Англо-французская война 1893 года. Часть 6. Шербурские зонтики…
Англо-французская война 1893 года. Часть 6. Шербурские зонтики…
(Мы пропали. — Ты всегда преувеличиваешь).
«Шербурские зонтики»…
Дерзкий и во многом авантюрный рейд двух французских крейсеров вдоль восточного побережья Англии привел к серьезным последствиям. Британские газеты требовали адмиральской крови, общественное мнение негодовало. «Эксперты» в области морского дела утверждали, что теперь французы атакуют Ливерпуль. Там их появление могло оказаться такой же полной неожиданностью, как и для защитников Эдинбурга, так как, якобы, корабли отряда, прикрывавшего город от нападения с моря, находились друг от друга на слишком большом расстоянии и не могли оказать взаимопомощи и достаточного отпора.
Кое — где среди обывателей, после столь откровенных славословий «экспертов», вспыхнули панические настроения и даже кем — то произнесено было слово «эвакуация». Британское Адмиралтейство и лично Их Лордства Фредерик Ричардс и Георг Гамильтон ( только недавно сменивший на этом посту лорда Сизмоута) в этой связи готовилось к изрядной порции тумаков и опасалось не столько уничтожения французскими рейдерами торговых судов, сколько дезорганизации перевозок и обороны Британских островов.
Теоретически британское военно-морское командование допускало возможность удара по торговому судоходству в районе Ливерпуля. На довоенных маневрах адмиралы не раз обыгрывали подобную ситуацию, а учитывая дерзость, с которой действовали французы близ Эдинбурга и у восточного побережья Англии, появление рейдеров у Ливерпульской гавани лорды Адмиралтейства считалось уже вопросом времени. Поэтому британское командование вынуждено было предпринять меры и перебросило на западное побережье Англии значительные силы.
Общество же требовало не менее хлесткого ответа на выходку французских крейсеров.
Британское военно-морское командование предназначило для защиты торговли две новые передовые базы. Корк и Пемброк защищали оба берега у южного входа в Ирландское море. Новые укрепленные пункты в бухтах Бэнтри и Лох-Суилли на юге и западе Ирландии давали возможность проводить большую часть судов севернее. Также они могли стать убежищами, из которых военные корабли могли эскортировать торговые суда в порты западного побережья Англии. В Милфорд-Хейвен и бухту Лэм-лаш, расположенную возле острова Арран, также считавшихся опорными базами британского флота спешно было передислоцировано соединение адмирала Д’Арси-Ирвайна, хорошо знакомого со здешними водами по довоенным маневрам британского флота. В его соединение была включена эскадра в составе четырех старых броненосцев, спешно взятых из резерва в Портсмуте: «Минотавр», «Эджинкорт», «Беллерофон» («Старый Билли», как его с теплотой прозвали на флоте) и «Геркулес» (как и большинство старых броненосцев, его подвергли основательному ремонту и дорогостоящей, но бесполезной «модернизации» в начале 90-х гг., когда его ценность, как боевого корабля, ещё отчасти преувеличивалась), а также три крейсера ( Ирис», «Терпсихора», «Тетис») и две минно-торпедных канонерские лодки.
В Лох-Суилли перешли старый броненосец «Айрон Дюк», броненосный крейсер «Нарцисс», один из семи крейсеров типа «Орландо» и семь миноносцев «индийского типа» (строившиеся в 1887-1889 годах для индийской флотилии, они сразу были включены в состав флота Метрополии). В Куинстауне находился броненосный крейсер «Уорспайт». В Саутгемптоне готовили к включению в Эскадру Канала старые броненосцы «Инвинсибл», «Аякс» и «Монарх», проходивший до недавнего времени, казавшиеся бесконечными модернизацию и ремонт в Девонпортских доках. Флагман Резерва в Девонпорте броненосец «Трайэмф» готовился перейти в Гарвич для усиления обороны Лондона и эстуария Темзы. Броненосцы береговой обороны из состава эскадры специальной службы («Циклоп» и «Горгона») перешли в Рамсгейт. Наконец, броненосец «Султан», наскоро прошедший модернизацию, во время которой получил дополнительные орудия и новую машинную установку, готовился к включению в состав главных сил Королевского флота.
