Мир Имперской Мерсии и Межрасового Иудейства (МИМиМИ). Часть 6
Содержание:
Дела Европейские
На исходе десятого века Лангобардская Римская Империя достигла максимума своего могущества и территориального расширения. Казалось, близка была к осуществлению мечта императора Лиутпранда ( к тому времени уже объявленного папством святым покровителем государства)- восстановление Римской империи во всей ее силе и славе. В западной части государства этот план был выполнен и перевыполнен, в Европе границы империи пролегли по Висле и Дунаю. Северная Африка – до Киренаики включительно- также была под властью Рима. Лангобардские войска уверенно подминали под себя Балканы, где оборонялись лишь разрозненные византийские гарнизоны, флот Империи занял Крит. Казалось, недалек тот час, когда войска императора Фероальда войдут наконец в Константинополь, Александрию и священный город Иерусалим.
Однако это могущество было лишь кажущимся — новый Рим, также как и старый нес в себе семена собственной гибели, уже совсем созревшие для того, чтобы дать ядовитые всходы. Многолетние войны изрядно разорили империю, вынуждая Фероальда обкладывать население все большими налогами. Народ роптал и восставал, однако самая большая опасность, как это часто бывает, исходила не от низов, а от верхов. Причем верхов, четко локализированных во вполне конкретной части империи.
Более чем вековое нахождение Западного Средиземноморья в составе единого государства предопределило быстрый рост городов, богатевших на посреднической торговле между Западом и Востоком. Среди этих центров особенно выделялся Карфаген и города Сицилии, очень скоро ставшие самыми богатыми городами в Империи. Лангобардская знать укрепившаяся в Сицилии смешалась с местными греческими семействами, а в Карфагене – с остатками арабской верхушки. Общие торговые дела сблизили знать Карфагена и Сицилии, ряд наиболее могущественных семейств породнились между собой, что еще больше отдалило местных потомков лангобардских герцогов от их родичей на севере Италии. Помимо посреднической торговли, местные семейства богатели еще и на своих земельных владениях, превратив их в настоящую житницу империи. Торговые круги, аналогичные сицилийско-карфагенской олигархии сложились и в других городах Средиземноморья — в Испании и Южной Галлии.
Вся эта олигархия все большей тяготилась имперской властью, смотревшей на средиземноморские города как на свою копилку, откуда можно взять столько, сколько потребуется. А требовалось все больше: «возрождение Римской империи» затягивалось, Византия все более результативно огрызалась, ставя под сомнения завоевания Империи на Балканах. Поначалу приветствуя войну, как возможность нажиться на поставках, очень скоро сицилийско-карфагенская олигархия стала тяготиться все растущими податями и постоянными займами — причем очень было похоже, что Фероальд не собирался их возвращать — за ним и раньше водился подобный грешок.
Помимо экономических сложностей, имелись и политические. Власть в империи была жестко централизована, местное самоуправление в городах было весьма ограниченным, наместники назначались прямо из Рима. Местные кланы, в свою очередь, желали поставить у власти своих людей, связанных с ними родственными узами- но для этого требовалось существенно расширить права местных магистратов, на что Фероальд не желал идти в принципе.
Существовала и еще одна опасность для единства государства — на этот раз лежащая в сфере религиозной. Сосредоточение в руках одной династии не только духовной, но и светской власти изрядно напрягало многих высших церковных иерархов, в первую очередь римских епископов- прообраз РИ-кардиналов. Многие из них были достаточно влиятельными и зажиточными людьми, плодотворно сотрудничавшими с южными олигархами и не раз и не два им приходила в голову мысль, что лучше бы избирать Римского папу из своей среды, а не молча принимать каждый раз навязанного им родственника правящего монарха. Тем более, что лангобардские принцы становились папами исключительно в силу традиции, без особой склонности к делам духовным и соответствующим отношением к своему сану.
Наконец не все было ладно и на окраинах государства. После подчинения лангобардами Бретани в тех краях началась затяжная партизанская война, только разраставшаяся по мере того, как все новые и новые силы отвлекались на восточный фронт. Движущей силой здесь стали священники «кельтской церкви», с ее полудруидическими обрядами и упрямым нежеланием подчиняться папе. Местный же правитель, на словах обещая Риму подавить бунтовщиков втайне их поддерживал, высматривая удобного случая, чтобы скинуть лангобардское владычество. Неспокойно было и на других окраинах Империи.
Не обошлось в грядущей смуте и без евреев — местная община подвергалась всяческим притеснениям и ограничениям со времен Лиутпранда, в то же время у нее давно были налажены деловые контакты с карфагенско-сицилийской олигархией ( в некоторых случаях даже имели место очередные «родственные браки»).
