Эскадренный миноносец «Разумный» Часть 2

За период с 9 ноября 1942 года по 9 мая 1945 года эсминец «Разумный» выполнил 72 боевых задания с выходом в Баренцево и Белое моря. Корабль принял участие в проводке 59 конвоев. Эсминец участвовал в четырех операциях по поиску подводных лодок противника, из обнаруженных одну потопил, две повредил. При отражении атак вражеской авиации зенитчики «Разумного» сбили один самолет. Эсминец принял также участие в обстреле береговых объектов противника.

Корабль встречал и конвоировал подводные лодки, тральщики, крейсер «Мурманск», торпедные катера, участвовал в поиске и оказании помощи личному составу аварийного эсминца «Сокрушительный», а также в немногочисленных действиях эсминцев против конвоев и отрядов кораблей противника. Так, в ночь, на 21 января 1943 года совместно с лидером «Баку», на борту которого находился флагман, капитан 1 ранга П. И. Колчин, эсминец вышел к побережью Норвегии на перехват конвоя противника. Используя время прилива, корабли прошли над предполагаемым немецким минным заграждением и в районе мыса Манкаур обнаружили отряд кораблей противника. Позднее выяснилось, что в состав этого отряда входили минный заградитель «Скагеррак», тральщик М-302 и несколько других кораблей. Лидер «Баку», а за ним «Разумный» открыли артиллерийский огонь. С лидера выпустили три торпеды. Противник ответил огнем. На большой скорости лидер и эсминец разминулись с противником, после чего по приказанию флагмана легли на обратный курс и возвратились в базу.

Ввиду того, что ледовая обшивка на эсминце стала постепенно разрушаться, Военный совет флота принял решение поставить «Разумный» в док на судоремонтном заводе (CP3-35) в поселке Роста. Корабль установили на деревянные клетки. Начали снимать ледовую обшивку, и перед взорами предстал изрядно помятый корпус. В некоторых местах глубина вмятин доходила до 20-30см.

3 апреля 1943 года во время налета немецкой авиации на поселок Роста и судостроительный завод в док, в котором находился «Разумный», угодили бомбы. Одна из них попала в кормовую часть корабля, пробила днище и взорвалась внутри деревянной клетки. Погибли электрик Хотенов и машинист-турбинист Пасынок, было ранено более 15 краснофлотцев. Вторая бомба поразила стенку дока, и ее осколки проделали множество отверстий в корпусе и надстройках эсминца. Третья бомба разорвалась рядом с доком, ее осколки долетели до надстроек. Работы на корабле прибавилось. Хорошо еще, что бомба, пронизавшая корпус насквозь, не повредила линии гребных валов. Пришлось менять некоторые листы обшивки и заваривать многие более мелкие пробоины. В период ремонта активно работал личный состав, расписанный по рабочим бригадам. Одновременно личный состав дежурил у орудий и пулеметов и провел 12 стрельб по самолетам, пытавшимся бомбить корабль. По окончании ремонта эсминец снова активно приступил к выполнению боевых заданий, однако ненадолго.

24 октября 1943 года при проводке конвоя КБ-26 с корабля заметили перископ подлодки и, не успев набрать скорость, сбросили глубинные бомбы. В результате гидравлического удара погнулись лопасти гребного винта. Для ремонта эсминец поставили в плавучий доку мыса поселка Абрам-Карга.

Вместо поврежденного винта поставили облегченный английский винт. Во время ремонта на корабле установили гидроакустическую станцию британского производства «Дракон 128С» и радиолокационную станцию общего обзора SL-1. Это существенно повысило эффективность боевых действий, особенно в условиях конвойной службы. С крыльев кормового мостика сняли два пулемета «Кольт-Браунинг», площадки переделали и установили на них два 37-мм зенитных автомата.

Получив на вооружение гидроакустическую станцию, эсминец «Разумный» смог более активно вести поиск, участвовать в отражении атак и уничтожении неприятельских подводных лодок. В 1943 году экипаж «Разумного» отразил восемь попыток вражеских подлодок атаковать охраняемые корабли и суда, в 1944 году – четыре атаки.

На торжественном собрании 7 ноября 1943 года командир бригады эсминцев Северного флота капитан 1 ранга П. И. Колчин вручил особо отличившимся морякам боевые награды. Орденом Красной Звезды были награждены мичманы Соломенчук и Пушкарев, старшина 2 статьи Попов, старший краснофлотец Бутаков. Медали «За отвагу» получили старшина 2 статьи Липовцев, старшие краснофлотцы Гах, Деев, Жариков, Андрушкевич, Беспалов, Козлов и Королев, медали «За боевые заслуги» – четыре моряка. Это были первые боевые награды членов экипажа эскадренного миноносца « Разумный». К концу войны каждый офицер и матрос был удостоен правительственных наград многие – дважды и трижды.

