Франко-японская война. Часть 2. Битва Тонкинском заливе (начало).
Предыдущий пост
Содержание:
Глаза флота — битва Тонкинском заливе.
Когда солнце поднялось, казалось вспыхнуло сразу все небо. Лучи красного и желтого цвета озарили небо, когда французская Вторая эскадра двигалась вдоль вьетнамского побережья. Эскадра снизила ход до 10 узлов, из-за плохого состояния машин «Формидабля», давно не проходившие капитального ремонта, они не были в состоянии поддерживать скорость 12 узлов более часа. Машины других старых кораблей эскадры были, правда, в несколько лучшей форме — котлы на этих кораблях были заменены в 1888 – 1889 гг, но они имели старые ненадежные машины, склонные к авариям и требовали постоянного внимания механиков. Поход проходил при прекрасной погоде, что было счастьем для экипажа «Оша». Линкор, несмотря на модернизацию в 1888 – 1889, все еще зарывался в воду как свинья и едва не затонул при переходе в Индокитай, попав в сильный шторм. Его командир сообщил, что крен достигал ужасающих 22-х градусов. В этой буре погибли четверо матросов, они были смыты за борт, а одни сорвался с огромной мачты.
Броненосец «Формидабль»
Теперь «Ош» брел в хвосте колонны, выглядя счастливым по причине гладкого моря и ясного неба, что обещало прекрасный день. Три броненосных крейсера (так в оригинале – Алей) и миноносцы, объединенные в дивизионы по четыре, были разбросаны по всей 180-градусой дуге с правого борта от боевой линии, на расстоянии примерно 10000 метров. Крейсера и линкоры обменивались радиосигналами, но горизонт был еще чист.
За возглавлявшим французскую линию «Формидаблем» следовали однотипные «Нептюн» и «Мажента», далее флагманский «Марсо». «Амираль Бодэн» и, наконец, «Ош» следовали за флагманом. Грозный отряд кораблей — несмотря на их возраст и относительную устарелость по сравнению с их противниками.
У них было одно преимущество, ведь французские корабли проектировались, в первую очередь, против английских. Японские же корабли строились на основе новейших английских проектов. Это обещало сюрпризы от японских кораблей. И, как французы надеялись, от них для японцев.
На протяжении многих лет Франция намеревалась воевать с Королевским флотом, и, несмотря на уверения правительства и прессы, французский адмиралы знали о своем качественном и количественном отставании. С учетом численного преимущества, своих потенциальных врагов, французы сосредоточились на артиллерии, сначала только экспериментируя, а затем реализовав превосходство в дальнобойности.
Если корабль может быть поврежден на большом расстоянии артиллерией, то его смогут добить многочисленные миноносцы французского флота. Первые эксперименты со стрельбой на большие расстояния дали ценные результаты и теперь, как следствие этого, каждый крупный французский военный корабль имел самые современные оптические прицелы, а артиллеристы имели опыт стрельбы на феноменальную дальность – 8000 метров. Даже самые старые корабли французского флота могли успешно стрелять на максимальную дальность.
На крейсерах и эсминцах, все кто только мог, следили за горизонтом. Принесли завтрак комендорам, стоявшим у орудий миноносцев. Малые корабли были продуктом Молодой школы, идеи которой все еще оказывали значительное влияние на французское Адмиралтейство. Несмотря на небольшие размеры, это были корабли с экипажами на хорошо подготовленных, умелых и квалифицированных специалистов, которые знали свое дело.
По мере того как солнце неторопливо поднималось все выше над горизонтом, несмотря на то, что паровые корабли двигались на север, становилось все жарче и жарче. В башнях и казематах было нестерпимо жарко. Некоторые командиры батарей позволили открыть люки, чтобы облегчить вентиляцию помещений. Коки постоянно подносили холодную воду орудийным расчетам, несмотря на протесты судовых баталеров против увеличившегося расхода пресной воды.
