Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл про Великую Русинию, и сегодня будет вкратце рассказано о дружественных Русинии государствах. Речь пойдет прежде всего про крупные государства, чья история значительно изменилась из-за наличия Русинии и ее действий.
Содержание:
Российская империя
Провозглашенная в 1700 году, Российская империя заметно отличалась от европейских держав условиями своего развития, будучи не похожей даже на близкую культурно Русинию. Территория страны была весьма обширна, но большая часть населения сосредотачивалась в ее северной части, в районе Новгорода, Москвы и Казани. Огромные по меркам Европы просторы оставались не заселенными, или заселенными очень слабо. При этом возможности к экспансии также были весьма ограничены – с запада страну подпирала Русиния, которая не собиралась уступать ни пяди земли кому-либо, в том числе России, что мешало двигать границы в этом направлении. В то же время северные, южные и восточные границы были открыты для экспансии, но были достаточно плохо заселены и не освоены. От европейских стран Россию отделяла все та же Русиния, Прибалтика, Балтийское море, в результате чего государство Годуновых оказалось отделено от прочего континента, оставаясь недоступным для внешних врагов по суше.
Это предопределило весьма своеобразную модель развития Российской империи еще с начала XVII века, когда она была Русским царством. Армия содержалась относительно небольшая, но хорошо вооруженная и оснащенная, с особым упором на мобильность и снабжение в отрыве от своих баз [1]. Это уменьшало расходы на нее, и освобождало значительные средства для внутреннего развития государства. Территориальная экспансия в Сибирь и степь велась без особой спешки, но весьма основательно, а главное – малыми силами и при малых затратах средств. Вслед за солдатами как правило шли поселенцы, которые тут же приступали к освоению территорий. Но даже с таким подходом восточные границы государства продвигались на восток с огромной скоростью, и вскоре вышли на побережье Тихого океана – и Годуновы стали строить океанский военный и торговый флот, отправляя экспедиции и купцов на свои восточные окраины, ускоряя их развитие. С европейцами отношения велись преимущественно дипломатией и торговлей, но с определенного момента россияне стали также играть роль своеобразного непредсказуемого фактора, вступая в европейские войны в обмен на уступки, военные субсидии и обещание контрибуций. Все возможные средства, в том числе полученные от таких войн, вкладывались в развитие государства, что вкупе с весьма свободной экономикой всячески способствовало накоплению капиталов внутри страны.
При этом развитие государства сдерживалось довольно сложными климатическими условиями, ограниченными людскими ресурсами, но самое главное – логистикой. Огромные просторы империи усложняли торговый оборот товаров, перевозку ресурсов, переселение и переброску войск, и даже с учетом развитого речного судоходства все равно приводили к тому, что Россия не могла реализовать заложенный в нее экономический потенциал даже при приложении всех возможных усилий. Однако в XIX веке, после появления железных дорог, ситуация стала быстро поправляться. В железнодорожное строительство вкладывались огромные капиталы, и сетка дорог с каждым годом становилась все гуще и гуще. Ранее разрозненные регионы страны стали объединяться вместе, и тот путь, который занимал ранее несколько месяцев, теперь занимал несколько дней. Это значительно подстегнуло темпы роста экономики страны, в результате чего за 1828-1900 годы Россия сократила свое отставание от Великобритании по подушным показателям с 5,5 раз до 1,84, и значительные темпы роста продолжали сохраняться. Самыми крупными инфраструктурными проектами стали постройки каналов (Волго-Донского, Беломорско-Балтийского и ряда других) и Транссибирской железнодорожной магистрали, которая объединила по суше Дальний Восток с европейской частью страны, да к тому же позволила в разы ускорить освоение ранее труднодоступных территорий.
