Еврейский вопрос и Палестина в Мире Французского Государства. Часть І
Основу этой ветки АИ заложил коллега Димитър на ФАИ, а дальнейшие разработки – плод интенсивной переписки между вашим покорным слугой и коллегой Некромантом 1488. Как всегда приглашаем к обсуждению всех неравнодушных к МФГ коллег. Настоятельно попрошу всех коллег оставаться строго в рамках обсуждаемого вопроса, воспринимая эту тему исключительно как элемент АИ.
(печатается сокращенный вариант статьи)
Предыстория.
Основу «современного» еврейства в Палестине заложили евреи Восточной Европы (прежде всего России), выброшенные из привычного жизненного уклада революцией (так называемая «Третья Алия»). Конечно, и до этого в Святых местах проживали иудеи, но было их не много, да и жили они обособленно, полностью занятые своими общинными и религиозными делами. Прибывшая волна иммиграции выглядела довольно солидно – не менее 40 тысяч, в основном бедняки, желающие только молиться и работать. Появились первые кибуцы – сельскохозяйственные коммуны на землях, выкупленных у богатых арабов спонсорами из Европы. При этом особых проблем с местными арабами не было.
Тем временем в Германии бушевали свои страсти. Пришедший к власти Гитлер четко заявлял о своем желании решить «еврейский вопрос», но ни о каком физическом уничтожении даже и речи не было. Сами немецкие евреи осознали всю сложность ситуации далеко не сразу, причем это осознание для разных представителей «богоизбранного народа» было разным. Руководители религиозных общин приняли новую власть даже с некоторым удовлетворением. Их вполне устраивало возрождение своего рода «гетто», где вынужденно вернувшиеся к религии евреи жили бы тихо, ни в чем не участвуя.
Более активная часть еврейского народа наоборот, пыталась доказать, что они тоже немцы и готовы трудится на благо своей родины (Германии) и даже воевать за нее. В январе 1933 года появилось «Имперское представительство немецких евреев», ставшее основным выразителем данной идеи. С этими евреями руководство НСДАП общего языка не нашло, зато очень даже нашло общий язык с носителями совершенно других идей – сионистами. По суди в этом не было ничего удивительного: просто цели Гитлера («избавление Германии от евреев») и цели сионистов («вывоз как можно большего количества европейских евреев в Палестину») совпадали. И в смысле фанатизма последние мало отличались от тех же нацистов – светлая цель оправдывала любые средства.
В конечном итоге, стороны нашли точки соприкосновения. «Все в Германии знали, — вспоминал позже один из тогдашних лидеров германского сионизма Иоахим Принц, — что только сионисты могли ответственно представлять евреев в отношениях с нацистским правительством. Мы все были уверены, что однажды правительство сядет с сионистами за круглый стол, за которым новый статус германского еврейства будет рассмотрен. Правительство объявило, весьма торжественно, что нет ни одной страны в мире, которая столь серьезно хотела бы разрешить еврейский вопрос, как Германия. Решение еврейского вопроса? Но это же наша сионистская мечта! Мы никогда не отрицали существования еврейского вопроса! Де-ассимиляция? Мы к этому призывали!».
При этом немецкие сионисты развернули самую активную борьбу против любых проявлений критики национал-социализма. Рейх, со своей стороны, не оставался в долгу. Уже в конце августа 1933 года министерство экономики Германии, с одной стороны, и официальные представители сионистских организаций Германии и Палестины заключили официальное соглашение, вошедшее в историю как «Haavarah-Abkommen». Его смысл состоял в том, что национал-социалисты взяли на себя обязательства всячески содействовать выезду немецких евреев в «Землю Обетованную». Заинтересованность властей Рейха была так велика, что они пошли не только на политические, но даже на экономические поблажки: для выезжающих в Палестину был существенно уменьшен налог на вывоз капитала. Кроме того, была создана сеть ремесленных и сельскохозяйственных училищ (Umschulungslager), где все желающие потенциальные иммигранты могли получить специальность, востребованную на новом месте жительства. Так формировалась германская «Пятая Алия».
Расположение еврейских Umschulungslager в 1936 году.
