Рано утром наш флот отправится на Проливы.
В августе 1889 г. в Берлине состоялось особое совещание, касавшееся вопроса будущего развития флота, где была принята долгосрочная кораблестроительная программа. Согласно данной программе, в 1891 г. Вильгельмсхафене и Штеттине закладываются четыре однотипных броненосца «Бранденбург» водоизмещением 10500 т со скоростью хода 16,5 узлов.
Это были первые крупные военные суда, заложенные Германией на Балтике после Парижского мира.
Первенцы немецкого броненосного флота отличало необычное расположение артиллерии: шесть 280-мм пушек были расположены в трех барбетных установках, две на носу и одна на корме. Броненосцы всех стран были спроектированы так, чтобы обеспечить максимальную мощь огня на борт. Кстати, корабли даже характеризовались весом бортового залпа (точнее, весом снарядов). У немецких же броненосцев типа «Бранденбург», как и большинства иностранных броненосцев, на борт могло стрелять четыре орудия. Зато вперед могли вести огонь четыре пушки, в то время как иностранные аналоги могли стрелять на нос только из двух орудий. Дело в том, что эти броненосцы («Бранденбург») были специально спроектированы для встречного боя в датских Проливах. Во встречном бою (нос в нос) огневая мощь «Бранденбурга» была по меньшей мере в два раза больше, чем у любого английского, французского или русского броненосца.
Стоит отметить, что десятилетием ранее, в Российской Империи заложили на Черном море серию броненосцев типа «Екатерина» с 3-я башнями (точнее барбетами) расположенных в диаметральной плоскости. В результате, имея по 2 орудия на нос и корму, российские броненосцы могли вести огонь на борт из шести орудий.
Другой особенностью немецких броненосцев, была различная длина орудий главного калибра: если кормовая башня имела орудия с длиной ствола в 40 калибров, то передние орудия, имели длину всего 30 калибров. По сути, в носовой части стояли дальнобойные гаубицы – не особенно хорошие в морском бою, зато благодаря настильной траектории очень эффективные против датских береговых укреплений.
Остальные броненосцы, поступившие в немецкий флот в конце XIX в., представляли собой совершенно разнотипные конструкции.
Однако все их объединяло одно – подготовка к бою в узких проливах.
Немецкому флоту было тесно в маленьком Балтийском море, но все надежды, планы, мероприятия, мечты по поводу заокеанских земель, международной морской торговли неизбежно ставились в зависимости от позиции Дании. Как можно успешно развивать торговлю, если Дания могла легко и не принужденно закрыть вход на Балтику?
Несколько раз Германия пыталась изменить существующий порядок, причем попытки были от грандиозных – вроде высадки десанта (с катастрофическими последствиями), до менее масштабных, направленных что бы получить выход к морю в районе датско-голландской границы. Однако, Дания и Голландия раз за разом отвергали как дипломатические ходы (уступка земель), так и военные решения. Оборона на датско-шведской границе постоянно совершенствовалась, и пробить ее – как показали различные войны – было совсем не просто, а удержать и того тяжелее.
Выход к Балтике имела не только Германия, но союзников в этом деле, Германия практически не нашла.
Швеция на словах готовая помочь, предпочитала сидеть спокойно, и как подозревали немцы надеялась на дипломатию и династические узы. Вариант, при котором Дания и Швеция бы вновь образовывали одно государство нельзя было исключать – естественно радости это немцам не добавило.
Норвегия, формально получила независимость от Дании, но фактически являлась ее доминионом, и понятно, что никаких территориальных претензий к Дании не имела.
Российская империя, и вовсе занимала почти враждебную позицию. Прорытый в начале 20-го века беломоро-балтийский канал и вовсе позволял Российской империи не обращать внимания на позицию Дании. Более того, России была иногда выгодна война, закрывающая Датские проливы – зато загружавшая российский пролив.
В чем-то позиция двух империй – Германии и России, была сходной. Обе стороны претендовали на статус океанских держав, и обе стороны имели проблемы с географией, которые существенно мешали данный статус реализовать. То, что другие страны, имеющие выгодную географию, будут мешать тем, кто не имеет выгодной географии, относилось к сфере политики. А что касается политики, то соседние страны крайне редко делают то, что выгодно их соседу (а за одно конкуренту и врагу). Однако если не удается подправить географию, то можно прибегнуть к дипломатии, использовав последний довод королей – пушки. Вот только, последняя война, сложилась для Российской империи удачно, позволив получить проливы Босфор и Дарданеллы; а вот германо-датская война закончилась (при скромной поддержке международной коалиции) не в пользу Германии.
***
Появление линкоров только вывело подготовку к бою в Проливах на новый уровень, однако если проследить эволюцию немецких линкоров, то можно заметить, что как менялись приоритеты, от непосредственного боя с берегом, до войны в океане.
Первая серия немецкого кораблестроения, линкоры типа «Нассау» и «Гельголанд» были заточены именно на бой в проливах. Из 12 орудий (280-мм на «Нассау» и 305-мм на «Гельголанде»), немецкие линкоры могли вести огонь на нос из 10 орудий!
А ведь линкоры потенциальных противников – Великобритании, Франции и России, могли вести огонь на нос всего из 2 или 3-х орудий! Даже американские корабли – с 4-я орудиями на нос, доведись им защищать датские проливы, не улучшали ситуацию в противостоянии «лоб в лоб». Немецким линкорам в жестком встречном бою просто не было равных. При этом, развитые системы управления огнем, позволяли немецким линкорам вести эффективный фактические круговой обстрел (точнее треугольный): на нос и на оба борта! Ситуация, в которой немецким линкорам придется одновременно вести бой с вражескими кораблями, и подавлять вражеские батареи фактически рассматривалась как базовая.
Вот только вторая серия немецких линкоров, типа «Кайзер» (а также линейные крейсера типа «Мольтке»), имела 10 орудий, но в носовом залпе, имела только 6-8 орудий. Зато, если «Нассау» и «Гельголанд» из 12 орудий, только 8 могли использовать в бортовом залпе, то «Кайзер» и «Мольке», из 10 орудий в бою на борт могли стрелять из всех 10 (хотя 2 орудия все же имели ограниченные углы обстрела).
Представители третьей серии — линкоры типа «Кенинг», имели все те же 10 орудий что и «Кайзер», вот только на нос могло стрелять всего 4 орудия; зато на борт – все 10 с приличными (так сказать с обычными) углами обстрела.
или
Подобная эволюция немецких линкоров объяснялась двумя моментами
Первый: В случае войны, «Нассау» и «Гельголанд» должны были быть чистыми прорывателями проливов, на долю «Кайзеров» и «Кенингов» приходились только эскадренные бои. Считалось, что 8 специальных линкоров будет достаточно.
Второе: В Генштабе шло убеждение, что не только флот может проводить операцию по захвату Проливов – гораздо лучше это сделает армия. На этот раз армия готовилась воевать со всей серьезностью, заготавливая большое количество тяжелой артиллерии. А раз так, то не зачем создавать специальные линкоры.
Таким образом, географическая проблема, мешающая Германскому флоту стать океанским (или Флотом Открытого Моря), должна была быть решена в ближайшее время.
Что касается Российской Империи, то география продолжала ее подводить. Располагая чуть большим флотом чем Германия, Российская Империя была вынуждена строить флот на двух местах (на Балтике и Черном море), а содержать – на трех (Балтика-Атлантика, Средиземное море, Тихий океан).
