Как бы пошла история если бы Патриций Григорий в 647 году защитил Африку от арабского вторжения. Часть 1

Редкая для нашего сайта альтернатива средневековья. При этом речь пойдёт о раннем средневековье, о Византийской империи, причём об Африканской её части. Автор magister militum, а оригинал выложен на ФАИ (ссылка выложена ниже).
Приятного чтения.

В скорби же Измаилитской [будут] люди в мучительном уничижении, не имеющие надежд на спасение или избавление из руки Измаильтян, ибо [те] унизят их и оскорбят, хвалясь победами своими. Они опустошат Перейду и Романию, Киликию и Сирию, Африку и Сицилию, Каппадокию и Исаврию, а также и живущих близ Рима, и острова, красующиеся, словно женихи, и богохульно скажут: не избавятся христиане от руки нашей!

Тогда внезапно восстанет на них царь Эллинский, то есть Римский, с яростью великой. Пробудится как человек, вставший ото сна, как бы [от] возлияний […]. Тогда восстанет он и прогонит их (Измаильтян) из их жилищ, и поднимет меч свой, и опустошит Ефрив, отечество их, и возьмёт в плен жён и детей их.

И нападет на них (Измаильтян) страх отовсюду. И жёны их, и дети, и кормящие младенцев, и все племена их, бывшие на земле, предадутся в руке Римского царя оружию и плену, погибели и смерти. […]

И будет иго Римского царя над ними в семьдесят семь раз сильнее, нежели [то] иго, [которое] они налагали [на Римлян]. И окажутся в великой нужде, голоде, жажде и скорби. И попадут в рабство как сами, так и жёны и дети их, и порабощены они будут порабощенными ими, и будет путь их горше и печальнее в сто крат. […]

Умиротворится земля, опустошенная ими, и возвратится каждый в землю свою, в наследие отцов своих: [в] Армению, Киликию, Исаврию, Африку, Элладу и Сицилию. Все, освобожденные из плена, возвратятся в отечество свое. Наполнят люди землю опустевшую и размножатся как саранча египетская. Аравия же опустошена будет огнём, [так же и] Египет сожжён будет, а Поморье останется в мире. И падёт вся ярость царя Римского на отрекшихся от Господа нашего Иисуса Христа!

Из «Апокалипсиса Псевдо-Мефодия» ок. 680-х годов VII столетия

* «Измаильтяне» (реже «Агаряне») — потомки Измаила, согласно Ветхого Завета сына библейского патриарха Авраама от рабыни Агари, 12 сыновей которого сделались князьями народов или племён Измаильских, под именем которых средневековые христианские авторы и хронисты понимали арабов, в частности арабов-мусульман, данный термин использовался ими также наряду с более древним названием арабов – «сарацины» («восточные люди»), упоминаемым еще Аммианом Марцеллином.

Содержание:

Вводная часть – «Авансцена до начала событий альтернативы»

Восточная Римская Империя к 40-м годам VII в н.э.

Сороковые годы VII столетия были очень тяжелым и страшным временем для Восточной Римской Империи («Византии») – «Империя римлян» постоянно подвергалась нашествиям внешних врагов и раздиралась изнутри собственными смутами и мятежами, — постоянные, идущие непрерывной чередой, разрушительные войны, голод, стихийные бедствия и эпидемии, обрушившиеся на земли Империи в VII веке, словно из страшного «рога изобилия», уничтожали последние остатки ее позднеантичной цивилизации, исчезавшие буквально на глазах в течение жизни одного поколения.

Карта Средиземноморья на момент происходящих событий

Враги беспрерывно атаковали Империю «по всем фронтам» — на Востоке по ее бывшим землям катилась всесокрушающая волна победоносного нашествия арабов-мусульман, — к середине 640-х годов Империей уже были почти или безвозвратно потеряны, в результате страшных поражений прежнего десятилетия, Сирия, Палестина, Месопотамия, Египет, Киренаика — арабские войска вторгались в земли Армении, Малой Азии и Триполитании.

На Западе остатки имперских владений в Италии периодически подвергались нападениям лангобардов, в конце VI века захвативших большую часть Апеннинского полуострова и создавших там свое королевство, расчленив тем самым, еще удерживаемые имперскими войсками территории, на полуизолированные анклавы, оборона и управление которыми было сосредоточено в руках «экзарха» — высшего военного и гражданского представителя власти Империи в Италии, с резиденцией в Равенне, обладавшего едва ли не императорской властью по отношению к населению и войскам подчиненных ему территорий. При этом натиск лангобардов на эти имперские анклавы периодически возобновлялся с новой силой, — так в 640 г. они захватили Геную, лишив Империю последнего плацдарма в Лигурии, а еще через три года нанесли тяжелое поражение войскам экзарха в Эмилии, в результате чего восточные римляне утратили еще ряд городов и крепостей.

Последние остатки владений Восточной Римской Империи в Испании, некогда составлявшие особую провинцию «Спания», были утрачены еще раньше – в 625 г. они пали под сокрушительными ударами войск короля вестготов Свинтилы (только отдельные крепости на самом крайнем юге полуострова, в районе совр. Альхесираса, еще удерживались отчаянными усилиями имперских гарнизонов, по данным археологии, по крайней мере еще до начала — середины 630-х годов, но затем и они были, в конце концов, оставлены).

На Севере, на Балканском полуострове, обстановка также продолжала оставаться для Империи крайне тяжелой – несмотря на то, что ее самый страшный противник здесь – Аварский каганат, после поражения понесенного под стенами Константинополя в 626 г., был до крайности ослаблен, буквально рухнув в череду внутренних смут и терпел поражение за поражением со стороны восставших против власти авар славянских племен и тем самым надолго утратил возможность воевать с Империей, но это, тем не менее, нисколько не улучшило для восточных римлян ситуацию в данном регионе, — наоборот, славянские племена, за годы войн каганата с Империей, прорвавшие и уничтожившие дунайский лимес и во множестве расселившиеся на завоеванных землях бывших имперских провинций во Фракии, Иллирии, Греции, Эпире и Далмации, в течении 630-х — 640-х годов продолжали, то на какое-то время «замиряясь» с Константинополем, то вновь начиная против него военные действия, упорно уничтожать еще державшиеся кое где на Балканах римские крепости и города – последние оплоты военной и гражданской власти Империи на этих землях, попутно занимая все новые территории. Более того, — славяне, обосновавшиеся на берегах Адриатики и на землях Греции к концу 630-х – началу 640-х годов «освоили» мореходство и перешли к активному морскому пиратству на имперских коммуникациях в Эгиде, начав совершать грабительские набеги и на тамошние острова и на побережье Италии (где от них правда доставалось и лангобардам тоже).

Этим, однако, неприятности Восточной Римской Империи далеко не исчерпывались, — огромной проблемой, во многом способствовавшей внутренней дестабилизации государства, являлся очень длительный и жесткий конфликт между последователями никео-ортодоксального («халкидонского») христианства и последователями древних восточных церквей, признававших постановления и исповедующих вероучительные догматы только первых двух или трёх Вселенских соборов. Попытка императора Ираклия в 630-х годах примирить враждующие стороны путем введения и насаждения, компромиссной, как ему казалось, доктрины монофелитства (зачастую эта деятельность осуществлялась довольно жестко и часто сопровождалось насилием, как например это делал в Египте Александрийский патриарх Кир, — с опорой на имперскую армию, он активно расправлялся со своим противниками из среды коптского духовенства), лишь еще больше ухудшила и без того тяжелую обстановку с религиозными противоречиями в Империи, поскольку монофелитство практически единодушно осудили как ересь, как представители одной, так и другой из враждовавших сторон, что в свою очередь посеяло семена ненависти и недоверия еще и к деятельности правительства, и это весьма скоро сказалось, например, в виде сотрудничества многих коптов с арабами, во время вторжения последних в Египет и в росте числа местных «сепаратистских» настроений в западных владениях Империи.

Сепаратистские тенденции на западе Империи

Подобные настроения, на западных территория Империи, подпитывались отнюдь не только (хотя и в значительной мере) противоречиями с «центром» в религиозных вопросах – к началу-середине 640-х годов продолжала накапливаться и «критическая масса», все более углублявшихся культурно-языковых различий, между окончательно перешедшим на греческий язык, в правление Ираклия, находившемся на Востоке центром Империи и ставшей «далекой окраиной» все еще преимущественно латиноязычным Западом.

В условиях крайней нестабильности государственной машины, постоянных военных поражений и разрушения экономики на протяжении всего VII столетия происходило и неизбежное ослабление контроля Константинополя за своими западными владениями, что в частности выражалось в проблемах с выплатой регулярного жалования воинским частям, расквартированным в Италии и являвшихся опорой власти Империи на этих территориях, тем самым, порождая проблемы с их лояльностью: пришедшие сюда в середине VI века регулярные византийские полки — “нумеры” постепенно натурализовались на Апеннинах. Они стали пополняться, преимущественно за счет местных уроженцев, городских посессоров. Солдаты и офицеры — выходцы с Востока обзаводились в Италии имуществом, покупали и арендовали землю. Армия приобретала территориальный характер: сформировались ополчения (“милиция”) — Равеннское, Пентаполитанское, Римское. Войско все более утрачивало регулярность. Речь не шла о снижении его боевых качеств или численности войск (по некоторым сведениям их «списочный состав» доходил до 32 тыс. чел.) – главной проблемой постепенно становилось то, что, как любое ополчение, оно было войском местным, с собственными локальными интересами, зачастую все более расходившихся с политикой проводившейся далекими константинопольскими властями.

К тому же сохранявшаяся и в VII столетии и своеобразная «историческая память» о временах «старого Рима», о временах разделения Империи на Западную и Восточную и наличии в то время на Западе собственного императора или «императора для Запада» продолжала циркулировать в умах представителей местной элиты и чем хуже шли дела у центрального правительства в деле управления и обороны своих латиноязычных владений на Западе, тем более эти настроения усиливались. – В основном это «состояние умов» было справедливо для Италии, но оказывало определенное влияние и на латиноязычную же имперскую Северную Африку. В конечном итоге это не могло не привести к появлению попыток узурпации власти и попыткам восстановления в том или ином виде Западной Римской Империи – так в 619 г., своеобразным «пионером» в этом деле стал равеннский экзарх Элефтерий, провозгласивший себя императором и даже отправившийся для коронации в Рим, но вскоре убитый по дороге туда своими солдатами (тогда они еще получали жалование от Империи и ощущая себя воинами регулярной армии в основном хранили ей верность). А в 640 г., хартуларий римского гарнизона Маврикий, попытался с помощью местных воинов поднять мятеж с целью захвата власти в Римском дукате, и хотя прибывшему из Равенны карательному отряду удалось навести порядок и зачинщик мятежа был в итоге казнен, «тревожные звонки» о том, что у центральной власти Империи большие проблемы с лояльностью войск и населения западных (в частности италийских территорий) уже прозвучали. [В последующий период имело место более «успешная» узурпация экзарха Олимпия, правившего владениями Империи в Италии независимо от Константинополя с 649 по 652 г.]

Восточно-римская Северная Африка — «Африканский» («Карфагенский») экзархат

Единственной, более-менее относительно спокойной частью Империи в начале-середине 640-х годов являлась, отвоеванная в свое время у вандалов в правление императора Юстиниана, Северная Африка, за управление и оборону провинций которой, отвечал карфагенский экзарх (испанские владения империи, до их утраты ок. 625 г. юридически тоже были частью Карфагенского («Африканского») экзархата с особым статусом). В ходе предыдущего столетия и эта территория Империи тоже пережила немало драматических событий, но однако к концу VI столетия в результате побед, одержанных имперскими полководцами Иоанном Троглитой и экзархом Геннадием (I), над окружавшими земли экзархата племенами берберов («мавров») и возникшими во второй половине V века независимыми романо-мавританским княжествами, обстановка на границах африканских владений Империи стабилизировалась и в начале VII столетия была довольно спокойной – побежденные берберы – «мавры» стали либо «федератами» Империи, либо находились в статусе ее союзников и среди них активно и успешно велась христианская миссионерская деятельность, да так, что например, расположенный довольно далеко от границ экзархата древний Кидамус (совр. Гадамес на границе Ливии и Туниса), где власти Империи не было со второй половины III в., к началу VII века являлся уже христианским городом, со своим епископом. Среди романо-мавританских княжеств на первое место к началу VII столетия выдвинулась Альтава (Джедар), во главе которой стояли латиноязычные христианские князья, ведущие свое происхождение от римских офицеров местного происхождения – «препозитов лимеса» и претендовавших на царскую власть и над маврами и над местными «римлянами», и покорив своей власти в той или иной степени все основные романо-мавританские княжества, так что их владычество простиралась от горных районов Нумидии на востоке и до древнего города Волюбилюса включительно в совр. Марокко на западе, они вступили на путь военных столкновений с Карфагенским экзархатом, однако после жестоких поражений от имперских войск, владетели Альтавы признали зависимость от Империи и стали ее верными союзниками.

Экономика и инфраструктура

Несмотря на утверждения историков XIX века о том, что византийская Африка к началу VII века якобы жестоко страдала от набегов берберов и переживала экономический и демографический спад, современные исследования и археология доказывают, что это было абсолютно с точностью да наоборот.

Карфагенский экзархат в первой половине VII века являлся активно развивающимся регионом, успешно восстанавливающим свое хозяйство после потрясений предыдущий столетий – это была аграрная урбанизованная страна, буквально «изрезанная» необычайно плодородными полями, урожайность которых превышала показатели Средневековой Европы в 5-6 раз, садами, оросительными каналами, акведуками, многочисленными виноградниками и оливковыми рощами (например в соседней с экзархатом Триполитании оливковые рощи росли и в 150 км от побережья), наполненная как небольшими агрогородками, где проживало многочисленное лично свободное крестьянское население, среди которого отмечался устойчивый рост численности, — фактически византийская Африка по большей части была страной квазимуниципальных крестьянских общин, проживавших на землях принадлежащих государству либо церкви земле в качестве эмфитевтов и поддерживавших довольно сложную ирригационную инфраструктуру. Большинство местных рек и каналов были судоходными, что позволяло перевозить по ним товары в глубь страны, также на реках процветало рыболовство, особенно в районе совр. реки Меджерда.

В тоже время кое-где в африканских провинциях местами еще сохранялись укрепленные поместья-виллы местных крупных землевладельцев–аристократов, некоторые из которых все еще числили себя потомками старой римской сенатской знати и активно участвовали в провинциальной общественно-политической и духовной жизни в т.ч. занимаясь строительством и украшением новых церквей.

Отдельные крупные города античного периода пришли в упадок в ходе прошлых потрясений V-VI веков, но основные провинциальные городские центры и особенно приморские города, «опоясавшиеся» во времена правления императора Юстиниана, мощными укреплениями, уцелели и продолжали существовать и развиваться как центры ремесла, торговли и прикладного искусства, в частности продолжало активно развиваться искусство мозаики. В Карфагене продолжал существовать и действовал монетный двор. Богатые корпорации купцов-судовладельцев из приморских портовых городов, — «навикулярии» вели активную морскую торговлю, как с другим регионами Империи, так и с франкской «меровингской» Галлией, — вплоть до окончательного захвата арабами к начале VIII века последних имперских владений в Африке торговля с франками была очень развитым и доходным делом для местных купцов – на экспорт «карфагеняне» везли главным образом зерно, вино, керамику, соль и оливковое масло, являвшееся главным экспортным продуктом, а также некоторые экзотические «реэкспортные» товары типа пряностей. Велась и транзитная, караванная торговля через Сахару с гораздо более удаленными странами и регионами, правда в меньшем объеме, нежели морская.

Фактически африканские провинции Карфагенского экзархата были одними из богатейших территорий Империи в VII веке, уступая, быть может, в этом отношении, разве, что Египту, до того как он был захвачен арабами.

Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/37435-mir-patrikiya-grigoriya/