Пыль Халхин-Гола. Часть 4 Был ли Халхин-Гол неожиданностью. Часть 1
Поздней весной 1939 на границе Монголии вспыхнул пожар войны. Казалось бы, ничто не предвещало беды. Или все же предвещало?
Дальнейшее изложение основано на книге Элвина Кукса «Номонхан. Япония против России, 1939». Следует помнить, что автор опирался на широкий круг японских источников и узкий — советских и монгольских, так что взгляд получается несколько однобокий.
Граница Монголии с Маньчжурией тянулась на 700 километров посреди степей; во многих местах она проходила по воображаемым линиям и никак не обозначалась на местности. Объясняется это просто — изначально то была административная граница между провинциями Китая, называвшимися Внешней и Внутренней Монголиями. После отделения Внешней Монголии в отдельное государство граница не была обозначена на местности, вероятно потому, что дорого и хлопотно. Китаю тоже было не до демаркации — там бушевали революции, сепаратизм, гражданская война и иностранная интервенция.
Поскольку по обе стороны границы жили монголы с одинаковым кочевым образом жизни, для населения проблем не возникало. Но в любой стране кроме населения есть еще власть.
В 1932 году северная часть Внутренней Монголии оказалась в составе нового государства, Маньчжурии. Фактически всеми делами там управляла Квантунская армия, а армейцы очень трепетно относятся к линиям на картах.
До поры до времени Квантунская армия не интересовалась западом Маньчжурии по причинам банальной нехватки сил. В 1933-34 году сюда высылались лишь мелкие группы с разведывательно-топографическими задачами. Тем временем в Монгольской Народной Республике бурлили антисоветские восстания, и Япония, конечно, живо интересовалась происходящим — и даже потихоньку помогала понятно кому. Об этой помощи скоро стало известно, и МНР начала усиливать охрану границы. С 1935 года начались стычки пограничников и другие инциденты, которых японцы насчитали 108 штук до апреля 1939 года, то есть в среднем по 25 штук в год.
Монгольские кавалеристы. Скорее всего, пограничники выглядели так же. Фото с просторов Интернета
Одна из таких стычек произошла в январе 1935 года в месте под названием Халхамяо или Халхин-сумэ (у многих мест в Монголии было по два, а то и больше топонимов, чаще всего китайский и монгольский, но могли быть и японские, а порой ещё и русские). Находилось оно в дельте Халхин-Гола, практически на берегу озера Буйр-Нур на самой границе Маньчжурии и Монголии; судя по всему, там располагался монастырь. Здесь 11 маньчжурских пограничников под командованием японского лейтенанта вступили в перестрелку с несколькими десятками монголов. Лейтенант и один рядовой были убиты, ещё шестеро ранены. Поскольку переговоры с Улан-Батором ни к чему не привели, Квантунская армия вскоре направила к месту происшествия боевую группу из состава 1-й кавбригады, стоявшей в Хайларе.
Отряд в составе двух моторизованных рот (у Кукса это motorized cavalry companies), пулемётной роты, нескольких орудий и взвода танкеток прошёл 200 километров до Халхамяо за один день. Монголы ретировались без боя, японцы же задержались на месте ещё на три недели ради демонстрации серьёзности своих намерений и невзирая на трескучие морозы. Потом ушли.
Японская танкетка Тип 92. Предназначалась для использования в кавалерии. Вероятно, именно такие приехали под Халхамяо
Последовал обмен дипломатическими посланиями. Стороны договорились о переговорах 1 июня 1935 года. Но едва успели собраться, возник новый инцидент.
Инциденты января (справа) и июня (слева) 1935 года. Это не на Халхин-Голе (река вдоль границы), но и не так уж далеко
На этот раз монголы захватили вблизи границы пятерых членов некой «геодезической партии» (у Кукса это surveying party), в состав которой входил, между прочим, русский, бывший белогвардеец. Любопытно, что двое пленников затем бежали, а добравшись до цивилизации, позвонили в кавбригаду в Хайларе. Думается, вполне понятно, что это были за геодезисты. Японцы отправили боевую группу из двух эскадронов, кавалерийского и пулемётного; они ехали к месту происшествия четыре дня, никого уже не застали, и опять же остались демонстрировать решимость в течение месяца.
Переговоры продолжились, но без особого успеха; маньчжуры (читай — японцы) выдвигали требования различной степени нахальности, монголы (читай — русские) упорно возражали. Тянулось все дело до ноября и окончилось ничем.
В декабре подоспел новый инцидент. О нём поговорим в другой раз, а пока подведём некоторые итоги.
За 1935 год стороны могли вполне сносно узнать друг друга. Во-первых, стало ясно, что монголы не слишком сильно чтят границы. Дети степей, что тут скажешь.
Во-вторых, выявилось, что переговоры практически бесполезны. Договориться не удавалось потому, что ни Япония в лице Квантунской армии, ни СССР не соглашались на уступки. Похоже, обе стороны считали давление лучшей тактикой переговоров.
В-третьих, ясно обозначилась манера действий японцев. Почти на каждый чих они высылали регулярные японские войска; видимо, не очень-то верили в силы маньчжурских формирований. Причем настрой был весьма решительным. Так, в инциденте у Халхамяо против нескольких десятков монгол были высланы свыше двух сотен бойцов с артиллерией и танкетками. Намерение явно было — размазать по стенке.
Агрессивный, наступательный стиль вообще был визитной карточкой Императорской армии Японии, и Квантунская армия достойно его представляла. Вместе с тем, устрашить таким способом можно только заведомо слабого противника. При решительном противодействии этот подход быстро выливается в кровопролитные бои, что впоследствии и произошло.
О том, как обстановка накалялась дальше, рассказ пойдет в следующей части.
