Новики на итальянский лад

В самом начале 30-х, Италию посетила большая делегация представителей Морских Сил РККА. Напуганные ещё не окончившимся в полной мере экономическим кризисом итальянцы, в надежде на заказы, показали советским гостям всё что те пожелали увидеть. От заводов и верфей где производились комплектующие и собирались боевые корабли, до мест базирования итальянского флота, поскольку советских товарищей интересовало буквально всё – от СУ крейсеров до корабельных катапульт и новых фиумских торпед.

Очень много интересного и полезного подчерпнули из той поездки красные военморы и корабелы. Не прошли мимо их внимания и новейшие эскадренные миноносцы итальянского флота – тем паче, что СССР в данной области похвастаться было не чем. Страна смогла лишь ввести в строй 17 эсминцев типа «Новик», которые в сравнении с новыми итальянскими выглядели настоящими ископаемыми.

Причём не только в сравнении с большими «Навигатори», но и довольно скромными по водоизмещению «Дардо».

Поэтому, учитывая те большие проблемы, с которыми в СССР столкнулись, работая над лидерами пр. 1, помимо содействия в строительстве крейсеров, с итальянцами было заключено соглашение и по эсминцам. Касательно эсминцев, Италия, в лице конгломерата О.Т.О. обязалась направить в СССР группу инженеров, от коих требовались консультации в разработке проекта первого советского современного эскадренного миноносца, плюс, в качестве дополнительной задачи, участие в модернизации эсминцев типа «Новик», которые уже не удовлетворяли командование РККФ, но других всё равно пока не было.

Вот о них, «новиках», собственно и речь.

Ознакомившись с положением дел в РККФ, итальянцы выступили касательно «новиков» с несколькими весьма заманчивыми предложениями по коренной модернизации, сведя их в некий весьма многообещающий проект, который руководство РККА посчитало неприемлемым по объёмам работ, срокам и естественно стоимости. Все работы по модернизации «новиков» следовало успеть провести до закладки новых эсминцев. Поэтому, на совместном совещании началось беспощадное «секвестирование» итальянского проекта.

Причём поводом к «урезанию осетра» послужили не только сроки и цена вопроса, но и то место, которое в строящемся РККФ должны были занять старые эсминцы.

Т. е. дело было ещё и в стратегии. Введя в строй РККФ три старых линкора, командование Морских Сил РККА, по примеру тех же итальянцев, предполагало придать каждому из них собственный дивизион эскортных кораблей – функцию которых, никто не смог бы сыграть лучше старых добрых «новиков». Они идеально подходили практически по всем ходовым параметрам. И по большому счёту, нуждались лишь в соответствующем перевооружении. Что тоже конечно не дёшево. К тому же пренепременно потребует каких-то переделок. По сути, из обычных эсминцев – кораблей, прежде всего торпедных, «новики» предстояло превратить в «дестройеры» – корабли с первоочередным упором на артиллерию, главной задачей которых будет борьба с миноносцами (впрочем, первую скрипку в отстреле вражьих эсминцев играть должны были крейсера типа «Светлана» — в сущности, ни на что больше и не годные) и самолётами-торпедоносцами противника. А так же, защита линкоров от атак субмарин.

Таким образом, по первоначальному плану, из 17 имеющихся в наличии «Новиков», 12 предстояло переделать с итальянской помощью в эскортные корабли, а пять оставшихся, без всяких переделок отправить туда, куда и в РИ: три на север, два на ТОФ. Но, в результате очередного административного сокращения расходов, эскортные дивизионы были сокращены до трёх единиц каждый, а тремя «сэкономленными» эсминцами решили усилить Северный и Тихоокеанский флоты с тем, чтоб на каждом из них появился полноценный дивизион из четырёх кораблей.

9 подлежащих модернизации «новиков», которые предполагалось поделить на три эскортных дивизиона по 3 эсминца в каждом, были кораблями не однородными. Хотя формально их скопом и принято считать «новиками», но на самом деле, 17 этих самых советских «новиков» имелись аж в пяти модификациях. Скажем собственно бывш. «Новик», а ныне «Свердлов» после восстановления имел стандартное водоизмещение почти в полторы тыс. т. и длину 100 м.

Бывшие «Изяслав» и «Прямислав» (ныне «Калинин» и «Маркс») были ещё больше – 1750 тонн и 107 м.

При том, что большая часть эсминцев имела всего 1260-1300 тонн стандартного водоизмещения при длине от 93 до 98 м.

