АИ Т-39. Как заказывали, сверхтяжёлый, почти невозможный, но не сумасбродный!
Тяжёлый позиционный танк прорыва Т-35А армии не понравился. Нет, по совокупности своих формальных ТТХ он её требованиям ещё вполне соответствовал. Но не нравился, и нравиться не мог!
Пять башен (какой болван это придумал?!), а командир танка, мало того что ни черта не видит, так при десяти оболтусах в команде ещё и за пулемётчика должен работать(!), в то время, когда наводчик орудия главной башни и его же заряжающий могут спокойно в карты играть – радиостанция (а заряжающий трёхдюймовки – ещё и по совместительству радист) такая, что всё равно ни хрена не слышно, а габариты как раз чтоб на её крышке не то что тыщёнку расписать, можно цельный пасьянс разложить – благо плафончик с электролампочкой под потолком башни не рация и так запросто не ломается.
А чего-ж не расписать, ежели танк в поле выходит исключительно за тем, чтоб там при первой возможности сломаться? Силами команды, даже с помощью вздрюченной помпотехом «летучки», не каждую поломку исправишь. Тем более запчастей практически всегда нет. А пока начальство решает, как эту махину с поля утащить (или проще бригаду с ХПЗ для неё привезти!), не то что тыщу в карты расписать, можно всем батальоном, в футбол, целый турнир сыграть – благо, Т-35А не один, в полку их уже аж десять и все ломаются с завидной стабильностью – и народу и времени с лихвой хватит! (Каждый танк – 10 человек экипажа, считай готовая футбольная команда). Не зря в ЗИП танка обязательно входят помимо стандартного набора, пачка советских газет («других всё равно нет»), игральные карты и футбольный мяч.
И не было ещё таких учений, чтоб не пригодилось! Ну и хрен с ним, что даже те танки, что доползли до полигона, никаких сложных учебно-боевых задач опять не выполнили (они для этого и не предназначены!), а тупо прокатиться на этих монстрюганах в направлении заданного комбатом, чётко наблюдаемого ориентира, имитируя бессмысленным вращением стволов и башен ураганный огонь, а потом дать сигнальную ракету и доложить, что заданный рубеж в глубине обороны противника достигнут, и все якобы выявленные огневые точки супостата условно уничтожены – много ума не надо. И такие «достижения» в радость. Чаще же, поломки… поломки… Начальство к таким обломам с Т-35А уже привычное – даже если бы на учения 5-го отдельного тяжелого танкового полка РГК прикатил сам командующий округом Иона Якир, никаких вопросов, а тем паче претензий к командованию полком не было бы – репутация у полка с самого момента формирования исключительно положительная (почти весь личный состав коммунисты и комсомольцы – отличники боевой подготовки), при этом репутация танка Т-35А за первый год эксплуатации в РККА уже опустилась ниже плинтуса. Особенно хорошо, когда на учения, в гости к Якиру приезжал его закадычный друг Тухачевский – большой человек – замнаркома обороны по вооружениям! Любят они смотреть, как танки большими стадами пасутся на лугу. Тем более «семейка» таких монстрюганов! А потом, дружно поругав в очередной раз «рукожопых» разработчиков и изготовителей Т-35А и назначив за всё крайним почему-то персонально Ворошилова, они просто укатили бы пить водку под балычок, за успех учений и неизменный рост боеспособности РККА в конкретном округе дружбана Ионы Якира.
Впрочем, по 5-му тяжелотанковому полку, после крайнего из таких визитов Тухачевского пополз слух, что Тухача снимают. Поэтому выпили слишком много. И по пьяни, кто-то из гостей сболтнул, будто бы на замену бестолковому Т-35А уже разрабатывается новый танк. Такой, которому 35-й и в подмётки не годится… но всё равно страшно «убогий» по сравнению с тем абсолютно непобедимым фантастическим танчищем, что Тухачевский пробивал у «некомпетентного гражданского» Ворошилова.