Для ее активизации были изданы унизительные для евреев Нюрнбергские законы 1935 года. Евреям настойчиво намекали в Германии им делать нечего. Но ведь их появление не означало, что необжитая Палестина это единственное место для иммиграции – можно было податься в другие страны Европы, в Южную или Серверную Америку. А вот тут начинались сложности ведь несмотря на то, что о дискриминационных законах всем было известно, распахнуть двери перед иудеями никто особо не спешил. Практически все крупные страны ограничивали въезд множеством условий, в первую очередь, «квотой состояния», а ее преодолеть было под силу далеко не всем, тем паче, что выезжающих в любую страну, кроме Палестины, нацисты на выезде обдирали, как липку.
Фактически деваться было некуда, и поток евреев отъезжающих из Германии в Палестину резко увеличился. По взаимно согласованной квоте до начала войны успели благополучно выехать более 60 тысяч желающих. При этом на обустройство выезжающих было выделено около 100 миллионов рейхсмарок! Справедливости ради нужно сказать: проблемы конечно же были. Планомерная эмиграция окончательно испортила некогда вполне приличные, но теперь сильно испортившиеся отношения ишува с арабами. Прибытие евреев уже вызвало в Святой Земле очень серьезные беспорядки и англичане (владельцы мандата на Палестину) начали понемногу ужесточать порядок приема новых жителей.
Нельзя обойти вниманием и краеугольный камень этой истории – противостояние евреев и арабов в Палестине. Эта земля еще со времен владычества османов была слабозаселенной и довольно бедной. Пустыни восточнее Иордана, Негев и Синай были домом кочевых бедуинских племен, прибрежные города представляли собой настоящий интернационал, а богатые территории Западного берега населяли арабские кланами, наиболее влиятельными из которых были семейства Аль-Хусейни и Нашашиби. Прибытие на эту землю новых жителей вначале воспринималось спокойно, да и сами сионисты поначалу предпочитали «жить дружно». Ситуация начала меняться с увеличением потока иудеев – земли им требовалось все больше, появилась конкуренция, да и политически активные сионисты стали «напрягать» местную арабскую элиту, считавшую Палестину своей вотчиной. О том, что местное духовенство тоже имело камень за пазухой – и говорить не надо.
Первый серьезные проблемы стали назревать начале 1920 года, вскоре после начала «Третьей Алии». Полыхнуло в Иерусалиме, когда неосторожные заявления лидеров сионистов о новом раскладе сил в Палестине (с приездом большого количества евреев) вызвали гнев «улицы», причем недовольство усиленно разжигалось верхушкой клана Аль-Хусейни. Город на четыре дня погрузился в хаос, быстро перекинувшийся в сельскую местность. Вовсе разгромить Еврейский квартал у арабов не получилось – евреи сумели наладить самооборону, но крови пролилось немало. Порядок был наведен англичанами относительно легко, причем досталась обеим сторонам. Сионисты же поняли – противостояние только начинается и отряды самообороны должны уступить место формированиям армейского образца. Так появилась военизированная организация «Хагана» («Защита»).
И вовремя. Следующий этап противостояния начался уже через год: как реакция на резкий всплеск приезда чужаков начались кровавые «Яффские бунты». Тогда англичане решили разделить мандат – от Большой Палестины отрезали почти две трети территории, создав восточнее Иордана (места обитания кочевых бедуинов) эмират Трансиордания, куда евреи ехать, согласно приказу эмира, не могли. Не всем в лагере сионистов это понравилось, но делать было нечего, к тому же ситуация определенно улучшилась. Все успокоилось до 1929 года, когда стало понятно, что проблема не ушла. В сельской местности вновь начались погромы и убийства евреев (причем били и «старых» и «новых» одинаково).
Лагерь еврейских переселенцев. Начало 30-х годов.
Стало понятно – с прибытием новых эмигрантов обстановка будет все более ухудшатся. Сионисты пытались, как могли, урегулировать конфликт: встречались с авторитетными арабскими деятелями, с которыми были в неплохих отношениях, еще и еще раз объясняли свою позицию, напоминали о ранее заключенных договорах – и все без малейшего намека на успех. Ситуация становилась чем дальше, тем острее. Арабские авторитеты пытались сломать ишув бойкотом, пытались давить на англичан забастовками и демонстрациями. Стали появляться и откровенные экстремисты – например, знаменитая «Черная рука» Иззеддина аль-Кассама. Постепенно, под давлением внешних обстоятельств, позиция сионистов стала меняться: теперь лозунг «жить дружно» был отправлен на свалку, замененный новым – «мы здесь, они там». Идея же Возвращения никогда сомнению не подвергалась.
