Морская мощь Мальтийского ордена: «Каррамба, то есть Deus Vult!»
Содержание:
У Мальты есть флот и спецназ — и это не шутки! Весной 2019 года мальтийцы освободили захваченный мигрантами танкер. Любители истории сразу же вспомнили о Мальтийском ордене и его военно-морских подвигах. Как рыцари-госпитальеры превратили остров в сильнейшую крепость Средиземного моря и создали один из лучших флотов в мировой истории — в нашей статье.
Мальта — небольшое островное государство к югу от Сицилии на многотысячелетнем пересечении морских путей Средиземноморья. За эти выжженные солнцем клочки суши сражались финикийцы и карфагеняне, греки и римляне, готы и вандалы, арабы и викинги, французы и англичане.
Самым славным периодом истории Мальты стала эпоха господства ордена госпитальеров. При них она превратилась в могучую морскую крепость крестоносцев, которые вели бесконечную войну с турками и берберами за господство в сердце Средиземного моря — в том числе посредством безудержного морского разбоя на османских торговых путях.
Как крестоносцы подались в корсары
Орден Святого Иоанна, он же орден госпитальеров — первый из созданных крестоносцами в Святой земле. Его основали прямо среди руин взятого Иерусалима после Первого крестового похода. Первой задачей ордена стала защита европейских паломников по пути к христианским святыням. Самый быстрый и безопасный путь пролегал по водам Средиземного моря — и госпитальеры начали обзаводиться военными кораблями.
Когда крестоносные государства пали под ударами армий ислама, орден госпитальеров отступил на остров Родос на границе Эгейского и Средиземного морей. Рыцари возвели могучую крепость великого магистра и создали базы для флота, который стал грозой для всех кораблей и судов под флагами с полумесяцем в водах Восточного Средиземноморья.
Евгений Башин-Разумовский
Эксперт по историческим вопросамНу не совсем «рыцари возвели», но очень серьёзно перестроили, дополнили и усилили уже существовавшие укрепления — и добавили своих. На самом Родосе очень хорошо видно, как эпохи наслаиваются друг на друга, и там, где была византийская крепость, — возникает рыцарская.
Родос «висел» на важнейших коммуникациях морской торговли между Стамбулом и Левантом с Египтом и увлечённо пользовался этим для безудержного корсарства под Deus Vult. Все попытки мусульманских правителей выбить рыцарей с острова были безуспешны. Лишь спустя два века, в 1522 году, османский султан Сулейман Великолепный на пике могущества Высокой Порты сумел добиться почётной сдачи Родоса.
Осада Родоса (Изображение: Pat Nicolle)
Рыцари отправились на запад в поисках новой Тортуги — в смысле, оплота защитников святой католической церкви от злокозненных сарацин. Очень кстати их услуги понадобились императору Карлу V Габсбургу, объединившему под своей властью бо́льшую часть католического мира от Гибралтара до Силезии и Трансильвании — и это не считая быстрорастущих владений за океанами.
У величайшего из испанских монархов на пике могущества под боком был свой «Родос», только мусульманский. Жители портовых городов Северной Африки от Марокко до Ливии не упускали случая кого-нибудь ограбить на море.
С завершением реконкисты и падением Гранады, последнего оплота мусульман на Иберийском полуострове, в портах Северной Африки появилась масса беженцев. Они жаждали мести и компенсации утраченного под ударами христианских армий, и моря наполнились берберскими корсарами в ещё больших количествах.
Испанцы попытались продолжить реконкисту, они сумели занять важнейшие порты и пиратские гнёзда — но в ответ Хайреддин Барбаросса, величайший из мусульманских корсаров, вручил Магриб султану Сулейману Великолепному и вернулся со всей мощью османского флота и корпусом янычар, сбросив испанцев в море. Западное Средиземноморье и берега христианских государств стали охотничьими угодьями берберских корсаров. Нескончаемый поток рабов-христиан хлынул в берберские порты, а из них на невольничьи рынки Стамбула и других османских городов.