Альтернативный Т-39 берёт своё начало аж в начале 1933 года, когда Т-35А ещё только готовились к серии – несмотря на то, что танк был «авансом» (!) официально принят на вооружение, армия уже выдвинула новые ТТТ на перспективный тяжёлый танк прорыва. Дело в том, что по сути Т-35А был лишь «пробным шаром», «разминкой» для наших конструкторов, впервые решавших столь сложную задачу. И тут главными были не столько реальные боевые возможности танка, сколько сам факт, что мы смогли ТАКУЮ здоровенную х-ню разработать! И не просто разработать, а переплюнуть к такой-то матери самих англичан с их грёманым «Индепендент». У них одна пушка, у нас аж три! У них 4 пулемёта, у нас 5! У них брони до 28 мм, а у нас до 50! У них 32 тонны массы – у нас аж все 50! Утёрли нос капиталистам!
Лишь чуть позже пришло понимание некоторых не очень приятных моментов. А именно: танк дико перегружен. Подвижность ограничена и избыточной массой и хреновым соотношением длины к ширине. Надёжность просто пипец какая низкая. Вооружение – ПОКА достаточное для прорыва полевой обороны и качественного усиления танков более лёгких классов, но уже недостаточное для прорыва сильно укреплённых полос долговременной обороны, насыщенной железобетонными заграждениями и ДОТами. А тяжёлый танк прорыва нам нужен, прежде всего, именно для этого – для прорыва полевой обороны и качественного усиления всякой жестяной легкоты и средние Т-28 вполне годятся – благо и вооружены и защищены достаточно.
Другой вопрос, что ТТЗ на Т-39 было сформулировано (точнее высосано хрен знает из чего) самым пошло авантюрным образом. Два конченных «гения» (точнее сказочных баобаба) Тухачевский с Халепским, от конструкторов потребовали сотворения 75-90-тонного (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!) монстра с бронёй до 60 мм, с двигателем мощностью не менее 900 л.с. и орудиями корпусного калибра (107-мм пушками или 152-мм гаубицами), способными обстреливать одновременно две цели! Т. е. таких орудий тоже должно было быть два, не считая прочей обязательной «мелюзги»!
И, несомненно, охреневшие от такого «авангардизма» конструктора начали проектировать! Что они думали об этом заказе и самих заказчиках в лице Тухачевского и Халепского, можно только догадываться (если фантазии на заковыристую флотскую нецензурщину хватает, конечно!)
Но и за этот технический бред и интеллектуальный онанизм деньги наркомат по военным и морским делам ОКМО исправно платил. Так что, абсолютно пох… что там ни думали конструктора про себя, но они работали. Сперва отдельные, полные бушующих гормонов молодые «энтузиасты» (скорее всего из числа тех, чьего рабочего времени в принципе не жалко), а потом к техническим извращениям начали приобщаться и вполне приличные специалисты – в конце концов, даже самого Гинзбурга эти хорошо оплачиваемые эротические фантазии возбудили так, что и он приложил свою ручку к трём наиболее ёппким вариантам. А как же иначе? Если монстр получится – Сталинская премия с очередным орденом считай в кармане. Не получится – да и хрен с ним, облом на совести тех идиотов, что такие ТТТ спустили, и жалование от этого облома точно не уменьшится. Так чего-ж не потрахаться в своё удовольствие с такими редкостными извращениями? А где не хватало своей «сермяжной» провинциальной фантазии, использовали богатый немецкий эротический опыт инженера Гротте и шайки «эротоманов» из итальянской фирмы «Ансальдо», предлагавших РККА своих сверхтяжёлых монстров.
О броне заранее договорились с поставщиками бронепроката для наркомсуда. Двигатель предполагалось адаптировать аж в двух версиях – форсированный до 970 л.с. М-34 и 1150-сильный «Испано-Сюиза-18» (переговоры о закупке которых для РККА ещё только велись). Самым большим «аргументом» для танка занимался лично Сячинтов.
