К Вопросу о подготовке кадров РККА перед Великой Отечественной войной

В данном материале приведены мнения историков и современников по вопросу подготовки личного состава РККА в довоенный период.

Декабрьское совещание высшего командного состава в 1940 г. стало своеобразным последним подведением итогов перед Отечественной войной. Что же говорилось на этом совещании по поводу боевой подготовки?

Прежде всего, была отмечена недостаточно высокая оперативная подготовка штабных работников. Сохранялись проблемы с применением крупных оперативных соединений, организацией взаимодействия между родами войск, созданием ударных группировок, введением подвижных соединений в прорыв. Не хватало умения восстанавливать управление, нарушенное в ходе операции. Во время штабных занятий допускалось слишком много условностей. Низко оценивалась постановка учебного процесса в военно-учебных заведениях всех уровней: обучение ведётся по устаревшим программам, в результате чего выпускники не обладают достаточными знаниями для того, чтобы руководить современным боем, правильно использовать новое вооружение, налаживать взаимодействие между родами войск. Кроме того, отмечалось, что программы учебных заведений разного уровня не согласованы, выпускники училищ не готовятся к обучению в академиях. По-прежнему низкой оставалась огневая подготовка, причём наихудшие показатели были зафиксированы в западных приграничных округах. Начальник Генерального штаба К. А. Мерецков в своём докладе связывал это с плохой подготовкой командиров к ведению современного боя. Тимошенко в своём заключительном слове обращал особое внимание на то, что Зимняя война выявила порочность самой системы боевой подготовки, существовавшей прежде в Красной армии и основанной на большом количестве условностей. По его мнению, наследие этой системы так и не было изжито в 1940 г., несмотря на его приказы. Нарком упомянул также о по-прежнему не отлаженной работе тыла и вновь дал низкую оценку оперативной подготовке генералов.

Наконец, 8 мая 1941 г., всего за полтора месяца до войны, на заседании Главного военного совета были рассмотрены итоги боевой подготовки за зимний период 1940-1941 гг. Выводы, изложенные в протоколе заседания, также неутешительны. Хотя в документе и отмечено, что качество боевой подготовки по сравнению с 1940 г. повысилось, тем не менее, общий уровень подготовки войск был признан неудовлетворительным и не соответствующим требованиям современного боя и операции. Задачи, поставленные на зимний период приказом НКО № 30 от 21 января 1941 г. о боевой и политической подготовке войск на 1941 учебный год, были признаны невыполненными. По-прежнему не было отработано должным образом взаимодействие родов войск. Особенно отмечались недочёты в Ленинградском и Западном особом военных округах. Лучше обстояли дела в Киевском особом военном округе. Совершенно неудовлетворительным было признано состояние военно-воздушных сил.

И. Х. Баграмян в своих воспоминаниях отмечает, что в Академии Генерального штаба основной упор делался на оперативную подготовку в масштабе армейских операций, а стратегией «как говорится, и не пахло», что делало академическое образование неполным. Он упоминает также о чрезмерном увлечении наступательными видами боевых действий, описывает, как сказывалось на ходе боёв в период Отечественной войны неумение командиров организовать отступление, указывает на то, что в предвоенный период командиров почти не учили скрытному управлению войсками.

А. М. Василевский, отдавая должное довоенной оперативной подготовке как «солидной школе управления войсками», признаёт далее, что, как показали уже первые дни войны, для разгрома врага её было недостаточно: «Нужно было решительно перестраиваться, научиться сначала обороняться, а потом вести мощные наступательные действия».

И. С. Конев также пишет о том, что перед войной отступление считалось «признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной», не уделялось достаточно внимания отработке борьбы в окружении. Во время войны это имело свои последствия. В то же время он отмечает, что в предвоенные годы войска достаточно интенсивно готовили к форсированию водных преград, и это очень помогало в наступательный период войны.