И в этот самый момент на арене в поисках новой базы появляются рыцари-госпитальеры, которые последние двести с лишним лет занимались бесконечной войной на море с «сарацинами» и жаждали реванша за потерю Родоса. Карл V, бывший заодно и королём Сицилии, в 1530 году отдал им Мальту в обмен на символическую дань в виде одного ловчего мальтийского сокола в год.
Непобедимый остров
«Новый Родос» значительно превзошёл старый. Рыцари возвели могучие бастионы по последнему слову европейской фортификационной науки, усовершенствовали порты и создали передовые верфи для строительства галер и парусников.
Очень скоро и берберские корсары, и турецкие купцы ощутили на себе всю ярость крестоносцев. Даже самая первая галерная эскадра из трёх вымпелов превратила воды вокруг Мальты, связывавшие корсарские порты Магриба с османскими владениями, в опаснейшие для всего мусульманского мореходства. При виде на горизонте корабля с ярко-красными бортами — отличительный признак мальтийского флота — и корсары, и купцы старались немедленно скрыться в ближайшем порту.
Вне зависимости от причуд европейской дипломатии рыцари-корсары считали своей законной целью любой корабль, порт или посёлок под флагом с полумесяцем. Обнаруженные пленники-христиане незамедлительно освобождались, тогда как корсары и мирные мусульмане беспощадно обращались в рабство, в том числе галерное. А добыча нескончаемым потоком пополняла казну ордена.
Галеры и лёгкие гребные бригантины с галиотами поддерживала мощь парусной эскадры, начавшей свою историю с «Санта Анны» — первого флагмана флота Мальты, сверхтяжёлой каракки со свинцовой обшивкой бортов. Про этот пятидесятипушечный «Ямато» своего времени писали, что он мог выдержать бой с пятьюдесятью берберскими галерами без единого пробития ядрами. На борту могли разместиться 500 человек только пехотинцев — помимо изысков вроде ветряной мельницы при камбузе и небольшого сада. Увы, вся эта красота оказалась слишком дорогой для содержания, и через десять лет сильнейший «супердредноут» своего времени заменили на пару более практичных галеонов.
Маленький остров не мог поддерживать существование большого флота. Поэтому мальтийцы сделали ставку на высочайшее качество кораблей и моряков. Люди ордена в странах Европы тщательно отслеживали все новинки в кораблестроении — под флагом с белым крестом ходили только самые передовые галеры и парусники. На Мальте до идеала были отлажены работа военно-морского «штаба», организация снабжения и обслуживания кораблей двух эскадр-«конгрегаций»: галерной и парусной. Корабли строили здесь же, закупая превосходный корабельный лес вплоть до далёкой Швеции. Заодно рыцари предоставляли возможность базирования в мальтийских портах всем прочим христианам-корсарам, желающим поохотиться на берберских пиратов и турецких купцов.
Корабли мальтийского флота стали кузницей кадров и ордена, и военно-морских сил католических держав. Все новые рыцари-госпитальеры были обязаны отслужить минимум полгода на кораблях ордена в ходе морских операций и рейдов на берега Северной Африки. И не только они: во флот ордена, находившийся в состоянии вечной неограниченной морской войны с берберами и османами, направляли учиться будущих морских офицеров даже шведы и русские.
Битвы ордена
Мальта с первых лет превращения в оплот ордена госпитальеров стала помехой в османской торговле хуже былого Родоса. Берберские корсары и турецкие адмиралы ненавидели ярко-красные корабли мальтийцев страстно, бешено и свирепо. И считали победу над ними высочайшей доблестью.
С победами, правда, категорически не задалось. За 259 лет существования главная ударная сила крохотного мальтийского флота — галерная эскадра — крайне редко терпела поражения.
Первое случилось в 1570 году, накануне Лепанто. Четыре галеры мальтийцев столкнулись у Сицилии с 19 лучшими вымпелами алжирского паши Улуч Али, шедшего в Стамбул. Силы были слишком неравны. Адмирал бежал с флагмана на лодке, захватив золото — но забыв боевое знамя ордена, которое сумел спасти вплавь один из рыцарей. За это адмирала задушили в форте Сан-Анжело, а тело бросили в море в мешке с камнями.
