Предлагаю вниманию коллег два рассказа. Первый не знаю кто написал. Сохранил давно, ссылок не осталось. Второй — мой. Был заказ на написание синопсиса сценария малобюджетного фильма для телевидения, написал вариант, его не утвердили, ну и не надо. Выношу на суд публики.
ЭКОНОМИКОЗ
Экономикоз – хроническое инфекционное заболевание, поражающее преимущественно мужчин в возрасте от 20 до 45 лет. Особую группу риска составляют студенты гуманитарных специальностей.
Этиология, патогенез.
Э. вызывается хламидиями рода Economella liberastis, искусственно выведенными молодыми спецами Гарвардского ун-та (бывш. США). Заражение Э. происходит при вербальном контакте с носителем Economella liberastis. Воротами инфекции являются развешенные уши (держание уха востро снижает вероятность инфицирования практически до нуля). Economella liberastis вызывает специфическое поражение коры головного мозга (особенно лобных долей) с подавлением высших мыслительных функций.
Симптомы, течение.
Инфицирование происходит незаметно, в отдельных случаях наблюдаются шум в ушах, лёгкое головокружение, тошнота. Но эти симптомы быстро исчезают, и зачастую им не придаётся значения.
Первым признаком заражения является появление вокруг ушных раковин белых нитевидных образований ("vermiculus", или "симптом лапши"). Через неделю-две наступает первичная стадия заболевания.
В первичной стадии Э. больной активен, весел, повышенно общителен. Самочувствие обычно великолепное, наблюдается умеренная эйфория. Однако в речи начинают проскальзывать нелепые слова и словосочетания: "свободный рынок", "налоговое регулирование" и т. п. В этой стадии больной довольно легко поддаётся лечению. Стойкой ремиссии удаётся добиться капельным вливанием книги С.Г. Кара-Мурзы "Манипуляция сознанием", однако больной в течение как минимум года должен находиться под наблюдением лечащего врача и проходить курс поддерживающей психотерапии.
Если болезнь не лечить, то через два-три года после получения диплома болезнь переходит во вторую стадию. С течением времени походка больного замедляется, наблюдается увеличение жировых отложений в области талии и щёк. Мимические мышцы утрачивают ригидность, отчего лицо приобретает характерное брюзгливое выражение, нижняя губа оттопыривается. Речь приобретает характерную окраску, появляется тяга к словотворчеству шизоидного типа: "саморегулирующаяся экономика", "благоприятный инвестиционный климат", "тенденции тренда фьючерсных опционов" и т. д. Характерно, что при этом больной перестаёт понимать отдельные простые слова: "труд", "зарплата", "народное хозяйство" и т. п. Аппетит повышен. Со стороны психики наблюдается вязкость мышления, больной способен часами рассуждать на фантастические темы вроде: "Влияние ставки рефинансирования на уровень инфляции" и т. п. Во вторичной стадии больные наиболее заразны для окружающих.
Вторичная стадия Э. быстро прогрессирует, и, если не принять срочных мер, переходит в третью стадию. Во вторичной стадии эффект может дать только комплексное лечение в виде интенсивной трудотерапии в сочетании с массированным приёмом трудов тов. Сталина. Наиболее эффективны "Краткий курс истории ВКП(б)" и "Экономические проблемы социализма в СССР".
Если время упущено, то наступает третья стадия болезни, терминальная. Внешний вид и поведение больного резко меняются. Подвижность снижается почти до нуля, больной предпочитает сидеть за письменным столом, рефлекторно водя рукой, будто пишет. Ожирение усиливается, аппетит превышает норму в полтора-два раза. Глаза обычно заплывают, напоминая поросячьи (т. н. "симптом Егорки"). Изредка после плотного завтрака (чаще в ирландском стиле) больной начинает жаловаться на боли в животе, выкрикивая нечто вроде "паллоний!". Боли эти, очевидно, носят психогенный характер, т. к. при обследовании никаких патологических отклонений не обнаруживается.
В третьей стадии у больных возникает малоизученный "географический синдром": если больного повернуть лицом к западу (даже в закрытом помещении!), то он принимает характерную позу – руки разведены под углом примерно 45 – 50 градусов к телу, ноги полусогнуты, колени разведены. Лицо при этом поднято вверх, мимические мышцы сведены в подобие блаженной улыбки. В этой позе больной способен пребывать довольно долго, при попытке повернуть его сопротивляется, бормоча невнятные слова: "эта страна…", "творческая личность…", "права человека…". Речь носит характер бреда. С целью купирования подобных кататонических приступов полезно поместить рядом с больным муляж телекамеры, перед которым больной станет произносить многочасовые бессвязные речи.
Если Э. достиг третьей стадии, то надежды на выздоровление нет. Больные для окружающих не заразны, но из соображений гуманности и благопристойности подлежат помещению в специальные медицинские учреждения, т. к. поведение их непредсказуемо. Например, вид чисел "1937" и "58" вызывает неконтролируемые дефекацию и мочеиспускание.
Меры в очаге заражения.
