Механизированные корпуса – это высшее оперативно-тактическое соединение мотомеханизированных войск Красной Армии и, по идее их создателей, мощнейший высокомобильный кулак, удар которого (которых) должен определять оперативный, а то и стратегический успех наступления или контрнаступления на данном участке фронта. Это «козырный туз», используемый только в нужное время и в нужном месте, побить который, без ещё больших стратегических усилий, нельзя в принципе (если, конечно, он и впрямь применён именно в нужное время и в нужном месте!). Поэтому и сама идея МК, и её реализация – вещи абсолютно объективные, хоть в РИ, хоть в АИ. Тем более, если СССР рассчитывает выиграть любую военную кампанию быстро (а затяжную войну на истощение, памятуя печальный опыт Российской Империи, против объединённого капиталистического мира, СССР, при всех его успехах индустриализации, объективно не вытянет), НАДО иметь всегда боеготовые МК (ИМЕННО БОЕГОТОВЫЕ!) и УМЕТЬ этим грозным инструментом пользоваться.
А пока не умеешь, или умеешь недостаточно хорошо, РККА имела т. н. «стратегическую конницу» – кавдивизии и кавкорпуса, кои, взаимодействуя с бригадами быстроходных танков БТ, могли образовывать мощнейшие подвижные соединения – конно-механизированные группы (КМГ) – которым даже Будённовская Конармия в подмётки не годилась. Легендарная 1-я Конная армия, с её КД, бронеавтомобилями, бронепоездами и аэропланами (и даже стрелковыми дивизиями!), была по сути, идеологическим прототипом тех КМГ.
Но кавалерийская лава – совсем не то, что лава танковая! Поэтому мехкорпусов очень уж хотелось… даже не взирая на реальные возможности логистики и ТТХ техники того времени.
Явно поспешно начав формировать в 32-ом году эти тяжёлые «козыри», не учли несколько чрезвычайно важных, можно сказать принципиально важных моментов.
1. Надёжность техники. Танки с крайне ограниченным ресурсом, не имея специальных трейлеров, не могут без существенных небоевых потерь осуществлять оперативные передислокации иначе, как железнодорожным транспортом. Даже КГ привод тут не панацея. Особенно если инициатива в руках противника и мы вынуждены перебрасывать МК в форсированном режиме совсем не туда, куда это было и возможно, и удобно, и целесообразно по довоенным планам.
2. Логистика. Управление, связь, разведка, транспорт, материально-техническое обеспечение столь крупных механизированных формирований требовали поистине титанических ресурсов, полное удовлетворение потребности в которых немыслимо обременяло корпус, превращая его в совершенно малоподвижное, неуклюжее нагромождение техники, практически лишённое возможности оперативного манёвра в разумные сроки.
3. Структура. Очень сложно понять, КАК отцы-командиры собирались организовывать взаимодействие двух механизированных бригад (в которых танков до хренищща, но крайне мало мотопехоты и артиллерии) между собой и с единственной стрелково-пулемётной бригадой, не имея качественной радиосвязи. Возможно, предполагалось, что танковые лавы мехбригад будут громить и давить вражину своей массой, а мотопехота стрелково-пулемётной бригады, просто двигаясь следом, закреплять успех. Но что закреплять? «Успех» в виде почти гарантированного кладбища своих же танков с противопульной бронькой?
Даже если допустить такой маловероятный вариант, как банальное раздёргивание стрелково-пулемётной бригады на батальоны для поддержки танковых батальонов в механизированных бригадах, всё равно и мотопехоты получается слишком мало и соединения эти, будучи сугубо временными, едва ли можно считать сколоченными, а значит и эффективными.
Утверждать, что увеличивать количество пехоты бессмысленно, поскольку грузовики по проходимости сильно уступают танкам, а потому плохо подходят для обеспечения совместных действий с ними – моветон, поскольку задача грузовиков – доставить пехоту вовсе не на рубеж атаки и тем более не на поле боя, а лишь в назначенный район дислокации, для последующего сосредоточения и развёртывания боевых порядков той самой бригады/дивизии/корпуса. Кто сильно сомневается – немецкий опыт в качестве аргумента – там, даже в танковых дивизиях, мотопехоту в подавляющем большинстве возили именно на банальных гражданских грузовиках. (Согласно штатного расписания, ТД полагалось 90 БТР, которых хватило бы в лучшем случае на один батальон пехоты. Но такая укомплектованность обеспечивалась далеко не всегда, и командиры ТД панцерваффе предпочитали видеть БТРы прежде всего в разведбатах. А повсеместные БТР у немцев – такая же тупая киноклюква, как ПП в руках едва не каждого фрица). Что совершенно нормально, поскольку назначенный район дислокации ФИЗИЧЕСКИ не может находиться вне каких бы то ни было дорог – ведь по тем дорогам будет осуществляться и общее снабжение. Теми же грузовиками.