Освоение собственных обширных территорий для России в XIX веке и вовсе приобретает особый смысл, оттесняя на задний план прямую экспансию. С появлением железных дорог перед государством неожиданно открылся простой факт – в случае реализации собственного экономического потенциала Россия могла стать одной из ведущих стран мира, превзойдя в том числе Русинию. Для этого требовались лишь две вещи – благоприятная внутренняя обстановка для развития экономики, и колоссальные капиталовложения, которые превосходили все, с чем до этого сталкивалось человечество. Первое достигалось достаточно легко, благо, имелся успешный опыт западного соседа, но вот со вторым все обстояло куда сложнее. Собственных капиталов, частных и государственных, в стране критически не хватало по сравнению с объемом потребностей. Даже с подключением союзной Русинии денег все равно было мало. Из-за этого пришлось проводить политику небывалого финансового либерализма, и привлекать все возможные капиталы для инвестиций, вне зависимости от политической конъюнктуры. Лишь стратегически важные направления для государства финансировались собственными или русинскими средствами. Это и позволило добиться небывалых темпов экономического роста, что благоприятно сказалось и на демографии. К 1913 году размер государственной казны, без применения непопулярных и двойственных мер вроде винной монополии, достиг 3,8 миллиарда рублей, а население перемахнуло через отметку в 108 миллионов.
Быстрый экономический и демографический рост позволили интенсивно осваивать новые территории и строить города. Численность населения в Сибири увеличивалась быстрыми темпами, как и степень ее развития, чему немало поспособствовал Транссиб. Отторгнутые у китайцев в 1860-е годы территории Приморья также стремительно заселялись и осваивались, развивалось сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, росла промышленность. Аналогичный процесс затронул и Среднюю Азию, которую Россия присоединила лишь для обеспечения безопасности Сибири и своих южных границ. Часть местного населения, враждебная к россиянам, к концу XIX столетия покинула эти территории, будучи выдавленной в Персию потоком славянских мигрантов, в то время как другая часть, настроенная дружественно, быстрыми темпами ассимилировалась и включалась в российское общество. Помимо этого, в стране развернулась масштабная индустриализация, куда также вливались значительные капиталы. Несмотря на деление промышленности на условные районы на Урале, в Петрограде, Москве и на юге страны, промышленность долгое время избегала значительной концентрации производства в одних городах, что позволило равномернее развивать все основные районы государства. Особое внимание уделялось тяжелому машиностроению и металлургии, но развивались и другие отрасли. Производительность труда, впрочем, оставалась меньшей, чем в США или Западной Европе – что целиком перекрывалось количеством рабочих рук, да и над этой проблемой государство постоянно трудилось, стремясь обеспечить рабочим хорошее образование и питание.
Отказ от прямой территориальной экспансии не значил отказ от экспансии вовсе – во 2-й половине XIX века Россия начинает стремительно укреплять свое влияние в Европе и Азии. По примеру Русинии еще в прошлом столетии были созданы два марионеточных государства – Грузия и Азербайджан, которые в меру развивались и служили буфером между Россией и Персией. Уже после Восточной войны возникла идея создать подобный буфер к югу от Сибири. Среднюю Азию пришлось присоединять напрямую, и смириться с тем, что на долгое время этот регион стал русским «Диким Западом». В случае с Китаем подобные действия не требовались, и потому решено было подготовить почву для создания самостоятельных пограничных государств, благо северные окраины этой азиатской империи были населены меньшинствами, не слишком жалующими ханьцев. Это требовало времени и трат, но к концу века уже вполне наметились границы будущих государств – Туркестана, Монголии и Маньчжурии. Последняя при этом выступала сферой особого интереса России, так как ее ресурсы могли обеспечить полную самостоятельность русского Дальнего Востока во всем обилии необходимых для этого средств. Правда, активная экспансия в Маньчжурии, а также появление российских интересов в Корее неизбежно толкали Россию к войне с Японией, за которой стояла Великобритания, но всерьез подобный конфликт стал просматриваться лишь в начале XX века.
