«Не буди лихо,
пока оно сидит на соседнем сайте тихо»
(древняя народная мудрость)
Доброго времени суток, уважаемые коллеги!
Причиной появления этой статьи стал материал «Возможность альтернативной Цусимы, или Капля камень точит» за авторством нашего уважаемого коллеги адмирала бенбоу. Признаться, я был сильно удивлен желанию столь развернуто полемизировать с моими материалами пятилетней давности. Но – вызов брошен, перчатка поднята, время острить заржавевшую уже совсем альтернативноисторическую рапиру, и всякие там итакдалии.
Содержание
Вступление
Адмирал бенбоу пишет:
«Однако, рассмотрение данного вопроса, проведенное коллегой Андреем, не смотря на обилие привлеченных источников, на мой взгляд (подчеркну этот момент), не является в полной мере объективным и полученные коллегой Андреем выводы в той или иной степени подогнаны под им под заранее поставленную цель – оправдать «боярина Зиновия».
Обвинение, на мой взгляд достаточно серьезное (у меня аж мурашки по коже). Так и хочется встать, ударить челом об пол и во всем покаяться. Но… А, собственно, на основании чего меня обвиняют?
Но перед тем, как перейти к оправданиям существу поднятых вопросов – буквально пара слов о том, какие бывают источники и о методах работы с ними
О доказательствах
Дело в том, что есть источники и источники. И источники. Есть документы той эпохи – рапорты офицеров, приказы, показания следственной комиссии, разбиравшейся в причинах поражения в Цусиме и прочая и прочая. Они – первичны, но это не означает, что они истинны: не зря же среди военных историков бытует пословица «Врет, как очевидец»! То есть даже первичные документы требуют разумного, взвешенного подхода и обязательной, даже нет, не так – ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ перекрестной проверки.
Следующий уровень — это труды, составленные по горячим следам на основании помянутых выше документов. Такие, как наша «Русско-японская война 19014-1905-гг.» или японская официальная Мейдзи. Они вторичны и содержат в себе изрядное количество искажений. Просто потому что их авторы, как это не неприятно, зачастую пристрастны, или же в их распоряжении не имелось всего необходимого объема первичных материалов.
Третий уровень – это работы историков. Их качество сильнейшим образом различается, среди них присутствуют как превосходные научные труды, построенные на тщательном и беспристрастном изучении архивных документов, так и откровенно проходные вещи, когда человек пишет, беря за основу документы других историков, а то и публицистов. И потому, ссылаясь на историка нужно быть очень осторожным – чтобы его мнение имело вес, нужно четко представлять, на чем оно было основано. И втройне аккуратным нужно быть тогда, когда мнение историка идет в разрез с имеющимися историческими документами. Опровергнуть документ можно только на основании других документов, если же таковых не представлено – мнение историка остается лишь мнением, неподтвержденной гипотезой, которая, уж простите, мало что стоит.
Отсюда, собственно, «первое правило волшебника»: за редчайшим исключением, если мнение историка приходит в противоречие с документом, то именно документ должен считаться истинным. Именно поэтому я при работе над «Мифами Цусимы» пользовался в основном рапортами, показаниями и аналогичными им документами, прибегая к другим источникам лишь при полной невозможности найти нужные мне материалы.
О скорости кораблей
Адмирал Бенбоу пишет:
«Ключевыми показаниями о предельно возможной скорости русской эскадры коллега Андрей считает слова самого адмирала Рожественского, сказанные им на суде: «14-го мая новые броненосцы эскадры могли бы развивать до 13½ узлов хода, а прочие от 11½ до 12½…».
Странно. Я, как автор «Мифов Цусимы» не считал и не считаю эти показания ключевыми. Очень близкими к истине – да, безусловно. А вот ключевыми – нет, по той простой причине, что о малой скорости русских броненосцев упоминают и многие другие офицеры.
Адмирал бенбоу пишет:
«Учитывая кто именно был обвиняемым на том судебном процессе, было бы в высшей степени удивительно, если бы Зиновий Петрович сказал что-то вроде: «Вы знаете, в моем подчинении была эскадра отличных кораблей, способных развивать ход 16 – 18 узлов, и только из-за моей тупости эскадра плелась 9-узловым ходом»
Вроде бы – железная логика, но есть сильно портящий дело нюанс. Вот, скажем, есть некий злодей, совершивший преступление. Его поймали и над ним суд. Если он не раскаялся, или боится наказания, то он, конечно, будет выкручиваться на суде, доказывая свою невиновность. Это понятно и объяснимо. А вот как понять «татя нощного», которого никто не ловил, который пришел и САМ потребовал для себя суда, а потом, на этом суде, вдруг начал доказывать свою невиновность? Это будет по меньшей мере странно, не так ли? Тем не менее, З.П. Рожественский именно это и сделал. Его никто не собирался судить, его даже не понизили в должности: он сам просил, и добился суда над собой.
Можно, конечно, говорить о том, что посредством этого суда З.П. Рожественский просто хотел оправдаться перед общественным мнением, но… Суд – это дело такое, и требовать его – значит действительно быть уверенным в собственной правоте. Потому что в противном случае на суде, где будет опрошено множество свидетелей, обязательно всплывет то, что хотел бы скрыть. А потому упрек в том, что З.П. Рожественский просто выгораживал себя может быть совершенно несправедливым.
Но почему-то мой уважаемый оппонент обошел этот аспект стороной. Хотя тот факт, что вице-адмирал требовал суда над собой, известен даже википедии, которую мой оппонент, с его слов, вроде бы читал…
Итак, наличие мотива вводить суд в заблуждение у З.П. Рожественского довольно-таки спорно. И нужно понимать, что наличие мотива – это ну вот нисколечко не доказательство. У меня, к примеру, есть сейчас мотив убить достопочтенного адмирала бенбоу. Ну как же, он посмел сомневаться в моих публикациях! И что, признаем меня виновным в убийстве, несмотря на то, что мой почтенный оппонент жив и (я искренне на это надеюсь!) здравствует? Почему бы и нет – ведь мотив-то есть!
Так где же доказательства того, что на самом деле русские корабли могли иди быстрее, чем это указывал Зиновий Петрович?
Адмирал бенбоу считает ложными слова З.П. Рожественского «во втором отряде броненосцев — «Наварин» не мог развивать более 12-ти, а третий отряд имел предельную скорость в 11½ узлов». Что же, превосходно, и чем мой оппонент это опровергает?