Взрыв произошел в 967 году, на пятнадцатом году лангобардско-византийской войны. Тогда скончался старый папа Римский, дядя Фероальда Гильдебранд. На его место был единственный претендент- младший брат императора, Ромоальд, человек известный «аморальным образом жизни» и полным пренебрежением к религии. Ходили слухи, что он в своем дворце чуть ли не ежедневно затевает оргии с многочисленными любовниками обоего пола, что он привечает астрологов, прорицателей и магов и так далее и тому подобное. Сейчас уже сложно будет определить, что из этих слухов было правдой, а что ложью — большинство хроник этого периода составлялось монахами из римских и сицилийских монастырей. Известно- и это подтверждается многими источниками- что сицилийско-карфагенская олигархия также имела куда больше пороков, чем добродетелей ничем не уступая в этом новому Папе. Но нужен был повод для выступления- и он нашелся. Коллегия римских епископов выступила с резким осуждением нового папы, заявив, что такой человек как Ромоальд не может осквернять престол Святого Петра и потребовав выборов папы коллегией епископов. Фероальд, не долго думая, послал отряд, чтобы вразумить епископат, однако встретился с неожиданно сильным сопротивлением римлян, которых уже к тому времени изрядно разогрели проповеди священников — сторонников мятежных епископов. Те, резонно опасаясь за свою жизнь, в полном составе покинули Рим и переправились на Сардинию — также бывшую под контролем карфагенско-сицилийской олигархии. Здесь они избрали из своих рядов нового папу- епископа Константина, потребовав от Фероальда признания его первосвященником. Наиболее влиятельные олигархические семейства поддержали требования папы Константина, добавив к ним собственные- расширения прав городов, избрания магистратов из числа горожан, прекращения военных поборов, возвращение императорских долгов и ряд других. Фероальд, эти требования проигнорировал и отправил армию покарать бунтовщиков. При этом он не прекращал войны с Византией, недооценив новой угрозы.
Меж тем к требованиям Карфагено-Сицилии присоединились и иные города империи — от Марселя до Кадиса. Армия раскололась- часть осталась верной Фероальду, часть перешла на сторону мятежников. В Северной Африке племена берберов, подкупленные Карфагеном, восставали, нападая на гарнизоны, оставшиеся верными Риму, грабя все вокруг и уходя в свои становища. Но самый страшный удар был нанесен Фероальду, когда на сторону мятежных городов и нового папы перешел имперский флот, где большинство командного состава как было как раз выходцами из торговых городов.
Масла в огонь подлила неожиданная смерть Фероальда, спешно возвращавшегося в Италию с войском. Ходили слухи, что его отравили. Смерть императора еще больше всколыхнула империю. На северо-западе король Бретонии открыто заявил, что отрекается от католической церкви, возвращаясь в лоно церкви кельтской. Началось избиение лангобардских солдат и их изгнание с территории Бретонии. У Пиренеев поднялись васконы, еще со времен уничтожения Аквитанского герцогства, лелеявших обиды на лангобардских императоров и жаждущих реванша. В начале 969 года было объявлено о создании королевства Васкония. С востока через Дунай ринулась аварская конница. На Балканах перешла в наступление Византия, хан Болгарии переметнулся на сторону византийцев- при условии сохранения им независимости- крестившись при этом обратно в православие. Даже Рашка объявила о своей независимости. От империи отпала практически вся Северная Африка, Сицилия. Корсика, Сардиния и ряд городов в Испании и Галлии. В Италии папа Константин высадился вновь в Риме, встреченный толпой фанатичных верующих. Город за городом падал в руки восставших.
Оба сына Фероальда пали во время войны с Византией, причем один из них- совсем молодым. У него остался внук от старшего сына- семилетний Ротари. Был еще и Ромоальд, по-прежнему считавший себя папой Римским, но не имеющий ни малейшей возможности это подтвердить делом. После смерти брата, он вместе с малолетним племянником бежал на север Италии- местная знать еще была верна Лангобардскому дому.
И вот тут в дело вступил герцог Удальрих.
До поры до времени Баварстразия не особо торопилась с вступлением в войну, выжидая как дело пойдет дальше. Когда же Ромоальд с Ротари бежали на север, Удальрих перешел Альпы и вошел в долину реки По, громогласно объявляя, что берет под защиту «его преосвятейшество от дерзких мятежников». Двигаться дальше на юг он, однако не рискнул.