В 1625 году пять мальтийских галер столкнулись на траверзе Сицилии с шестью галерами корсаров Бизерты, считавшихся самыми отчаянными и опасными. Мальтийцы потеряли два вымпела и были вынуждены отступить — впервые в своей истории проиграв почти равный бой.
С тех пор в клятве рыцарей ордена — обязательно атаковать противника, если он превосходит числом в три раза или менее, — появилось почтительное исключение для корсарских кораблей из Бизерты.
Неудачи случались у мальтийских рыцарей и в других морских битвах — но в них они были лишь частью больших коалиционных сил. Мальтийцы присутствовали при поражениях христианских флотов при Превезе и при Джербе. Они бились отважно и несли тяжёлые потери, ибо их ярко-красные корабли старались уничтожить или захватить в первую очередь и любой ценой. За успехи мальтийского флота в 1551 году заплатили жители менее укреплённого острова Гоцо: турки, не сумев преодолеть защиту бастионов Мальты, взяли его цитадель и захватили в рабство все пять тысяч жителей острова.
Едва оправившись после разгрома при Джербе, мальтийцы развернули войну против «сарацин» пуще прежнего, решительно наплевав на сложившееся тотальное превосходство мусульман на Средиземном море. Особо отличился отчаянный гасконец Матюрен Ромегас — будущий главнокомандующий мальтийским флотом. Он захватил множество кораблей, освободил тысячи рабов-христиан, отбил у алжирских корсаров стратегическую крепость Пеньон-де-Велес-де-ла-Гомера. А для пущей радости захватил мощнейший османский галеон, на котором помимо двух сотен янычар и сокровищ на 80 тысяч дукатов оказались губернаторы Каира и Александрии.
Такой наглости султан Сулейман Великолепный не выдержал.
К Мальте отправились главные силы османского и берберского флотов, почти 200 вымпелов. На борту находились до 50 тысяч турецких солдат и корсаров, жаждавших раз и навсегда поквитаться с рыцарями. Но не срослось — даже после падения форта Святого Эльма, где янычары вырезали всех выживших защитников. Великая осада Мальты, в которой 500 рыцарей, три тысячи мальтийских ополченцев и две с лишним тысячи солдат из других стран католического мира удержали остров против гигантской армии вторжения, стала одной из самых славных побед европейских держав над османами на пике их могущества.
Турецкая эскадра у берегов Мальты (Художник: Маттео Перес Алеччо)
Спустя шесть лет огромные флоты христиан и мусульман сошлись при Лепанто. Мальтийцы не могли остаться в стороне. Их три галеры встали на пути отчаянной атаки левого крыла османского флота под командованием алжирского паши Улуч Али. Корсары пытались любой ценой захватить мальтийский флагман, в абордажном бою на палубе пали тридцать братьев-рыцарей. Но «Капитана ди Мальта» так и не досталась алжирцам благодаря подоспевшему в последний момент арьергарду испанского адмирала де Базана. Улуч Али, сумевший спасти и вывести в Стамбул остатки турецкого флота, вручил султану взятое в бою знамя ордена как величайший из трофеев.
Евгений Башин-Разумовский
Эксперт по историческим вопросамКстати, Улуч Али — примечательная личность. При рождении его звали Джованни Галени. Родился он в Калабрии на юге Италии и собирался стать священником. Однако подростком его захватили сарацины, а там молодой человек выбрал более практичную в его обстоятельствах веру — и весьма преуспел.
Крестоносные корсары на странных берегах
К середине XVII века бо́льшую часть мальтийских рыцарей составляли французские дворяне-католики. Неудивительно, что орден оказался во всех смыслах близок Парижу и политике французской короны. Немало рыцарей напрямую занимались организацией французских колоний в Америке на ответственных должностях.
Даже Тортуга стала пиратским гнездом под покровительством французской короны посредством интриг ордена госпитальеров. В 1640 году командор Мальтийского ордена и французский губернатор Сент-Кристофера и Антильских островов Филипп де Пуанси нанял корсара-гугенота Франсуа Левассёра, чтобы тот очистил Тортугу от англичан. С чем тот успешно справился, отбился от англичан и испанцев, и начал превращать остров в тот самый оплот Берегового братства, который мы знаем и любим.