В 10:47 впередсмотрящие на высоких мачтах крейсера «Д’Эстре» заметили дымы на горизонте. Небольшой крейсер и сопровождавшие его четыре миноносца увеличили скорость до 18 узлов, корпус крейсера завибрировал от работы машин, развивающих почти максимальную мощность. Отправив радиограмму флагману, командир «Д’Эстре» впился взглядом в туманное пятно дыма на горизонте. Каждая пушка уже была заряжена, глубоко в чреве крейсера механики пристально следили за машинами, вода из шлангов лилась на горячие подшипники, которые шипели и парили от заливающей их холодной воды.
В 16 000 метров все выше вырастал над водой столб дыма. Его источник уже сообщил по радио об обнаружении противника и теперь приближался, чтобы опознать его. «Такасаго» был новым кораблем, построенным на заводах Армстронга и был одним из самых удачных крейсеров элсвикского типа, которые отлично продавались. Имея два 203-мм орудия и большую батарею скорострельных 120-мм орудий, этот бронепалубный крейсер был отличным разведчиком. Соединение возможности отбиться от кораблей своего ранга и уйти от более крупных, давало ему огромное преимущество.
Мостик «Д’Эстре».
Крейсер «Д’Эстре»
«Слишком много дыма для торгового судна …» — поворчал себе под нос командир. «Я хочу знать, кто это и что это, передайте на флагман, что мы приближаемся к потенциально враждебному кораблю. Просигнальте миноносцам: приготовиться следовать за нами, но не открывать огня без приказа».
Офицеры и матросы бросились выполнять приказ, дистанция быстро сокращалась, так как корабли сближались на ошеломляющей скорости в 34 узла.
Каждый бинокль был направлен на растущее облако дыма. Напряжение нарастало. Все орудия были заряжены, на палубе стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь отрывистыми приказами.
«Доклад наблюдателей. Корабль в прямой видимости, две трубы, мачты военного типа. Японский крейсер, сэр!» — отрапортовал юный младший лейтенант.
«Отлично, я хочу знать какого он типа. Поднимитесь наверх и сообщите, что вы видите. Рулевой! Приготовьтесь к маневру, впереди вражеский корабль, и мы пока не знаем, с кем столкнулись. Радист! Сигнал на «Марсо»: «Видим вражеский крейсер, готовимся вступить в бой, будем отходить, если он окажется сильнее».
Маленький французский отряд повернул на правый борт, теперь «Д’Эстре» следовал за миноносцами, по прежнему развивая скорость 18 узлов. Однако японский корабль шел на 21 узле.
«Данные получены, сэр, вражеский крейсер элсвикского типа, вероятно типа «Иошино», «Такасаго» или «Такачихо».
Командир имел отличную память и хорошо знал корабли этих типов, так же как и каждый из молодых офицеров. Любой из этих крейсеров имел огневое превосходство над его маленьким кораблем и, вероятно, превосходил его по скорости. Подойдя к переговорной трубе машинного отделения, он дождался ответа.
«Машинное».
«Филипп, мне нужна вся мощность, которая у нас есть, если нужно форсируйте машины, перед нами японский крейсер».
«Рапорт от наблюдателей! Новые дымы, на северо-восток, такие же как у обнаруженного японского крейсера».
«Дерьмо…» — тихо выругался командир, его делом была разведка, но он гонится за одним кораблем или там целый флот? Результат разведки был важнее, чем жизнь его корабля. С другой стороны они еще имели время, чтобы успеть получить важную информацию, а уже потом отойти.
«Дальность до цели?»
«13 000 метров, сэр!»
Кивнув, командир приказал повернуть, так чтобы его крейсер и миноносцы обошли по дуге вокруг атакующего японского корабля. Нужно было попытаться выиграть время, чтобы увидеть, кто следует за японским кораблем, прежде чем уходить.
«Артиллерист, начать стрельбу главным калибром, как только японский корабль окажется в пределах досягаемости, давайте посмотрим, из чего сделаны эти маленькие желтые люди».