Все контактировавшие с больным 1-й – 2-й стадий должны пройти обследование на наличие у них Economella liberastis (проба Паршева). При положительной реакции показана терапия в виде просмотров кинофильмов 30-х – 50-х годов 20-го века. Заражённым должен быть назначен курс повышения квалификации с отрывом от места работы. Такие меры в сочетании с умеренным приёмом алкоголя дают хорошие результаты. Санитарная обработка мест заражения обычно выявляет промежуточных носителей Economella liberastis, каковыми являются, как правило, книги и журналы, изданные в бывш. США. Промежуточные носители Economella liberastis подлежат сжиганию в муфельной печи, что обеспечивает полную дезинфекцию очага заражения.
Примечание.
В СССР Э. полностью ликвидирован, однако сохраняются эндемические очаги этого заболевания в некоторых странах Европы и бывш. США, в связи с чем санитарно-эпидемиологическая служба не должна терять бдительности. Единичные больные, оставшиеся в СССР, содержатся в санаториуме им. Горбачёва, Туруханский край.
Источник:
Т. Хибибуллин. "Редкие и исчезающие болезни. Справочник врача". Сталинград, 2018 г.
Синопсис фильма
Возвращение живых трупов – 116 RUS
1999 год. Вместо того, чтоб строить завод по уничтожению ядовитых веществ в США, бочки с веществом 2-4-6 дипиздилхуил, которое оживляет трупы, незаконно ввозят на территорию РФ для захоронения.
Нью-Йорк. Небоскрёб. Человек в дорогом костюме, с папкой в руках, заходит в кабинет к другому человеку в костюме, ещё более дорогом. Не садясь, вошедший отдаёт хозяину кабинета, какие – то бумаги. Тот не глядя на текст, спрашивает:
«Ну что Смит, приятные новости от вас накануне Миллениума?»
«Операция удалась сэр».
«Наши расходы?»
«Два миллиона долларов в ФСБ и пятьсот тысяч на таможне, сэр».
«А когда они решат вопрос с ввозом?»
«Уже решили, сэр. Уже ввезли, растаможили и отправили в Сибирь».
«Вы хорошо поработали Смит. Сколько мы сэкономили на строительстве и уничтожении?»
«Затраты на ввоз в Россию составили примерно полтора процента от себестоимости строительства завода и его эксплуатации, сэр».
«Прекрасно. Те, кто торгует наркотиками – дураки. Есть виды бизнеса, подчеркиваю законного бизнеса, которые в сотни раз выгоднее героина. Я прав Смит?»
«Как всегда босс».
«Интересно, что они собираются делать с этим веществом?»
«Не имею ни малейшего понятия, сэр».
«Хорошо Смит. Идите. К среде составьте отчёт о проделанной работе».
На «татарской стоянке», в Москве, человек ищет фуру с догрузом до Казани. Находит старый камаз с древней одноосной Алкой, грузоподъемностью 9,5 тонн. Заезжают в Москву, грузят ящики с консервами. После чего, едут в район Шереметьево, проезжают кирпичный завод насквозь, за ним находится ветхий склад. Фура подруливает, открываются задние ворота и человек сопровождавший тушенку, в зеркало заднего вида наблюдает, как грузчики выкладывают его ящики с консервами на бетон, затем закатывают в фуру бочки, а потом снова грузят тушенку.
По окончании загрузки бочек, около камаза материализуется человек на абсолютно новой девятке. Тушеночнику предлагают проехаться до Казани в девятке. Всю дорогу домой они едут позади грузовика, обгоняя лишь на постах и наблюдая в зеркало заднего вида, как проверяют фуру.
По прибытии в Казань стороны договариваются, куда завтра доставят груз. После чего расстаются.
Ночь. Разгружают фуру. По деревянным доскам бочки закатывают в один из гаражей на окраине города.
Разгрузка окончена. Человек из девятки рассчитывается с грузчиками и водителем. Закрывает железную дверцу. Издали, виден свет фар уезжающего камаза.
Зима. По нетронутому снегу к гаражу подъезжает Шевроле-Нива. Водитель – мужчина, спереди на пассажирском сиденье – женщина. Они подходят к гаражу и долго возятся с ржавым замком. Наконец дверца открывается и они входят внутрь. Из темноты дверного проёма доносится диалог:
«Гульназ, а что это за бочки?»
«Ой, не знаю Наиль. Сама здесь в первый раз. Ильгиз как купил этот гараж в девяносто восьмом году, так и не пользовался. И не знаю, зачем купил. У него рядом с домом уже один был. Там всегда машину ставил. А про этот второй, я узнала только после того как он утонул на рыбалке. Стали перебирать документы и нашли. Купишь гараж – бочки забирай себе. Подарок».
«Ладно Гульназ, хороший гараж, место сухое, близко от дома, покупаю, завтра поедем в регистрационную палату оформлять документы».
