Лидер ТКА

Очень быстрые и прогрессивные были торпедные катера у РККФ первой половины 30-х. Сам великий авиаконструктор Туполев приложил свою руку к их созданию. Ни у кого в мире, наверное, таких не было. Реданные (т. е. конструктивно заточенные для движения в глиссирующем режиме), с алюминиевыми корпусами – очень лёгкие и чрезвычайно быстрые. Конечно, были у их конструкции и свои издержки, обуслов­лен­ные малотоннажностью – невысокая дальность, низкая мореходность и крайне слабое воору­жение – на Ш-4 2 малокалиберные 450-мм торпеды (на Г-5 533-мм) на пусковых устройствах желобкового типа, да один-единственный 7,62-мм пулемётик (ближе к войне заменённый на крупнокалиберный).

Тем не менее, имея чрезвычайно малые размеры и высокую маневренность, они (как считалось) представляли из себя крайне трудную мишень для артиллерии, а потому вполне успешно могли использовать свои торпеды.

Но время шло, и действительно очень трудная мишень для обычной артиллерии превратилась в лёгкую добычу для МЗА (малокалиберных зенитных автоматов), которые не только начали укрупняться по количеству стволов на боевых кораблях, они к тому же обзавелись и приличной дальнобойностью (некоторые установки более 5 км!). Да и артиллерия среднего калибра, постепенно трансформируясь в универсальную, обрела пэвэошные вёрткость и скорострельность. В таких условиях наши торпедные катера превратились во что-то типа камикадзе, атака боевого корабля которыми сопровождалась смертельным риском прежде всего для них самих, и в гораздо меньшей степени для цели. Настолько невелики были шансы на успех.

Причём даже слово «успех» тут имеет очень скользкий смысл – успех лишь в смысле суметь (или успеть, пока не расстреляли) выйти на дистанцию торпедной стрельбы, к которому для реального успеха, ещё требовалось добавить точность прицеливания (что для крайне малотоннажного кораблика, который мотает на волнах как щепку, само по себе задача не простая) и, конечно, собственно попадание торпеды в неприятеля – чего корабль-цель, естественно, дожидаться не будет. А учитывая, что сбрасывать свои торпеды, из естественного инстинкта самосохранения, ТКА будет с максимальной дистанции, на которой торпеда согласно заложенным в неё режимам хода имеет минимальную скорость, у корабля есть все шансы на благополучное уклонение от смертоносных снарядов. (ТТХ торпеды ТКА Ш-4 45-36Н: 2 режима хода – 6 км дальности на скорости всего 32 узла, либо 3 км на скорости 41 узел. Торпеды ТКА Г-5 53-36: 2 режима хода – 8 км на 33 уз. и 4 на 43,5). Теперь угадайте, при атаке не на транспортное судно, а на ощерившийся изрыгающими огонь стволами боевой корабль, какой режим хода для своих торпед выберет командир ТКА и какой у атаки будет соответственно результат?). Да скорее всего, командир ТКА вообще атаковать боевой корабль не станет. Он же не камикадзе!

В общем, эффективность боевого применения торпед нашими маломерными ТКА была ниже, чем у конкурентов – субмарин, морской авиации и даже чем у крупных надводных кораблей. В мореходности же они вчистую проигрывали немецким «шнелльботам».

Конечно, можно спросить – а нам-то что мешало строить большие, мореходные и лучше вооружённые торпедные катера? Тем более учитывая, что эти ТКА почти повсеместно строились с деревянными корпусами. Причин тут много. Среди них можно назвать и опять-таки увеличенную поражаемую площадь больших ТКА, и очень серьёзные проблемы с мощными и надёжными двигателями, промышленную инерцию, дефицит и дороговизну 533-мм торпед, которых в 30-е годы не хватало даже более серьёзным боевым кораблям, и массу других причин.

А если вспомнить, что СССР делал ставку на эсминцы, полностью игнорировал такой класс кораблей, как миноносцы, а сторожевики строил крайне ограниченно, можно сделать вывод, что РККФ собирался со временем вырасти в величину атакующую, а отнюдь не обороняющуюся. Оборона же собственного побережья возлагалась на малые субмарины и лёгкие ТКА.

В общем, даже к концу тридцатых самые большие советские ТКА едва переползли планку водоизмещения в 30 тонн (что, скорее всего, было сделано как раз ради повышения мореходности).

Впрочем, не бывает правил без исключений, и в статье про ТКА (даже альтернативной) нельзя не упомянуть и про экзотические проекты. Это проект т.н. лидера ТКА Г-6. Водоизмещение 86 т, вооружение ШЕСТЬ торпед, из которых три на желобных ПУ и три в поворотном трёхтрубном ТА, плюс зенитная «сорокапятка» и несколько пулемётов. Вот только силовая у этого замечательного ТКА состояла из ВОСЬМИ авиамоторов – почему он, скорее всего, и не пошёл в серию.

Другой проект – катер УТК (универсальный турбинный катер), который по идее его создателей должен был использоваться и как по-настоящему морской ТКА (вооружение – один поворотный трёхтрубный 533 мм ТА), сторожевой катер (без ТА) и даже как базовый тральщик!

