Юрий Пашолок. Большой успех маленьких танков

Оружие чешского производства было весьма популярно еще в начале XX века. Артиллерийские орудия фирмы Škoda пользовались спросом и за пределами Австро-Венгрии, в состав которой Чехия входила до 1918 года. После образования Первой Чехословацкой республики начались экспортные поставки теперь уже чехословацкого вооружения. Как правило, оно имело удачную конструкцию и обладало вполне адекватной ценой.

В середине 30-х годов к пушкам добавились и танки. По объемам экспортных поставок бронетанковой техники Чехословакия умудрилась занять в межвоенный период второе место в мире, вплотную подобравшись к Великобритании. Первым и одновременно самым массовым образцом чехословацкого экспортного бронетанкового вооружения стала танкетка Praga AH-IV.

На английской основе

Первыми танками чехословацкой армии стали семь французских Renault FT, которые к середине 20-х годов значительно устарели. Особенно это касалось их подвижности, а как раз она начала играть все более и более важную роль на поле боя. Чехословацкие военные не стали изобретать велосипед и обратились к зарубежным специалистам. Далеко идти не пришлось: в соседней Германии, которая с 1920 года по условиям Версальского договора не могла строить и разрабатывать танки, быстро нашелся человек, который предложил свои услуги. Им стал Йозеф Фольмер, разработавший колесно-гусеничную платформу.

С 1923 года в Чехословакии была запущена программа разработки колесно-гусеничного танка KH-50. Продолжалась она до 1929 года, но ничем хорошим так и не закончилась. Разработанный при участии Фольмера танк оказался неудачным, дальше опытных экземпляров на этом направлении дело не продвинулось.

«Виновниками» будущего триумфа чехословацкой танковой промышленности стали англичане, а если точнее – чиновники британского военного министерства. В 1929 году они устроили натуральный погром танковым силам своей страны. Поставки танков в войска резко сократились, от чего сильно пострадал один из основных их производителей, фирма Vickers-Armstrongs Limited.

Приоритеты предприятия сместились в сторону экспортных поставок. Основной экспорта стали две машины – легкий танк Vickers Mk.E и танкетка Carden-Loyd Mk.VI. Английские военные, «отпустившие» Vickers-Armstrongs на вольные хлеба, сами едва ли поняли, что натворили. Продавая за рубеж эти машины, английские танкостроители поделились своими передовыми технологиями со всем миром. Прямые «потомки» английских экспортных машин появились в США, СССР, Германии, Польше, Франции, Италии, Швеции и Японии.

Оказалась в этом списке и Чехословакия. В 1929 году компания ČKD приобрела лицензию на танкетку Carden-Loyd Mk.VI. На следующий год один образец прибыл в Чехословакию. Согласно исследованиям Юрия Тинтеры, на ČKD построили две танкетки, которые получили обозначение CL-P (Carden-Loyd-Praga). Такое обозначение машина получила потому, что в структуру ČKD входила фирма Praga, выпускавшая легковые автомобили и грузовики. CL-P стали первыми танками ČKD, построенными фирмой самостоятельно. Контракт с англичанами подразумевал, что за каждую танкетку ČKD платила правообладателю 75 фунтов стерлингов. Неудивительно, что массовой танкетка CL-P так и не стала.

Одна из танкеток CL-P, 1930 год. Именно с этих машин, построенных по лицензии, началось полноценное танкостроение в Чехословакии

Впрочем, гораздо сильнее денежного вопроса на судьбу CL-P повлиял вердикт чехословацких военных. Осенью 1930 года танкетки приняли участие в маневрах, проходивших в Миловице. Английская танкетка военным не понравилась, ее конструкция требовала переделки. Была запущена программа по созданию собственной танкетки, причем на конкурсной основе.

Первой с заданием справилась фирма Škoda, представившая в 1931 году танкетку MU-2. От изначальной танкетки Carden-Loyd в ней осталось немного. MU-2 выглядела как полноценный танк: вместо рубки на ней была установлена одноместная башня. Правда, рубка для механика-водителя значительно перекрывала сектор обстрела справа от башни. MU-2 испытания провалила: брони толщиной до 5,5 мм было явно маловато, да и один пулемет в качестве вооружения чехословацких военных не устроил. Слабоватым для машины оказался и установленный на ней двигатель.

