Американская революция. Часть XV «И на суше, и на море…»

Американская революция. Часть XV «И на суше, и на море…»

Содержание:

Знакомство с событиями Американской войны за независимость явно было бы неполным, если бы мы не упомянули ещё два важных театра военных действий — Карибское море и Ост-Индию. Надо сказать, что эти территории были для англичан гораздо ценнее и важнее, чем колонии Северной Америки, и поэтому противостояние там разгорелось нешуточное.

Под защитой французского флага

В 1776 году Секретный Комитет (прообраз министерства иностранных дел США) отправил к французскому острову Мартиника 18-пушечный бриг «Репрессаль» под командованием капитана Джона Уикса (Wickes), который должен был доставить во французскую колонию американского представителя Уильяма Бингхэма. В июле «Репрессаль» достиг гавани Сент-Пьер, однако прямо у входа в порт столкнулся с британским шлюпом «Шарк», который ринулся на перехват американца.

Через полчаса после начала боя, когда корабль Уикса оказался в незавидной ситуации, неожиданно открыли огонь пушки французской крепостной батареи. Целили они в английский шлюп, который поторопился убраться за пределы дальности орудий. Это позволило американскому кораблю поймать ветер (bear away the wind) и войти в порт.

Форты Бурбон и Луи на острове Мартиника

На следующее утро Уикс и Бингхэм встретились с французским представителем бароном де Курси (de Courcy). Тот не только тепло принял американцев, но и разрешил им отремонтироваться в порту. В этот момент «Шарк» вошёл в гавань, и на берег спустился кэптен Чапмэн с официальной жалобой к губернатору на действия французской крепости. Можно представить себе глаза английского капитана, когда его окружил конвой из шести солдат и повёл в губернаторский дворец к губернатору д’Арго (d’Argout). Официально — для защиты от действий собравшейся толпы. Неофициально — это, конечно же, было оскорбление. Выглядело всё так, будто Чапмэн проследовал под арест. Англичанин потребовал конфискации американского судна — ему отказали. Далее был задан вопрос: «Почему форт открыл огонь по английскому кораблю?». Ответ: «Потому что действия Чапмэна были сочтены пиратскими». Вопрос: «Вы знаете, что к вам прибыли мятежники?». Ответ: «Нет, к нам прибыли торговцы, и мы намерены торговать со всеми».

При этом в разговоре с Бингхэмом д’Арго согласился

«предоставить всю возможную помощь и защиту американским кораблям, а также покупать призы, захваченные американцами».

Кроме того, губернатор пообещал выслать в море крейсерскую эскадру, которая бы озаботилась защитой американских судов.

Пока Бингхэм общался с д’Арго, Уикс отплыл в Порт-Рояль, где имелась возможность кренгования брига «Репрессаль». Там американцев тоже тепло приняли и предложили всю возможную помощь. С этого момента каперская война в Карибском море началась с неистовой силой. Британское Адмиралтейство в феврале 1777 года решило ввести систему конвоев, поскольку в Вест-Индии было захвачено уже без малого 250 торговых судов, а три главных компании по торговле с Вест-Индией просто разорились. Отдельно стоит тут упомянуть командира эскадры Подветренных островов вице-адмирала Джеймса Янга, который на все жалобы купцов отвечал, что не может ничем помочь, поскольку Англия не воюет с Францией. А раз так, он, Янг, из-за угрозы нарушения нейтралитета не может нападать на французов, защищающих каперы мятежников.

Тут подоспела депеша Чапмэна, и Янг был вынужден послать к Мартинике 18-пушечный шлюп «Помона» с приказом перехватить «Репрессаль», а заодно потребовать у д’Арго арестовать корабль мятежников. Губернатор ответил англичанам, что Уикс получил защиту французского флага и он своего решения не отменит.

Разгневанный Янг отписал в Адмиралтейство, что после случая с Уиксом

«их капитаны теперь получат защиту и моральную поддержку не только на французских островах, но и на испанских, датских и голландских».