Летом 970 года представители сорока городов уже бывшей Лангобардской империи собрались в Карфагене, где объединились в союз, названный Карфагенской Лигой. Доминировал в ней естественно карфагенско-сицилийский блок. Союзником этой федерации стало образованное в Средней и частично Южной Италии Папское государство. Также Карфагенскую Лигу поддержало королевство Васкония. В остальной части Испании, примыкавшей к Атлантике, образовалось Лузитанское королевство, резко враждебное Лиге. Правили там потомки вестготской знати.
На Балканах к тому времени, бывшие владения империи были поделены между Болгарией, Византией и Рашкой. Аварский каганат вернул себе часть земель к западу от Дуная. Удальрих тем временем, ворвался в Бургундию и Аквитанию, присоединив эти земли к своему королевству- также как и большую часть альпийских земель от Дуная до По. Под давлением герцога малолетний Ротари отрекся от императорского титула, а в 972 году папа Ромоальд, в навязанной ему резиденции в Трире, объявил Удальриха новым императором. В мире теперь было два католичества и два папы — причем «северный» целиком и полностью зависел от бывшего германского герцога. Тамошнее христианство сохранило все свои языческие элементы, слившееся с австразийской церковью столь тесно, что было уже невозможно понять- где кончается христианство и начинается язычество.
В центре Европы появилось новое, могущественное государство — Германская Империя (Германский Рейх). Его главными соперниками стали Карфагенская Лига, Мерсийская Ноннархия и Аварский Каганат.
Герб Германского Рейха
Недолго — меньше полувека — просуществовала Славия: огромное государство было слишком разнородным, слишком громоздким, слишком разным был вектор устремления и составлявших его народов. Первыми отпали восточные регионы на Дону и Азовском (Сурожском) море. Центром здесь был Саркел, переименованный после падения Хазарии в Белую Вежу, почему и государство получило название — Беловежская земля, Беловежье. Еще одним важным городом Беловежья был отстроенный заново Танаис, получивший название Сурож. Это государство было в наибольшей степени связано с наступавшими с востока кыпчаками и гузами, враждуя с одними племенами, союзничая с другими. Через посредничество гузов и кыпчаков Беловежье воспринимало маздакистко-хуррамистские идеи, заносимые захожими проповедниками из муканнистского Хорезма. Под влиянием этих идей, в конце десятого века из Беловежья был изгнан местный князь и установлено что-то вроде вечевой республики.
К юго-западу от Беловежья в низовьях Днепра и Буга сформировалась еще одна «республика» созданная в результате слияния славянских поселенцев с печенегами — вернее некоторыми из их племен. Эти кочевники, изгнанные из донских и волжских степей половцами, продолжали придерживаться сильно огрубленного зороастризма, который в тех краях называли «хазарской» или «козарской верой». Кстати, остатки хазар-зороастрийцев тоже влились в этот народ, после исхода из Крыма несогласных с принятием православия. В итоге, сложившийся народ стал именоваться «казаками». Часть печенегов, впрочем, ушла за Днестр и перешла под аварское покровительство, приняв арианство. Оставшиеся же «казаки» превыше всех богов почитали взятого из зороастризма Вайю, отождествленного со славянским Стрибогом.
Были в то время и другие «казаки» — произошедшие от переселенных еще в хазарскую эпоху в кубанские плавни славян-дряговичей. Здесь они смешались с племенами касогов, от которых и переняли именование. С распадом Славии здешние «казаки» получили независимость, с глухой враждебностью относясь ко всем, кто пытался на нее посягнуть — Беловежью, Алании, Грузии, Византии. Здесь были свои порядки и свои боги, странные и пугающие для всех соседей.
Вятичей, часть радимичей и кривичей подчинила Волжская Булгария. К юго-западу от нее сложилось Киевское княжество, с городами Киев, Чернигов, Переяславль, Туров и т.д. В Прикарпатье образовалось Хорватское княжество, союзное Аварскому каганату и принявшее арианство. Еще одним арианским государством стала обособившаяся в 975 году Моравия.
В пику аварам экспансию в земли бывшей Славии активно развивала и Германская империя. В 1002 году ее вассалом стало государство вислян образовавшееся между реками Висла, Одер и Варта. Вассалитет означал и принятие германской версии «католичества». Германцы заняли и Поморье, образовав тут отдельное вассальное княжество.
К востоку от Вислы и до Двины образовалось прусское государство, включившее в состав кроме пруссов еще куршей, жемайтов, ятвягов, аукшайтов, земгалов, селов, а также мазовшан и часть кривичей. По сути это была языческая теократия Гриве-Гривайтиса, с культовым центром в Ромове.