Базирующаяся в Портсмуте и Дувре тихоходная эскадра Канала из десяти броненосцев, семи крейсеров, двенадцати торпедных канонерок и двадцати контрминоносцев пристально следила за Шербуром, Гавром, Кале и Дюнкерком. Особенно за Шербуром, поскольку имелись сведения о подготовке французами высадочных средств для перевозки десанта на острова Гернси и Джернси…
* * *
…Из всех идей, рожденных кабинетными стратегами, наиболее притягательными для обитателей континента продолжала оставаться идея о вторжении в Англию. В Булони словно бы возрождался наполеоновский военный лагерь — две полнокровные пехотные дивизии заполонили город. В Дюнкерк и его окрестности французы стянули не менее армейского корпуса. Огромная масса солдат оказалась размещена в городе и на прилегающих к нему песчаных пляжах.
Парижу было известно, что английское командование по прошествии нескольких дней с начала войны все-таки раскачалось. В Саутгемптоне началось сосредоточение 1-го армейского корпуса в составе 16-ти батальонов пехоты, 8-ми полков кавалерии, 19-ти батарей. В окрестностях расположились 1500 человек обозных войск. Всего же группировка английских войск в Саутгемптоне насчитывала около 22 тыс. человек. В Дувр стягивались части 1-й пехотной дивизии в составе: 1-й бригады (2-й батальон гвардейского гренадерского полка, 1-й и 2-й батальоны гвардейского Кольдстримского полка, 1-й батальон гвардейского Шотландского полка), 2-й бригады ( 1-й и 3-й батальоны Королевского Вест — Соррейского полка, 2-й батальон Вест — Йоркширского полка, 2-й батальон Королевского Ист — Соррейского полка) и 6-й гвардейский драгунский полк. В Дуврском замке развернулся штаб 1-й пехотной дивизии…
Французская армия была отмобилизована. Во многом это объяснялось не столько тем обстоятельством, что страна находилась в состоянии войны с Англией, сколько угрозой вооруженного конфликта с Германией. 3-го августа в Германии вступил в силу новый военный закон. По подсчетам французского генерального штаба новый закон должен был привести через определенное время к увеличению германских вооруженных сил на 1млн.500 тыс. штыков, и они «возрастут с 2 млн.800 тыс. до 4 млн.300 тыс. солдат после введения нового военного закона»…
Французские генералы искали случая принять более активное участие в войне с Англией, хотя бы лишь затем, чтобы дать своим заскучавшим солдатам какое-нибудь занятие. Как обычно, скука проявлялась в падении дисциплины. Французские солдаты ( особенно из числа мобилизованных с начала войны) воровали, напивались, дрались и вступали в беспорядочные половые связи, что вполне естественно для любой большой группы здоровых молодых людей, оказавшихся вдали от дома и не знающих, чем заняться, зато окруженных множеством доступных одиноких женщин. Французские солдаты и их командующие рвались в бой. Вездесущие репортеры как-то спросили одного генерала, командовавшего войсками в Дюнкерке, готовы ли французские солдаты принять участие в большом рейде на английское побережье. Ответ был кратким: «Еще бы!». В оборот французского разговорного языка даже вошло выражение «дюнкеркские настроения» — «L’humeur de Dunkerque».
В возможности перевозки, высадки и последующего снабжения армии вторжения никто из высшего генералитета особо не верил, но идеи о «захвате чего-либо британского» витали в воздухе. Для придания видимости активной деятельности, французское военное командование начало стягивать на полуостров Котантен и в Шербур части 20-го армейского корпуса, сформированного из подразделений бывш.морской пехоты.
К тому же, Шербур вызывал особое беспокойство, как пункт, находившийся в опасной близости к Англии.