В конце письма Янг просил

«предоставить мне более широкие полномочия, которые бы позволяли мне нарушать нейтралитет дружественных мятежникам портов».

Однако вместо расширенных инструкций Янг получил только разъяснение, что исходя из соглашений с французами и другими нациями, он может искать контрабанду вне территориальных вод колоний вышеназванных стран. Тем временем Лондон пошёл на дипломатический демарш, угрожая разрывом отношений с Францией и войной в европейских водах. Это всполошило Париж, и морской министр де Сартин упрекнул д’Арго

«за чрезмерно лояльное отношение к американским каперам».

Далее следовало разъяснение: торговать с американцами — пожалуйста; покупать у них призы — ради бога; продавать припасы, в том числе и военного назначения — не возражаю; но защищать — это уже чересчур.

В предыдущей части нашего материала мы упоминали о нелегальных поставках французского вооружения и припасов через торговый дом «Родриге Горталез компани». Схема была следующей: французские суда проследовали на французскую Мартинику и к голландскому острову Синт-Эстатиус, а американцы выслали к этим островам 10 торговых кораблей под защитой 10-пушечного шлюпа «Индепенденс». Далее американцы перегрузили товары и снаряжение на свои корабли и отбыли к своим берегам. Примечательно, что транспортный флот «Родриге Горталез компани» при прохождении Ла-Манша и до Уэссана сопровождался на небольшом расстоянии французской эскадрой, дабы исключить захват французских «купцов» англичанами.

Возвратимся в Карибское море. В 1776 году 235 американских судов посетило Вест-Индию, в 1777 году — уже 403, в 1778-м — более 600. После вступления Франции в войну с Англией основной торговый пункт сместился к голландскому острову Синт-Эстатиус, на котором нашла себе стоянку целая каперская эскадра из 13 кораблей. Каждую ночь на Синт-Эстатиус прибывало 7-10 американских кораблей с товаром.

Остров Синт-Эстатиус – главная перевалочная база для поставок вооружения и припасов в США

Таким образом, если английская логистика шла северным маршрутом, из Англии прямо в Америку, то французская — сначала на Карибские острова, а уже потом в Америку. Это позволяло французам довольно гибко реагировать на ситуацию в Новом Свете. Если у англичан ближайшей перевалочной базой был Корк в Ирландии, то у Франции — Доминика, Мартиника, Куба, Синт-Эстатиус, Пэрто-Рико и т. д., где французы могли создавать обширные склады и доставлять американцам грузы на гораздо более коротком плече.

Если посмотреть по расстояниям — выигрыш не такой большой. Например, дистанция от Корка до Нью-Йорка — 3 100 миль; расстояние от Мартиники до Бостона — 2 000 миль. Основной выигрыш французов заключался в том, что у них перевалочных баз было много, тогда как у англичан — всего одна. Плюс французы и американцы получили возможность при поставках из Вест-Индии в Америку пользоваться Гольфстримом, что позволяло улучшить логистику, тогда как англичанам приходилось идти к побережью Нового Света не по прямой, а спускаться до берегов Испании и там уже ловить пассат. Так что английские 3 100 миль на самом деле превращались чуть ли не в 5 000 миль.

Ну и ещё одно важное обстоятельство. В первых наших публикациях, посвящённых American Revolution, мы с вами говорили об американском «торговом треугольнике»: из Тринадцати Колоний в Вест-Индию поступали продукты питания и материалы, американцы получали же звонкую монету, на которую покупали промышленные товары в Англии. Так вот, с началом войны за Независимость британские колонии в Вест-Индии остались на голодном пайке — одними кокосами, ромом и сахаром сыт не будешь, основным продуктом питания в XVIII веке были зерновые. Теперь англичанам приходилось снабжать Ямайку, Барбадос и иже с ними напрямую из метрополии. То есть нагрузка на морскую логистику возросла неимоверно! Соответственно, англичанам каждый раз приходилось выбирать, какое направление более важно — Вест-Индия или Северная Америка с Канадой.

