Согласитесь, было бы очень странно, если бы в СССР, серийно выпускающем бронетрактор БТ-29, прошли мимо возможности сравнить эксплуатационные характеристики техники с ведущими колёсами большого диаметра – тракторов и… танков – благо сравнивать есть что и с чем….
(Бронетрактор БТ-29. В серии с 29 по 32 г.г.)
Впервые в СССР трактор-тягач на колёсах большого диаметра детально испытывался ещё в 20-х годах. Это был тягач итальянской фирмы «Павези».
Отчёты по тем испытаниям, с одной стороны, машину хвалят за продуманность конструкции, оригинальную концепцию «ломающейся» рамы, ремонтропригодность и охренительную, по сравнению с любыми другими образцами колёсной техники, проходимость. Ещё бы! Помимо всех четырёх колёс большого диаметра, тот «Павези» был ещё и полноприводным.
Но для производства в тогдашнем СССР он не подошёл из-за сложности трансмиссии и, соответственно, высоких требований по культуре производства и обслуживания. К тому же трактор «Павези» уступал по тяговому усилию и проходимости классическим гусеничным тракторам, не сильно превосходя их в скорости на пересечённой местности.
В общем, решили, что «овчинка выделки не стоит».
Тем не менее, «закупочная комиссия» УММ РККА в самом начале 30-х приобрела для испытаний новую, значительно более мощную версию трактора-тягача «Павези».
Этот тягач также успешно прошёл все испытания, но на вооружение РККА, как и предыдущий вариант, принят не был, поскольку в сравнении с гусеничными тракторами опять-таки не превосходил их ни в тяге, ни в проходимости. Единственное преимущество – значительно более высокая скорость на дороге – практически исчезало, едва колёсник сворачивал с шоссе на снежную целину или в труднопроходимую грязь. На то, что ходовой ресурс у колёсной машины значительно выше, чем у всех гусеничных того времени, внимания почему-то вообще не обратили.
В общем, от трактора-тягача «Павези» опять отказались. Что, на мой взгляд, было ошибкой. Точнее, ошибкой было вообще пытаться выдвигать одни и те же требования к колёсным и гусеничным машинам. Ведь это принципиально разные классы машин. Но их общее предназначение – ТЯГАЧ – изначально выдвигало к этим машинам единые ТТТ, чем автоматом ставило колёсники в проигрышные условия. И именно этот некорректный подход и привёл к ошибке.
Ну, ладно, в качестве арттягача «Павези» действительно уступал гусеничным тракторам в тяге и проходимости (кстати, не так чтоб сильно). Но, наверное, можно было подумать и о наших бронемашинах, вообще не имевших в то время хоть какой-то проходимости вне дорог. Проблема ещё и в том, что как раз в то самое время все почему-то были твёрдо уверены, будто задачу проходимости автотехники (включая, разумеется, и БА), можно будет решить волшебной формулой 6×4. Серьёзно. В те времена, считалось, что схема 6×4 одинаково успешно разрешала проблему не только повышенной грузоподъёмности, но и высокой проходимости. Ещё более перспективными казались машины полугусеничной схемы. И в качестве транспорта, и в качестве арттягачей, и даже в перспективе в качестве шасси для БА. Вот и оказался полноприводный четырёхколёсный «Павези» опять никому не нужным.
Но, это в РИ!
В АИ же ситуёвина сильно иная. Боевая эксплуатация бронетракторов БТ-28 и более совершенной модификации БТ-29 заставила обратить пристальное внимание на машины с большими колёсами, существенно повышающими проходимость. Поэтому в начале 30-х для испытаний в СССР доставляются не только трактор-арттягач «Павези П-4-100», но и итальянские колёсные танки «Павези П4» и «Павези Л140», этой же фирмы, и танк конкурента «Павези», фирмы «Ансальдо» обр. 29 г.
(Колёсные танки фирм «Павези» (вверху) и «Ансальдо» (внизу))
И (оставляя за скобками функцию тягача) сравнение этих машин друг с другом и с нашим БТ-29 привело к выработке новых ТТТ к перспективному советскому колёсному танку, который должен был взять от всех машин лучшее. И при этом не сильно напрягать промышленность, базируясь на освоенных, уже осваиваемых или относительно легко осваиваемых в перспективе агрегатах.
Так возник проект первого советского ПОЛНОПРИВОДНОГО колёсного бронетрактора БТ-31 (проект 1931 года), построенного в самом конце того же года.
