Вселенная Красного Адмирала– легкие силы ВМС РККА.

Огромное спасибо коллегам Ansar02 и КосмонавтуДмитрию!

От всей души благодарю Вас за свежие идеи, коими

всегда полны Ваши публикации.  В них я черпал вдохновение,

а многие из них и вовсе сплагиатил самым наглым образом,

но все-же добавил кой-чего и от себя – только это

и позволяет мне рассчитывать на Ваше снисхождение…

В данной вселенной возрождение ВМС РККА происходит на год раньше, чем в РИ – первые СКРы закладываются в 1926, а не в 1927 г и т.д. Плюсом к этому ВОВ начинается 11 мая 1942 г – о том как это так вышло, будет рассказано в следующей статье (посвященной тяжелым кораблям). Ну а эта статья рассказывает о строительстве легких морских сил от торпедных катеров и до лидеров включительно.
СКР и минно-тральные силы

К строительству новых кораблей СССР смог приступить только в 1926 году. С учетом того, каким грозным оружием показали себя в мировой войне подводные лодки, и сколь протяженны и уязвимы были морские границы СССР – неудивительно что первым кораблем ВМС РККА стали сторожевики. Понимание ограниченных возможностей судостроения привело к желанию создать максимально универсальные и эффективные в своем классе корабли, в результате чего первые СКР проектировались не только как охотники за подводными лодками, но и как достаточно быстроходные малые миноносцы для действий в ближней морской зоне. Это повлекло за собой чрезвычайно высокие требования к ТТХ кораблей, которых необходимо было достичь при самом ограниченном стандартном водоизмещении. Требовалось достичь высокой скорости (29 узлов) хорошего артиллерийского вооружения (2-102-мм орудия и МЗА, торпедный аппарат, глубинные бомбы и мины) – и все это нужно было впихнуть не более чем в 400 тонн стандартного водоизмещения.
Конструкторы все же смогли спроектировать корабль, соответствующий столь высоким требованиям. Проект стал поистине новаторским, можно даже сказать – инновационным:)) Впервые в практике отечественного кораблестроения вместо тяжелых и громоздких низкооборотных турбин, соединенных непосредственно с гребным валом (как на ЭМ типа «Новик») применили более легкие, экономичные и компактные высокооборотные паровые турбины, вращавшие гребной вал через зубчатый редуктор, котлы треугольного типа и многое другое. Но все равно пришлось всемерно облегчать корабль – корпус сделали всего лишь из 4-мм стали (совершенно без коррозионного запаса) и чтобы ржавчина не проела борта первенцев советского флота, корпус следовало оцинковать. Дабы еще сэкономить в весе, корпуса были сделаны сварными – старые добрые заклепки не позволяли уложиться в требуемое по ТЗ водоизмещение.
Начиная с 13 августа и до конца октября 1926 года было заложено 8 сторожевых кораблей типа «Ураган» — 6 на Балтике и 2 на Черном море.

Результат, увы, оказался более чем закономерен – попытка «впихнуть невпихуемое» помноженная на внедрение массы технических новинок привела к тому, что корабли получились совершенно неудачными. Несмотря на все усилия судстроя корабли строились недопустимо долго (спущены на воду в 1928-1930 гг, вошли в строй – 1930-1931гг) — а приемо-сдаточные испытания стали приговором этой серии кораблей. Ни в одном случае ГЭУ не вышла на требуемую мощность и ни один корабль так и не достиг проектных 29 узлов – скорость, показанная на испытаниях не превышала 24-26 узлов. Выявилась весьма низкая надежность ГТЗА и рулевого управления. Мореходность СКР характеризовалась исключительно в нецензурной форме. Забегая вперед скажу, что только после многочисленных модернизаций удалось  как-то приблизить реальные характеристики СКР к их проектным ТТХ.
С одной стороны, первый опыт отечественного кораблестроения иначе,  как грандиозным провалом, охарактеризовать решительно невозможно,. Но с другой… В ходе строительства СКР выявлялись глобальные недостатки нашего судостроения (особенно — в части кооперации предприятий). Координация строительства хромала на все 4 лапы. Но теперь все эти недостатки  стали явными  и по мере возможности исправлялись. Страна создала собственное производство ГТЗА (первоначальный расчет на импортные поставки столь важных деталей, как, например, лопатки турбин, себя не оправдал – исполнители внаглую срывали сроки поставок, в результате чего пришлось спешно создавать собственное производство полного цикла). Треугольные котлы, впервые опробованные на «Урагане» оказались весьма удачными и надежными и стали отличным прообразом котлов последующих кораблей. На судостроительных заводах худо-бедно освоили новую (но чрезвычайно перспективную) технологию использования сварки, ранее не применявшейся при строительстве корпусов кораблей и судов. Таким образом, если в результате строительства СКР «Ураган» флот получил чуть меньше, чем ничего, то судостроительная промышленность, набив максимум шишек, смогла серьезно улучшить качество своей работы, да еще и освоила ряд современных технологий.
Однако уже в 1929 году, по результатам испытаний головного «Урагана» стало ясно, что дальнейшее строительство таких кораблей будет очевидным вредительством, поэтому серию ограничили 8 кораблями.
В этих условиях УВМС несколько пересмотрело концепцию развития малых надводных кораблей. Идея объединения функций СКР и малого эсминца в одном корабле была признана ошибочной. Вместо этого решено было возложить охрану водных районов, защиту каботажного судоходства, борьбу с подводными лодками противника и иные задачи сторожевого корабля в ближней морской зоне на быстроходные тральщики (БТЩ). Как раз апреле 1930 года был утвержден эскизный проект БТЩ получившего индекс «проект 3» (это был знаменитый «Фугас»).