Французская империя
Вторая Французская империя просуществовала до 1870 года, когда она была разгромлена Пруссией в ходе непродолжительной войны. При этом французская армия показала себя достаточно неплохо, наученная тяжелой Восточной войной, но все равно уступила пруссакам, да и тыл не выдержал горечи поражений – случилась революция, и империю свергли. Однако позиции монархистов все равно оставались в стране сильными, в результате чего они получили большинство в парламенте после окончания первых выборов в Третьей республике. Зашла речь о реставрации королевства или империи, однако претенденты из числа Бурбонов были или непопулярны, или же отказались от короны из-за каких-то мелочей. Оставались лишь Бонапарты – однако возвращать на трон Наполеона III было бы как минимум глупо. Избранный президентом Франции Патрис де Мак-Магон уже с 1871 года начал рассматривать в качестве будущего монарха последнего претендента, которого еще кое-как можно было принять во внимание – сына предыдущего императора, Наполеона Эжена. Тот был еще слишком молод, чтобы решать сам, и учился сначала в Великобритании, а затем переехал в Италию, тепло встреченный королем Витторио Эмануэле II. В конце концов, посредничество последнего оказалось решающим – в 1875 году, дабы избежать серьезного политического кризиса, во Франции была провозглашена Третья империя во главе с 19-летним Наполеоном IV Эженом [2].
Впрочем, обновленная империя имела мало общего с предыдущей. Новая монархия была сильно ограничена Конституцией, и император обладал лишь небольшим количеством рычагов влияния на судьбу своего государства. Правительство избиралось на демократических основах, и фактически полнотой власти в стране обладал премьер-министр [3]. Впрочем, Наполеон Эжен и не стремился быть абсолютным монархом – он прекрасно помнил опыт своего отца, и осознавал, что времена переменились. В результате этого он сразу после коронации поддержал установление нового порядка, и в дальнейшем активно играл свою второстепенную роль, всячески улучшая свою популярность. Учитывая его безупречную репутацию, а также то, что демократы довели к концу 1880-х годов страну до серьезных внутренних проблем, он смог де-факто восстановить практически абсолютную власть императора во Франции. С 1891 года его авторитет в стране был непоколебим, а правительство формировалось из лояльных ему людей. Умелая кадровая политика и использование своего статуса лишь при крайней необходимости позволили Наполеону IV возродить былой блеск империи, добиться выхода из кризиса и наладить эффективную работу государственного аппарата. Франция расширяла свои колонии и укрепляла внутреннее благополучие, наращивала армию и флот для противостояния с Пруссией и Великобританией. Во внешней политике император предпочитал сближение с Восточной Европой, для чего даже заключил брак с российской царевной, отказавшись от британской невесты. Правление этого монарха, которое продлится долгих 58 лет и завершится лишь в 1933 году, запомнится французам как самый блестящий период в истории государства за последние века, а политическая система Франции, отличавшаяся значительной нестабильностью, благодаря ему наконец-то обретет твердый, сформированный вид, и в дальнейшем покажет твердость и стойкость, достойные лишь уважения.
Итальянское королевство
Если в объединении Германии главенствующую роль играл прусский канцлер Отто фон Бисмарк, то в Италии во главе всего оказался король Сардинии-Пьемонта, Карло Альберто. Фактически он был представителем дома Медичи-Романовичей, но для соблюдения законов королевства принял фамилию своей супруги, и стал принадлежать Савойскому дому. Он был весьма прогрессивным, но при этом жестким человеком, и даже после принятия Конституции держал в своих руках почти всю полноту власти. Сосредоточив вокруг себя хороших советников и министров, он на полную использовал противоречия между государствами в Европе, и активно привлекал иностранные капиталы для развития своего государства. Здесь значительную поддержку ему оказала Русиния, которая предоставляла также советников, оружие и дипломатическую поддержку. Когда в 1848 году началась «Весна народов», Сардиния оказалась готова к любым потрясениям, и объявила войну Австрии, пытаясь спровоцировать объединение всей Италии. Габсбурги были намного сильнее сардинцев, но революция в их собственных владениях значительно ограничила их возможности, чем и воспользовался Карло Альберто. Война была выиграна, в результате чего Сардиния присоединила к себе Ломбардию, а вслед за этим началась цепная реакция – и к 1850 году все малые итальянские государства объединились вокруг Савойского дома. Столица была перенесена в Рим, и началось формирование действительно единого государства, уже не на бумаге, а на деле.