Танкетка Škoda MU-2 на испытаниях. Несмотря на весьма прогрессивную конструкцию, чехословацких военных она не устроила

Второй попыткой фирмы Škoda стала улучшенная танкетка, получившая обозначение MU-4. Характеристики машины выглядели значительно лучше. Ее броню усилили до 10 мм, вооружение было увеличено до двух пулеметов ZB vz.26, машина получила 40-сильный мотор. MU-4 представили в 1932 году, а ее доводка продолжалась до 1934 года. Время оказалось упущено.

Škoda MU-4, также оставшаяся за бортом конкурса​

В отличие от конкурента, на ČKD предпочли взять уже имеющиеся машины и их переделать. Компоновку Carden-Loyd Mk.VI здесь трогать не стали, серьезной переделке подверглось боевое, оно же моторное отделение. От тесной конструкции с колпаками на ČKD отказались, разработав корпус безо всяких карманов по бортам. Место механика-водителя перенесли вправо, впереди был установлен смотровой прибор, который в походном положении откидывался. Командир получил пулеметную установку с относительно широким сектором обстрела. Всего на танке стояло два пулемета ZB vz.26: один использовался командиром, второй располагался справа от механика-водителя.

На крыше боевого отделения появились большие люки, более продуманной оказалась и система вентиляции. Мотор поменяли на двигатель Praga AHN мощностью 30,7 л.с. Боевая масса танкетки, получившей обозначение P-I, выросла до 2,4 тонн, но более мощный мотор позволил сохранить неплохую подвижность. При этом защита машины оказалась вполне приличной: толщина лобовой брони достигала 12 мм, что надежно защищало танкетку от пуль винтовочного калибра.

Опытный образец танкетки P-I на заводских испытаниях. Надпись M.N.O. означает «ministerstvo národní obrany», то есть «министерство обороны»​

Переделанные танкетки получили номера NIX 223, NIX 224 и NIX 225. Также на ČKD построили четвертую танкетку, которая осталась собственностью завода. Испытания P-I начались в 1932 году, по их итогам в конструкцию вносились различные изменения.

17 октября 1933 года в Миловице отправились опытные образцы, а вскоре было принято решение о принятии танкетки на вооружение чехословацкой армии. Официально машина получила обозначение Tč vz. 33 (танкетка образца 1933 года). Опытные экземпляры получили серийные номера 13.359 – 13.361. Также с ČKD был заключен контракт на выпуск 70 танкеток. Tč vz. 33 стал первым образцом чехословацкой бронетанковой техники, запущенным в массовое производство. Поставки начались в ноябре 1933 года и закончились 10 октября 1934 года. Серийные машины имели номера 13.420 – 13.489.

С точки зрения удобства для экипажа Tč vz. 33 была большим шагом вперед по сравнению с исходной танкеткой Carden-Loyd Mk.VI

Tč vz. 33 на маневрах в Миловице. К концу 30-х годов эти танкетки использовались в основном как учебные машины

Tč vz. 33 стала первой и последней танкеткой чехословацкой армии. Она нашла свое место в системе вооружения чехословацкой армии, но в целом рассматривалась скорее как учебная машина. 23 апреля 1934 года ČKD сдала первые шесть легких танков P-II, позже принятых на вооружение как LT vz.34. Эта машина по всем параметрам превосходила Tč vz. 33. Чехословацкая армия сделала ставку на легкие танки с пушечным вооружением.

Экспортная мелочь

Взгляды чехословацких военных разделяли далеко не во всех странах. Миниатюрные бронемашины активно «разводили» во многих государствах, считая, что маленькие и дешевые пулеметные танки все еще хороши с точки зрения поддержки пехоты. Германия, Италия, Япония, США, Польша – в этих странах танкетки, а также малые и легкие пулеметные танки составляли основу бронетанковых сил.