Так или иначе, серия учений к концу 30-х выявила крайне низкую подвижность и чрезмерную громоздкость тылов корпусов, что привело к их тотальному сокращению. Недостаточность же мотопехоты и артиллерии подтолкнула руководство к парадоксальной идее вообще их упразднить, а сэкономленные на них автомобили задействовать для усиленного снабжения танковых частей. В качестве компенсации, мехбригады перешли с 3-х батальонной танковой структуры на четырёхбатальонную и с 3-танковых взводов к 5-танковым. Что опять-таки усложняло логистику и сводило на нет эффект от увеличения количества автомобилей снабжения.
Чтоб представить себе, КАК теперь МК обр. 32/35 года с изменениями от 39 г. будет воевать, надо иметь чрезвычайно богатое воображение! И крепкие нервы. У кого с воображением не так чтоб очень, я постараюсь описать этот «процесс»…
Итак. Вот наш МК (один из четырёх имеющихся) получил приказ выступать. Поскольку с ТО в нём всё не очень хорошо (а танки выпуска ДО 36 года – которых в АБТВ много, тот ещё хлам), небоевые потери частично (именно частично!) компенсируются большим количеством танков. Танки в МК после 35 года – уже только БТ (не считая специальных) – т. е. быстроходные, колёсно-гусеничные и вроде как в оперативном плане чертовски подвижные. Но, одновременно и черртовски бензинопрожорливые! Благодаря упразднённой мотопехоте и сэкономленным на ней грузовикам, первое время подвоз горючего имеет место быть. Но с увеличением транспортного плеча (т. е. расстояния от баз снабжения до местоположения «потребителей») снабжение неизбежно ухудшается – танков-то в МК всё равно слишком много, даже несмотря на потери из-за низкой надёжности и плохого ТО, а автомобилей мало. Чем дальше – тем хуже. При слабом ТО и затруднённом подвозе ГСМ, количество боеспособных танков в бригадах МК быстро тает – не везде ведь можно заранее, как в Монголии, по пути следования организовать пункты МТО! В итоге, на исходные позиции района сосредоточения МК может выйти, уже потеряв в пути весьма значительное количество танков. А те, что боеспособны, не факт что будут иметь достаточно горючего для активных боевых действий. А уж то, что ни мотопехоты, ни артиллерии для поддержки танков не будет вовсе – факт. Своих нет, а приданные со стороны, ни за что за БТ не угонятся.
Единственная поддержка, на которую могли надеяться бэтэшки бригад МК в бою, это батарея САУ БТ-7А на батальон! Вот тока к выпуску тех самых БТ-7А, ХПЗ приступит только в 36-ом, основную часть заказанных САУ произведут в 37-ом, а полностью заказ будет выполнен лишь в 38-ом. Т. е. получив немножко артиллерии к 38-му, МК уже в 39-ом лишили последней мотопехоты.
А ещё, в том же 37-ом, по опыту боевого применения наших танков в Испании, вдруг совершенно неожиданно выяснится, что никакой боевой ценности из себя те БТ-7А вообще не представляют. Пушка КТ, которой они вооружались, имела плохую баллистику, и чтоб поразить цель, САУ требовалось вывести на прямую наводку. Но при незначительной (из-за той же плохой баллистики) дальности прямого выстрела это означало, что противотанковая пушка противника могла запросто уничтожить самоходку-жестянку до того, как она успеет выйти на ту самую прямую наводку и поразить цель.
В итоге, новый глава АБТУ Павлов потребовал немедленно начать разработку новых танковых трёхдюймовых пушек, которые позволили бы нашим танкам и САУ уничтожать точечные цели с большой дистанции, оставаясь вне зоны поражения. Естественно, и вопрос серьёзного усиления бронезащиты был поднят на самом высоком уровне.
Но вернёмся к тем самым действиям МК «в красках». В апофеозе, отчаянные атаки мехбригад корпуса, силами существенно ослабленных танковых батальонов при дефиците горючего, почти без какой-либо пехотной и артиллерийской поддержки. А при «жестяной» броне, слабых во всех отношениях «сорокапятках» и минимальном ТО, танки в тех батальонах, напоровшись на насыщенную боевыми средствами, хорошо организованную, правильную ПТО (да ещё при артприкрытии), очень быстро сточатся в ноль. 3–4 массированные атаки в течение 1–2 боевых дней – и… нет батальона…, бригады…, корпуса.
И это ещё при более-менее нормальном управлении, позволяющем избежать бардака, при нормально поставленной разведке – когда в тех атаках вообще есть хоть какой-то смысл – как при Баин-Цаган.