Еще 22 августа 1943 года на корабль пришел новый командир – капитан 3 ранга Николай Иванович Никольский. Сказать, что это был совершенно другой человек, чем В. В. Федоров, другой характер, – значит ничего не сказать. Новый командир был резок и властен: никто недолжен ему перечить, он всегда прав. Нужно сказать, что некоторые основания так поступать у него были. Он обладал блестящей подготовкой и высоким интеллектом, был храбрым офицером. Эти качества привели его позднее, уже в адмиральском звании, на кафедру Академии Генерального штаба. Получив эсминец в командование, Никольский знал и умел все лучше всех: в штурманском деле давал фору корабельному штурману, в артиллерийском – артиллеристу и т.д.. Каждый мог поучиться у него своей специальности.

Но эти же качества ему немало навредили. Никольский постоянно подавлял подчиненных. Вот пример того, как он устанавливал отношения с офицерами корабля. Прибывает на эсминец новый штурман (автор этих строк) и представляется командиру. Вместо «здравствуйте» следует фраза: «Ночь… Туман… Камни… – меньше 20 узлов я не хожу. Можете вы со мной служить? Нели нет, то катитесь…» И это после того, как под его командованием у «Разъяренного» был разбит форштевень при следовании большим ходом в узкости у острова Сальный, после разжалования и штрафной роты (воюя в которой, он проявил себя храбрецом, был ранен и прощен). «Попробую», – сказал вновь прибывший. «Ну, черте вами, пробуйте…» Отношения были установлены таким странным образом и оставались, впрочем, добрыми в течение многих лет.

Матросов и старшин командир любил, офицеров же терпел, выказывая иногда некоторое снисхождение к их «недостаточным» знаниям. У команды он пользовался большим уважением и доверием. За таким командиром экипаж был готов идти в огонь и воду.

Другим свойством характера Никольского была любовь к риску. Когда он швартовался кормой в бухте Золотой Рог во Владивостоке или бортом к причалу в Ваенге (ныне Североморск), то на соседних кораблях играли тревогу.

И все же излишняя самоуверенность периодически подводила его. Вся служба Николая Ивановича состояла из взлетов и падений. Впрочем, последние не всегда были заслуженными. Одна из подобных неприятностей поджидала его на «Разумном». Под командованием Никольского корабль продолжал активную боевую деятельность, участвовал в охранении конвоев и других операциях.

Но вот что случилось 3 сентября 1944 года. Рейд Ваенга, ясное утро. На оживленной акватории довольно много кораблей, в том числе линейный корабль «Архангельск», переданный СССР Великобританией и только что пришедший оттуда. У причалов главные силы эскадры – крейсер «Мурманск» и около десятка эсминцев, в их числе «Разумный». Он стоит крайним у наружной, направленной в залив, стороны причала № 3. Идет проворачивание механизмов. Сыграна тревога, все на боевых постах и заняты своими делами. Проверяются и торпедные аппараты. Внезапно из первого торпедного, развернутого в сторону рейда, вылетают две торпеды, готовые к действию, и устремляются в самую гущу стоящих на рейде кораблей. Проходит несколько ужасных, томительных мгновении, но каким-то чудом торпеды, не задев ни одного корабля, взорвались на безлюдных скалах противоположного, западного берега залива в районе бухты Ретанской. Можно себе представить переживания экипажа «Разумного»… Незамедлительно последовали реакция командования эскадры, гнев командующего флотом, действия особого отдела СМЕРШа и т.д..

Эта позорная история стоила кораблю потери ордена Красного Знамени, к награждению которым его представили наряду с лидером «Баку», эсминцами «Грозный» и «Громкий». Командир корабля Н. И. Никольский и командир минно-торпедной боевой части К. И. Боленов лишились своих должностей.

Как такой случай мог произойти на корабле с хорошо подготовленным экипажем в разгар войны?

Предыстория этого события весьма поучительна. Незадолго перед тем, 24 августа 1944 года, Северный флот получил неплохое пополнение – из Англии пришел отряд кораблей, переданных союзниками (в счет репараций, связанных с разделом итальянского флота) в составе линейного корабля «Архангельск» (бывший «Royal Sovereign») и восьми миноносцев. Командовал отрядом заместитель наркома ВМФ адмирал Г. И. Левченко, известный своей жесткостью в решении вопросов. Так, например, при подготовке в Англии отряда кораблей к переходу он организовал на линкоре гауптвахту, куда по вечерам свозили «нерадивых» (по мнению адмирала) офицеров. Отряд подготовили к переходу быстро, но большой вопрос, что повлияло на это: методы адмирала или добросовестность и патриотический подъем офицеров и матросов, желавших скорее внести свой вклад в грядущую победу.

