История Руси, принявшей западное христианство. Часть 48. Восстание Кондратия Булавина

Для финансирования кампании против Ромении император Пётр I Фёдорович ввёл ряд новых сборов и увеличил старые. Так же стоит учитывать неурожайный год, усиление феодального гнёта и картина народного недовольства налицо. Вспыхнуло несколько разрозненных бунтов, крестьяне отказывались платить подати, убивали дворян и сжигали поместья. Однако они не смогли изменить ситуацию и бунты быстро подавлялись. Видя, с какой лёгкостью усмирялись народные волнения, Пётр I Фёдорович, у которого на фоне завоевания Константинополя случилось головокружение от успехов, решил не отменять новые и не снижать старые поборы, оставив всё как есть, даже не смотря на то, что его казна сказочно обогатилась за счёт ромейских сокровищ. Пойти на уступки императора заставило лишь восстание Кондратия Булавина, во главе которого встали офицеры и которое едва не увенчалось успехом. А началось оно в Астрахани.

К 1705 году Астрахань была крупным торгово-промышленным центром и столицей генерал-губернаторства, окном на Восток, через неё шла вся торговля с восточными и южными странами. В Астрахани находился гарнизон численностью в 3650 человек, но в его числе было немалое число офицеров и солдат, сосланных из-за различных поступков.

Одной из причин восстания был произвол местного вице-губернатора Тимофея Ивановича Ржевского, который был в доле с астраханским генерал-губернатором фельдмаршал-лейтенантом князем Юрием Владимировичем Долгоруковым. Все виды городской торговли, в том числе и мелочную, они подвергли обложению, причём нередко сумма сборов превышала стоимость продаваемых товаров. С прибывавших в город судов взыскивали привальные и отвальные, с горожан взимали налоги на погребы, печи, трубы и варку пива. Тимофей Ржевский сдавал на откуп торговлю хлебом и сам же вступил в долю с откупщиками, что вызвало резкое повышение цен на хлеб и другие продукты.

В этих условиях в офицерской среде возник кружок единомышленников, которые вместе думали, как бы им избавиться от Ржевског. Сердцем кружка был капитан Кондратий Афанасьевич Булавин, заведующий в гарнизоне продуктовыми и фуражными вопросами. Они слали челобитные о бесчинствах Ржевского генерал-губернатору князю Долгорукову, в обход начальника астраханского гарнизона, беспечного сибарита полковника Андрея Степановича Ахова, но без успеха. Тогда они стали писать императору, но астраханский почтмейстер услужливо вынимал все неудобные для власти письма, да и не факт, что если бы жалобы дошли бы Петра I Фёдоровича, то он стал бы их читать, так как читал он челобитные крайне редко.

В итоге на очередном собрании кружка капитан Булавин предложил бунт, что было встречено противоречиво. С одной стороны, Тимофей Ржевский реально всех уже достал и надо было хоть как-нибудь привлечь к своим нуждам внимание, а с другой стороны бунт был делом слишком радикальным. Они в своём большинстве хоть и были ссыльными, но за не слишком серьёзные поступки, такие как, к примеру, воровство и (или) драка с начальством. Настроения офицеров поколебали решимость капитана Булавина, но всё решил случай.

В начале августа вице-губернатор Тимофей Ржевский в сильном подпитии ворвался в дом Кондратия Булавина и угнал у него корову. Это стало последней каплей и Кондратий Булавин, стуча кулаком по столу и рвя на груди мундир, прочитал страстную речь и ознакомил офицеров со своим планом, который он готовил несколько месяцев, и склонил их идти за ним, поднимать солдат на восстание.

Пятнадцатого августа 1706 года восставшие солдаты, к которым примкнули городская беднота, работники рыбных и соляных промыслов и обиженные властью торговцы, захватили Астраханский кремль. Полковник Ахов, оказав символическое сопротивление, сдался в плен, схвачены и сразу растерзаны толпой были генерал-губернатор князь Юрий Долгоруков и вице-губернатор Тимофей Ржевский.

После этого в Астрахани начался всенародный праздник, во время которого по улицам города провели ту самую злополучную корову, с которой и начался сыр-бор. А завершился праздник там же вечером чтением Кондратием Булавиным «Манифеста Её Императорского Величества императрицы и великой княжны Екатерины Владимировны к своим верным подданным».

