Юлия Лиморенко. Тесей идёт в Афины: кто не спрятался, я не виноват!
Итак, в прошлый раз поговорили о том, как Тесей родился и на бой сгодился, а потому забрал меч и сандалии (наверняка сгнившие, но у нас тут миф) и двинул к папе в Афины.
Всякий тогдашний (да и более поздний) житель Пелопоннеса, желая попасть в Афины, сел бы на корабль и мимо острова Эигна доплыл бы без затей. Но нормальные герои всегда идут в обход! Тесею надо не просто попасть из точки А в точку Б, а показать, что тут герой идёт вообще-то. А лучший способ показать свою героичность — совершить какие-нибудь героические подвиги. И вот тут пеший поход предоставлял много возможностей!
Топать надо через Истмийский (он же Коринфский) перешеек, на карте он виден сразу за Коринфом.
В те времена, если верить одной из версий мифа, главный устрашитель разбойников и чудовищ, Геракл, находился в плену у Омфалы и подвигов, естественно, совершать не мог. Поэтому повсюду в Греции расплодилась нечисть, и путникам от неё буквально не было проходу. Вот и Тесей пошёл собирать одно чудовище за другим.
Первым, кто попал под каток Тесея, был разбойник Перифет — мрачный маниак с громадной окованной медью дубиной, которой он без затей глушит всё, что мимо пробегало. Жил этот милый человек вблизи Эпидавра. Тесей дождался, пока Перифет «Дубина» нападёт, и убил его, а дубину забрал себе. Эпидавр вздохнул свободно, Тесею начислили первые очки героизма.
Далее на самом перешейке Тесей встретил разбойника по имени Синид, тот имел пакостную привычку привязывать путников к двух согнутым соснам и отпускать их (с понятными последствиями). Тесей убил его точно таким же способом, и оказалось, что Синид нисколько не прочнее всех остальных путников…
Возле Мегар (уже на другой стороне перешейка) Тесей поохотился на настоящее чудовище — кроммионскую свинью по кличке Файя. Свинища жила в Кроммионе и разоряла посевы мегарцев, она же породила Калидонского вепря (про этого в другой раз). Тесей убил свинюху и заслужил славу спасителя Мегар.
В тех же местах на Тесея нарвался Скирон — этот имел привычку заставлять путников мыть ему ноги, сидя на обрыве, и в произвольный момент скидывал их с обрыва пинком. Тесей скинул Скирона под тот же обрыв.
Когда Тесей добрался до Элевсина, то встретил неожиданный вызов на поединок от элевсинского царя Керкиона. Он был полубогом (сыном Посейдона или Гефеста, по разным версиям), вызывал на поединок всех путников мужского пола и всех побеждал благодаря огромной силе. Тесей принял вызов и победил с помощью суперспособности — он не только был довольно сильным мальчиком, но и знал приёмы борьбы, которым его учила Афина. Техника победила грубую силу, Керкион умер, и…
Вот тут есть маленькая деталь. Мы помним из прошлых серий, что в архаике способы передачи царской власти были весьма причудливы с нашей точки зрения. Например, претендент, победивший царя в поединке, сам становился царём (см. множество волшебных сказок). Иначе говоря, по этим правилам Керкион сам мог ожидать вызова от любого проходимца путника, имеющего достаточно наглости.
Не факт, что Тесей обязательно вызвал бы Керкиона на бой за царскую власть, поэтому миф говорит нам, что вызов был брошен царём, а не героем. Почему так — можно домыслить. Но если принять такую версию, то после победы Тесей становился законным царём Элевсина. А Элевсин — это не просто городишко, это культовый центр богини Деметры. Это αστυ — священный город, и власть царя такого города в сакральном отношении значит очень много!
Однако миф не говорит нам, что Тесей принял царскую власть в Элевсине. Оставим так, как оно есть, большего мы пока не можем узнать.
Последний разбойник, которого победил Тесей, — самый знаменитый в современной культуре. Собственное имя его было Дамаст, но мы больше знаем его как Прокруста — «растягивателя». У него была кровать, на которюу он укладывал путников; тех, кто был слишком маленького роста для кровати, он вытягивал, пока не убивал, а тем, кто был слишком рослым, обрубал ноги. Тесей запихал разбойника в его же кроватку и обрубил лишнее.
В Элевсине Тесея очистили от пролитой крови, и он отправился уже наконец в Афины, благо они были недалеко.
Помня, что в Афинах надо быть осторожнее, он никому не называл своего имени. По одной из версий мифа, ему это икнулось. Рабочие, строившие храм в Афинах, стали смеяться над незнакомцем, одетым в длинный хитон и с красивой причёской: куда это такая кавайная тян идёт одна? Тесей, наученный с дураками не разговаривать, выпряг волов из повозки, схватил её за оглобли и забросил за храм. Вопросы к тян исчерпались…
Зато слухи поползли ещё быстрее, а в Афинах уже и так знали, что герой, пожелавший остаться неизвестным, убил всю мразоту на Истме и приближается к городу, как Штирлиц по коридору.
А в Афинах в это время жила Медея. Да, та самая. После бегства из Коринфа она нашла убежище у Эгея и была при нём… ну, не царицей, конечно, но очень дорогой гостьей. Медея поняла, кто такой безымянный герой, поняла, что её надежды посадить своих детей на трон Афин под угрозой, и начала петь в уши Эгею, что безымянный герой опасен для него. Он уже Керкиона прикончил — что его остановит от вызова на поединок царя афинского? А Эгей уже немолод…
И Эгей согласился, что героя надо отравить. В своём доме. На пиру. Гостя. Медея — сука? Допустим, но царь, скажем прямо, тоже хорош!
Тесею поднесли отравленное вино, и он уже собрался пить, но тут выяснилось, что Эгей ещё не совсем в маразме. Он увидел на перевязи у гостя свой меч. Пазл собрался, Эгей отобрал у сына чашу и устроил торжественный приём. А Медея? Опять бежала, конечно. Больше мы не встретим её следа в мифологии.
Вот такой пеший туризм. Не обижайте путников!
источник: https://author.today/post/429140