По приходе отряда в Кольский залив была сформирована эскадра Северного флота, в которую влились эсминцы бригады, в том числе «Разумный». В конце августа на эскадру прибыла комиссия для проверки хода ее формирования. Адмирал Левченко потребовал показать ему самый подготовленный корабль, чтобы проверить его боеготовность. Выбор пал на эсминец «Разумный», поскольку командование бригады возлагало на него особые надежды.

Был устроен смотр, который адмирал проводил своими обычными методами. Вот пример. Подходит Левченко к орудию главного калибра и командует: «Правый борт, курсовой 20, угол места 15, огонь!» Корабль находится в главной базе у пирса, где специальным приказом командующего флотом ведение огня главным калибром строго запрещено, Командир орудия навел его и спрашивает: «В самом деле стрелять?» Адмирал махнул рукой и ушел. После подобной проверки был сделан вывод: «корабль небоеспособен, все состоит из условностей».

Делать нечего, командир корабля собрал офицеров и «накачал» их: «Никаких условностей, все как в бою». Офицеры соответственно дали установку старшинам, те – матросам. Итак, «никаких условностей».

Утром следующего дня раздался сигнал на проворачивание механизмов. «Никаких условностей», и командир расчета торпедистов вставил в аппарат стреляющие приспособления. «Никаких условностей», и командир группы управления на мостике, проверяя схему торпедной стрельбы, развернул ночной визир и нажал кнопку «залп». И торпеда вышла. Вопрос в том, кто же виноват?

Сняли командира и минера, лишили корабль ордена. И только адмирал, чьи бездумные решения послужили причиной этой неприятной истории, остался при своем мнении и продолжал подобную деятельность еще много лет.

В начале декабря 1944 года, после эпизода с нечаянным торпедным выстрелом на Ваенгском рейде и последовавших оргвыводов, на корабль пришел новый командир капитан 3 ранга Евгений Андрианович Козлов. Это был, безусловно, опытный, храбрый и достойный офицер. На «Разумный» его назначили на излете командирской карьеры. До этого он несколько лет командовал эсминцами на Черном море, участвовал во многих тяжелых боях, приобрел солидный боевой опыт и сохранил корабли. Затем был командиром на «Достойном» и привел его из Англии в Кольский залив. Он не без оснований полагал, что в командирском деле все знает, особенно кораблем и людьми не интересовался и делал свое дело. Но очень раздражался, когда кто-либо из подчиненных допускал ошибки, справедливо считая, что на третьем году войны все должны знать и выполнять свои обязанности назубок.

Однако и Козлова подстерегла неприятность в самом начале службы на «Разумном».

Вскоре после приема дел командиром предстоял очередной выход в море. «Разумный» стоял у третьего причала в бухте Ваенга, как всегда кормой на выход. На небольшом расстоянии за кормой была каменистая банка, огороженная вехами. О ней, естественно, знали все штурманы и командиры, поэтому отходили от причала малым задним ходом и затем обходили банку на переднем ходу. Но Козлов только что пришел на Север, до этого плавая на Черном море с его большими глубинами. Детально ознакомиться с картой он не успел или не счел нужным. Поэтому никто опомниться не успел, как после команды Козлова «средний назад» через 30 секунд «Разумный» заскрежетал лопастями винта по камням, погнув их.

Нагрянула комиссия во главе с флагманским штурманом. Корабельный штурман повинился: «Виноват я, не предупредил командира». Тот принял удар на себя: «Причем тут штурман, раз я командир, то только я и виноват». Эти признания довели до командующего флотом, и оба офицера получили по выговору. Эсминец назавтра поставили в док, и через три дня с новым винтом он вышел в море, обеспечивая переход очередного конвоя. Уже 9 декабря «Разумный» потопил, находясь в охранении конвоя, немецкую подводную лодку. Вследствие этого печальную встречу с ваенгской банкой предали забвению, Е. А. Козлов получил орден Красного Знамени, очередное звание капитана 2 ранга и вскоре был назначен командиром дивизиона эсминцев.

Конвойная служба являлась основной боевой нагрузкой «Разумного» и в период войны. В составе бригады эсминцев, а затем эскадры Северного флота корабль участвовал в сопровождении союзных и отечественных конвоев на внешних и внутренних коммуникациях. Общее количество судов, в конвоировании которых участвовал эсминец, составило 328, из них 303 транспортов союзников и 25 отечественных. Всего «Разумный» совершил 59 выходов в море с задачей конвоирования судов. Интенсивность военных действий была велика. Так, например, только в сентябре 1944 года корабль выходил в море для эскортирования конвоев семь раз и провел в осеннем штормовом море 16 дней. В октябре – 12, в ноябре 15 дней, в январе 1945 года – 20 дней (за шесть выходов).