Этот манифест составлялся Кондратием Булавиным с привлечением четырёх человек несколько месяцев в строжайшей тайне и знали о том, что этот документ подделка, лишь узкий круг лиц. Но составлен он был с таким искусством, что даже в высших эшелонах власти не сразу распознали подделку.

Пётр I Фёдорович не придал астраханскому бунту никакого значения, но всё же выехал в Тифлис, разобраться, кто стоит за спиной великой княжны Екатерины Владимировны и не сама ли она мутит воду. И не связано ли это как-то с начавшийся войной Чудовищной коалиции.

Великая княжна Екатерина Владимировна

Арчил II, царь Картли, вассал русского императора и его родственник, клялся и божился, что его племянницы ни с кем в контакт не вступали и никаких манифестов не рассылали. Пётр I Фёдорович не очень-то верил царю, но он, в заверении своей верности сюзерену и видя, что император думает лишить его престола, предложил ему спрятать племянниц в монастыре, что император одобрил. На следующей неделе великие княжны Екатерина Владимировна, Анна Владимировна, Целестина Владимировна и Татьяна Владимировна переселились в запрятанный в горах монастырь, но без принятия пострига. Их роскошный образ жизни не изменился, но они не могли покидать его территорию. А Пётр I Фёдорович, побыв в Тифлисе ещё несколько дней, уехал.

Шестнадцатого августа 1706 года Кондратием Булавиным были озвучены другие «манифесты императрицы Екатерины I Владимировны», в которых объявлялось об значительном снижении сборов и поборов и об отмене новых. Власть Кондратия Булавина и его сподвижников была над всей Астраханью и в их руках оказались доходы от торговли с востоком, и они не собирались на этом останавливаться.

Стоит упомянуть, что Кондратий Булавин через персидских торговцев наладил тайные контакты с правительством Солтана Хусейна и получал из Исфахана деньги, которые существенно помогли в финансировании его бунта.

Кондратий Булавин стал от имени своей императрицы генерал-губернатором Астрахани, генералом, великим канцлером и ближним боярином, его сподвижники так же удостоились генеральских чинов, боярских шапок и государственных постов. В качестве органа управления он сформировал из них Высокую коллегию, причём все члены этой коллегии были уверены, что их лидер получает указания напрямую из Тифлиса, где находилась великая княжна Екатерина Владимировна, а не фальсифицирует их сам, хотя подозрения, особенно к концу, возникали.

Булавинцы собрали свою собственные полки, у них появились свои знамёна, а обмундирование на складах астраханского гарнизона позволило одеть солдат.

Так же Булавин направил во все стороны своих посланников, предлагая наместникам переходить на сторону Екатерины Владимировны.

В конце августа Кондратий Булавин вышел на Сарск. Ему в помощь была вместе с ним шедшая по Волге Каспийская флотилия, чей командир, капитан-командор Даниил Алексеевич Воронцов, решил перейти на его сторону.

Основой войска Булавина были крестьяне, беглые или которым не нашлось места в деревне, а командовали ими солдаты, кто тоже беглые, кто ранее вышедшие в отставку, кто перешедшие на сторону мятежников.

Среди булавинцев царила железная дисциплина, Кондратий Булавин за любую провинность строго наказывал, доходило до смертной казни. Но был и пряник: Булавин обеспечивал щедрое довольствие и вовремя платил, а за взятие города одаривал из тех сумм, что подносили ему магистрат и богатые жители города.

Президент магистрата города Сарска, Иван Тимофеевич Тургенев, решил пересидеть осаду за городскими стенами, ожидая подхода императорских войск, отправленных подавить восстание, во главе которых Пётр I Фёдорович поставил уже однажды разжалованного генерал-фельдвахмейстера князя Аникиту Ивановича Репнина, для которого выпал шанс реабилитироваться перед императором.

Князь Аникита Иванович Репнин

Однако планы Ивана Тургенева нарушил скорый бунт горожан. Они разграбили дома богатых горожан, захватили Ратушу, пленили магистрат и открыли городские ворота мятежникам. Кондратий Булавин торжественно въехал в город и объявил об отмене несправедливых поборов.

Иван Тургенев и члены магистрата после недолгого суда были утоплены в Волге.