Резюмируем: на начальном этапе американской революции проблемой стал даже не бунт в колониях, а то, что за два-три года обычный мятеж разросся фактически до крупномасштабной войны, причём уже на 1778-й — с довольно серьёзным противником — Францией. Издержки от американских каперов, войны с французами и конвоев в Америку и Вест-Индию оказались безумно высоки.

Сравним. В 1775 году расходная часть бюджета Британии составила 10.4 миллиона фунтов стерлингов, из них 1.8 миллиона шло на армию, 1.8 миллиона — на флот, 4.7 миллиона — на обслуживание государственного долга. Сумма госдолга — 127 миллионов фунтов. В 1777 году расходная часть возросла до 15.3 миллиона фунтов, в том числе — 4.7 миллиона на армию, 3.5 — на флот. Следующий 1778 год ещё больше увеличил расходы государства: бюджет — 17.9 миллиона фунтов, в том числе на армию — 5.5 миллиона, на флот — 4.6 миллиона. Попутно госдолг возрос до 143 миллионов фунтов стерлингов. Но этим проблемы Лондона не исчерпывались.

«Если бы он был настоящим моряком!..»

В начале Американской войны за независимость Англия очень сильно надеялась на помощь союзной Португалии. Однако Испания в войне 1776-1777 годов в Южной Америке разгромила Португалию наголову, испанцы не только захватили Уругвай, но и разобрались с британскими пиратами и контрабандистами, разом лишив британскую Вест-Индию дерева, кофе, какао и т. п. Кроме того, разгром Португалии, этого естественного британского союзника, не позволил Лиссабону вступить в войну со Штатами на стороне Англии, а задумки такие у португальцев были.

Дальше — больше. В том же 1776 году Испания подарила США 2 миллиона турских ливров в серебре, именно подарила — не дала в долг. Чем спасла захлёбывающуюся от недостатка серебра экономику Соединённых Штатов. Помощь шла через торговый дом Диего де Гардоку в Бильбао. Помимо этого, с 1776-го по 1778 год в США было переправлено ещё 7 944 806 песо как беспроцентный кредит восставшим колониям. Помогали восставшим и испанские колонии. Луис де Унзуага, губернатор Луизианы, и его преемник Бернардо де Гальвес, организовали поставку восставшим пороха, оружия, провианта и солдатского обмундирования. Кроме того, испанцы разрешили американцам беспошлинную торговлю на побережье Мексиканского залива и беспошлинный выход в устье Миссисипи (который контролировал, кстати, испанский Новый Орлеан).

Новый Орлеан, 1803 год. Примерно так же он выглядел во времена испанского правления в 1770-е

Таким образом, все страны, присутствующее в Карибском море, ополчились против Англии. Ну а португальский союзник Британии благоразумно решил в это противостояние не вмешиваться. Влезать в новую войну, не залечив раны от недавней потасовки с Испанией, Лиссабон не собирался.

Именно поэтому в 1778 году, вместо добивания Континентальной армии Вашингтона, британцы решили развернуть свои основные усилия на юг, в Джорджию и Каролину. Просто потому, что это позволяло им отрезать благожелательно настроенную к американцам Вест-Индию от Чесапикского залива и Новой Англии, где были расположены основные материальные и людские ресурсы восставших. Кроме того, англичане не без основания считали, что основное число лоялистов находится на юге, поэтому там им, англичанам, будет обеспечена поддержка населения. К тому же особенностью южных штатов являлось сосредоточение населения в узкой прибрежной полосе. Захвати её — и ты фактически контролируешь весь штат. В той же Джорджии жило 40 тысяч человек, заселённая местность была всего миль 20 в ширину. Из 40 тысяч примерно половину составляли рабы, которые ненавидели своих белых угнетателей. Получалось, что на юге можно было реализовать столь любимую англичанами стратегию контроля побережья и узкой прибрежной полосы. В срединных и северных штатах такая возможность отсутствовала.