Отдельно следует упомянуть о погодных условиях и их влиявши на боевые действия. Уместно здесь привести отрывки из воспоминаний М. Н. Нигматулина – во время войны юнги, а затем старшего матроса эсминца «Разумный».

«Моряки «Разумного» – пишет он, – помнят трудности военных лет, и не только от беспрестанных вражеских атак, когда днем и ночью нужно было за считанные секунды добежать до боевого поста и сразу же действовать по боевому расписанию, но и от ударов стихии, которая всегда добавляла трудностей. Когда поднималась волна и ветер сбивал с ног– все начинало вести себя иначе, и корабли, и люди. Ровная палуба превращалась в каток, на котором было трудно стоять. Эсминцы тяжело переносили качку. Корабль испытывал людей на выносливость и при бортовой, и при килевой непрерывной качке. При шторме, когда грохочет ледяная волна и бьет по корпусу, надстройкам, ветер рвет парусные ограждения, нужно было быть особенно быстрым и внимательным. В румпельном же отделении, где пришлось жить мне, было еще гораздо труднее и опаснее. У нас был только один выход – люк, сразу же на верхнюю палубу по скоб-трапу. Выйти «наверх» можно было только по одному! Поэтому, когда волна прокатывалась над нашим румпельным отделением, мы вынуждены были стоять друг за другом и ждать, когда схлынет поток ледяной забортной воды. На каждом из нас, кто жил в румпельном отделении, море оставило свой след.

И «Разумный» тоже страдал от штормовой стихии. В одном из походов океанские волны вырвали из креплений корабельный катер. Наблюдатели были начеку и пытались завести пеньковые канаты, но они не выдержали ударов, и искалеченный катер унесло вместе с порванными тросами.

Носовые вьюшки для швартовов первыми принимали удары. И однажды левая вьюшка со стальным тросом весом в несколько тонн вместе с очередным ударом волны «уплыла» за борт. Такая же участь постигла и парадный трап. В тяжелейшем походе к Новой Земле эта громадина с леерами и начищенными медяшками отправилась на дно вместе с мощными стальными запорами. Устройства для вентиляции были выведены на верхнюю палубу, как «грибки», и их регулярно вырывало.

В боевом походе нам запрещалось разбирать койки и отдыхать приходилось, не снимая одежды. Через некоторое время всему личному составу были выданы надувные жилеты ярко-зеленого цвета, в походе полагалось их носить как средство спасения! Когда в июле 1944 года произошла трагедия с транспортом «Марина Раскова», мы поняли, что если не поднимут из воды за 15— 20 минут, то и надувной жилет не поможет!

Однажды при переходе в Иоканьгу разыгрался шторм невероятной силы. Случилось чудо – волной подхватило на верхней палубе краснофлотца Бурлакова, протащило по палубе и втянуло в люк румпельного отсека.

Бурлакову уже не раз везло во встречах с океанской волной. При спасении «Сокрушительного» его подхватила волна и выбросила за борт, а вторая волна швырнула его на палубу юта, где он случайно удержался за леерные стойки».

Поскольку в этой статье нет возможности описать всю боевую деятельность корабля, позволим себе привести лишь некоторые типичные примеры. Например, выход навстречу союзному конвою JW-62, следующему из Англии в советские порты. В составе конвоя находилось 30 транспортов, в непосредственном охранении – до 37 эсминцев, сторожевиков, корветов и других кораблей. Для отражения воздушных атак использовались два конвойных авианосца и крейсер ПВО. Отдельно шла группа прикрытия в составе нескольких крейсеров, впереди конвоя – поисково-ударные группы из эсминцев и сторожевиков.

Как выяснилось после войны, противник выслал в море для действий против этого конвоя 17 подводных лодок групп «Stock» и «Grube» и сосредоточил на аэродромах Северной Норвегии до 160 самолетов-торпедоносцев и бомбардировщиков.

6 декабря к конвою подошли и заняли места в его охранении корабли советской эскадры в составе лидера «Баку», эсминцев «Гремящий», «Разумный», «Урицкий», «Деятельный», «Доблестный», «Дерзкий» и «Живучий». Они оставались в охранении конвоя JW-62 до точки в 80-100 милях севернее мыса Териберский. В этой точке конвои разделился на две части: основная направилась в Кольский залив, другая под охраной советских кораблей и пяти английских корветов продолжала движение в Архангельск.