«Например, в «Морской коллекции» №6 2010 г. «Корабли Русско-японской войны. Российский императорский флот. Вторая эскадра Тихого океана» про броненосец «Сисой Великий» указывается следующее: «В дневном бою получил значительные повреждения – возник большой пожар, из-за подводных пробоин корабль сильно сел носом, имел крен на левый борт, скорость снизилась до 12 уз». Там же про броненосец «Император Николай I» находим следующее: «Ночью шел во главе эскадры, выключив прожектора и отражая минные атаки, скорость 12 уз».»
Мне совершенно непонятно, каким образом тот факт, что «Сисой Великий» мог развивать скорость больше 12 уз до повреждения, опровергает слова З.П. Рожественского о том, что «Наварин» не мог развивать более 12 узлов. Поправьте меня, уважаемые коллеги, если я ошибаюсь, но мне всегда казалось, что «Наварин» и «Сисой» — это два разных корабля. Следовательно, сведения о «Сисое Великом» слов Зиновия Петровича никак не опровергают. Что же до «Николая I» — нельзя забывать, что о броненосцах 3-го отряда З.П. Рожественский мог знать в основном со слов адмирала Небогатова, так как отряд присоединился к 2ТОЭ…ээээ… как бы это помягче… с известным опозданием. Также следует принять во внимание, что Зиновий Петрович мог указать не максимальную скорость отряда по механизмам, а скорость, при которой 3-ий боевой еще сохранял управляемость – как известно, попытки совместных маневров с Небогатовым приводили к очень печальному результату. И в любом случае, речь идет от силы о разнице в пол-узла, что в нашем случае имеет ничтожное значение, и вряд ли может служить основанием для обвинений З.П. Рожественского во лжи.
Еще доказательства? Их есть у моего почтенного оппонента.
«Про крейсер «Дмитрий Донской» в книге В.Ю. Грибовского «Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского» указано следующее: «Снятие и пересадка людей вместе с уничтожением миноносца задержали «Дмитрий Донской» на 5 часов и лишили его шансов достичь Владивостока. Около 16 час. 30 мин. на подходах к о. Дажелет крейсер был обнаружен японцами. Полный ход корабля не превышал 13–13,5 уз.»
Ну вот, казалось бы – З.П. Рожественский говорит о 13 узлах, Грибовский – о 13-13,5. Полный ажур и единение мнений! Так нет же – адмирал бенбоу почему-то видит здесь несоответствие. В чем же оно?
«Как видно, скорость в 12 – 13 узлов (а то и меньше), указанная адмиралом Рожественским (а вслед за ним повторенная и коллегой Андреем) якобы по отношению к кораблям ПЕРЕД боем, по другим источникам была продемонстрирована кораблями уже получившими обширные повреждения и затопления в результате боя».
Позвольте задать два вопроса. Какие такие «обширные повреждения и затопления» получил «Дмитрий Донской» в первый день Цусимского сражения 14 мая? И, если все-таки получил, то почему о них совершенно не в курсе старший офицер «Дмитрия Донского» капитан 2-го ранга Блохин, указавший в своем рапорте: «После сражения 14 мая крейсер серьезных повреждений не имел»?
На самом деле вообще произошло следующее – после боя водоизмещение крейсера несколько уменьшилось, так как сожгли немало угля и расстреляли снаряды. А вот сколько-то серьезных повреждений он не получил. Поэтому «Дмитрий Донской» должен был демонстрировать даже больший ход под вечер 15 мая, нежели утром 14 мая. Так что, если оценка в 13-13,5 уз В.Ю. Грибовского верна, то З.П. Рожественский, возможно, дал скорости «Дмитрия Донского» еще и завышенную оценку… Иными словами – пример, приведенный уважаемым адмиралом бенбоу, блестяще подтверждает правоту слов Зиновия Петровича Рожественского. Что ж, поблагодарим моего оппонента за беспристрастность в дискуссии.
Далее адмирал бенбоу пишет: «Ту же «пикантность» в выборе времени для «взятия показаний» о скорости кораблей мы видим и в цитатах, приведенных коллегой Андреем в комментариях». Мой почтенный оппонент полагает, что я в подтверждение своих слов немножко так передергиваю: привожу в пример скорости кораблей после боя 14 мая, когда они получили большие повреждения и всякие затопления, и вот тогда-то, конечно, их скорости более-менее соответствуют тем, что указал З.П. Рожественский!
Ну, пример с «Дмитрием Донским» мы разобрали. Рассмотрим еще один, а именно — рапорт командира БРБО «Апраксин»: «15 числа ход «Апраксина» был 11 узлов, несмотря на то, что машины работали 110, а иногда и 115 оборотов; такой плохой ход был потому, что носовое отделение броненосца было затоплено и он сильно буровил воду; думаю, что, не имея затопленного носового отделения, он мог бы дать до 12 узлов»
Что тут написано? Что 15 мая БРБО при отсутствии затопления, по мнению своего командира, мог бы дать максимум 12 узлов. Очевидно, что утром 14 мая, когда угля и снарядов на «Апраксине» было существенно больше, его скорость была бы несколько ниже 12 узлов. Ну так З.П. Рожественский и указал для 3-го отряда скорость 11,5 узлов, разве нет? И я уже решительно перестаю понимать – уважаемый адмирал бенбоу задался целью опровергнуть тезисы командующего 2ТОЭ, или подтвердить их?
Адмирал бенбоу пишет:
«По крейсерам также можно найти данные о более высоких значениях возможной скорости в сравнении с теми, которые приписал им Рожественский на суде. Например, про крейсер «Олег» на «Цусимских форумах» встретил такой диалог «По словам Зиновия, Олег не мог давать больше 20, «имея лопнувший цилиндр».»»