Но, насмотревшись на «циркуляции» МК и МБр в ходе учений, руководство РККА наконец осознало, что «это просто пипец какой-то!» и «так жить дальше нельзя!». И, само собой, приняло меры! Всех «отцов-основателей» тех МК и Мбр. во главе с Тухачевским, Халепским и Бокисом одного за другим арестовали и расстреляли. Функции по сути «не оправдавшего высокого доверия» АБТУ были резко сокращены до уровня инспектората, а всеми принципиальными вопросами по ОШС теперь рулил сугубо глубокомысленный и непогрешимый Генштаб.
А неуклюжим МК, после их лишения мотопехоты, приказали отныне действовать сугубо в интересах… (только чур не падать и не ржать!!!) СТРЕЛКОВЫХ ВОЙСК с их пехотой и артиллерией! Самостоятельно – только при особо благоприятных условиях, против противника, уже не способного к правильной обороне! Основным же средством для самостоятельных действий АБТВ отныне считались легкотанковые бригады танков БТ. Временно! До сотворения новых механизированных структур АБТВ для самостоятельных действий. То, что и в самом деле лишь временно, подтверждается фактом сокращения кавалерии, т. е. полным отказом от устаревшей концепции КМГ в составе объединений «стратегической кавалерии» и бригад БТ.
В общем, бессмысленность существования тех корпусов (по сути – баз хранения танков) стала абсолютно очевидной, как и необходимость коренного пересмотра ОШС АБТВ. Так, сперва все МК просто расформировали, и появился проект формирования на базе танковых бригад, не побоюсь этого слова ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ, вполне гармоничных моторизованных дивизий (1 танковый полк, 2 мотострелковых и 1 артиллерийский. 240–250 танков, до 12 тыс. чел. л. с.), которые изначально должны были формироваться как мобильная составляющая СТРЕЛКОВЫХ ВОЙСК! Помимо МД, была мысль формировать в структуре всё тех же стрелковых войск и мотострелковые дивизии, отличающиеся от дивизий механизированных наличием не двух, а трёх мотострелковых полков с танковым батальоном вместо танкового полка. Поэтому те МД и МСД должны были одинаково оснащаться не БТ, а Т-26.
И только потом, уже на волне умопомрачительных побед панцерваффе, вышло постановления о формировании танковых дивизий (ТД) с новыми мехкопусами (МК), объединявшими две ТД и одну МД, но уже в составе бронетанковых войск.
На первый взгляд, те ТД и МК и впрямь кажутся умопомрачительными. Но не надо думать, что проблемы с логистикой были напрочь забыты – тем более при формировании тех монструазных корпусов! Ничего подобного! Глупо думать, что такие гиганты мысли, как Шапошников, Захаров, Жуков и др., чего-то не учли по наивности! Меня всегда удивляло, что все почему-то железобетонно уверены в том, что МК формировались для глубоких прорывов и, сопоставляя эту грандиозную задачу с объёмами необходимого обеспечения, зачастую крутили пальцами у виска, мол «на что надеялись, идиоты»? (это Шапошников-то с Жуковым идиоты?!) Если прежние МК с 500 танками не могли обеспечить нормальной логистикой, то какая логистика будет у МК в 1000 танков?!
Но критики забывают, что МК новой формации состояли не из старых бригад без адекватных запредельному кол-ву танков тылов, а из дивизий, имевших (по крайней мере в теории!) нормальные, полноценные тылы. А как раз на корпусном уровне – ВООБЩЕ НИЧЕГО обременительного – лишь управление, штаб, связь и мотоциклетный полк (это не считая придаваемой авиабригады в составе двух легкобомбардировочных и одного истребительного авиаполков). Т. е. по сути, оперативная мобильность того, пугающего многих, чудовищного мехкорпуса в тысячу танков, определялась сугубо оперативной мобильностью дивизий, из которых он состоял! И только. Что, безусловно, не отменяет проблем с общей громоздкостью, сложностью управления и общими объёмами снабжения, которые много раз обсуждались всё теми же умными людьми.
В этой связи меня всегда смешили выказывания неких «экспертов» в погонах и без, утверждавших, что проблемы новых МК сугубо от того, что их громоздкие тылы ничуть не изменились по сравнению с тылами старых МК! Это какие там на фиг тылы?! Мотоциклетный полк?! Эти «эхспэрты», похоже, просто «забыли», что как раз структура старых МК, признанная громоздкой и трудноуправляемой, и кардинально отличавшаяся от ОШС новых МК, была в 39-ом «оптимизирована», практически лишена тех самых громоздких корпусных тылов и послужила образцом для новых МК, точно так же фактически не имевших никаких именно корпусных тылов. Не считать же за таковые штаб, мотоциклетный полк и батальон связи! От МК даже образца 39 года эта структура отличается ещё меньшей громоздкостью за счёт отсутствия разведывательного танкобата.