Разделить на две части конвой, состоящий из 30 транспортов и около 45 кораблей охранения, непросто, как и ввести такую армаду в узкое горло Кольского залива.

Успеху этого маневра способствовало четкое, заранее продуманное построение судов и кораблей охранения. Все транспорты, пунктом назначения которых был Архангельск, шли из Англии в двух колоннах. Корабли охранения, предназначенные для их сопровождения, находились с левой стороны ордера.

Перестроение прошло благополучно, и архангельская часть конвоя продолжила свой путь к Белому морю.

Подводные лодки противника все время преследовали конвой. После входа основной части транспортов в Кольский залив обе завесы подлодок начали смещаться в сторону Белого моря. Получив информацию об этом, командование Северного флота решило сразу же после завершения проводки конвоя в Белом море организовать поиск неприятельских подводных лодок вдоль Мурманского побережья. Советские корабли, проводив транспорты до кромки льда в Белом море, взяли курс на Иоканьгу и вечером того же дня приступили к операции по поиску подводных лодок. В этом поиске участвовали три группы по два корабля. Эсминец «Разумный» в паре с «Живучим» составлял северную группу, которая следовала мористее остальных групп.

Вскоре после начала поиска радиолокатор «Дерзкого» обнаружил малую цель. Однако через минуту она исчезла с экрана. Впрочем, такие кратковременные обнаружения случались и раньше. Подводные лодки противника имели приборы, сигнализировавшие о работе радиолокационных средств. В процессе поиска было обнаружено несколько подводных лодок. «Живучий» и «Разумный» потопили две лодки. Первый таранил подводную лодку и добил ее артиллерией в точке 69° 07′ северной широты и 28° 19′ восточной долготы.

9 декабря гидроакустики ((Разумного» на дистанции четыре кабельтова добились контакта с подводной лодкой, и корабль вышел в атаку. С эсминца сбросили серию больших глубинных бомб. Отойдя после атаки от места бомбометания на 7,5 кабельтова, «Разумный» развернулся и начал повторную атаку. Предварительно район прослушали в режиме гидрофона и обнаружили шум винтов подводной лодки. После бомбометания зафиксировали глухой подводный взрыв. В 23 ч 41 мин «Разумный» произвел третью атаку, предварительно перейдя на гидрофонный режим работы гидроакустических средств, и шум винтов подводной лодки больше не прослушивался. На поверхности моря образовалось большое соляровое пятно, всплыли доски, клинья и другие предметы.

Точности бомбометания и эффективности атаки способствовало комбинированное использование гидроакустики и специального электронавигационного оборудования. Весь экипаж корабля на своих боевых постах действовал точно и слаженно. Командование флота засчитало за «Разумным» потопление этой подводной лодки, и в последствии отличившиеся офицеры, старшины и матросы получили правительственные награды.

В день одержанной «Разумным» победы, 9 декабря, корабли возвратились в свою базу в Ваенге.

При проводке конвоя КБ-19, 15 декабря 1944 года, гидроакустики эсминца «Разумный» в 20 ч в 9 милях к северу от мыса Териберский обнаружили подводную лодку противника, пытавшуюся атаковать конвой. Командир эсминца трижды выходил в атаку на нее, с кормы корабля сбросили 30 больших глубинных бомб. На месте их взрыва образовалась соляровое пятно. Гидроакустики доложили, что лодка отвернула от конвоя и ушла на глубину. По решению командующего флотом подводная лодка противника считалась поврежденной.

22 декабря 1944 года, во время очередного поиска неприятельских подлодок, эсминец «Разумный» в 5 ч 15 мин в 15 милях севернее острова Нокуев обнаружил цель и атаковал ее глубинными бомбами. Гидроакустики продолжали поддерживать контакт, и командир корабля дважды отдал приказание сбросить глубинные бомбы. В атаку, по наведению «Разумного», выходил эсминец «Разъяренный». На месте взрыва глубинных бомб образовалось соляровое пятно. Командующий флотом посчитали эту подлодку поврежденной.

25 января 1945 года командиром корабля был назначен Евгений Терентьевич Кашеваров – последний командир «Разумного» военного времени.

Военные действия подходили к концу. Новый командир был, по общему мнению, чересчур «пожилым» – 39 лет. За плечами 14 лет офицерской службы. Эти годы он провел не зря. Командовал подвод ной лодкой и дивизионом лодок, учился в Военно-морской академии, во врем войны три года служил оператором в Главном штабе В МФ. Затем командовал эскадренными миноносцами «Валериан Куйбышев» и «Гремящий», участвовал во многих конвойных и прочих операциях.

По уровню подготовки, опыту и знаниям Кашеваров давно перерос командирский мостик. Забегая несколько вперед скажем, что через полгода его назначили военно-морским атташе советского посольства в Норвегии.