Князь Репнин тем временем бодрым маршем шёл давить мятеж и после долгого перехода устроил привал, расположившись на Денежном острове (чуть севернее Сарска) и вокруг него, сам генерал-фельдвахмейстер устроил свою ставку непосредственно на острове. Он был убеждён, что Кондратий Булавин не знает его местоположения и не стал выставлять часовых. Однако Булавин, благодаря своей разведке, был прекрасно осведомлён и атаковал князя Репнина в самый разгар привала, а остров, нападение на который осуществлял сам Булавин, был атакован с обоих берегов реки.

После короткой стычки солдаты князя Репнина побежали, сам он, легко раненный, попал в плен. Суд так же приговорил его к казни, но Кондратий Булавин, воспользовавшись своим губернаторским правом, помиловал его и всюду возил за собой в железной клетке.

Часть пленных перешла на сторону мятежников, у остальных отобрали оружие и милостиво отпустили по домам.

Солдаты князя Репнина бежали до города Камышина, где и сдались, а сам город Камышин перешёл на сторону Кондратия Булавина.

За Камышиным последовали более крупные города, такие как Самара и Саратов, Нижнее и Среднее Поволжье признали над собой власть «императрицы Екатерины I Владимировны». Восстали татары, марийцы, мордва, с которыми Кондратий Булавин пытался наладить контакты.

В октябре 1706 года булавинцы подошли к Симбирску, который взяли в осаду. Город был центром наместничества и обладал мощной крепостью. Симбирскому наместнику, фельдмаршалу-лейтенанту окольничему Сергею Ивановичу Милославскому было поручено действовать своими силами, пока Пётр I Фёдорович собирал крупную армию, с командующим которой ещё не определился.

Симбирск был взят булавинцами 27 октября, когда горожане перебили стражей и открыли ворота противнику. Наместник Милославский был схвачен ими ещё до того, как Булавин зашёл в город. Сергею Милославскому без всякого суда отрубили правую руку, проволокли по городу и утопили в Волге.

Сразу же после взятия Симбирска Булавин огласил манифест о том, что Екатерина Владимировна из-за своего пленения в монастыре больше не могла руководить государством и временно назначала Булавина «государственным регентом».

Это было воспринято довольно ровно, но раскол среди руководства восставших вызвал указ, уже за подписью «великого канцлера и государственного регента, ближнего боярина, андреевского и многих иных наград кавалера генералатКондратия Афанасьевича Булавина» о наделении крестьян землёй.

Это было очень болезненно воспринято офицерами, которые хоть как-то пытались бороться с переделом земли на занятых территориях и требовали от Булавина прекратить это безобразия, отдав землю им. Но Булавин, сын солдата, лишь под конец жизни получившего офицерский, и внук крестьянина, выбрал не их сторону. После этого офицеры стали покидать его, но те, кто остались или не успели уехать, были казнены из-за подозрения Булавина в том, что они могут перейти на сторону императора и увести к нему войска.

Несколько ушедших от Булавина офицеров выкрали с собой князя Репнина, надеясь, что это как-нибудь облегчит их участь.

Вместо них в Высокой коллегии собрались люди простого происхождение, числом в семьдесят человек, все без исключения сподвижники и сторонники Булавина, среди которых предлагали солдаты. Беглым солдатом был Михаил Емельянович Пугачёв, к которому мы ещё вернёмся.

После завоевания Казанского ханства во второй половине XV века король Руси Владимир VI Васильевич одарил русских крестьян-переселенцев землёй, отобранной у татар. Но с тех пор утекло много воды, дворяне при попустительстве правительства под разными предлогами отбирали у крестьян землю, а тем ничего не оставалось, как наниматься к помещикам в наёмные рабочие.

Формально, крестьяне могли владеть землёй, как это было в Сибири, но дворяне, ссылаясь на записанный в актах короля Владимира (это был уже другой Владимир, не VI, а VII), отказывались продавать её, и более того, они отбирали у крестьян все те деньги, что они заработали, отправленные в город, хотя по тем же актам короля Владимира они могли оставлять себе до двадцати процентов заработанного.

Но крестьяне уходили. На заводы, становясь рабочими, некоторым повезло проскочить в Сибирь или в Алеутию, где правительство почти сто лет, начиная с Иакова II Васильевича и кончая Владимиром VII Алексеевичем, практически даром раздавало землю. Некоторые бежали, кто в города, а кто за Каменный пояс.

