Перевод АИ. От изгнания до триумфа. Западная Римская хронология. Часть 14. Галлия и Сардиния
Приветствую всех. Я продолжаю переводить альтернативу нашего западного коллеги Flavius Iulius Nepos под названием «От изгнания до триумфа. Западная Римская хронология». Вернее сказать, редактировать браузерный перевод. Все пояснения и возможные замечания автора переданы от первого лица.
Глава XLIII — Галлия и Сардиния
В 516 году скончался последний из четырех братьев, король бургундов Гундобад, который когда-то сверг деда Маркиана, чтобы назначить собственного кандидата, прежде чем окончательно потерять своё влияние на империю. В последние годы своего правления он усердно работал, чтобы заслужить поддержку Рима. Ещё более безжалостной была его попытка вновь вернуть бургундцам единство. Сигизмунд, сын и приемник Гундобада, пожнёт плоды его политики.
В 516 году Сигизмунд был одним из пяти королей, претендовавших на контроль над всей Галлией. Его обращение в Никейское христианство означало конец Арианства в Галлии, а смерть Хлодвига в 511 году означала конец бургундского подчинения франкам. Его первый брак с бургундкой был бездетным, и в 523 году, после короткой войны со своими франкскими родственниками, он решил оставить её ради Клотильды, дочери Хлодвига и внучки Хильперика, в попытке наладить отношения с её братьями.
Смерть Хлодвига в 511 году позволила его сыновьям разделить его некогда великое королевство на четыре меньших королевства:
- земли вдоль Рейна были закреплены за Теодорихом,
- земли вдоль Луары (вокруг города Аврелиан) за Хлодомиром,
- Хильдеберт получил северную часть королевства,
- а Хлотарь правил Аквитанией.
Даже разделённые на несколько королевств франки жаждали бургундских земель, которыми правил Сигизмунд, но их попытка уничтожить его встретила сопротивление Маркиана и Агилы в 523 году. Позже четыре брата сосредоточили своё внимание на других землях, таких как Тюрингия за Рейном, прежде чем прибегнуть к применению силы друг против друга: смерть Теодориха в 533 году привела к тому, что его сын Теодеберт вступил в войну против двух своих дядей Хлодомира и Хильдеберта. В результате последовавшего конфликта Теодоберт потерял большую часть своих западных территорий в пользу двух своих дядей.
Между тем, смерть Агилы в 534 году внесла важные изменения в отношения между Римом и различными западными германскими королевствами. Вестготское королевство в Испании стало враждебным Риму, а Маркиан оказался втянут в гражданскую войну внутри него.
Тогда Маркиан обратился за помощью к свевам, заинтересованным в том, чтобы держать новый готский режим в узде. Прошло почти столетие с тех пор, как они пришли в Испанию, и теперь Маркиан наконец признал свевов федератами империи, а их короля Рицимера — комесом (титул, который когда-то принадлежал Агиле). Это позволило римлянам остановить любую возможную попытку готов начать новую войну против самого Рима, поскольку первые теперь были втянуты в конфликт против свевов и оставшихся сторонников Аталариха на севере страны. За исключением осады Септема и других незначительных эпизодов, эта стратегия оказалась успешной.
Однако римляне обратились также к королю Аквитании Хлотарю в попытке защитить Пиренеи и Галльскую епархию от возможного вторжения готов. Юлий Маркиан вновь прибегнул к подаркам и почётным титулам, чтобы заручиться поддержкой Хлотаря: в дополнение к дани, выплачиваемой ему Римом в обмен на военную службу, Хлотарь также получил звание Патриция империи своего отца, разделив эту честь с Сигизмундом и Маркианом Валентом.
Перед вторжением римлян в Африку Маркиан установил отношения с лидером наёмников в Сардинии, Годасом, который ранее восстал против вандалов. Однако его поражение от Цазо и смерть оказались серьезным ударом для восстания. Серьёзным, но не смертельным, так как вандалы вскоре были вынуждены покинуть остров, чтобы поддержать сопротивление Гелимера против императора. Там они оставили всего лишь гарнизон из 800 человек, достаточный, чтобы обеспечить контроль над Каралисом, но недостаточный, чтобы очистить остров от оставшихся мятежников до возвращения Цазо и его людей.
Крах королевства означал, что вандалы никогда не вернутся на Сардинию. Таким образом, маленький гарнизон оказался в ловушке на острове, окруженном морем и врагом, готовым отомстить. Поддерживаемый туземцами, уставшими от угнетения и грабежей, и тем, что осталось от первоначального восстания, новый лидер повстанцев Траустила был полон решимости изгнать с острова последние остатки вандальского правления. Со временем силы мятежников снова выросли в значительные силы, от 3000 до 4000 человек, плохо оснащенных, но численно превосходящих вандалов.
Ситуация ещё более осложнилась в марте 534 года, когда небольшой римский флот подошел к Каралису. С флотом было пятьсот доместиков во главе с трибуном Фотием (пасынком Велисария), ответственным за умиротворение двух островов и их возвращение в состав империи. Ситуация была неожиданной как для вандалов, так и для римлян: первые не ожидали столь быстрого вмешательства Рима, вторые до того момента, как был обезглавлен один из их послов, понятия не имели, что мятежники теперь одинаково враждебны и Риму, и вандалам.
Это побудило Фотия заключить сделку с офицером вандалов Гундериком и последним выжившим подразделением армии вандалов, чтобы победить мятежников. Когда Траустила и его армия наконец достигли города, он обнаружил, что стены охраняют и римляне и вандалы. С римским контролем над морем не было никаких шансов взять город долгой осадой, а предложение покинуть остров было презрительно отвергнуто Фотием.
После нескольких недель ожидания того, когда римляне покинут остров (и, возможно, оставят вандалов на их милость), Траустила решил начать штурм городской стены: несомненно, в тот день враг имел преимущество оборонительной позиции и качественно превосходящую армию, но стена Каралиса совсем не впечатляла, и мятежники пользовались явным численным превосходством: даже лучший солдат империи мог устать, что делало его неэффективным бойцом.
Атака оказалась борьбой до последнего человека, поскольку ни одна из сторон не дрогнула перед врагом. Первые волны мятежников были буквально уничтожены их более подготовленными противниками, но римляне и вандалы вскоре обнаружили, что теряют перед свои позиции, поскольку новые и более свежие волны врагов продолжали прибывать. Так продолжалось до того момента, пока Траустила не оказался в окружении римлян и вандалов.
Предводитель мятежников сразил многих врагов, но вскоре сам Фотий нашел его. Измученный и далекий от своих людей, Траустила не смог уклониться от удара Фотия в спину. Когда Траустила падал на колени, Фотий ухватил его голову за волосы и отделил от тела. Как только мятежники узнали о смерти своего предводителя, дух восстания сломался, и мятежники побежали от осмелевших римлян.
Разбежавшись по сельской местности, повстанцы никогда не вернутся на поле боя. В качестве напоминания о судьбе, которая постигнет любого мятежника против имперской власти в будущем, голова Траустиллы была выставлена на всеобщее обозрение на городских стенах.
После того как Фотий отличился в борьбе с мятежниками, его отчим, Велизарий, отозвал Фотия в Африку для предстоящей кампании против берберов. Гундерик и его люди позже получили новости прямо из императорского дворца: в награду за их вклад в умиротворение Сардинии и за доблесть, которую высоко оценил сам Фотий в его отчете, отправленном в Рим, им было разрешено присоединиться к палатинской схоле в качестве её нового шестого подразделения.
После окончательного подавления вандалов карта Западной Римской Империи должна будет выглядеть примерно так