При водоизмещении в 200 т и максимальной скорости в 40 узлов это был действительно интересный проект, реализация которого была прервана начавшейся войной.

Вот после такого вступления, перейдём к АИ. Нет, прививать РККФ разные люрсеноподобные чудеса от кригсмарине я не буду – это слишком банально и не интересно. Да и получится в итоге всех мытарств тот же малопригодный для серийного выпуска Г-6. Чтоб быть привлекательной, АИ должна быть немного (ну, или даже на всю голову – как получится) сумасбродной, но при этом хоть чуть-чуть реализуемой.

Моё сумасбродство, это сделать то, что в РИ не получилось с Г-6 – создать новый класс боевого корабля – лидер торпедных катеров! Чем отличался лидер эсминцев от эсминца? Правильно – усиленным артиллерийским вооружением, которое помогает остальным эсминцам выполнить свою главную задачу – использовать по прямому назначению торпеды.

Вот и альтернативный лидер ТКА будет нести мощную артиллерию. Правда – безоткатную или динамореактивную (ДРП). Никакую другую артиллерию сколь-нибудь крупного калибра на ТКА просто не поставить – утопит на хрен. Если не сразу, то после первого же выстрела. И никакой новый ТКА в этой АИ не нужен. Поначалу, конечно! Просто берём два обычных серийных ТКА Г-5 и делаем из них катамаран, между корпусов которого, на достаточно высоком пилоне установлена батарея 152-мм ДРП Курчевского. Причём не тех монстрюх с пневмоавтоматами заряжания, что он пытался впарить флоту, а более лёгкую, без всяких наворотов и тяжеленных станков, сухопутную версию, которую он без проблем ставил на лёгкий грузовичок (хотя по итогам испытаний ему предложили вместо этой «самобеглой коляски» использовать нормальный грузовик).

(Курчевский с «автомобильной» 152-мм ДРП)

Предлагаю пакет из четырёх таких лёгких, ненагруженных стволов в общем, предохраняющем от воздействия влаги кожухе смонтировать на специальной установке, имеющей угол вертикального наведения. Хотя все пушки (ради простоты конструкции) заряжаются заранее, в базе, две нижние в пакете можно зарядить и на походе – но только при отсутствии качки и, естественно, на малом ходу. Поэтому в БК, помимо четырёх 152-мм снарядов, находящихся уже в пушках, входят только два «запасных» выстрела.

Кстати, насчёт недоверия, что такое вообще возможно. Полная масса ствола с соплом 152-мм морской ДРП Курчевского 1286 кг. Сухопутная ДРП того же калибра весила много меньше (пушка с тумбой всего 750–850 кг). Вес одной 533-мм торпеды 1700 кг. Соответственно, сложив вес четырёх торпед и желобковых ПУ, мы получим суммарную массу, более чем допускающую установку упомянутого выше четырёхствольного пакета на станке с простейшей системой наведения в ВП. Более того. Если использовать именно сухопутные ДРП, а установка получится относительно лёгкой, можно даже сохранить две торпеды (лучше калибра 450 мм) на внешних желобковых ПУ корпусов.

В качестве дополнительного вооружения лидер-катамаран несёт четыре обычных одноствольных ККП ДК, на штатных турельных установках рубки и форпика. Причём форпиковские – обязательно в съёмном исполнении – чтоб их не повредила струя газа при выстреле, что конечно маловероятно, но хрен его знает… Отстрелялись – ставь их на место и шмаляй – благо дальнобойность 152-мм ДРП втрое выше чем у ДШК. А 4 штуки ККП – для заградительного огня ПВО очень даже недурственно.

Наведение ДРП производится из рубки через специальный прицел. По горизонтали поворотом катера, а по вертикали ручным приводом с углом наведения от 0 до 30 гр.

Из дополнительных приборов имеется только дальномер на рубке с двухметровой базой.

Для создания этой установки товарища Курчевского, естественно, придётся «отвлечь» от других его флотских чудес – он тогда, забросив свои сухопутные прожекты, азартно проектировал динамореактивные пушки-монстры для кораблей РККФ калибром от 76,2 до монструазных 305 мм! В т. ч. и 152-мм обр. 33 г. (было изготовлено девять орудий).

На ТКА тоже испытывалась 76-мм ДРП КПК (Катерная Пушка Курчевского – на верхнем снимке) в виде морской версии его наиболее удачной батальонной трёхдюймовой ДРП (тут, наверное, правильнее сказать не «наиболее удачной», а «наиболее доведённой до ума», поскольку именно с этим элементом у Курчевского было совсем не хорошо).

Установленная на корме обычного ТКА, эта пушка хоть и стреляла, но вот обслуживать её было крайне сложно, точность стрельбы была сугубо условной, да и собственно прицеливание было возможно только на самом малом ходу.

Устанавливали на ТКА Г-5 и ту самую флотскую 152-мм пушку. И хотя опытные стрельбы из неё проводились исключительно на якорной стоянке, тем не менее, были признаны вполне успешными.

