О коррупции в Сталинском СССР. Почему было прекращено «азербайджанское дело» 1948-го года?
Достаточно спорная стать, рассказывающая о малоизвестной эпизоде истории СССР. Не смотря на то что выводы автора спорные, уверен она будет интересна большинству коллег и читателей.
«Коррупции при Сталине не было, — кричали они, — взяточничество и разложение Партия пресекала безжалостно!». А что же на самом деле? Да всё как всегда: злоупотребление властью, аферы, кумовство — как, например, в малоизвестном «азербайджанском деле» 1948-го…
Года два назад написал статью о том, как коррупция при Сталине на самых верхах «цвела и пахла» — что, в общем-то, хорошо известно историкам, — но до сих пор (!) продолжаю получать гневные комментарии от читателей. И вот сижу такой и думаю, а дай-ка я вам про малоизвестное «азербайджанское дело 1948-го» расскажу. Примечательно оно тем, что вопреки всяким мифам наглядно показывает, как же мягко относился послевоенный («поздний») Сталин к коррупционным проделкам своей непомерно разросшейся номенклатуры, пришедшей на смену (насильственным путём) «революционному поколению» в 1937-1938 гг. Разумеется, если эти «проделки» не отягощались явной политической составляющей, опасной Центру (вспомним «Ленинградское» и «Мингрельское» дела и т.д.).
Считается, что так называемое «азербайджанское дело» — плод давнего конфликта между 1-м секретарём компартии Азербайджана Мир Джафаром Багировым и министром Госконтроля СССР Львом Захаровичем Мехлисом. Ныне покойный историк Эльдар Исмаилов утверждал, что с помощью него Мехлис намеревался отомстить Багирову за 1942-й, когда тот публично обвинил его в военных провалах в Крыму, повлёкших гибель большого числа призывников из Азербайджанской ССР…
Как бы то ни было, началось «дело» вскоре после денежной реформы 1947-го, когда значительная часть сил госконтроля была брошена на борьбу с разнообразными банковскими махинациями. По понятным причинам, под особый контроль попали тогда операции по банковским вкладам частных лиц. И вскоре внимание контролёров привлёк банковский счёт некоего Мешади Азизбекова, открытый в одном из отделений Госбанка в пригороде Баку. По нему проводились чрезвычайно крупные денежные переводы, причём остаток средств неоднократно перечислялся на расчетный счет Совета Министров Азербайджанской ССР (и оттуда).
Стоило копнуть поглубже, как выяснилось, что счёт принадлежал заместителю Председателя Совета Министров Азербайджанской ССР Азизбекову Азизагу Мешады оглы — сыну одного из 26 легендарных «бакинских комиссаров». Как выяснилось, крупные суммы денег на счёт поступали от реализации сельхозпродукции с его дачного хозяйства, отстроенного с огромным размахом. Всё бы ничего, но маскировалось оно под видом «правительственного спецобъекта», построенного на госсредства. Таким образом, под прикрытием власти генерал Азизбеков занимался банальной спекуляцией в особо крупных размерах (гены не пропьёшь — скороспелый генерал бы классическим базарным торгашом).
Нужно ли говорить, что едва эта информация дошла до министра Госконтроля СССР Мехлиса, он моментально ухватился за неё? Начались предварительные проверки, давшие многообещающий результат. Выяснилось, что злоупотребления Азизбекова являлись системными, а значит при раскрутке под них можно было подтянуть и руководство всей республики. Мехлис решил «раздуть» это дело…
Поднимая это «дело» на самый высокий уровень, он, без сомнений, использовал сложившийся политический расклад в верхах, который благоволил. В тот период в фаворе у вождя была «команда Жданова», подвинувшая после войны клан Маленкова-Берия (куда входил и Багиров). Поэтому самое время было нанести ещё один фланговый один удар по этому клану, а попутно поквитаться и с клятым Багировым. В одной из своих записок Сталину Мехлис писал:
Ревизией установлено, что на балансе Управления делами Совета министров Азербайджанской ССР в 1944–1946 гг. никаких “правительственных дач” не было. Под таким наименованием, как видно из переписки и текущих счетов в местных отделениях Госбанка, значились дачи, занимаемые бывшим секретарем ЦК Азербайджана т. Багировым М. Д., председателем Совета министров т. Кулиевым Т. И. и его заместителями тт. Азизбековым и Ислам-Заде. Поскольку эти дачи не состояли на балансе государственных организаций, они как государственное имущество учтены не были. Дачи представляли собой обособленные хозяйства с собственным штатом обслуживающего персонала. Хозяйство велось, по сути дела, на частной основе, с применением наемной рабочей силы и свободной продажей продукции садоводства и овощей. Продукция продавалась детским учреждениям, больницам и сбывалась через кооперативы по рыночным ценам. От контроля со стороны финансовых органов дачные хозяйства были освобождены и никакими налогами не облагались. Словом, возникла форма хозяйства, еще не виданная в условиях социалистического государства…
Подытоживая, Мехлис предлагал жёстко наказать Азизбекова, вплоть до исключения его из партии. 11 мая 1948-го он направил в Бюро Совета Министров СССР (и лично Сталину) проект Постановления Совета Министров СССР «об А. М. Азизбекове». И уже 17 мая 1948 г. Постановление прошло и было подписано Сталиным. Среди прочего там значилось:
Снять Азизбекова с поста заместителя Председателя Совмина Азербайджанской ССР и привлечь его к судебной ответственности за использование служебного положения в корыстных целях. Дачу в с. Шувеляны, построенную Азизбековым незаконными путями и за счет государства, принять на баланс Совета Министров Азербайджанской ССР в собственность государства…
Но снятием Азизбекова, как изначально и планировал Мехлис, дело не ограничилось. По его предложению Сталин санкционировал проведение комплексной проверки и ревизии финансово-хозяйственной деятельности Совета Министров Азербайджанской ССР. В республику отправили расширенную московскую группу Госнадзора СССР с самыми широкими полномочиями. Уже при поверхностной ревизии было выявлено множество крупных финансовых злоупотреблений, в том числе и «нецелевое» использование госсредств. «Дело» стало принимать неблагоприятный для Багирова оборот (хотя изначально его тоже включили в состав проверочной комиссии).
