Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать альт-исторический цикл про Великую Русинию, и сегодня речь пойдет о конце правления короля Михаила VIII. Рассказано будет о Венском конгрессе, Восточном союзе, Четвертой русинско-персидской войне, коротком правлении короля Михаила IX, и многом другом.
Содержание:
Венский конгресс
Представителям европейски стран, собравшимся в 1814 году в Вене, предстояло решить великое множество вопросов, суть которых сводилась к одному – устройство послевоенной Европы. При этом все европейские гранды так или иначе стремились улучшить свое положение на континенте за счет малых государств или тех правителей, которые активно сотрудничали с Наполеоном. Самую циничную позицию заняла Австрия – став в результате Наполеоновских войн империей, воевав в 1812 году на его стороне, она претендовала на обширные территориальные приращения. Свои устремления были и у остальных европейских держав – Россия, успев за XVIII век оценить плюсы и минусы удаления от остальной Европы, требовала обширных контрибуций, Великобритания желала окружить Францию на будущее «железным кольцом» государств, которые могли бы сдерживать ее амбиции, Пруссия хотела восстановить свое могущество в Северной Германии, в первую очередь – за счет Польши и Саксонии. Русинии же требовалось несколько иное – утверждение собственных интересов в Европе, сдерживание амбиций Австрии и легализация достижений на Балканах и Ближнем Востоке. Русинскую делегацию возглавил лично король, которого было сложно запутать или запугать.
Конгресс де-юре открылся лишь в начале 1815 года, но дипломатические баталии начались задолго до его начала, и оказались весьма тяжелыми и жаркими. Лишь благодаря совместным действиям России и Русинии, а также примкнувшей к ним Пруссии, удалось продавить ряд важных решений, и разобраться с конфликтными вопросами. Россия получила свою огромную контрибуцию от Франции, и направила средства на индустриализацию, не поддавшись на уговоры англичан открыть рынок для их товаров. Русиния целиком легализовала своих «младших партнеров» — Греция, Болгария, Балтия, Грузия, Азербайджан и Армения получили признание со стороны европейских держав как по границам, так и по титулам. Все эти страны были признаны зонам особого экономического интереса Русинии или России, доступ к которым иноземцам был ограничен. Балтия при этом сохранила свою де-юре независимость и статус королевства, но уже была так надежно связана с Романовичами, что и не помышляла о каком-то особом положении, довольствуясь успешным внутренним развитием под началом Кеттлеров и эгидой Русинии. Кроме того, были получены определенные контрибуции от Франции, самые крупные из которых достались Русинии и России.
Долгое время баталии шли вокруг вопроса о Дании. Дело в том, что в 1808 году ее правящая Ольденбургская династия пресеклась, и будущее государства оказалось под вопросом. Последним королем оказался безумный Кристиан VII. Его прямой наследник, сын Фредерик, умер от оспы в молодом возрасте, а брат, бывший при нем регентом, скончался в 1805 году [1]. Близких мужских представителей династии не осталось, и возник вопрос о передаче короны по женской линии. Наполеон на тот момент целиком контролировал государство, потому не постеснялся присоединить Данию к списку «родственных» государств, посадив в ней королем Евгения Богарне, который по совместительству был еще и вице-королем Италии. Само собой, в 1813-14 годах пасынок Наполеона был свергнут, а Данию возглавило временное правительство без короля. Какое-то время на датский трон планировалось пригласить и вовсе «чужого» Бернадота, который служил в Швеции после бегства из Франции, но европейские гранды имели иное мнение на этот счет. При этом претензии на корону выдвинули шведы, которые явно намеревались завершить таким образом объединение Скандинавии под своим началом. При этом шведский король Карл XIV Густав являлся заодно и легитимным наследником умершего в 1808 году Кристиана по женской линии, будучи женатым на его единственной дочери, Луизе Августе. Корона Дании была единственным требованием шведов, которые сделали заметный вклад в войнах с Наполеоном, и оставались его стойкими противниками. Кроме того, Карл XIV Густав после смерти своего отца в 1792 году сделал все для примирения с великими европейскими державами, оформил полный отказ от Финляндии в пользу России, восстановил торговые связи с Балтией и Русинией, и считался другом Михаила VIII Русинского и Александра I Российского. В конце концов, позиция этих его друзей оказалась решающей – после долгих дебатов было решено утвердить шведского короля как короля Дании. Мнение датчан при этом особо не учитывалось. За эту уступку шведам все же пришлось заплатить – колонии Дании в Америке, Азии и Африке, а также остров Гельголанд были переданы Великобритании, а Зундская пошлина была раз и навсегда упразднена.
