Оружие смелых. Часть 1 Первая Мировая и Испания

Данная серия статей выкладывается в продолжение темы, поднятой уважаемым коллегой Serg-ом и мною в статьях «Воздушные бойни WW2» и «Карло Эммануэле Бускалья«.

Авторское предисловие: С момента окончания Второй Мировой воины в отечественной историографии прочно утвердилась мнение о том, что воздушный таран это часто советская форма ведении боя, которой нет в арсеналах ВВС других стран. При этом массовые атаки японских лётчиков-камикадзе наша пропаганда характеризовала, как выражение слепого самурайского фанатизма, не имеющего ничего общего с самопожертвованием советских лётчиков! Однако после наступлении эпохи гласности, выяснилось, что в критических ситуациях таранили самолёты противника не только наши или японские лётчики, но и пилоты других стран. О тех, кто пошёл на таран до 22 июня 1941г. сегодня наш рассказ.

Первая Мировая и Гражданская войны

О первых таранах, совершённых в годы Первой Мировой войны писалось достаточно много. Напомним вкратце, что первым этот приём использовал выдающийся русский лётчик, командир 11-го корпусного авиаотряда штабс-капитан П.Н.Нестеров, уничтоживший 8 сентября 1914 г. (по новому стилю) австрийский разведчик «Альбатрос» в полосе войск Юго-Западного фронта (Галиция). К сожалению, и австрийский экипаж, и наш пилот в ходе этого боя погибли. Почти через год, другой русский лётчик поручик А.А.Казаков 19 марта 1915 г. смог сбить в результате таранного удара немецкий самолёт и при этом не только остался в живых, но и смог сохранить свою машину.

На Западном фронте, где размах действий авиации обеих сторон стремительно возрастал, случаев столкновения в воздухе отмечалось немало, но пока только один из них квалифицируется как преднамеренный таранный удар. 23 сентября 1916 г. патруль «Элефантов» из состава 27-й эскадрильи Королевского Лётного Корпуса (так поначалу назывались Королевские ВВС) в районе Камбрэ встретился с «Альбатросами» из состава знаменитой Jasta 2, которых возглавлял Манфред фон Рихтгофен. В завязавшейся схватке англичане потеряли три самолёта, однако прежде чем противники разошлись, второй лейтенант Лесли Форбс крылом своего истребителя нанес фатальный удар «Альбатросу» лейтенанта Ханса Раймана (четыре победы), который погиб. Английский лётчик смог удержать свой повреждённый истребитель в воздухе, но при заходе на посадку всё же окончателдьно разбил машину в результате чего получил тяжёлые ранения и был отправлен в госпиталь. В своём рапорте Лесли Форбс указал, что сознательно пошёл на таран…

В целом же надо отметить, что происходившее на Западе стремительное совершенствование техники и уровня лётной подготовки противоборствующих пилотов попросту не требовали применения таких методов боя как воздушный таран, хотя, возможно, были и другие случаи.

Довольно ограниченное по масштабом применение авиации в Гражданской войне в России не могло не сказаться на количестве воздушных таранов, которых достаточно много быть не могло уже по самой природе борьбы, поскольку обе противоборствующие стороны испытывали нехватку военной техники. В этих условиях на счету был каждый аэроплан и лётчик. Тем не менее 15 августе 1919 г. на Восточном фронте в районе Челябинска, где в это время происходили ожесточенные бои с наступавшими войсками адмирала Колчака, экипаж «Фармана» в составе пилота Широкова и наблюдателя Щербины в одиночку атаковал три белогвардейские машины бомбивших войска 5-й армии РККА. Судя по всему, атака красвоенлётов была настолько внезапной, что два белогвардейских экипажа решили позорно ретироваться, но третий не успел, так как Широков разогнал «Фарман» на снижении и таранил самолёт противника. После удара оба биплана беспорядочно рухнули вниз, похоронив под обломками своих лётчиков.

Испания

Следующий воздушный таран был осуществлен только спустя 17 лет в небе Испании, где 17 июля 1936 г. вспыхнула Гражданская война. Однако прежде чем перейти к описанию боевых эпизодов и их комментариям, хотелось бы отметить, что война в Испании, пожалуй как и любая другая, полна противоречивых данных. При этом многие события часто отражаются в документах противоборствующих сторон по разному и отмечены разными датами (иногда такие свидетельства разделяет несколько дней). Описания целенаправленных действий (например, при нескольких налётах на один и тот же объект) могут вообще противоречить друг другу по различным причинам (включая иделогического характера).

Не последнюю роль играет и сохранение престижа. Особенно это касается СССР, как страны, фактически проигравшей войну в Испании, а также Италии и Германии, потерпевших поражение во Второй Мировой.

Думается не будет большим преувеличением сказать, что Гражданская война в Испании, как и Вторая Мировая продолжаются до сих пор…, но уже на страницах печати, на которых историки бывших противников пытаются доказать друг другу и всем желающим узнать их мнение, что ВВС именно их стран действовали наиболее эффективно. При этом нередко подтасовываются факты, а результаты боевых действий порой ставятся с ног на голову. Именно поэтому авторы постарались по возможности более полно раскрыть затронутую тему.

И так, честь совершения первого тарана в ходе Гражданской войны на Иберийском полуострове принадлежит сержанту республиканских ВВС Феликсу Уртуби, фамилия которого в ряде западных источников почему-то звучит как Итурбе. 13 сентября 1936 г. на Центральном фронте над районом Талаверы тройка республиканских легких бомбардировщиков «Бреге-19» нанесла удар по позициям франкистов.

Поднявшиеся на перехват девять новеньких итальянских «Фиатов» CR.32 из состава итальянской «Авиации Иностранного Легиона» без труда настигли тихоходные бомбовозы, которых прикрывал один-единственный «Ньюпор-52». по максимальной скорости уступавший своим противником на 70 км/ч. Перед атакой итальянцы разделились: одно звено направилось на «Ньюпор» Уртуби, а два других устремились к бомбардировщикам.

В завязавшейся схватке два «Бреге» были сбиты в первой же атаке, однако у итальянского звена, завязавшего бой с одиноким «Ньюпором», дела пошли не столь блестяще, так как испанец довольно быстро сбил один истребитель¹. Тем временем третий «Бреге», несмотря на настойчивые атаки «Фиатов», продолжал уходить, но было ясно, что его экипаж долго не продержится. Сбросив обоих преследователей с хвоста, Уртуби устремился на помощь своим товарищам, но не успел — итальянцы подожгли «Бреге» и тот начал падать.

В последовавшей схватке с пятью противниками (тройка итальянцев ушла) у республиканского лётчика вскоре закончились патроны и тогда Феликс Уртуби пошел на таран. Выходящий из атаки снизу пилот «Фиата», судя по всему, перед тем как снова атаковать, намеревался выполнить элегантную свечку, но при наборе высоты потерял скорость. Находившийся выше Уртуби получил шанс и. увеличив обороты, смог догнать на «Ньюпоре» более скоростной «Фиат». Удар шасси и пропеллера по верхнему крылу итальянского истребителя оказался фатальным и оба самолёта рухнули вниз. А в воздухе повисли два парашюта: под куполом одного спускался итальянский лётчик сержант Винченце Патриарка, сбивший в этом бою два «Бреге», а под другим на стропах раскачивался сержант Феликс Уртуби. Оба приземлились в расположении республиканцев. Итальянец попал в плен, а Уртуби, получивший при таране смертельные ранения, умер уже в госпитале.

Надо сказать, что о самом Уртуби, как и о большинстве испанских лётчиков, у нас известно немного. Сразу после начала мятежа он решил, что будет воевать только на стороне правительства, однако личный состав его эскадрильи лёгких бомбардировщиков «Бреге-19», дислоцировавшейся в Марокко, перешёл на сторону фалангистов. В конце июля, выполняя очередное задание, Уртуби смог застрелить, сидевшего сзади наблюдателя лейтенанта Хуана Кастро Гарро (Juan Castro Garro) и посадил свой биплан на республиканском аэродроме в Малаге.

Уже в августе он защищал небо Мадрида, сражаясь на «Ньюпоре-52» в составе 11-й истребительной авиагруппы. В том же месяце он был сбит, но, покинув горящий истребитель с парашютом, смог избежать плена и в течение нескольких дней пешком выходил в расположение своих войск, что ему, в конце концов, и удалось сделать. В конце августа Уртуби перевели во 2-ю эскадрилью «Лафайет». состав которой был интернациональным. В новой части он освоил английский истребитель «Фьюри». Вполне вероятно, что именно Уртуби на своём «Фьюри», совместно с двумя другими своими товарищами, вылетевшими на «Девуатинах-372», участвовал в бою над Талаверой 31 августа против трёх итальянских «Фиатов». Достоверно известно, что в том бою пилот «Фьюри» сбил одного итальянца.