(Самая «громоздкая» часть тылов МК – обычно недоукомплектованный мотоциклетный полк)
Проблема была в другом. Если МД была формированием вполне сбалансированным (в структуре АБТВ её теперь вооружать полагалось танками БТ с постепенной заменой на новые Т-50), то о явно перегруженной танками ТД этого сказать уже было нельзя. Вот в чём был камень преткновения новых МК! Опять сильный перекос в пользу танков в ущерб мотопехоте при неудовлетворительной для столь насыщенного танками и прочей машинерией формирования логистике! Опять танков было запредельно много, а связь, управление, разведка, ТО и снабжение серьёзно «хромали».
Хотя и тут, ПОНИМАЯ эти проблемы, специалисты, разрабатывавшие ОШС МК, «подстраховались». Дело в том, что хотя использование МК в глубоких прорывах декларировалось публично, на самом деле тут всё было совсем не так просто и однозначно.
Во-первых, МК вводить предполагалось либо в уже пробитую брешь в обороне противника, либо после прорыва как минимум первой, самой мощной полосы обороны – благо танков, артиллерии и мотопехоты у МК было вполне достаточно для самостоятельного прорыва не столь мощной второй и тем более слабой резервной третьей полос обороны. Да и выбора тут особо не было – буксируемая тяжёлая артиллерия (включая АРГК), которая собственно и должна была обеспечить прорыв, всё равно эффективно могла действовать только как раз по первой полосе обороны. Дальше её эффективность резко падала. А для третьей полосы обороны, у той артиллерии уже физически не будет боеприпасов, не будет качественного целеуказания и просто не хватит дальнобойности при низкой мобильности. Погода же и вовсе могла оказаться не лётной настолько, что о массированной поддержке приписанной к МК бомбардировочно-штурмовой авиации останется только мечтать.
Поэтому, прорыв второй и тем более третьей полос обороны силами МК представлялся делом вполне очевидным. Не зря ведь в структуру ТД МК были включены тяжёлые танки – как раз именно для прорыва.
В глубоком прорыве, при их «мобильности», им делать было нечего. Именно тяжёлые танки должны были компенсировать недостаточность артподдержки (хотя тот же Павлов прямо утверждал, что их наличие совершенно не снимает с артиллерии её задач!) и в структуре всех дивизий МК имелись собственные гаубичные артполки.
Причём надо помнить, что непосредственно в прорыв МК идёт вообще «налегке», БЕЗ тылов своих дивизий, зато при двойном (а по возможности и тройном) БК и заправках горючим (в любой доступной таре). И действует он в прорыве вовсе не в немецком стиле «блицкрига» (безостановочного броска к стратегически важным центрам), а лишь в виде хоть и очень быстрого и мощного, но при этом довольно короткого удара в течение всего нескольких боевых дней, на глубину не более нескольких десятков км – прорвали фронт на всю глубину (а это порой не более 25 км) и ладушки! После чего должна следовать остановка, подтягивание тылов, приведение дивизий в порядок (включая ТО техники), перегруппировка и только после этого, в соответствии с коротким, предельно чётким и ясным приказом, наносится очередной удар. Причём уже с опорой на подтянувшиеся обычные стрелковые части, тыловиков и снабженцев. Что упрощает логистику неимоверно! Немецким «блицкригом» тут и не пахло!
Т. е. формированием МК занимались отнюдь не дураки, а очень умные и серьёзные люди, опытные командиры, прекрасно понимавшие КАК этим инструментом можно успешно воевать (по крайней мере в теории).
Другой вопрос, что и эта ОШС имела дефекты, а характер начавшейся ВОВ очень мало походил на те обстоятельства, при которых МК новой формации могли быть эффективно использованы.
Проблем было несколько, перечислять я их сейчас не буду (часть уже упоминалась), но одна из них (стоящая далеко не на последнем месте!), как ни парадоксально – крайне нужная в теории, но оказавшаяся на практике совершенно не эффективной… корпусная структура!
Утверждая, что МК «плохо воевали», критики забывают, что практически каждый удар МК останавливал немецкий «блицкриг» на несколько принципиально важных дней. Притом, что воевали зачастую, в значительной мере, уже вовсе не МК, а лишь их названия (номера).
К началу ВОВ дивизии МК были рассредоточены на большом расстоянии друг от друга (точнее, дивизии дислоцировались зачастую там же, где формировались на базе отдельных танковых бригад и стрелковых или кавалерийских дивизий), а осознававшие угрозы и слабые места в обороне командармы, ещё до начала боевых действий, своей властью начали азартно громить свои собственные МК, изымая из их структуры дивизии для усиления тех самых слабых мест. По сути, МК из стратегического ударного инструмента, использовать который можно было лишь с разрешения фронтового управления, а то и вообще только с согласия Ставки, быстро и беззаконно крушились, дробились и низводились до уровня оперативных резервов армейского уровня. Вот, кстати, ещё одно прямое доказательство, что РККА собиралась обороняться, а вовсе не атаковать «беззащитную Германию»!
