Данный материал из жж Вячеслава Кондратьева выкладывается на сайт в продолжение спора уважаемых коллег Слащева и Фонцеппелина.
В начале 1864 года президент Парагвая Франсиско Солано Лопес, готовясь к войне с Бразилией за контроль над Уругваем и за выход своей страны к Атлантическому океану, решил усилить парагвайский флот броненосцами, причем новейшего типа — башенными мониторами. Это была очень амбициозная программа, поскольку на тот момент кораблей данного класса еще не имела ни одна страна Латинской Америки. Но Парагвай не мог строить их сам, так как его единственный металлургический завод в Ибикуи не обладал оборудованием и специалистами для изготовления броневых плит. Поэтому Лопес прибег к масштабным иностранным закупкам.
На английской верфи «Лэйрд энд Бразерс» в Биркенхеде (кстати, эта фирма существует до сих пор) были заказаны два монитора — однобашенный «Минерва» и двухбашенный «Беллона». Через несколько месяцев на Плимутской судоверфи заказали двухбашенный монитор «Медуза», а на французском судостроительном заводе «Осеан» в Бордо — еще один двухбашенник, которому дали грозное имя «Немезида». Передача заказчику «Минервы» и «Беллоны» намечалась уже в 1865 году, а следующих двух броненосцев — в 1866-м. Если бы этот план реализовался, то чисто сухопутный и очень далекий от морей Парагвай превратился бы в сильнейшую военно-морскую державу Латинской Америки, да и всего Южного полушария.
Но чуда не произошло. Из-за бразильской интервенции в Уругвай и свержения пропарагвайского президента Агирре Лопес совершил главную ошибку в жизни, начав войну, к которой Парагвай не был готов. Разумеется, бразильцы первым делом заблокировали устье реки Парана — единственного водного пути, связывающего Парагвай с океаном. Разгром парагвайской флотилии в битве при Риачуэло сделал невозможным прорыв блокады, а следовательно — и получение заказанных броненосцев. С мечтой о могучем флоте пришлось расстаться. В 1865 году Парагвай вынужденно расторг контракты с европейскими судоверфями.
Но судостроителей это совсем не огорчило, поскольку на корабли моментально нашелся новый покупатель. Несложно догадаться, что им оказалась Бразилия. В том же году бразильцы выкупили все четыре недостроенных монитора и проплатили их достройку, а в следующем — корабли вошли в состав бразильского ВМФ. Все они сразу же были переименованы, причем трем из них дали названия в честь бразильских офицеров, успевших отличиться на войне с Парагваем.
«Беллона» стала «Лима Барросом» по фамилии капитана корвета «Жекитинонья» Франсиско Хосе де Лима Барроса, погибшего при Риачуэло. «Немезида» превратилась в «Сильвадо» в память об Америко Бразилио Сильвадо — капитане броненосца «Рио де Жанейро», убитом 1 сентября 1866 года в перестрелке его корабля с парагвайской береговой батареей. «Медузу» переименовали в «Эрвал» в честь генерала Маноэля Луиса Осорио, носившего дворянский титул маркиза де Эрвал. Только «Минерве» почему-то дали «географическое» имя «Байя» по названию одной из бразильских провинций.
Сменившие гражданство броненосцы с 1866 года принимали участие во всех действиях бразильского флота на реке Парагвай, расстреливая вражеские укрепления и способствуя наступлению войск антипарагвайской коалиции. Их броневые башни и борта хорошо защищали от ядер парагвайских пушек, а примитивные якорные и плавучие мины, которые парагвайцы начали применять в 1867 году, оказались недостаточно надежным и малоэффективным оружием.
Так продолжалось до 20 февраля 1868 года, когда броненосная эскадра Карлоса де Карвало, прорвавшись мимо мощнейших батарей крепости Умаита, подвергла бомбардировке столицу Парагвая Асунсьон и беспрепятственно вернулась обратно. Столь наглядная демонстрация могущества и неуязвимости заставила командование парагвайской армии и самого Лопеса срочно искать средства противодействия панцирным монстрам.
Узнав о неудачной попытке гарнизона Умаиты взять на абордаж и захватить броненосец «Алагоас», парагвайцы так и не смогли придумать ничего, кроме ее повторения более крупными силами. Решив, что главной причиной провала атаки на «Алагоас» была готовность экипажа к ее отражению, следующую попытку решили предпринять ночью, максимально скрытно, чтобы захватить врага врасплох и не позволить бразильским матросам задраить палубные люки.
монитор «Алагоас» в окраске времен Великой Парагвайской войны
парагвайцы пытаются захватить «Алагоас». Картина Виктора Миреллеса де Лима
Для предстоящей операции в Умаите собрали 24 каноэ, каждое из которых вмещало по 10-12 гребцов, а из гарнизона крепости отобрали 250 добровольцев — наиболее сильных, ловких и хорошо владевших приемами рукопашного боя. Перед ними с зажигательной речью выступила гражданская жена Лопеса Эльза Линч, не имевшая в парагвайской армии официальных чинов и званий, но по влиятельности и авторитету уступавшая только самому вождю. Зная, что бразильцы используют корабли, изначально предназначавшиеся для Парагвая, Линч рассказала об этом, закончив речь громким призывом «Верните себе свои броненосцы!» Затем она распорядилась угостить бойцов дорогими сигарами и пообещала, что после удачного завершения операции каждый участник получит ящик таких сигар из ее личных запасов.