В 1856 году Карло Альберто умер, и ему на смену пришел Витторио Эмануэле II. Он был весьма умелым политиком и дипломатом, и сделал все для признания своего государства, а также его внутреннего развития. Привлекая любые возможные капиталы для инвестиций, используя нужные кадры и принимая взвешенные решения, он смог избежать множества весьма вероятных ошибок, и не только объединил разрозненные земли своего королевства, но и повысил его авторитет в глазах иностранцев. Экономика страны развивалась бурными темпами, что позволило Италии войти в список европейских лидеров. Ее вооруженные силы хоть и не считались лучшими, но раз за разом демонстрировали хорошие боевые качества. При нем Италия также обрела и колонии, пускай и немногочисленные.
В 1878 году королем Италии стал Умберто I. Он был достаточно хитрым и прагматичным человеком, но с авантюрным складом характера. К тому моменту в стране стали преобладать французские капиталы и французское влияние, из-за которого государство оказалось на грани стагнации и экономического кризиса. Проблемой был и большой внешний долг, преимущественно французский. Решением проблемы стало сближение с Германией и увеличение ее инвестиций в итальянскую экономику, чтобы французы лишились своего влияния, и перестали подавлять итальянцев. В результате этого, а также европейской геополитики Рим стал сильно колебаться между Францией и Германией, и в начале XX века стал склоняться к антифранцузскому союзу с Берлином, в том числе чтобы решить проблему внешнего долга и собственной экономики. При этом с Русинией отношения сохранялись хорошие, но влияние ее в Риме было небольшим, и уже не могло сколь-либо значительно изменить ход истории, и не допустить сближения итальянцев и германцев.
Испанское королевство
Бальдомеро Эспартеро
С Италией оказалась достаточно тесно связана история соседней Испании. После Наполеоновских войн она пребывала в разрухе, лишившись практически всех колоний. Правил ею деспотичный король Фернандо VII, который подавил все свободомыслие в стране. При этом он не имел наследников мужского пола, будучи при этом несколько раз женат. Последней его супругой стала Мария Кристина Тосканская, племянница короля Карло Альберто. Она родила своему супругу единственного ребенка, девочку Изабеллу, ради которой отец решился изменить законы о наследовании короны, вернув традиционную для Иберийского полуострова когнатическую примогенитуру. Произошло это в 1830 году, а уже в 1833 Фернандо умер. Новый закон о наследовании оспорил его младший брат, дон Карлос, из-за чего в стране началась гражданская война. При этом карлисты, сторонники дона Карлоса, выступали за традиционные испанские ценности, которые уже привели к ее глубокому упадку, а вокруг 3-летней королевы стали группироваться либералы, прозванные изабелиносами, или же кристиносами – по имени матери девочки, объявленной регентшей.
Мария Кристина Тосканская фактически оказалась во главе государства в возрасте 23 лет. К счастью, она была весьма способной, умной, да еще и талантливой интриганкой. В сложных условиях ее таланты раскрыли себя в полной мере – сделав во внешней политике ставку на Русинию, с которой и ее династию, и Испанию связывали долгие связи, она смогла получить необходимую поддержку в войне, а во главе войска поставила очень популярного Бальдомеро Эспартеро, выходца из самых низов, сделав позднее его своим главным советником и любовником. Мудрая, взвешенная внутренняя политика быстро сделали ее популярной в народе, а активные действия армии позволили уже к 1836 году сокрушить карлистов. Вопрос о браке своей единственной дочери она решила жестко, проигнорировав требования Великобритании и Франции, которые хотели выдать Изабеллу замуж за кого-то из своих кандидатов. В результате супругом Изабеллы стал ее двоюродный брат, Энрике Севильский, сын Франсиско де Паулы Бурбона. Брак этот оказался весьма удачным. Если в начале правления королевы-регентши ее положение было шатким, то к концу 1840-х годов Мария Кристина обладала значительным авторитетом в стране, провела важные политические реформы, а либералы и прогресситы на нее разве что не молились. Как только ее дочери стукнуло 18 лет, Мария Кристина сложила с себя свои полномочия, но вплоть до самой смерти оставалась в Мадриде и помогала править государством.