Бетси Росс и генерал Джордж Вашингтон

Генерал Генри Клинтон, успешно выведший войска из Филадельфии в Нью-Йорк, отрядил 3 100 человек под началом подполковника Арчибальда Кэмпбелла, который отплыл из Нью-Йорка к Саванне 26 ноября 1778 года. Перевозку войск осуществлял дивизион коммодора Гайда Паркера в составе 44-пушечного фрегата «Феникс» и 8 кораблей от шлюпа и ниже, а также 30 торговых судов. Не лишним будет отметить 16-пушечный «Вижилан», переделанный из торгового судна в бомбардирский кэч и вооружённый 24-фунтовыми пушками для обстрела береговых укреплений. Также для действий на мелководье у побережья или в устье реки Паркер располагал несколькими галерами и парусно-гребными кораблями с малой осадкой.

27 декабря английский конвой бросил якорь у острова Тайби (Tybee), после бомбардировки захватил тамошние укрепления, а 29 декабря начала высадку у Саванны.

Противник Кэмпбелла, генерал Роберт Хоу, имел под рукой 850 штыков, из них лишь 500 были солдатами Континентальной армии, а остальные — милиционеры. Роберт Хоу попытался дать бой на плантации Жирардо, выстроив свой отряд между двумя болотистыми лесами, и тем самым прикрыв фланги. Однако Кэмпбел оказался парень не промах. Он нашёл брод через болото слева, пустил 600 человек в обход и одновременно атаковал патриотов не только с фронта, но и с тыла. Поняв, что угодил в ловушку, Хоу приказал отступать, но было уже поздно — разгром американцев предотвратить не удалось. Английские потери составили всего 7 человек убитыми и 13 ранеными. Американские потери были гораздо значительнее — 83 убитыми, 11 ранеными, 453 — пленными. Хоу отступил к Пуррисбургу (Южная Каролина), у него в наличии осталось только 342 человека.

Подполковник Арчибальд Кэмпбелл

Одновременно с Кэмпбеллом генерал Аугуст Прево ударил из Флориды по югу Джорджии, в начале 1779 года захватив Августу — Джорджия была потеряна для повстанцев. В сложившейся ситуации Конгресс был вынужден обратиться за помощью к французам.

Меж тем в Карибское море пришла война. 17 августа 1778 года французский корвет «Конкордия» достиг Мартиники, где передал губернатору французских Антильских островов маркизу Франсуа-Клоду де Буйе сообщение о том, что Франция начинает военные действия против Англии. «Бонусом» де Буйе получил приказ захватить Доминику, бывшую французскую колонию, по итогам Семилетней войны доставшуюся англичанам. Поскольку Мартиника и Доминика находились совсем рядом (расстояние между островами составляет 101 км), де Буйе прекрасно знал, кто ему противостоит. На Доминике англичане имели всего… 50 (!) «красных сюртуков» плюс 50 ополченцев. Этот не сказать чтобы многочисленный контингент возлагал основные надежды на британскую эскадру адмирала Баррингтона, базировавшуюся на Барбадосе. При этом на самой Доминике в качестве стационара стоял британский фрегат. Де Буйе организовал постоянное наблюдение за заливом принца Руперта, и когда фрегат ушёл на Барбадос, французы начали вторжение. Экспедиционные силы составляли 4 500 человек плюс фрегаты «Турторелль», «Дилижан», «Амфитрита» и корвет «Этурди». 7 сентября французы без сопротивления высадились на Доминике, с помощью корабельных пушек захватили форт Лубьер, а также бастион Розо, получив тем самым возможность стрелять по английским укреплениям сверху вниз. Губернатор Стюарт счёл своё положение катастрофическим и согласился на капитуляцию.

В свою очередь адмирал Баррингтон 13 декабря 1778 года атаковал и захватил французский остров Санта-Люсия, также расположенный недалеко от Мартиники. Словом, этот раунд между Францией и Англией закончился со счётом 1:1.

