, одновременно подняв качество их изготовления. Началось освоение автоматической сварки катков, что позволяло в перспективе отказаться от их заказа на стороне. В мае были отлиты первые пробные траки, к концу июня ожидалось начало их массового производства. Данное производство было особенно важным, поскольку завод №183 очень затянул с поставкой траков. Мало того, представители завода №183 прямо заявили, что траков для Т-60 отливать не собираются (стоит отметить, что в Нижнем Тагиле из-за брака с литьем по состоянию на 28 мая стояло 40 Т-34 без траков). Пришлось подключать руководство Свердловского обкома ВКП(б) и Наркомат Танковой Промышленности, чтобы заставить завод выполнять обязательства по кооперации. За май было выпущено 300 корпусов и 280 танков, причем все машины оказались по вине завода №183 без гусениц. Кроме того, 10 дней мая завод простаивал без двигателей, после их поставки конвейер заработал так, что к концу месяца из сборочного цеха выходило по 20 танков в сутки.
Типичная драма завода №37
В июне завод сдал 321 танк, но из них оформлено оказалось всего 109. Оставшиеся 212 машин оказались без траков и с некомплектным вооружением. С учетом того, что в июле планировалось поставить еще 200 Т-60, можно представить, что бы творилось на заводе и его окрестностях. Становилось все более очевидным, что при таком положении дел освоение Т-70, которое никто не отменял, сильно затянется, более того, на новые танки не будет хватать двигателей и траков. На этом фоне выход 3 июля 1942 года постановления ГКО № 1958сс “О производстве танков Т-34 и Т-70”, по которому выпуск Т-60 с завода №37 снимался, выглядел вполне логично. Всего за июль было сдано 10 Т-60, уже 5 июля сдача прекратилась, после чего началась подготовка производства Т-70. Правда, 70-ке повезло еще меньше. 28 июля 1942 года было подписано постановление ГКО №2120 «Об организации производства танков Т-34 на Уралмашзаводе и заводе №37 Наркомтанкопрома». Уже к 29 сентября реорганизованный завод №37, ставший частью УЗТМ (завод №50), изготовил первые два Т-34. Наработки по производству Т-70 были переданы заводу №38. А вот история свердловских Т-60 продолжалось немного дольше, чем планировалось.
Инженер-полковник Зухер и забытые танки
Во многих публикациях концом производства Т-60 указывается февраль 1943 года. На самом деле именно производство закончилось на полгода раньше. В июле 1942 года и на заводе №264, и на заводе №37, производство танков данного типа прекратилось. С другой стороны, именно сдача последних танков задержалась, причем с этим связана полудетективная история. Ее главным героем стал инженер-полковник Г.Э. Зухер. 10 июля 1942 года Гершон Эльевич прибыл в Свердловск, где был назначен районным инженером УЗТМ. На новом месте Зухер занялся организацией военной приёмки, в чем добился больших успехов. Лишним тому доказательством стало неоднократное награждение орденами и медалями. Ну а первым его крупным успехом стало решение проблемы с «забытыми» танками.
Инженер-полковник Гершон Эльевич Зухер, Военпред с большой буквы
По состоянию на 1 сентября 1942 года, на заводе все еще имелось 130 Т-60, все они не имели траков. Планировалось, что эти танки получат траки, отлитые на заводе №37 (на завод №183 можно было не надеяться – у них и так горел план по Т-34), но в реальности дело развивалось по иному сценарию. В течение сентября и октября удалось отправить 49 танков, по остальным доукомплектование застопорилось в виду форсирования работ по Т-34. А с остальными разворачивалась живописная картина. 81 танк стоял под открытым небом, постепенно ржавея. Из 81 пушки ТНШ 80 было установлено на танках, одна пушка лежала на складе УЗТМ. Большинство звеньев к пушке (1096420 штук из 1136740) и патронов (20406 из 22996) лежали под навесом, открытые всем ветрам, дождю и снегу. Впрочем, И.М. Зальцман, на тот момент нарком танковой промышленности, оставил вопрос без внимания. Но тут Зухер проявил принципиальную позицию, не испугавшись ответных мер со стороны наркома. Он довел информацию о творившемся беспределе до руководства ГАБТУ КА и местного парткома. 13 ноября заместитель начальника ГАБТУ КА генерал-майор танковых войск Б. М. Коробков направил письмо Молотову с просьбой разобраться.