Настоящей проблемой французской береговой обороны были ее организация — и личный состав. Недостатка пушек не было — вдоль побережья их было развернуто более 3000: включая почти три сотни у одного лишь Шербура. Проблемой стал неудачный компромисс, достигнутый в 1890 году, в попытке разрешить извечный спор между армией и флотом. Как в восемнадцатом веке, те пушки, что были развернуты в направлении порта, были отданы флоту, а те, что от порта — армии. Единственная батарея из шести пушек могла иметь орудия трех разных калибров — и двух командиров. Морская пушка, расчет которой состоял из моряков, должна была вести огонь по цели, находящейся по одну сторону воображаемой линии — но если цель ее пересекала, то по ней должна была стрелять уже другая пушка — с расчетом из армейских артиллеристов, с другими боеприпасами, и методами стрельбы. Армия отвечала за организацию береговой обороны вокруг порта — но при начале мобилизации в командование всей береговой обороной округа — в том числе и войсками, организацией которых он не управлял в мирное время — вступал морской префект — подчинявшийся при этом не министру флота: но военному министру. В результате всего этого морской префект не знал ни сил, которые переходили ему в подчинение, ни своего нового начальника. Генерал же, управлявший работами по усилению береговой обороны в мирное время, получал под свою команду миноносцы, базировавшиеся в коммерческом порту. В случае мобилизации префект передавал генералу свои миноносцы, получал от него его войска, и отвечал за свои действия перед военным министром. Генерал становился адмиралом, а адмирал — генералом.
Гарнизоны военно-морских портов укомплектовывались морскими пехотинцами, зачастую истощенными за время службы в колониях. В случае войны эти части образовывали армейский Двадцатый корпус — а их место в порту занимали территориальные войска. Форты, таким образом, лишались гарнизонов до того момента, когда территориалы добирались до места назначения.
Командованию было ясно, что не существует способа защитить арсеналы от обстрела с моря, но Шербур находился на оконечности полуострова Котантен — по особенностям местности напоминавшем Корсику — и флот опасался того, что «отрезать Котантен от Франции будет столь же легко, как Гибралтар от Испании». Армия, конечно, заверяла, будто ее части «подойдут из глубины страны…и сбросят врага обратно в море», но эти части не могли быть сконцентрированы у Шербура раньше, чем на двадцать второй день после начала войны. К тому же существовала лишь одна железная дорога от Кана до Шербура для их перевозки…
По прошествии двух недель с начала войны сложилась следующая ситуация: французское командование изображало активную деятельность на полуострове Котантен и в Шербуре, а английское, в свою очередь, обеспокоенное вероятными перспективами десанта на острова Гернси и Джернси, разрабатывало план бомбардировки французского порта.
В Дюнкерке британский лев лишь обнажил свои клыки, в Шербуре он был готов продемонстрировать задиристому французскому петуху звериный оскал…
* * *
Скромный торговый порт никогда особо не влиял на жизнь Шербура, а вот военный уже в конце XIX века стали называть «хребтом города». В нем работала треть городского населения. Сначала порт строил парусные суда, потом — винтовые.
Внешняя гавань (290х240 метров) была торжественно открыта в 1813 году в присутствии императрицы Марии-Луизы д’Отриш. Строительство бассейна Шарль X (290х220 метров) началось в 1803 году и завершилось в 1829-м. Третий бассейн Наполеон III (420х220 метров) построен позже — между 1836 и 1864 годами.
До войны Шербур считался одним из самых укрепленных портов в Ла-Манше, но постепенно терял значение крупной базы французского флота. Более — менее внятные работы по модернизации укреплений в Шербуре, сооружению новых батарей между Брюлем и Шербуром, начались незадолго до войны, шли ни шатко ни валко и, по меткому выражению русского военного агента в Париже, посетившего Шербур в 1892 году, «конь там еще не валялся»…
Бомбардировка Шербура, хотя и была сопряжена с опасностью, тем не менее оказалась согласована на самом верху. Нехватка у англичан пехоты и собранная в портах Канала большая французская армия могли бы парализовать английские наступательные действия. Что более важно — это могло сорвать английские меры по защите своей торговли. Как ни парадоксально, Англия желала вынудить французский флот действовать более решительно и активно. Возможно, тогда представился бы случай сойтись в открытом бою броненосным силам сторон.