Как мы с вами помним, в ноябре 1778 года эскадра адмирала д’Эстена ушла от побережья Северной Америки в Карибское море, на Мартинику. Узнав о захвате Санта-Люсии, д’Эстен прибыл к острову, где застал 7 линейных кораблей Баррингтона. При этом французы имели 12. Казалось бы — вот он, подарок судьбы! Атакуй и уничтожай всю британскую эскадру Подветренных островов! Сюффрен, де Грасс и другие капитаны просто умоляли графа начать решительную атаку, однако д’Эстен ограничился лишь перестрелкой на дальнем расстоянии, после чего высадил десант из 3 000 морских пехотинцев, которых оставил без артиллерийского прикрытия с кораблей. Как результат — эскадра Баррингтона, игнорируя стрельбу французов, просто смешала с землёй морпехов. Из числа последних погибло 800 человек, в их числе 40 офицеров.

Узнав о том, что на помощь Баррингтону спешит британская эскадра адмирала Байрона, д’Эстен свернул свою деятельность и ушёл на Мартинику.

К лету 1779 года вместе с подкреплениями д’Эстен имел 25 линейных кораблей и 10 фрегатов, тогда как объединившиеся эскадры Байрона и Баррингтона — лишь 21 корабль и 5 фрегатов. Понятно, что теперь французы действовали смелее. Были захвачены острова Сен-Мартен, Сен-Бартоломью и Сент-Винсент, а 3 июля д’Эстен осадил Гренаду, которую взял лихой атакой на следующий день. Утром 6 июля у Гренады появился флот Байрона. Судя по всему, Байрон думал, что остров ещё держится, поэтому решил вклиниться между берегом и стоящим в линии французским флотом, дабы отрезать французов от побережья. К тому времени французские войска уже заняли крепость, и береговые пушки были приведены в боевую готовность. Манёвр англичан, заключавшийся в прохождении между берегом и французскими кораблями, оказался катастрофическим по своим последствиям — британцы попали в два огня!.. Капитан 64-пушечного «Фантаск» Сюффрен позже писал:

«Моя команда творила чудеса, мы произвели 1600 пушечных залпов по англичанам с близкого расстояния, и ни одно ядро не ушло мимо цели».

Весь английский авангард получил обширнейшие повреждения, 64-пушечный «Лайон», 74-пушечные «Графтон», «Корнуолл» и «Монмут», пройдя сквозь строй французов, потеряли по две мачты из трёх, поймали ядра под ватерлинию и сильно отстали от основных сил, спешно уходящих к острову Сент-Кристофер. Тут практически повторилась сцена у Санта-Люсии с «мольбой» к адмиралу д’Эстену. Сюффрен, Ламот-Пике, де Грасс — все они чуть ли не на коленях просили графа идти в погоню, однако тот отказался. Сюффрен потом так охарактеризовал ситуацию:

«Граф д’Эстен был храбрым командиром и проявил себя и на суше, и на море неплохо. Но если бы он был настоящим моряком, мы бы не дали уйти хотя бы четырем английским подранкам, а может — и всей эскадре Байрона».

Сражение у Гренады, 1779 год

Сразу после сражения при Гранаде до д’Эстена «долетел» крик о помощи от американцев — те просили помочь повстанцам, которыми теперь командовал генерал Линкольн, отбить Саванну. С 20 кораблями и 3000 солдат, взятых из гарнизонов Санто-Доминго и Мартиники, д’Эстен отплыл к берегам Северной Америки в середине августа. 2 сентября его корабли попали в ураган и получили повреждения. 6-го они достигли острова Тайби. Флот начал обстрел английских укреплений, которые через три дня успешно превратил в руины. 12-го остров был захвачен.

Казалось, взятие Саванны предрешено, но не тут-то было. Быстрому взятию города помешало два обстоятельства — губернатор Прево за неделю смог значительно усилить свои укрепления, а французы не смогли поддержать свой десант огнём, поскольку противник затопил свои корабли на входе в реку.

