В бою 15 июня 1904 г. русская эскадра потеряла два броненосца и двух адмиралов (князь Ухтомский, увы, среди спасенных с «Полтавы» не числился). Командование остатками эскадры по старшинству принял контр-адмирал Николай Карлович Рейценштейн, перед которым, естественно, во весь рост встал интереснейший вопрос: «А что, собственно, делать дальше?»
Вариантов оставалось немного. Повторить генеральное сражение имея пять кораблей против девяти не представлялось возможным. Соответственно, можно было либо оставаться в Порт-Артуре, усилив его оборону с суши силами флота, и ограничиваться небольшими вылазками, беспокоя Объединенный флот, либо же прорываться во Владивосток.
Совет командиров высказал однозначное решение оставаться в Артуре. Офицеры никак не могли взять в толк, какая польза будет от их кораблей в удаленном от основного театра военных действий Владивостоке, ведь было очевидно, что помогать Порт-Артуру из Владивостока нельзя. Уход из Артура выглядел как постыдное бегство, получалось, что флот бросал сухопутный гарнизон на произвол судьбы. С другой стороны, наместник Алексеев настаивал на прорыве во Владивосток.
Рейценштейн не знал, что предпринять, но склонялся к тому, чтобы оставаться в Порт-Артуре до конца. Ситуация, в которой он оказался, пока не требовала немедленных решений, потому что до починки и возвращения в строй всех получивших повреждения в сражении 15 июня кораблей никакой прорыв, разумеется, состояться не мог. Однако же Алексеев употребил все свое влияние, и полностью убедил Государя-императора в его необходимости. Высочайший приказ был передан Рейценштейну, и он, будучи верноподданным российской Короны, конечно же, не смел ослушаться. Контр-адмирал начал готовить вверенную ему эскадру к прорыву.
В свете состоявшегося боя 15 июня, подготовка эта не могла ограничиться ремонтом, пополнением боекомплекта и угля, потому как сражение преподало нашим морякам несколько уроков, каковые следовало учитывать в будущем.
Содержание:
Урок первый
Выяснилось, что броненосные крейсера куда прожорливее своих паспортных данных. В бой 15 июня они вышли с запасом угля, близком к нормальному, потому что ни к чему было брать больше. Но по возвращении оказалось, что угольные ямы того же «Пересвета» сильно опорожнились. По всему выходило, что в случае прорыва с боем, даже и полного запаса угля могло не хватить до Владивостока, а потому Рейценштейн предложил следующий план.
Эскадра выйдет из Порт-Артура с полным запасом угля, и, развив максимальную скорость, постарается проскочить мимо японцев в Шанхай без боя. Там же ее будут ждать угольщики, с приобретенным заранее углем, корабли смогут пополнить припасы – и уже оттуда эскадра пойдет во Владивосток. Данный план не был идеален, потому что, во-первых, если японцы все же сумеют перехватить русские крейсера, то придется принимать бой в полном грузу, что не слишком хорошо. Но уйти с нормальным запасом было нельзя. Очевидно, что японцы сразу узнают о выходе эскадры. Не менее очевидно было и то, что если даже артурцы смогут уклониться от встречи с главными силами Того до Шанхая, то там они застрянут надолго – на каждый броненосный крейсер придется перегрузить более тысячи тонн угля! В итоге команды уработаются, а у выхода из нейтральных вод их будет поджидать превосходящий флот Того…
Конечно, если бы не риск сжечь весь уголь на полдороге, Рейценштейн сразу пошел бы во Владивосток. В конце концов, он решил так, что возможность бункероваться в Шанхае ничем не повредит, даже если он ею и не воспользуется, а приобретенный уголь, в случае чего, пригодится 2-ой Тихоокеанской эскадре, каковую сейчас собирали на Балтике. Он известил Алексеева о своих планах и последний, расхвалив контр-адмирала за предусмотрительность, всячески его поддержал: необходимые средства были выделены, угольщики – зафрахтованы.
Урок второй
Увы, но не смотря на все усилия, подготовка артиллеристов эскадры оказалась все еще недостаточна, особенно в стрельбе на большие дистанции, с которых начался бой 15 июня. Тут Рейценштейн развернулся весьма широко. Во-первых, он приказал и обеспечил усиление ночных дозоров у Порт-Артура. Контр-адмирал решил взять с собой только 10 миноносцев «350-тонного» типа, находившиеся в наилучшем техническом состоянии, остальных же безжалостно гонял в патрули, траление мин, да на прикрытие канонерок и «Апраксина», периодически выходивших пострелять по сухопутным силам японцев. В результате этого основные силы эскадры получили возможность выходить в море и тренироваться невозбранно. Рейценштейн едва ли не ежедневно отправлял один-два крейсера из тех, кто ожидал починки, либо уже починился. Производили в основном стволиковые стрельбы, но были и немногочисленные калиберные. В последнем случае стреляли на дистанции до 30-35 кабельтов: стрелять еще дальше мешало отсутствие оптических прицелов, которые у японцев, однако, были. Что же до 50 кабельтов и более, то опрос артиллерийских офицеров привел к тому, что лучше всех в бою 15 июня наблюдал свои выстрелы артиллерист «Баяна», приказавший стрелять залпами 254-мм орудий. Проверять, так это или нет, и учить корабли новому приему было уже некогда, да и нечем, потому что боевых запасов оставалось немногим более одного комплекта: но боевые инструкции поправили, рекомендовав на больших дистанциях именно залповую стрельбу.