Вскоре в другом вылете, он, преследуя вражеский бомбардировщик Ju52. израсходовал горючее и совершил вынужденную посадку на своей территории. В часть Уртуби прибыл без своей машины и пока техперсонал эвакуировал «Фьюри» с места посадки, Уртуби пришлось пересесть на старенький «Ньюпор-52», на котором он и ушел в свой последний полёт 13 сентября…

Следующий таранный удар совершил на другой день также испанский лётчик сержант республиканских ВВС Хосе Кабре Планас (Jose Cabre Planas). Кабре сражался в составе 13-й истребительной авиагруппы, которая базировалась в Каталонии и действовала на Арагонском фронте. Источники, так сказать, тяготеющие к республиканцам, описывают этот эпизод следующим образом. 14 сентября Кабре в одиночку вылетел на разведку на истребителе «Ньюпор-52» (борт №3-43), но уже при возвращении, находясь над районом Сарагосы, он обнаружил два вражеских бомбардировщика «Бреге-19», сопровождаемых двумя истребителями. Находясь выше, Кабре решил реализовать фактор внезапности и в ходе первой же атаки смог зажечь один бомбовоз. Однако в завязавшемся бою с обоими вражескими истребителями он израсходовал все боеприпасы, но так как противник продолжал атаковать, то Кабре таранил вражеский истребитель, после чего оба самолёта упали на землю, а их пилоты погибли.

Апологеты франкистов утверждают едва ли не обратное: «Ньюпор» Кабре находился на высоте около 300 м. а группа вражеских самолётов шла на высоте 1000 м. Надеясь, что на фоне земли его истребитель остался для франкистов незамеченным, Кабре пошёл в атаку с набором высоты, что, с учётом откровенно невысоких лётных характеристик его «Ньюпора», было грубейшей ошибкой.

На самом деле стрелки обоих «Бреге» видели своего противника и приготовились отбить атаку. Быстрое падение скорости на наборе высоты, привело к медленному сближению противников, что дало возможность всем тщательно прицелиться. В коротком огневом контакте один «Бреге-19» был повреждён, а республиканский «Ньюпор» сбит. Совершенно точно указывается и место падения истребителя — город Тардиента.

Надо отметить, что поскольку пока никаких данных о потерях «Бреге-19» 14 сентября 1936 г. не обнаружено (хотя такое вполне могло иметь место), то больше доверия вызывает всё же «франкистская версия». Если с бомбардировщиками всё более или менее ясно, то с сопровождавшими их истребителями «всё непонятно и туманно». Начнём с того, что не ясно какие именно истребители сопровождали «Бреге-19». Теоретически в результате таранного удара (если он действительно имел место) мог быть уничтожен либо франкистский «Ньюпор», либо итальянский «Фиат», которые также встречались на этом участке фронта. Однако учёт двух обстоятельств позволяет уточнить принадлежность уничтоженного вражеского истребителя. Итальянцы не теряли в воздушных боях в тот день лётчиков-истребителей². Таким образом, можно почти наверняка утверждать, что если Кабре и сражался с истребителями, то это почти наверняка были франкисты, которые пилотировали «Ньюпоры-52». Однако и с их потерями полной ясности нет. К сожалению, сообщивший первым об этом подвиге корреспондент английской газеты «Манчестер Гардиан» видимо не знал всех этих подробностей.

Как бы там ни было, но тот факт, что оба тарана произошли в течение одной недели, часто используется в западной литературе для иллюстрации кризиса, постепенно охватывавшего республиканскую авиацию.

Определённая доля истины в таких утверждениях есть, однако подобная расстановка акцентов вряд ли способна объяснить то, что следующий таран совершил 19 октября 1936 г. пилот немецкого «Легиона Кондор» лейтенант Хенрици (Oskar Henrici). Необходимо помнить, что в это время в штабе генерала Франко, да и в среде итальянских и немецких советников, царила неприкрытая радость в предвкушении скорого падения революционного Мадрида, которое ожидалась в течение одной, максимум двух недель! О том, что борьба окажется неожиданно долгой, в окружении «каудильо» никто и предполагать не мог³.

Как бы там ни было. 19 октября пятерка Не.51, возглавляемая обер-лейтенантом Кнюппелем (Knuppel), поднялась на перехват группы из 12 республиканских самолётов. Восьмёрку лёгких бомбардировщиков «Бреге-19», шедшую клином, возглавлял «Фоккер»F.VII. Рядом находились три истребителя «Ньюпор-52» В завязавшейся схватке немцы сначала разделались с республиканскими истребителями, которые пополнили счета обер-лейтенанта Струмпелла (Slrumpell). а также двух лейтенантов — Хенрици и фон Ховальда (von Houwald), а затем взялись за бомбардировщики. Судя по всему, в схватке с «Ньюпорами» пилоты «Хейнкелей» потратили довольно много боеприпасов, а потому атаки бомбардировщиков, которые к тому же шли плотным строем и довольно неплохо отбивались, дали сравнительно скромный результат: на счёт лейтенанта Хейнрици был записан «Фоккер». Несмотря на потерю ведущего, республиканские экипажи продолжали упорно идти к цели и лейтенант Хенрици, уже не имевший патронов, стойками шасси своего Не.51 снёс верхнее крыло «Бреге», который тут же рухнул на землю.

Надо сказать, что судьба лейтенанта Оскара Хенрици была весьма печальной: прибыв осенью 1936 г в Испанию, он одержал четыре победы и погиб в «чёрную пятницу» 13 ноября 1936 г. над Мадридом в бою с республиканскими «чатос» и «москас». Вместе с кем-то из товарищей он покинул поле боя, но был настигнут Сергеем Черных, который пилотировал И-16. После короткой очереди преследователя самолет лейтенанта Хенрици врезался в землю, в результате чего немецкий летчик получил тяжёлое ранение. Несмотря на это, он всё же пришел в себя и смог выбраться из-под обломков, но к тому моменту, когда подоспела помощь он был уже мёртв.

В том же воздушном бою, развернувшемся над Мадридом, ставшим последним для лейтенанта Хенрици, и о котором не раз писал журнал «История Авиации»⁴, командир эскадрильи И-16 Сергей Тархов, оторвавшись от основной группы наших истребителей, в одиночку вступил в бой с немецкими Не-51. Погода была облачная, очевидцев действий в бою Сергея Тархова с республиканской стороны не было.

Анализируя немецкие данные, можно прийти к выводу, что его самолет столкнулся с самолетом командира немецкой эскадрильи обер-лейтенанта Крафта Эберхардта (obit. Kraft Eberhardt), после чего наш летчик смог покинуть свою машину, а немец — погиб. Причем отмечается, что столкновение носило случайный характер, ибо в самолет Эберхардта врезался сбитый им республиканский истребитель. Как это ни парадоксально, но по результатам боя на счет Эберхадта была записана неподтвержденная победа!

Есть и другие косвенные свидетельства в пользу тарана:

1. Разбитый пулей в утреннем вылете прицел «альдис».
2. Воспоминания обер-лейтенанта Траутлофта (Trautloft), согласно которым летчики эскадрильи узнали о судьбе Эберхарда только 18 ноября 1936 г.

В воздухе, как мы знаем, должен был быть только один парашют. Если бы он появился до столкновения, значит (сомнений у немцев не могло быть) это республиканец (вряд ли бы они упустили момент рассчитаться за падающего в обломках несостоявшегося «Рихтгофена»). Остается предположить, что парашют появился после столкновения. Согласно многочисленным фотографиям того периода нетрудно сделать вывод, что летная форма у наших и немецких лётчиков была в тот период практически идентична, вот немцы и гадали, кто же спускается под куполом того парашюта на улицы Мадрида.

Однако, Тархов пережил своего противника не намного. Опускаясь вниз, он был обстрелян с земли и получил шесть пулевых ранений, после чего на земле был избит местным населением. После экзекуции его, еще живого, притащили в здание военного министерства. В это время там находился советский журналист Михаил Кольцов, он исправил ошибку и Тархова доставили к госпиталь, но было уже слишком поздно — через несколько дней летчик умер от ран.

Поскольку все обстоятельства боя 13 ноября 1936 г. долгое время после окончания войны по различным причинам у нас не были известны, то в советской литературе общепризнанной являлась информация о том, что первым из советских лётчиков в Испании совершил таран лейтенант П.И.Путивко*⁵, который сражался в составе 1-й эскадрильи «москас», базировавшейся на аэродроме Алькала-де-Энарес под Мадридом.