На опытной модели устанавливались колёса большого диаметра от БТ-29. Подвеска напоминала таковую у танка «Ансальдо-29» – чтобы обеспечить постоянное прилегание колёс к грунту даже на очень неровной местности, задняя ось была выполнена качающейся на карданном вале на шарнире. Она подвешивалась на листовых рессорах на раме так, что могла наклоняться в ту или иную сторону. Таким образом, колёса машины отлично прилегали к неровному грунту, сохраняя хорошее сцепление и, соответственно, тягу и проходимость.
Управляемыми на нашей машине, в отличие от того же «Ансальдо-29», были традиционно передние колёса – благо ширина машины (её рамы) в передней части не превышала ширины капота двигательного отсека, что позволяло большим колёсам поворачиваться на достаточный угол. А их большой вынос и соответствено широкая база обеспечивали хорошую устойчивость.
Трансмиссия включала КПП, понижающий редуктор, кулачковые муфты и три дифференциала (игравшие роль ШРУСов), благодаря которым машина имела полный привод на все колёса без существенного усложнения её конструкции.
100-сильную силовую установку позаимствовали от новенького Ярославского грузовика Яг-М-5 (в данной АИ русская копия немецкого 5-тонного грузовика «Мерседес-Бенц» L-5).
Поскольку задняя часть рамы машины, как и передняя, была довольно узкой (чтоб широкие колёса большого диаметра имели значительный вертикальный ход), над ней размещался узкий и высокий трапециевидный в сечении кормовой отсек бронекузова, представлявший собой топливный бак весьма большой ёмкости. Двигатель полностью располагался над передней осью. В средней части броневика находились одноместное отделение управления и двухместная башня, той же конструкции, что стояла на БТ-29 (надо сказать довольно тесная).
Бронезащита в целом осталась на уровне БТ-29 – т.е. 8 мм вертикальная броня и 4 мм горизонтальная, и только лобовая часть корпуса и башни были усилены до 13 мм, обеспечивавших абсолютную защиту от бронебойных винтовочных пуль. Бронекорпус собирался по той же технологии (клёпкой на уголках), что и у БТ-28 и БТ-29.
Состав вооружения несколько пересмотрели. Крупнокалиберный пулемёт обр. 1927/29 г. был в 1930-ом году капитально модернизирован, поскольку установку обр. 29 года, которую имели все БТ-29, посчитали слишком сложной и громоздкой. ККП обр. 30 года уже не имел водяного охлаждения. Его заменяли более толстостенный и термостойкий ствол с оребрением по значительной части длины, закрытый специальным перфорированным кожухом. А чтоб более массивный ствол не оказывал влияния на автоматику (которая работала от короткого хода ствола), в конструкцию пулемёта внедрили ускоритель и дульный тормоз.
Вместо не слишком надёжной рамочной установки (которую нет-нет да клинило), ККП теперь размещался в увеличенной версии шаровой установки Шпагина, изначально спроектированной для спаренного 6,5-мм танкового пулемёта Фёдорова. Причём теперь во второй, меньшей шаровой установке (как и было когда-то задумано) размещались сразу два лёгких пулемёта Фёдорова, что существенно увеличивало возможность ведения непрерывного огня (стрелять можно было как из обоих пулемётов сразу, так и по отдельности из каждого).
При необходимости, эти лёгкие пулемёты можно было использовать как обычные ручники.
Внутренняя компоновка практически копировала компоновку БТ-29. Водитель располагался со смещением от оси влево и для посадки/покидания машины пользовался левой дверью в корпусе. Правая дверь служила для входа/выхода башнёров. Впрочем, они имели возможность пользоваться и откидным люком-грибом командирской наблюдательной башенки. Особенно этот вариант приходилось использовать, когда проход к правой двери корпуса загромождался ящиками с усиленным БК к пулемётам.
На испытаниях машина хоть и несколько уступала в проходимости гусеничным танкам, но по скорости (до 55 км/ч) оставляла далеко позади все их типы, кроме БТ. А в сравнении с любыми образцами колёсной и даже полугусеничной техники, ей просто не оказалось равных по проходимости. К тому же полноприводная машина на своих здоровенных «гребных» колёсах, дооснащённая подвесными надувными баллонами, ещё и неплохо плавала (тоже фишка итальянских колёсных танков, у которых корпуса на метр высоты надёжно герметизировались, а в состав оснащения обязательно входил насос для откачки просочившейся воды).