Изабелла II стала полноправной королевой в 1848 году. Правила она до 1885 года, пока ее старший сын и наследник не выразил желание принять на себя бразды правления. Поддерживая обозначенный матерью курс, она вместе со своим супругом постоянно боролась за сохранение внутреннего мира и стабильности в государстве, чего добиться было чрезвычайно сложно. Тем не менее, ее внутреннюю политику можно назвать успешной, и все волнения в эту эпоху не заканчивались чем-то серьезным. Между тем, страна стала активно развиваться, как в плане сельского хозяйства, так и индустрии. Лавируя между интересами великих держав Европы, Изабелла стремилась сохранять строгий нейтралитет, и всеми силами укрепить свое королевство. Большое внимание стали уделять последним сохранившимся колониям – Кубе и Филиппинам. И там, и там стали развиваться внутреннее самоуправление, местное население стали допускать в органы власти, и помимо обычной кнута стал применяться также и пряник. Восстания, прокатившиеся по этим колониям в 1870-х годах, были или подавлены, или завершились договорами между местным населением и властями. Если в 1848 году Испанию уже собирались вычеркивать из списков сколь-либо значимых государств Европы, то в 1885 году Изабелла передала своему сыну стремительно развивающееся государство, с достаточно крепкой экономикой и немалым бюджетом.
Ее преемнику, Альфонсу XII, суждено будет править в тяжелые времена. Экономический кризис, который обрушился на страну вскоре после его коронации, привел к значительным осложнениям, и частичному сокращению промышленного производства. Выбраться из кризиса удалось лишь к середине 1890-х, и сразу после этого пришлось воевать с США, которые решили воспользоваться испанскими проблемами и восстанием на Кубе, и расширить свои владения. Войну эту испанцам удалось выиграть, но стало ясно, что времена мира и интенсивного развития завершились. Для сохранения былых достижений, и дальнейшего развития государства требовалось найти источники сырья, рынки сбыта, союзников и капиталы – и потому параллельно с милитаризацией страны и экономики начались поиски серьезных партнеров. Таковых на выбор было множество – Великобритания, Франция, Германия, Италия, Русиния. Ни один из них не спешил заключать с испанцами союз, направленный прежде всего против США. При этом между немцами и французами при королевском дворе развернулась настоящая война – в грядущей войне Испания могла стать решающим фактором, и либо спасти Францию от натиска Германии и Италии, или же сокрушить ее. Альфонсо XII твердо намеревался сохранить нейтралитет при любых раскладах, но раз за разом уговоры иностранных дипломатов заставляли его задуматься о выборе стороны, а в свете стремительного усиления США и сохранении противоречий между двумя государствами сама Испания уже не могла надеяться на выживание в одиночестве. Так или иначе, но она должна была сделать выбор, и принять участие в грядущей войне.
Грузия и Азербайджан
Грузия и Азербайджан были сформированы в результате экспансии Российской империи на Кавказе, были членами Восточного союза, и считались младшими партнерами непосредственно государства Годуновых. Тем не менее, определенные связи имелись между ними и Русинией, в первую очередь – в области капиталовложений. При этом дефицит средств в самой России привел к тому, что ее капиталы в этих двух странах все равно числились вторыми по объемам после русинских. Общий объем иностранных инвестиций при этом был относительно небольшим, но и сами государства были далеко не огромными, и обладали весьма скромным по европейским меркам населением – в 1828 году в обоих проживало по чуть менее чем миллиону человек. При этом переплетение местного колорита и особенностей с влиянием России, Русинии и Европы привели к формированию уникальных государств и наций, не похожих по своему менталитету и устройству на кого-либо.
В Грузии до конца 1-й половины XIX века шел сложный процесс модернизации страны. На основе пестрого конгломерата мелких горных княжеств создавалось единое государство с четкой административной структурой, при этом субъекты получали достаточно широкие права самоуправления, а центральные власти не управляли всем напрямую, а предпочитали политику вмешательства по важным вопросам. Вместо старой, дворянской элиты приходила новая, всесословная, с высоким положением чиновников. Обучение новых кадров долгое время шло в России, где они перенимали менталитет и нравы, и переносили их на грузинскую почву. Это приводило к частным конфликтам между «старой» и «новой» элитой, и чем дальше, тем чаще последняя одерживала верх. После ряда попыток переворотов и мятежей правительство Грузии стало весьма жестко подавлять выступления. Часть дворян покинула страну, отправившись в изгнание, а часть вынуждена была принять новый порядок. Что же касается простых обывателей, то они быстро примкнули к «новой» элите, так как результаты ее трудов самым благоприятным образом сказались на жизни рядовых граждан.
