Год Феникса в Phoenix Purpura, часть II — Коринфская битва (old)
Продолжаю публиковать историю Года Феникса, с которого начинается моя альтернатива Phoenix Purpura. В этой части речь пойдет о действиях армии деспота Михаила до Константинопольской битвы и не менее важном сражении для 1453 года — Коринфском.
Империя на краю
Осенью 1452 году 80-тысячная османская армия Заган-паши осадила Гексамилион – стену, преграждавшую путь из Аттики в Морею. В это же время 170-тысячная армия султана Мехмеда II осадила Мессемврию, Силимврию и Ахелон. В Мраморном море хозяйничали османские галеры, Константинополь был фактически блокирован. Без особых объявлений войны она уже шла, и имелись первые жертвы.
По плану султана Мехмеда II планировалось захватить Морею и все города Византии перед тем, как бросаться на Константинополь. На то была одна, и очень серьезная причина – стены столицы империи. Даже полуразрушенные, защищаемые слабым гарнизоном, они являлись серьезным препятствием для армии любой численности, и любое вероятное подкрепление, которое мог получить Константинополь, стало бы угрозой планам османов. Для преодоления стен султан планировал использовать тяжелую осадную артиллерию (впервые в истории), но она же требовалась для взятия Гексамилиона, сильно укрепленного Михаилом в 1450-1452 годах. Потому немногочисленные орудия пришлось отправить на юг, вместе с Заган-пашой. После того как у Константинополя должны были закончиться союзники и возможные варианты помощи, Мехмед собирался осадить сам город и не уходить от его стен до тех пор, пока город не будет взят.
План постепенно выполнялся. До начала весны были взяты Мессемврия, Силимврия и Ахелон, 2 апреля султан Мехмед вывел свою армию к стенам Константинополя, но Заган-паша к нему не присоединился. А к концу месяца с юга до султана Мехмеда дошли плохие новости.
Осада Гексамилиона
Деспот Михаил на стенах Гексамилиона
Гексамилион представлял собой стену длиной 6 км, толщиной 3 метра и высотой до 10 метров. Незадолго до начала войны он был полностью восстановлен и улучшен. Гексамилион полностью блокировал путь в Морею. Не считая мелких калиток для тайных вылазок, Гексамилион имел всего два прохода – северный и южный. В километре за северным входом располагался портовый город Коринф, не имевший собственных стен. К югу от стены располагались высокие каменистые холмы, удобные для обороны. Единственным шансом избежать штурма Гексамилиона была переброска армии морем – но море полностью контролировалось генуэзскими и венецианскими кораблями (незадолго до начала осады деспоту Михаилу прислали эскадры в помощь).
Армия Заган-паши, рассчитанная на взятие Гексамилиона, располагала значительными силами. В основном она состояла из пехоты, в число которой входило значительное число башибузуков из владений христианских вассалов Османской империи. Имелась у Заган-паши и кавалерия – около 10 тысяч, в основном иррегулярная. Главной силой, которая должна была помочь османам взять Гексамилион, была артиллерия, в том числе 2 циклопических размеров бомбарды. По расчетам османов, Гексамилион должен был пасть к концу 1452 года.
Многие командующие, особенно папский кардинал Пикколомини и генуэзец Пьетро Моро заявили, что заявленная стратегия деспота Михаила бесчестна и недостойна представителя великой династии, на что он, поддержанный Лазарем Бранковичем, ответил, что османы не гнушаются бесчестья в ведении войны, и горе им, христианам, не ответить тем же врагам истинной веры. Генуэзец тут же согласился с деспотом, вспомнив множество поражений христиан в баталиях с османами, кардинал же Пикколомини, будучи гордым римским патрицием, ограниченным своей благородной спесью, так и остался при своем мнении.
Андроник Летописец, "Хроники Феникса"
Осада не заладилась сразу же. Подвоз артиллерии затруднился осенней распутицей (нехарактерной для этого региона), проблем добавил генуэзский флот, высаживающий диверсионные группы в тылу османской армии. Каждая такая группа, включающая в себя 10-12 трапезитов, была сама по себе не опасна, но собираясь в сотни, эти конные отряды громили тылы османской армии и мешали подвозу провианта. Пушки они не смогли захватить лишь по той причине, что те хорошо охранялись – но даже когда силы противника превышали силы ромеев в два-три раза, они все равно атаковали. В таких схватках османская иррегулярная кавалерия начала нести серьезные потери. В случае же опасности ромейские конники отступали на корабли, которые всегда ждали их в условленных местах. Видя, как диверсионные отряды наносят мелкие поражения османам, начало подниматься местное греческое население, де-юре находящееся в подданстве Афинского герцогства или самих же османов. В тылу армии Заган-паши началась настоящая диверсионная война, где были свои маленькие сражения и свои герои. И потери тоже – причем потери османских войск росли с каждым днем.