В ночь на 17-го августа, при заметно усилившемся ветре, британская эскадра Канала покинула Спитхэдский рейд и направилась в точку к северу-западу от мыса Ла-Аг, где предполагалось разделиться на две группы. Одна группа под командованием адмирала Фицроя ( броненосцы «Инвинсибл», «Александра», под флагом Фицроя, «Сьюперб», «Одэшес», «Аякс» и крейсер «Аполло») должна была находиться в море, к северо-западу от острова Олдерни (Сент-Анн) в готовности к бою с береговыми батареями на мысе Балер близ деревушки Ла Угуетт. Крейсер «Аполло» должен был обследовать гавань Картере на западном побережье полуострова Котантен. Вторая группа должна была выйти на ближнюю позицию и провести полуторачасовую бомбардировку Шербура и французских береговых укреплений. Эскадра получила значительное усиление за счет передачи кораблей из резерва флота. В соединение, назначенное для бомбардировки Шербура, были включены броненосцы «Свифтшур», «Темерер», «Нептун», «Агамемнон», отремонтированный и переоборудованный в Девонпорте «Орион», «Монарх», и совсем старый корабль береговой обороны «Белляйл». Обязанности флагмана группы исполнял вице-адмирал Д.Хокинс. Он держал флаг на «Нептуне».
Эскадру Канала сопровождали броненосный крейсер «Имморталити», шесть крейсеров 2-го класса, шесть миноносцев и три торпедно-канонерские лодки, которые вышли в море раньше для предварительного маневрирования.
Корабли имели приказ не открывать огня по городу, а вести бомбардировку «исключительно военных целей»: арсенала, верфей, гавани, береговых укреплений…Как было известно британской стороне, к западу от Шербура находились три позиции — на старинных вобановских фортах располагались мощные береговые батареи, а четвертая была расположена восточнее города. Западные батареи и три форта — Октевиль, Форт дэ Эст и Форт-дю-Руль и были самой главной целью. В качестве запасной цели была назначена батарея Мервиль, прикрывавшая подступы к маленькому порту Уистреам, а также устье реки Ори и начало Каннского канала.
К моменту выхода эскадры со Спитхэдского рейда в назначенную точку, ветер посвежел. На севере небо было затянуто тучами. Барометр начал падать. Всю ночь ветер усиливался. Возле Брайтона и Гастинга было объявлено штормовое предупреждение, а у Плимута — ожидался сильный ветер, местами штормовой, у берегов — туман и плохая видимость. К пяти часам утра пошел сильный дождь, накатывался туман. Когда рассвело, на британской эскадре смогли оценить размеры волн. Они оказались не столь огромными, как можно было ожидать с учетом разгона и силы ветра. Разумеется, волны тяжело обрушивались и некоторые образовывали остроконечные пирамиды с белыми вершинами, вздымающимися к мрачному небу, но они пока не представляли опасности. Сигнала об отмене намеченной бомбардировки подано не было.
Ночь, неистовая и яростная, прошла с ревом ветра и грохотом разбивающихся волн. Достигнув траверза скал Каскетс, эскадра пошла курсом на восток в надвигающееся утро, больше похожее на ночь, ориентируясь по огням маяка Каскетс за кормой и маяка Олдерни и мыса ла-Аг. Затем эскадра маневрировала в открытом море — это позволило ей уйти в сторону от банок Помье и опасностей, лежащих к западо-северо-западу от острова Олдерни. Забрав немного к северу, эскадра, наконец, оказалась в назначенной точке.
В 6.30 эскадра разделилась. Вице-адмирал Хокинс с «Нептуна» подал сигнал следовать к Шербуру. Давление все еще падало, но ухудшение погоды экипажи британских кораблей встретили взрывом шумного веселья. Ветер усилился до 9-ти баллов, но корабли держали скорость в 11 узлов.
В 8.30 эскадра приблизилась к Шербуру. Показалось, что ветер стихает и прилив ослабевает. Однако, все еще шла большая волна. С «Нептуна» прозвучал приказ «Зарядить обыкновенными снарядами». Следом на фок-мачте «Нептуна» взвился сигнал о начале общих действий, радостно воспринятый командами кораблей. В 9 часов утра с флагманского броненосца «Нептун» был сделан первый залп, ставший долгожданным сигналом, приказывающим эскадре открыть огонь. Сделать это оказалось непросто: из-за сильного волнения броненосцы качало так, что использование артиллерии оказалось почти невозможным делом. Броненосцы легко шли против волны со скоростью 8 — 9 узлов, но не были в состоянии стрелять из орудий главного калибра достаточно метко и с необходимыми интервалами. Стрельба на волне превратилась в мучение…
…Французские батареи в Шербуре сперва отвечали довольно интенсивно, но плохая видимость на море и недостаток боеприпасов заставили умерить их пыл.