Т. е. вот был у нас некий условный МК, который по довоенным планам в момент наступления часа «Х» должен был нанести сокрушительный удар по посягнувшему на мирный СССР противнику, в заранее определённом направлении. Но за несколько дней до начала ВОВ обеспокоенный опасной слабостью какого-либо участка обороны командарм своей властью выдёргивает из состава МК одну ТД (ближайшую к тому участку) и срочно перебрасывает её для прикрытия этого участка. Заодно, опять же сугубо своей властью, из МД изымает один мотострелковый полк с грузовиками для его перевозки, чтоб сделать из него личный резерв (поскольку других высокомобильных резервов у него нет вообще). А с началом войны, из того же МК выдёргивает вообще всю МД для использования её в качестве «пожарной команды» на направлении, где уже назревает кризис. Но и предвоенных планов тоже никто не отменял – Фронт и Ставка требуют! Прочтите приказ наркома обороны от 22.06.41! Силами МК разгромить супостата «концентрическими ударами»! И в соответствии с довоенными прожектами и тем приказом, наш, уже раздёрганный на отдельные дивизии МК силами одной оставшейся ТД (плюс несчастный штаб корпуса со своим, обычно неукомплектованным мотоциклетным полком) пытается выполнить задачу полностью укомплектованного МК! Ожидаемо безуспешно.
Т. е. неприятелем, который разгромил наши МК, зачастую были штабы наших же армий, которым те МК подчинялись (хотя узаконил перевод МК из подчинения фронтов и Ставки в разряд резервов армейского уровня Сталин уже в ходе войны – чем фактически дал полный карт-бланш на их окончательное добивание).
Но даже там, где под началом штаба МК сохранились две, да хоть все три дивизии, эффективной работы не получалось. Дислоцированные слишком далеко друг от друга, дивизии просто не успевали объединить усилия для решения задачи, поставленной перед командованием корпусом. И тому приходилось вводить их в бой не в качестве сосредоточенного корпуса, а именно что как отдельные дивизии! Но, даже введя дивизии, с грехом пополам, в бой относительно одновременно, комкор просто больше ничего не имел ни для их поддержки, ни для манёвра. Использовать в качестве резерва МД было совершенно невозможно – та война, которую нам навязали, требовала одномоментного приложения всех основных сил. А больше в распоряжении комкора не было никаких резервов, никаких средств усиления (мотоциклетный полк не в счёт). То, что считалось необязательным и даже излишне обременительным для коротких сокрушительных ударов (по довоенным доктринам использования МК, как раз МД служила для закрепления успеха ТД и соответственно была тем самым резервом), имело принципиально важное значение в тяжёлых маневренных боях, когда от наличия высокомобильных резервов корпусного подчинения зачастую зависело, быть катастрофе или нет – ведь инициатива находилась в руках противника, а разведка, связь и вообще вся логистика у нас очень хромали… А ведь главные предназначения управлений МК – это как раз чёткая координация действий дивизий и возможность их качественного усиления в решающем месте, в решающий момент. В РИ первое по многим причинам не удалось, а второе – по ОШС, штаб МК (потеряв МД либо по приказу штаба армии, либо введя её в бой), мог уповать исключительно на два легкобомбардировочных полка, что при господстве противника в небе оказалось нереально.
Вот такая фигня.
Но вернёмся в АИ. В середину 30-х, когда бригадная структура (изложена во второй части) в АБТВ РККА уже полностью сформирована, доведена до ума и начата отладка её боевого применения.
РККА имеет 25 танковых полков СК, 5 полков КК, 10 отдельных бригад, укомплектованных Т-19М, и 4 отдельных полка Т-24М. Ни танковых батальонов СД, ни КГ БТ, ни танкеток Т-27, ни Т-28 с Т-35А в этой АИ нет совсем. Зато, вместо альтернативных Т-19М и Т-24М уже с 35-го года вовсю разрабатываются лёгкий и средний танки нового поколения с мощной артиллерией и противоснарядной бронёй. Тема плавающих и тяжёлых танков прорыва наверняка тоже юзается, но эти «спецсредства» не выпускаются в сколь-нибудь существенных количествах и в данной АИ не учитываются и не рассматриваются. Тут важнее не столько их наличие, сколько преемственность и опыт в разработке.
И уже в следующем, 1936 году принимается решение о формировании ещё десяти новых бригад и пяти… КМК – конно-механизированных корпусов, пока сугубо опытных соединений с экспериментальной ОШС, включавшей в себя две стандартные бронемобильные бригады (именно для замещения ушедших на формирование КМК бригад начнётся формирование новых бригад) и мощные средства их усиления. А именно:
Полноценная кавалерийская дивизия (напоминаю, на дворе 1936 год, у РККА полно «стратегической конницы», а грузовиков ещё недостаточно). Моторизованный полк корпусной артиллерии (Вооружение? Пока, я склоняюсь к дивизиону либо 152-мм старых-добрых гаубиц, либо 107-мм корпусных пушек и дивизиону (возможно даже двум) 76,2-мм зенитных пушек на шасси АИ Т-24М – всё в виде РИ СУ-8 на шасси Т-28). Запасной мотострелковый полк. Учебно-запасной танковый полк сокращённого состава (со временем будет заменён на полноценный полк средних танков, а пока на формирование этих корпусных полков будут пущены все отдельные полки средних танков РГК). Корпусной батальон связи (при радиостанциях дальнего действия). Корпусной автотранспортный батальон (здорово было бы укомплектовать его полугусеничными грузовиками, или трёхмостовыми тяжёлыми грузовиками повышенной проходимости). Корпусной ремонтно-восстановительный батальон (будет помимо ремонта корпусной техники, по возможности, заниматься ремонтом брошенной в наступлении или эвакуированной при отступлении подбитой техники дивизий. Дивизионные же рембаты пусть борются с чисто техническими неисправностями – им и этой работы выше головы!).
(«Разделение труда» между АИ службами ТО: батальонные взводы устраняют мелкие технические неполадки и эвакуируют технику на СПАМы. В т. ч. прямо с поля боя. Дивизионные рембаты занимаются срочным мелким и средним ремонтом повреждений, а корпусной рембат – тщательной сортировкой неисправной техники, более сложным ремонтом и отправкой в тыл техники, чинить которую предпочтительно в заводских условиях)
Понтонно-мостовой батальон – единственный на весь корпус и потому именно корпусной (в РИ, собственный понтонно-мостовой батальон имелся у каждой ТД) и т.д. Т. е. реальные средства усиления. А кавалерия – и в качестве резерва, и в качестве охраны коммуникаций, и в качестве главной маневренной силы для применения там, где использовать бронемобильные бригады с их танками и автотранспортом либо топографически сложно, либо с тактической точки зрения избыточно. Возможно, для повышения оперативности и эффективности КД следует иметь с новой ОШС, включающей в себя две кавбригады, мотострелковый батальон и лёгкий артполк, включающий в себя, помимо обычных трёхдюймовок на гужевой тяге, ещё и сильный противотанковый дивизион.
Нужны ли штабу такого МК собственные разведбат, мотоциклетно-бронеавтомобильный полк (или достаточно батальона?), сильная противотанковая часть и авиагруппа – вопрос, требующий обсуждения и уточнения. Возможно, что сейчас и нет. Вот позже… Перегружать структуру очень не хочется, по крайней мере в начале пути – пока мы учимся всё это использовать. Но и реальные средства усиления тоже, вне всякого сомнения, необходимы.
Меня могут спросить – а на фига вообще МК? Давайте оперировать сугубо бригадами и впоследствии дивизиями. Нет. Стратегические задачи отдельными дивизиями, даже если они хороши и их много, увы, не решаются. А там, где одну общую задачу выполняют несколько бригад или дивизий, для оперативной координации их действий совершенно необходимы корпусные управления и крайне желательны (а порой и жизненно необходимы) корпусные средства усиления.
Всему своё время, и усложнять ОШС надо очень постепенно. Счастье, что в то время в РИ не оказалось какихнить попаданцев, озабоченным армейским прогрессорством – иначе не сомневаюсь, что товарищ Тухачевский пренепременно добился бы формирования уже в том же 32-ом целых танковых армий совершенно сумасбродной структуры, управлять которой РККА не научилась бы до самой войны.
К 1936 году пять первых корпусов (всего по 330 танков в каждом) будут полностью сформированы и укомплектованы. Летом 36-го начнутся масштабные учения, и не для проверки боеготовности (которой пока объективно и не пахнет!), а пока сугубо для отработки слаженности, вариантов боевого применения и обеспечения корпусов. В теории, высокомобильные бригады корпуса вполне могут действовать в духе «блицкрига» и штаб корпуса всегда имеет под рукой, чем их поддержать, усилить, прикрыть, обеспечить общую гибкость. Понятно, что по результатам тех манёвров, совершенно не исключены и изменения в ОШС (в чём я надеюсь на помощь почтенных коллег). Тем более, впереди переход с бригадной структуры на дивизионную.
В целом же, если всё пойдёт как надо, в 1938-ом можно будет начать формирование ещё пяти корпусов (на базе десяти новых бригад) с тем, чтоб к 39-му ЛВО и МВО имели по одному корпусу, а БВО и КВО – по два. Плюс ещё один МК на Дальнем Востоке и три в распоряжении РГК.
Командные кадры берём не с потолка, не из пехоты или кавалерии, а ставим рулить пятью новыми МК заместителей командиров пяти МК первой формации. Тех командиров всех уровней, кто особо хорошо показал себя, поднимаем на вышестоящие должности… заместителей, вместо прежних замов, ушедших в новые корпуса на командные должности. А вот назначать командиров бригад (в т. ч. бригад МК «первой волны») на должности командиров новых корпусов мы не будем – поскольку они банально ещё не умеют командовать корпусами! Чтоб получить должность командира (любого ранга), претендент просто обязан походить несколько лет в заместителях, чтоб научиться и чётко понимать «кухню» со всей спецификой. И никаких «прыжков через ступеньки»! А то опять получится как в истории с Павловым – лучшим комбригом РККА и хорошим начальником АБТУ, отправленным командовать одним из самых мощных округов, не имея ни малейшего опыта в этом деле. ИМХО – это была чистая политика – понятно, что как того же Жукова (перед тем как возглавить округ, несколько лет проходившего в замах), Павлова, после его должности начальника АБТУ, «унижать» переводом в замы командующего округом никто не собирался. Но это самое неумение нам очень дорого обошлось.
После начала ВМВ, в сентябре 39-го, просто необходимо начать формирование корпусов «третьей волны» – минимум ещё 5 МК одномоментно в первой очереди (боеготовность к лету 40-го) и ещё 5 резервных МК во второй очереди (боеготовность к лету 41-го). Капитуляция Франции неизбежно форсирует процесс и потребует развернуть все 10 новых МК уже к концу 40-го.
Почему «третья волна» составит 10 новых МК – объяснять, думаю, не нужно? Сколько имеем обученных «замов» на всех уровнях управления, столько будем формировать новых корпусов. Меньше – опасно, а больше мы можем и не потянуть – при требуемом качестве.
Почему так много и сразу? Потому, что на формирование, боевое сколачивание и обучение в т. ч. старшего командного состава, надо много времени. И чем больше времени у нас будет в запасе – тем лучше.
Некоторые утверждают – а на фиг РККА вообще те МК в таком количестве? Если ГШ очень надо, пусть сформирует пяток для РГК и хватит!
Нет, не хватит! ИМХО – с нашим уровнем компетентности на всех уровнях и при наших технике и логистике, РККА, чтоб драться с Панцерваффе хотя бы на равных, НАДО каждой немецкой ТД противопоставить целый МК, поскольку никакими ухищрениями нельзя нашу ТД или МД (при любой ОШС!) сделать эффективнее немецких. Немцы банально умеют воевать, а мы пока нет. И механическое увеличение мощи наших ТД не сделает их сильнее – скорее только усугубит проблемы с логистикой.
В противном случае, без столь мощных резервов за спиной, танковые группы Вермахта просто пройдут через недостаточно подготовленные и недостаточно глубокие оборонительные порядки РККА как горячий нож сквозь масло. И вопрос надо ставить не: «надо нам МК или не надо?», «много надо или мало», а именно так – их должно быть не меньше, чем у немцев ТД, а вот их ОШС – уже вопрос полемический. И уж точно, те МК надо не раздёргивать и бросать на убой по частям, а использовать именно в составе МК, как стратегический резерв.
Особенно умиляют меня некие бредовые идеи: мол, надо танки отдать пехоте, и тогда пехота выстоит и победит! Ага, щас! Пехоте, которая понятия не имеет, как вообще танки использовать и как обслуживать! Пехота – это фронты от Баренцева до Чёрного моря, и размазывать по этим ниткам танки – просто глупость или преступление. Немцы это поняли раньше и лучше всех, не включая в структуру своих ПД ни одного танка! Зато сконцентрировав их сугубо в мотомеханизированных войсках, призванных своими рывками вглубь решать исход сражений и кампаний.
Пехоте же нужны вовсе не танки, а напротив – мощные средства ПТО. Противотанковые пушки (ПТП), способные пробивать броню любых немецких танков, в количестве, желательно не меньшем, чем в немецких ПД. Ведь именно благодаря своим многочисленным ПТП и ПТР немецкие ПД останавливали наши ТД, вооружённые в подавляющем большинстве танками с противопульной бронёй, и очень печалились, что те самые штатные средства ПТО не пробивают Т-34 и КВ, называя этот факт «самой печальной страницей в истории германской пехоты».
А танки, сколько их не отдай пехоте, летом 41-го они ей не помогут! Поскольку банально пробиваются ЛЮБЫМИ штатными средства ПТО германской пехоты. Что толку от батальона Т-26 в СД, если пехотный полк немцев из своих банальных ПТР и «дверных колотушек» расщёлкает их за час? К тому же, немцы прорывали оборону нашей пехоты мотокорпусами своих танковых групп на узких участках, такими силами, что у пехоты, «попавшей под раздачу» не было ни малейшего шанса устоять, и чтоб парировать удар такой силы, надо не пехоту танками усиливать – тут, сколько не дай, толку не будет (тем более много в любом случае не дашь – даже один батальон Т-26 в каждой СД на начало ВОВ потребует Т-26 больше, чем их было в РККА всего!), а со своей стороны, концентрировать танки в такие же мотомеханизированные соединения, способные остановить немецкий прорыв контрударом. «Клин клином вышибают» — это не метафора, а проза войны и то, что не удалось сделать нашим МК летом 41-го, вполне удалось нашим танковым армиям летом 43-го под Курском. Принципиальная разница (помимо опыта личного состава) между ними заключалась как раз в том, что ТА не были перегружены собственно танками, имели более оптимальное соотношение между силами и средствами и при двух танковых и одном механизированном корпусах имели в своей структуре целый набор мощных средств усиления в виде отдельной танковой бригады, бригады САУ, зенитных, артиллерийских (включая РУЗО), инженерных, автотранспортных и прочих частей.
И ещё. Возвращаясь к дурацкой идее раздать Т-26 побатальонно в СД. Т-26 – это танк-жестянка. Чтоб принести хоть какую-то реальную пользу, а не сгореть без толку, Т-26 должны идти в бой за хорошо бронированным лидером. В РИ это прекрасно понимали и чётко эшелонировали танковые построения в атаке. После артподготовки, впереди наступают тяжёлые танки, работающие по ПТО и артиллерии противника. Во втором эшелоне – средние танки, добивающие уцелевшие средства ПТО и хорошо защищённые стрелково-пулемётные точки. И только в третьем эшелоне наступают лёгкие танки в сопровождении пехоты (именно поэтому её в ТД так мало!) – уничтожая пехоту противника и прикрывая от той самой пехоты идущие впереди тяжёлые и средние танки. Использовать Т-26 (как и БТ) самостоятельно – уже в то время означало просто посылать их на убой без всякой пользы. Ведь даже немецкие парашютисты имели предостаточно ПТР, легко пробивающих броню «двадцатьшестых».
Вообще, с техникой в этой АИ проще, чем с ОШС.
Танки – только четырёх типов – до 37 года это лёгкий Т-19М и средний Т-24М. После 37-го их в производстве сменят… ну пусть Т-20 (17 тонн, 300-сильный двигатель МТ-5, скорость до 45 км/ч, броня до 35 мм, вооружение – 30-калиберная трёхдюймовка и пулемёт в спаренной установке). И Т-25 (25 тонн, 500-сильный М-17, скорость до 45 км/ч, броня до 60 мм, вооружение – 40-калиберная трёхдюймовка и три пулемёта (курсовой, в спарке, и зенитный в походе – он же в бою «ворошиловский»).
САУ бронемобильных бригад и моторизованных дивизий на шасси Т-19М четырёх видов: штурмовая и она же противотанковая поля боя АТ-1 с 30-калиберной (позже с 40-калиберной) трёхдюймовкой. Самоходная пушка типа СУ-5-1 с 40-калиберной трёхдюймовкой (позже с 50-калиберной). Самоходная мортира СУ-5-3 со 152-мм мортирой. ЗСУ типа СУ-6, но с МЗА.
САУ корпусных артполков на шасси Т-24М двух видов: самоходная 152-мм гаубица (или 107 мм пушка) и самоходная 50-калиберная зенитная трёхдюймовка в универсальном исполнении.
В сумме, к началу ВОВ, РККА данной АИ будет иметь 20 МК, пусть даже пять из них боеготовыми будут считаться пока условно – резервы Ставке тоже нужны. Но и однозначно боеготовых 15, РККА хватит, чтоб иметь по корпусу почти против каждой немецкой панцердивизии на решающих участках Советско-Германского фронта. Плюс 60 танковых полков СК и 5 танковых полков КК.
ИМХО – это «прожиточный минимум».
Где и как их размещать и дислоцировать – вопрос отдельный.
Я же, напоследок, приведу лишь общие цифири по технике.
Танков Т-19М и Т-20 – 10 500.
Танков Т-24М и Т-25 – 4000.
14 500 танков основных типов. Всего же, в районе 15 тыс.
САУ АТ-1 – 720.
САУ СУ-5-1 – 720.
САУ СУ-5-3 – 480.
САУ СУ-6 – 480.
САУ СУ-8-152(или 107) – 240.
САУ СУ-8-76 – 240 (или 420, если дивизионов СУ-8-76 в корпусном артполку два).
Всего ок. 3 тыс. САУ.
В АИ танков в действующей армии меньше, чем в РИ. Они интенсивнее эксплуатируются ради боевой учёбы и имеют достаточно ресурсов для ТО. Но производительность танковых заводов искусственно уменьшать никто не позволит! Поэтому производим САУ, запчасти, и значительная часть танков идёт на консервацию – на склады долгосрочного хранения в глубоком тылу. Параллельно идёт накопление запчастей, ГСМ и всего необходимого именно на случай предвоенного развёртывания.
Структура КМК обр. 1936 г. (Тот самый «первый блин»).