Я, конечно, понимаю, что в качестве исторического свидетельства слова вице-адмирал флота ничто в сравнении с записю на форуме. Даже в том случае, если эта запись содержит явную ошибку (З.П. Рожественский вообще-то говорил о 18 узлах, но кто Вам их считает?). Но вот старший офицер «Олега» в своем рапорте сообщал так: «Уклоняясь от минных атак, в ночь с 14 на 15 мая, шли наибольшим ходом, какой мог дать тогда крейсер с треснувшим цилиндром. Помню, что говорили тогда, что у нас было до 17 узлов хода». А вахтенный механик указывал «сильное засорение трубок котлов и в случае надобности, не думаю, чтобы мы могли дать более 18 — 19 узлов, да, если бы и дали, то очень ненадолго». И продолжал: «Когда определилось вполне, что наше единственное назначение Владивосток, то команда и офицеры молили Бога, чтобы скорее только встретиться с неприятелем, а этим скорее кончить все наши мучения, так как впереди не видели ничего отрадного в состоянии наших машин и главное котлов».
«Олег» мог дать (и давал) больше 18 уз, вопрос только в том, что риск выхода его машины становился очень велик. А вот без риска он мог идти, по мнению З.П. Рожественского 18 узлов. Что, вероятно, было очень недалеко от истины и вполне подтверждается офицерами крейсера.
Мой уважаемый оппонент ссылается на крейсер «Изумруд»…
Ну как же, Зиновий Петрович говорит о коротких переходах на 20 узлах, а крейсер дал целых 21,5 узел! Тот факт, что крейсер, пройдя на такой скорости порядка 4,5 часов окончательно грохнул свою ходовую (надорванную еще 14 мая) и вынужден был снизить скорость до 13 узлов свидетельством правоты З.П. Рожественского почему-то не считается. Хотя, как по мне, лучшего подтверждения словам командующего 2ТОЭ и придумать сложно.
Как видим, примеры, приведенные адмиралом бенбоу, в подавляющем большинстве своем не только не опровергают, но прямо подтверждают слова Зиновия Петровича. Ну а незначительные отклонения (пол-узла 3-го отряда) вполне объясняются тем, что З.П. Рожественский, по всей видимости, говорил не о предельно возможной скорости для своих кораблей, а о скорости, на которой они могут идти длительное время без риска выхода из строя механизмов.
Вот так как-то и получается, что написав много, мой уважаемый оппонент не доказал ничего. Ни одно его утверждение, ни один приведенный им пример не опровергает слов З.П. Рожественского. Тем не менее, адмирал бенбоу делает вывод:
«Полагаю, можно предположить, что новые броненосцы (4 «бородинца» и «Ослябя») могли развить скорость 15 – 16 узлов, при этом в составе отряда они могли идти скоростью до 14 – 15 узлов».
Ни доказательств, ни обоснований… Нет, я конечно понимаю, что термин » Я считаю» — это Аргумент с большой буквы «Х». Но все же нужно понимать, что даже если моему уважаемому оппоненту удалось бы даже найти источники, которые противоречили бы словам З.П. Рожественского – этого недостаточно. Если я даю некий документ, мало будет сказать: «А вот у В.Ю. Грибовского написано по другому, значит Андрей неправ!». Надо еще доказать, что прав именно В.Ю. Грибовский, а не документы, которые представил Андрей, то бишь я… Ну вот предположим, что у бывшего командующего 2ТОЭ действительно были резоны ввести суд в заблуждение. А как быть с прочими, приведенными мною в цикле «Мифы Цусимы» свидетельствах?
Вот, например, показание флагманского штурмана корпуса флотских штурманов полковника Филипповского: «Скорость эскадренные броненосцы нового типа могли развить узлов 13, не более, в особенности под большим сомнением были «Бородино» и «Орел»».
Вот показание капитана 2-го ранга Семенова: «Привожу отзывы механиков, с которыми приходилось не раз беседовать: «Суворов» и «Александр III» могли рассчитывать на 15-16 узлов; на «Бородине» уже при 12 узлах начинали греться эксцентрики и упорные подшипники; «Орел» вообще не был уверен в своей машине…»
Вот показание старшего офицера «Орла» Шведе: «Я думаю, что самый полный ход, при всех благоприятных условиях, при расходовании лучшего грохотованнаго угля и замене уставших кочегаров другою сменою, могли дать, до получения пробоины и воды по палубам, не более 15—16 узлов».
То есть по тому же Шведе получается, что «Орел» лишь в самом благоприятном случае мог бы развить 15-16 узлов, причем это была бы максимальная скорость, которую нельзя было бы поддерживать долго. Очевидно, что в реальных условиях, с имеющимися кочегарами и углем она оказалась бы куда ниже.
А что прикажете делать с рапортом старшего судового механика «Орла» полковника Парфенова 1-го? Его сведения отличаются большой детализацией, ошибки там более чем сомнительны. Он пишет: «Во время боя имели от 75 до 98 оборотов. В среднем 85 оборотов».
Обороты – это не узлы, конечно, но можно сделать примерный перевод. Крайне сомнительно, чтобы средняя скорость «Орла» в бою 14 мая составляла 11 узлов, но я все же сделаю такое допущение. Тогда получается, что один узел скорости соответствует примерно 7,73 оборота. Это, кстати, примерно соответствует одной из цифр Костенко, который в одном месте своих мемуаров сообщил, что «Орлу» на 1 узел скорости требовалось 6 оборотов, а в другом – что 8 оборотов. Так вот, максимальные обороты, которые показали машины «Орла» на мерной миле – 109 оборотов, соответственно, полный его ход в реальных боевых условиях должен был составлять что-то порядка (109-85)/7.73 = 14 узлов.
И да, если кто-то захочет сказать, что верна именно цифра Костенко 6 оборотов на узел, то примите к сведению, что она, по всей видимости, взята Костенко со сдаточных испытаний, где «Орел» при 109 оборотах развил 17,8 узла. (6,12 оборота на узел). Да только не забудем, что на испытания броненосец был выведен недогруженным на 230 т., его водоизмещение составляло всего 13 300 т. А вот о 8 оборотах на узел Костенко говорит уже об «Орле» во время похода, то есть «в полном грузу», так что неудивительно, что цифра получилась больше. Не менее важно и то, что если бы к «Орлу» следовало применить именно 6 оборотов на узел, то при средних оборотах, указанных Парфеновым (85) средняя скорость «Орла» в бою должна превысить 14 узлов. Что, разумеется, заведомо нереально.