В порту Шербура на тот момент находилось несколько военных судов. Среди них был броненосец береговой обороны «Фюрьо»: с июня 1893 года на корабле проводились работы по бронированию боевой рубки, снятию противоминных сетей, демонтажу минных аппаратов и частичному разбронированию. Общее руководство работами осуществлял командир «Фюрьо» капитан 1-го ранга Пенфентеньо. В июне 1893 года в отчете по окончании кампании Пенфентеньо похвалил маневренность броненосца, но указал, что защита боевой рубки — из 6 мм стального листа — совершенно недостаточна, и предложил для уменьшения перегрузки заменить имевшие низкую скорострельность 340-мм пушки на более новые, мощные и легкие 270-мм., что позволило бы выиграть 75 тонн. 2 августа 1893 года инженер Шербурского арсенала Муасне представил записку, в которой предлагал два варианта «разбронирования»; первым подразумевалось высверливание в нижней части броневого пояса отверстий диаметром 60 см, вторым – просверливание по линии, проходящей в 50 см выше нижней кромки пояса соприкасающихся отверстий малого диаметра. Первый вариант настолько захватил Муасне, что он даже создал специальный «кольцевой сверлильный станок», при доведении которого до ума было бы возможно при помощи 10 таких станков и 40 рабочих высверлить все отверстия за три месяца. Пока идея Муасне получала поддержку ряда лиц в Строительном комитете, «Фюрьо» встал в гавани и приступил к регламентным работам…
…За два часа до начала бомбардировки английским флотом командир броненосца приказал разводить пары. Вместе с ним к бою готовились крейсер «Сеньелэ», использующийся для подготовки резервистов, крейсер «Эклэрер», днями вернувшийся в Шербур из-за поломки трубопроводов, бывший крейсер «Шаторено», с мая 1892 года вычеркнутый из списков флота и переименованный в плавсклад «Онгле», флотилия миноносцев…
Как только началась бомбардировка, «Фюрьо», находившийся в западной части закрытого рейда Петит-Рад, направился через восточный канал гражданской гавани Шербура на рейд Гранд-Рад, занял позицию у Форт дэ Эст, встал на якоря и открыл ответный огонь…
В 9.40 «Фюрьо» выбрал якоря и устремился в открытое море, продолжая вести огонь по английским кораблям. В былые годы ( в 1887 году) броненосец при форсированной тяге на испытаниях смог дать 14 узлов. Сейчас его скорость была, конечно, меньше, но он очень быстро сближался с британскими кораблями. «Фюрьо» даже удалось дважды поразить броненосец «Агамемнон»: одним из снарядов на нем был разбит торпедный аппарат правого борта, осколки повредили прожектор, изрешетили дымовые трубы; другой снаряд взорвался в продуктовой кладовке, уничтожив все находившиеся там запасы провизии. На «Агамемноне» был убит один матрос и ранено четверо. Вдобавок, размахи качки и волны сотрясали броненосец до такой степени, что заклепки ослабли и в корпусе обнаружили сильную течь. Англичане занервничали.