Д. Д. Лелюшенко описывает, как войскам уже во время войны пришлось по сути заново учиться подвижной обороне, поскольку в мирное время этот вид боевых действий отрабатывался мало и не был отражён в инструкциях. ( Источник: Минц М. М. Оценки уровня подготовки личного состава Красной армии советским военно-политическим руководством в конце 1920-х — начале 1940-х годов // Мультикультурная и многонациональная Россия: Материалы III Международной междисциплинарной конференции, посвященной памяти заслуженного деятеля науки, почетного профессора РУДН, академика МАН ВШ Тамары Васильевны Батаевой. Москва, 27 ноября 2010 г.: В 2 ч. М., 2010. Ч. I: Актуальные проблемы отечественной истории и исторической науки: II половина XIX — начало XXI века. С. 227—239. (https://michael-mints.ru/history/russia-ussr/articles/otsenki-urovnya-podgotovki-lichnogo-sostava-krasnoi-armii/#sdfootnote5sym)

Также представляется интересным рассмотреть  вопросы, связанные с обучением  в РККА:

Вопросы военной теории и военно-исторической методологии находили отражение на страницах журнала «Война и революция», «Военно-исторического журнала» (с августа 1939 по июль 1941г. увидели свет 23 номера); в 1935–1936 гг. Генеральный штаб РККА выпустил 3 номера «Военно-исторического бюллетеня».

Подобные явно недостаточные объемы и номенклатура изданий также свидетельствовали о «затянувшемся застое военной науки и высшего военного образования». Особую роль в этом отношении сыграли репрессивные кампании 30-х гг.; как писал Г.С.Иссерсон, военным ученым «неизвестно было, чем можно и чем нельзя руководствоваться в военной теории». Поэтому вторая половина 30-х гг.в отношении, например, изучения опыта современных войн характеризовалась эпизодичностью и мелкотемьем. Появилось несколько работ об «испанском» и «финском» опыте, которые в большей степени были идеологизированы, их научное значение было минимальным. Они писались в основном в целях пропаганды положительного опыта боевых действий и преследовали задачу воспитания бойцов и командиров.

Репрессии и резкий количественный рост номенклатуры военно-научных (в 1924–1940 гг. только штатный объем адъюнктуры вырос в 40 раз) и военно-педагогических кадров закономерно повлек за собой определенное снижение их качества. Принимались спешные меры: только в 1938–1939 гг. преподавателями военных академий было разработано и защищено 495 диссертационных исследований. В июле 1939 г.старший инспектор Управления военно-учебных заведений Г.Г.Невский в 15-страничном докладе на имя наркома обороны сообщил, что «во всех академиях количество преподавателей, имеющих звание доцента, не превышает 15%, а в Военной академии им. М.В.Фрунзе по общей тактике только 8%. При этом есть все основания полагать, что научные  звания по тактическим дисциплинам присваиваются весьма сомнительно. Когда вдумываешься во все вышесказанное–жутко становится».

Начальник Военной академии им. М.В.Фрунзе М.С.Хозин, в 1940г. выступая на декабрьском совещании высшего комсостава, проинформировал присутствующих о том, что только в 1940 г. преподавательский состав академии обновился на 75%, и «это, как правило, командиры, имеющие до двух лет перерыва службы в Красной Армии, оторвавшиеся от войсковой практики и не имеющие методических навыков в деле преподавания. В числе прибывших преподавателей имеются командиры, у которых нет высшего военного образования, и целый ряд командиров, которые были отстранены от занимаемых должностей». Кроме того, 74,4% слушателей академии имеют при поступлении по одной и более «плохих оценок»: «Все это создает положение, при котором мы в ряде случаев работаем с комсоставом-слушателями впустую»,– заключил М.С.Хозин.

В последнем случае речь идет о преподавателях военных академий–наиболее подготовленной части офицерского состава (не случайно офицеры военно-учебных заведений, общая доля которых в системе военных кадров накануне Великой Отечественной войны не превышала 1%, в ходе войны занимали более 10% генеральских должностей; качество военно-научных кондиций командно-начальствующего состава воинских частей было, несомненно,  ниже. Видимо это, и многое другое, дало основание И.В.Сталину в выступлении перед выпускниками военных академий 5 мая 1941г. критиковать военную школу за слабость учебно-материальной базы, несовременность учебных программ и пр. «Школа отстала от армии»,– резюмировал вождь.