К сожалению, 10 июля боевая подготовка в море была прекращена в силу несчастного инцидента. Причиной которого, как это часто бывает, стали благие намерения, выразившиеся в форме здорового желания причинить вред неприятелю. Рейценштейн предполагал, что вражеские броненосные крейсера могут сыграть особую роль в перехвате его эскадры, когда он поведет ее на прорыв. Он рассуждал так: даже в полном грузу русские броненосные крейсера как минимум не уступят по эскадренной скорости японским броненосцам, и имеют хорошие шансы проскочить мимо последних. Однако броненосные крейсера Объединенного флота быстроходнее, и Х. Того наверняка соберет их в кулак у Эллиот, потому что Владивостокский отряд крейсеров погиб. Соответственно, Х.Камимура вполне сможет догнать его корабли и связать их боем, а там уж и броненосцы подтянутся, что грозит русской эскадре очередным разгромом.
В то же время было давно известно, что легкие силы, «приглядывающие» за Порт-Артуром обычно действуют под защитой пары броненосных крейсеров. Их-то Рейценштейн и собирался атаковать, с целью сильно повредить, а если Бог даст – так и уничтожить. Командующий русской эскадрой вполне логично предположил, что у Х. Того на Эллиотах будет пять броненосных крейсеров из имеющихся шести, кого-то он все же наверняка оставит в Японии, стеречь «Россию». Выведя из строя двоих, он оставит японцев всего лишь с тремя, а этого уже явно не хватит, чтобы связать боем пятерку его кораблей, индивидуально более сильных, чем любой японский броненосный крейсер. Седьмого июля Рейценштейн, попытался претворить свой план в жизнь, и вывел в море наименее пострадавшие и починившиеся уже «Пересвет», «Громобой» и «Ослябю» в сопровождении всех трех бронепалубных крейсеров и 16 миноносцев.
Идея, может, и была хороша, но Х. Того, потеряв два броненосных крейсера, сделал для себя выводы. Командующий Объединенным флотом выдал строжайшие инструкции командирам своих кораблей: броненосные крейсера имели право вступать в бой лишь при явном численном превосходстве, либо заведомой слабости русского отряда. Во всех остальных случаях они обязаны были отступать и выжидать подхода главных сил. Поэтому, как только стало ясно, что с внешнего рейда выходит крупный отряд, дозорные немедленно ретировались в сторону Эллиот, а Х.Того пошел к ним на поддержку всей своей мощью. В результате единственным трофеем Порт-Артурской эскадры стал вспомогательный крейсер, в чью задачу входило визуальное наблюдение за рейдом Порт-Артура, и у которого, похоже, случилась поломка в машине, отчего он не мог развить хорошего хода. Этот «Мару» честно отстреливался до самого конца, чем заслужил уважение русских моряков, но, конечно, был потоплен. Некоторое время Рейценштейн преследовал отступающего неприятеля, но затем вынужден был вернуться, так как заметил главные силы Х. Того на горизонте.
Увы, на обратном пути «Богатырь» подорвался на японской мине: несмотря на все меры по защите рейда и систематическое траление, какое-то их количество на подходах к Артуру все же было выставлено. Крейсер не погиб, но повреждения его оказались чрезвычайно серьезны и нужны были месяцы, чтобы вернуть его в строй. Алексеев, как только об этом стало ему известно, категорически запретил выходы в море главных сил эскадры, кроме как с целью прорыва во Владивосток, что Рейценштейн и вынужден был исполнить.
Урок третий
По результатам боя 15 июня выяснилось, что сосредоточение огня всей эскадры на одной цели оказалось не слишком-то эффективно. Старшие артиллеристы были уверены, что флагману Х. Того «Микасе» были нанесены тяжелейшие повреждения во второй фазе боя, когда он шел вдоль строя русских кораблей и терпел их сосредоточенный огонь. Но те же артиллеристы утверждали, что часто не могли отличить падений снарядов своего корабля от чужих, и стреляли по броненосцу Х. Того «вслепую» по расстояниям, которые давал дальномер. Посему в наставление по артиллерийскому бою был включен пункт о том, что по сигналу флагмана, все прочие корабли эскадры сосредотачивают огонь на указанной им цели по возможности. А если таковой возможности нет, то стрелять следует по ближайшей, или же лучше всего наблюдаемой цели.