Справедливости ради укажу, что было свидетельство о том, что броненосцы типа «Бородино» могли дать ход аж 17 узлов (на такое даже фантазер-Костенко не замахивался), но это сказал флагманский механик, который как раз-таки был весьма заинтересован в том, чтобы представить свою работу в наилучшем свете. Заявленные им цифры полностью противоречат здравому смыслу, так как если «Орел» на испытаниях показал всего только 17,8 узла, то как бы он мог показывать в Цусиме 17, когда его водоизмещение было существенно больше, а состояние машин – много хуже? И это единственное свидетельство такого рода, все прочие рапорты и показания других офицеров 2ТОЭ его не подтверждают. Что, собственно, и дает мне основания считать данное свидетельство предвзятым и ложным.
О распределении отрядов
Адмирал бенбоу пишет:
«Быстроходный «Ослябя» (уже без адмирала на борту, вернее, с покойным, но никем не замененным адмиралом на борту) ставится во главе тихоходного 2-го отряда броненосцев. И это при том, что Новиков-Прибой считал, что «Ослябя» вообще мог возглавить отряд крейсеров».
Мне почему-то всегда казалось, что вице-адмирал владеет искусством войны на море немного лучше баталера.
«Но неужели нельзя было разделить корабли сообразно их тактическим возможностям?» — восклицает адмирал бенбоу. Уважаемый оппонент, довожу до Вашего сведения, что на самом деле они именно так и были распределены. «Мономах», «Донской», «Олег» и «Аврора» поставлены были действовать совместно, и это себя полностью оправдало, так как быстроходные, но слабо защищенные «Олег» и «Аврора» получили большую поддержку от старых, но все-таки броненосных крейсеров. В то же время они не были связаны в маневре – Энквист крутил «Олегом» и «Авророй» как хотел, но у него имелась «точка опоры» в виде броненосных крейсеров, которой он, кстати, неплохо воспользовался. Кстати сказать, Зиновий Петрович предоставил Энквисту полную свободу действий – его приказы ставили задачу (охрана транспортов) но не методы ее выполнения.
«Наиболее быстрый «противоминоносный» козырь в лице «Жемчуга» и «Изумруда» раздроблен на роль «эвакуаторов» флагманов» — пишет адмирал бенбоу. Что же, позвольте сообщить, что «Изумруд» и «Жемчуг» исполняли именно ту обязанность, которая и была им свойственна в эскадренном бою, то есть использовались в качестве репетичных кораблей. При этом их наличие рядом с броненосцами защищало последние от атак вражеских миноносцев. Это, как ни странно, как раз тот редкий случай, когда крейсера 2-го ранга использовались по прямому назначению – именно для этого их и строили.
А уж идея адмирала бенбоу о том, чтобы поставить «Императора Николая I» во главе 2-го отряда вместо «Осляби»…
Если бы З. П. Рожественский вел свое сражение, переставляя деревянные модели корабликов на полу какой-нибудь Санкт-Петербургской гостиной, это было бы вполне интересное предложение. Игрушка все стерпит, переставляй как угодно, но вот в море все «немного» не так.
В море имеет огромное значение сплаванность кораблей. Это – очень важный навык, которым не так просто овладеть, и который надо постоянно поддерживать. Вспомним, что случилось с броненосцами 1ТОЭ когда их после длительного простоя повел в море С.О. Макаров. Так вот нужно понимать, что и «Николай I», и БРБО были совершенно несплаванны со 2-ым отрядом. И все попытки как-то обучить совместным эволюциям за то время, которое у З.П. Рожественского оставалось после встречи его эскадры с кораблями Небогатова и до сражения ни к чему не привели.
У Зиновия Петровича просто никакого другого выбора не было, как оставить 3ТОЭ в хвосте колонны, сохранив начальствовать над ними контр-адмирала – только так можно было рассчитывать, что 3-ий броненосный будет хоть как-то управляем и, быть может, принесет какую-то пользу в бою. А вот засунуть Небогатова во главу 2-го броненосного, означало было бы передать под его командование корабли, управлять которыми он не умеет, и лишить управления те корабли, которые привыкли действовать под командованием Небогатова. Это создавало большой риск сломать строй в самом интересном месте сражения, да еще и «потеряв» БРБО по дороге.
Говоря проще, перераспределение кораблей второй и третьей Тихоокеанских эскадр действительно могло бы представлять интерес, но проблема в том, что в текущей реальности это было едва ли возможно и чревато крайне неприятными последствиями.
Однако мой уважаемый оппонент на этом не останавливается, и предлагает выделить из состава главных сил «Адмирала Нахимова» и отправить его на прикрытие транспортов! Вот от этого предложения я, признаться, испытал легкий шок.
Во-первых, этим ослабляется линия. Во-вторых, идущий отдельно броненосный крейсер становится лакомой целью для отряда Камимуры – улучив время, тот запросто мог обрушиться на транспорты, чтобы забрать легкую добычу, каковой бы стал «Нахимов», поддерживаемый только «Мономахом» и «Донским». Здесь адмирал бенбоу, увы, делает классическую ошибку альтернативщика – вносит перемены, но ожидает при этом, что японцы будут действовать точно так, как они действовали в реальности, то есть будут атаковать транспорты в основном силами бронепалубных крейсеров. А такого не будет – изменятся обстоятельства, изменится и тактика японцев.
Что еще? Ах, да, у нас тут википедия всплескивает руками:
«Даже в старой доброй линейной тактике парусных кораблей XVIII века предполагалось разделение флота на три примерно равные по численности эскадры, каждой из которых дозволялась определённая самостоятельность манёвра».
Я небольшой знаток парусного флота, но если моя память мне не изменяет (а если изменяет – интересно с кем?), то «определенная самостоятельность маневра» заключалась по большей части в том, чтобы как можно быстрее построить кильватерную колонну из походного строя. Парусные эскадры были очень велики, чтобы идти в кильватер в походном строю, поэтому они делились на отряды, и задачей адмиралов как раз и было в случае чего организовать правильное перестроение. А вот за нарушение кильватерной колонны в Англии адмирала могли и повесить.
И еще. Сегодня повторять байку про «переувлажненный пироксилин» — это просто невежливо по отношению к оппоненту и читателям. Я же писал в «Мифах Цусимы» о том, что история эта пошла от Новикова-Прибоя, ссылавшегося на то, что снаряды броненосца «Слава», которыми он обстреливал Свеаборг, якобы не взрывались. Они действительно не взрывались – уже хотя бы по той причине, что «Слава» не принимал участия в обстреле мятежной крепости. И это не считая того, что, вообще-то, нормальная влажность пироксилина, применяемого в качестве взрывчатки, как раз и составляет те самые 25%, о чем Новиков отзывался как о переувлажнении.