Исходя из этого разброса, три самых крупных эсминца («Маркс», «Свердлов» и «Калинин», переделывались серьёзнее всех прочих и, как и прежде, сразу в качестве флагманских.

Поскольку замена СУ эскортным кораблям совершенно не требовалась (эсминцы имели скорость от 25 до 30 узлов, в то время как их «подопечные» линкоры развивали не более 23), модернизация предусматривала, прежде всего, перевооружение и в основном по-итальянски. В качестве ГК флагманские эсминцы должны были получить довольно новые (а значит и дорогие) итальянские спаренные 120/50 мм установки подобные тем, что итальянцы ставили на свои эсминцы типов «Навигаторе», «Дардо» и «Фольгоре».

Причём установки эти со временем, предполагалось довести до уровня универсальных (чего так и не было сделано, поскольку калибр 120 мм в советскую систему вписаться не сумел).

Одна установка монтировалась на баке, для чего носовую часть несколько удлиняли (заодно придавая ей более мореходные очертания) попутно укрепляя нагруженную оконечность и повышая её грузоподъёмность, а вторая монтировалась ближе к корме, где прежде, стояла целая батарея из трёх 102 мм пушек. Таким образом, вместо четырёх-пяти устаревших 102 мм орудий, эсминцы получали по 4 новых 120 мм, причём в современных двухорудийных установках за коробчатыми щитами.

Естественно, что для размещения на баке столь крупной и массивной установки на месте двух прежних одноорудийных, потребовалось сместить несколько назад надстройку, а дымовую трубу из 1 КО, во избежание задымления мостика и КДП, выполнить с сильным наклоном. Площадку обслуживания тоже расширили за счёт выступающих за борта свесов.

Поскольку торпедное вооружение из основного теперь становилось сугубо вспомогательным, ради снижения общего веса вооружения, вместо всех старых трёхтрубных 450 мм ТА, флагманские эсминцы получили лишь по одному довольно странному двухкалиберному итальянскому трёхтрубному ТА – в котором средний аппарат был калибра 450 мм, а боковые нового калибра 533 мм. Поскольку торпеды теперь были именно что вспомогательным вооружением, других запасных 533 мм торпед,  кроме тех, что поставлялись из Италии вместе с ТА, не прилагалось (в перспективе, предполагалось наладить выпуск 533 м итальянских торпед в СССР). Запасных 450 мм, в погребе имелось только две.

В качестве средств ПВО, после отказа наших специалистов даже рассматривать варианты вооружения эсминцев морально устаревшими итальянскими «пом-помами» «Виккерс-Терни» обр. 17 г. (которыми до сих пор вооружались корабли итальянского флота!), так и отечественными «лендерами» и зенитными установками на базе пулемётов винтовочного калибра, флагманские эсминцы первоначально получили по 4 импортных 20 мм автомата «Эрликон», которых в 1935-ом году были дополнены спаренными 37 мм итальянскими установками «Бреда» обр. 32 г.

Средства управления огнём так же итальянские. И главный КДП и вспомогательный дальномер с резервным ПУАО на кормовой надстройке.

Итальянскими были и два пневматических противолодочных бомбомёта.

Эта модернизация трёх флагманских эсминцев показалась советской стороне слишком дорогостоящей. Поэтому, когда дошла очередь до модернизации основной части эскортных «новиков», требования изменились. Учитывая существенно возросшее могущество торпедоносной и бомбардировочной морской авиации, а так же факт включения в состав ордера охранения каждого линкора одного старого крейсера, советская сторона попросила итальянских специалистов ограничиться минимальными переделками на кораблях, зато, вооружить их пренепременно универсальными артустановками.

Поскольку ничего кроме спаренных 100/47 мм зенитных установок Минизини и 102/45 мм универсальных установок О.Т.О. Италия предложить не могла, а для вооружения крейсеров РККА уже во всю закупались те самые Минизини, их же купили и для «новиков».

Возможно, кому-то 100 мм итальянские пушки покажутся слабоваты, но сравнивать-то их надо не с более крупнокалиберной артой новейших зарубежных эсминцев, а с тем, что на «новиках» стояло в РИ – ведь их «родные» 102 мм пушки обр. 11 г. ни на что не меняли. А сравнение вполне в пользу Минизини, поскольку установки эти были двухствольные, универсальные, электрифицированные, их можно было завязать в единую систему управления огнём, они имели помимо ручного, нормально работающие пневматический досылатель и установщик дистанционных трубок (правда, тоже ручной, не автомат).