Согласно официальной информации, в один из декабрьских дней 1936 г. (дата остаётся неизвестной), отражая вместе со своими товарищами налёт на революционную столицу, он таранил вражеский самолёт, после чего благополучно посадил повреждённый И-16 на свой аэродром. К сожалению, прокомментировать этот эпизод данными западных авторов довольно затруднительно, так как последние не слишком любят описывать в подробностях хронику противоборства в воздухе зимой 1936 — 1937 гг., когда советское техническое и тактическое превосходство в воздухе проявилось в особенно резкой форме. В то же время из отечественных архивных данных можно узнать, что лейтенант П.И.Путивко (согласно журналу эскадрильи) одержал три личные победы (06.12.36 г. — «Хейнкель», 12.02.37 г. — истребитель и 13.02.37 г. — «Хейнкель»), ни одна из которых не отмечена как таранная. Не отмечено и вызванных тараном повреждений на самолётах, которые пилотировал лейтенант Путивко (есть только пулевые пробоины и возгорание двигателя). В иностранных данных так же не удалось ничего найти.

6 января 1937 г. во время отражения второго в тот день налёта на Мадрид (12:00 — 12:40) на перехват 14 Ju52/3m, которых прикрывали, по нашим данным, 20 — 22 Не.51 начали подниматься республиканские истребители. Первыми с противником встретились пилоты И-16, которые заставили вражеские бомбардировщики развернуться на обратный курс. Поскольку «Хейнкели» вступили в бой, то вскоре на помощь «ишачкам» подоспела группа И-15, составлявших второй эшелон республиканских сил. В дневнике боевых действий указано общее количество советских истребителей — 24, но командиры эскадрилий сообщают другие цифры. Так, командир истребительной группы (к сожалению, идентифицировать его не удалось) записал, что в бою приняло участие 15 И-16 и 10 И-15, командир эскадрильи И-15 (Рычагов) отмечал, что к месту боя он привел 14 И-15.

Подробности боя также остались неизвестны. С республиканской стороны погибли Иван Хованский (его И-16 на высоте 100 м столкнулся с самолетом противника) и пилот И-15 Хесус Гарсия Уэргидо.

Обстоятельства гибели последнего до сих пор остаются тайной. Известно, что, пикируя в погоне за «Хейнкелем», его самолет врезался в землю.

Республиканцы заявили о семи сбитых «Хейнкелях». При этом лётчики И-16 претендовали на три, а И-15 — четыре сбитых, в том числе командир эскадрильи И-15 сбил лично один самолет и другой зажег. При этом четыре вражеских истребителя упали на республиканскую территорию. Немцы, участвовавшие в этом бою, не заявив о победах, признали потерю двух летчиков и самолетов из 3.J/88: от огня И-16 погибли лейтенант фон Галлера (von Gallera) и унтер-офицер Кней-динг (Kneiding). Кто управлял ещё двумя самолетами, упавшими на республиканскую территорию, — неизвестно.

Столкновение самолета Хованского с самолетом противника видела одна из наших переводчиц, и возможно оно носило неслучайный характер.

Начавшееся в течение зимы 1936 — 1937 гг. быстрое наращивание мощи республиканской истребительной авиации на некоторое время сделало ненужным применение таранных ударов, поскольку поступавшие к республиканцам советские И-15 и И-16 довольно заметно превосходили имевшиеся у фалангистов «Хейнкели» и «Фиаты», а почти постоянно державшаяся облачность всегда давала возможность одному из противников, попавшему в сложный переплёт, попросту ретироваться.

Несмотря на установившееся весной затишье, воздушные схватки были отнюдь не редким явлением. В одной из них, произошедшей 17 апреля, как отмечалось в ряде отечественных источников, группа СБ, сопровождаемая 1-й эскадрильей «чатос», была атакована большим количеством истребителей Не51. Однако «курносые» связали боем «Хейнкели» и республиканские «катюши» продолжили полёт к цели. Тем не менее, пилоты франкистов сражались самоотверженно и один из них решил не отворачивать, когда ему навстречу вышел И-15. Спустя мгновение оба самолёта исчезли в огненной вспышке бензинового взрыва, ставшей своеобразным салютом погибшим отважным пилотам. Позднее, в своих мемуарах командующий республиканскими ВВС Игнасио Идальго де Сиснерос писал, что тогда погибли два бывших товарища, которые до войны летали в одной эскадрильи, но после фашистского мятежа их пути разошлись: один перешел к мятежникам, а второй остался верен Республике. К сожалению, в отечественной литературе не указывались имена погибших, как, впрочем, и большинства участников схватки.

Надо сказать, что, помимо одного убитого у республиканцев один пилот был ранен. Франкистам этот бой обошелся гораздо дороже: четыре Не.51 были сбиты, в одном из которых погиб Хаиме Пальмеро Пальмета (Jaime Palmero Palmeta). Был сбит и его товарищ Хавиер Алленде Исаси (Javier Allende Isasi), но, в отличие от Пальмеро, Алленде повезло больше, так как он остался жив и к концу Гражданской войны даже стал асом, записав на свой счёт семь побед. Ещё три машины получили серьёзные повреждения. Безусловно, эскадрилья 2-Е-2 капитана Анхеля Саласа, насчитывавшая 12 Не.51, в тот день понесла серьёзный урон, однако, как удалось установить на основе архивных данных, никаких СБ в том вылете она перехватывать не собиралась, так как сама шла на штурмовку и была перехвачена 1-й эскадрильей «чатос», которой командовал комэск А.Осадчий.

Совсем недавно участник Гражданской войны в Испании бывший лётчик 2-й эскадрильи «мошек» И.Е.Фёдоров (в то время имевший звание лейтенанта) в своих многочисленных интервью в отечественных СМИ заявил, что он совершил в Испании два таранных удара. Не сообщая о подробностях этих боевых эпизодов, он утверждал, что первый раз пошёл на таран 18 июня 1937 г., в ходе которого сбил Ju.52/3m.

Возможно, впоследствии будут обнаружены сведения, или документы, которые позволят с большей определённостью осветить эти события. Пока же архивные данные свидетельствуют, что ближайший по дате к первому заявлению И.Е.Фёдорова воздушный бой имел место 16 июня 1937 г. и не имеет ничего общего с рассказами ветерана.

Второй свой таран И.Е.Фёдоров датирует 21 августа 1937 г. (над районом Гвадалахары). В последнем случае тип уничтоженного вражеского самолёта не указан. Правда, Иван Евграфович сообщил, что после второго тарана он, на своём повреждённом И-16 вернулся к аэродрому базирования эскадрильи, но при посадке разбил истребитель, хотя сам отделался только царапинами. Поскольку никакими другими источниками эти заявления И.Е.Фёдорова не подтверждаются, то принимать эти слова на веру до конца нельзя. Записи в «Дневнике боевых действий» свидетельствуют, что 21 августа 1937 г. действительно при возвращении с вылета на перехват И-16 Ивана Федорова потерпел аварию. Самолет был разбит, а сам летчик легко ранен. О результатах вылета ничего не говорится, скорее всего — безрезультатный. Однако отмеченные повреждения самолёта (пулевые пробоины и смятая при вынужденной посадке обшивка) не подтверждают факт таранного удара.

Ещё меньше информации о таранном ударе, якобы совершённом в августе или сентябре 1937 г. лейтенантом республиканских ВВС Элоем Гонсало⁶. Подробности того боя до сих пор весьма скудно освещены в отечественной литературе. Считается, что во время отражения очередного налёта на Сантандер лейтенант Гонсало был ранен, а его И-16 подбит. После этого отважный лётчик таранил итальянский «Фиат», за тем оба самолёта рухнули в воду, а их пилоты погибли.

Если это событие имело место, то оно могло произойти только 26 августа, когда 23-я итальянская истребительная авиагруппа потеряла двух своих пилотов старшего лейтенанта Энрико Шиевано (Enrico Schievano), имевшего четыре победы и лейтенанта Джильберто Каселли (Gilberto Caselli), на счету которого было пять побед. Двумя днями ранее (24 августа) республиканские И-15 сбили S.81 из состава 251-й эскадрильи, весь экипаж которого в составе пяти человек погиб. По данным же французских историков Элой Гонсало погиб ещё 19 августа, участвуя в отражении налёта на Хихон. В тот день он сначала повредил Ju52/3m, а после того как его И-16 загорелся, врезался во вражеский бомбардировщик, после чего оба самолёта рухнули в воду.