Вишенка на торте – фугасные 305-мм снаряды новейших броненосцев 2ТОЭ, которыми в основном и велся бой, вообще-то снаряжались не пироксилином, а бездымным порохом. Это подтверждено документарно («Отношение Морского Технического Комитета — председателю Следственной комиссии»)
Распределение целей
Адмирал бенбоу пишет:
«В известной нам реальности адмирал Рожественский вопрос распределения целей между кораблями русской эскадры решил примитивно просто, но от этого ни разу не эффективно: «Бить по головному».
Отмечу, что в всего в одном предложении мой оппонент умудрился сделать сразу две серьезные ошибки. Во-первых, мне решительно непонятно, какая такая реальность известна адмиралу бенбоу, в которой З.П. Рожественский приказал бить по головному всей русской эскадре. Могу сказать лишь одно – с нашей реальностью она не имеет ничего общего.
Читаем выдержку из приказ З.П. Рожественского № 29 от 10 января 1905 года.
«Сигналом будет указан номер неприятельского корабля, по счету от головного в кильватере или от правого фланга во фронте. На этом номере следует сосредотачивать по возможности огонь всего отряда.»
Ключевыми словами в этом приказе является «по возможности» и «отряда». «Отряда», а не «эскадры»! Но тут еще могут быть разночтения. Совершенно ясно, что приказ «Бить по головному» относился только к тем кораблям, которым было вполне удобно стрелять по «Микасе», всем остальным предоставлялась полная свобода действий. То есть сигнал З.П. Рожественского не приказывал бить именно по головному, и никакому иному кораблю, а всего только задавал приоритетную цель, на которой при прочих равных условиях было бы лучше сосредоточить огонь! Не говоря уже о том, что вполне возможно, сигнал «Суворова» вообще относился только к 1-ому броненосному отряду, а не ко всей эскадре.
И вот что интересно – не приходится сомневаться, что артиллеристы читали этот приказ Зиновия Петровича очень даже внимательно. Об этом свидетельствует статистика попаданий в японские корабли. В первые 14 минут боя, с момента открытия огня русской эскадрой, зафиксировано 21 попадание в японские корабли, из которых 18 пришлись в «Микасу» и по одному – в «Адзуму», «Токиву» и «Иватэ». То есть, пока Хэйхатиро Того выполнял свою петлю, огонь русских орудий концентрировался в основном на флагмане Объединенного флота. Но как только «петля» закончилась, и «Микаса» ушел вперед, став малодоступной целью для большинства вступивших в бой кораблей картина разительно меняется – в следующие 16 минут русские добиваются 17 попаданий, из которых в «Микаса» получает лишь три. Остальные распределяются между шестью броненосными крейсерами и тремя броненосцами. То есть артиллеристы русской эскадры сперва попытались вломить японскому флагману, а затем, когда стало слишком сложно вести по нему огонь, совершенно самостоятельно выбирали в качестве целей иные корабли. В полном соответствии с приказом З.П. Рожественского!
Кстати сказать, упомянутых выше попаданий в японцев вполне могло быть больше, потому что указаны лишь те из них, время которых зафиксировано японцами. Между тем, были и другие, время которых в японских документах не указано – часть из них,без сомнения, должна была случиться в первые полчаса боя.
Вторая ошибка в процитированном выше предложении моего оппонента заключается в том, что у него, в силу каких-то неясных причин, огонь по «Микасе» оказался «ни разу не эффективным». Просто сравним результат русской стрельбы с меткостью японских комендоров, которые, без всякого сомнения, в Цусиме отстрелялись великолепно. Анализ сведений о попаданиях в «Ослябю», угодившего под сосредоточенный огонь японцев, за первые полчаса боя дает приблизительно 35-45 попаданий, вполне возможно, что меньше, но вряд ли больше. На этом фоне 19 снарядов, вбитых русскими броненосцами в «Микасу» за четверть часа, выглядят вполне достойным результатом. Я уж не буду вспоминать классику – рапорт капитана Пэкинхема, британского наблюдателя, располагавшегося на «Асахи»: «Первые русские залпы, избавили японцев от приятных иллюзий. В них не было и намека на беспорядочную пальбу, напротив, для дистанции в 9000 ярдов это была необычайно точная стрельба».
Таким образом, нет ни малейших оснований считать русскую стрельбу по «Микасе» в завязке боя неэффективной. Другое дело, что несмотря на высокую точность, результативность этой стрельбы оказалась весьма невысокой, но это вопрос к качеству снарядов, а никак не к подготовке русских артиллеристов.
Итак, две ошибки в одном предложении. Может, хотя бы дальше будет лучше? Увы, следующее утверждение адмирала бенбоу содержит ошибку в первых же словах: «Мало того, что русская эскадра не имела опыта отрядной стрельбы…»
Слово старшему артиллерийскому офицеру броненосца «Сисой Великий» лейтенанту С. А. Малечкину:
«Перед началом стрельбы обыкновенно головные корабли своих отрядов («Суворов», «Ослябя» и друг.) определяли расстояния или пристрелкой или приборами и показывали своим мателотам это расстояние — сигналом, а затем уже каждый действовал самостоятельно».
То есть все-таки русские корабли тренировались отрядной стрельбе. Кстати, как ни странно, об этом пишет даже такой нелюбитель З.П. Рожественского, как Костенко:
«Выйдя на океанский простор, адмирал приказал «Александру», «Орлу», «Наварину» и «Нахимову» сбросить заранее приготовленные пловучие щиты, окрашенные суриком. Колонна из 10 кораблей ходила вокруг щитов, держа их в центре циркуляции. Расстояние выдерживалось от 6 до 30 кабельтовых. Пристрелку открыл «Ослябя». Его снаряды сразу легли очень близко к щиту. Сигналом он показал найденное расстояние. Вслед за этим и остальные суда после пристрелки из 6-дюймовых орудий открыли беглый огонь всем левым бортом».
Что интересно – мне совершенно неизвестно, чтобы японцы учились чему-то подобному. Они, как я знаю, учились только индивидуальной стрельбе, что не мешало им достигать отличных результатов, сосредотачивая огонь нескольких кораблей по одной цели. Впрочем, тут я могу быть неправ, ибо если мне чего-то неизвестно, то это не значит, что такого не было.