Отряд, которому предстояло захватить броненосцы, назвали Cuerpo de Bogavantes, то есть «Корпус омаров», очевидно, имея в виду могучие клешни этих ракообразных. «Омаров» возглавил лейтенант Игнасио Перейра. Их вооружили саблями, мачете и абордажними топориками — каждый брал то оружие, которым лучше владел. Не откладывая дело в долгий ящик, атаку назначили на ночь с 1 на 2 марта.
В ту темную безлунную ночь передовой дозор несли монитор «Лима Баррос» и казематная плавбатарея «Кабрал». Они стояли на якорях за мысом, скрывавшим их от орудий Умаиты. Другие корабли бразильской эскадры располагались ниже по реке. Поэтому именно «Кабрал» и «Лима Баррос» подверглись нападению «омаров», тихо спустившихся по течению на своих каноэ. Многие офицеры и матросы броненосцев предпочитали в хорошую погоду ночевать на верхней палубе, а не в жарких, тесных и душных подпалубных помещениях. Так было и в этот раз. Часовые слишком поздно заметили нападавших и начали стрелять только когда каноэ подошли почти вплотную к бортам. Разбуженные выстрелами моряки вскакивали, еще не понимая, что происходит, а на палубы с обеих сторон уже карабкались «омары». «Лима Барроса» атаковали с 14 лодок, а «Кабрал» — с восьми. Куда пропали еще два каноэ и их гребцы — неизвестно.
К чести бразильцев они быстро пришли в себя и попытались сопротивляться, однако парагвайцы дрались лучше. Десятки моряков были убиты, но некоторым все же удалось запрыгнуть в палубные люки и захлопнуть за собой броневые крышки. Маленький и щуплый капитан «Лима Барроса» Аурелио Гарсиндо Фернандес, спасаясь от врагов, как-то умудрился пролезть в башню сквозь пушечный порт шириной менее 40 сантиметров, правда, при этом он сильно повредил руку.
За несколько минут парагвайцы полностью зачистили палубы обоих броненосцев, но дальше повторилась та же история, что и с «Алагоасом», — они не могли проникнуть внутрь «плавучих сейфов». Членам команд «Кабрала» и «Лима Барроса», укрывшимся за броней, оставалось только ждать, когда к ним придут на помощь. Долго ожидать не пришлось — на стоявших неподалеку броненосцах «Бразилия» и «Эрвал», услышав звуки боя, сразу поняли, что происходит. Корабли развели пары и устремились на выручку.
В боекомплект орудий броненосцев входили не только ядра и бомбы, но и картечь. Ранее бразильским морякам ни разу не приходилось ее применять, но в этот момент она очень пригодилась. Подойдя на близкую дистанцию к атакованным броненосцам и убедившись, что на их палубах только враги, артиллеристы «Бразилии» и «Эрвала» навели орудия и дали убийственные залпы, которые буквально смели «омаров». Попутно они изрешетили трубы, шлюпки, фальшборта и небронированные надстройки, но о таких мелочах в тот момент никто не думал, а для сидевших за броней картечь не представляла угрозы.
Уцелевшие в картечном вихре парагвайцы не стали дожидаться следующих залпов. Они попрыгали в свои каноэ и изо всех сил погребли к берегу. Попытка захвата броненосцев закончилась полным фиаско. Возможно, если бы парагвайцы поставили перед собой более скромную цель — не захватить, а заминировать и взорвать корабли, то они смогли бы ее достичь, нанеся бразильскому флоту тяжелый урон. Но их в который раз подвела недооценка противника и завышенное представление о собственных возможностях.
В результате нападении «омаров» на «Кабрале» и «Лима Барросе» погибло в общем счете 40 офицеров и матросов. Потери среди нападавших бразильцы примерно оценивают в 150 человек, однако сложно сказать, насколько справедлива эта оценка, так как парагвайских данных мне найти не удалось. Известно только, что сигары Эльзы Линч остались невостребованными.
Бразильский парусно-паровой монитор-таран «Лима Баррос». Водоизмещение — 1730 тонн. Длина — 61 м. Ширина по мидель-шпангоуту — 11,6 м. Высота борта — 3,8 м. Силовая установка — две паровые машины мощностью по 300 л.с., работавшие на два гребных винта.
Вооружение — 4 70-фунтовых (150 мм) гексагональных орудия Уитворта, размещенные попарно в поворотных броневых башнях. Бронирование: пояс — 76-114 мм, башни — 114 мм, палуба — 12,7 мм. Скорость хода — 11 узлов. экипаж — 170 человек.
источники:
