Юрий Пашолок. Советские подковы для английского Валентина
Юрий Пашолок. Советские подковы для английского Валентина
Дополнительные грунтозацепы для английского пехотного танка Valentine, разработанные НИБТ Полигоном
Так сложилось, что зачастую слово «изобретатель» ассоциируется с не совсем нормальным человеком, предлагающим всякие безумные идеи. Что-то вроде колдуна, только на современный лад. На самом деле это слегка не так. Изобретательство и рационализаторство было поставлено у нас на поток, причем зачастую давались вполне определенные задания по научно-исследовательской работе. Например, небезызвестный счетчик моточасов, который, в том числе, разрабатывал Михаил Тимофеевич Калашников, был отдельным заданием. По этой теме работала целая группа изобретателей. Не у всех получилось, но это, в любом случае, не было просто инициативой. Мало того, что выдавалось задание, так еще всё это и поощрялось. Выхлоп от различных идей заметно превышал затраты на изучение всевозможных свинтопрульных аппаратов.
На испытаниях Valentine II зимой выявились те же проблемы, что и в войсках. Особенно это касалось сцепных свойств траков
Имелись изобретатели и на НИБТ Полигоне, что в подмосковной Кубинке. Если кто-то думает, что полигон занимался исключительно изучением и испытанием различных видов вооружения и техники, тот сильно ошибается. Функции полигона были и есть гораздо шире. В числе задач было составление инструкций по эксплуатации, научные исследования в области улучшения работы различных агрегатов бронетанковой техники. Только на начало 1941 года в списке заданий по опытным работам было 10 пунктов. В их числе, например, была установка на мотоциклы различного вооружения. М-72 с пулеметом на коляске — это как раз НИБТ Полигон, например. А еще НИБТ Полигону пришлось самостоятельно переделать транспортный трактор ГАЗ-22. Так что изобретательство и рационализаторство в Кубинке кипело, причем по выработанному плану. После начала Великой Отечественной войны работы прибавилось.
А.М. Зелин, инженер-майор, позже инженер-подполковник. В начале 1942 года под его руководством «подковали» английский танк
Осенью 1941 года в Советский Союз стали поступать первые зарубежные танки. Под Москвой, еще до начала контрнаступления, успели дебютировать 138-й отдельный танковый батальон, имевший на вооружении 15 пехотных танков Matilda III, а также 146-я танковая бригада с 42 Valentine II и 20 Т-60. В декабре 1941 года, уже после того, как состоялся боевой дебют английских танков, начались их полигонные испытания. Они выявили некоторые недостатки, хотя часть из них уже была известна из отчета 146-й танковой бригады. Оттуда сообщали, что гусеничные ленты «Валентайна» не приспособлены к эксплуатации в зимних условиях. Танк при движении по заснеженной дороге заносило. Прозвучала мысль о том, что для танка необходимо разработать шпоры. Такую конструкцию и создали на НИБТ Полигоне. Сначала в опытном порядке, а затем уже как вполне серийное изделие.
Первый вариант шпоры — приварной
На кого именно свалилось задание по разработке шпор для «Валентайна», найти несложно. Исполнителем работ по испытаниям Valentine II под Казанью был воениженер 2-го ранга А.М. Зезин. Выпускник ВАММ им. Сталина, Анатолий Михайлович участвовал в испытаниях иностранных танков. В частности, именно он вел совместные испытания Light Tank M3, Medium Tank M3, Valenine VII, Pz.Kpfw.38 (t) и Pz.Kpfw.III. В ходе этих испытаний вносились и рацпредложения. Но до того Зезин занимался улучшением ситуации с Valentine II. Испытания подтвердили претензии 146-й танковой бригады к сцепным свойствам трактов. На фоне «Матильды» проблема была не настолько серьёзной, тем не менее, ее требовалось оперативно решать.