(ТКА типа Г-5 со 152-мм ДРП – причём ДРП с механизмом заряжания на пневматическом приводе и надствольным цилиндрическим магазином – как у авиационных ДРП)

Зато у чрезвычайно устойчивого катамарана эти проблемы решались буквально автоматически. Одноразовый пакет из четырёх стволов вообще не нужно было обслуживать на походе – лишь перед использованием разблокировать фиксаторы механизма ВН, установить в положение стрельбы щитки, предохраняющие корпус и рубку, да сбросить заглушки с «выхлопных» конусов. Наведение только в вертикальной плоскости, и оно дистанционное. Газовые же струи никакого вреда кораблю не нанесут – передняя проходит между корпусами и достаточно высоко, к тому же ограничивается по рассеиванию специальными щитками, а задний «выхлоп» практически целиком «выплёвывается» за корму – благо ствол у 152-мм ДРП Курчевского достаточно длинный. Единственное, что придётся укреплять – это клёпку корпуса и открыто расположенное на верхней палубе оборудование (при стрельбе из трёхдюймовой КПК имелись случаи срыва заклёпок с корпуса).

Тактика использования вполне классическая. Лидер ведёт в атаку пару обычных ТКА и осколочно-фугасными шестидюймовыми снарядами старается поразить атакуемый корабль, в расчёте вывести из строя, как правило, установленные открыто МЗА и слабо защищённую скорострельную артиллерию среднего калибра – как наиболее опасные для ТКА (благо и тех и других на кораблях середины 30-х ещё не так много). Стрелять лидер ТКА может как одиночными, так и залпами (2+2 или даже все 4 выстрела разом), для чрезвычайно скоротечной атаки ТКА это особой роли не играет. На мой взгляд, наиболее оптимальным выглядит выход на дистанцию прицельной стрельбы (для 152-мм ДРП предельная дальность ок. 9 км, эффективная дальность стрельбы МЗА менее 5 км – следовательно, стрелять из ДРП надо в промежутке между 6 и 5 км дальности), одиночный пристрелочный выстрел – чтоб убедиться, что угол возвышения орудия и упреждение взяты правильно, после чего следует серия из трёх одиночных выстрелов. Это, конечно, если первый из этой троицы попал в цель. Если нет – поправка следует после каждого промаха. Стрельба одиночными хороша ещё и тем, что нет вредного взаимного воздействия газовых струй и снарядов в полёте друг на друга (стволы пушек-то в пакете практически вплотную друг к другу). Безусловно, большое значение для точности стрельбы будут иметь и погода (хотя катамаран по определению несравнимо устойчивее, чем однокорпусные катера), и опыт наводчика.

Если в дивизионе будет 12 катеров, из которых 4 в варианте лидеров, на атакуемый объект противника (скажем, крейсер и прикрывающий его эсминец) обрушатся 16 152-мм снарядов и 24 торпеды (конечно, если брать по максимуму и никого на подходе к дистанции стрельбы не разгрохали). Но, даже потеряв половину от этого состава группы, другая половина всё ещё представляет из себя смертельную опасность для вражины.

Если испытания опытного образца пройдут хорошо и лидеры ТКА начнут выпускаться серийно, можно рассмотреть вопрос об увеличении тоннажа корпусов катамарана, чтоб заменить на лидерах 450-мм торпеды на 533-мм, а на станке, вместо одного, разместить целых два пушечных четырёхствольных пакета, либо напротив, оставить лишь два ствола, но несколько разнесённых и с автоматической перезарядкой (хотя это, как мне представляется, для тех лет будет тот ещё хайтек – ведь пневматика со сгораемыми гильзами от Курчевского никуда не годятся).

И ещё. Хоть я и считаю 152-мм ДРП Курчевского не недоводимой, а именно недоведённой (особенно если снять всякую херню в виде того самого механизма заряжания), вместо неё, на той же «уширенной» установке, можно разместить шикарную РУЗО, ущерб от удара которой по тому же крейсеру будет явно не меньше, чем от четырёх шестидюймовых ОФСов – тем более что снаряды-то у ДРП облегченные, всего 22–24 кг), а на специально сделанной сплошной палубе между корпусами катамарана очень удобно возить десантуру с лёгкими орудиями…

Почему бы и нет? В конце концов, те же Г-5 имели максимальную скорость на глиссирующем режиме более 50 узлов, а вот разработанные в 39-ом значительно более крупные и мореходные ТКА Д-3 всего-то 32 узла. И трагедией этот факт никто не считал. Поэтому увеличить корпуса Г-5 (хоть до размеров Г-6!) и соответственно полезную нагрузку, потеряв при этом пяток (а то и поболее) узлов скорости – невелика потеря.

И ещё один полезный момент. Экипаж обычного малого ТКА РККФ 5–6 человек, существующих на своём маломерке в поистине спартанских условиях. Экипаж катамарана удваивать нет никакой необходимости. Достаточно добавить к тем 5–6 ещё лишь двух матросов, которые будут обслуживать ДРП и ДШК. Соответственно и бытовые условия существенно улучшатся, и автономность увеличится.

(Экспериментальный лидер-катамаран с частично сохранённым торпедным оборудованием).