Значительные усилия пришлось приложить к тому, чтобы ограничить амбиции австрийцев. Они, успев много повоевать на стороне французов, умудрились выдвинуть обширные претензии на Ломбардию, Далмацию, Венето и даже Котор, который с 1797 года находился в составе Болгарии. Последний Габсбурги так и не получили. Зато остальные претензии канцлер Меттерних отстаивал с особым усердием, и потому эти территории в результате все же были присоединены к Австрии. Правда, в обмен австрицев заставили пойти на уступки, отказавшись от претензий к Болгарии, выплатив компенсацию за агрессию времен 1812 года, и признав новый порядок наследования в королевстве Сардиния-Пьемонт. В этом небольшом итальянском государстве на грани вымирания оказалась правящая Савойская династия, из мужских представителей которой к 1815 году остались в живых лишь сам король, имевший одних лишь дочерей, и его бездетный младший брат, Карло Феличе. Потому восстановленный на своем троне Витторио Эмануэле I включил в список претендентов на корону своего старшего зятя – Принца Тосканского Карло Альберто, женатого на старшей дочери короля, Марии Беатриче [2]. По закону наследования Сардинии-Пьемонта передача титулов по женской линии не предусматривалась, потому король решил добиться гарантий признания такого его решения от европейских грандов. Для Русинии такой исход был благоприятным, ибо наследником государства становился представитель побочной ветви Романовичей, потому Витторио Эмануэле получил всю необходимую поддержку, и признание Карло Альберто Тосканского правомочным наследником Сардинии-Пьемонта было достигнуто. При этом в линии наследования он был лишь вторым после младшего брата текущего короля, Карла Феличе, консерватора и деспота.
Последним штрихом Венского конгресса стал Священный Союз – объединение континентальных государств, которое должно было хранить порядок и законность в Европе. В него вошли Австрия, Пруссия, Россия, Русиния и Франция. На деле же этот орган превратился в инструмент для сдерживания амбиций западных держав в руках двух русских монархий, которые стремились выжать из него максимум. В результате меньше всего пользы от него получила Австрия, а Франция и вовсе в 1831 году прекратила свое участие в действиях союза. Так окончательно завершились Наполеоновские войны в Европе, и на три десятилетия в ней воцарились стабильность и политическая реакция. Впрочем, коснулось это лишь Центральной Европы, в то время как Восточная продолжала крепнуть и развиваться, стремясь превзойти по своим возможностям прочих грандов. Таким образом, результаты Венского конгресса заложили основу для мощного рывка Русинии вперед, которому еще суждено будет обернуться и большими проблемами, и великими достижениями для государства Романовичей.