Поскольку, германские источники не подтверждают гибель экипажа Ju.52 в тот день, можно предположить, что машину этого типа потеряли франкисты. С учётом неопределенности с датами, вполне возможно, что Элой Гонсало таранил на И-16 днем ранее (18 августа 1937 г.) Не111 из состава «Легиона Кондор», который, несмотря на тяжёлые повреждения, всё же дотянул до аэродрома в районе Рейносы, где успешно приземлился. Факт посадки тяжело повреждённого республиканскими истребителями «Хейнкеля» отмечают в своей работе «Легион Кондор. История участия Люфтваффе в Гражданской войне в Испании в 1936 — 1939 гг.» (Karl Ries & Hans Ring. / The Legion Condor. A History of the Luftwaffe in the Spanish Civil War 1936 — 1939. / Mainz, 1991), изданной в Майнце в 1991 г. её авторы Карл Рис и Ханс Ринг, но при этом они не уточняют характер повреждений немецкого бомбардировщика.

Согласно данным наших архивов последний вылет лейтенант Гонсало совершил 20 сентября 1937 г.. когда пятерка И-16 в условиях плохой погоды пыталась помешать налёту фашистских бомбардировщиков. Над побережьем была сильная облачность, в которой летчики потеряли друг друга. Поэтому те, кто встретил противника, вели бой в одиночку. Из этого вылета не вернулся Элой Гонсалес Обарро. Был поврежден самолет Луиса де Фрутоса Гонсалеса (Luis De Frutos Gonzales). По документам, в этом бою был сбит также «юнкерс», который упал в море. Согласно иностранным данным, у противника в этом бою безвозвратных потерь в личном составе не было, но за то отличились стрелки бомбардировщиков Не111 из состава бомбардировочной группы К/88 «Легиона Кондор». О том, что произошло на самом деле в облачном небе над северным побережьем Испании, мы, видимо, уже не узнаем никогда…

Очередной таранный удар советские лётчики в небе Испании совершили в ночь на 25 октября 1937 г., когда итальянские бомбардировщики, как отмечается в советских источниках, попытались отбомбиться по столице Каталонии Барселоне.

Согласно официальной версии, взлетевший на своём И-15 командир 1-й эскадрильи «чатос» старший лейтенант Евгений Николаевич Степанов увидел вражеский бомбардировщик, освещенный луной, и пошёл в атаку. В ходе боя сначала был убит стрелок верхней турели. Тем временем, «Савойя» развернулась в сторону Барселоны, огни которой были уже хорошо видны, после чего Степанов пошёл на таран. Стараясь по возможности сохранить пропеллер и двигатель, советский лётчик нанес удар колесами, который пришелся по хвостовому оперению «Савойи». Потерявший стабилизатор бомбардировщик тут же рухнул вниз всего в нескольких километрах от города.

Хотя И-15 получил повреждения, Степанов проверив управление и работу мотора, решил продолжать патрулирование и вскоре обнаружил ещё одну «Савойю». Несколько раз обстреляв бомбардировщик, он заставил его экипаж повернуть в сторону открытого моря, над волнами которого и окончательно добил бомбовоз, который взорвался. Только после этого наш пилот вернулся на аэродром Сабаделл, где благополучно посадил свой повреждённый истребитель.

Советские летчики благополучно вернулись на аэродром. По отечественным документам, Евгению Степанову была записана победа над протараненным бомбардировщиком, Илье Финну — над вторым, который, загоревшись, упал в воду.

На самом деле, бомбардировщиков было не десять, а только три и второй повреждённый бомбардировщик смог вернуться на свой аэродром. Все они принадлежали к 251-й итальянской эскадрильи, оснащённой трёхмоторными S.81, а их целью был на самом деле республиканский аэродром Сабаделл, на котором и базировалась 1-я эскадрилья «чатос». Ведущий бомбардировщик, который пилотировал экипаж капитана Николы Руджери (Nicola Ruggeri) нес зажигательные бомбы, которые должны были служить ориентиром для других экипажей, на самолеты которых были подвешены осколочные бомбы. В пятом часу утра итальянцы вышли на цель и не только сбросили на лётное поле большое количество 15-кг осколочных бомб, но и открыли огонь по стоянкам из бортовых пулемётов, что говорит об отвратительной светомаскировке республиканской авиабазы, на которой к счастью ни один самолёт не пострадал. Пройдя над аэродромом курсом на юго-запад, итальянцы были настигнуты взлетевшими по тревоге Евгений Степанов и Илья Финн на И-15, которые атаковали обоих ведомых капитана Руджери.

Несмотря на ясно видимые попадания, обе «Савойи», отстреливаясь, продолжали полет к городу. Евгений Степанов, видя, что стрельба не приносит желаемого результата, пошел на таран. После удара по хвостовому оперению бомбардировщика, который пилотировал экипаж лейтенант Эцио Маккани (Ezio Maccani), S.81 упал и разбился со всем экипажем в пригороде Барселоны. Капитан Руджери, чей самолёт атаковал Илья Финн, не стал испытывать судьбу своего ведомого и свернул с курса, за ним ушел и второй ведомый, который, по западным данным, отбомбился по запасной цели — заводу по производству взрывчатых веществ в городе Бадалона.

За этот подвиг Евгений Степанов был награждён орденом Красного Знамени и повышен в звании до капитана⁷.

Хотя осенью 1937 г франкистам удалось ликвидировать Северный фронт, положение Испанской Республики было ещё достаточно прочным, а продолжавшиеся поставки авиатехники из СССР и ряда других стран позволяли надеяться, что если не в этом году, то в следующем мятежники все-таки будут разгромлены. Серьёзные надежды связывались с наступательной операцией, в ходе которой предполагалось окружить и уничтожить группировку фалангистов в районе Теруэля. Однако непоследовательность действий республиканского командования вызвала длительные затяжные бои на этом направлении зимой 1937 — 1938 гг., что фактически и привело к поражению. Впрочем, в январе 38-го всё это представлялось не настолько очевидным, но ожесточённость боёв довольно быстро нарастала и противоборствующие стороны быстро перебрасывали к району начавшейся операции всё новые силы, включая авиацию.

17 января звено И-15 из состава 4-й испанской эскадрильи «чатос» вылетело на разведку. «Скаутов» возглавил комэск капитан Ладислао Дуарте Эспес (Ladislao Duarte Espes). Не самая лучшая погода на маршруте позволила «следопытам» избежать встречи с вражескими истребителями, но на обратном пути «курносых» пересеклись с восьмёркой «мессеров».

Как сообщается в ряде отечественных и зарубежных публикаций, в завязавшемся бою один из лётчиков звена лейтенант Мануэль Ороско Ровира (Manuel Orozco Rovira)⁸ был отсечён от своих товарищей. Видя безвыходность своего положения, республиканец нанес удар нижним крылом своего И-15 по оказавшемуся рядом Bf.109 и тот, беспорядочно кувыркаясь, упал на землю. Воспользовавшись замешательством своих противников, Ороско ушёл на малую высоту и благополучно приземллился на своём аэродроме в Барахосе. Как возможно заметили читатели, лейтенант Мануэль Ороско Ровира стал первым испанским летчиком из состава республиканских ВВС, который не только остался в живых после таранного удара, но и сохранил при этом свой самолёт.

Трудно сказать, на чём основываются эти данные, поскольку, например, в уже упоминавшейся работе Карла Риса и Ханса Ринга на с.116 события того дня описаны более чем скупо. Буквально в трёх строчках сообщается только следующее (дословно):

«17 января итальянские и франкистские истребители сбили десять самолётов и русский лётчик попал в плен.».

И всё. Не отмечаются и потери в личном составе «Легиона Кондор» за этот день9.

Успех в воздушном бою невозможен без поддержки товарищей и в этом смысле война в Испании ничем не отличалась от остальных. Сражавшиеся на стороне республиканцев лётчики разных национальностей всегда были готовы прийти на помощь друг другу. Один из подобных эпизодов, ставший уже почти хрестоматийным, имел место 17 января 1938 г.

По данным отечественных архивов в тот день произошло три встречи противников в воздухе, но только последняя из них закончилась воздушным боем. Тогда две группы республиканских истребителей, насчитывавших 32 И-15 в сопровождении восьмёрки И-16 вылетели для атаки наземных частей противника под Теруэлем. Во время штурмовки появились 15 Не.111 и 40 «Фиатов» CR.32. Два И-15 было сбито, советские летчики выпрыгнули с парашютами. Александр Осипов, сбитый истребителями, опустился на республиканской территории, а Евгений Степанов, сбитый зенитками, приземлился в расположении националистов. Фатально не повезло в тот день и лейтенанту Луису Де Фрутосу Гонсалесу, погибшему в кабине своего сбитого И-16. Наконец четвёртой и последней безвозвратной потерей республиканцев в том бою стал И-15, который пилотировал Ромуло Негрин Михайлов (Romulo Negrin Mijailov), сын премьер министра Испании.