Дальше… Дальше, если честно, я даже и не знаю, что именно писать. Уважаемый адмирал бенбоу умудрился сделать ошибки буквально в каждом своем утверждении и подробный ответ на них требует от меня труда, приближающегося по объему к «Полному собранию сочинений» В.И. Ленина. Оказывается, 1ТОЭ «лишилась управления и провалила вполне посильную ей задачу прорыва во Владивосток». Что русская эскадра была фактически разбита, что «Полтава», «Севастополь» и «Пересвет» были слишком повреждены и не имели достаточных запасов угля, чтобы идти во Владивосток, что «Победа» и «Цесаревич» на имевшихся запасах угля тоже не могли бы дойти до Владивостока, а «Ретвизану» с его дырками в носу было рисковано идти даже в Шантунг, мой оппонент не в курсе.
Далее, я с удивлением обнаруживаю, что оказывается, «Рожественский не предусмотрел ничего толкового на случай выхода из строя флагмана». Хотя Зиновий Петрович как раз и предусмотрел это наилучшим способом – он назначил ответственным за эскадру корабль, следующий за флагманом, а в случае выхода из строя и его – следующий, и т.д.
Первый урок сражения в Желтом море заключался в том, что противник будет концентрировать огонь на флагманах. Второй урок показал, что когда В.К. Витгефт погиб, его младший флагман просто не сумел взять управление на себя, так как его «Пересвет» был сильно разбит и не получалось даже поднять флажного сигнала. В итоге централизованное управление эскадрой было утрачено.
Поэтому для любого беспристрастного аналитика очевидно – сохранить централизованное управление эскадрой было можно, только отказавшись от идеи, что эскадру обязательно должен возглавлять адмирал. Представим на секунду, что З.П. Рожественский внял бы идеям моего оппонента, и разделил эскадру на два отряда, поставив Небогатова «рулить» 2-ым отрядом. Огонь японцев сосредоточился бы на «Николае I» и можно утверждать наверняка, что старый броненосец не пережил бы града снарядов, а если бы каким-то чудом и пережил, то был бы совершенно разбит по образцу и подобию «Пересвета» в Желтом море, получившего примерно столько же, сколько и «Ослябя» (порядка 38 попаданий). И как бы после этого Небогатов принял командование эскадрой, когда из строя вышел «Князь Суворов»? И что после этого стали бы делать новейшие броненосцы 1-го отряда, оставшиеся без управления? Иными словами, согласно «заветам» адмирала бенбоу русская эскадра уже через час после начала сражения разбрелась бы кто в лес, кто по дрова, как это получилось с 1ТОЭ в конце боя при Шантунге!
Проблема заключается в том, что масса людей, увлекающихся военно-морской историей, воспитанных на «Цусиме» Новикова-Прибоя подсознательно уверены, что З.П. Рожественский сделал все наихудшим образом. И что достаточно поступить «не так, как клятый самодур» — и положение русской эскадры сразу же улучшится. А это совершенно не так…
В данном случае З.П. Рожественский как раз и сделал все оптимально. Он поставил позади себя, и себе на смену «Александра III» с его гвардейским экипажем и умницей-командиром, которому не грех было доверить эскадру, а вот Небогатова «заныкал» в хвост колонны, сберегая ему жизнь и оставляя возможность принять командование, оставаясь на сравнительно неповрежденном броненосце. Не знаю, было ли это сделано специально, но результат — налицо. Действия Бухвостова эти мои тезисы вполне подтверждают: тот же бросок под корму 1-му японскому отряду был великолепен.
Далее мой оппонент пространно рассуждает о том, как неправильно была выбрана «Микаса» в качестве цели русской эскадры. Он предельно ироничен по отношению к З.П. Рожественскому: «Придумать и поставить перед 2/3 своих броненосцев адекватную сложившейся обстановке задачу адмирал «не соизволили-с».
В то же время, даже самый беглый анализ русских попаданий свидетельствует об обратном. Если бы «Микаса» оказался какой-то там сложной целью, по которой неудобно стрелять, то, очевидно, что после того, как русские корабли перенесли огонь на другие броненосцы и броненосные крейсера японцев, эффективность русской стрельбы должна была существенно возрасти. Тем более, что расстояние между противниками в тот момент сокращалось. Между тем, мы не наблюдаем этого. Как уже говорилось ранее, за первые 14 минут боя пока огонь велся преимущественно по «Микасе», в японские корабли попал 21 снаряд, а вот за следующие 16 минут, когда русский строй как раз и приблизился к концевым японским броненосным крейсерам, было достигнуто уже только 17 попаданий. Так что задача была поставлена вполне адекватно.
Мой оппонент совершенно справедливо отмечает, что в Желтом море русские броненосцы за все сражение не смогли справиться с «Микасой». Но далее делает очередную ошибку – он полагает, что З.П. Рожественский должен был на этом основании сделать вывод о малоязвимости японского броненосца и сменить цель на более доступную, «Ниссин» или «Касугу». Однако же адмирал бенбоу совершенно упустил из внимания тот факт, что 2ТОЭ была намного лучше подготовлена к сражению, и Зиновий Петрович, думается мне, об этом отлично знал. Он сам тренировал свою эскадру, а вот 1ТОЭ не завершила учений 1903 г. и не проводила эскадренных стрельб в 1904 г вплоть до боя при Шантунге, что З.П. Рожественскому было вполне известно. Ожидать в таких условиях высокой меткости от комендоров 1ТОЭ было бы по меньшей мере странно, а Зиновий Петрович, как никак, был артиллеристом, и, думаю, трезво оценивал ситуацию в Желтом море.
Но нужно помнить и другое. Русские моряки 1ТОЭ считали и докладывали, что серьезно потрепали японцев в бою в Желтом море. И что их флагман все же получил сильные повреждения. Так что желание З.П. Рожественского, который мог рассчитывать на то, что его комендоры будут стрелять точнее, сосредоточить огонь на «Микасе» ошибочным назвать ни в каком случае нельзя.
Ну а что произошло бы, если русская эскадра сосредоточила огонь на том же «Касуге»? Мой уважаемый оппонент пишет: «Теперь представим, что произошло бы с «Касугой», если в крейсер за первые 15 минут боя прилетело 5 12-дюймовых и 14 6-дюймовых снарядов?