Урок четвертый
Еще одним нововведением было распоряжение Рейценштейна о преемственности командования. Тут все было очень просто: недавно произведенному к контр-адмиралы Вирену представляло возглавить отряд бронепалубных крейсеров и миноносцев, а больше, никого, подходящего на роль второго флагмана у Рейценштейна и не было. Посему, не мудрствуя лукаво, Рейценштейн приказал, чтобы управление главными силами эскадры осуществлял корабль, идущий головным, а если его выбьют – то далее по очереди.
К 24 июля все было готово. Следующие двое суток команды стояли на ушах, загружая уголь, пополняя боекомплект и отмывая корабли от угольной пыли (дабы не заносить грязь в раны в случае боя). Затем Рейценштейн дал экипажам сутки на отдых, и 28 июля 1-ая Тихоокеанская эскадра в составе флагманского «Баяна», «Осляби», «Победы», «Пересвета», «Громобоя», «Аскольда», «Новика» и десяти миноносцев типа «Буйный» направилась на прорыв. В Порт-Артуре остались броненосец береговой обороны «Апраксин», подорванный и небоеспособный «Богатырь», а также все остальные минные крейсеры, миноносцы и канлодки.
Главные силы Объединенного флота на 28 июля 1904 г.
В период с 15 июня по 28 июля Хэйхаторо Того также пришлось принимать непростые решения. Вверенный ему флот добился большого успеха – но при этом понес серьезные потери. Х. Того чрезвычайно высоко оценил успех Х. Камимуры, разгромившего Владивостокский отряд, который давно уже был головной болью японского командующего. Теперь, для парирования угрозы уцелевшей «России» достаточно было оставить один броненосный крейсер, а все остальные силы Х. Того мог сосредоточить у Эллиот, но…
Дело в том, что в бою 15 июня его флагман, «Микаса», пострадал очень тяжело. И дело было не в повреждении корпусных конструкций: по большей части это можно было исправить при помощи имевшихся в его распоряжении плавмастерских. Дело было и не в расколотой 178-мм бронеплите, расположенной у самой ватерлинии: да, повреждение серьезное, и, если бы 15 июля распогодилось, то пробоина эта могла доставить изрядные проблемы. Но сейчас борт подлатали, и, если только в ту же бронеплиту не попадет еще один снаряд, все будет нормально.
Проблема заключалась в том, что «Микаса» полностью лишился своей тяжелой артиллерии.
Носовая башня (на самом деле – барбетная установка за башенноподобным щитом, но мы не будет писать это всякий раз, правда?) получила два попадания 254-мм снарядами. И если первый десятидюймовый фугас не причинил никакого вреда, то второй, поразив ствол орудия, вызвал детонацию заряженного и готового к выстрелу 305-мм снаряда. К счастью, катастрофы это не вызвало, но оба орудия вышли из строя. С кормовой же «спаркой» вышло совсем неудобно, потому что детонация снаряда в канале ствола правого орудия случилось без всякой русской помощи. В итоге кормовые 305-мм орудия также утратили боеспособность (в реальности вышла из строя только кормовая башня). Повреждения оказались столь серьезными, что не было никакой возможности исправить их на Эллиотах, кораблю требовался ремонт в Японии.
Х. Того оказался перед непростым выбором. С одной стороны, необходимость сторожить артурцев требовала сосредоточить все боеспособные корабли у Эллиот. С другой стороны, даже с учетом оставленного против «России» крейсера и без «Микасы» Х. Того все равно мог сосредоточить против пяти броненосных крейсеров русских два броненосца и пять броненосных крейсеров. «Асахи», правда, тоже не досчитался одного 305-мм орудия, потерянного из-за детонации снаряда (в реальности – потерял 2 орудия, а всего в ходе боя при Шантунге японцы утратили 5 орудий калибром 305-мм из-за разрывов снарядов в них). Много ли к этой мощи мог добавить его флагман без главного калибра?
И опять же – Х. Того считал, что русским очень сильно досталось, и не ожидал, что в ближайшие пару месяцев они рискнут выйти в море всей силой. Посему, по здравому размышлению, он дождался, когда на Эллиоты придет подлатавший свои корабли после боя в Корейском проливе Камимура. А затем командующий Объединенного флота перенес свой флаг на «Асахи», и отправил «Микасу», и наиболее пострадавшего в бою 15 июня «Адзуму» ремонтироваться в Японию, в надежде на то, что его флагман успеет вернуться в строй к решающему бою. «Адзума» же, по его замыслу, станет против «России», если русские рискнут выйти ее в море.
Так обе стороны готовились к прорыву порт-артурской эскадры во Владивосток, в ходе которой состоялось очередное столкновение главных сил противоборствующих флотов, в дальнейшем известное как «Сражение при Шантунге 28 июля 1904 г».
Продолжение следует!