Собственную внешнюю политику Грузия не проводила, целиком отдавшись под защиту своих старших партнеров. При этом страна регулярно участвовала в войнах с Персией, что в целом было в ее интересах, хотя территориальных приобретений это почти не принесло – все земли, на которые претендовали грузины, уже были включены в состав государства. Однако дворянам, народу требовался выход энергии, привлечение к какой-либо деятельности, при том что пригодной для земледелия земли в стране было мало, а индустрия развивалась медленно – в результате чего Грузия стала постепенно милитаризироваться. Появились и перемены в менталитете, называемые «грузинским гонором», или менее саркастично «грузинской честью», которую можно было вкратце описать как убеждение что без грузин союзники не победят. Войны велись на территории соседей, Грузия была защищена их армиями и государствами, и практически не подвергалась никаким нашествиям и разрушениям. Это могло бы стать причиной скатывания грузин в обыкновенное сибаритство – но горячая кровь вкупе с менталитетом горцев привела к обратному: участие в войнах, особенно против Персии, стало для грузин чем-то вроде общенационального ремесла. С учетом быстрого роста населения, но малых площадей земли, пригодной для земледелия, и не самого быстрого роста индустрии, это привело к тому, что многие стали связывать свою жизнь с вооруженными силами, численность которых возросла, а военные расходы Грузии в удельном плане стали составлять заметную часть от государственного бюджета. При этом боевые качества армии и флота были достаточно неплохими – непрофессионализм, трусость или пренебрежение долгом быстро приводили к позорной отставке посредством «черных конвертов». Грузинские войска и корабли достаточно активно использовались как на вторых, так и на первых ролях в ходе крупных конфликтов, и взамен их государство получало новые инвестиции, контрибуции, благоприятные торговые договора и многое другое. В этом плане Грузия последовала примеру России, которая в XVIII веке превратила войну в способ получения конкретных прибылей для ускорения развития экономики, имея при этом околонулевые шансы вторжения вражеских войск на собственную территорию [4].
Азербайджан в это же время также переживал внутренние перемены, еще более масштабные. Точно так же, как и в Грузии, дети знати и наиболее успешных простолюдинов отправлялись по особым программам на учебу в Россию, формируя совершенно новую, национальную элиту. В самом Азербайджане правили бывшие ханы Нахичеванские, которые с 1815 года стали титуловаться шахами, но долгое время фактически страной правили присланные из России министры, которые помогали перестраивать общество, вооруженные силы и экономику страны. Это, а также денежные вливания привели к тому, что азербайджанцы наряду с казахами стали первыми мусульманскими народами, которые в области своего общественного развития дошли до формирования достаточно многочисленной буржуазии и интеллигенции [5]. Кроме того, поданные Нахичеванской династии стали вторыми после персов мусульманами, у которых начали формироваться национальные частные капиталы. При этом казахи оставались поданными Годуновых, а азербайджанцы обладали суверенитетом, и развивались как целиком независимая нация. Однако, несмотря на значительные общественные преобразования, значительной ломки менталитета не произошло. Если грузины стали известны в Восточном союзе своей честью, то азербайджанцы оказались знамениты благодаря своей верности, как в политике, так и в войне. Даже британская агентура, долгое время пытавшаяся переманить на свою сторону местные элиты, пришла к выводу, что выгоды от сотрудничества Азербайджана и Восточного союза слишком велики, а местный политикум слишком ценит свои обещания, чтобы подрывная работа принесла значительные плоды.