Крейсер «Такасаго»
1) Бронепалубный крейсер «Такасаго» — британской постройки, спроектирован и построен верфями Армстронга в городе Элсвик на Тайне. Элсвикские проекты были самыми популярными и успешными среди экспортируемых Англией крейсеров, они покупались Японией и странами Южной Америки. Один из них дожил до 1948 года.
Примечание автора:
И в РИ французский флот, в додредноутную эру, был ослаблен конфликтами между различными военно-морскими школами, и административными зигзагами. «Молодая школа» выступала массовое строительство миноносцев и крейсеров для истребления вражеской торговли. Некоторые линейные корабли, которые были построены в то время, вступали в строй уже устаревшими, из-за затягивания сроков постройки.
Японцы с другой стороны купил новые и самые современные корабли, построенные в Англии, в то время как их броненосные крейсера были лишь частично английской постройки, кроме того, два из них были даже итальянской постройки. Они также выиграли приняв английскую тактику, причем восприняли идеи капитана Скотта по части управления артиллерией раньше, чем сами англичане.
Японский флот имел также опытные экипажи, сражавшиеся в довольно крупной морской войне с Китаем десять лет назад, в то время как последний морской бой французского флота был в начале 1800-х годов, если не считать бомбардировки берега Крымскую войну.
Но самое важное, что французские военные корабли по своей конструкции были ОТСТОЕМ. Это видно с первого взгляда. Их корабли были мало мореходны, слабовооруженными и не так хорошо защищены, как их противники японцы.
Битва Тонкинском заливе — Открытие огня.
Главный калибр «Д’Эстре», четыре орудия 164-мм калибра, были расположены не в башнях, а на спонсонах, давая ему возможность стрелять только из двух орудий на борт. В носу и корме стояли по одной 140-мм пушке, что давало небольшому кораблю возможность четырехпушечных залпов. Начиненные смесью взрывчатого вещества и твердой стали, упакованной в бронебойные снаряды, пушки были готовы к стрельбе. Расчеты получали информацию с мостика и фор-марса через переговорные трубы. Четырех футовый дальномер на мостике выдавал дистанцию до быстро приближающегося японского корабля. Маленькие миноносцы скрылись за корпусом «Д’Эстре», на такой дистанции боя от них было мало пользы против хорошо вооруженного корабля, они лишь являлись отличными мишенями.
Дальнобойная артиллерия не является абсолютным оружием, особенно для маленьких, слабо вооруженных кораблей, таких как «Д’Эстре». Но море было спокойно, крейсер почти не раскачивался, и его противник приближался, не меняя курса.
«Открыть огонь, как только вражеский корабль окажется в пределах досягаемости. Марсовые я должен узнать все об этих кораблях на горизонте, распознайте их как можно скорее», – приказал капитан Домерж. Он знал, что его корабль уступал противнику, но хотел по крайней мере выяснить, что за ним, на горизонте, после чего можно и отступить к своей эскадре.
«Противник на дистанции стрельбы!»
«Открыть огонь, главным калибром!»
«Залп!»
Эти два 164-мм орудия с крейсера «Д’Эстре» сделали первые выстрелы франко-японской войны. Оба снаряда упали в воду, не долетев тысячу метров до своей цели. Облака кордитного дыма закоптили девственную окраску французского крейсера.
Мостик крейсера «Такасаго».
На мостике «Такасаго» были приятно удивлены, видя, что французы открыли огонь с такого большого расстояния. Оба снаряда упали с недолетом, но французы выстрелили снова, хотя стреляли медленнее, чем принято для орудий их калибра.
«Что он делает? Он пытается отогнать нас, или он не видит нас?» — пробормотал командир вполголоса.
«Открыть огонь главным калибром. Рулевой! На сближение, мы не можем позволить им увидеть флот».
«Такасаго» развернулся «на пятке» и его носовое 203-мм орудие открыло огонь по французскому крейсеру.