Британские броненосцы, не пытаясь сократить дистанцию, немедленно сосредоточили огонь на «Фюрьо», забыв о целях, назначенных для бомбардировки. В 10.05 французский корабль, получивший несколько прямых попаданий, сильно осел кормой в воду, пожары охватили его. Несмотря на то, что все корабельные водоотливные средства работали на полную мощность, справиться с поступлением воды не удавалось. К 10.10 затопленными оказались уже машинное отделение левого борта и кочегарка. При этом появился заметный крен на левый борт, вскоре достигший 5°, что при волнении моря становилось крайне опасным. В 10.17 броненосец получил попадание в носовую часть: снаряд сделал пробоину с рваными краями, в которую захлестывала вода. Приблизительно в 10.26 «Фюрьо» начал стремительно валиться на левый борт, и возникла реальная угроза его гибели. Последовала команда командира оставить корабль. Однако после того как крен, достигший 10°, перестал увеличиваться, приказ был отменен. В момент замешательства несколько матросов были смыты за борт и погибли. Кормовая часть корабля вплоть до барбета орудия главного калибра находилась ниже уровня воды, а нос заметно возвышался над ее поверхностью. Вскоре начала сдавать продольная переборка. Вода через неплотно задраенные водонепроницаемые двери, сальники кабелей, негерметичные люки и швы броневой палубы стала распространяться по другим отсекам. Около 10.37 из-за угрозы затопления последней кочегарки погасили огонь в топках всех котлов и вывели из действия водоотливные средства…
Посчитав, что сделано все, что можно, командир «Фюрьо» капитан 1-го ранга Пенфентеньо в 10.45 вторично отдал приказ оставить корабль, а экипажу добираться на шлюпках и вплавь до берега, под защиту батарей и фортов…Броненосец затонул в 300 метрах впереди укрепления Форт дэ Эст. Доблестный командир корабля Пенфентеньо остался на борту «Фюрьо» до конца…
Британская эскадра, на сильной волне, возобновила обстрел Шербура и береговых укреплений. Наконец, к 11.00 волнение и качка на море стали нестерпимыми. Не было возможности продолжать обстрел Шербура, да и время (полтора часа), отведенное для проведения бомбардировки, давно вышло. И адмирал Хокинс отдал, наконец, приказ возвращаться на Спитхэдский рейд. Британские корабли, по сигналу флагмана, прекратили огонь…
Выпустив по Шербуру и береговым укреплениям в общей сложности около 130 снарядов главного калибра, британская эскадра не достигла ни одной из ранее заявленных целей. От полученных тяжелых повреждений на внешнем рейде затонул броненосец «Фюрьо» ( убито 3 офицера и 47 матросов, без вести пропали 1 офицер и 11 матросов, 1 офицер и 56 матросов ранены). Повреждения получил крейсер «Эклэрер» (несколько снарядов попали в его корпус и такелаж, были разрушены вентиляторы перед дымовой трубой, снесена фок-мачта, повреждена грот-мачта; на корабле вспыхнул пожар, который с трудом удалось потушить; погибли старший офицер и 9 матросов, ранены были 2 офицера и 23 матроса). На крейсере «Сеньелэ» снарядом был взорван один из котлов, ранения получили 3 матроса. Были незначительные разрушения в гавани, в мастерских, на фортах (наиболее пострадал Форт дэ Эст, где было подбито одно орудие, убит артиллерийский наблюдатель и ранены два канонира) и батареях ( убиты были 2 человека и 34 получили ранения). Несколько снарядов упали на территории арсенала. Были и жертвы среди мирного населения. Всего погибло 11 мирных жителей, 26 горожан получили ранения.
Но потери могли оказаться и выше, а разрушения гораздо масштабнее, если бы не погода, вновь пришедшая на выручку французам. Броненосный крейсер «Иморталити» попытался обстрелять запасную цель — батарею Мервиль, у Уистреама, но из-за сильного волнения на море не смог сделать ни одного выстрела. Короткая волна так сильно раскачивала его, что он стал к ней носом. В конце концов крейсер был вынужден лечь на другой курс и поспешно ушел на соединение с остальными кораблями эскадры…
…Отряд адмирала Фицроя из-за непогоды был вынужден сначала крейсировать в проливе Рейс-оф-Олдерни в виду маяка Ла-Аг. Затем Фицрой отвел корабли к западной оконечности острова Олдерни. В гавань — убежище Олдерни, хорошую, но маленькую, Фицрой не пошел и не пытался ввести в нее в штормовую погоду хотя бы часть кораблей отряда. Инстинкт подсказал адмиралу, что в такой шторм разумнее всего держаться подальше от берега. Потеряв некоторые бортовые и палубные принадлежности, около 13.45 Фицрой приказал отряду следовать на Спитхэдский рейд…
Русский военно-морской агент в Лондоне, капитан 1-го ранга З.П.Рожественский в своем докладе морскому министру о результатах «шербурской прогулки» писал, что «…Буря, разразившаяся в столице Англии после бомбардировки Шербура, была несравненно более страшной, нежели та, которую британская эскадра выдержала в Ла-Манше…»