Крестьяне оставались лично свободными и помещикам приходилось изголяться в попытке вернуть своих работников. Чтобы этого не допустить, помещикам приходилось выстраивать хорошие рабочие отношения с крестьянами, что не всегда получалось. Те, у кого не получалось договориться, бежали, в городах они становились рабочими, торговцами, ремесленниками. Помещики обвиняли беглых в нарушении договора и по этому поводу их искали. Везло тем, кто сумел найти себе другую работу, так, к примеру, заводовладельцы, не желая терять рабочую силу, за них договаривались с помещиками о расторжении этого договора.

Конечно, крестьяне были вольны сами разорвать эти кабальные договоры, но закон был на стороне помещиков и промышленников, поэтому для этого требовалось веское основание, но даже если оно было, всё равно ничего не получалось. И даже закон из дремучих времён, по которому крестьяне работали на помещика только три дня в неделю и не работали в церковное праздники (причём не только не работали, но и не отрабатывали пропущенные дни) не соблюдался.

Размах восстания Кондратия Булавина ужаснул правящие круги страны, и Пётр I Фёдорович не был исключением. Уже 15 октября он отменил все введённые им поборы, а сумму старых вернул на момент конца XVII века. Вслед за этим вышла целая пачка октябрьских указов, в которых император улучшал положение крестьян, был введён институт старост на каждую волость, которые избирались крестьянами из их числа и следили за чётким исполнением законов и пресекали злоупотребления помещиков. Эти изменения заработали не сразу, но помогли успокоить обстановку и в несколько раз снизить поддержку Кондратия Булавина народом, которая и дальше продолжала падать. Пётр I Фёдорович прибыл в Воронеж, чтобы быть поближе к военным действиям.

После взятия Симбирска Булавин пошёл на Апер. В то время всё Аперское наместничество и южные волости Нижегородского наместничества сотрясало мощное крестьянское восстание, сопровождаемое погромом поместий и переделом земли. Булавин наладил контакты с бунтовщиками, признал законным захват ими земли и обещал защиту от старого порядка, а взамен крестьяне переходили под его власть и власть «императрицы Екатерины I Владимировны» и снабжали продовольствием и фуражём. Ряд городов в тех районах так же признали власть Булавина и впустили его представителей, а в качестве награды «государственный регент» наладил в них стабильные поставки продовольствия и снизил повинности.

Четырнадцатого декабря 1706 года булавинцы без боя взяли Апер, наместник которого бежал из города. Взятие крупного населенного пункта без кровопролития было широко отмечено. Впрочем, это был уже один из последних успехов Кондратия Булавина.

В том же декабре 1706 года неизвестный напал на Петра I Фёдоровича, когда тот посещал верфь, и серьёзно ранил того ножом в живот. Поймать его не удалось — он сиганул в реку, быстро переплыл её и был таков.

Пётр I Фёдорович слёг, был на грани жизни и смерти, но чудом выжил.

Покушение на императора стало самой обсуждаемой новостью в Европе, особой популярностью пользовался слух, что Пётр I Фёдорович уже умер. Русские дипломаты в европейских столицах всячески опровергали их, но так как не предоставляли внятных доказательств обратного, многие убедились в том, что русский император умер или лежит при смерти. Эти слухи развеялись сами собой, когда Пётр I Фёдорович поправился и вернулся к активной деятельности.

Когда Пётр I Фёдорович лежал между жизнью и смертью, а Кондратий Булавин в Поволжье одерживал одну победу за другой, внешнеполитическая ситуация резко обострилась. В шведском риксдаге разгорелись жаркие дебаты о том, стоит ли начинать войну против Русской империи, причём королева София Гедвига склонялась к миру, а ромейский василевс Констант III, поверив слухам о смерти императора, стал лихорадочно восстанавливать стены Константинополя и не прекратил этого делать даже после того, как эти слухи не подтвердились. Король Венгерской унии Ласло VI неожиданно пошёл на переговоры с протестантами, собираясь заключить с ними перемирие и атаковать Русь, к которой имел длинный список претензий, а наместник в королевстве Польском фельдмаршал боярин Борис Петрович Шереметев информировал об неспокойных настроениях в некоторой части польской шляхты, в частности, он сообщил о раскрытие заговора, целью которого было убийство наместника и захват власти в Польше, сигналом к которому должна была стать смерть Петра I Фёдоровича или дальнейшие успехи Кондратия Булавина. Нити этого заговора тянулись за границу, к бежавшим магнатам и лично к бывшему королю Польши Константину Владиславу Собескому.