Мостик «Д’Эстре».
«Итак, началось…» — подумал капитан Домерж, глядя на светло-серое облако дыма, поднявшееся над носовой частью японского корабля. Но никто даже не увидел падения снаряда. «Д’Эстре» вздрогнул, когда его пушки выстрелили снова. Японский корабль повернул к ним, явно намереваясь отрезать им путь к отступлению.
«Передайте миноносцам приказ провести разведку на севере и сообщить, что они увидят. Но не вступать в бой». Он знал, что это было рискованно, крошечный миноносцы были чрезвычайно уязвимы для 120-мм орудий, что установлены вдоль бортов «Такасаго», но если они смогут проскочить и разглядеть, что там на севере, риск будет оправдан.
Потребовалось около минуты на передачу радиограммы, которое было получено и отрепетированно. Небольшие кораблики начал ускоряться, черные клубы дыма вырвались из их труб, буруны вдоль бортов выросли, когда миноносцы развили полную мощность.
«Попадание!» — раздался внезапно ликующий крик, и все взгляды обратились на «Такасаго».
164-мм снаряд, выпущенный из второго орудия на правом борту «Д’Эстре», был двенадцатым, выпущенным с начала боя. Командир орудия отлично натренировал свой расчет, отрабатывая навыки стрельбы с большой дистанции. Тем не менее, они еще никогда в жизни не стреляли по быстроходной, маневрирующей цели.
Фугасный снаряд вошел глубоко под палубу юта, прежде чем взорваться. В палубе образовалась пробоина в два квадратных метра, и начался небольшой пожар, но никто из экипажа не пострадал.
Оба крейсера стреляли так быстро, как только могли заряжать орудия и прицелиться. 203-мм пушки японского крейсера стреляли с 30-секундным интервалом, но орудийные расчеты никогда не практиковались в стрельбе на такие большие расстояния. Француз повернул, чтобы сохранять выгодную дистанцию, его два орудия стреляли каждые 20 секунд. Еще один снаряд разорвался рядом с японским кораблем, окатывая брызгами его борт, но не причинил никаких повреждений.
Японский крейсер резко развернулся бортом, приводя к огню бортовые и кормовую пушки. Пять бортовых, скорострельных 120-мм орудий и кормовое 203-мм немедленно открыли огонь, им ответили два 140-мм орудия «Д’Эстре».
Мостик «Д’Эстре».
«Рулевой 4 румба на левый борт, они слишком близко. Есть известия с марса?»
Крейсер повернул влево, его орудия стреляли с максимальной быстротой. Преимущество в дальности стрельбы было исчерпано, и теперь калибр и число орудий решали исход боя.
Мостик миноносца 141.
Молодой лейтенант наблюдал за поединком между «Д’Эстре» и большим японским крейсером. Он очень хотел вмешаться, но приказ есть приказ. Небольшой корабль развил скорость в 28 узлов.
Впереди были видны многочисленные столбы дыма, он навел свою подзорную трубу на линию горизонта, и сдавленно вздохнул.
«Сообщите «Д’Эстре» и флагману, наблюдаем массивные мачты, это несколько военных кораблей противника. Передайте наши координаты. Рулевой, круто на правый борт, уходим!»
«Д’Эстре» содрогнулся, когда он получил первое попадание в этом бою. 120-мм снаряд ударил в его высокий борт, но не взорвалась, найдя успокоение в одной из провизионных кладовых. Это был удачный выстрел, ведь дистанция была еще велика, два крейсера разворачивались и двигались полным ходом, вибрация машин заставляла их трястись от носа до кормы. В ответ «Такасаго» получил еще два попадания, одно из 140-мм, снаряд которой не взорвался, а лишь оставил здоровенную вмятину в корпусе, другой 164-мм, который лишь частично взорвался, когда попал в среднюю часть корабля, хотя осколки от взрыва ранили нескольких комендоров 2-х фунтовой пушки.