Вообще, установки Минизини принято критиковать, мол к началу войны они уже устарели. Может и так. Но к середине 30-х, это ещё были вполне адекватные установки. Да и относительно ВМВ, утверждение спорное. В качестве главного аргумента приводится скорость наведение 7 гр/с по вертикали и 13 гр/с по горизонтали – мол, у более современных иностранных установок было больше, а скорости самолётов существенно возросли. Возросли. Но в СССР-то, установки появились в середине 30-х, а не к началу, тем паче концу войны. Безусловно, чем выше скорость наведения – тем лучше. Но, можно узнать у господ скептиков, за каким самолётом ВМВ не могла успеть следить зенитка с такими скоростями наведения, на дальности, для которой она заточена?

Вспоминаем ТТХ пушек в уст. Минизини. Максимальная дальнобойность 15 240 м. Досягаемость по высоте более 8500 м.

Понятно, что эффективно стрелять по самолётам установки могли на значительно меньших дистанциях.

В табличке внизу приведены результаты простейших расчётов. R — расстояние до цели (радиус по которому на максимальной скорости перемещается самолёт). L – определённая по простейшей формуле длина окружности с данным радиусом. Поделив эту длину на 360 градусов, получаем длину дуги в один градус. Теперь, умножив её на 13 градусов угла вращения установки Минизини в секунду, получаем дистанцию, которую установка может сопровождать цель за ту самую секунду. У меня получилось 1133 метра (на дистанции в 5 км). На дистанции до цели в 3 км, соответственно 616 метров. На расстоянии всего в километр – 226 м. Но, блин, даже самолёт идущий со скоростью 600 км/ч, за секунду преодолевает лишь 166,7 метра в секунду. Т. е. даже на дистанции в километр, установка может и дать упреждение и прицельно выстрелить, хотя, и это очень важно – в 30-е, считалось, что крупнокалиберные зенитные орудия это средства сугубо ДАЛЬНЕЙ ПВО. Излишне говорить, что самолёт противника не будет соревноваться со скоростью наведения зенитки, двигаясь по той самой дуге. Он будет как-то стараться маневрировать, идя на корабль – фактически на зенитку. Т. е.  суть претензий к установке Минизини вообще не понятна. Каких скоростей наведения ей не хватает, если самолёт сам идёт на неё (или на другой корабль ордера) с приличной дистанции? Единственная серьёзная претензия к установке – недостаточная скорострельность. Но, в самом деле, не очень убедительные 10 выстрелов в минуту на ствол по итальянскому паспорту, в СССР, благодаря настойчивым тренировкам расчётов и безотказной работе досылателей, превратились во вполне приемлемые 12. Это конечно несколько меньше чем рекордные показатели лучших зарубежных крупнокалиберных зениток ВМВ, но, для середины 30-х вполне достойно.

И ещё. Те штампы, которые нам навязали американцы относительно корабельной ПВО, основаны на совершенно специфических условиях войны с Японией, когда камикадзе шли в таранные атаки с разных ракурсов, целенаправленно сокращая дистанцию до нуля и активно маневрируя в течение всей этой атаки (что для торпедоносца, как и для подавляющей части бомбардировщиков неприемлемо). Вот и приходилось их зениткам вертеться как угорелым, перенося огонь с цели на цель, зачастую атакующих с противоположных направлений. А поскольку МЗА с идущим на таран камикадзе справлялись недостаточно надёжно (даже подбить самолёт противника в данном случае мало – его надо не подбить, а просто уничтожить), американцам приходилось использовать крупнокалиберную зенитную арту в ближнем бою для которого высокие скорости наведения жизненно необходимы. Но ведь и американские зенитки больших калибров были эффективны прежде всего за счёт радиолокационного наведения орудий и радиоуправления подрывом снарядов. У нас не было ни того ни другого.

Безусловно, для отражения атак на предельно коротких дистанциях установки Минизини уже не годятся. Но, блин, для боя на короткой дистанции с самолётами (без камикадзе!), прорвавшимися через дальнюю зону ПВО (в т. ч. со штурмовиками), существуют МЗА (малокалиберные зенитные автоматы). Те же итальянские 37 мм спарки «Бреда» обр. 32 г. имели дальнобойность 7 800 м и досягаемость по высоте 5 000 метров. Т. е. к тому времени, когда «поворотливость» Минизини уже будет объективно недостаточной, «Бреды» (а с ними и 20 мм «Эрликоны») уже на полную катушку смогут заниматься своими прямыми обязанностями – ближней ПВО корабля. Более того. Зоны ближней и дальней ПВО весьма прилично перекрывают друг друга.