Четвертая русинско-персидская война (1821-1827)
После Венского конгресса Великобритания сразу же возобновила поддержку Персидской империи – союз с русскими закончился, и проблема защиты Индии, уже покоренной англичанами, встала в полный рост. Британцы даже провели разграничение границ между Индией и Персией, допустив Зендов напрямую к границам своей самой ценной колонии. Делалось это, впрочем, не без своего умысла – восточные границы, а именно Белуджистан и Афганистан, персы контролировали слабо, там постоянно бунтовало местное население, да к тому же везде распространилось влияние Ост-Индской компании, в результате чего по факту эти территории являлись буфером между основными владениями Персии и колониями англичан. Помимо них, поддержку вновь стали оказывать французы, которые особо много внимания уделяли развитию Египта, а вскоре после этого появились и прусские военные советники, выписанные из Европы за большие деньги. Аббас IV проявил редкий прагматизм и беспристрастность, и черпал помощь и вдохновение везде и у всех, до кого мог дотянуться; высшим благом объявлялось соблюдение интересов государства, а какой ценой, у кого, как, за какие деньги – уже было делом десятым. Делалось это не просто так: на полном серьезе Персия готовилась к новому этапу джихада против христиан.
Как и ранее, удар планировалось нанести по Анатолии, и вытеснить христиан из Малой Азии. В идеале, при самом лучшем раскладе, персидские войска должны были перемахнуть через Кавказ и Черноморские проливы, и вторгнуться в Европу – Аббас IV был одержим возвращением Константинополя в руки мусульман. Помня опыт последних войн, он огромное количество средств вложил в создание военно-морского флота, что сильно упростилось после окончания Наполеоновских войн – появился и излишек кораблей, которые различные страны готовы были продать по дешевке, и многочисленные опытные морские кадры, в первую очередь – английские, но также и французские, испанские, голландские и даже американские. В результате этого под персидским флагом оказалось большое количество иностранных кораблей, а личный состав состоял на 70% из иностранных наемников, что позволило флоту шаханшаха превзойти по своим боевым возможностям флот старой Османской империи. Командовать кораблями, сосредоточенными в Средиземном море, был назначен Эдвард Кодрингтон – на бумаге уволенный с британской службы и нанятый персами, а на деле фактически откомандированный прямым приказом к мусульманам для обеспечения эффективного использования их кораблей в грядущей войне [3]. Похожей ситуация с кадрами была и на суше – так, к примеру, полки шахской гвардии почти целиком состояли из иностранных наемников, ветеранов Наполеоновских войн, под командованием европейских же офицеров.
Еще в 1818 году Аббас решил покорить Среднюю Азию – территории, которые некогда принадлежали персам. Тем самым он хотел достичь нескольких выгод – получить доступ к «мягкому подбрюшью России», включить в состав своего государства еще больше территорий, населенных мусульманами, и подкрепить свою популярность у тюркского населения, которое считало Среднюю Азию своей прародиной. Первоначально персы добивались успеха, но в 1820 году грянуло масштабное восстание, и местные элиты раскололись – часть выступила в поддержку шаханшаха, опасаясь приближающихся с севера россиян, а часть наоборот попросила помощи у императора из Петрограда в обмен на признание вассалитета. Александр I не хотел вмешиваться в происходящее, но в 1821 году он умер, и его место занял Александр II, куда более решительно настроенный по поводу Средней Азии. Сразу же сформировался антиперсидский союз из России, Русинии и всех государств их сферы влияния кроме Балтии. Буквально в те же дни персы без объявления войны напали на Грецию и Армению, выдвинув в наступление войска общей численностью до 150 тысяч человек.
Однако начало войны оказалось совершенно не таким, как хотелось Аббасу IV. План нападения включал также рейд к берегам Греции с целью поиска и уничтожения отдельных союзных кораблей. Адмирал Кодрингтон, командовавший эскадрой из 21 линейного корабля, 9 фрегатов и 7 шлюпов (практически весь персидский флот), потопил несколько греческих фрегатов у берегов Пелопоннеса, но в Наваринской бухте наткнулся на сборную солянку из кораблей союзных государств (18 линейных кораблей и 8 фрегатов Русинии, России и Греции, и даже 2 болгарских корвета). Капитаны и адмиралы всех союзных держав имели четкие инструкции на подобный случай, и потому никто от битвы уклоняться не стал – в результате чего разыгралась масштабная баталия. Персидский флот был уничтожен, спаслись лишь 2 фрегата и 3 шлюпа. Союзники праздновали победу. Еще не зная об этом происшествии, в этот же день Персидской империи в ответ на ее вторжение была объявлена война представителями всех союзных держав.