Так и не установив сверхтяжелые бомбарды, Заган-паша принялся обстреливать Гексамилион из средних орудий. После того, как ромеи осознали угрозу артиллерии, начались активные вылазки гарнизона с целью вывести из строя орудия. Пленных не брали обе стороны. Осадная артиллерия османов несла потери, подвоз пороха был затруднен все той же ромейской кавалерией – и Заган-паша решил штурмовать Гексамилион. Два штурма в ноябре были отбиты с серьезными потерями, после чего случилась неожиданно суровая для тех мест зима, и лагерь османов занесло снегом. В результате боевые действия опять свелись к осаде и вылазкам. В лагере осаждающих начались серьезные проблемы с провиантом, начали распространяться болезни. Участились случаи дезертирства – от высокого боевого духа в начале осени 1452 года к весне не осталось и следа. У османов умерло большинство лошадей, из-за чего Заган-паша фактически лишился кавалерии — и единственного способа противодействия ромейским "наглым" трапезитам, которые уже совершали налеты на окраины османского лагеря. Среди сербских и валашских башибузуков начались волнения, появились идеи перейти на сторону христиан (то есть деспота Михаила). К марту от армии Заган-паши осталось около 50 тысяч человек, но отступать он не собирался, так как знал – поражение будет стоить ему головы. Задача усложнилась тем, что самые тяжелые пушки в марте отправились на север – они нужны были султану для осады Константинополя. В результате Заган-паша начал бросать свои войска на штурмы, чередуя их с обстрелами. Последние дали свой результат в конце марта – в один день в стене образовались два пролома близ северных ворот, сами северные ворота были разрушены. Заган-паша, видя критическое положение своей голодной и обнищалой без нормального снабжения армии (которая еще и сократилась к тому моменту до 35-40 тысяч), не зная толком о численности войск ромеев (и ошибочно предполагая, что их не более чем 15-20 тысяч), решил назначить на 8 апреля решающий штурм Гексамилиона.
Коринфская битва
Поле боя Коринфской битвы
В ночь с 8 на 9 апреля османы пошли на штурм Гексамилиона. Вопреки ожиданиям, ромеи почти не защищали стену, и небольшие заслоны быстро отошли к Коринфу. Ошеломленные отсутствием сопротивления турки в нерешительности остановились и стали ждать утра. Тем временем в городе сосредоточились силы Иностранного легиона (генуэзские, папские и венецианские наемники, сведенные в отдельный легион незадолго до начала штурма Гексамилиона) под предводительством генуэзцев Моро и легиона «Ахея». Население города заранее эвакуировали, на улицах были созданы баррикады из сваленных повозок и срубленных деревьев, в распоряжении Моро имелись небольшие отряды трапезитов, главным предназначением которых была разведка и быстрые наскоки на ряды противника. Захват Коринфа был стратегически выгоден османам, в основном благодаря значительным запасам, которые были сосредоточены там (на самом деле они были вывезены вместе с жителями города за несколько дней до битвы) – из-за действий флота союзников и диверсий большинство османов шли в бой голодными.