Между тем, осенью 1935 года арабская знать, — в том числе даже прикормленный англичанами клан Набашиши, — интеллигенция и партийные лидеры обратились к властям с «Общим требованием», настаивая на проведении в Палестине выборов и расширении автономии, но главное – на закрытии въезда для евреев, то есть, на отказе от Декларации Бальфура. Британцы на давление не реагировали и волнения вспыхнули с новой силой. С другой стороны еврейская община уже представляла собой немалую силу, а отделившаяся от умеренной «Хаганы» более радикальная «Иргун» была готова ответить жестокостью на жестокость. Меж тем в городах начали появляться «национальные комитеты» из представителей арабских партий, а в конце апреля 1936 года был создан и Верховный арабский комитет во главе лидером клана Аль-Хусейни Амином аль-Хусейни. «Общие требования» были повторены опять, уже от имени не партий, а как бы всего населения. Была объявлена всеобщая забастовка на месяц, в случае отказа удовлетворить «требования» комитет угрожал прибегнуть к силовым методам.
Впрочем, необъявленная война уже шла полным ходом. Вооруженные отряды арабов атаковали еврейские фермы, громили еврейские кварталы, убивали и грабили на дорогах. Англичанам пришлось подтянуть войска из Египта. Начали расстреливать и вешать. Между тем, хотя Верховный арабский комитет и отрицал свою причастность к выступлениям, погромы не утихали. Стала появляться информация, что средства на организацию «народного гнева» также поступали из Италии и Германии, пресса которых весьма сочувственно отзывалась о «восстании арабских патриотов против лондонской плутократии».
Пиком вооруженного противостояния в Палестине стало появление правильно организованного военного отряда добровольцев из соседних стран во главе с кадровым сирийским офицером Фавзи аль-Кавукджи. Он в свое время закончил военную академию в Стамбуле, во время Первой мировой войны сражался в рядах турецкой армии против англичан в Палестине и Ираке, а потом служил королю Сирии Фейсалу (сражался с французами). В дальнейшем закончил военную школу Сен-Сир, но не был готов признать французского господства в Сирии и в 1925 году принял участие в арабском восстании. После его поражения Кавукджи покинул Сирию и некоторое время служил королям Саудовской Аравии и Ирака.
Фавзи аль-Кавукджи (третий справа), 1936 год
В 1936 году Кавукджи, бывший тогда инструктором военной академии в Ираке, по призыву иерусалимского муфтия Хаджа Амина аль-Хусейни во главе отряда из 200 добровольцев из Ирака, Сирии, Ливана и Трансиордании присоединился к арабскому восстанию в Палестине. Отряд прибыл в Палестину в августе, но в октябре его вынудили уйти в Трансиорданию. За это время Кавукджи, сам себя произведший в ранг «главнокомандующего арабской революцией в Южной Сирии», успел сколотить под лозунгами арабского национализма собственную армию из разрозненных отрядов в районе Наблуса, Тулькарма и Дженина. В дальнейшем мы еще не раз встретим этого офицера на страницах нашего повествования.
Жесткие меры англичан постепенно стали давать плоды — повстанцы начали разбегаться. К тому же, долгая забастовка поставила арабское население на грань голода, и силы бунтовщиков понемногу иссякали. К сожалению это была только передышка перед еще более сильными потрясениями.
В 1937 году британскими властями была организована комиссия по урегулированию ситуации в Палестине во главе с лордом Пилем. Комиссия сразу же вытребовала временное сокращение квоты въезда евреев втрое, но окончательно становиться на позиции Амина Аль-Хусейни и ВАК не спешила. В ее выводах четко констатировалось, что «поскольку прочный мир и порядок невозможны в рамках единого государства, следует взять курс на создание двух отдельных государств». Карта прилагалась: евреям было предложено забрать примерно пятую часть мандатной территории, а их оппонентам – все прочее, после чего присоединиться к Трансиордании. Стратегически важные позиции, а также города в еврейской части, где обитали и арабы (примерно четверть миллиона), предлагалось временно оставить под британским управлением, а затем «разменять население». Сионисты были довольны, а вот арабы – категорически нет.