У меня два встречных вопроса. Первый – а почему в «Касугу» за первые 15 минут должно было попасть столько же, сколько и в «Микасу»? Вообще говоря, если мой склероз мне не врет, «Касуга» на момент открытия огня еще не завершил поворот и русским пришлось бы ждать, пока она попадет в прицел. То есть согласно предложению моего уважаемого оппонента, эскадре пришлось бы ждать, теряя время, пока «Касуга» попадет в прицелы наших броненосцев.
Второй вопрос – а зачем вообще что-то представлять? «Адзума» по Кэмпбеллу получила 7 тяжелых снарядов (преимущественно, 12-дм) и 4*6-дм. «Идзумо» — 5*12-дм и 3*6-дм или неустановленного калибра. Это с учетом всех попаданий, а не только тех, время которых зафиксировано, статистику которых привел адмирал бенбоу. Толку то… Нужно понимать, что снаряды орудий калибра 152-мм не наносили решительных повреждений японским (да и русским) кораблям. Та же «Асама», покинувшая линию, выбита из нее тяжелыми снарядами. То есть даже ретроспективно, и имея под рукой статистику, нельзя утверждать, что концентрация огня на каком-либо японском броненосном крейсере привело бы не то, чтобы к его уничтожению, но хотя бы выходу из строя. А З.П. Рожественский рассуждал вовсе не ретроспективно.
Конечно, зная заранее, что выбить «Микасу» не получится, стоило сосредоточить огонь на броненосном крейсере. Но командующей русской эскадрой попаданцем не был, и послезнанием не обладал.
О разведке
Здесь мой оппонент оказался потрясен байкой В.Ю. Грибовского о том, как ««Сисой Великий» в 13 час. 15 мин. сигналом доложил об обнаружении главных сил японского флота». Увы, проверить сию душераздирающую историю адмирал бенбоу совершенно не захотел. А зря, потому что если бы он прочитал рапорт капитана 2-го ранга Ивкова, служившего на «Сисое Великом», то узнал бы как обстояло дело на самом деле:
«Около 2-х часов увидели на горизонте сквозь мглу, на левом крамболе, 6 неприятельских больших судов, идущих курсом немного правее нашего. Предполагая, что эти суда могут быть невидимы «Суворову», который был немного правее нас и почти на нашем траверзе, я просил командира уведомить адмирала сигналом о видимых нами кораблях».
Ключевым здесь является «на левом крамболе», то есть слева от «Сисоя». Иными словами, на «Сисое» обнаружили японцев, когда те уже вышли на левую сторону русской эскадры. И произошло это никак не в 13.15 как указал Грибовский, а существенно позднее, «около 2-го часа», точнее – после 13.30. Ну а первыми главные силы японцев увидели на «Жемчуге» (13.20) и «Князе Суворове» (13.20, возможно – 13.25), когда последние находились еще справа от курса русской эскадры. На «Сисое» увидели японцев много позже. Собственно говоря, того мнения, что японские главные силы обнаружены были с «Жемчуга» или «Суворова» придерживается подавляющее большинство источников.
Хотя, если уж быть абсолютно точным, то на «Сисое» в первый раз увидели японцев в 13.30, когда они еще были правее русской эскадры. Командир броненосца в своем рапорте сообщал:
В 1 ч. 30 м. дня показались впереди, несколько справа, очевидно главные силы неприятеля в числе 17 судов. Они шли справа (глядя от нас) налево, приблизительно от ост-норд-ост на вест-зюйд-вест, с большою скоростью и с большим, не менее 4 каб., между судами расстоянием.
То есть дело обстояло так — где-то в 13.20 — 13.25 главные силы Х.Того были обнаружены с «Жемчуга» и с «Князя Суворова». Потом их в 13.30 обнаружили на «Сисое». Затем, по всей видимости, на «Сисое» их потеряли, и уже позже обнаружили снова — слева от русской эскадры, тогда-то и давали сигнал на «Суворов».
Ну неужели так сложно было во всем этом разобраться? Ладно, вникать в рапорты командиров долго и неинтересно. Но неужели моего уважаемого оппонента не насторожила фраза В.Ю.Грибовского
«Сисой Великий» в 13 час. 15 мин. сигналом доложил об обнаружении главных сил японского флота, пересекавших курс эскадры справа налево в дистанции около 60 кбт
Ведь это же заведомый абсурд. Как это в 13.15 японские главные силы были на расстоянии 60 кабельтов, а в 13.50 или там в 13.52 когда начался бой, они были от русской эскадры более чем в 30 кабельтовых? Русская эскадра что, на 6 узлах ползла, или как?
Не хотелось бы плохо об отсутствующих, но В.Ю. Грибовский… он иногда такой В.Ю. Грибовский…
Про перестроение не будем – это тема отдельного цикла статей, которые я, кстати, давненько выложил уже на «Военном обозрении». Отмечу только, что «петля Того», по всей видимости, была выполнена именно как следствие этого русского маневра, а «куча» русских кораблей показала при стрельбе по «Микасе» точность, едва ли уступающую японской. Конечно, концевые корабли русской эскадры не могли обстреливать «Микасу», ну так и что же с того? Можно сколько угодно спорить относительно перестроения, затеянного Зиновием Петровичем в начале сражения. Но факт в том, что значительно превосходящая в скорости японская эскадра, вместо того, чтобы выставить «crossing T» сама подставилась под русский удар и вступила в сражение в совершенно невыгодной для себя конфигурации.
И я даже не представляю себе, как комментировать слова моего уважаемого оппонента о том, что З.П. Рожественскому, оказывается, нужно было выдвинуть вперед для разведки «Жемчуг» с «Изумрудом» или, еще того не легче, «Алмаз» с «Уралом». Просто напоминаю, что в это время, в примерно в том направлении, откуда ожидались главные японские силы, находилось 7 бронепалубных крейсеров и один старый броненосец. Что там мог разведать «Урал» или «Изумруд»?
О чемодане без ручки
«Наверное, только ленивый не пнул Рожественского за то, что тот потащил в бой вместе с эскадрой тихоходные транспорты» — пишет адмирал бенбоу. Ну вот действительно, зачем? Ведь впереди Владивосток, в котором все есть, а если чего-то и нет, так по железной дороге завезут, транссибирская магистраль же имеется!