Маленький подвиг инженер-полковника Зухера. Мало кто мог устроить Зальцману неприятности, но Гершону Эльевичу это удалось
Письмо прибыло к Молотову в 13:00, и ВНЕЗАПНО Зальцман ускорил работу, ответив в тот же день. 17 ноября танки осмотрела комиссия, которая составила акт. Согласно ему, на 10 танках отсутствовали прицелы ТМФП, на 16 танках обнаружилась ржавчина на стволах, 21 машина была без фар и так далее. Таким образом, вместо оснащения траками большая часть Т-60 требовала ремонта и доукомплектования. В течение декабря шла работа по комплектации оставшихся танков, но она периодически тормозилась по разным причинам. В декабре удалось доукомплектовать и отправить в войска 25 танков, еще 11 в январе 1943 года, последние 44 Т-60 окончательно приняли в феврале. Эти машины также ушли в войска и внесли свой вклад в боевые действия.
Совсем не лишние «малыши»
В последнее время появилась модная тенденция рассказывать о том, какой плохой танк был Т-60, и что надо было делать БТР-ы, тягачи и прочие ЗСУ. В своих материалах, посвященных Т-60 и его предшественникам, я уже этой темы касался. Стоит лишний раз упомянуть пару фактов. Во-первых, если вы себя, со своим послезнанием, считаете такими умными, то сильно ошиблись. ЗСУ, тягачи и БТР-ы на базе еще Т-40 прогнозировались ГАБТУ до войны. Первым «отвалился» тягач, поскольку выяснилось, что мотор ГАЗ-11 под это не подходит. И даже мотор ЗИС-5 слабоват. Во-вторых, далее тягач появился, звался он НАТИ-Д. Как и ЗСУ (СУ-31). Обе машины проектировались на базе Т-60, уже с учетом его эксплуатации. Причем СУ-31 (как и штурмовая САУ СУ-32) проектировались в Свердловске. То есть без такой ступени, как Т-60, всё равно никак. В-третьих, обычно всякие умные выводы делаются на основе боёв зимы 1941-42 годов. А война внезапно длилась дольше. Наконец, обычно заламывания рук идут по поводу ГАЗ. Пардон муа, а какой автомобильный завод был на заводе №37 что в Москве, что в Свердловске? Не расскажете?
Одни из тех танков, которые, по настоянию Зухера, смогли досдать. Лишними они точно не были
Собственно говоря, особенно мантра «надо было строить тягачи» не работает с заводом №37. Что с производственной точки зрения (завод больше всех страдал от недоподачи моторов), что с точки зрения боевого применения. Первые свердловские Т-60 появились на фронте в тот момент, когда ГАЗ уже сворачивал выпуск «малышей» и переходил на производство Т-70. В общей сложности завод №37 сдал 1033 танка, которые оказались совсем не лишними. Их боевое применение проходило в несколько иных условиях, чем у ГАЗ-овских машин. Пик боевой карьеры Т-60 с характерным скосом лобовой части башни пришелся на вторую половину 1942 года, а также первую половину 1943 года. Причем ареал их применения оказался очень широким.
Танк выпуска завода №37 на марше, лето 1942 года
Разумеется, говорить о чрезмерно высокой эффективности Т-60 не приходится. Эти машины находились на низшей ступени «пищевой цепочки», выполняя ту же роль, что и легкие танки довоенного периода. Поддержка пехоты, разведка, связные функции, ничего нового не появилось. Тем не менее, в боевых сводках нередко говорилось, что до вражеских позиций добрались только Т-60. Такое можно прочитать, например, изучая документы боёв за Ржев. Свердловские 60-ки попадались и там.