Несмотря на быстрые маневры, которые предпринимал француз, японский корабль приближался, и оба командира понимали, что если «Такасаго» удастся еще сблизиться, его лучшие и более многочисленные орудия, несомненно, дадут преимущество над плохо вооруженным французским кораблем.
Небольшой миноносцев вышел из боя, прячась за необстреливаемый борт «Д’Эстре», уходя от крейсера в сторону приближающейся французской эскадры. К северу были видны дымы японского флота, в то время как на юге толстые столбы угольный дыма обозначали подход французской эскадры.
Французская линия баталии – дистанция 26000 метров, скорость 10 узлов.
На борту французских кораблей сыграли боевую тревогу, трубили горны, грохотали барабаны, совсем как это было раньше на линейных кораблях 1800-х годов. Несмотря на то, что французские линкоры были довольно старые, они все имеют достаточно продвинутые функции. Башни конструкции Кане, стоявшие вдоль бортов были выдвинуты на спонсоны, что увеличивало сектора обстрела, французские корабли были оснащены новейшими дальномерами, а экипажи умели ими пользоваться, учебно-артиллерийские стрельбы проходили регулярно.
Глубоко в чревах десятка кораблей огромные машины заглушали все, но приказы все же были слышны. Длительный переход был совершен со скоростью 10 узлов, и это был настоящий подвиг для некоторых кораблей, что несмотря на их возраст не было никаких аварий. Тем не менее, механики следили за своими подопечными во все глаза.
Выше все пушки были заряжены, боеприпасы были подняты из погребов и разложены возле ожидающих их пушек. Орудия двигались, поднимались и поворачивались, механизмы наведения проходили последнюю проверку. Последней вещью, которую можно было желать, было орудие, которое не могло бы повернуться из-за неисправности подшипников.
Правое носовое орудие «Д’Эстре».
50 кг снаряд был помещен в казенник пушки. Два картуза пороха быстро последовали за ним, и затвор закрылся. Командир орудия отрегулировал угол наведения нарезной пушки руководствуясь данными от смельчаков на фор-марсе крейсера и мостике которые руководили стрельбой, выдавая ему оценки дальности до цели и ее скорости.
Полученная информация, как он мог видеть, была правильной. Он видел японский корабль стреляющий по ним, скорострельные бортовые 120-мм извергали потоки снарядов, в то время как 203-мм в оконечностях били медленно и методично, делая залпы каждые 45 секунд.
Удовлетворенный, он ждал окончания маневра. Выстрелишь рано и снаряд пропадет впустую, запоздаешь – то же самое. Он должен выстрелить в нужный момент. К счастью, «Д’Эстре» разворачивался быстро.
«Залп!»
Он нажал на гашетку. Электрический разряд вызвал дугу, произошел небольшой взрыв, передавший свою температуру и ударную волну метательному заряду. Тот загорелся, быстро превращаясь в газ, создавший огромное давление в каморе. Газ давил на стенки каморы и найдя слабое место – донышко снаряда, начал разгонять и вращать его.
Вырвавшись из дула на скорости 830 метров в секунду, снаряд рассекал воздух, стремительно вращаясь и, поднимаясь по изящной баллистической дуге на высоту чуть меньше километра, прежде чем устремиться вниз под действием сил гравитации.
Если бы кто-то находился внутри снаряда, он мог увидеть белые облака, потом длинный, узкий силуэт японского крейсера, и, наконец, в последнюю секунду своего полета, выгнутый щит носового 203-мм орудия «Такасаго».
Снаряд прошел через тонкий щит, который был предназначен для защиты только от осколков и легких снарядов, не настолько тяжелых, как тот, что сейчас пробил его. Снаряд взорвался позади щита белой вспышкой и метелью металлических осколков, которые просто уничтожили лихорадочно работающих комендоров. Этот взрыв вызвал воспламенение порохового картуза, который заряжался в пушку. Тот тоже взорвался, превратив казенную часть 203-мм орудия в клубок разорванного металла. Дюжина человек из состава орудийного расчета были либо разорваны на куски первым взрывом или иссечены металлическими осколками, их кровь плеснула на палубу и даже на ходовой мостик. Начался сильный пожар, еще один заряд не взорвался, а загорелся, его пламя охватило снарядные кранцы, и их оболочки начали раскаляться.