В итоге, «по совокупности» положительных обстоятельств, РВС и Совнарком СССР приняли решение о реконструкции Выксунского завода дробильно-размольного оборудования и преобразования его в «Первый автотракторный завод специального назначения», где будут строиться бронемашины аналогичного типа на оригинальных шасси, хотя, безусловно, и с использованием агрегатов, уже освоенных или осваиваемых советскими автозаводами.
Изделию Выксы присвоили новый индекс КТ-1 обр. 32 г. (Колёсный Танк первый, образца 1932 года), поскольку аббревиатура БТ перешла к новому оперативному танку БТ (быстроходный танк).
(«Колёсный танк», а по сути, просто обладающий очень хорошей проходимостью полноприводный бронеавтомобиль КТ-1 обр. 1932 г.)
Колёсный танк КТ-1 начали собирать небольшими партиями в том же 1932 году (в течение которого з-д усиленно готовили к крупносерийному выпуску подобных машин), а уже в 1935-ом ещё сыроватую модель с кучей очень постепенно устраняемых недостатков сменил наиболее совершенный представитель «семейства», колёсный танк КТ-2, выпуск которого продолжался до конца 30-х. Но о нём уже в «следующей серии».
Принятие на вооружение «колёсных танков» и развёртывание их серийного производства на Выксунском заводе привело к пересмотру стратегии формирования высокомобильных ударных частей РККА.
Сугубо пехотные танки Т-26 для оснащения высокомобильных оперативных частей подходили не шибко. БТ-2 хоть и имели превосходные «беговые» качества, вооружать ими считалось предпочтительно именно стратегические ударные танковые части «дальнего действия». Проще говоря, БТ-2, в силу их сложности и повышенных требований к логистике, практичнее было сводить в отдельные танковые бригады, упрощавшие ТО и обещавшие солидную ударную мощь. А сами бригады либо сводить в мехкорпуса, либо придавать стратегической коннице – кавкорпусам как минимум (напоминаю, что на дворе ещё только 1932 год!).
А вот для вооружения бронетехникой кавдивизий и тем более кавалерийских бригад «хайтечные» (для начала 30-х) БТ-2 не годились. Для них там просто невозможно было организовать адекватные ТО и логистику. Кавдивизиям и кавбригадам нужно было что-то полегче, попроще, подешевле, но при этом с хорошей проходимостью и достаточно мощным и универсальным вооружением. Чтоб эффективно использовать в тех же глубоких рейдах по полной, а потом и бросить не очень-то жалко.
Понятно, что для этой цели поначалу предполагалось использовать танкетки. Но ни ходовой ресурс, ни маневренность, ни боевые возможности этой вшивотени совершенно не впечатляли. Их самих предпочтительно было подвозить к полю боя на автотранспорте.
А вот колёсные танки тут могли бы стать фаворитами. Поэтому, помимо функции разведчиков в танковых частях, батальоны колёсных танков начали включать в состав кавалерийских бригад и дивизий. Причём помимо уже сформированных пяти лёгких автобронекавалерийских бригад (о них в предыдущей главе), формирование новых подобных частей больше не предполагалось – быстро росший выпуск КТ-1 позволял просто совершенствовать структуру уже имеющихся кавчастей.
В РИ, только в 1935–36 г.г. наша конница начала переходить на новые штаты кавдивизий, предусматривавшие наличие в каждой КД 4-х кавполков, одного механизированного и конно-артиллерийского, плюс эскадроны связи, сапёрный и проч. Бронетехника в них должна была быть представлена 43 танками БТ-2 или БТ-5, 4 БТ-7, 26 плавающими Т-37А, 5 боевыми химическими машинами и лишь тремя бронеавтомобилями.
Наладить управление, эффективное взаимодействие, а тем паче качественное ТО для этого ералаша оказалось очень не просто, и в конце 30-х почли за благо из большинства КД бронетехнику изъять в пользу новоформируемых механизированных копусов.
Альтернативный вариант – никаких БТ в КД! Зачем? Пусть все бэтэшки «пасутся» в сильных, имеющих развитую систему ТО танковых бригадах, которые в свою очередь и придаются кавалерийским корпусам, образуя тем самым мощные и высокоподвижные конно-механизированные группы. А вот в собственно КД теперь техника будет попроще, подешевле и не столь бензинопожирающая. Батальон новой структуры в 33 КТ (3×3+1)×3+3=33). И ВСЁ. Соответственно для 22 КД советской «стратегической конницы» необходимо произвести 726 БТ-31. Эту программу Выксунский автобронезавод выполнил как раз до конца 30-х.