Утром 9 апреля османы двинулись на Коринф, над которым, словно издеваясь, развевались флаги Михаила Палеолога – золотые орлы с крестом на алом фоне. Здесь Заган-паша совершил свою не первую, но самую важную ошибку, посчитав, что все силы ромеев сосредоточены в городе. В результате османы оставили открытым свой растянутый на километр фланг. Первые столкновения в городе начались около 9 часов утра на улицах города и вылились в сплошную яростную схватку. Пехота ромеев, выставив щиты и пики, отстреливаясь из аркебуз и луков от османов, стойко держала улицы, ауксиларии заставляли заплатить за каждый захваченный дом османской кровью. Мобильные группы трапезитов совершали налеты на строй османов друг за другом. Кроме этого, ромеи использовали горшки с «греческим огнем» для поражения противника, и очень скоро на улицах города разразился настоящий ад, со стонами умирающих и жаром от множества пожаров. К полудню Заган-паше доложили, что продвижение в городе дается ценой больших потерь, но он лишь приказал бросить в бой все подразделения своей армии. В это время его головные части уже прошли Гексамилион, но часть войск еще оставалась за стеной (в основном это были башибузуки из числа славян, валахов, венгров и немцев) – для переправы на другую сторону явно не хватало места. Именно в этот момент над полем боя прозвучал рев труб, на который ответили десятки других. На холмах к югу от Коринфа появились сотни знамен с золотым орлом – на поле боя, из-за гребня холмов выступала тяжелая кавалерия деспота Михаила. Во главе конной лавы из 6 тысяч тяжелых всадников был он сам, в великолепном доспехе итальянской работы, подаренном ему женой. Без заминок, широкой лавиной ромеи двинулись в стремительную атаку прямо по центру растянутых османских порядков.
Удар был ошеломляющим и жестоким. Передние ряды османов, выдвинутые навстречу ромейским катафрактам, были попросту сметены. За ними последовали десятки, сотни других османских воинов. Остатки легкой кавалерии Заган-паши также не смогли спасти положение и быстро пали. Сразу за кавалерией ускоренным шагом шли в развернутых боевых порядках легионы «Феникс» и «Лакония», которые тоже вступили в бой. По звуку рога силы Иностранного легиона и «Ахеи» также ринулись в атаку, а спустя несколько минут по тылам османской армии ударили силы партизан, сербских волонтеров и экипажей генуэзских кораблей.
План деспота был прекрасен, но еще более прекрасным было его исполнение. Стоя на крыше дома в Коринфе, я смотрел на лавину ромейской кавалерии, несущуюся на осман, и на ум приходили только цитаты древности о великих битвах, полубогах и павших титанах. Я воочию смотрел на то, как "непобедимая" османская армия исчезает под копытами и мечами лучших христианских воинов. Рядом со мной на крыше стояло семейство дома, отказавшееся покинуть город, и они ликовали и обнимали друг друга, видя то, как гибнут чужие им завоеватели.
Андроник Летописец о Коринфской битве, "Хроники Феникса"
Очень быстро османские порядки начали ломаться. Надломленный долгой осадой и голодом боевой дух османов пошатнулся, началась паника, которая вскоре переросла в полномасштабное бегство – но бежать было некуда, и тысячи турок заметались между городом, Гексамилионом, заливом и ромеями. Очень быстро кавалерия Михаила рассекла порядки османов насквозь и разделилась на турмы, продолжая дробить строй противника на мелкие группы. Линия легионов отжимала османов от дороги на Афины, а в городе противника уже выбивали с окраин. Силам же генуэзцев и сербских волонтеров противостояли башибузуки, отличавшиеся еще более низким боевым духом. Кроме того, там было много христиан из вассальных османам государств, и умирать за мусульман никто не спешил. Видя панику в рядах своих господ, те заметались – а возглавлявший атаку Лазарь Бранкович как раз не стремился сражаться со своими соотечественниками и единоверцами. Первыми оружие сложили сербы, за ними валахи и прочие. Более того, некоторые группы башибузуков-христиан переметнулись на сторону союзников и бросились на ближайшие ряды осман. В Коринфе, к западу и к востоку от Гексамилиона началась бойня, которая закончилась лишь к вечеру.
Больше половины собственно османских воинов были перебиты, часть сдалась. Сербские и валашские башибузуки перерезали османских командиров и перешли на сторону Морейской армии. Некогда сильная 80-тысячная армия фактически перестала существовать. Сам Заган-паша был убит во время рубки с налетевшими на него трапезитами. Потери союзников составили около 4 тысяч убитыми и раненными, из командного состава потерь не было – лишь Пьетро Моро и Лазарь Бранкович получили легкие ранения. Такой впечатляющий результат стал возможен благодаря активному использованию всех наличных ресурсов деспотом Михаилом и его чрезвычайно удачному плану сражения, где важными элементами выступали Коринф, холмы к югу от него и даже взятый османами Гексамилион. Талантливый администратор, Михаил показал себя в этом сражении еще и выдающимся полководцем.