Экономический потенциал Азербайджана был достаточно большим, чем активно пользовалась и Россия, и русинские капиталы. Активно развивалось сельское хозяйство, в первую очередь выращивались те культуры, которых было мало в рамках Восточного союза – чай, хлопок, табак, экзотические фрукты, виноград. При этом из-за относительно небольших площадей, пригодных для земледелия, всячески повышалась культура сельского хозяйства. На это тратились большие средства, в том числе и шахским правительством, которое вовремя смекнуло все выгоды, в результате чего Азербайджан первым из кавказских государств принял в 1858 году закон о всеобщем начальном образовании, и тратил немало средств на строительство школ и ВУЗов. Разрабатывались и запасы полезных ископаемых – меди, цинка, свинца, железа. Постепенно развивалась своя промышленность. Но самой главной основой экономики государства, конечно же, стала нефть, которую российские предприятия стали добывать в промышленных масштабах с середины XIX века. Несмотря на то, что отраслью фактически заведовали иностранцы, Азербайджан также получал немалые выгоды от развития нефтедобывающей промышленности, прежде всего из-за того, что рабочих набирали из числа местного населения, а налоги в шахскую казну платили и они, и приезжие. В результате всего этого экономика государства к началу XX века достигнет весьма впечатляющих результатов, и по удельным показателям обгонит соседнего «гранда» — Персидскую империю, приблизившись к европейским странам второго разряда [6].
Азербайджан, в отличие от Грузии, граничил с Персией, и активно с ней конфликтовал за территории, населенные культурно близкими племенами. При этом южные азербайджанцы далеко не всегда приветствовали своих северных собратьев с распростертыми объятиями, так как не принимали их новые порядки, но в целом с Нахичеванской династией вскоре стало связывать свое будущее большинство этого народа, в том числе на территории Персии – слишком очевидно было превосходство нового порядка над старым, к тому же господство Зендов было далеко не таким приятным и однозначным, как старшее партнерство России. Наличие претензий на персидские территории и пограничный статус вынуждал Азербайджан содержать немалое войско, которое к середине XIX века целиком орегулярилось, но сохранило ряд местных особенностей. В первую очередь, это был значительный удельный вес конницы, которая, впрочем, могла действовать и в пешем строю, представляя собой по западной терминологии драгун. Саму конницу очень высоко оценивали как друзья, так и враги, в результате чего азербайджанские конные полки использовали даже во время войны в Средней Азии. Пехота была представлена преимущественно народной милицией, и уступала по своим боевым качествам даже соседним армянам и грузинам. Впрочем, помимо милиции имелась и отдельная дивизия Шахской гвардии, которая имела профессиональную основу, и в целом соответствовала гвардейским подразделениям многих других государств. Самостоятельно азербайджанская армия не могла воевать с огромной Персидской империей, но во время больших коалиционных войн становилась серьезной опорой для союзников в регионе. Это обеспечило успешную экспансию страны на юг, в ходе которой был освобожден крупнейший азербайджанский город – Тебриз, вскоре объявленный столицей.
Примечания
- Что-то вроде армии США в XIX веке, но значительно больше и организованнее.
- Такой вариант даже в реальности был отнюдь не невозможным, так как позиции монархистов оставались сильными в стране даже в XX веке. В АИшке же разгром во франко-прусской не такой масштабный, и есть благоприятствующие факторы для возрождения монархии.
- Таким образом, несмотря на отсутствие ряда французских косяков этой эпохи, общий политический курс Франции остается по факту тем же, что и в реальности, как и сами политические раскладки внутри страны.
- Формирование маленькой, но очень гордой и вполне себе крепкой Грузии в своей АИшке я целиком посвящаю коллеге Горцу, которого, полагаю, помнят все старожилы сайта. Даже если такая Грузия и не очень правдоподобна, то она все равно будет достаточно развитой – но при этом, с учетом размеров страны, она все равно не сможет заметно повлиять на события в окружающем мире.
- Здесь я мало конфликтую с реалом, где азербайджанцы одними из первых среди мусульман прошли в общественном развитии от традиционного уклада к вполне современному, со сформировавшейся интеллигенцией и даже зачатками буржуазии. В этом плане обогнать их среди мусульман смогли разве что турки.
- Это не значит, что Азербайджан станет очень сильным и богатым, но неплохие по местным меркам экономические показатели это ему все же обеспечит.