В результате этого Аббас IV получил масштабную войну с множеством стран, и битвы закипели от Средиземного моря до границ Китая. Огромная протяженность фронтов и не самые простые условия для ведения войны вынудили обе стороны действовать большим количеством относительно небольших корпусов, которые изредка собирались для больших баталий. Мусульмане вновь, в подкрепление своих регулярных войск, выдвинули стратегию изматывания противника с помощью партизанской войны – но и Анатолийская, и сформированная в России Туркестанская армии уже обладали достаточным опытом по борьбе с партизанами [4]. Само собой, они были далеко не самыми мягкими и гуманными – но и персидские войска не отличались добрым отношением к мирному населению, причем регулярные войска в этом соревновались с башибузуками. Видя сложное положение Персии, французы и англичане стали оказывать значительную тайную поддержку шаханшаху, но для такой протяженности фронтов это была лишь капля в море. В конце концов, все свелось к старой, уже не раз опробованной стратегии войны на истощение, и несмотря на всю силу государства Зендов, союзники обладали большим количеством ресурсов и более умело ими распоряжались. В конце концов, в 1827 году Аббас IV был вынужден пойти на мирные переговоры, потерпев поражение на всех фронтах.
Согласно Багдадскому миру Персидская империя выплачивала значительную контрибуцию Русинии и упрощала торговлю для Российской империи через Каспийское море. Кроме того, под сюзеренитет России переходила часть спорных среднеазиатских территорий, в первую очередь – Хива. Территориальные приращения получили также Армения, Азербайджан и Греция, а Грузия с Болгарией покрыли свои военные расходы через контрибуцию. Эта война стала во многом знаковой – несмотря на силу Персидской империи Зендов, объединенная мощь всех союзных государств во главе с Русинией и Россией все равно была больше, и конкиста православных государств отнюдь не остановилась в конце XVIII века, хоть и сбавила свои обороты. Это вынудило Аббаса IV в остаток своего правления, которое продлится до 1850 года, отказаться от больших войн с христианами, и максимум внимания сосредоточить на развитии своего государства, укреплении его основ и усилении армии и флота. Стало ясно это и европейцам, которые осознали, насколько сильными теперь являются восточноевропейские союзники. Великобритания, решив, что угроза Индии теперь еще больше, крепко связала свою судьбу с Зендами, и в дальнейшем будет искать любую возможность, чтобы ослабить позиции их врагов, а при необходимости готова будет и вступить в союз с Персией ради того, чтобы не допустить славян к границам своей самой ценной колонии – Индии. В результате этого Четвертая русинско-персидская война, и без того не маленькая по размаху, стала прологом к куда более масштабному и ожесточенному противостоянию, которому суждено будет случиться в грядущие годы.
Восточный Союз
Карта Восточной Европы в 1828 году. Границы очень примерные, так как рисовать их с маиксмальными подробностями все еще не хватает времени.
События Четвертой русинско-персидской войны привели к значительному воодушевлению в рядах союзных государств. Тем самым подводился итог долгого процесса, которому было уже более ста лет – сближения государств Восточной Европы и Закавказья, расширение их экономического, политического и военного сотрудничества стали давать вполне конкретные результаты. Османская империя была сокрушена, граница между христианским и мусульманским миром отодвигалась к «исторической», еще сто лет назад не существовавшие государства вроде Греции или Армении уже считались вполне себе устоявшимися, а возрожденная с нуля Болгария спустя век после ее официального создания представляла собой достаточно серьезного игрока на Балканах. Экономики стран, объединенные великим множеством связей, усиливали друг друга, приводя к впечатляющему результату. Это, в частности, привело к тому, что в соседней Австрии, которая трещала по швам и испытывала серьезные финансовые проблемы, стали попросту копировать русинский опыт, что в результате приведет к значительному укреплению основ империи и стабилизации внутренней обстановки [5].