Увидев, что несколько «Фиатов» устремились к висевшему под куполом своего парашюта капитану Е.Н.Степанову, Ромуло пришёл на помощь своему командиру. Намерения вражеских лётчиков не вызывали сомнений. К счастью, бедственное положение командира 26-й авиагруппы заметили сразу несколько республиканских пилотов. В ожесточённой схватке, происходившей на коротких дистанциях, Ромуло Негрин нанёс сверху таранный удар по готовившемуся открыть огонь «Фиату». После чего оба истребителя рухнули на землю, но Ромуло Негрину, несмотря на тяжёлое ранение, всё же удалось покинуть свой обречённый истребитель с парашютом и приземлиться в расположении своих частей¹⁰. Его противнику повезло меньше, так как удар шасси и пропеллера республиканского И-15 пришелся как раз в район кабины «Фиата», что не оставило итальянскому пилоту шансов на спасение.

Бой продолжался до полной выработки горючего республиканцами, и два И-15 при посадке с остановившимися моторами скапотировали на аэродроме, но были позже восстановлены. Серьёзные потери понес и противник. Нашими летчиками было заявлено о четырёх сбитых «Фиатах» и одном бомбардировщике, еще два «Фиата» были подбиты. Итальянцы потеряли в этом бою двух пилотов-истребителей погибшими — старшего лётчика Бруно Чесана (Bruno Cesana), летавшего в 33-й эскадрилье, а также старшего сержанта Анджело Боэтти (Angelo Boetti) из штаба 4-й авиагруппы. У националистов один пилот — Педро Гиль Эскосин (Pedro Gil Escosin) — выпрыгнул с парашютом. У немцев был тяжело ранен один из членов экипажа Не.111 — унтер-офицер Т.Мартнер (T.Martner), который на следующий день скончался в госпитале.

При этом итальянцы и националисты заявили о 10 сбитых республиканских самолетах.

Определённой иллюстрацией ожесточённости боев в районе Теруэля является тот факт, что многие яркие эпизоды просто не попали в мемуары выживших участников, так как были стёрты последующими событиями. В частности, согласно, «Дневнику боевых действий» 21 февраля 1938 г.

«Истребительная группа в составе десяти «И-15» и одиннадцати «И-16- прикрывала республиканские войска в районе Теруэль, встретила до двадцати бомбардировщиков противника прикрытыми сверху «Мессер Шмидтами»¹¹ и снизу «Фиатами». Эскадрилья И-16 Вихрова вступила в бой с «Мессер Шмидтами», в котором участвовали также и «И-15» и «Фиаты». Бой длился в течение 55 минут, подошедший второй эшелон истребителей в составе тринадцати «И-15» и двадцати трех «И-16» продолжал бой. Со стороны противника также подходили новые группы истребителей. Бой возобновился и продолжался еще около часа. Со стороны противника действовало до пятидесяти истребителей. С подходом республиканского второго эшелона бой стал проходить с перевесом в сторону республиканцев».

По заявлению республиканских летчиков, в бою было сбито шесть «Мессершмиттов» и четыре «Фиата». На республиканской территории были найдены несколько «Фиатов»: один — с

«убитым летчиком-испанцем — капитаном Каросайя, известным как самый лучший летчик Испании»,

пилот другого —

«летчик-итальянец при аресте стал оказывать сопротивление и был убит»;

летчик-итальянец третьего самолета — был взят в плен.

На свой аэродром не вернулось четыре И-16. Пропал без вести Виктор Трошкин, Алексей Денисов был тяжело ранен в живот, у Андрея Белова была сломана нога и рука. Борис Тахтаров, легко раненый в ногу, смог спастись на парашюте. Позднее лейтенант Трошкин все же был найден, но погибшим.

Участник того боя Андрей Белов в своих мемуарах пишет, что в начале боя он с близкой дистанции обстрелял «Мессершмитт». который

«медленно перевернулся на спину, затем на крыло и стал падать».

Что произошло потом, он не увидел, так как сам при этом оторвался от группы, подвергся атаке, в результате которой у него сначала остановился двигатель, а затем было перебито управление. Белова спасло то, что самолет перед столкновением с землей стал парашютировать. Очнулся Андрей в госпитале. Алексей Денисов, по его воспоминаниям, тоже был сбит «Мессершмиттом» и спасся на парашюте. Борис Тахтаров, прежде чем сам оказался сбитым, успел «свалить» Bf.109. Кроме этого, два испанских пилота на И-15 столкнулись с «Мессершмиттом» и «Фиатом», но оба смогли вернулся на аэродром.

Сбитого в этом бою «капитана Каросайя» на самом деле звали Карлос де Айя Гонсалес (Carlos de Haya Gonzalez). Он действительно был одним из самых известнейших летчиков Испании и много сделал для становления франкистских ВВС. Летал он, правда, больше на бомбардировщиках и разведчиках, а иной раз выступал в роли личного пилота Франко. В общей сложности Гонсалес успел сделать 760 боевых вылетов, в основном, на «Бреге-19», SM.81, DC-2 и налетал 2245 часов — непревзойденный результат Гражданской войны. Перед своей гибелью он воевал в составе итальянской 23-й группы «Ассо ди Бастони» (Asso di Bastoni) и имел одну победу. Именно самолет капитана Карлоса Гонсалеса столкнулся в этом бою с И-15.

Что касается других сбитых «Фиатов», то единственно, что удалось найти, это упоминание о сбитом в этом бою сержанте Марио Висконте (Mario Visconte) Вероятно, он попал в плен, так как в списке погибших итальянских авиаторов он не значится. Немцы заявили о семи сбитых в этом бою И-16.

Сохранив за собой обладание «теруэльским мешком», который вскоре превратился в плацдарм, где было начато накопление сил и средств, франкисты весной развернули наступление в общем направлении на юг и юго-восток. Целью начатой операции был прорыв к побережью Средиземного моря, что позволило бы рассечь территорию испанской республики надвое. Между тем, республиканское командование, посчитавшее неудачную Теруэльскую операцию завершённой, отвело с этого участка большую часть сил в другие сектора фронта. В результате, внезапный удар франкистов увенчался полным успехом. В последующие недели с целью локализации прорыва пришлось возвращать многие части и соединения обратно, а также подбрасывать дополнительные подкрепления. Ситуация осложнялась тем, что теперь боевые действия велись при явном доминировании в воздухе авиации мятежников, что существенно ослабило стойкость республиканских сухопутных войск.

Один из самых крупных воздушных боёв той войны произошёл 24 марта 1938 г. над районом Пина — Кинто. С республиканской стороны в нём участвовали 30 И-15 из состава 2-й и 3-й эскадрильи, а также 10 И-16. Франкисты задействовали до 60 «Фиатов» из групп 2-G-3, 3-G-3, которых поддержали 20 Bf 109. Бой начался в тот момент, когда одна эскадрилья И-15 приступила к штурмовке противника и происходил в условиях сильной кучевой облачности. На свой аэродром не вернулось семь И-15. Известный испанский историк Хуан Арраэс Серда (Juan Arraez Cerda) детально изучил данный эпизод и приводит следующую картину республиканских потерь (см. таб.).

Однако, в приведённых данных можно найти немало слабых мест. Достаточно например сказать, что И-15 (борт. №СА-030) не был потерян не только в том бою, но уцелел до конца войны и позже достался франкистам в лётном состоянии. Если его пилот, Франсиско Винялс Гуаро, и таранил вражеский «Фиат», то после этого смог привести истребитель на свой аэродром. Можно найти и другие неточности в таблице. Существенно противоречат ей и отечественные документы, согласно которым к утру следующего дня четверо летчиков вернулись на свои аэродромы. Общая картина потерь, по дневнику боевых действий, выглядит следующим образом: два И-15 столкнулись с «Фиатами», а лётчик ещё одного И-15 таранил неизвестный вражеский самолёт, тип которого ему установить не удалось. Потери республиканцев выразились в трёх пропавших без вести И-15, а ещё на одном «курносом» остановился мотор, и на вынужденной посадке он скапотировал.