В северной Европе, после похода в 995 году императора Людвига в Ютландию, вассалом Германского рейха стала Дания.
Карта Европы в 11 веке
Дела Восточные
В Закавказье и Малой Азии Мадьярмения, теснимая Византией и турками-афшарами, окончательно развалилась на ряд горных княжеств. Былой проповеднический пыл павликанства давно угас, а вместе с ним угасло и созданное им государство. В горных крепостях царили князья, произошедшие от смешения знатных армянских родов с мядьярскими вождями, иные из них также породнились с греческой знатью и курдскими старейшинами. Доминирующей культурой оставалась армянская- в ходу была армянская письменность и армянский язык ( с сильными мадьярскими заимствованиями). В религиозном отношении была не меньшая мозаика, чем в политическом: выдохшееся, раздробившееся на множество течений павликанство, смешивалось с вероучением армянской апостольской церкви. Последняя находилась в «полуподполье» во время единой Мадьярмении, но вновь подняла голову после раздробленности. Разнообразия добавляли элементы зороастризма, маздакизма, АИ- йезидизма, мадьярского язычества вкупе с пережитками язычества армянского. Вера властителей двух соседних крепостей могла самым радикальным образом отличаться друг от друга. Самые дикие и мрачные слухи ходили об иных князьях обвиняемых в колдовстве, вампиризме, поклонению Дьяволу и никто не мог точно сказать, какие из этих слухов были правдой, а какие ложью, ибо в Мадьярмении могли верить во что угодно.
Аналогично развивалась ситуация и в Средней Азии. Государство, основанное в Хорезме Муканной доживало последние дни, от первоначального учения периодически откалывались разные радикальные секты, время от времени устанавливающие свою власть в тех или иных регионах. Хотя Мавераннахр еще удерживали приверженцы муканнизма- в Самарканде была главная святыня, гробница Муканны- однако все чаще местные религиозные лидеры оказывались лишь марионетками в руках тюркских правителей, сменявшихся в регионе один за другим. С северо-запада, все ширилось влияние зороастрийской Булгарии, с северо-востока, расширял свои владения Кыргызский каганат. Вытесненные киданями из Монголии, кыргызы начали успешную экспансию в западном направлении, дойдя чуть ли не до Аральского моря.
В землях нынешнего Афганистана и Таджикистана сменяли друг друга разные династии, временами эти территории входили в состав очередного, стихийно возникавшего государство, чтобы через несколько десятилетий вновь распасться на составляющие. Государственной религией тут были, как правило буддизм, бон или местное язычество, а также их разные комбинации. Буддизм вообще в этом государстве проникал значительно дальше на север, чем в РИ, став в конце десятого века государственной религией в Кыргызском каганате. Достаточно сильные позиции в регионе были и у манихейства, особенно в уйгурских княжениях, где образовалось на время государство с тюркской династией Туранидов.
В долине Инда, как и в Пенджабе, так и не возникло никаких мусульманских государств, а маздакизм в тех или иных вариациях, был слишком неустойчивой религиозной системой, чтобы породить устоявшуюся религиозную или культурную традицию. Приходящие сюда тюркские властители рано или поздно растворялись в местном буддийско-индуистском окружении, полностью перенимая культуру подданных. Крупное буддийско-индуистское государство, сложилось, например в Пенджабе, включившее заодно Кашмир и ряд прилегающий территорий, во главе с династией Лохара.
Земли ниже по течению Инда перешли под власть государства Гурджара-Пратихара. К югу от него начиналось государство Раштракутов, к востоку начиналась власть бенгальских Пала. Помимо этого в регионе было еще множество всяких мелких княжеств периодически то поглощаемых крупными империями, то вновь обретающими независимость.