После заключения мира с Персией с инициативным предложением выступил российский император Александр. Он предложил созвать особый конгресс всех союзных государств, и по взаимному согласию создать некое подобие Германского союза, созданного в 1815 году бывшими княжествами Священной Римской империи. Новый союз должен был включать в себя ряд различных положений о взаимопомощи и поддержке во всех областях государственной деятельности. После непродолжительного предварительного согласования решено было выбрать в качестве места проведения Крым, а именно активно расширяющийся Тавроград [6]. Участниками конгресса стали Русиния, Россия, Балтия, Болгария, Греция, Армения, Грузия и Азербайджан. В качестве почетных гостей были также приглашены представители Испании, Сардинии-Пьемонта, Пруссии и Швеции, а дипломаты Австрии, Великобритании, Франции и многих других государств явились на конгресс в качестве наблюдателей. Заседания проводились в спокойной, дружеской обстановке, на них часто присутствовали монархи стран-участниц. Первые скрипки принадлежали, конечно же, инициатору конгресса, Александру II Российскому, и русинскому королю Михаилу VIII. В перерывах между заседаниями проводились балы, торжественные приемы, провели и совместный парад всех дружественных государств, где каждое из них было представлено ротой гвардии. В свободное время русинский король вместе с «коллегами» и свитой ездили по округе и принимали морской парад в Феодосии. Завершил свою работу конгресс лишь в середине 1828 года, и результаты его были весьма впечатляющими.
Самым главным и масштабным стало формирование Восточного союза, или же просто Союза – межгосударственного образования, в который вошли все страны-участницы конгресса. Объединение носило и политический, и военный, и экономический характер. Политическая часть служила преимущественно для решения важных вопросов внутри Союза, хотя на деле вылилась в средство давления двух главных игроков, России и Русинии, на «младших партнеров». Военное сотрудничество сводилось к двум отдельным частям – мирному, и собственно военному. Под последним подразумевалось то, что в случае нападения на страну-участницу Союза третьей стороны она имела полное право призвать на помощь остальных участников ВС. Тем самым фактически создавалась мощная система гарантий стабильности существующих границ; при этом общая договоренность не распространялась на наступательные войны, по которым требовалось заключать отдельные договора. В мирное же время военное сотрудничество означало совместные маневры армий и флота, отправку советников, создание рабочих комиссий, анализирующих современный опыт войн, и т.д. Подобное сотрудничество было выгодно как для грандов, которые усиливали союзные армии, развивали рынки сбыта военной продукции и получали бесценный опыт взаимодействия, но и младшим партнерам, чьи армии по качеству постепенно приближались к армиям России и Русинии, которые считались после 1815 года лучшими в Европе. Также эта система позволяла ускорить создание флотов европейского образца для всех младших стран-участниц, которые имели выход к морю, благодаря чему уже к середине XIX века в мировом океане станут все чаще встречаться корабли под флагами Греции, Болгарии и даже Грузии, не говоря уже о Балтии, которая еще в XVII веке плавала в Китай и завела свои колонии.