Лорд Пиль в Палестине.
В итоге, с трудом достигнутое спокойствие оказалось всего лишь краткой передышкой – в середине 1937 года начались покушения на английских чиновников, и все пошло по новой. ВАК заявлял о своей непричастности к обострению, но скоро поступила опровергающая их слова информация. Тогда власти мандата объявили «национальные комитеты» всех уровней вне закона и сместили аль-Хусейни, который начал уже публично выступать в поддержку Гитлера, с поста главы ВАК. Последовали аресты и высылки, но удаление вожаков только подлило масла в огонь – события полностью вышли из под контроля. В сельской местности появились сперва десятки, а потом и сотни мелких, в среднем по 10-15 бойцов, повстанческих отрядов (общее количество оценивается до 8000 повстанцев). В ответ «Хагана» получила приказ активизировать действия, после чего были созданы т.н. «полевые роты», способные не только обороняться, но и атаковать.
Англичане «Хагану» не признавали, но помощи в этом хаосе были откровенно рады. Засветился там и британский офицер Уорд Уингейт, считавшийся причастным к созданию еврейского спецназа – «Воинов Ночи». С другой военизированной организацией евреев отношение наоборот не сложились. Речь идет о радикальной «Иргун», которая не только ответила террором на террор, но взвинтила противостояние на новую ступень. За убийство мирных жителей евреи начали взрывать арабские рынки и кафе, позиционируя свои действия как «акции возмездия». Шокированы были все, даже «свои». Боевики-арабы и сами быстро освоили науку изготовления самодельных бомб – жертвы взрывов стали появляться уже с обеих сторон.
Участники отряда «Воинов Ночи»
И все же драться хотели не все – в это время из Палестины уехало более 30 тысяч арабов, в основном, солидные горожане, которым было что терять. Утихомирить же страсти удалось только к осени 1939 года. Большинство повстанческих отрядов, выродившихся к тому времени в бандформирования, были уничтожены, остальные вытеснены за Иордан, и там частично перебиты, частично разоружены «Арабским Легионом» эмира Абдаллы. Мало кто сомневался, что это временная передышка – начиналась Мировая Война, значение Суэцкого канала, и без того колоссальное, возрастало многократно, а симпатии местного населения по итогам событий были отнюдь не на стороне Лондона. Более того, арабы симпатизировали конкретно немцам, которые, как известно, своих евреев не жаловали. Такие настроения были и в Египте, и в Сирии, и в Ираке.
Итогом стала еще одна конференция, на которой вновь договориться не удалось, а решением стало фактическое ограничение эмиграции на основе вышедшей еще 17 мая «Белой Книги». Отмены Декларации Бальфура, конечно, не состоялось: бриттам, на случай чего, был необходим противовес, ориентированным на немцев арабам, но вторая сторона получила максимум. Во-первых, фиксировалась «окончательная квота» — 75 тысяч на ближайшую пятилетку, после чего въезд евреев становился возможным только с согласия арабской общины, во-вторых, вводились жесточайшие ограничения на покупку Еврейским Агентством земли, и наконец, называлась окончательная дата предоставления территории независимости – через 10 лет. Впрочем, все усилия пропали даром: и сионисты, и арабы принимать такое решение отказывались.
Вторая мировая война
Начавшаяся война серьезно изменила ситуацию, но попытки решить «еврейский вопрос» немцы не оставляли никогда. Заключение мира с Францией тоже наложило определенный отпечаток на данный процесс. Первыми ростками совместной франко-германской политики по «решению еврейского вопроса» стали переговоры по проекту «Мадагаскар». После капитуляции Франции один из ведущих сотрудников МИД Германии, советник Франц Радемахер предложил использовать под «временный приют для евреев» остров Мадагаскар, переселив туда 4 миллиона человек. По мнению автора идеи, такой вариант, курируемый СС (при самоуправлении, возглавляемом сионистами) «дал бы евреям спокойствие, одновременно купировав негодование в еврейских кругах США, сняв одну из сложных проблем Рейха». План обсуждали на высшем уровне, с участием самого Гитлера и с привлечением Муссолини (был поставлен в известность 18 июня), причем всем план понравился. Вот только как осуществить его на практике никто не знал. После проигрыша Рейхом «Битвы за Англию» проект потерял актуальность, но первые мостки были положены – в Берлине всерьез рассматривали вопрос о массовом переселении евреев.
