«Безобразнейшее судно». Как броненосцы вернули России морское величие
Газета «Взгляд» время от времени продолжает публиковать интересные статьи, отходя от своих основных новостных тем…
![](https://alternathistory.ru/wp-content/uploads/2021/11/20120120132242_enl-768x482.jpg)
Броненосная батарея «Первенецъ»
16 ноября 1861 года, ровно 160 лет назад, российский флот заказал к постройке первый свой полноценный броненосец. Корабль получил соответствующее название – «Первенец». Каким образом корабли этого типа сначала нанесли России чудовищное поражение, а затем способствовали восстановлению могущества нашей страны как мировой державы?
В позапрошлом веке в мире вершилась «металлургическая революция», давшая возможность производить разные виды металлов в невиданных прежде объемах. Этот вид материала стал все шире применяться и при строительстве судов. По меркам истории прошло буквально мгновение – и прежние деревянные линейные корабли, являвшиеся безраздельными владыками морей, ушли в прошлое, уступив место неуклюжим бронированным «утюгам».
Рядом с привычными парусными красавцами первые броненосцы выглядели как «гадкие утята» – неуклюжие, уродливые, воняющие дымом. Однако эволюция броненосца шла вперед семимильными шагами. Тем более что строительство гигантских морских кораблей было предопределено геополитическими взглядами того времени. К концу XIX века огромной популярностью повсеместно стал пользоваться труд американского военно-морского теоретика Альфреда Мэхэна «Влияние морской силы на историю».
Основной постулат Мэхэна прост: море – не барьер, а широкая дорога, ведущая во все стороны. Владение морем предопределяет исход войны. Морская мощь – путь к владению морем. Для поддержания морской мощи необходимы сильная экономика, морские базы, колонии и стратегически важные территории. По Мэхэну, построение по-настоящему мощной экономики возможно лишь при овладении морем, пролегающими по нему торговыми путями. Суть же действительно стоящей войны состоит в борьбе за морское господство. Если морское господство обеспечено, то обеспечена и защита торговли. Монополия на торговлю с заморскими странами обеспечивает серьезный экономический рывок, о котором государства, не имеющие морского господства, могут лишь мечтать.
Эпоха броненосцев началась с трех на редкость уродливых «утюгов», построенных на французских верфях с санкции Наполеона III во время Крымской войны. Многие тогда смотрели на них с насмешкой. Плавучие батареи Lave, Devastation и Tonnante, обшитые четырехдюймовыми коваными железными листами, обладали столь слабыми паровыми машинами, что почти не могли выгребать против ветра.
Однако доставленная в Черное море на буксирах более мощных пароходов троица «уродцев» в октябре 1855 года принудила к сдаче российскую крепость Кинбурн – ядра крепостных пушек попросту отскакивали от железных боков французских черепах. Именно французы, воодушевленные первоначальным успехом, спустя четыре года создали и первый по-настоящему мореходный броненосец La Gloire. Конструктивно он представлял собой корпус традиционного большого трехмачтового фрегата, обшитый 110-мм металлическими плитами, со вставленной в чрево корабля паровой машиной с восемью котлами, позволявшей развивать скорость в 12,5 узлов. В батарейной палубе стояли 36 162-мм пушек, способных стрелять бомбами. 77,9-метровый «Глуар» был по тем временам настоящим гигантом, поражавшим воображение.
![](https://alternathistory.ru/wp-content/uploads/2021/11/image501-768x396.jpg)
Батарейный броненосец «Глуар»
Англичане, почувствовавшие, что их традиционное владычество над морями поставлено под вопрос, постарались восстановить паритет. Их первый броненосец Warrior значительно превышал «француза» по размерам, причем его 118-метровый корпус был целиком выполнен из металла, а не просто обшит броневыми плитами. Основоположники английского и французского броненосных флотов в целом воспроизводили концепцию прежних парусных линкоров, хотя и на более высоком технологическом уровне – их отличительным признаком служил высокий борт.