При таком положении дел неудивительно, что танкетки и малые пулеметные танки закупались многими государствами. Одним из них стала Персия (с 22 марта 1935 года сменившая официальное название на Иран). В начале 1935 года в Европу отправилась закупочная комиссия во главе с генералом Исмаилом Ханом, имевшая задачу приобрести 3-тонные танкетки. В Париже были проведены переговоры с представителями чехословацких фирм. Иранцы заинтересовались предложениями ČKD, чему поспособствовал агент компании Эмиль Оплатка. В мае иранская делегация прибыла в Прагу. После осмотра продукции ČKD 15 мая впечатленные иранцы заключили договор на приобретение 26 лёгких танков TNH.

От танкеток, впрочем, иранские военные тоже не отказались: по тому же договору закупалось 30 танкеток AH-IV. Хотя оба образца бронетехники пока даже не существовали в металле, проведенная демонстрация внушила закупочной комиссии уверенность в том, что все будет хорошо. Не забыли и о подарке: фирма ČKD вручила иранской делегации опытный образец танкетки P-I. Так чехи попросту избавились от ненужной машины.

Если в случае с Praga TNH речь шла о модернизации не очень удачного легкого танка P-II-a, то танкетку для Ирана стали разрабатывать практически с нуля. Ведь даже в модернизированном виде P-I к тому времени выглядела анахронизмом. На ČKD закипела работа, и перед прибывшей в сентябре 1935 года иранской комиссией предстала совсем другая машина. Боевая масса AH-IV выросла до 3,5 тонн, машина стала длиннее на полметра, а по конструкции танкетка стала больше напоминать легкие танки ČKD. Командир получил полноценную башню с круговым сектором обстрела, при этом курсовой пулемет справа от механика-водителя сохранился. На опытной машине, впрочем, поначалу вооружение отсутствовало.

Иранская делегация и опытные образцы танков для Ирана. Машины еще не имеют вооружения, а роль башен выполняют макеты

Конструкцию ходовой части, включая разработанную Алексеем Суриным подвеску, танкетка позаимствовала у Praga TNH. На опытном образце использовался такой же двигатель, что и на P-I, но более совершенная трансмиссия и ходовая часть позволили машине разогнаться до 40 км/ч.

Та же танкетка с установленным вооружением и полноценной башней​

Иранские военные оказались впечатлены демонстрацией. На момент создания AH-IV была лучшей танкеткой, по боевым возможностям вплотную приближаясь к легким танкам. Ничего удивительного, что заказ был расширен до 50 машин. Цена одной танкетки составляла 1629 фунтов стерлингов, что было дешевле немецкого Pz.Kpfw.I Ausf.B. В эту сумму не входила стоимость прицелов и пулеметов, их иранцы заказывали у фирмы Československá zbrojovka (ZB) в Брно. Согласно договору, сроком окончания поставок определялся концом октября 1936 года.

Серийный вариант AH-IV. Конфигурация башни несколько изменилась, есть отличия и по корпусу

Эта же машина сверху. В таком ракурсе AH-IV больше похожа не на танкетку, а на маленький танк

В отличие от TNH, выпуск Praga AH-IV организовали не в Праге, а на предприятии в Слани (Slaný), что к северо-западу от столицы Чехословакии. Основной проблемой сборки стало то, что уровень механизации производства здесь был низким. Это не могло не сказаться на скорости исполнения контракта. Еще одной серьезной проблемой стал брак со стороны фирмы POLDI Hütte, которая выпускала броневые листы. Броня оказалась хрупкой.

Поставки затянулись, от чего выиграла, прежде всего, иранская приемочная комиссия, шиковавшая в это время в Праге. В определенном смысле компенсацией для иранцев стала установка в серийные AH-IV более мощных двигателей Praga RH. Мотор объемом 3,47 литра и мощностью 55 лошадиных сил разгонял танкетку до 44 км/ч. В конце концов контракт выполнили почти в срок: к 3 ноября 1936 года Слани покинуло 48 танкеток. Оставшиеся 2 машины, а также опытный образец отправились в Иран уже в 1937 году.