Наконец, играло свою роль и то, что в межвоенный период в СССР вообще «плохо изучалась русская военная история и популяризировались лучшие традиции русской армии. Все к ней относящееся огульно охаивалось. Русские генералы зачислялись в тупицы и казнокрады». В учебниках по истории СССР военные вопросы отражались «недостаточно полно, не показывались достижения русского военного искусства, слабо отражался героизм русского народа в борьбе с иноземными захватчиками».

Некоторые позитивные изменения, происшедшие в этой сфере послевойны с Финляндией, не могли серьезно изменить идеологизированные подходы, господствовавшие в исторической методологии. (Источник: С. Г. Осьмачко  Советская военная культура (1920–1930-е гг.) и проблемы подготовки военных кадров) https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskaya-voennaya-kultura-1920-1930-e-gg-i-problemy-podgotovki-voennyh-kadrov

Подготовку командных кадров и специалистов Вооруженных сил к 1 июня 1941 г. вели 19 академий, 10 военных факультетов при гражданских вузах, 139 сухопутных, 32 военно-политических (из них 2 ВМФ), 7 военно-морских и 100 авиационных военных училищ и школ, 68 курсов усовершенствования командного состава, где обучалось свыше 300 тыс. человек. В течение 1939-1941 гг. были дополнительно открыты 77 вузов. Такое количество учебных заведений отвечало потребностям войск, но не обеспечивало качество подготовки, так как не хватало преподавательских кадров, техники учебно-боевой и учебной групп, учебно-материальная и хозяйственно-бытовая базы были явно недостаточны для нормального обеспечения учебного процесса, особенно во вновь образованных училищах. На качество обучения влиял и тот факт, что большинство отобранных курсантов имели чрезвычайно низкий общеобразовательный и технический уровень подготовки, а среди преподавательского состава высоко эрудированные и опытные педагоги составляли единицы. Все это касалось в первую очередь танковых, связи, авиационных и артиллерийских училищ, школ и учебных частей. Так, в училищах ВВС всего имелось 3 984 самолета, но вместо положенных 1 276 бомбардировщиков СБ имелось 535, горючим они были обеспечены на 41,4%, преподавательским составом — на 44,1%. Экономия моторесурсов, прежде всего новых образцов техники, не позволяла обучаемым приобретать достаточные навыки в их использовании. За 2 года программы обучения менялись 8 раз в сторону их сокращения, что также не улучшало качество подготовки. Практически не проводилось обучение тактике ведения воздушных боев, бомбометания и атак с малых высот и пикирования, исполнения фигур высшего пилотажа.

В пехотных и артиллерийских училищах мало внимания уделялось тактике ведения оборонительных действий, взаимодействию с другими родами войск, организации управления и тылового обеспечения, стрельбе с закрытых позиций и прямой наводкой, особенно по бронеобъектам, неоправданно много времени уделялось конной, строевой подготовке в ущерб огневой и тактической.

Примерно та же ситуация наблюдалась и в училищах других родов войск. Качество подготовки было принесено в жертву количеству, что, безусловно, позволило «заткнуть дыры» в штатах частей, но не способствовало серьезному подъему их боеготовности. Исключение составляли выпускники медицинского, юридического, интендантского профиля и кавалеристы, подготовка которых не требовала привлечения техники и серьезных материальных затрат.

В апреле-июне 1941 г. часть учебных заведений, расположенных в западных приграничных округах, после досрочных выпусков молодых командиров были перемещены во внутренние округа, в том числе и за Урал (Житомирское, Винницкое, Белоцерковское и другие). Некоторые из вновь создаваемых училищ до войны даже не успели произвести набор курсантов.

Подготовка сержантов и младших специалистов имела те же недостатки, что и командных кадров офицерских должностей, но их подготовка проводилась в учебных и запасных частях и требовала меньше времени. Правда, оснащенность техникой и вооружением, учебно-материальная база этих частей была еще хуже, чем в училищах.

Нехватка командного состава высшего и среднего звена приводила к тому, что на генеральских должностях вновь формируемых дивизий оказывались подполковники и даже майоры. Так, 70, 265, 330-й стрелковыми, 101, 102, 106-й кавалерийскими дивизиями некоторое время — от 10 дней до 7 месяцев — командовали официально назначенные майоры, в том числе и в ходе боевых действий, не говоря уже о временно исполняющих должности командиров при их ранении или гибели.