Экономическая часть Восточного Союза оказалась наиболее сложной и развитой, и в ней первенство без всяких сомнений было отдано Русинии. Именно государство Романовичей на тот момент обладало наибольшей степенью развития экономики, было самым богатым, а самое главное – в нем уже сложилась собственная экономическая школа, применение теорий которой на практике привело к успешному развитию союзных держав. Немаловажным оказался и другой фактор – имея уже давно устоявшееся капиталистическое общество с хорошо развитой экономикой, именно Русиния оказалась в 1828 году с наиболее развитыми капиталами, для которых в пределах одной страны было уже слишком мало место. То, что той же Великобритании пришлось накапливать в течении поколений эксплуатации колоний, Русиния накопила сама, в своих границах, умело проводя экономическую и социальную политику едва ли не с XV века. Теперь Русиния могла начать новый вид экспансии – экономическую, и для этого у нее были широчайшие возможности на Балканах, в Малой Азии, а самое главное – Российской империи, которая, несмотря на вполне успешное развитие своей экономики, обладала колоссальным потенциалом, на фоне которого любые капиталы смотрелись мизерными и явно недостаточными. Само собой, выгоду от экономического сотрудничества в рамках Восточного Союза получали и прочие страны-участницы, вплоть до самых слабых «младших партнеров», но наибольшую пользу, как и следовало ожидать, в результате получили Русиния, которая стала стремительно увеличивать собственное богатство за счет экономической экспансии, и Россия, в которую хлынул поток инвестиций, так остро необходимых ей для развития.
В рамках Восточного Союза создавался также отдельный монетный союз. Финансовые системы государств-участников сильно отличались друг от друга по стабильности, качеству управления, заметные отличия имелись и в курсе валют. Для экономического же сотрудничества требовалось создать максимально благоприятные и единые финансовые условия; кроме того, объединение финансовых систем различных государств сулило куда большие выгоды, чем существование их по отдельности. При этом вводился биметаллический валютный стандарт, но в каждой стране сохранялось национальное название валют. Одна валютная единица (русинская гривна, российский рубль, болгарский лев, и т.д.) приравнивалась 0,774234 г чистого золота, соотношение же с серебром каждые 5 лет уточнялось согласно рыночному курсу [7]. Для контроля над финансовыми системами государств в каждом из них создавались национальные центральные банки, а для координации работы между ними решено было основать Восточный Центральный банк (ВЦБ). Само собой, основные управляющие кадры его были русинскими, хотя по мере развития его структуры удельный вес представителей других государств стал расти. Получившаяся союзная финансовая система получилась не только эффективной, но и гибкой – в середине XIX века будет осуществлен переход на чистый золотой стандарт, а в XX веке от него целиком откажутся в пользу более гибкой валютной системы, обеспеченной общей экономикой стран-участниц. Тем не менее, основные черты вроде наличия национальных валют при полном равенстве их курса сохранятся.
В отличие от Германского союза, который стал прологом для объединения Германии в единое государство, Восточный Союз так и остался достаточно сильно децентрализованным, и даже по сути своей отменял любое возможное непосредственное объединение нескольких государств-участников в одно. По крайней мере, таковым было положение на бумаге – а на деле постепенно стало утверждаться доминирование в рамках Союза двух ведущих государств, или, как станут говорить позднее, старших партнеров — России и Русинии. При этом первая лидировала более по дипломатической и политической части, в то время как вторая – по экономике; военная же составляющая обоих государств была примерно равна. Кроме того, Русиния за свой счет обеспечила формирование всей необходимой инфраструктуры в Таврограде, который стал формальной столицей союза – для ВЦБ началось строительство большого административного здания, а на административные нужды самого Союза начал строиться грандиозный Восточный дворцовый комплекс. Но даже при таком раскладе младшие партнеры все равно получали свои немалые выгоды, даже подпадая в частичную или полную зависимость от партнеров старших. Свои выгоды получили и «ассоциированные партнеры» — Сардиния-Пьемонт, Испания, Швеция, Пруссия. Отношения с ними регулировались отдельными договорами, и сводились в основном к торговле и поставкам важных ресурсов и специалистов. Взаимодействие государств в рамках Восточного Союза постепенно примет вид симбиоза сильных и слабых государств, и будет приносить выгоды всем его участникам, пускай для некоторых и в меньших масштабах. В рамках же европейской и мировой политики объединение, созданное в 1828 году в Крыму, окажется куда более значимым, чем Германский союз, и окажет большое влияние на дальнейший ход всей мировой истории.