Основными свойствами Евгения Терентьевича были рассудительность, неторопливость в принятии решений и стремление к справедливости. Если вспомнить Н. И. Никольского, то новый командир был его антиподом.

Вот характерный пример. К концу войны офицеров и матросов стали понемногу отпускать в краткосрочные отпуска. Как-то од ин из матросов возвратился из отпуска в рабочем платье и доложил, что отстал от поезда, а все его обмундирование осталось в купе, где он ехал с каким-то матросом из бригады подводных лодок. Общее мнение: «ясное дело, все пропили». Однако Кашеваров не поспешил с принятием решения о наказании. Он послал офицера навести справки в бригаду подводных лодок в Полярное. Каково же было всеобщее удивление, когда обмундирование нашли и рассказ подтвердился. После этого командир вызвал провинившегося матроса и сказал: «Рассказ твой подтвердился, и очень хорошо, что ты правдив. Я так и думал. Но обмундирование ты все же растерял, так что посиди пять дней на гауптвахте и подумай». Все по справедливости, и сказать больше нечего.

20 января 1945 года стало днем последнего боевого выход а эсминца «Разумный». Задача – совместно с «Разъяренным» не допускать атак подводных лодок против конвоя КП-1, следовавшего из Кольского залива в Лиинахамари. Конвой состоял из двух транспортов в охранении эсминца «Урицкий», тральщиков АМ-117, АМ-122 и девяти катеров типа «ВО» и «МО».

Транспорты дошли до места назначения благополучно. Однако эсминец «Разъяренный» в процессе поиска подводной лодки был атакован акустической торпедой, и у него оторвало корму до 205-го шпангоута. Корабль удалось удержать на плаву, и на буксире тральщика AM-1 17 под охраной эсминца «Разумный» его отвели в Лиинахамари. На аварийном эсминце погибли 33 человека и 17 были ранены. Впоследствии «Разъяренный» отремонтировали и ввели встрой.

Следует упомянуть, что к концу войны удары акустическими торпедами с подводных лодок причиняли нашему флоту много неприятностей. Случай с «Разъяренным» был далеко не единственным.

Матросы и старшины корабля не оставались в стороне от волновавшей всех на флоте проблемы немецких акустических торпед. Свидетельствует М. Н. Нигматулин:

«К концу 1944 года с разных кораблей стали приходить слухи о немецкой «акустической торпеде». От начальства не было никаких объяснений. Но слухи упорно ползли, и при выходах в конвои наше «румпельное отделение» стало заметно пустеть. Поговаривали о том, что эта новая быстроходная торпеда идет на шум винтов и ее можно выстреливать из подводной лодки, даже не прицеливаясь из перископа. Собираясь в румпельном на «гитаре» (кожух рулевого устройства Вард-Леонарда) и обмениваясь громкими возгласами, мы все были напряжены, и было не до шуток, когда слышали далекие «окающие» разрывы глубинных бомб, они по звуку отдавались по всему кораблю. Ходили слухи, что англичане изобрели какое-то удивительное приспособление, тем не менее их корветы также подрывались от этой торпеды. Между тем конвои шли, мы жадно слушали радио, и наши вездесущие радисты приносили новые вести – и плохие, и хорошие».

Возвращался «Разумный» в базу на другой день в одиночку, имея на борту командующего эскадрой контр-адмирала В. А. Фокина. Под впечатлением происшедшего с «Разъяренным» шли 32-узловым ходом, выполняя специально разработанное против акустических торпед маневрирование и периодическое профилактическое бомбометание. Война приближалась к завершению, и командующий флотом после случая с повреждением акустической торпедой эсминца «Разъяренный» решил не рисковать больше «семерками» – по существу лучшими надводными кораблями того времени, во всяком случае на Северном флоте.

После окончания войны был получен приказ о демобилизации матросов и старшин. Часть из них к этому времени служила восьмой-девятый год. На корабль пришла молодежь.

Командующий эскадрой Северного флота контр-адмирал В. А. Фокин решил, что самое лучшее место для обучения молодых моряков – это отдаленный рейд, подальше от населенных пунктов. Решением главкома ВМФ в качестве такого места был выбран Куйский рейд в северо-восточной части Двинского залива Белого моря. Рейд защищался от северо-восточных ветров высоким лесистым берегом. Летом в этом районе стоит, как правило, хорошая погода. Якорная стоянка – надежная.

5 июля 1945 года линкор «Архангельск», крейсер «Мурманск» и шесть эсминцев, в том числе «Разумный», вышли из Ваенги. На переходе отрабатывалась задача «Оборона эскадры на переходе морем».