Иранская приемная комиссия на фоне Praga AH-IV, 1937 год. Судя по лицам, иранские военные остались довольны

Чехословацкие танкетки очень понравились иранским военным. В 1938 году начались переговоры о поставках еще 300 машин, но после оккупации Чехии Германией они стали заходить в тупик. Максимум, что удалось иранцам – это приобрести радиостанции Telefunken, которые установили на танкетки. Впрочем, ни рации, ни сами танкетки шаху Пехлеви не помогли. Когда в августе 1941 года была проведена советско-английская операция по оккупации Ирана, танки бездействовали. К слову, уже после войны, в 1947 году, Иран пытался закупить на ČKD запчасти для бронемашин, но, судя по всему, безрезультатно.

* * *

Иранский успех чехословацких танкеток, как и в случае с танком Praga THN, был замечен и другими странами. В январе 1936 года после неудачного тура по Европе в Чехословакию прибыла румынская закупочная комиссия. Первоначально речь шла о закупке, аналогичной иранской. Румыны желали приобрести легкие танки TNH (по цене 375 000 чешских крон за штуку), а также танкетки AH-IV (307 000 крон). Позже, в апреле 1936 года, был заключен контракт на поставку 100 Praga P-II-aJ и 35 AH-IV. Легкий танк, впрочем, быстро исчез из контракта, поскольку проиграл конкурс Škoda Š-II, принятому на вооружение чехословацкой армии под названием LT vz.35.

6 августа 1936 года был подписан контракт на поставку 35 улучшенных танкеток, получивших заводское обозначение AH-IV-R. В Румынии эти машины получили обозначение R-1. Цена немного выросла – до 320 585 чешских крон. На эти машины был установлен более совершенный двигатель Praga RHP, планетарная коробка передач Praga-Wilson, а боевая масса выросла до 3,9 тонн. Максимальная скорость выросла до 45 км/ч, увеличился запас хода. Чуть изменилась установка пулемета в башне, а внизу появился специальный «воротник», прикрывавший подбашенный погон от пуль и осколков.

Опытный образец танкетки AH-IV-R на испытаниях

Серийный вариант AH-IV-R, он же R-1

Боевое отделение R-1. Нельзя сказать, что внутри можно танцевать, но для танкетки достаточно просторно и комфортно

Первые 10 R-1 покинули завод в Слани 27 сентября 1937 года. Пока проходили доводочные испытания, были готовы оставшиеся танкетки. Несмотря на некоторую задержку, румынские военные в целом оказались довольны машиной, которую предполагалось использовать как танк-разведчик. В мае 1938 года начались переговоры о лицензионном производстве R-1 в Румынии. 22 февраля 1939 года было подписано соглашение о выпуске R-1 на заводе Malaxa в Решице. Этот автомобильный завод уже имел опыт сборки транспортеров Renault UE. Предполагалось, что Malaxa соберет 382 танкетки, но реально здесь построили всего одну машину, получившую серийный номер Sr.301.

R-1 активно использовались румынской армией в войне против СССР. В частности, применялись они и в боях за Одессу. Даже в условиях острой нехватки танков и противотанковых средств у Красной Армии на этом участке румынским R-1 сильно досталось. Безвозвратные потери составили 6 машин, из них несколько было захвачено бойцами Красной Армии. Судя по тому, что почти все остальные танкетки требовали ремонта, общая картина потерь выглядела еще более печально.

Финал боевой карьеры танка №31. Где-то под Одессой, сентябрь 1941 года

К лету 1942 года все уцелевшие танкетки вернулись в строй, из них 14 штук к декабрю оказалась потеряно. Морально устаревшие R-1 вывели в резерв. К 1 сентября 1943 года 13 из них находились в кавалерийском училище в Сибиу. Правда, из этого числа только 5 было на ходу. В ноябре возникла идея сделать из них самоходные установки с 45-мм пушками, а башни поставить на ДОТ-ы. От этой идеи румыны отказались, поскольку «сорокопятка» уже не была эффективным средством борьбы с танками. Тем не менее, R-1 довелось повоевать еще раз. После того, как Румыния перешла на сторону Антигитлеровской коалиции, танкетки вновь были задействованы. По иронии судьбы, одним из последних случаев их применения стали бои на территории Чехии.