С 3 по 8 октября д’Эстен провёл бомбардировку города с помощью корабельных орудий.

«Саванна была объята пламенем, пожалуй, не осталось ни одного целого дома»,

— как писал один из очевидцев событий. Англичане понесли серьёзные потери, однако у французов тоже не всё было гладко — их команды и десант косили цинга и дизентерия. Поэтому 9 октября французы решились на атаку с суши, со стороны редута на Спринг-Хилл. Всё было бы ничего, но французскому десанту пришлось высаживаться в болотистой местности, поросшей высоким кустарником, а затем продираться сквозь зыбучие пески и болотистую почву, где нередко можно было встретить аллигаторов — так себе «удовольствие», конечно… В результате вместо того, чтобы выйти к месту атаки ночью, французы добрались туда только к утру.

Д’Эстен ошибочно считал, что Спринг-Хилл обороняют только ополченцы. На самом же деле они ещё два дня назад были усилены шотландцами 71-го полка. Французы, ползущие черепашьим шагом вверх по холмам, стали лакомой целью для британских стрелков — их белые мундиры ярко выделялись на темно-зеленом фоне зарослей. Потери оказались просто гигантскими — 244 человека убитыми и 800 ранеными. В числе последних оказался и сам д’Эстен. Погиб командир американской конницы Казимир Пулавски, да и первая штурмовая колонна полегла практически вся. Подошедшая вторая колонна смогла преодолеть первый ряд траншей и ворвалась во второй. Там она попала под перекрёстный огонь с флангов и откатилась назад, потеряв около 100 человек одномоментно. Д’Эстен приказал отступать — 17 октября американцы и французы были вынуждены снять осаду. Потери британцев составили 40 человек убитыми, 63 — ранеными и 52 — пропавшими без вести (это были, скорее всего, бежавшие куда глаза глядят милиционеры). Генри Клинтон, узнав о действиях Прево, просто ликовал:

«Я думаю, это величайшее событие этой войны».

В сухом итоге — д’Эстен, посланный помочь американцам, не смог взять Ньюпорт, допустил захват Санта-Люсии (находящейся в 34 км от Форт-Руаяля, чем поставил в сложное положение Мартинику), «выгреб» из Карибского моря весь французский флот для атаки Саванны, которая оказалась неудачной, а потом отплыл во Францию, оставив для обороны французских Антильских островов лишь маленький дивизион Ламот-Пике. Д’Эстен прибыл в Брест в декабре 1779 года. По сути, граф провалил все задачи, которые ему ставились.

Как Гайд Паркер Ламот-Пике позавидовал

«Разгребать» последствия «эффективных» действий Д’Эстена пришлось адмиралу Ламот-Пике, оставшемуся в Вест-Индии с семью кораблями и тремя фрегатами. Надо сказать, что французам в новой войне Карибы были гораздо важнее каких-то там американцев, поскольку из Вест-Индии в метрополию нескончаемым потоком шли ром, сахар, патока, хлопок и т. д., то есть ликвидные товары, имеющие спрос в Европе. В Вест-Индию направлялись гигантские французские конвои, которые требовали защиты. Когда д’Эстен изволил двинуть домой, задача беречь Карибы и конвои легла на плечи Ламот-Пике.

Эскадра Гайда Паркера (ставшего к тому времени контр-адмиралом), базировавшаяся на остров Санта-Люсия, 18 декабря 1779 года заметила большой французский конвой торговых судов, который сопровождал только один фрегат — 32-пушечный «Аврора». Конвой двигался к Санта-Люсии, поскольку командир конвоя маркиз де ля Флотте был уверен — остров принадлежит французам. Паркер немедленно атаковал торговцев шестью кораблями, 9 «купцов» захватил, остальных рассеял. Во время этого погрома подданных Людовика XVI обуяла такая паника, что 4 французских судна выбросились на берег. Всё это Ламот-Пике видел практически воочию — напомним, расстояние между островами составляло всего 34 км. Французский адмирал скомандовал командам срочно вернуться на борт и всего с тремя кораблями — 74-пушечным «Аннибал», 64-пушечными «Рефеши» и «Вонжер» — вышел в море спасать торговые суда.