Националисты в свою очередь заявили о четырех сбитых И-15, немецкие летчики — еще о трех республиканских истребителях. Франкистский ас Анхель Салас Ларрасабаль (Angel Salas Larrazabal) в этом бою подбил И-15, пилот которого явно был ранен. Салас попытался принудить республиканского летчика к посадке, и это у него наверняка получилось бы, но неожиданно появившийся «Мессершмитт» добил поврежденный И-15. Иностранные исследователи считают, что на этом самолете погиб Бенигно Доминго Уэсо (Benigno Domingo Hueso), а автором «героической» победы называют немецкого летчика лейтенанта Вольфганга Шеллманна (Wolfgang Schellmann), который таким образом сбил свой третий самолет.

Потери националистов составили два «Фиата», найденные сгоревшими, и. предположительно, один Bf 109. Кроме этого, было замечено падение еще двух «Фиатов». Франкисты признали потерю одного «Фиата» (борт. №3-104). пилот Хосе Хурадо Гонсалес (Jose Jurado Gonzalez) погиб.

Появившийся весной 1937 г. в составе «Легиона Кондор» новейший Bf.109 был фактически единственным истребителем, способным на равных сражаться с советским И-16. Понятно, что сбить такого противника было трудно, и это считалось большой удачей. Судя по всему, ни один «мессер» под таранный удар республиканских лётчиков не попал, хотя 11 июня 1938 г. в сводке республиканского командования сообщалось, что в это день на Левантийском фронте в воздушном бою с семью немецкими Bf 109 республиканские истребители сбили два из них. Причём один «мессер» был уничтожен в ходе таранного удара командиром 1 -й эскадрильи «мошек» лейтенантом Хосе Редондо Мартином (Jose Redondo Martin). К сожалению, ни в одном из известных авторам источников не указывается имя сбитого в том бою (если это действительно имело место) немецкого пилота. Впрочем, оба остались живы и приземлились на парашютах каждый к взаимному удовлетворению на своей территории.

К сожалению, в работе Карла Риса и Ханса Ринга информация по указанной дате не подтверждается. Отмечается лишь, что в этот день пара «Мессершмиттов» пилотируемая лейтенантами Нойманном (Neumann) и Хейнричем (Heinrich) в ходе вылета на «свободную охоту» расстреляла на одном из республиканских аэродромов И-16, который стал для ведущего пары «охотников» — лейтенанта Нойманна второй победой.

Конечно, можно предположить, что при возвращении немцы уже над линией фронта натолкнулись на республиканцев и в завязавшемся бою один «мессер» попал под таранный удар, но точных данных на этот счёт нет. Вполне имеет «право на жизнь» и предположение, что в дату боя, сообщённого в коммюнике республиканского командования, вкралась опечатка, так как 14 июня 1938 г действительно были сбиты два Bf .109В. Один из которых (борт. №6-33) пилотировал лейтенант Прибе (Priebe), имевший одну победу и прославившийся до этого как великолепный летчик-штурмовик, умудрившийся однажды «уложить» 50-кг бомбу в республиканский танк Т-26. Другой «Мессершмитт» пилотировал лейтенант Хенц (Неnz). Причём, если первый смог приземлиться на своей территории, то второй — на республиканской, где тут же был взят в плен. Судя по имеющейся у авторов информации, в тот день пилоты «мессеров», сопровождавших группу Ju.87, встретились с И-15, следом за которыми подошла четвёрка И-16. Любопытно, что из немецких пилотов подтверждение на победу получил только фельдфебель Кульманн (Kuhlmann) из состава 1-й эскадрильи истребительной группы «Легиона Кондор».

Следующие боевые эпизоды, в которых советские лётчики применяли таранные удары относятся к лету — осени 1938 г., когда развернулось грандиозное сражение на реке Эбро, где по существу решалась судьба Испанской Республики. 18 июля в середине дня над районом Сегорбе — Вивер — Монтан 20 И-15 и И-16, вылетевшие для патрулирования и на штурмовку, вступили в бой с четырьмя эскадрильями «Фиатов».

Вскоре на помощь республиканцам взлетели 13 И-16, вероятно, все под управлением советских лётчиков. Противник также наращивал свои силы и подошедшим на помощь пилотам «мошкам», пришлось вступить в схватку с «Мессершмиттами», которые вполне могли оказать решающее воздействие на исход разворачивавшегося воздушного сражения. Надо признать, что кабинах «мессеров» сидели опытные пилоты и буквально в первые же мгновения ими был сбит И-16 из состава второй группы, в кабине которого погиб Григорий Венгерский. В этом же бою было сбито два И-16, которые пилотировали испанские летчики.

Их судьба также оказалась печальной: оба погибли. Еще три поврежденных И-16 совершили вынужденные посадки. Приземляясь на своём аэродроме после боя два И-16 столкнулись на пробеге. В результате один истребитель оказался разбит полностью, а второй — отправлен в ремонт.

Советские летчики заявили о двух сбитых «Мессершмиттах», а наземные войска сообщили о 10 — 12 сбитых «Фиатах». На республиканской территории найдено два «Фиата», в кабинах которых находились тела погибших итальянских летчиков из состава знаменитой из «Ассо ди бастони» — Дино Олиози (Dino Oliosi)¹² капитан Джорджио Фраттини (Giorgio Frattini). Поиск остальных сбитых самолётов на момент составления донесения закончен ещё не был. Именно «Фиат» капитана Фраттини, служившего в штабе 23-й истребительной авиагруппы и был протаранен И-16 лейтенанта Николая Жердева¹³, который перед этим успел сбить одного итальянца огнем бортовых пулемётов. Второго Жердёв протаранил, будучи окружённым со всех сторон восемью вражескими истребителями. Воспользовавшись замешательством противника, наш лётчик смог вырваться из тисков и вскоре благополучно посадил свой повреждённый И-16 на аэродроме Утель. За этот подвиг лейтенант Жердёв был награждён орденом Ленина.

Итальянские посты ВНОС отметили падение четырёх И-15, а также одного Не.51 и «Фиата» СR.32. В обломках «Хейнкеля» погиб Сьерра Гамильтон (Serra Gamilton), а в «Фиате» — старший лейтенант Марио Кензи (Mario Cenzi) из состава 32-й эскадрильи.

Лётчики противника претендовали на 11 уничтоженных республиканских самолётов. При этом немцы заявили о четырех сбитых И-16, а итальянцы считали, что на их долю приходятся два И-16 и пять И-15.

Очередной крупный воздушный бой между авиагруппировками противников, стянутых к реке Эбро произошёл 14 августа 1938 г. В тот день в схватку с 12 Не111, 30 «Фиатами» СR.32 и девятью Вf.109 вступили 32 И-16 (в том числе 12 самолетов из 5-й эскадрильи во главе с С.Грицевцом).

Именно тогда Сергей Луковников сошелся в лобовой атаке с «Фиатом» во время первой, групповой атаки. Его эскадрилья подошла к фронту на высоте 4000 м., а на 500 м выше навстречу шли до 40 «Фиатов».

Наши, увеличив скорость, выполнили левый боевой разворот с набором высоты, в то время как «Фиаты» начали пикировать, выходя на «ишачки» в лобовую атаку. Так наш пилот и сошелся со «своим» «Фиатом».

Как вспоминал позже Сергей Луковников, он

«уже попрощался с жизнью, когда пилот «Фиата», видимо, не выдержавший предбоевого напряжения, всё же пошел вниз…»

Однако разойтись без столкновения не удалось. Советский истребитель винтом «прошелся» по хвосту вражеского биплана, отрубил ему стабилизатор. Оставшийся в живых итальянец спасся на парашюте и попал в плен к республиканцам. Наш лётчик благополучно приземлился на поврежденном истребителе на своём аэродроме. Это был только второй бой Луковникова*14 в небе Испании и первая одержанная победа в той войне, за которую он был награждён орденом Боевого Красного Знамени.

В первой фазе боя. согласно данным наших лётчиков, было сбито два «Хейнкеля», один «Мессершмип» и семь «Фиатов». Потерь с нашей стороны не было. Вероятно, такая завязка произвела тяжёлое впечатление на противника, который продолжал стягивать к месту сражения дополнительные наряды истребителей, надеясь перехватить инициативу. Всего, по иностранным данным, в этом бою принимали участие до 90 истребителей франкистов («Фиаты» и Bf.109) и 27 бомбардировщиков Не.111.

К республиканцам тоже подходили подкрепления. Сначала это были 20 И-16 (в том числе — 10 самолетов из 2-й эскадрильи во главе с В.Семенко), а за тем прибыли 28 И-15. Как бы там ни было, но по окончании второй фазы боя наши заявили сбитыми ещё по одному Не.111 и Bf.109, а также шесть «Фиатов».

Пилоты противника также заявили о большом количестве сбитых республиканских самолётов. Так, немцы претендовали на семь сбитых И-16, а националисты на пять, но без указания типа.

Реальность как обычно была достаточно далёкой от этих победных реляций. У испанцев-республиканцев при взлете на И-16 разбился сержант Мануэль Фернандес (Manuel Fernandez), а сержант Эдуардо Фернандес Прада (Eduardo Fernandez Prada), также пилотировавший «мошку», погиб при возвращении на свой аэродром (возможно был ранен). Один пилот из 5-й эскадрильи на поврежденном самолете произвел вынужденную посадку. Однако остальные эскадрильи вернулись на свои аэродромы в полном составе.

Франкистам и их союзникам пришлось явно хуже. Немцы признали потерю одного Не 111, правда его экипаж уцелел, ещё два двухмоторных «Хейнкеля» вернулись на аэродромы в разной степени поврежденными, а один бомбардировщик произвел посадку на другом аэродроме. Националисты не досчитались двух «Фиатов». Один из них (борт. №3-75) принадлежал Хосе Месиа Лессепсу (Jose Mesia Lesseps), а второй (борт. №3-127), асу Карлосу Байо Алессандри (Carlos Bayo Alessandri), имевшему на тот момент пять побед, а к концу войны — 11, Однако оба счастливчика остались невредимы. Повезло и Алонсо Фарине (Alonso Farina), который будучи раненым дотянул на своём «Фиате» (борт. №3-139) до аэродрома и успешно посадил повреждённый биплан.

Ещё один таран итальянские источники отмечают 23 августа 1938 г. В тот день погиб сержант Альдо Брассо (Aldo Вгаччо) из состава штаба 23-й авиагруппы, чей «Фиат» СR.32 попал под удар И-16.

Любопытно, что поначалу пилот итальянского истребителя не потерял присутствия духа и смог удержать в воздухе свой повреждённый истребитель, но заход на посадку в районе Корберы оказался явно не по силам итвльянцу и он разбился.

До недавнего времени считалось, что последним из советских лётчиков совершил таран в небе Испании 5 октября 1938 г. младший лейтенант С.Л.Максименко¹⁵. Официальная отечественная историография отмечает, что в тот день над одним из участков Арагонского фронта в схватке с большой группой «Фиатов» он таранил итальянский истребитель плоскостью своего И-16. Наш лётчик при ударе получил ранение, но всё же смог покинуть падающий самолёт на парашюте, За этот подвиг младший лейтенант С.Л.Максименко был награждён орденом Боевого Красного Знамени.

Однако архивы не подтверждают этого эпизода. Согласно дневнику боевых действий, 23 августа 1938 г. в ходе начавшегося в 19:00 воздушного боя Симон Максименко преследовал «Фиат», который, уходя от погони, снизился и вошел в зону действенного огня своей ПВО. Огонь зенитчиков был точен: на высоте 800 м наш истребитель был сбит и Максименко пришлось покинуть И-16 с парашютом. Наш летчик приземлился на своей территории, получив при этом «ушиб легких» и «растяжение позвоночника». После этого в боях он больше не участвовал и был отправлен на Родину. Всего в Испании произвел 15 боевых вылетов, участвовал в пяти (по другим данным семи) воздушных боях.

Надо сказать, что в этом, как и в предыдущем случае, авторам не удалось отыскать в имеющихся в их распоряжении зарубежных источниках информацию о сбитых в этот день «Фиатах» СR.32 или Не.51 (в ходе боевых действия неточности в определении типов вражеских самолётов имеют место сплошь и рядом. — Прим. ред.). но днём ранее (4 октября 1938 г.) в схватке с И-15 и И-16 был сбит Bf.109D-1 (борт. №6-67) лейтенанта Отто Бертрама (Otto Bertram) из состава 1-й истребительной эскадрильи «Легиона Кондор», на счету которого было восемь побед. Причем, как отмечают в своей работе Карл Рис и Ханс Ринг,

«республиканский истребитель атаковал снизу и ударил самолёт Бертрама по хвосту».

При этом они не уточняют тип атаковавшего истребителя, но большинство французских авторов утверждают, что это был И-16 (борт. №СМ-222), который пилотировал испанец Сабино Кортизо Бертоло (Sabino Kortizo Bertolo). Поскольку бой происходил над территорией республиканцев на высоте 4000 м, то лейтенанту Бертраму ничего не оставалось делать, как покинуть кабину своего штопорящего «Мессершмитта». После приземления немецкий пилот был взят в плен.

До недавнего времени такая трактовка событий не вызывала сомнений, но обнаруженный в наших архивах протокол допроса Отто Бертрама, который производили наши военные, вносит серьёзные коррективы и с полным основанием позволяет присудить победу над сбитым немецким асом нашим лётчикам, поскольку свой таран Сабино Кортизо (если он опять-таки имел место) выполнил ранним утром, во время налёта СБ на аэродром базирования «Легиона Кондор» в Ла Сении, а Отто Бертрам был сбит днём в схватке с пятёркой И-16, которые пилотировали исключительно советские лётчики, возглавляемые С.Грицевцом.

Ещё один таранный удар, по свидетельству бывшего командира 6-й эскадрильи «мошек» Франсиско Мероньо, был совершён 7 октября 1938 г. пилотом немецкого истребителя Bf 109. В тот день над Салоу (район Тортосы) одиночный «мессер» прорвался к строю бомбардировщиков СБ сквозь заслон республиканских истребителей. В составе группы прикрытия шли несколько И-16 из 6-й эскадрильи «мошек», которой и командовал Франсиско Мероньо. По его словам, прорвавшийся сверху на большой скорости Bf109 устремился к ведущему бомбардировщику, в который, не выходя из атаки, и врезался. Экипаж СБ испанского лётчика Хосе Меньяна Лопеса (Jose Мепуап Lopez) в полном составе успел спастись из разваливавшегося самолёта на парашютах, а вот пилот «Мессершмитта» погиб при столкновении.

В сводках республиканского командования 7 октября 1938 г. на Восточном фронте недалеко от местечка Вента де Капосинос, республиканские истребители ценой одного своего сбили два Bf.109. Немецкие источники признают участие истребителей Bf.109 в боях 7 октября, но о потерях «Мессершмиттов» в этот день и гибели лётчиков, не сообщается. Не удалось найти данных об этом эпизоде и в отечественных архивах.

15 октября 1938 г. поданным некоторых источников республиканский лётчик Гонсалес из 7-й эскадрильи «мошек», которой командовал Хосе Пуч (Jose Puig Torres), неудачно таранил на И-16 «Фиат» СR.32, в результате чего Гонсалес был вынужден спастись на парашюте, а итальянец умудрился совершить вынужденную посадку на своём биплане с буквально измочаленным стабилизатором. Наши архивы подтверждают потерю И-16 в 7-й эскадрилье и ранение пилота, которому удалось спастись на парашюте, но про таран ничего не говорится.

Последний таран в ходе Гражданской войны в Испании (из упомянутых в исторической литературе. — Прим. авт.) совершил итальянский лётчик капитан Джузеппе Майоне (Giuseppe Maione), который в воздушном бою 30 октября 1938 г. на Арагонском фронте нижней плоскостью своего «Фиата» таранил И-16 и сбил его, после чего довёл свой истребитель до базы и успешно посадил. К концу испанской эпопеи на счету Джузеппе Майоне было четыре победы.

По данным республиканской стороны в тот день республиканские истребители сбили пять «Фиатов» без потерь со своей стороны, но один И-16 столкнулся в воздухе с итальянским бипланом и хотя «мошка» получила повреждения, её пилот не только не вышел из боя, но и вернулся на свой аэродром. Отечественные документы также не отмечают потерь республиканских истребителей в тот день. Зимой 1938 — 1939 гг. финал Гражданской войны в Испании был очевиден всем, но, несмотря на свою бессмысленность, война продолжалась. 9 января 1939 г. в 15:09 шесть СБ в сопровождении 18 И-15 отбомбились по Бельмесу (Эстремадурский фронт), после чего истребители приступили к штурмовке дороги Бельмес — Эспьель. Через какое-то время в районе действия появились 12 «Фиатов», с которыми одна эскадрилья И-15 вступила в бой. В ходе боя один И-15 столкнулся с «Фиатом», республиканскому летчику с поврежденным крылом удалось произвести вынужденную посадку на своей территории. «Фиат», вероятно, также отделался повреждениями.

Тогда же в январе грозового 39-го в небе Испании был зафиксирован последний факт применения воздушного тарана. 23-го числа прикрывая Барселону республиканские истребители выполнили 52 вылета. В одном из трех воздушных боев И-16 при атаке столкнулся с Не.111 и был разбит. Судьба пилота не уточняется, а «Хейнкель» ушел со снижением.В итоге, за всё время Гражданской войны в Испании, лётчиками противоборствующих сторон было совершено 14 подтверждённых двухсторонними данными таранных ударов. Из них восемь приходится на долю испанских пилотов, четыре совершили советские лётчики, а по одному приходится на долю и итальянцев и немцев. Ещё шесть таранов, заявленных испанскими авиаторами, и пять советскими, пока не получили подтверждений со стороны бывших противников, хотя, возможно, эти события на самом деле имели место. Так что, этот счёт, вероятно, не окончательный и ждёт дальнейшего уточнения.

1. 1 Возможно «Фиат» был только повреждён и его пилот смог дотянуть до своего аэродрома, так как данных по сбитым истребителям этого типа за 13 сентября 1936 г. пока обнаружить не удалось.
2. Ближайшая (по дате) потеря произошла 16 сентября и имела место на другом фронте в районе Талаверы, где погиб старший лейтенант Джорджио Франчеши (Giorgio Franceschi) из состава 2-й эскадрильи, который, будучи тяжело раненным в воздушном бою, покинул с парашютом горящий истребитель над расположении республиканцев и после приземления скончался в госпитале. Впрочем, вполне допустимо предположение о том, что итальянский пилот мог уцелеть при таранном ударе и приземлиться на парашюте, а полной ясности со сбитыми в Испании «Фиатами» СR.32 пока нет.
3. В последнее время, впрочем, появилась другая достаточно интересная гипотеза, согласно которой генералу Франко была не нужна быстрая победа, в результате которой у него было бы немного шансов стать главой Испании, поскольку достаточно весомое положение занимали генералы Мола и Примоде Ривьера, а кроме того, еще имелись и представители королевской династии, также претендовавшие в то время на власть и имевшие в рядах заговорщиков немало своих сторонников.
4. См., например, ИА №2/2000 и №4/2000. Однако должен заметить, что в данной статье приводится более точная информация по типам применявшихся машин и по обстоятельствам гибели Тархова и Эберхадта. — Прим. ред. А. Булаха
5. До отправки в Испанию Павел Ильич Путивко служил в 40-й истребительной авиаэскалрилье (ИАЭ), входившей в состав 83-й истребительной авиабригады (ИАБр). В Испании совершил более сотни боевых вылетов, в ходе которых лично и в группе по официальным данным сбил пять самолётов противника. В одном из боевых вылетов был ранен. За совершённый таран награждён орденом Боевого Красного Знамени.
6. О самом лейтенанте Элое Гонсало известно также немного. В конце 1936 г. он попал в первый набор лётчиков, отправлявшихся на учёбу в СССР, откуда он вернулся в Испанию в мае 1937 г. До августа он успел повоевать на Центральном фронте под Мадридом, где был ранен в одном из воздушных боёв. После выздоровления добровольно вызвался лететь на Северный фронт, где было очень тяжело и попал в недавно сформированную эскадрилью старшего лейтенанта Бориса Смирнова. В середине августа, 18-го числа, эскадрилья в составе девяти И-16 перелетела на Север и благополучно приземлилась на аэродроме Альберисия, после чего сразу же вступила в тяжёлые бои. В течение первой же недели эта часть поредела на треть: два пилота погибли, а её командир — Борис Смирнов — был тяжело ранен, после чего его эвакуировали самолётом на Центральный фронт, откуда переправили в тыловой госпиталь. После этих потерь эскадрилью расформировали, а оставшихся пилотов и самолёты передали в 5-ю эскадрилью «чатос», которой командовал старший лейтенант Иван Евсеев.
7. В Испанию Е.Н.Степанов прибыл 20 августа 1937 г в звании лейтенанта из Ленинградского Военного округа, где служил в составе 12-й ИАЭ. входившей в состав 111-й ИАБр. По прибытии в Испанию он попал в качестве рядового летчика в состав знаменитой 1-й эскадрильи «чатос». Спустя всего два месяца, в середине октября 1937 г., он уже стал сё командиром, а к концу года возглавил всю 26-ю истребительную авиагруппу. В воздушном бою 17 января 1938 г. он был сбит огнём зенитной артиллерии и попал в плен, где находился до конца июля 1938 г.. после чего его обменяли на нескольких пленных летчиков. После возвращения из плена был отозван в СССР. За время командиронки в Испанию по официальным данным одержал восемь личных побед и ещё четыре в группе. Любопытно, что в итоговых данных у Степанова о победах не ничего говорится.
8. Несколько слов о герое этого эпизода. Мануэль Ороско в возрасте 18 лет был отправлен в начале лета 1937 г. на учебу Советский Союз. Закончив обучение он прибыл в Испанию в октябре 1937 г. и попал в состав формировавшейся в это время 4-й эскадрильи «чатос». В начале ноября эта часть в составе 26-й истребительной авиагруппы была переброшена под Теруэпь, где Мануэль Ороско и одержал свою первую победу, сбив итальянский «Фиат» CR.32. К концу войны по официальным данным на его счету было около десятка побед. В марте 1939 г. Ороско перешёл франко-испанскую границу, попал во французский лагерь для интернированных, откуда был вывезен н Советский Союз.
9. Это, впрочем, не означает того факта, что не было потерь самолётов, поскольку немцы традиционно не засчитывали упавшие на их территории в ходе боя самолёты как боевые потери. При этом в графе степень разрушения могли фигурировать цифры в 60 — 70%, а то 90%. что однозначно указывает на практически полное разрушение машины и невозможность даже её капитального ремонта. Типичной иллюстрацией подобных хитростей служит количество и типаж «мессеров», оставшихся в Испании после окончания Гражданской войны весной 1939 г. В то время как франкисты получили по различным данным от 128 до 137 самолётов этого типа (включая 44 ВИ 09Е-1), основная масса уцелевших к концу войны «стодевятых» была представлена почти исключительно «Эмилями», и это при том, что количество «мессеров» всех модификаций списанных по причинам боевых потерь исчисляется едва в 30 машин. Получается, что остальные разбиты в авариях?.. Тогда вполне логичным выглядит предположение, что основная масса немецких лётчиков ни то что воевать, даже летать не умела. В связи с этим напрашивается следующий вопрос: откуда столько побед?..
10. Ромуло Негрин был отправлен для обучения в СССР вместе с Мануэлем Ороско. Вместе с ним он вернулся обратно в Испанию в октябре 1937 г. и был зачислен в 4-ю эскадрилью «чатос». В её составе он и участвовал в том памятном бою. когда таранил «Фиат» СR.32. После выздоровления он снова участвовал в боевых действиях, но 9 июня 1938 г его истребитель был сбит в ходе воздушного боя над г. Люсьена (Левантийский фронт), а сам он тяжело ранен. Несмотря на это он снова смог воспользоваться парашютом, приземлившись в расположении республиканцев, однако на этот раз после выздоровления был списан с лётной работы по состоянию здоровья.
11. Орфография и стиль цитируемого документа сохранены. — Прим. авт.
12. Будучи тяжело раненым, Дино Олиози покинул горящий истребитель с парашютом, но после приземления умер в госпитале 22 июля 1938 г.
13. В Испанию Николай Прокопьевич Жердёв прибыл в конце марта I938 г. из Белорусского Военного округа где служил в 57-й ИАЭ. входившей в состав 142-й ИАБр. В Испании сражался до начала сентября 1938 г. после чего вернулся в СССР. Лично сбил в воздушных боях по официальным данным три вражеских самолёта и ещё несколько в группе.
14. Сергей Александрович Луковников прибыл в Испанию в мае 1938 г. из Киевского Военного округа, где служил в составе 4-й ИАЭ входящей в состав 56-й ИАБр. В боях в Испании одержал по официальным данным две личные победы. Вернулся в СССР в конце октября 1938 г.
15. Симон Львович Максименко прибыл в Испанию в начале июня 1938 г. из Киевского Военного округа, где служил в составе 2-й ИАЭ. входившей в состав 56-й ИАБр. Свой первый боевой вылет он совершил в составе 2-й эскадрильи «мошек» 13 августа. Из-за непродолжительного пребывания на фронте, ему, как ведомому, удалось одержать только одну личную победу при помощи таранного удара.

источник: Игорь Сеидов «Оружие смелых» История авиации №14