Чуть раньше, в 1636 году, великим магистром ордена госпитальеров стал Жан де Ласкарис-Кастеллар. Он существенно поправил пришедшие в упадок дела ордена, отбился от интриг папского двора, испанской и польской короны и безуспешно пытался привить удалым рыцарям-корсарам, любившим женщин, балы и карнавалы, строгие нравы — что обернулось их возмущением и погромами.
Затем у магистра созрел план «зайти» на Карибы. К тому времени командор де Пуанси успел стать диктатором островов и разругаться с французской короной.
Присланного на замену губернатора он заковал в цепи и отправил обратно в Париж.
Спасло его лишь то, что кардинал Мазарини в это время был слишком занят завершением Тридцатилетней войны. После чего Ласкарис и де Пуанси провернули интригу и купили у Мазарини острова в пользу Мальтийского ордена.
Толку с этого вышло мало. Затраты на строительстве оборонительных сооружений и привычка де Пуанси к роскоши опустошали не только немаленькие доходы с плантаций на островах, но и казну самого ордена. Попутно рыцарям приходилось отбиваться от восстаний местных аборигенов-карибов, обиженных злоупотреблениями губернатора. Даже после его смерти в 1660 году дела поправить не удалось.
В 1665 году орден решил прикрыть лавочку, которая не отбила даже затрат на приобретение островов. Через министра Кольбера их продали только что созданной французской Вест-Индской компании — и как раз на продаже орден сумел неплохо заработать: острова купили за 150 тысяч ливров, а продали за 500 тысяч.
Да и сарацин на Карибских островах не оказалось. Грабить же корабли европейских держав мальтийцам смысла не было — они старались жить в мире со всей христианской Европой. Корабли ордена госпитальеров так и не стали корсарствовать вместе с Береговым братством Тортуги.
А это было бы красиво.
Мальтийский след в русском и шведском флотах
Ещё не успев стать Мальтийским, орден госпитальеров обосновался и на Балтийском море. Его привечали датские и шведские монархи — но северные командорства были по средиземноморским меркам беднее церковной крысы, и отправка туда считалась в ордене почти что ссылкой. Впрочем, мальтийские рыцари даже поучаствовали в датском завоевании Эстонии в 1219 году.
В XVI веке атмосфера резко изменилась. Скандинавские монархии стройными рядами обратились в лютеранство, а собственность католической церкви и рыцарских орденов была изъята в пользу государства. Впрочем, мальтийцы особенно не обиделись — северные командорства давно проходили у них по категории «в общем не нужны, но выбросить жалко», зато Швеция была надёжным поставщиком корабельного леса, железа и пушек. И вообще — они как раз в это самое время переселились на Мальту и увлечённо превращали её в морскую твердыню крестоносного корсарства. Не до борьбы за северные камни, знаете ли.
Оценив понимание рыцарей, выгоды коммерции и успехи их флота, сразу после восстановления шведской независимости Густав I Ваза начал создавать свой галерный флот по мальтийскому образцу. Расчёт был прост: шведские и финские берега изобилуют островами, шхерами и мелями, где трудно развернуться паруснику. Первая галерная эскадра шведского флота должна была прикрывать Стокгольм среди прибрежных островов.
Шведов подвела страсть к экспериментам и гигантомания.
Будущие создатели «Икеи» не смогли удержаться от попыток переделать мальтийские чертежи на свой лад, сделав себе галеры больше и сильнее. Тщательно рассчитанные и отлаженные схемы рыцарских галер у шведов превращались в монструозные корыта сомнительной мореходности и прочности — но зато большие и пафосные. Шведов не убедила даже гибель супергалеры «Кронен». Эта практика преследовала их и в годы Северной войны, внеся свою лепту в поражения на Балтике. Не помогла даже практика отправки морских офицеров стажироваться на кораблях мальтийского флота.