Как и в РИ, крупнейшим государством Южной Индии, была империя Чола, вобравшая в себя Тамилнад, часть Декана и даже поглотившая Шри-Ланку. У этого государства была особая судьба, тесно увязанная с торговой, политической и религиозной экспансией Черной Иудеи-Аксума. С середины десятого века, иудейские торговцы развернули в Чоле бурную деятельность: ссужая местных царей займами, открывая свои торговые представительства, в случае необходимости оказывая и военную помощь. Черный Отряд к тому времени превратился в отлично отлаженную боевую машину, включающую уже специализированные подразделения: конные и пешие, приученные действовать на воде, в пустыне, в горах и джунглях. Именовались эти подразделения в духе тотемистской концепции по имени духа-покровителя из животных: Леопарды, Питоны, Львы, Гиены, Крокодилы, Акулы. Однако в Отряд принимались далеко не одни только чернокожие- продолжая традицию, начатую еще в Испании, во главе наемников зачастую становились представители иных рас и народов. Рахдониты поставили это дело на широкую ногу: выкупая из плена военачальников разбитых армий, принимая опальных вельмож с самых разных государств и предлагая им щедрую плату за обучение Черного Отряда всем новинкам военного искусства. Индусы, арабы, тюрки, византийцы, лангобарды, армяне- все они становились во главе тех или иных подразделений Черного Отряда, иногда даже возглавляя его в целом. При всем при этом Отряд оставался типично негритянским по культуре и символике, в нем царил самый дремучий шаманизм и идолопоклонство, смешавшее в себе языческие представления чуть ли не половины бантуязычных народов Африки.
Параллельно с торговой деятельностью аксумские рахдониты занимались и проповедью иудаизма — по уже сложившейся традиции в основном в кругу элиты тех или иных государств. Местные рабби исхитрились обосновать иудейское происхождение династии Чолов, что в конце десятого века привело к принятию теми иудаизма. Конечно, он оказался так или иначе переплетен с прежними религиозными традициями ( как в РИ-Хазарском каганате иудаизм совмещался с почитанием кагана), да и коснулся он только узкого круга близкого к царскому дому — основная масса осталась индуистской, с сильным влиянием тамильских верований. Главным же итогом стало то, что флот Чолы- один из сильнейших в Индийском океане — стал отныне союзным Аксумскому, а оба государства, связанные династическим родством и общностью религии элиты, теперь действовали сообща.
Вторая половина десятого- одиннадцатый век были пиком могущества Черной Иудеи. Ее ядром были эфиопские земли, Африканский Рог и Йемен, однако влияние распространялось куда шире. Ей принадлежал весь Оман и контроль над Ормузским проливом, Мальдивские и прочие острова также были под Аксумским контролем. Флот Черной Иудеи доплывал до берегов нынешнего Мозамбика, высаживался на Мадагаскаре, где появились иудейские колонии. Вдоль всего восточноафриканского побережья один за другим появлялись города, богатевшие на работорговле и вывозе местных товаров. Здесь складывалась своеобразная культура, органично сочетавшая в себе иудейские, арабские и местные африканские элементы ( западное побережье Африки вплоть до устья Нигера в то время успешно осваивали купцы Карфагенской Лиги).
На востоке рахдониты с помощью Чолы разгромили флот Шриваджайи, навязав ее правителями ряд неравноправных торговых договоров. Появились тут и фактории Черной Иудеи, а правитель княжества Матарам, следуя примеру Чолы, принял иудаизм, как и ряд более мелких властителей. Однако далее на востоке Черной Иудее противостояли Кхмерская империя и Чампа, объединявшие усилия против нового врага.
Усложнялись отношения и между Аксумом и Китаем, в котором правила детерменестичная династия Сун. Главной причиной осложнений было нежелание сунских правителей предоставить аксумским рахдонитам некоторые торговые привилегии. Отчаявшись найти способ повлиять на китайских императоров, рахдониты стали искать способ надавить на них с помощью соседей.
Выбирать было из кого: с запада сунский Китай подпирали Тибет и государство Дали, на севере были тангуты и детерменестичная династия Ляо, а также корейское Когурё. В этом мире мятеж чжурчэней против киданей свершился раньше, чем в РИ и закончился сокрушительным разгромом мятежников. В РИ разгромленные кидани побежали на Запад, основав кара-китайское государство. В этой АИ чжурчэни побежали на восток, переправившись через море и высадившись на Хоккайдо в 1020 году. Покорив здешних айнов, Чжурчэни высадились на северном побережье Хонсю, прикидывая перспективы дальнейших завоеваний.
В Японии в те времена разворачивалась вполне детерменестичная гражданская война местной знати против клана Фудзивара. Ее обострению даже не помешало появление «третьей силы», к тому времени уже более-менее разобравшейся в местных раскладах. В 1075 году началось чжурчжэньское завоевание Японии. Был захвачен в плен император, которого, по уже сложившейся традиции стали использовать как переходящее знамя в руках «законной власти». Мятежная знать была вырезана, льяльная знать подчинилась завоевателям и со временем смешалась с ними. Правитель Чжурченей получил титул регента при особе тэнно, фактически управляя японским государством, объединившим четыре главных японских острова + Окинаву и Сахалин.
Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/35001-mir-imperskoy-mersii-i-mezhrasovogo-iudeystva-mimimi/