Активизация французов в Северной Африке, победы Роммеля в Ливии, восстание в Ираке и укрепление сил Оси в Сирии вновь оживили интерес немецкой верхушки к «переселенческим идеям» в контексте решения «еврейского вопроса» – теперь в пределах досягаемости оказалась сама Палестина. На очередной встрече Гиммлера с Лавалем впервые прозвучала мысль о возможности трансферта немецких евреев на Землю обетованную. Тогда же окончательно договорились о депортации максимального числа евреев-иностранцев из Франции в Германию. Последних собирали в печально известном лагере Дранси с последующей отправкой в Германию: всего до конца 1942 года вывезено около 72000 человек.
В принципе Париж нейтрально относился к идее массового переселения немецких евреев в Палестину. Французских иудеев пока не трогали, ограничившись высылкой большинства иностранцев еврейской национальности (последние попадали в концентрационные лагеря в Германии на общих основаниях). Переселенческих планов у правительства Петена не было, но оно было готово поддержать германские начинания, надеясь, в свою очередь, на определенные уступки со стороны вождей Рейха.
Когда летом-осенью 1941 года на Ближнем Востоке начала вырисовываться возможность уничтожения местной английской группировки, один из теоретиков третьего рейха, все тот же Франц Радемахер, предложил новый план по решению «еврейского вопроса» Германии. Фюрер и его приспешники были уверенны в победе и мыслили «стратегическими» масштабами – планировали, что они будут колонизировать, кого переселять, от кого избавится. В этой атмосфере и возникла мысль отправить всех германских евреев на Ближний Восток, а точнее в еще не захваченную Палестину. Ничего фантастического в этой идее не было – французские и немецкие войска сумели закрепиться в Сирии, от которой до Земли обетованной было рукой подать. Зашевелились и германские сионисты: их мечты о создании своего государства были как никогда близки к осуществлению.
Особенно рьяно поддержал эту идею Риббентроп – ее воплощение жизнь сулило серьезное упрочнение влияния МИДа в Третьем Рейхе. Нужно было только возродить консолидационные процессы 30-х годов, когда сионисты и национал-социалисты имели общие задачи в «решении еврейского вопроса». Конечно отношения успели существенно испортится (особенно после письма Хаима Вейцмана), но, как не странно это звучит, определенные контакты между нацистской верхушкой и еврейской общиной существовали всегда, более того некоторые группы даже предлагали напрямую сотрудничать с Гитлером. Когда немцы стали зондировать почву на предмет выполнения своего плана «Палестина», то встретили определенное понимание. Лед тронулся.
Риббентроп – еще один «игрок» судьбами миллионов евреев.
Напомним, что до 1942 года речь о физическом устранении иудеев Германии и оккупированных стран не шла – нацисты активно подыскивали место для выселения евреев. Палестина подходила как нельзя лучше обеим сторонам, поэтому когда делегации Франции и Германии обсуждали в Берлине перспективы Средиземноморской компании Риббентроп вдруг вышел с предложением, подкупающим своей новизной. Согласно общему плану германского МИДа французы должны были наступать из Сирии и Ливана в Палестину, что бы отвлечь часть сил английских армий от фронта в Египте. Так вот, германский министр иностранных дел предлагал Франции оставить себе Палестину при условии, что туда будут переселены 6000000 евреев с подконтрольных немцам территорий. Таким образом Гитлер решал свой «еврейский вопрос» руками французов, причем евреи должны были оказаться вне Германии, на французской территории.
Французы были не против такой сделки, но решили торговаться до конца. По тайным условиям германо-французского мира от 1940 года, территории Сирии и Ливана должны были после войны перейти к Германии. Теперь, после всех усилий французских войск в Ливии и Египте, после того как им придется в серьез воевать с англичанами в Леванте, только Палестины, и то для немецких евреев, было определенно мало! После напряженных закулисных переговоров договоренности наконец были достигнуты. По ним Франция оставляет за собой Сирию и Леван, также ей передается еще не захваченная Палестина, на которую «добровольно» переселяются европейские евреи. Взамен Франция отказывается от любых претензий в Египте и в районе Суэцкого канала, но оставляет там все французские войска до конца компании, а также передает Германии остров Кипр. О Иордании речь пока не шла, ровно как и об других территориях. Еврейские представители к переговорам, допущены не были, но по решению «высоких» сторон они должны были «заплатить» за свою новую родину.