Палочка-выручалочка для Швеции

Следующими после румын клиентами, которые заинтересовались танкетками AH-IV, оказались крайне неожиданными. Ими стали шведы. Уж в чем, а в отсталости шведскую танковую промышленность в середине 30-х годов обвинять было крайне сложно. Конструкторское бюро Landsverk под руководством Отто Меркера разработало несколько танков передовой конструкции. Landsverk L-60 активно продвигался на экспорт. Имелся в запасе у шведов и более легкий танк, L-120, который предполагалось использовать в качестве разведчика. Его, к слову, шведы также предлагали на внешних рынках.

При этом, однако, шведская армия на тот момент находилась в непростой ситуации. Кроме 10 устаревших Strv m/21 и 3 Strv m/31, ей похвастаться было нечем. Между тем, к середине 30-х годов возрастающее напряжение в Европе стали ощущать и в Швеции. Плотные экономические связи с Германией вовсе не гарантировали безопасности с этого направления, но еще больше шведы опасались СССР. 11 июля 1936 года шведский парламент выделил на модернизацию армии 130 миллионов крон.

Из выделенных денег 6 миллионов шведских крон предназначались на закупку 50 танков. Предполагалось, что машины будут двух типов: пулеметные танкетки боевой массой 4 тонны, а также легкие танки боевой массой 7 тонн, вооруженные пушками. Предлагаемые Landsverk отечественные танки не до конца соответствовали требованиям шведской армии, к тому же они оказались дорогими. Военные все внимательнее поглядывали на зарубежную технику. Могло даже случиться, что вместо Landsverk L-60 шведы, по примеру финнов, могли бы приобрести Vickers Mk.E. Но английский танк быстро вычеркнули из списка, поскольку L-60 был явно лучше.

Тем не менее, в конце 1936 года была организована закупочная комиссия. В нее вошли капитан Эрик Гиллнер из KAAD, подполковник Андерс Бергквист, представлявший пехоту, и майор Йёста Братт из Готаландского лейб-гвардейского танкового батальона. В январе-феврале 1937 года эти офицеры посетили Францию, Польшу и Германию. Во Франции им предложили Renault ACG-1 (AMC-35), Renault YR, а также AMR 35ZT, но эти машины шведов не устроили. В Польше комиссия осмотрела легкий танк 7TP и танкетку TK-S, энтузиазма они также не вызвали. Наконец, в Германии шведским военным продемонстрировали Pz.Kpfw.I Ausf.A. Комиссию он тоже не устроил.

Наконец, в январе 1937 года начались переговоры между ČKD и директором фирмы Ackumulator AB Jungner из города Оскарсхамн. Обе фирмы были связаны друг с другом: выпускавшиеся в Швеции аккумуляторы (они же NiFe battery) использовались чешской компанией. Jungner решила внести свой вклад в программу перевооружения шведской армии и выступить посредником между ČKD и шведскими военными.

Такой активности аккумуляторного гиганта удивляться не стоит. В состав Ackumulator AB Jungner входила также верфь в Оскарсхамне, то есть имелись производственные площади, позволявшие стоить танки. Не следует упускать из виду и тот факт, что во вновь образованную комиссию, помимо Гиллнера, входили капитан Хельг Юнг, чей брат работал в КБ Jungner¸ а также капитан Фале Бурман, также имевший отношение к фирме.

2 марта 1937 года между Ackumulator AB Jungner и ČKD было заключено соглашение о закупке танков на общую сумму в 80 миллионов чехословацких крон. За день до того Гиллнер и Бурман направились в Чехословакию. Они участвовали в испытаниях танков, которые проходили в Исполиновых горах (Krkonoše). Помимо AH-IV, шведским военным представилась возможность испытать и TNH, который произвел на них большое впечатление. 9 марта на ČKD им показали различные танки и проекты. Среди них был AH-IV-C, пушечный вариант танкетки.