Марш к Константинополю
Воин Иностранного легиона и ромейские ауксиларии
Уже через пять дней после сражения, 14 апреля 1453 года, армии Михаила пришлось выступать на Константинополь ускоренным маршем. Часть обоза (кроме самого необходимого) погрузили на корабли генуэзцев, которые шли вдоль берега и поддерживали армию. На пути не было встречено ни единого серьезного заслона противника. Идущие в авангарде вездесущие трапезиты с легкостью рассеивали османские патрули и освобождали от турок малые и средние города. На пути армии имелось единственное серьезное препятствие – крупный портовый город Фессалоники. Оставлять за спиной крепость с сильным гарнизоном было опасно. К ее стенам армия вышла 5 мая.
Возиться с осадой или оставлять часть войск для блокады крепости Михаил не мог – слишком мало сил, и времени у него было. В то же время не было ни единого шанса взять город штурмом – стены Фессалоник уступали в Греции лишь Константинополю и Гексамилиону. К счастью, в городе нашлись неравнодушные люди, открывшие в ночь на 7 мая городские ворота. Предупрежденные ромеи воспользовались этим. Им на помощь пришли сами жители города, в результате чего османский гарнизон был частично перебит, частично взят в плен. Войскам дали несколько дней отдыха. За эти несколько дней армия деспота Михаила значительно увеличилась – весть о том, что османы разбиты юным деспотом Мореи, быстро разошлась по Греции, и множество добровольцев решили примкнуть к нему во имя победы над османами. Люди прибывали каждый день, их тут же определяли в легионы в качестве ауксилариев, снаряжали (в основном за счет экипировки убитых османов) и старались обучить хотя бы главнейшим элементам военного дела.
Чем ближе был Константинополь, тем сильнее становилось напряжение в рядах воинов. Но стоило появиться Михаилу на своем белоснежном коне среди воинов, как дух их вновь обретал крепость сродни камню. Его взгляд, добрые слова и вера в то, что они успеют к Константинополю вовремя, возрождала в сердцах надежду, и армия шла дальше. То, что она дошла до столицы ромеев вовремя, целиком и полностью заслуга деспота Михаила.
Андроник Летописец, "Хроники Феникса"
Но время поджимало. Армия не могла увеличить скорость передвижения, особенно ее основные силы. Из-за проблем, а также участившихся налетов мелких турецких банд на обозы и авангарды армии скорость еще более снизилась. Но армия все равно шла вперед, стремясь если не спасти Константинополь от падения, так испортить османам празднование победы. Вечером 24 мая из-под Константинополя вернулись разведчики – город пылал под обстрелом турок, стена была проломлена в нескольких местах. Рискнув всем, Михаил отправил ускоренным маршем передовой отряд из трапезитов, легиона «Феникс» и сербских волонтеров с целью сорвать подготовку осман к штурму и тем самым спасти Константинополь.
Они подоспели к городу днем 27 мая 1453 года, за день до намеченной последней атаки осман на измученных защитников города. Их появление в тылу османской армии послужило началом Константинопольской битве, которая навсегда останется в памяти ромеев как последняя битва старой Византии, и в то же время как основа для будущего величия новой империи.
От автора:
Как и в прошлом посте по Году Феникса, разобью свои замечания по пунктам:
1) Не смог найти (да и не искал детально, если честно, пока) информацию по осадной артиллерии османов; в большинстве того, что я видел, указываются лишь 2 сверхтяжелые бомбарды, в том числе "Базилика". Я посчитал, что должны были быть пушки и полегче, и потому парк осадной артиллерии султана увеличен (но точное число не названо);
2) Последствия почти полного (на 70-80 процентов) обрезания снабжения армии Заган-паши составлены после консультаций со знакомым военным историком;
3) Городская черта Коринфа может отличаться от реальноисторической на 1453 год;
4) Точная численность армии деспота Михаила в начале Константинопольской битвы будет указана в заключающей статье;
5) К сожалению, потерял таблицу расчетов скорости передвижения Морейской армии, потому не смогу твердо обосновать указанные даты взятия Фессалоник и прибытия к Константинополю, но даты меняться уже не будут;
В общем, как-то так. Третья и заключающая статья про саму Константинопольскую битву будет, вероятно, самой объемной, и должна быть готова до конца этой недели. Чем займусь далее — без понятия, список "горячих" тем исчерпывается. Правда, после этого могу заняться дальнейшим детальным прописыванием общего хода истории при императоре Михаиле X.