Но дальше всех пошёл недавно проигравший войну Чудовищной коалиции Фредерик IV, король Дании, который отправил Владимиру Петровичу поздравления по поводу восшествия на престол.

Кондратий Булавин назначил симбирским наместником беглого солдата Михаила Емельяновича Пугачёва, надеясь, что тот направит свою неуёмную энергию на утверждение его власти на местах, однако новоиспечённому фельдмаршалу-лейтенанту и боярину пришла в голову мысль начать свой поход на Воронеж и захватить тяжело раненного Петра I Фёдоровича или заставить его бежать, что также потешило бы его эго — он, Мишка Пугачёв, заставил драпать самого русского императора!

Вооружившись в том числе проводниками и картами, Михаил Пугачёв вышел в поход и на своём пути встречал минимальное сопротивление. Империя пребывала в смятении и нерешительности, подле ложа раненного императора началась грызня, а его сын и наследник Владимир Петрович объявил себя регентом, но мало кто спешил исполнять указания подростка, тем более при живом императоре.

Чтобы профинансировать свою экспедицию, Михаил Пугачёв взял денег у богатых и зажиточных горожан. В отличие от Булавина, он не смог или не захотел сдерживать своих солдат и они не брезговали грабежом.

Победное шествие Михаила Пугачёва споткнулось об Тамбов, крупный город и центр наместничества. Он подготовился к подходу мятежников, укрепив старые оборонительные сооружения и ставшись готовым к осаде.

Михаил Емельянович Пугачёв

Михаил Пугачёв первоначально не собирался захватывать город, но до него дошли слухи о том, что в городе имеется крупный военный отряд. Разведчики, посланные им чтобы разузнать, так это или нет, не смогли пробраться в город и что-либо узнать и Михаил Пугачёв, опасаясь, что предполагаемый военный отряд может ударить ему в тыл, пошёл на Тамбов штурмом, но он был отбит, что утвердило булавинского военачальника в мысли о том, что в Тамбове засел вооруженный отряд, хотя на самом деле сопротивление ему оказали вооружившиеся горожане во главе с отставным офицером (тамбовский наместник, человек сугубо гражданский, в военных делах ничего не смыслил и в незнакомую ему сферу деятельности решил не вмешиваться).

После неудачного штурма, Михаил Пугачёв взял Тамбов в осаду, что оказалось началом его конца.

Император Пётр I Фёдорович к тому времени уже пошёл на поправку и разделил войска, приготовленные для подавления мятежа: одна часть, во главе которой он поставил генерал-фельдвахмейстера князя Михаила Михайловича Голицына, отправилась к Нижнему Новгороду, а другая, меньшая, под командованием генерал-фельдвахмейстера Ивана Григорьевича Востромирского, вышла на выручку Тамбову.

Узнав о приближении Востромирского, Михаил Пугачёв попытался вновь захватить Тамбов, чтобы отсидеться за его стенами, но штурм был отбит. Тогда Михаил Пугачёв, не дав своим обескровленным воинам перевести дух, пошёл в наступление, но был разбит Востромирским.

Императорские войска, после упорного сопротивления, опрокинули мятежников и те побежали. К чести Михаила Пугачёва, он бился до последнего и лишь когда всё было кончено унёс ноги, не желая попадать в плен.

Иван Востромирский быстро подошёл к Симбирску. Город не поддержал мятежников и изъявил верность императору Петру I Фёдоровичу, открыв ворота его полководцу.

Михаил Пугачёв с небольшой горской оставшихся ему верным воинам из гарнизона, пошёл в последнею атаку на Востромирского и все они погибли, причём Пугачёва было приказано взять живым, но он оказал такое сопротивление, что взяли его только мёртвым.

С захватом императорскими войсками Симбирска охваченная восстанием территория оказалась разделена на две части. Почти одновременно с этим Кондратий Булавин потерпел тяжёлое поражение у Нижнего Новгорода.

Иван Востромирский, оставив в Симбирске вооруженный отряд, отправился, согласно императорским инструкциям, усмирять восстания татар, марийцев и мордвы, с чем он справился.

В конце декабря 1706 года Кондратий Булавин подошёл к Нижнему Новгороду. Сам город булавинцы захватили быстро, но вот Кремль оказался крепким орешком.

От Нижнего Новгорода до столицы Русской империи Владимира-на-Клязьме Кондратия Булавина отделяло двести двадцать три километра, но он.опасался оставлять в тылу столь мощную крепость, как Нижегородский кремль.