В общем, с этим похабным «франкенштейном» конструктора ОКМО, с самим Гинзбургом во главе, азартно трахались до начала 1934 года (слава Богу, только на кульманах и в макетной мастерской), выдав нагора до десятка вариантов (рассчитывая впарить РККА один из трёх кончен… точнее конечных вариантов – тех самых, над которыми лично потел Гинзбург), когда отсталых взглядов, бывший луганский слесарь, а ныне нарком Ворошилов (в сложных технических вопросах полагавшийся обычно на мнение бывшего пехотного подпоручика Тухачевского и бывшего уездного телеграфиста Халепского), узнав о стоимости изготовления опытного образца в металле (более 3 млн. рублей!!!) и осознав, наконец, во что выльется и разработка, и производство, и последующая эксплуатация таких 90-тонных чудовищ, с высочайшего одобрения просто закрыл проект, остановив веселуху ОКМО на самом интересном месте, и… оставшись при всё тех же Т-35А… которые в плане долго и с чувством «потрахаться», более чем удовлетворяли самые смелые фантазии и производства и эксплуатации.
(Т-39 от Гинзбурга)
Но, новый тяжёлый танк РККА был всё-таки нужен! Хотя бы именно на замену залюбившему всем мозг Т-35А! Вот про него АИ и будет.
Начнём с главного. В известной авиакатастрофе (хронологически передвинутой на 1933 год), погибают не Калиновский с Триандафилловым, а Тухачевский с Халепским. И ТТТ вырабатывает именно Калиновский, при обязательном и активном участии командира того самого, ещё только формируемого, 5-го танкового полка Ольшака, и не менее обязательном участии представителя ВПК в лице одного из замов самого Орджоникидзе — ведь прежде всего, это должен быть танк, который способен не только эффективно воевать, но и быть «удобоварим» и для промышленности и для нашей, пока ещё допотопной, логистики.
Поскольку логистика уже активно затачивается под 50-тонные Т-35А (вовсю идёт разработка 50-60-тонных ж/д платформ и скорректированы проекты в части грузоподъёмности для новых мостов, погрузочных пандусов и аппарелей портов и ж/с станций), новый тяжёлый танк не должен быть критически тяжелее Т-35А – максимум тонн 60. У нас и при 50 тоннах Т-35А едва ползает, выходя из строя при каждом удобном случае. И эту мысль надо довести до наших гениальных конструкторов предельно чётко и безапелляционно: вылез танк по массе за 60 т – не только вообще никакой премии не будет, за свой счёт будете сидеть в КБ «на казарменном положении» пока танк не «усохнет» до озвученной в ТТЗ цифирьки. Этот параметр – если и не главный, но всё равно абсолютно обязательный к исполнению. «Раздевать» танк ради этого параметра тоже не позволим. Танк ОДНОЗНАЧНО должен быть защищён от огня основных средств ПТО вероятных противников.
Больным местом и врождённым пороком Т-35А была трансмиссия (плюс тяжелейший труд управления таким монстром). Что не удивительно – бригада, отвечавшая за разработку трансмиссии, состояла из нормальных людей и в своей работе ориентировалась на ОФИЦИАЛЬНОЕ ТТЗ, в котором масса танка была прописана в 35 т при мощности двигателя М-6 в 300 л.с. (именно таким и был первый опытный танк Т-35-1). Весь запас прочности они использовали, подгоняя эту трансмиссию под более мощный мотор М-17 мощностью 500 л.с., с которым второй опытный образец (Т-35-2) весил уже 37,5 т. На получившийся в итоге серийный Т-35А массой 50 т ни мужики, ни их трансмиссия явно не рассчитывали(сь)!