![](https://alternathistory.ru/wp-content/uploads/2021/11/image700-768x498.jpg)
HMS Warrior (1860)
Но уже через несколько лет новое слово сумели сказать американцы. Высказали они его, правда, не от хорошей жизни. Разразившаяся в Штатах гражданская война побудила враждующие стороны срочно искать быстрые и дешевые способы усиления своих морских сил. Северяне, доверившиеся гению эмигранта из Швеции Джона Эрикссона, раскошелились на воплощение в металле созданного им проекта Monitor. По тем временам это было нечто абсолютно футуристичное – низкобортный металлический корпус, едва видимый над поверхностью воды, и возвышавшаяся над палубой одинокая вращающаяся башня, из бойниц которой наружу смотрели два 279-мм коротких орудийных ствола.
![](https://alternathistory.ru/wp-content/uploads/2021/11/f42c8c4a2c6a93c7076d9e7320a4fe2d-768x494.jpg)
USS Monitor (1862)
Вообще появление орудийной башни ознаменовало целую революцию в морском деле. Корабельные пушки становились все больше и тяжелее – и их нельзя уже было устанавливать на кораблях десятками, как прежде. Необходимо было устройство, способное поворачивать немногочисленные тяжелые орудия в любую точку. Именно эту задачу Эрикссон и решил, придумав свою башню, вращавшуюся с помощью специального привода от корабельной паровой машины.
«Монитор» поразил воображение современников – сочетанием несуразного внешнего вида и могучей боевой силы.
«…какой–то плот. На нем что–то стоит… Вроде бы хотят отвезти котел и машину на берег»
– так южане в романе Гарри Гаррисона «Кольца анаконды» впервые отреагировали на появление «Монитора». В этом романе на основе исторических источников описан имевший место 9 марта 1862 года на рейде Хемптон-Роудс бой «Монитора» с броненосцем южан «Виргиния», переделанным из обычного парового фрегата. Противники на протяжении нескольких часов гвоздили друг друга ядрами. С минимальным результатом – оба корабля были защищены столь мощной броней, что тогдашние гладкоствольные пушки попросту не могли ее одолеть.
Нигде со столь жадным интересом не восприняли идею «Монитора», как за океаном, в далекой России.
В том, что Российская империя очень быстро включилась в «броненосную гонку вооружений», не было ничего удивительного. В стране жива была память о недавнем унижении Крымской войны, когда русский парусный флот, незадолго до того испепеливший турок при Синопе, смог только лишь самозатопиться перед лицом паровых англо-французских эскадр.
В Петербурге мечтали о «вундерваффе», способном восстановить былую мощь флота – и увидели его в лице новых броневых исполинов. Начали с небольшого опытового судна, так и названного «Опыт» – 270 тонн водоизмещения, слабенькая паровая машина, дававшая кораблю максимальный 8,2-узловый ход и одно-единственное 196-мм гладкоствольное орудие. Что ж, опыт есть опыт, дальше все пошло значительно интереснее. Оперативно был подготовлен проект броненосца (тогда их в России называли броневыми батареями) типа «Первенец» – и это уже была куда более внушительная боевая единица.
![](https://alternathistory.ru/wp-content/uploads/2021/11/Opyt_mina_big-768x460.jpg)
Канонерская лодка «Опыт» (1861)
Поскольку дело для России было новое, неизведанное, строительство первого русского броненосца поручили британской Thames Ironworks and Shipbuilding Company. Трехпалубное судно целиком было изготовлено из металла. Дерево – сосновые и дубовые доски толщиной 76,2 мм – на «Первенце» применялось лишь для застилки жилой и батарейной палуб. До битвы при Лиссе, после которой все военно-морские стратеги буквально заболели идеей топить вражеские броненосцы таранными ударами, оставалось еще несколько лет – но нос «Первенца» уже был оснащен «клювом»-шпироном:
«достаточно длинным и крепким, чтобы пробить корпус трехдечного корабля».
Относительно короткий корпус обеспечивал хорошую поворотливость – что немаловажно для тарана.