В столице началось брожение. Карету архиепископа закидали грязью и камнями, были совершены налёты на дома знати, а во дворец столичного наместника боярина Тихона Николаевича Стремехова ворвалась разгневанная толпа, желавшая учинить над ним самосуд, но его стража отбила у них наместника. Стремехов в ходе столкновения потерял клок волос из бороды и несколько пуговиц.

Для предотвращения дальнейших беспорядков в столицу прибыло четыре полка, были взяты и казнены зачинщики, тех, кто был замечен в участии в беспорядках, бросили в темницы, благодаря чему ситуация во Владимира-на-Клязьме стабилизировалась.

Тем временем Кондратий Булавин пытался взять штурмом Нижегородский кремль. Его воинами была захвачена Крыжева башня, но удержаться в ней они не смогли и их оттуда скоро вышибли.

Кондратий Булавин несколько раз штурмовал Нижегородский кремль, но всякий раз это оборачивалось большими потерями. Во время одного из штурмов он послал на стены Нижегородского кремля моряков Каспийской флотилии, против чего резко выступил её командующий Даниил Воронцов, дело дошло чуть ли не до драки с Булавиным. Желая спасти жизни своих моряков, ночью Даниил Воронцов поднялся вверх по Волге, вскоре достиг расположения императорских войск и сдался князю Голицыну. Надеясь на помилование, он сообщил ему об численности, вооружении и расположении булавинцев, о том, какие у них царили настроения.

С каждым днём Кондратий Булавин мрачнел всё больше и больше, а когда ему сообщили, что против него вышли императорские войска, Булавин в ярости опрокинул стол, на котором были разложены карты.

Понимая, что его войска в значительной степени уступают императорским он хотел хотя бы взять их количеством. По его приказу в Нижний Новгород стали стекаться солдаты из оставленных им в крупных занятых городах гарнизонах. Сами гарнизоны в своей численности сократились до символических размеров.

Тут и выяснилось, что Кондратий Булавин оказался без воинов из симбирского гарнизона, именно в тот момент, когда Михаил Пугачёв увёл их в свою авантюру.

Битва между генерал-фельдвахмейстером князем Михаилом Голицыным и Кондратием Булавиным состоялась 27 января 1707 года, близь Нижнего Новгорода на правом берегу реки Оки.

Князь Михаил Михайлович Голицын

Императорские войска превосходили булавинские выручкой, опытом, мотивацией, ими командовал опытный военачальник и обученные офицеры. Булавинцы же были сборищем набранных крестьян, за столь короткий период которых смогли обучить не столь многому. Командовали ими бывшие солдаты, в своей основе люди опытные, прошедшие Великую Южную войну, но малограмотные.

Конечно, и при таком раскладе они могли бы одержать победу, особенно если учитывать фигуру Кондратия Булавина. До восстания он был капитаном, был умён и сметлив, знал военную теорию. Но князь Михаил Голицын был куда опытнее своего противника.

Сражение было ожесточённым, обе стороны дрались отчаянно, все понимали, что в этой битве решается судьба всего восстания, если не всей Руси. Однако по итогу князь Голицын одержал победу, булавинцы бежали и много их утонуло в Оке в всеобщей давке.

Кондратий Булавин бежал с поля боя в самом конце сражения и всплыл несколько дней спустя в Апере. Он потерял армию, но рассчитывал превратить Апер в неприступную крепость, об которую разобьются, как волны об скалу, воины императора. А затем он соберёт новую армию и возьмёт реванш.

Но его планам не суждено было сбыться. В Апере царило уныние и магистрат прямо сказал, что город не намерен сражаться за него. Среди народа, на который Булавин хотел опереться, ходили те же настроения.

Малые города, узнав о крупном поражении Булавина, стали открещиваться от него и подчиняться Петру I Фёдоровичу.

Вскоре небольшой булавинский гарнизон Апера разбежался, а на следующий день его командующий был арестован по приказу магистрата. Опасаясь подобной судьбы, Кондратий Булавин поздно ночью бежал из города и некоторое время его судьба не была известна.

Когда князь Голицын подошёл к Аперу, ему на встречу вышла делегация магистрата и объявила, что город подчиняется императору Петру I Фёдоровичу. Зайдя в Апер во главе армии, князь Голицын арестовал членов магистрата за ранее предательство ими императора более полугода назад и в колодках отправил в столицу.