За два месяца на корабле были отработаны и сданы все задачи по курсу боевой подготовки надводных кораблей, проведены артиллерийские стрельбы по щиту и берегу, зенитные стрельбы по конусу. Торпедисты провели торпедные стрельбы, минеры выполнили минные постановки.

В конце сентября эскадра возвращалась в Ваенгу. Все корабли были похожи на лесовозы. Личному составу с помощью буксира, обслуживавшего эскадру, удалось заготовить большое количество бесхозного леса, выброшенного штормами на берег. Бревна погрузили на корабли, доставили в Ваенгу и передали строителям для возведения жилья для семей офицеров.

В мае 1946 года на кораблях поменяли бортовые номера, «Разумному» был присвоен № 15.

23 мая того же года на эсминце выполняли на Кильдинском плесе зенитные стрельбы по конусу, буксируемому самолетом. Одновременно проводилась киносъемка зенитных стрельб, то ли для кинофильма, то ли для отчета.

В 11 ч 30 мин, после седьмого залпа 76,2-мм орудия, командир зенитной батареи старший лейтенант Н. Пантовский, посчитав стрельбу законченной, скомандовал «дробь». Однако через 5 с после этой команды при положении орудия 180° и угле места «ноль» последовал выстрел из зенитного орудия № 1. Снаряд пролетел 13 м, ударился в кронштейн приборной доски кормового дальномера и взорвался.

В результате взрыва погибли пять человек: дивизионный артиллерист капитан-лейтенант Е. Р. Тюкин, старший краснофлотец Кастерин, краснофлотцы Платницкий, Куницын и Зорин. Четверо были ранены, в том числе тяжело – командир третьего орудия старшина2-й статьи Бобков…

Причиной этого трагического происшествия, как часто бывает, стала цепь независимых обстоятельств, которые в совокупности и привели печальному результату, Этими причинами были несовершенство системы приборов управления зенитной стрельбой, халатность командира орудия и командира группы контроля. Особенно сказалась слабая подготовка и отсутствие достаточных знаний и опыта в сочетании с излишней самоуверенностью командира зенитной батареи.

Решением командования под суд были отданы командир зенитной батареи старший лейтенант Н. Пантовский и командир орудия старшина 2 статьи Дураков. В приказе командующего флотом взыскания получили шесть человек, в том числе командир корабля капитан 2 ранга В. М. Климов и флагманский артиллерист эскадры Клименко.

Погибших при взрыве офицера и матросов похоронили на кладбище в Ваенге, на могиле поставили памятник.

12 июля 1946 года эскадра вновь вышла в Белое море. 17 августа корабли, стоявшие на Куйском рейде, посетил главком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов со своим штабом. Он лично побывал на всех кораблях, а работники его штаба проверили ход боевой подготовки. На сборе командиров, прошедшем на линкоре «Архангельск», главком подвел итоги проверки эскадры Северного флота и дал ей положительную оценку.

В последующие годы эсминец «Разумный» выполнял задачи боевой подготовки, входя в разные соединения флота. До 1949 года корабль активно участвовал во всех ученьях, проводимых на эскадре, в дивизионе, и успешно сдавал задачи боевой подготовки.

В июле 1949 года, в связи с возвращением Англии линкора «Архангельск» и старых эсминцев, а США – крейсера «Мурманск», эскадру Северного флота переформировали в бригаду эсминцев двухдивизионного состава. Командиром бригады был назначен контр-адмирал Н. А Петрищев. «Разумный» вошел в состав первого дивизиона, которым командовал капитан 2 ранга Г. К. Чернобай.

22 декабря 1950 года бригаду переформировали в 20-ю дивизию эсминцев Северного флота, так как в ее состав вошли первые семь эсминцев проекта 30-бис. Дивизия состояла из 121-й и 122-й бригад эскадренных миноносцев. «Разумный» вошел в состав 122-й бригады, командиром которой назначили капитана 2 ранга В. М. Крылова.

25 января 1952 года 20-ю дивизию переформировали в 6-ю эскадру в составе крейсеров «Чапаев» и «Железняков», пришедших с Балтики, и трех бригад эсминцев (120-й, 121-й и 122-й).

В 1953 году была создана новая 178-я бригада эсминцев, куда вошли все старые корабли, участники Великой Отечественной войны. С 15 августа того же года 6-я эскадра стала именоваться эскадрой Северного флота.

1 марта 1954 года все старые эсминцы (кроме «Разумного») во главе с лидером «Баку» были переданы в Беломорскую флотилию и приняли участие в испытаниях атомного оружия в районе Новой Земли.

Эсминец «Разумный» 17 марта 1956 года был объявлен отдельно плавающим кораблем в составе эскадры Северного флота. Этому предшествовали следующие события.