(Первый опытный вариант 35-тонного танка прорыва Т-35-1)
А уж для нового сверхтяжёлого танка, хоть РИ «ублюдка» весом в 75-90 т, хоть даже для «скромняжки» АИ танка массой до 60 т, трансмиссии в природе не существовало и хоть как-то приспособить от Т-35А было физически невозможно. Надо разрабатывать абсолютно новую. С нуля. И как, по печальному опыту 50-тонного Т-35А, ею будет управлять механик-водитель – вообще не понятно. Вон, столкнувшись с этой проблемой ещё на 35-тонном Т-35-1, решили выйти из положения с помощью хитрых пневмоусилителей, срисованных с немецкого ТГ, но ни хрена не вышло – надёжности нет от слова совсем. Предложение одного юного энтузиаста, просто взять два мотора от Т-35А и два комплекта его же трансмиссии, поставив по комплекту отдельно на каждую гусеницу, не прошло – такой лютый геморрой врагу не пожелаешь – сложно слишком и для промышленности, и для отладки в ходе эксплуатации. Да и для переключения скоростей и включения бортовых передач придётся постоянно катать чемпиона СССР по гиревому спорту (лучше двух!). Не говоря уже о том, что масса танка с такой «удвоенной» СУ явно подскочит под сотню тонн.
Более перспективным решением подчинённые Гинзбурга признали предложенную «мэтром» электротрансмиссию (в РИ эти работы велись в начале 30-х на базе лёгкого Т-26), которая вполне могла бы обеспечить если не повышенную подвижность, то по крайней мере удовлетворительную надёжность при упрощении конструкции трансмиссии и явно более простом и несравнимо более лёгком управлении. Тем более что удачные примеры использования электротрансмиссии на танках уже были хорошо известны (Сен-Шамон времён ПМВ и 75-тонный, опять-таки французский, сверхтяжёлый Char 2C. Что и говорить: «мсье знали толк в извращениях!»).
Конечно, электротрансмиссия — дело непривычное и сложное, но кто мешает нам воспользоваться в этом помощью тех, кого считают в электротехнике на сей момент самой продвинутой нацией? Я, конечно, имею ввиду немцев. Благо на дворе ещё только самое начало 1933 года, Германия до сих пор не оправилась от обрушившегося на весь промышленный мир кризиса и огромными военными заказами Вермахта (как и самим Вермахтом) пока ещё не пахнет (поскольку Гитлер ещё только-только стал номинальным рейхс-канцлером, связанным по рукам и ногам как железной волей авторитетнейшего президента Гинденбурга, так и безграничными (пока) полномочиями Рейхстага), и электротрансмиссию можно заказать тому же «Сименсу», хоть по частям, хоть скопом, оформив заказ будто бы для самодвижущегося роторного экскаватора – по массе как раз будет.
Подвеска от Т-35А вполне годится – она на самом деле очень даже не плохая – и, кстати, у неё тоже «ноги растут» от германских «Гросстракторов». Только надо её усилить. Существенно усилить. И под новый проект и под его перспективу дальнейшего развития.
Теперь, о компоновке. Электротрансмиссия – штука тоже отнюдь не самая компактная. Нам надо разместить и ДВС, который будет работать на генератор электроэнергии (хоть тот же 750-сильный М-34), и сам генератор, и трансформаторы, и тяговые электромоторы. Всё это и вес и объём.
По сути, места под МТО потребуется наполовину больше, чем под традиционную СУ (хотя, безусловно, и меньше, чем для двух СУ с двумя трансмиссиями от Т-35А). А где его взять? Ну, дык, разве на Т-35А не 5 башен, часть которых совершенно не обязательные? И разве соотношение длины танка к ширине не сказывается негативно на его поворотливости? Убираем лишние башни и делаем корпус танка немного шире (и/или короче – по обстоятельствам). Тогда объёма точно хватит.
Так-то оно так, но как насчёт ТТТ обеспечить наличие двух независимых корпусных орудий, с кучей прочей стреляющей мелочи?
Не-не-не… ТТТ у нас свои! Адекватные. Пушку Сячинтов сделает из корпусной 107-мм пушки обр. 10 г., укоротив должным образом и ствол и откат. Это – да. Такая пушка – главное в танке. Но будет та пушка на танке только одна. А учитывая, что многобашенность для больших танков пока «в тренде», используем оказавшуюся вполне удачной «архитектуру» среднего Т-28. Две малые пулемётные башенки впереди (между ними рабочее место мехвода), а вот позади, сразу же начинается очень большое МТО. Оставим только небольшой «пятачёк» для размещения нижнего (в полу для экстренной эвакуации) и верхнего (ведущего в главную башню) люков. Этими люками могут пользоваться все три танкиста из передней части корпуса и, кстати, за счёт этого «пятачка» свободно сообщаться друг с другом вплоть до «поменяться местами».