Продвижение князя Голицына было стремительно, большинство занятых Булавиным городов сдавались без боя, в редких случаях велись ожесточённые бои, например, как в случае с Саратовым. Но стоит отметить, что бывшие булавинцы сражались не за эфемерное будущее счастье при императрице Екатерине Владимировны, а потому, что не ожидали от императорской власти прощения.

Кондратий Булавин неожиданно появился в марте 1707 года, в Чёрном Яре. Там его встретили сдержано, без восторга, жители Чёрного Яра явно дали Булавину понять, что ему здесь не рады. Видя своё бессилие, он решил вернуться туда, откуда всё началось — в Астрахань.

Вместо себя генерал-губернатором Астрахани Кондратий Булавин назначил своего старого друга и сослуживца, Максима Максимовича Фёдорова. Он устроил своему другу торжественный прием и поклялся, что он вместе с ним до конца.

После приёма Кондратий Булавин тайно встретился с персидскими торговцами и попросил убежища в Персии, но торговцы мягко сказали ему, что шаханшах Солтан Хусейн не нуждается в отработанном материале.

Полный гнева, Кондратий Булавин вернулся к себе и на следующий день устроил погром иностранных торговцев, причём не только персидских, но и индийских, греческих, армянских, британских, французских и всех прочих иностранцев. Они все были убиты вместе со своими семьями, их деньги и имущество Кондратий Булавин разделил между своими солдатами и офицерами, а их корабли затопил у входа в порт Астрахани.

Астрахань была обнесена мощной стеной на случай вторжения Персии и потому, в том числе большими запасам пороха, снарядов и продовольствия, считалась неприступной. У Булавина осталось несколько сотен солдат и кучка офицеров, с этими силами он был готов дать последний бой.

Осада Астрахани князем Голицыным началась 17 марта 1707 года. Вскоре в его лагерь прибыл император Пётр I Фёдорович, который назначил его астраханским генерал-губернатором и в беседе с глазу на глаз потребовал как можно быстрее взять город и подавить восстание, не считаясь ни с чем. Связано это было в том числе из-за напряжённой внешнеполитической обстановки.

Булавинцы храбро отбивали все штурмы, но вскоре у них кончился порох. Как оказалось, Максим Фёдоров, получив сообщение от принимавшего гонца, отправил на помощь Булавину почти всех воинов и почти весь порох с боеприпасами, однако Булавин так их не увидел: они не успели к битве на реке Оке и, узнав о разгроме, частично разбежались, частично присоединились к оборонцам в занятых булавинцами городах.

Кондратий Булавин заявил, что порох и снаряды могут кончится, но их сабля и их храбрость не кончатся никогда, в чём получил горячую поддержку Максима Фёдорова. Но жить им оставалось менее суток.

Когда Булавин заснул тревожным сном, к нему ворвались его офицеры, намеревавшиеся схватить его и выдать императору. Но Кондратий Булавин оказал заговорщикам серьёзное сопротивление, вырвался и бросился бежать к своим солдатам, но заговорщики стали стрелять ему вслед и убили его. Уставшие и измождённые солдаты смотрели на смерть своего ранее обожаемого командира с глубоким безразличием.

Через несколько минут офицеры убили и Максима Фёдорова.

Семнадцатого апреля 1707 года Астрахань сдалась на милость победителя, солдаты и офицеры сдали оружие. Пётр I Фёдорович лично их обходил и интересовался, почему они выступили против него.

Со взятием Астрахани восстание Кондратия Булавина было подавлено, а тело главного мятежника было брошено в нечистоты, но после добрые люди тайно выкопали его и захоронили на неизвестном кладбище.

Офицеры были отправлены в столицу, где их казнили, а солдат отправили в дальние гарнизоны.

Пётр I Фёдорович вовсе не собирался мириться с крестьянским землевладением в Поволжье, но и возвращать старых хозяев ему казалось абсурдным. В итоге крупные десятины земли были пожалованы князю Голицыну, Ивану Востромирскому, фавориту императора генералу и боярину Александру Меньшику, свои имения получили все офицеры, участвовавшие в боях с булавинцами. Отобранная земля стала поводом для крестьянских бунтов, участие в которых принимали и бывшие булавинцы, но они уже не представляли для власти никакой опасности и быстро подавлялись. К 1709 году в регионе окончательно воцарилось спокойствие