Конечно, нам тоже приходилось использовать артиллерию дальней ПВО для ближнего боя – но исключительно по причине постоянной нехватки тех самых МЗА и её эффективность при отсутствии тех самых американских цацок, была невелика для любых установок, с любой поворотливостью и скорострельностью.

И ещё, напомню один момент. Почему-то никто не обвиняет в недостаточной скорости наведения наши одноствольные сухопутные зенитки 3К и 52-К, которые имели угловые скорости всего 3,65 гр/с по вертикали и 7 гр/с по горизонтали за один оборот ручного маховика! Едва ли есть спортсмены, способные вращать те маховики, имеющие нагрузку от 15 до 25 кг быстрее, чем оборот в секунду. А ведь установку Минизини вращали электропривода, которые в принципе, ничто не мешало со временем поменять и на более шустрые.

В общем, я тут как-то, в меру своего разумения, постарался доказать, что Минизини были не так уж плохи. По крайней мере, сами итальянцы утверждают, что это было вполне эффективное средство ПВО, честно отработавшее всю войну.

Контракт на поставку десяти установок Минизини для крейсеров (по три на «Красный Крым» и «Червону Украину» и 4 для «Красного Кавказа») был дополнен ещё 18-ю установками для шести эскортников. По три штуки на корабль, одна из которых устанавливалась на месте двух прежних трёхтрубных ТА. Передний трёхтрубный ТА, расположенный между первой и второй трубами был сохранен. Таким образом, артвооружение эсминцев теперь состояло из 6 100-мм орудий в трёх двухорудийных установках. Дополняли это вооружение, как и на флагманских эсминцах, сперва только 4 20 мм одноствольных «эрликона», позже усиленные 37 мм спарками «Бреда». При этом, за ненадобностью, был демонтирован последний ТА. Бомбомёты и прочее противолодочное оснащение так же один к одному с флагманами.

А вот на итальянских КДП и дальномерах сэкономили. Они фактически остались прежними – отечественными, из-за чего современные ПУАЗО появились на кораблях только перед самой войной.

Позже, уже когда в СССР было развёрнуто строительство «семёрок» (под итальянским влиянием, весьма отличающихся от РИ), эскортники постепенно, один за другим прошли ещё одну модернизацию, совмещённую с очередным капремонтом.

Носовые надстройки сдвинули назад как на флагманах, чтоб артиллеристам носовой артустановки было удобнее работать — это решение оказалось правильным. А вот не очень удачную установку средней спарки, поменяли местами с кормовой надстройкой, существенно увеличив её угол обстрела.

(исходник с «шипбакета»)

Перед войной имелись планы по перевооружению эскортных эсминцев на новые отечественные 100 мм спаренные установки, а 37 мм спарок «Бреда» на спарки зенитных автоматов того же калибра, разработанные в СССР на основе шведского «Бофорса». Но, перегруженность судостроительной отрасли привела к тому, что вместо замены устаревшего импортного вооружения на новое – отечественное, эсминцы лишь довооружили четырьмя крупнокалиберными пулемётами ДШК каждый.

Идея заменить итальянские 120 мм пушки на флагманских эскортниках тоже ни к чему не привела. Отечественные 130 мм спаренные установки, разработанные для новых эсминцев,  для старых оказались неприемлемо тяжелы (ок. 50 т. каждая). Благо все итальянские пушки (и 120 и даже 100 мм) выпускались лейнированными и изготовить для них новые лейнеры взамен расстрелянных труда не составляло. С боеприпасами тоже проблем не было. 120 мм выстрелов, не смотря на скромные объёмы выпуска, за довоенный период накопилось очень много, а 100 и 37 мм патроны унифицировали с новыми советскими артсистемами.

В таком виде, с началом войны, эскортники, сперва, честно пытались конвоировать свои подопечные линкоры, обеспечивая им, прежде всего воздушное прикрытие. А когда те встали на прикол, активно начали использоваться для охранения конвоев, минных сил флота и субмарин при выходе их в район патрулирования, либо при возвращении в базу. И конечно не обходились без эскортных «новиков» и десантные операции. Часть кораблей при этом погибла. Однако их вклад трудно переоценить, поскольку имея достаточно сильную, хоть и не новую ПВО, эскортники, в глазах стервятников люфтваффе, зарекомендовали себя весьма «зубастыми» стариканами.