Король Михаил IX
Старший сын и наследник Михаила VIII был назван в честь отца. С детства мальчик отличался любознательностью и активностью, но в то же время и слабым здоровьем, из-за которого ему почти постоянно приходилось находиться под присмотром врачей. В возрасте 17 лет он переболел тяжелым воспалением легких, и едва не умер; двумя годами позднее ему пришлось переболеть уже тяжелой формой ветрянки. В 21 год он неудачно упал с лошади во время прогулки, в результате чего сильно ушиб почки, которые в течении половины его жизни стали сущим наказанием, и в конце концов привели к преждевременной смерти в 1840 году. Имея также врожденные проблемы с сердцем, и страдая от частых головных болей, он был вынужден жить очень осторожно, много времени уделяя собственному здоровью. После 1820 года Михаил почти постоянно проживал в Крыму, на курортах Ливадии [8], стараясь поддерживать себя в форме. Это, в частности, послужило толчком для резкого развития курортной инфраструктуры на полуострове – если до того она находилась в зачаточном виде, то с 1820-х годов начинает быстро развиваться и приобретать вполне развитый европейский вид, из-за чего дворяне и просто зажиточные люди союзных государств стали массово приезжать в Крым, а не в Баден, на Лазурный берег, или куда-то еще далеко в Европу.
Даже несмотря на свою болезненность и вынужденное пребывание в Крыму, Принц Литовский все же сумел получить и хорошее образование, и проявить неплохие задатки правителя государства. Став королем в 1836 году, он Военные вопросы его мало интересовали, а вот государственное управление вызывало куда больший интерес, как и вопросы экономики. Отдав бразды правления государством своим премьер-министрам, которые находились в Киеве, Михаил Михайлович, тем не менее, активно участвовал в жизни Русинии, подавая идеи, разрабатывая проекты и курируя их реализацию. Так, при нем окончательно завершилось формирование сети оросительных и транспортных каналов в Приднепровье, как и формирование завершенного массива лесополос. Он же составил проект первого зернового элеватора в Русинии, который, впрочем, из-за смерти короля и бюрократических проволочек будет построен лишь в 1846 году, уступив пальму первенства американцам из города Дулута. Благодаря этому земледелие в Причерноморье стало приносить огромные прибыли. Днепр все это время оставался судоходным, его русло и фарватеры регулярно очищались и углублялись, так как река оставалась важной транспортной артерией страны. Другим важным новшеством, которое король успел реализовать при жизни, стало строительство железных дорог, которые помогли окончательно объединить регионы страны, значительно ускорили грузопассажирские перевозки, и дали мощный толчок для металлургического бума в Русинии. По темпам же строительства железных дорог страна стала занимать одно из ведущих мест в Европе. Также в правление короля в стране были официально созданы полиция, пожарная служба, укреплено здравоохранение, а Национальная Гвардия перешла из полуофициального статуса под полный контроль созданного в 1838 году министерства внутренних дел.
Супругой Михаила IX была Елизавета Людовика Баварская. Брак носил политический оттенок, и устраивался отцом Принца Литовского с целью сблизить Русинию с германскими княжествами в общем и Баварией в частности. Из этой затеи ничего толком не получилось, зато сам брак получился удачным – невеста пришлась по вкусу жениху, и это было взаимно. Елизавета была тихой и скромной девушкой, увлеченной искусством и литературой, доброй и отзывчивой. Еще перед свадьбой она выразила желание перейти в православие, что было с одобрением встречено в Русинии. Получив в результате титул Принцессы Литовской, она практически никогда не покидала больного супруга, ухаживала за ними во время тяжелых приступов болезней, и следила за тем, чтобы тот берег свое здоровье ради семьи и государства. Единственным ее вмешательством в политику стали попытки наладить отношения между Русинией и Австрией, но усилия королевы оказались тщетными – оба государства не стремились примиряться, и видели друг в друге конкурентов. Отношения с супругом у нее сложились хорошие, и в браке родились две крепкие и здоровые дочери:
- Ирина (1821-1888), Принцесса Литовская. Замужем за князем Святославом Галицким, своим дальним родственником.