Ещё одной «изюминкой» танка будет главная башня. Конструкция, как и корпуса, клёпаная из плоских бронедеталей на каркасе. По сути – вполне автономный каземат, связанный с корпусом танка лишь фундаментом, на котором крепится нижняя часть погона с люком по оси вращения, линией связи и кабелем электропитания. Да. Башня полностью электрифицирована. Вращение, наведение и по вертикали и по горизонтали – всё на электроприводах и на электроуправлении (ручные приводы – вспомогательные, используются только при отказе электрических). Ничего изобретать тут не надо – все эти привода у нас уже есть – получены при покупке итальянских корабельных универсальных установок «Минизини». Одна такая полностью электрифицированная двухорудийная 100-мм установка, да ещё с дистанционным управлением, весит 15 тонн. Так что, вполне годится. (Была у меня шальная мысль вооружить танк именно этой, двухорудийной 100-мм установкой, но здравый смысл взял да и победил).
В башне рабочие места трёх танкистов: командира с обязательной наблюдательной башенкой (он же заряжающий ККП), наводчика (он же пулемётчик) и заряжающего орудия (он же штатный механик танка и стрелок кормового пулемёта). Всего экипаж состоит из 6 человек.
Вооружение: в малых башенках, пока по «Максиму» или по спарке ДТ-29. В перспективе, по новому скорострельному станковому или авиационному пулемёту. В главной башне 107-мм пушка, спаренная с ККП ДК или 20-мм АП, и шаровые установки с теми же ДТ-29 в лобовой и кормовой стенках.
Бронезащита. Делится на основную (изначальную и постоянную) и навесную (экраны). Толщина навесной может со временем увеличиваться по мере необходимости и параллельного усиления шасси и трансмиссии под повышенные нагрузки.
Изначальная вертикальная броня (неотъемлемая часть набора корпуса и башни): лоб 50 мм, вся прочая «вертикалка» 35 мм. Первый вариант экранов (лоб корпуса, борта корпуса, лоб башни и борта башни) – 13 мм. В дальнейшем, экраны дифференцируются по толщине: лобовые хоть до 25-35 мм. Бортовые до 15-20. Масса танка при этом должна укладываться во всё те же 60 т. поскольку даже вполне боеспособный танк, перекрывающий по массе возможности логистики, это уже не танк, а «чемодан без ручки» — эффективно использовать невозможно, а бросить жалко.
«Сказано – сделано».
Танк был благополучно разработан и построен в 1934 году.
Однако его испытания выявили массу проблем. Удержаться в массе «до 60 т» так и не удалось. Поэтому логистика настоятельно требовала отделения башни от танка при проведении транспортных операций. Экзотическая электротрансмиссия (большая часть комплектующих от «Сименс») хорошо работала только пока танк не особо напрягаясь, в спокойном режиме двигался по ровной местности. Но и при таких «идеальных» условиях, расчётных 35 км/ч он так и не достиг. К тому же, уже после 20 км/ч силовая начинала перегреваться и требовалась остановка для её охлаждения. Грелись и ДВС и электромоторы. При преодолении подъёмов в горку и препятствий силовая просто начинала «гореть» и выходила из строя. А ремонт этого «склада меди» стоил чертовски дорого! Пришлось внедрить в схему ещё один трансформатор, питавший дополнительные электроприводы усиленного охлаждения всех элементов СУ. А это усложнение конструкции, её удорожание и дополнительный вес. Но танк и так строился как «сверхтяжёлый», поэтому мириться и с усложнением, и с удорожанием были в принципе готовы – лишь бы результат имелся положительный. Но вот его как раз и не было. Как не бились с той электротрансмиссией, особой надёжностью при неизбежных нагрузках на ходовую она не отличалась. Ещё бы! «Сименс» проектировал электроагрегаты для хоть и 65-тонного (сухой вес), но роторного ЭКСКАВАТОРА, максимальная скорость которого должна была быть всего 6,5 км/ч! А уж что там вытворяли с тем оборудованием советские «геноссе» — они, естественно, ведать не ведали!