Зато русские при Петре I подошли к вопросу куда разумнее и творчески. Изучение чертежей мальтийских галер и опыта мальтийского флота привело зарождающуюся империю к созданию не монстров шведского образца, а лёгких скампавей — дешёвых, многочисленных и смертоносных в балтийских шхерах. Именно они нанесли шведам поражение при Гангуте, а затем высаживали десанты под Стокгольмом — принудив Швецию к миру на русских условиях.
Закат крестоносных корсаров
В XVIII веке упадок Османской империи и стремительный прогресс европейских государств привёл к коллапсу мусульманской торговли на западе Средиземного моря. Берберские корсары тоже уже были не те — они всё чаще не выводили в море мощные эскадры, а пересаживались на лёгкие быстрые посудины и охотились за купцами, старательно пытаясь не нарваться на боевые корабли французов, испанцев и мальтийцев.
Казна Мальтийского ордена, пополнявшаяся за счёт безудержного корсарства на коммуникациях между Магрибом и портами османов, стала неумолимо пустеть. Восемнадцатый век стал эпохой постепенного упадка великого острова и флота славной католической Тортуги Средиземноморья. В начале века рыцарям хватило средств застроить Мальту прекрасной архитектурой в стиле барокко и новыми могучими фортами — но с каждым десятилетием становилось всё меньше добычи, всё меньше кораблей и моряков. Да и на волне идей Просвещения желающих принять рыцарские обеты и встать под знамя с мальтийским крестом оказывалось немного.
В 1775 году недовольство местных жителей падением доходов от корсарства на фоне роста налогов и цен на зерно дошло до вооружённого восстания.
Против ордена вышли… католические священники, которые сумели захватить два форта.
Французская революция и национализация владений ордена привели его к банкротству.
Точку в истории оплота госпитальеров поставил Наполеон. Он прибыл на Мальту в мае 1798 года — и рыцари просто капитулировали, хотя могли держаться на бастионах долго и успешно. Французы изъяли остатки мальтийского флота. Два года спустя местные жители восстали — не без участия англичан, — после чего Мальта «нечаянно» стала частью Британской империи и её главной военно-морской базой на Средиземном море.
Потерявших почву под ногами рыцарей попытались приютить их давние балтийские партнёры. Сначала император Павел пригласил их в Россию и даже стал великим магистром — но проект заглох после его убийства в 1801 году. Эстафету попытались перехватить шведы. В 1806 году дело дошло до планов отдать Мальтийскому ордену весь остров Готланд — увы для госпитальеров, и это тоже осталось нереализованным.
С 1834 года изрядно потрёпанные, но непобеждённые остатки ордена осели в Риме и с точки зрения международного права превратились из независимого государства в «государствоподобное образование».
Впрочем, сами рыцари исходят из того, что их суверенитет сохраняется и по сей день. Они выпускают паспорта и монеты и официально считают себя самым маленьким государством в мире. Площадь его составляет 0,012 квадратных километра и состоит из двух особняков в Риме: резиденции великого магистра и приората ордена, а также мальтийского форта Сан‑Анжело.
Заключение
Пожалуй, никто и никогда не претворял в жизнь лозунг «грабь награбленное» столь рыцарственно и эффективно, как Мальтийский орден. Впрочем, награбленным братья-рыцари полагали не только добычу и корабли берберских корсаров, но и любую собственность «магометан», и не слишком стеснялись в её изъятии.
История флота Мальты — прекрасный пример того, как воля, смелость, знания и правильная организация могут даже на клочке суши во враждебных водах создать безупречный военный инструмент. Неслучайно опыт мальтийских флотоводцев изучали все морские ведомства Европы, а её моряки считали за честь послужить на кораблях мальтийского флота.
Кто знает, не сбудется ли в бурях XXI века предсказание Олега Дивова из «Техподдержки» про возрождение военной мощи Мальтийского ордена?
Века славной истории госпитальеров, коих и ныне насчитывается более 13 тысяч, позволяют сказать: почему бы и нет?
источник: https://warhead.su/2019/04/11/morskaya-mosch-maltiyskogo-ordena-karramba-to-est-deus-vult