Мостик «Такасаго».
Сдвоенный взрыв и облако дыма окутавшее носовое орудие наглядно показали тяжесть и серьезность попадания. Все кто был на мостике, видели огонь бушующий, где находились 203-мм снаряды.
«Приказываю немедленно затопить погреб! Осмотреть повреждения, рулевой, поворот под ветер, выходим из боя!»
Скорость крейсера усилила горение, но погреб был затоплен и не было риска более серьезных взрывов, но происшедшее потрясло командира «Такасаго». Его корабль был более современным, более мощным, быстрым и лучше бронированным, но он не смог уничтожить этот наглый маленький, выкрашенный в черный цвет крейсер. Теперь потеряв половину орудий главного калибра, его корабль сам мог стать добычей. Тем не менее, он достиг своей цели, французская эскадра была где-то на юге, в то время как их флот приближался с севера на скорости в 16 узлов, с более крупными, более современными, чем у противника кораблями.
Сильно поврежден крейсер круто развернулся, его оставшиеся орудия изрыгали снаряд за снарядом в уходящий «Д’Эстре», не добившись ни одного попадания, они просто падали в море не долетая на тысячу метров.
Сцена была установлена, теперь пришло время удалить статистов, чтобы освободить сцену для главных действующих лиц.
Битва в Тонкинском заливе — борьба за позиции.
Предупрежденный аппаратом Морзе и собственными глазами французский командующий контр-адмирал Марас приготовился к бою с японцами. Он знал, что его корабли были существенно слабее, чем его японские враги, и хотя он превосходил их в численности, противник имел огневое превосходство. У четырех из его кораблей было по три орудия на борту бортом, в то время как два других имели их по два, в то же время у него было меньше крейсеров и малых судов. Но у него не было выбора, «Формидабль» и «Амираль Бодэн» могли развить только 12 узлов, да и то, лишь в течение часа, может быть двух, прежде чем начнутся проблемы с машинами.
Но он решил бороться, его экипажи были хорошо обучены, готовые и желающие воевать, укомплектованный боезапас, каждый ствол был направлен на дальние шлейфы дыма их противников. Марас знал английские корабли, и японские корабли были английской постройки, так что, по крайней мере, он знал, с чем столкнулся. Но как противостоять им? Оба флота сближались, французские корабли по прежнему шли вдоль берега, всего в двух милях от побережья Вьетнама. Это ограничивает его маневры, но также и помешает японцам, лишив их возможности обойти его корабли. Они не могли охватить голову его колонны, так как им пришлось бы резко повернуть прочь, чтобы избежать посадки на мель. Если бы он попытался повернуть мористее, чтобы самому попытаться осуществить «cross the T» была вероятность что они используют свою скорость, чтобы обойти его, парируя его маневры и угрожая его кораблям.
Помощь шла, по беспроводному телеграфу Морзе он докладывал о своем походе и получил ответ, что 1-я эскадра вышла из Сайгона и идет к нему на максимальной скорости. Эти 18 узлов, жестокое испытание для машин, но они могут это сделать. Соединившись, две эскадры получат огневое превосходство над японскими кораблями. Таким образом, шансы от него было. Если не давать джапам идти на сближение, то, как показал опыт боя «Д’Эстре», эффективность и удивительная точность стрельбы на большие дальности даст отличный результат.
Прохаживаясь по мостику, французский флотоводец перебирал варианты, включая возможность последовательного поворота, но это должно было стоить ему скорости и времени. Скорости и времени у него не было.