- Кристина (1824-1867), принцесса. Замужем за итальянским королем Витторио Эмануэле II, сделала большой вклад в русинско-итальянское сближение, во многом благодаря тесной дружбе со старшей сестрой. При замужестве добровольно перешла в католичество.
Умер Михаил IX от старого почечного заболевания, изводившего его всю жизнь. Последний приступ король спровоцировал сам, неосторожно ведя себя во время прогулки по окрестностям. В последние минуты жизни рядом с ним были жена, обе дочери и зять. Похороны проводились в Киеве, при большом скоплении людей, которые собрались проводить в последний путь своего монарха. Из-за своего короткого правления Михаил IX не успел заслужить какое-либо почетное прозвище в глазах народа, как и не успел зарекомендовать великими правителем. Собственно, мало кто вообще в это время видел короля, выполняющим его непосредственные функции, из-за чего о нем достаточно быстро забудут вопреки тому, что он не запятнал себя никакими серьезными ошибками или уступками интересов государства. Вместе с его смертью настанет начало конца Полоцкой ветви Романовичей, которая много сделала для выхода Русинии на международную арену в качестве одного из главных игроков. Власть в стране передавалась его дочери, Ирине, и ее супругу, в результате чего после смерти Ирины корона перейдет к другой ветви Романовичей – Галицкой. Впрочем, это уже будут совсем другие времена….
Примечания
- На самом деле пресечение произошло позднее, в середине XIX века, но какое-то время в конце XVIII ситуация находилась буквально на грани катастрофы. Учитывая, что в АИшке дела в Скандинавии идут совершенно иначе, чем в реале, то авторским произволом я решил отсыпать Данию в руки Гольштейн-Готторпской династии, тем самым добившись мечты всех нордов – создания единого государства. Впрочем, это еще даст свои результаты в будущем, как положительные, так и отрицательные….
- И вот еще раз я делаю альтернативную Италию, по уже опробованному ранее сценарию. Конечно, настолько масштабных результатов как в Grandi Medici не будет, но сама Италия получится куда более развитой экономически, да и в военном плане превратится в куда более серьезного игрока. Впрочем, об этом всем – позднее.
- С одной стороны – довольно смелое допущение, а с другой – еще совсем недавно офицеры одних стран свободно нанимались служить в другие, и это не считалось ничем зазорным. Так что….
- Русины «прокачались» на покорении Анатолии, а россияне – на похожем по своей сути подчинении Кавказа, которое в АИшке к этому моменту уже должно завершиться.
- Да, у меня еще и Австро-Венгрия другая будет. Впрочем, это я уже пробовал пройти в тех же Grandi Medici, но в условиях этой АИшки обоснование большей целостности двуединой монархии Габсбургов получается более вменяемым.
- Реальный Симферополь. Уже после написания статьи несколько раз менял место проведения конгресса и будущую столицу Восточного Союза. В конце концов, выбор пал на Крым и его самый крупный (в будущем) город – Тавроград. Выбор основывается на том, что полуостров расположен плюс-минус в середине условных союзных территорий, да и из первоначальных стран-участниц лишь 3 второстепенных не имеют непосредственного выхода к Черному морю.
- Таким образом, условная союзная денежная единица (рубль, гривна, лев, драхма, талер и любая другая) по курсу будет равняться реальному российскому золотому рублю. Так я значительно упрощаю себе жизнь и будущие расчеты абсолютно всего и вся, тем более что для рубля у меня остались с неопубликованных старых проектов примерные прикидки его АИшного курса по 2020 год.
- Несмотря на то, что история Крыма абсолютно другая, я решил оставить название монаршего курорта из реала, так как не смог ему придумать равноценной замены.