Более успешной стала идея съемной шпоры
Путей решения оказалось два. Первый выглядел самым простым. На трак приваривали две шпоры, торчавшие на высоту 35 мм. Такая шпора ставилась через несколько траков. Конструкция была вполне надежной, правда, и снять шпору не представлялось возможным. Только заменив трак. Второй вариант выглядел более интересно. Шпору ставили между траками, крепилась она при помощи штатного пальца. Более сложная по конструкции, эта шпора обладала рядом неоспоримых преимуществ. Она получалась съемной, площадь зацепления оказывалась выше, также не требовалось никаких операций со штатным траком.
В 1942 году шпоры в войска не пошли. Но всё же проблема осталась
Как показали испытания, обе конструкции получились вполне долговечными, а также обеспечивали требуемые свойства. На обледенелых дорогах, подъемах и спусках танк стал чувствовать себя более уверенно. Вместе с тем, на этом самом месте работы и затихли. Ничего про них нет и в отчете полигона за 1942 год. Такое впечатление, что наиболее критичный момент прошел, поскольку отчет об испытаниях Valentine II был подписан 29 апреля 1942 года. После этого наступила весна, снег со льдом растаяли, а проблема исчезла сама собой. На самом деле не исчезла, поскольку сами англичане в 1943 году разработали траки для Valentine IX с грунтозацепами. Правда, эта конструкция получилась неудачной, поскольку два шипа мало помогали на бездорожье, а вот вреда от них оказалось больше. Кроме того, тему шпор на полигоне не бросили.
Второй вариант шпоры, уже конструкции Зюзина-Кондрашева-Лобакова
Несмотря на то, что официально задания на разработку улучшенных шпор для Vanletine не давалось, такие работы всё же продолжились зимой-весной 1943 года. Конструкцию, которую в начале 1942 года разработали под руководством Зезина, стали доводить инженер-капитан И.А. Кондрашев, а также техник-лейтенант А.С. Лобаков. За основу взяли съемный вариант шпоры, который немного доработали. Грунтозацеп сделали «зубастым», чтобы он лучше вгрызался в поверхность. Всего на одну ленту ставилось 8 таких шпор, при этом требовался новый, укороченный палец.
Сверху без шпор, справа с ними. Разница очевидна
Испытали новый вариант грунтозацепов на канадском Valentine VII. На них Зезин руководил процессом, а Кондрашева назначили ответственным исполнителем. Испытания показали, что при установке шпор предельный угол подъема танка повышается с 12 до 24-25 градусов. Также увеличивался максимальный угол крена. В мае 1943 года полигон подготовил техническую документацию (руководил процессом Кондрашев), после чего она стала ждать своего часа.
В мае 1943 года была подготовлена документация по шпорам. Пригодилась она спустя полгода
Про шпоры вспомнили после предложения изобретателя Захаренкова. Графических материалов по конструкции не сохранилось, но из переписки следует, что он предлагал приварную шпору волнообразной конструкции. Полигон, по заданию ГБТУ КА, идею рассмотрел, после чего выдал отрицательный вердикт. Напомнив, что «у них было», заодно и приложив материалы по своей шпоре. Случилось это в ноябре 1943 года, а в декабре последовало указание изготовить партию шпор. На сей раз прозвучала фраза о том, что в весенне-осенний период жалоб на траки не было (хотя «закопавшиеся» Valentine на немецких снимках попадаются). Причиной заказа опытной партии стали более высокие сцепные свойства зимой. 25 января полигон подготовил краткую инструкцию по изготовлению и эксплуатации шпор.
Финал работ — заслуженная награда и признание
Подробностей того, какие части применяли шпоры, нет. Но известно другое. Материалы по шпорам разослали в БТ и МВ 1-го и 2-го Украинских фронтов, а также 1-го Прибалтийского фронта. Уже 1 февраля появилась информация о том, что предложение «засчитали», а авторов решили наградить. 9 марта 1944 года маршал Федоренко, командующий Бронетанковыми Механизированными Войсками Красной Армии, издал приказ №030. Согласно ему, Зезин, Кондрашев и Лобаков получили премии по 1000 рублей каждый. Данный факт можно смело воспринимать как признание идеи работоспособной и примененной в войсках. То есть английский танк всё же не просто «подковали», но и запустили процесс в серию.
Список источников:
- ЦАМО РФ
- Память Народа