 ( Источник: Красная Армия в июне 1941 года (Статистический сборник) https://istmat.info/node/26014

Бывали случаи, когда командиры батальонов назначались командирами дивизий и даже корпусов, а командиры взводов – командирами полков. На совещании высшего командного состава РККА 23 – 31 декабря 1940 г. командующий войсками ЗабВО генерал И. С. Конев в своем выступлении отметил:«Мы имеем много новых и молодых командиров полков… Даже комбаты командуют 3 – 4 месяца, а потом назначаются в новые части и подразделения… Ротный командир должен командовать ротой минимум 3 года». Только в 1940 – 1941 гг. вновь были назначены на должности 82 % командующих военными округами, 53 % командующих армиями, 68,7 % командиров корпусов, 71,8 % командиров дивизии. На освоение новых должностей у них оставалось менее года.

Некомплект командно-начальствующего состава на 1 января 1938 г. составил 100 тыс. чел. (34 % штатной численности Вооруженных сил). На 1 мая 1940 г. некомплект начсостава составил 21 % штатной численности армии. Положение не спас и призыв 50 тыс. чел. командно-начальствующего состава запаса, проведенный в 1940 г. по Постановлению СНК СССР от 28 декабря 1939 г.. На 1 января 1941 г. некомплект офицеров в РККА превысил 36 000 чел.. В целях повышения качества подготовки военных кадров на основании Приказа Наркома обороны СССР № 462 от 18 декабря 1940 г. при комплектовании военных училищ предпочтение отдавалось военнослужащим кадра и запаса срочной службы, сержантам и сверх-срочникам в возрасте до 25 лет включительно, в то время, как для гражданской молодежи возрастной ценз был ограничен 22 годами. Пехотные, стрелково-пулеметные, минометные, инженерные, училища связи и кавалерийские училища комплектовались  военнослужащими запаса и гражданской молодежью с образованием не ниже 7 классов, автомобильные и медицинские училища – не ниже 8 классов.

На военные факультеты при гражданских вузах, согласно Положению о приеме слушателей в высшие военно-учебные заведения Красной Армии, введенному в действие Приказом Наркома обороны СССР № 62 от 7 февраля 1941 г., принимался начальствующий состав кадра РККА и НКВД.

Несмотря на предпринимаемые меры, полностью решить задачи подготовки командно-начальствующего состава армии Наркомату обороны решить не удалось. До половины командного состава имело практический командный стаж от 6 месяцев до 1 года. На должностях командиров взводов и рот, которые непосредственно обучали солдат и сержантов, оказались в основном младшие лейтенанты – офицеры, прошедшие ускоренный (в 4 раза короче нормального) курс обучения и в военном отношении подготовленные плохо. Во всех округах 30 – 40 % командиров среднего звена составляли офицеры запаса с недостаточной военной подготовкой.

В акте приема Наркомата обороны в мае 1940 г. Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко отмечалось, что ежегодные выпуски из военных училищ, несмотря на увеличение их числа, не обеспечивали создания необходимых резервов для роста армии и образования запасов. Кроме того, качество подготовки командного состава было низкое, особенно в звене «взвод-рота», в котором до 68 % имели лишь краткосрочную 6-месячную подготовку курсов младших лейтенантов.

Серьезные проблемы в подготовке командных кадров вскрыла советско-финская война. Как отметил Нарком обороны, многие командиры проявили некомпетентность в организации и ведении боя, незнание требований боевых уставов и тактики, неумение организовывать взаимодействие частей и подразделений.

К началу Великой Отечественной войны уровень военной подготовки командно-начальствующего состава армии был низким. В Сухопутных войсках только 4,3 % офицеров имели высшее образование, окончившие военные училища командиры составляли 36,5%, 15,9 % командиров, занимавших офицерские должности, не имели никакого военного образования, причем 77,7 % служили в Красной Армии менее 5 лет. Боевой опыт к началу войны имели только 18,5 % офицеров. Запас командных кадров к началу Великой Отечественной войны оказался недостаточным, и его не могло хватить для развертывания многомиллионной армии. Большинство офицеров запаса имели слабую военную подготовку и не имели достаточной практики и опыта командования подразделениями. В 1939 г. мобилизационное развертывание армии обеспечивалось ресурсами только на 75 %, а на дополнительные формирования и восполнение потерь в первый год войны их не было вовсе. В предвоенный период подготовка и накопление командного состава запаса, в основном, производилась за счет младшего начсостава кадра и запаса (одногодичники, прошедшие вневойсковую подготовку, и офицеры, подготовленные на курсах усовершенствования комначсостава запаса, составляли 79 % офицеров запаса), а также за счет студентов гражданских учебных заведений, проходивших высшую вневойсковую подготовку. Их доля составила 27 780 чел. – 13,7 %.

К началу Великой Отечественной войны численность Вооруженных сил составила 5,7 млн чел. Непрерывный процесс формирования новых соединений и частей требовал все большего числа подготовленных командных кадров]. В условиях катастрофической нехватки средних и старших офицеров в целях увеличения численности командных кадров, помимо расширения сети военных училищ, Наркомат обороны сделал основную ставку на систему ускоренной подготовки офицеров. Были сокращены сроки обучения в военных училищах с 3 до 2 лет, и значительно расширена сеть краткосрочных (6-месячных) курсов младших лейтенантов и курсов усовершенствования комнач состава запаса.

В соответствии с разработанным планом ускоренной подготовки и накопления офицеров запаса предполагалось увеличить их количество в течение 3 лет более чем на 500 тыс. чел. Для решения этой задачи было реорганизовано 23 и сформировано 55 курсов офицеров запаса с общей штатной численностью 55 100 чел. К февралю 1941 г. ими было подготовлено 74 095 чел..

Одним из серьезных недостатков подготовки офицеров запаса на курсах усовершенствования являлась оторванность учебы от жизни войск. Приказом Наркома обороны № 328 от 21 ноября 1940 г. с 1 января 1941 г. была введена новая система подготовки начсостава запаса непосредственно в войсках.

Причем 1 месяц отводился на теоретическую подготовку и 2 – на практическое командование подразделениями. По планам Наркомата обороны, в течение 1941 г. обучение, в первую очередь, должны были пройти младшие лейтенанты, подготовленные в 1939 – 1940 гг..

На основании Приказа Наркома обороны № 066 от 15 февраля 1941 г. выпускники Сретенских пехотных и Томских артиллерийских курсов повышенного типа по завершению учебы направлению в войсковые части для приобретения практических навыков в командовании подразделениями.

Однако в полной мере выполнить намеченные планы не удалось. На 1 апреля 1941 г. в резерве офицерского состава состояло 1 016 265 чел. Из них 915 951 на общем учете и 100 314 чел. на специальном. Основная масса офицерского состава, кроме командного, военного образования не имела. Беспристрастную и горькую оценку эффективности  затраченных государством средств и качеству подготовленных таким образом офицеров дал прославленный полководец Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в письме, направленном 22 августа 1944 г. Заместителю Наркома обороны по кадрам – Начальнику Главного Управления кадров НКО СССР генерал-полковнику Ф. И. Голикову: «Мы, безусловно, оказались неподготовленными с кадрами запаса. Все командиры, призванные из запаса, как правило, не умели командовать полками, батальонами, ротами и взводами. Все эти командиры учились войне на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей».

( Источник: Н. Д. Ростов КОМАНДНЫЕ КАДРЫ КРАСНОЙ АРМИИ НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ http://elib.altstu.ru/journals/Files/pa2015_03/pdf/183rostov.pdf)

 С мая 1940 года пристальное внимание руководства ЦК ВКП(б) было привлечено к проведению курсов военной переподготовки руководящих партийных работников (в первую очередь заведующих военными отделами партийных комитетов различного уровня). Контроль данного процесса со стороны Управления кадров ЦК был возложен на отдел кадров НКО. При организации указанных курсов были вскрыты ряд недостатков и упущений со стороны должностных лиц Наркомата обороны, ответственных за этот процесс. Так, на курсах, организованных на территории Горьковской области (занятия начались с 25 мая 1940 г.), в первые две шестидневки в связи с неорганизованностью в деятельности учебного отдела наблюдалась некоторая хаотичность в работе, поскольку «расписание занятий составлялось с опозданием, темы занятий курсантам не объявлялись, и никто из курсантов не знал, чем будут заниматься завтра». Позже ситуацию удалось выправить и наладить нормальный учебный процесс.

Другим недостатком было то, что командно-начальствующий состав Наркоматом обороны на данные курсы был назначен с большим опозданием (к 15 мая было лишь 43 проц., к началу занятий — 81 проц. от необходимой списочной численности) и по морально-деловым качествам оказался весьма посредственным (особенно на уровне командиров взводов и рот). Многие из назначенных офицеров не имели достаточного «опыта работы в РККА» и для преподавания на данных курсах были подготовлены слабо. Так, «из 20 командиров взводов — 14 человек в феврале и марте 1940 г. досрочно выпущены из пехотных училищ, ранее в РККА не служили; два человека в 1939 г. окончили шестимесячные курсы младших лейтенантов; один человек осенью 1939 г. окончил 3-х месячные курсы начсостава запаса; один человек в 1931 г. окончил полковую школу, в 1939 г. был призван из запаса командиром взвода и в мае 1940 г. назначен командиром взвода на курсы». Ощущалась нехватка учебных пособий и литературы. Отпущенное курсам по табелям учебное оружие — два станковых и два ручных пулемёта на 500 человек — не обеспечивало организацию нормальных занятий по изучению материальной части этого оружия и подготовку курсантов к боевым стрельбам. В результате большинство взводов изучали станковый и ручной пулемёты только по наставлениям или, нарушая инструкции, разбирали с учебной целью боевые пулемёты. Определённые претензии были предъявлены и к «качеству» самих курсантов, направленных на прохождение военной переподготовки. В связи с тем, что партийные работники на курсы посылались без предварительного медицинского освидетельствования, выяснилось, что часть из них по состоянию здоровья не могла заниматься строевой и физической подготовкой. У ряда курсантов вообще были выявлены такие серьёзные заболевания, как туберкулёз лёгких, функциональные пороки сердца, суставной ревматизм, грыжи. Порядка 35—40 человек имели болезнь желудка или кишечника и нуждались в диетическом питании. (Источник: «ЕСТЬ ЦЕЛЫЙ РЯД ВОПРОСОВ АРМЕЙСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА НЕ РАЗРЕШЁННЫХ». МЕСТО И РОЛЬ УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ЦК ВКП(Б) В ОБЛАСТИ ВОЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ https://cyberleninka.ru/article/n/est-tselyy-ryad-voprosov-armeyskogo-stroitelstva-ne razreshyonnyh-mesto-i-rol-upravleniya-kadrov-tsk-vkp-b-v-oblasti-voennogo

23 августа 1939 года по инициативе Гитлера в Москве был подписан советско-германский Договор о ненападении, известный как  «пакт Молотова – Риббентропа» № 1 сентября 1939 года началась германская агрессия против Польши. В тот же день внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла «Закон о всеобщей воинской обязанности», завершивший переход к кадровой системе комплектования и организации РККА. Это свидетельствует о том, что И.В. Сталин никогда всерьез не верил в искренность германских мирных намерений. 17 сентября 1939 года, когда польское правительство эмигрировало в Румынию, начался «Освободительный поход» Красной Армии на Западную Украину и Западную Белоруссию. В нем приняли участие 15-й и 25-й механизированные корпуса под командованием С.М. Кривошеина и И.О.Яркина, наступавшие на Брест и на Львов.

Комбриг И.О. Яркин в первый же день утерял управление своим корпусом. Спустя два дня из строя из-за перегрева двигателей, поломок трансмиссий, неритмичного подвоза горюче-смазочных материалов и элементарной неопытности командиров и механиков, призванных из запаса, большинство танков осталось на обочинах и кюветов дорог под охраной своих экипажей! Командование 25-го механизированного корпуса прибыло на встречу с германскими офицерами на мобилизованных колхозных лошадях. Стоит ли этому удивляться, когда на техническую подготовку советских танкистов отводилось всего 50 учебных часов. Сам комбриг только в 1935 году получил звание лейтенанта и должность командира роты, а после возвращения из Испании сразу получил генеральские петлицы.

Гребенюк А.В. РККА НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

https://cyberleninka.ru/article/n/rkka-nakanune-velikoy-otechestvennoy-voyny