К середине 1948-го оно разраслось до таких угрожающих размеров, что стало отчётливо принимать черты «партийной чистки», которая могла иметь самые неприятные последствия уже для всей азербайджанской номенклатуры. Тогда-то Багиров и сделал этот гениальный «ход конём», который, очевидно, был хорошо продуман и спланирован…
30 июля 1948 года он прибывает в Москву и прорывается на приём в кремлёвский кабинет Сталина. И после многочасового разговора за закрытыми дверями в тот же день выходит совершенно фантастическое Постановление Политбюро, в котором, в частности, были и такие строки:
Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б), рассмотрев материалы Госконтроля и ЦК ВКП(б) Азербайджана о ревизии финансово-хозяйственной деятельности Совета Министров Азербайджанской ССР пришла к выводу, что проверка была организована и производилась неправильно…
В Постановлении отмечался «тенденциозный характер» проверки и указывалось, что (цитата) «министр Госнадзора СССР т. Мехлис без всякой нужды придал ревизии большой размах» (хе-хе-хе).
И что бы вы думали — это «дело» вместо «чистки» номенклатурной верхушки Азербайджана неожиданно завершилось позорным разгромом и реорганизацией уже мехлиского Министерства Государственного контроля СССР!
По всё тому же решению Политбюро от 30 июля 1948-го полномочия этого ведомства были существенно урезаны, а контролёры и работники, проводившие проверку в Азербайджане… уволены. Современные историки рассматривают этот разгром как окончательную победу Багирова над Мехлисом.
Возникает логический вопрос: что произошло в кабинете Сталина 30 июля 1948-го? Как Багиров умудрился так изловчиться и развернуть «дело» на 180 градусов?
Уже после падения самого Багирова в 1953-м (его расстреляют в 1956-м) один из тех уволенных контролёров писал в объяснительной записке ЦК КПСС:
Бывший секретарь ЦК КП Азербайджана т. Багиров М. Д., воспользовавшись отдельными личными ошибками бывшего заместителя министра госконтроля СССР т. Емельянова С. Г., возглавлявшего ревизионную группу, сумел опорочить ревизию и добился, чтобы материалы ревизии были направлены ему в г. Баку для рассмотрения и принятия мер на месте. Министерство госконтроля было лишено возможности доложить правительству результаты ревизии по существу выявленных фактов, и они фактически остались правительству неизвестными…
Если упростить, то (как выяснили уже историки) при помощи местных чекистов Багиров организовал для московских «проверяющих» гостей расслабляющий «отдых». Причём, как говорится, и «душой» и «телом». Другими словами, с целью провокации он фактически поймал их на крючок, подложив под них местных дам «лёгкого поведения». Ну сами проверяющие, как вы понимаете, при этом сильно и не сопротивлялись. Важно подчеркнуть, что всё это безобразие тайно фиксировалось на плёнку, которую Багиров и отвёз в Москву Сталину. Результаты не заставили себя ждать — вождь не стал даже углубляться в это «дело» (где один другого стоит).
Правда, тот же историк Исмаилов добавляет, что Багиров сыграл на резко изменившейся ситуации в партийных верхах. Ведь на фоне болезни и отхода от дел Жданова, на первые роли снова начал выдвигаться партийный клан Маленкова-Берия. Как раз 2 июля 1948-го Жданов провёл последнее в жизни заседание Секретариата ЦК и передал все дела Маленкову. Якобы маленковская протекция и помогла Багирову прорваться 30 июля на приём к Сталину. Справедливости ради, он всегда считался Сталиным благонадёжным и преданным человеком, проверенным во многих кровавых делах (Мехлис же напротив, воспринимался фанатичным «дурбазитом»).
С этого ракурса «азербайджанское дело 1948-го» явилось лишь одним из рядовых эпизодов извечной и никогда непрекращавшейся внутрипартийной борьбы кланов мафиозной партократии, которая сотрясала ВКП(б)-КПСС на протяжении всего периода советского строя. Но сам факт подобных интриг и «игрищ» наглядно демонструет, что коррупция и кумовство при Сталине (и не только) не только «цвели и пахли», а во многом были опорой сложившейся системы. Вы действительно с этим несогласны?
Источник — https://dzen.ru/a/Z8oTOHukDz-22upe