Фирма «Модсли, сыновья и Филд» за 148 000 рублей сработала трехцилиндровую паровую машину индикаторной мощностью 1000 лошадиных сил. Машина вращала винт диаметром 3,16 м с четырьмя поворотными лопастями. Угольные ямы вмещали 250 тонн угля. Машинное отделение сообщалось с боевой рубкой посредством переговорных труб и электрического телеграфа.
Заказ был оформлен 16 ноября 1861 года, строительство началось месяцем позже, спустили на воду «Первенца» 18 мая 1863-го, 16 июля вывели на ходовые испытания. А спустя два месяца еще недостроенный корабль по приказу адмирала Григория Бутакова спешно отправился на Балтику – отношения между Россией и Великобританией вновь обострились, запахло новой войной, и в Петербурге испугались, что англичане реквизируют судно.
Тем более что этот актив оказался действительно ценной боевой единицей. Водоизмещение свыше 3000 тонн, длина 67 метров, 26 196-мм орудий, 114-мм железная броня. По скорости, правда, «Первенец» почти не превышал приснопамятный «Опыт» – всего-то восемь узлов. Однако качеств выдающегося ходока этому броненосцу и не требовалось – он должен был дополнять своими орудиями береговую артиллерийскую защиту Санкт-Петербурга и Кронштадта. Ну и, надо признать, новое судно не отличалось выдающимися эстетическими качествами. Англичане, недоброжелательно относившиеся к России, не упустили случая позлорадствовать, назвав «Первенец»
«одним из безобразнейших судов, когда-либо спущенных с верфи темзенских заводов»
Корабль оказался удачным, прочным – и прослужил в составе Балтийского флота свыше сорока лет, подвергшись за это время нескольким капитальным ремонтам и модернизациям.
На нем несколько раз меняли вооружение – так как прогресс артиллерии тогда шел семимильными шагами, постоянно появлялись все более мощные и скорострельные пушки. Так, в 1881 году «Первенец» нес десять 203-мм, четыре 152-мм орудия, 229-мм мортиру и несколько малокалиберных пушек. В целом кораблю оказалась суждена долгая и спокойная жизнь. Действующий состав флота «Первенец» покинул лишь в декабре 1905-го – в связи с окончательным устареванием. Старый броненосец «разжаловали» в угольную баржу – и, по некоторым сведениям, он прослужил в этом качестве аж до начала 1960-х!
«Первенец» стал образцом для двух аналогичных кораблей – «Кремль» и «Не тронь меня», построенных уже на русских верфях. А в дальнейшем флотское руководство соблазнилось образом едва возвышавшегося над водой плоскодонного «Монитора», способного свободно маневрировать на мелководьях. В короткие сроки Российская империя обзавелась целой мониторной эскадрой – броненосными лодками типов «Стрелец», «Смерч» и «Русалка». Недалеко от них ушли и низкобортные броненосные фрегаты типов «Адмирал Спиридов» (двухбашенные) и «Адмирал Лазарев» (трехбашенные).
Идея чудовищного монитора настолько засела в мозгах главного конструктора российского флота контр-адмирала Андрея Попова, что он воплотил ее в виде своего «Петра Великого». Этот корабль, считавшийся одно время едва ли не самым мощным броненосцем в мире, мог, по оценке Попова, заменить целую эскадру.
И снова – чрезвычайно низкий борт, закрытый по ватерлинии броневым поясом в 35 мм. Выше находился еще бруствер и две двухорудийных башни, прикрытые броней такой же толщины. Четыре 305-мм пушки (знаменитые «двенадцатидюймовки) образца 1867 года, произведенные на Обуховском заводе, стреляли 320-кг чугунными снарядами. При максимальном угле возвышения дальность полета такого снаряда составляла 5325 м. Сам снаряд пробивал 358-мм железную плиту на расстоянии 1852 м. Общий вес бортового залпа броненосца составлял 1179,3 кг. То была непревзойденная для своего времени машина войны, выглядевшая для современников каким-то адским монстром. Российский броненосный флот быстро набирал боевую мощь, становясь фактором геополитики…
Текст публикации — https://vz.ru/society/2021/11/16/1129052.html