По возвращении в Швецию Гиллнера посетил чехословацкий военный атташе. Мнение Гиллнера было однозначное – необходимо закупать именно чехословацкие танкетки. Они идеально вписывались в принятую в шведской армии концепцию.

В конце марта состоялось совещание, на котором шведское военное руководство еще раз обсудило вопрос, какие танки закупать. L-120, который на испытаниях показал себя не с лучшей стороны, оказался отвергнут. Кроме AH-IV, других кандидатов не осталось. Впрочем, шведы настояли на том, что вооружение и броня должны быть шведские, и это стало только началом переделок. 2 июня 1937 года Сурин представил увеличенную версию танкетки, получившую внутреннее обозначение AH-IV-D. Машина получала более мощный двигатель Volvo. 8 июня последовал еще один визит шведской комиссии. Помимо Гиллнера и Братта, в Прагу прибыл подполковник Эренсверд из генерального штаба. Комиссии показали опытный образец R-1. В ходе испытаний у танкетки заглох мотор, но это не повлияло на решение комиссии. Даже Братт, считавшийся человеком Landsverk, остался доволен.

Итоговый вариант машины получил обозначение сначала AH-IV-S, а затем AH-IV-Sv. Было принято решение закупить 48 танкеток стоимостью 37 500 шведских крон за штуку, позже это число снизилось до 46, а цена поднялась до 42 240 крон. Также на 75 000 крон закупались запчасти. Первый опытный образец был готов в сентябре, а в ноябре его проверяла шведская комиссия. Очень довольные результатами тестов, шведы подписали протокол о закупке.

Опытный образец AH-IV-Sv, осень 1937 года

Компоновочная схема AH-IV-Sv. Внутри вполне просторно, особенно для машины такого класса

Прототип шведы разобрали и использовали как лекала для подготовки чертежей серийной танкетки. Чехословацкая промышленность изготавливала лишь часть машины, производство остальных агрегатов осуществлялось в Швеции. Броню для танкеток поставлял сталелитейный завод из Авесты, а сборку осуществляли на верфи в Оскарсхамне. Общее руководство производством осуществляли инженер ČKD Гарри Йосс и еще 20 сотрудников чехословацкой фирмы.

Первые танкетки были готовы в сентябре 1938 года. Шведский вариант получился на 20 см длиннее и на 10 см шире, а его масса выросла до 4680 кг. Толщина брони выросла до 15 мм. На танкетку установили мотор Volvo FC от грузовика LV93–95. Рядная «шестерка» объемом почти 4,4 литра развивала мощность 90 л.с., благодаря чему AH-IV-Sv разгонялась до 60 км/ч. С самого начала машина получила радиостанцию. Более совершенными были смотровые приборы, а башня получила командирскую башенку. Наконец, все вооружение бронемашины, состоявшее из спарки пулеметов ksp 8 mm m/36 strv, находилось в башне. На тот момент это была лучшая танкетка в мире, по характеристикам вполне сопоставимая с некоторыми легкими танками.

Серийный образец AH-IV-Sv, она же Strv m/37. Для своего времени это была лучшая танкетка, по ТТХ сравнимая с иными танками

AH-IV-Sv была несколько больше и значительно мощнее, чем другие танкетки этого семейства

Полностью контракт по выпуску AH-IV-Sv удалось выполнить в феврале 1939 года, тогда же шведы приняли машину на вооружение как Strv m/37. Доводочные работы продолжались и в марте, когда из Чехии пришли новости об оккупации страны Германией. Йосс принял решение остаться в Швеции.

Что же касается новых танкеток, то они получили серийные номера 131–178. Первоначально они поступили в Готаландский лейб-гвардейский пехотный полк (Göta livgarde, I 2). Strv m/37 оказались наиболее массовым типом шведских танков на начало Второй мировой войны. Насыщение танкового батальона танками посволило провести первые по-настоящему массовые учения. Осенью 1939 года танки распределили между пехотными полками I 9 (Скараборк) и I 10 (Стренгнес). Как и многие шведские танки, Strv m/37 оказались долгожителями – списали их только в 1953 году. До наших дней дожило 10 таких машин, из них половина находится в ходовом состоянии.