Сражение у Мартиники, 1779 год

Когда французы вышли из гавани, англичане вывели в море всю свою эскадру — 13 линкоров. «На бумаге» французы были обречены, на практике же англичане находились под ветром, тогда как Ламот-Пике — на ветре. Поэтому французский отряд смог прикрыть оставшиеся суда конвоя, пока англичане, лавируя, пытались подобраться к противнику поближе.

В 17.00 флагманский «Конкерор» открыл огонь по «Аннибалу» Ламот-Пике. Далее в дело вступили «Вонжер» со стороны французов и 74-пушечный «Элизабэт» со стороны англичан. Французские корабли медленно отходили под прикрытие батарей Мартиники, тогда как к англичанам прибывали новые силы — к перестрелке присоединился 74-пушечный «Альбион». Вскоре уже семь английских кораблей вели огонь по трём французским, однако Ламот-Пике держался. Лишь увидев, что все оставшиеся торговые суда уже вошли в порт, французский командующий также приказал своим кораблям уйти под прикрытие береговой артиллерии. В 18.45 «Аннибал» дал по «Конкерору» последний залп, отправивший на тот свет его капитана Уолтера Гриффита. На этом баталия завершилась.

На дворе стоял Fêtes galantes — Галантный век. Паркер был восхищён действиями Ламот-Пике и отправил французскому адмиралу следующее письмо:

«Поведение Вашей Милости 18-го числа сего месяца ещё раз полностью подтвердило ту репутацию, которой вы заслуженно пользуетесь среди английских моряков. И я заверяю вас, что как человек, воочию увидевший ваш дар в известном вам событии, я не могу не завидовать вашему умению, которое вы проявили в тех обстоятельствах. Наша вражда временна и зависит от воли наших хозяев. Но ваши достоинства тронули мое сердце, которое замерло в величайшем восхищении».

Англичане потеряли в бою 150 человек убитыми и ранеными, французы — около 20 человек. Всего англичанам удалось захватить 10 торговых судов, Ламот-Пике спас 13 (включая сюда и фрегат «Аврора»). Ещё 4 запаниковавших судна оказались на мели. Чуть позже грузы с этих «купцов» французы перевезли лодками в Форт-Руаяль, на Мартинику. Узнав о деяниях Ламот-Пике, Сюффрен в сердцах писал:

«Если бы д’Эстен вёл себя так же!…»

Удивительная вещь — д’Эстена, отвратительно проведшего кампанию 1778-1779 годов, встречали в Бресте как героя. Талант же Ламот-Пике, признанный не только англичанами, но и французским Морским штабом, остался по сути невостребованным… А жаль — французский адмирал продолжал демонстрировать своё умение побеждать не числом, а умением.

Например, в январе 1780 года Ламот-Пике сопроводил ещё несколько конвоев, имея всего 6 кораблей и 6 фрегатов. При этом французы смогли оторваться от преследовавших их 15 английских линкоров.

Когда 20 марта 1780 года четыре корабля Ламот-Пике сопровождали из Франции конвой, насчитывавший аж 80 судов, на французов натолкнулись три английских корабля коммодора Корнуоллиса. Оценив обстановку, Ламот-Пике приказал конвою и трём своим кораблям уходить, а сам на флагмане принял бой с превосходящими силами противника. Перестрелка одного французского корабля с тремя английскими продолжалась несколько часов и закончилась тем, что преследователи решили прекратить погоню — настолько они оказались избиты французскими ядрами. В этот момент к Корнуоллису подошло подкрепление — ещё 3 корабля. Тягаться с ними Ламот-Пике уже не стал, на всех парусах умчавшись за горизонт. Французский конвой прибыл в Форт-Руаяль без потерь.

источник: https://fitzroymag.com/right-place/i-na-sushe-i-na-more/