Яркое солнце, чистое голубое небо. Под колёсами Нивы хрустит снег. Мороз. Блеск снега и свет солнца вызывают слёзы. Нива подъезжает к гаражу. Вслед за ней – ЗиЛ Бычок с бригадой грузчиков — гастарбайтеров. Во время погрузки бочка падает на грузчика и убивает его. Сама бочка повреждается и на кожу потерпевшего попадает несколько частиц застывшего от мороза зелёного вещества.
Погрузка прекращается. Хозяин даёт гастарбайтерам деньги тайком похоронить грузчика и молчать, мол, никто не виноват и ментам доносить не надо. Бочки, в том числе повреждённую, он дарит рабочим за труд, поскольку боится, что внутри токсичные вещества.
Пункт приёма чермета. Экскаватор с «клешнями» разрывает на куски автомобиль. Несколько лиц южной национальности пытаются сдать в металлолом стальные бочки. Приёмщик выгоняет их, крича, что на бочках обозначения токсичных веществ и они все отрявятся. Южане уходят. Через несколько минут приёмщик видит, что из ЗиЛа – Бычка тайком сзади кучи металлолома гастарбайтеры выбрасывают бочки. Приёмщик со своими работягами с криками возмущения бегут к грузовику. При виде толпы грузовик трогается с открытыми задними дверцами и остатки груза вываливаются на ходу.
Приемщик и работяги отвинчивают барашки крепления бочек и видят за стеклом законсервированный труп. Вызывается милиция.
Куча милиционеров, отвинченные люки бочек, вспышки камер экспертов, съёмочные группы с телекамерами.
Бочки доставляют в судмедэкспертизу. При выгрузке заметно, как из вмятины в боку выдавилась густая зелёная жидкость, окаменевшая на морозе. В ночную смену, рядом с подвалом судмедэкспертизы лопается теплотрасса и затапливает всё вокруг. Теплая вода наполняет морг, и водный раствор омывает трупы, которые дрейфуют в клубах пара.
Утро. Железная милицейская будка. Двое в форме играют в нарды, поглядывая в окно. Вдруг слышен панический дамский визг. Через дорогу, к будке, бежит растрёпанная тётка средних лет, а за ней тянет руки и ковыляет, странно перемещая тело, создание с искажённым лицом, в рваном, испачканном белом халате. Постовые вяжут нарушителя, который беснуется и пытается укусить их. Задержанного запирают в наручниках в обезьянник и вызывают медицинскую психбригаду. Приехавшие медики констатируют, что пациент мёртв, но жив и невменяем. Наезжает всякое начальство.
«Скорая» около будки, рядом куча милицейских машин. Идёт спор куда везти пациента. С одной стороны вроде бы надо в морг, но с другой стороны он двигается и сопротивляется, а значит, возможно, в психбольницу. Из окошка будки санитары психбригады наблюдают, как несколько майоров и подполковников проводят с постовыми разговор, судя по всему с воспитательным уклоном.
Вышедший на крыльцо покурить санитар говорит товарищу, показывая пальцами с сигаретой: «Смотри! Бомжи живьём собаку раздирают на куски и едят!».
На этот возглас подполковник оборачивается в сторону бомжей, после чего говорит постовым: «А это тоже не имеет отношения к охране общественного порядка?»
Постовые, придерживая дубинки, мчатся в сторону происшествия.
Через некоторое время с той стороны раздаются ужасные животные крики и несколько выстрелов. Вся тусовка, собравшаяся около будки оборачивается на звук. Потрясённые люди оцепенело смотрят, как ожившие мертвецы рвут на части, едят двух милиционеров а те, кто свободен от приёма пищи приближаются, охватывая живых полукольцом.
Классическая сцена зомби парада. Некоторые трупы идут роняя по пути конечности, многие из них голые, некоторые со вскрытыми черепным коробками, а один мертвец – голый с раздавленным лицом волочёт за собой кишки из вскрытого живота.
Очнувшись от оцепенения, бойцы ОМОНа, милицейское начальство, их водители и просто прохожие дубинками, палками, пожарными баграми, бамперами автомобилей сгоняют трупы в кучу, обливают водой из гидранта и мертвецы коченеют от мороза в ледяных глыбах.
По городу объявлено чрезвычайное положение. Специальные бригады в оранжевых комбинезонах проводят прочесывание каждого клочка местности, все подвалы и чердаки, всю местность в радиусе 10 километров города.
На перекрёстках стоят спецавтомобили с мегафонами и повторяют одну и ту же плёнку, чтоб жители оставались в своих квартирах до окончания операции по ликвидации последствий катастрофы и перерегистрации граждан. Населению запрещено покидать квартиры без разрешения. Дома окружаются, людей выводят на улицу, у всех проверяют документы, некоторых сажают в автомобили для перевозки заключенных и увозят в неизвестном направлении. Поголовно проводят какие-то прививки, от которых многим становится плохо. Всем зарегистрированным под кожу лба вводят электронный чип — тонкий, подобный металлической проволоке. Эти меры необходимы для преодоления незаконной миграции, борьбе с терроризмом, а также для учета своевременной уплаты налогов. Так объясняет эти процедуры голова из телевизора.