Уже 18 ноября 1941 года Гиммлер декларировал немедленную депортацию евреев с территории Рейха. Одновременно была окончательно запрещена еврейская эмиграция из стран подконтрольных властям Третьего Рейха. В следующем месяце в гетто Западной Польши начинается практически открытая пропаганда за переселение в Палестину. Альтернативой становится бесправная жизнь и смерть. Каратели доходчиво показывают, что будет с оставшимися – кровавая акция в Пинске, где за три дня было убито более 3000 иудеев, стала наглядной «демонстрацией» для обеспечения нужного нацистам выбора. Впрочем разгуляться погромщикам особо не дают: так за бесчинства во Львове были повешены несколько вояк батальонов «Нахтигаль» и «Роланд».
Принимая решение о депортации евреев, нацистская верхушка внимательно изучила и определенный французский опыт. Еще во время франко-германской войны 1939-1940 годов парижское правительство дало добро на формирование нескольких новых полков Иностранно Легиона. В период с октября 1939 года и май 1940 года были созданы 21, 22, 23 маршевые полки (RMVE) причем их основной контингент составляли испанские республиканцы и евреи из центральной Европы. Плохо вооруженные, эти части не имели славных традиций, спаянного сержантского состава, опытных офицеров. Не смотря на все это маршевые полки Легиона дрались с таким же упорством и самопожертвованием, как и кадровые части Légion étrangère.
Сразу после заключения мира правительство Петена издает свой «Статут о евреях» по которому последние фактически лишались гражданства. В этой ситуации Союз ветеранов Легиона и его командование выступили за сохранение гражданских прав легионеров-евреев. Учитывая заслуги Легиона, правительство пошло навстречу этим просьбам, причем это обстоятельство имело интересные последствия – буквально за месяц на вербовочных пунктах было подано более 11000 заявлений о вступлении в Легион и 90% из них было от молодых евреев. Даже строгий медицинский отбор позволял сформировать два полнокровных полка. Очень нуждаясь в войсках при ограничении призывных контингентов, французское правительство дало добро на формирование новых частей. Так возродились 21 RMVE и 22 RMVE под новыми наименованиями: 21e REI и 22e REI.
Легионеры-евреи из 22 RMVE
В мае 1942 года полки в полном составе были отправлены в Северную Сирию. Несмотря на некоторые опасения случаев дезертирства или перехода на сторону противника практически не было. 21e REI и 22e REI занимали многочисленные гарнизоны и несли охранную службу. Приходилось совершать многочисленные рейды и поиски, отлавливать партизан и диверсионные группы. Полки показали высокую выучку, боеспособность и умение работать в самых сложных условиях. Хотя с лета 1941 года поступление французских евреев в Легион было ограничено, численность 21e REI и 22e REI не падала ниже 3500 человек каждый.
Учитывая положительный французский опыт, Гитлер отдает приказ сформировать «силы охраны» (Schutztruppe) из евреев-добровольцев, которые должны были с оружием в руках помочь немецким войскам освободить Палестину. Это довольно неожиданное и поначалу казавшееся спорным решение на деле удовлетворило практически всех. Сионисты теперь могли вполне легально сформировать боевые отряды, которые в будущем должны были превратиться в основу собственных ВС Израиля. К тому же такая постановка вопроса позволяла позже заявить, что именно иудейские войска непосредственно отвоевывали Палестину. Немцы получили «роты смертников», которые можно было бросить в любую кровавую кашу, сберегая драгоценные арийские жизни своих горных стрелков. Проблем с разоружением рот после выполнения задачи не ожидалось – евреям планировали выдать только стрелковое оружие. Поморщились только французы, вынужденные организовывать переброску этого воинства в Сирию, но их мнения особо не спрашивали. Набором добровольцев занялась организация небезызвестного Авраама Штерна.
(продолжение следует)