Тем не менее, к решению проблемы подошли одновременно, аж с трёх сторон. С одной стороны, специально для «Сименс» выдвинули целый перечень требований по очень существенному «усилению» конструкции его электроагрегатов. С другой, сделали всё возможное, чтоб конструкция танка обеспечивала этой самой электротрансмиссии «режим наибольшего благоприятствования», что заключалось в жёстком ограничении по массе машины (к основной броне навесная добавлялась лишь в виде 9-мм бронеэкранов, а толщину лобовой бронеплиты уменьшили на 10 мм, т. е. с 50 до 40 мм), улучшении условий охлаждения СУ и изменении передаточных в сопряжении электромоторов с ведущими звёздочками, что опять-таки должно было уменьшить нагрузку на электродвигатели в тяжёлых режимах работы. Ну и с третьей стороны, и в конструкции управления и в наставлении по вождению машины были сделаны очень жёсткие ограничения по её эксплуатации, ограничивавшие как скоростные режимы, так и нагрузки в плане преодоления препятствий. Т. е. водителю запрещалось разгонять машину быстрее 25 км/ч, брать подъёмы более 20° и т. д.
Но зато, общими усилиями, на допустимых режимах машина теперь работала вполне надёжно. Надёжно настолько, что на её базе немедленно началась разработка «арттанка», вооружённого короткостволой 152-мм гаубицей.
Для обеспечения серийного выпуска танка и САУ, с «Сименс» был заключён договор на поставку 50 комплектов «усовершенствованного» электрооборудования и техническую помощь для освоения выпуска этих же комплектов на заводах в СССР.
Производство сверхтяжёлого танка и САУ изначально считалось делом сложным и очень дорогостоящим. Поэтому, вооружать ими предполагалось лишь два отдельных т. н. «штурмовых» танковых полка РГК. Структура проста: три танка – взвод. 9 – рота. 27 – батальон. Ещё, при батальоне батарея «арттанков» — 4 машины и 3 т. н. «сапёрных» танка – без башен, без экранов, со специальными понижающими редукторами в трансмиссии и со всеми принадлежностями для эвакуации неисправных сверхтяжелых машин и бульдозерными отвалами. Ещё один танк в батальоне предполагалось иметь в качестве «штабного». Кроме батальона тяжёлых танков, полк должен был получить батальон лёгких танков для учёбы и «многоцелевой» поддержки, и по батальону БА и пехоты для связи, разведки и боевого охранения. Плюс все необходимые службы технического обеспечения.
Первый полк, предполагалось вооружить танками с немецкими электроагрегатами, а второй – уже отечественными, когда будет освоен их выпуск.
Но, вот как раз с этим произошёл «казус». Уж не знамо кто, подкинул идею, установить на танк дизель 38-В (685 л.с.) и электромоторы ПГВ (400 л.с.) от… субмарин типа «Щука», дополнив всё это флотское «счастье» существенно модифицированными, уже советского производства, «сименсовскими» электроагрегатами (трансформаторы, генераторы, регуляторы тока). Масса и габариты такой СУ заметно выросли. Как, соответственно, и масса танка, превысившая 70 т. Танк неплохо показал себя на испытаниях, но серийно было собрано всего 10 машин, т. к. к тому времени, когда танк был окончательно доведён до ума, он уже считался устаревшим и вовсю шло проектирование принципиально нового тяжёлого танка прорыва.
(РИ Т-35А, АИ тяжёлый танк прорыва со 107-мм пушкой Т-39, и тяжёлый танк артподдержки со 152-мм гаубицей Т-39А)