Увы, на самом деле все это, мягко говоря, совершенно не так. Владивосток категорически не был приспособлен тогда для обеспечения такой эскадры. Не хватало угля, снарядов, врачей, мастеровых для ремонта… Именно поэтому и пришлось тащить за собой и госпитальные корабли и плавмастерскую, так славно выручавшую эскадру во все время ее перехода.
А что до ж/д сообщения… Моему уважаемому оппоненту не следовало бы забывать, что через эту дорогу приходилось подпитывать всю армию, сражавшуюся с японцами, и она была до крайности загружена. Можно вспомнить просьбу С.О. Макарова (когда он был жив, само собой) о том, чтобы ему прислали 40 минных катеров примерно 20 тонн водоизмещением каждый. Ответ был таков, что послать можно только 10, но не сразу, а много позднее, потому что транссибирская магистраль чрезвычайно перегружена первоочередными перевозками. То есть для посланца Санкт-Петербурга 10 свободных платформ найти не смогли! Поэтому питать какие-то иллюзии об отправке тысяч тонн грузов на нужды нашей эскадры во Владивосток… право же, не стоит.
Адмирал бенбоу пишет:
«Соответственно, возникает вопрос: на каком расстоянии до Владивостока начался бы дневной артиллерийский бой… если бы эскадра Рожественского форсировала Цусимский пролив со скоростью на 33% выше, нежели в реальности?»
Точный ответ на этот вопрос дать затруднительно, но можно предположить, что сражение в этом случае началось бы раньше того, чем это произошло в реальности. Задержка с вводом в бой главных сил Объединенного флота как раз и связана с тем, что на японских разведчиках неправильно оценили скорость русской эскадры. То есть Х.Того доложили, что русские идут быстрее, чем это было на самом деле. Соответственно японский адмирал неправильно рассчитал точку встречи и пошел туда, где русских еще пока не было.
Идею о выделении транспортов в отдельный отряд, увы, также нельзя признать здравой. То есть отправить небольшую эскадру вкруг Японии было, конечно, можно, но проблема в том, что ее там обнаружили бы с очень высокой вероятностью. Как мы знаем, З.П. Рожественский вовсе не надеялся разбить японцев в бою, он рассчитывал только «пройти во Владивосток с потерей нескольких судов». Очевидно, что если бы этот план ему удался, японцы после сражения легко могли бы перехватить и уничтожить русские транспорты и крейсера, медленно ползущие вокруг Японии.
Остальное… право, не требует развернутого комментария. Идея о том, что русская эскадра якобы могла проскочить Цусимский пролив необнаруженной совершенно ошибочна, так как патрулирование велось в несколько эшелонов и проход сквозь один из них ночью на 14 мая ни к чему не вел. Обнаружили бы днем 14 мая, и точка. Мнение о том, что русской эскадре не следовало бояться ночной атаки миноносцев также более чем сомнительно, особенно с учетом реальных достижений японских миноносников в ночь с 14 на 15 мая. Кстати будь сказано, опыт Порт-Артура ни в какой степени не способствовал оптимизму на этот счет.
Но дело даже не в этом, а в исходной ошибочности тезиса адмирала бенбоу. Мой уважаемый оппонент полагает почему-то, что для русской эскадры было бы выгодно оттянуть сражение до темноты, по возможности сократив его продолжительность, а то и вовсе избежать боя главных сил 14 мая. Это очень спорно, по одной простой причине – не дав боя 14 мая, его пришлось бы давать 15 мая после бессонной ночи и атак миноносцев. Даже если бы каким-то чудом русская эскадра и не понесла бы потерь, она была бы утомлена ночными бдениями, а ей пришлось бы воевать с отдохнувшим и выспавшимся противником. То есть вместо того, чтобы как-то увеличить шансы русских в столкновении с броненосцами Того и крейсерами Камимуры, подобная тактика понижает их.
А насчет схем маневрирования, представленных адмиралом бенбоу… Я не буду объяснять, что Того, в результате выполнения своей петли сильно подставился и этим следовало пользоваться. Я не буду объяснять, что поворот русской эскадры влево, как предлагает мой уважаемый оппонент, привел бы к отказу от возможности нанести вред неприятелю, так как поворачивающий «Суворов» быстро прикрыл бы точку поворота японского 1-го броненосного отряда от остальных кораблей своей эскадры и никакого сосредоточенного огня не получилось бы. Я не буду также объяснять, что курс русской эскадры, каковым в реальности вел ее З.П. Рожественский как раз и выводил русские корабли на минимальную дальность к концевым «Ниссину» и «Касуге», пока 1-ый боевой отряд завершал свой разворот и что поворот влево приводил бы примерно к тому же результату, то есть не давал никакого выигрыша.
Я укажу всего лишь на одно несоответствие в схеме адмирала бенбоу. Согласно его планам, русские корабли должны повернуть в 2.10 (так отмечено на схеме). В то же время Камимура стал поворачивать свой отряд последовательно только в 2.15
Внимание, вопрос. Что позволяет моему уважаемому оппоненту предполагать, что Камимура, видя что главные силы русской эскадры повернули и идут прямо на него, будет, как запрограммированный, выполнять разворот в сторону русской эскадры «последовательно»? Неужели непонятно, что задуманный адмиралом бенбоу поворот русских дает крейсерам Камимуры массу возможностей, уже хотя бы в силу того, что «Суворов» просто подставляется под «crossing T»? Камимура повернул последовательно, потому что видел, что русские идут как шли, но он никогда не стал бы этого делать, если они повернули бы прямо на его крейсера!
Здесь, увы, адмирал бенбоу снова делает классическую ошибку альтернативщика – «приказывает» русской эскадре действовать иначе, чем в реальности, но при этом ожидает, что японцы будут четко следовать исторической канве событий. А этого, конечно, не случилось бы, соответственно и все последующие рассуждения моего уважаемого оппонента теряют смысл.
Что до АИ адмирала бенбоу, то она, будучи составлена на массе заведомо ошибочных предпосылок, так же едва ли требует скрупулезного обзора.
Всем, кто дочитал до конца — большое спасибо, и пожелание всяческих успехов! Осмелюсь заметить — Вы на редкость терпеливый человек.