На начало Второй мировой войны Strv m/37 были самыми массовыми танками шведской армии

Надежность и очень неплохие для своего класса характеристики обеспечили Strv m/37 долгую карьеру в шведской армии

Последняя гастроль

Окончание Второй мировой войны стало началом возрождения экспортных поставок чехословацкой оружейной промышленности. В случае с танками базой стали работы над машинами либо немецкой, либо советской разработки. Для собственной армии началась разработка перспективного танка TVP и ряда проектов легких танков. Постепенно, впрочем, работы свелись к выпуску лицензионных образцов советского происхождения, включая Т-34–85. Тем не менее, первый коммерческий успех ČKD после войны был напрямую связан с довоенной историей чехословацкого танкостроения.

В июне 1947 года на Ближнем Востоке начал работать агент ČKD инженер Бальтазар Гермаркян, задачей которого стало продвижение чехословацкого вооружения. Деньги он получал не зря: базируясь в Каире, инженер смог провернуть несколько крупных сделок. В 1948 году он посетил Эфиопию, где смог встретиться с императором Хайле Селассие I. Интерес монарха вызвала, как ни странно, танкетка, которая выглядела устаревшей уже в начале Второй мировой войны. Выбор этот объяснялся просто: крупных танковых баталий в Эфиопии не намечалось, а для противопартизанских функций танкетки вполне хватало.

Император выдвинул следующие требования: машина должна была иметь боевую массу 3,5–4,5 тонны, двигатель воздушного охлаждения, а также хорошо работать в условиях жаркого климата с большим количеством пыли. В ходе дальнейших переговоров, которые проходили весной 1948 года, Эфиопия запросила 20 танкеток. Чехословацкие военные с оговорками, но все же одобрили эту сделку. В случае с легкими танками TNH чехословацкие военные сделку заблокировали, чем, к слову, воспользовались американцы.

Финальной точкой в переговорах стало подписание 24 июня 1948 года в Аддис-Абебе соглашения о поставке 20 AH-IV по цене 26 750 долларов за штуку. Со стороны ČKD договор подписал Гермаркян. С самой танкеткой дело оказалось не слишком сложным: конструктор ČKD Сурин взял за основу прототип R-1 и немного его доработал. На машину был установлен дизельный мотор Tatra 114 воздушного охлаждения. При объеме почти в 5 литров он развивал мощность 65 лошадиных сил. Потяжелевшая до 3930 кг машина развивала вполне приемлемую скорость 43 км/ч. Модифицированная танкетка получила обозначение AV-IV-Hb.

Модифицированный прототип R-1 на испытаниях, сентябрь 1949 года. На машине испытывался мотор Tatra воздушного охлаждения

В целом AV-IV-Hb мало отличалась от R-1, основные отличия были внутри

Первые 5 танкеток для Эфиопии были готовы к январю 1950 года. После испытаний в горах танки отправились к заказчику. В течение мая 1950 года было организовано обучение экипажей. В 1951 году Эфиопия заказала запчасти, но тут в дело снова вмешалась политика. Участие Эфиопии в войне в Корее на стороне контингента ООН заблокировало дальнейшие контакты между этой страной и социалистической Чехословакией.

Можно сказать, что чехословацкие коммунисты стали могильщиками чехословацкого танкостроения с точки зрения разработки собственных образцов. Отказ ряду стран в экспортных поставках привел к тому, что в начале 50-х годов чехословацкое танковое производство свелось к лицензионной постройке советских Т-34–85 и СУ-100, причем позже оно переместилось в словацкий Мартин. Этот тот самый случай, когда политика и здравый смысл оказались не совместимы.

Что же касается эфиопских танкеток, то они продолжали служить как минимум до 80-х годов.

Одна из эфиопских танкеток, 80-е годы. Машина все еще находилась на вооружении

Автор выражает признательность Юрию Тинтере (Jiri Tintera), Чехия, и Карлу Бломстеру (Karl Blomster), Швеция, за помощь в подготовке материала.

Источник: http://warspot.ru/8496-bolshoy-uspeh-malenkih-tankov