Постановлением Совета министров СССР №2333-889 СС от 17 мая 1952 года эсминец «Разумный» был поставлен в капитальный ремонт со сроком завершения работ в 1956 году. Этим же постановлением разработчиком документации капитального ремонта корабля определили ЦКБ-57 и ЦКБ-53 Министерства судостроительной промышленности. Проведение ремонта возложили на СРЗ ВМФ № 35.

Корабль стал в капитальный ремонт 4 ноября 1952 года. Он продолжался четыре год а, семь месяцев и 26 дней. На эсминце выполнили ремонт основных корпусных конструкций и заменили значительную часть наружной обшивки. Укрепили некоторые водонепроницаемые переборки, отремонтировали механизмы, установили новое вооружение, станции и приборы.

Тактико-технические элементы эсминца «Разумный» после капитального ремонта и модернизации, в сравнении с прежними ТГЭ, приведены в приложении 1.

С 10 до 19 июля 1957 года проходили государственные испытания, после чего корабль вернули на завод для ревизии, контрольного вскрытия механизмов и покраски внутренних помещений. Все дефекты, обнаруженные госкомиссией, были устранены заводом к 26 июля. По завершении ревизии был составлен приемный акт, утвержденный временно исполняющим обязанности главнокомандующего ВМФ адмиралом А. Г. Головко 30 июля 1957 года.

В своем отчете комиссия госприемки отметила, что на корабле не установлена аппаратура «Огонь-50» из-за ее отсутствия в 5-м отделе Северного флота, хотя все подготовительные работы для установки этой аппаратуры завод выполнил.

Любопытно, что покраску надводной части корпуса и надстроек не смогли выполнить из-за отсутствия на флоте краски.

Согласно приказу главкома ВМФ №00169 от 30 июня 1957 года эсминец «Разумный» считался вступившим в строй после капремонта и был зачислен в состав 120-й бригады эсминцев 5-й дивизии крейсеров Северного флота.

В связи с изменением состава вооружения новый штат корабля составил 16 офицеров, 53 старшины и 144 матроса.

Постепенно устаревая, «Разумный» практически потерял статус эскадренного миноносца. Уже 28 января 1958 года Главный штаб ВМФ своей директивой перевел корабль в класс судов-целей.

На «Разумном» приступили к демонтажу вооружения.

Командующий Северным флотом не согласился с таким поворотом дела. После переписки с Москвой было принято решение вполне боеспособный корабль, только что прошедший капитальный ремонт и модернизацию, сохранять в составе флота и восстановить демонтированное вооружение. «Разумный» вошел в состав 121-й бригады эсминцев.

Прошло два года, и «Разумный все же исключили из боевого состава флота. Приказом главкома ВМФ № 040 от 6 февраля 1960 года эсминец все же обращался в судно-цель. Экипаж перевели на сокращенный штат: 6 офицеров, 24 старшины, 79 матросов. 10 сентября 1960 года корабль получил новое наименование – ЦЛ-29. Его передали из эскадры в распоряжение командира 51-й Печенгской Краснознаменной, ордена Ушакова дивизии торпедных катеров и передислоцировали в базу Гранитная. Вскоре пришло разрешение использовать ЦЛ-29 в качестве плавказармы, в связи с чем корабль переименовали в ПКЗ-3.

23 октября 1960 года бывший эсминец вновь принял флот в качестве плавучей мишени СМ-14. 14 мая 1963 года приказом главкома ВМФ № 0114 корабль повторно исключили из числа вспомогательных судов ВМФ и в связи с неудовлетворительным состоянием передали в Отдел фондового имущества для реализации.

По свидетельству очевидцев, корпус бывшего эсминца «Разумный» в течение нескольких лет использовался как плавучий причал на судоремонтном заводе в поселке Роста под Мурманском, а затем из-за ветхости был разобран и сдан на металлолом в Главчермет.

Так закончилась жизнь и служба этого корабля, судьба которого была связана с тремя флотами: Черноморским, Тихоокеанским и Северным.

Коротко об авторах:

Капитан 1 ранга в отставке Анатолий Львович Лившиц – профессор, доктор военно-морских наук. Служил на эсминце «Разумный» с марта 1944 года командиром БЧ-1 и с ноября 1945 по декабрь 1946 года – старшим помощником командира корабля.
Полковник медицинской службы в отставке Владимир Васильевич Щедролосев служил на «Разумном» начальником медицинской службы с октября 1947 по апрель 1949 года.

источник: А. Л. Лифшиц, В. В. Щедролосев «Эскадренный миноносец «Разумный»» сборник «Гангут» выпуск 38, стр.83-97