Конечно, ждать высокой эффективности от Т-60 не стоило, но нередко именно эти танки доезжали до вражеских позиций
Наиболее массово Т-60 использовались на Волховском и Ленинградском фронтах. Именно в этих местах сфотографировано наибольшее число таких танков, что с нашей, что с немецкой стороны. Первое массовое применение свердловских машин на этом участке происходило во время Синявинской операции. Если кто-то хочет еще порассуждать про ненужные танки, вот вам расклад сил по некоторым частям Волховского фронта на начало операции. 193-й ОТБ — 1 Т-34 и 9 Т-60, 124-я ТБР — 4 КВ-1, 23 Т-60, и это не исключение из правил. Естественно, несли эти машины тяжелые потери, тем не менее, лишними их точно не назвать.
Погибшие входе Синявинской операции Т-60 завода №37
Наиболее же известный эпизод боевого применения свердловских Т-60 связан с Ленинградским фронтом. В течение лета-осени 1942 года в осажденный город доставили довольно большое количество 60-к, все выпуска завода №37. В их числе были и те самые машины, которые досдавали в сентябре 1942 года. Основная часть этих танков поступила в состав 61-й танковой бригады, которую сформировали в июле 1942 года. Она стала уникальной: всего в ее состав попало 66 Т-60, а как средство усиления использовался бронебатальон, вооруженный броневиками БА-10М (всего их было 28 штук).
Такими же танками была укомплектована и 61-я танковая бригада
Наиболее ярко 61-я танковая бригада показала себя во время проведения операции «Искра» в январе 1943 года. «Малыши», действуя на подхвате, внесли существенный вклад в прорыв блокады Ленинграда. Тогда же свой подвиг совершил самый известный экипаж Т-60 — лейтенант Дмитрий Иванович Осатюк и старшина Иван Михайлович Макаренков. Утром 18 января 1943 года они направились в разведку, им навстречу выдвинулось 3 Pz.Kpw.III из состава 502-го тяжелого танкового батальона, который поддерживал немецкую пехоту. Отчаянно маневрируя, танк Осатюка добрался до своих позиций, заманив немецкие машины в засаду. С этого момента началась череда событий, которая привела к освобождению рабочего поселка №5 и прорыву блокады Ленинграда. После январских боев 61-я танковая бригада стала 30-й гвардейской. Уникальный случай — гвардейская танковая бригада, вооруженная исключительно «малышами». Осатюк и Макаренков были удостоены звания Героев Советского Союза.
За образцовые боевые действия 61-я ТБр была переименована в 30-ю гвардейскую танковую бригаду
Т-60 под Ленинградом активно применялись вплоть до лета 1944 года. Среди танков, что здесь использовались, немалый процент составляли свердловские машины. Естественно, применяли их вынужденно, но лишних танков не бывает. К слову, уже в начале 1943 года на Волховском фронте свердловские Т-60 повстречались со своими сменщиками. С конца декабря 1942 года на бывшем заводе №37 началась сборка самоходных артиллерийских установок СУ-35 (СУ-122). Так сложилось, что их боевой дебют состоялся на Волховском фронте. Это к вопросу, что всему своё время. В начале 1942 года завод №37 мог выпускать только «малышей», но постепенно возможности завода увеличились. А сразу, как известно, только кошки родятся.
Т-60 с башней завода №37 в Музее Техники Вадима Задорожного
В «чистом» виде, увы, ни одного Т-60 завода №37 не сохранилось. Вместе с тем, характерные башни со скосом впереди нет-нет, да попадаются на танках, собранных их кусков. Конечно, шасси у этих машин не «свердловские», но лучше хотя бы так. Возможно, что в будущем найдется и подходящий корпус.
Список источников
-
-
- ЦАМО РФ
- РГАЭ
- РГАСПИ
- РГАКФД
- Память Народа
- Фотоархив автора
-