Крейсера и миноносцы шли подобно детенышам травоядных животных ищущих защиты у своих больших родственников. Существовал еще один вариант, но это было рискованно. Так называемый «поворот все вдруг». Считалось, что боевая линия может повернуть на 180 градусов от превосходящих сил противника, не тратя время на последовательный поворот. Но и здесь был риск. Если корабль потеряет управление, от неисправности, в момент поворота, это может привести к столкновению, на учениях уже было несколько повреждений, на скорости всего 5 узлов, а они шли со скоростью 10 узлов в боевой линии. Логически и тактически это был лучший выбор, но действующий на нервы командующему.
«Адмирал, сигнал с «Формидабля»: противник в поле зрения». Штурман рассчитал курс и скорость сближения и, через несколько минут, мостик получил карту с курсом японских кораблей… «Скорость противника 15 узлов».
Потребовалось несколько минут, чтобы просчитать время встречи. Скорость японцев кораблей была на три узла больше, чем у его кораблей, что давало противнику преимущество в маневре, и все равно это было три узла ниже того, что могли развить построенные англичанами корабли.
«Очень хорошо, флаг-офицер, передать на все корабли: «Поворот все вдруг на курс 166. Скорость 12 узлов»
Флажки побежали по линям вдоль мачты «Марсо». Они были свернуты в узкие ленты за которыми пристально следили остальные пять линкоров и репетирующие эсминцы. Сигнальщик за линь и тугие шарики, которые были завернуты флаги раскрылись, свободно развеваясь в потоке дующего от берега ветра… Сигнальщики с других французских линкоров и эсминцев торопливо читали флаги, быстро находили их в своих шкафчиках, передавали сигнал своим командирам, а затем подтверждали получение сигнала, поднимая такие же флаги.
Это гарантировало, что никакая случайность не помешает маневру. Последним отрепетировавшим сигнал был «Ош», которому мешал дым от других судов.
«Сигнал отрепетирован всеми, сэр» — доложил младший помощник, мичман, чьей обязанностью было вести наблюдение за сигналами.
«Одна минута пятнадцать секунд, сэр. «Ош» потерял пять секунд».
«Очень хорошо» — адмирал сделал глубокий вдох и слегка кивнул. «Исполнение!» Флаги вновь распустились над «Марсо», и тут же повторились сразу на всех остальных кораблях эскадры. Рулевой каждого линкора переложил руль, наблюдая за компасом, все приказы были отданы, предупреждая о близости и расстояниях до других кораблей эскадры.
Мостик «Сикишимы».
Все взгляды были прикованы к далекой французской линии. Японцы видели как поврежденный «Такасаго» занял место в хвосте колонны, с носом все еще дымившимся после пожара, который там бушевал. Собравшиеся вместе офицеры наслаждались спектаклем «поворот все вдруг» в исполнении французских кораблей. Это был признак опытного и хорошо сплавленного флота. Изучив французский строй и предполагаемую скорость контр-адмирал Токиоки сделал свои выводы.
«Приказ флоту. Увеличить скорость до 18 узлов. Держать прежний курс». Он собирался обогнать эти неуклюжие уродливые суда и разрезать их строй. Дальнобойнее их артиллерия или нет, его корабли были лучше, и он чувствовал, что его экипажи были лучше подготовлены. Англичане отлично обучили их, и у них были одни из самых лучших кораблей в мире. Пришло время доказать это. Солнце продолжало подниматься на востоке, когда корабли увеличили скорость до максимума, следуя за своими мателотами, корпуса больших кораблей вибрировали, так как машины работали на полную мощность, воздуходувки с воем засасывали необходимый для котлов воздух, в то время как кочегары, выбиваясь из сил кидали в топки уголь.
1) Линейный корабль «Сикисима», флагман адмирала Токиоки, построенный в Англии по последнему слову техники. Более крупный, чем его французские противники и лучше вооруженный и защищенный корабль и его систер-шипы на поколение опережали французские корабли на Дальнем Востоке.