БТЩ имел схожее водоизмещение и размеры с СКР типа «Ураган» при более слабом вооружении и более низкой скорости – но простота постройки, куда большая сбалансированность ТТХ позволяли надеяться на то, что с этими функциями БТЩ типа «Фугас» все-таки справятся.
Забегая вперед нужно сказать, что тип «Фугас» действительно стал весьма удачным многофункциональным кораблем и полностью подтвердил свою универсальность в ВОВ. Правда, следует иметь ввиду и некоторые недостатки данного проекта – для тральщика у него была чрезмерно велика осадка, к тому же первые корабли серии не имели ГАС для обнаружения ПЛ противника. В результате возникло большое количество вариаций БТЩ – в СКР-версии БТЩ имел ГАС, а его вооружение доходило до 1-го орудия и 3 крупнокалиберных зенитных автоматов, но вот на минные поля такой тральщик без крайней на то нужды лучше было не пускать.

В то время как БТЩ-версию стремились максимально облегчить, и в первую очередь за счет вооружения – были случаи, когда на БТЩ оставляли всего один 40-мм автомат! Не было и ГАС – но зато уменьшение осадки (менее 2 метров) позволяло достаточно успешно бороться с минной опасностью. Вообще пестрота вооружения этой серии поражает – если первоначально на корабль устанавливали 102-мм орудие Б-2 и автомат Виккерса, то впоследствии, по мере появления 45-мм орудий 21-к указанные автоматы заменялись «сорокапятками» и пулеметами, но и Б-2 и 21-к в свою очередь были отправлены на свалку истории, когда СССР в 1934 г наладил лицензионное производство ставших знаменитыми 40-мм шведских «Бофорсов» и 88-мм германских «ахт-кома-ахт». Всего до начала ВОВ, т.е. до 11 мая 1942 года было построено 52 "Фугаса" (18-на Балтике, 16-на Черном море, 16- на Дальнем Востоке и 4 – на СФ) Дальнейшим развитием «Фугаса» стал БТЩ «Владимир Полухин», имевший вдвое большее водоизмещение (свыше 800 тонн), большую скорость (23 уз) 2 88-мм орудия, 3 одноорудийных 40-мм «Бофорса» и 2 «двустволки» — 20-мм «Эрликона»

Всего до мая 1942 года было введено в строй 10 кораблей этого типа, еще два БТЩ вошли в строй до конца 1942 года – по 4 штуки на БФ, СФ и ТОФ.
Однако УВМС понимало, что одними быстроходными тральщиками (тем более – регулярно отвлекаемыми на выполнение функций СКР) минной угрозы не решить. Поэтому решено было строить суда двойного назначения – буксиры с малой осадкой, причем на них сразу же монтировался ряд приспособлений для тральной работы и место (с подкреплениями) для установки 45-мм 21-к или пулемета ДШК. Таких буксиров (типа «Дзержинский») уже к концу 1940 года было создано более 120 и, как только возникла необходимость – большая их часть была быстро переоборудована в  тральщики (тип «Ижорец»)

ТТХ СКР и тральщиков СССР.

Миноносцы

В 20-х годах УВМС тщательно проанализировало результаты действий эсминцев и миноносцев в прошедшую мировую войну и пришло к весьма интересным выводам. В 20-ом веке данный класс кораблей существенно увеличился в размерах – с 200-350 тонн контрминоносцев начала века до 1-1,5 тыс. тонн и выше во времена ПМВ. Росла скорость, усиливалось вооружение. И как-то совершенно незаметно лихие торпедные атаки сначала ушли на второй план, а потом и вовсе стали экзотикой. Эсминцы использовались преимущественно в качестве универсальных кораблей. Как писал начальник технического управления ВМС РККА Н.И. Власьев: «Как торпедные корабли…эсминцы существующего типа себя не оправдали вследствие того, что прерогатива торпедных атак перешла к торпедным катерам и подводным лодкам. Эсминцы же превратились из торпедных кораблей в малые артиллерийские».
Казалось что послевоенные тенденции мирового кораблестроения подтверждают эти размышления – в 20-х годах французские лидеры достигли уже 2700-3000 тонн, причем усиливалось в первую очередь артиллерийское вооружение и мощность ГЭУ, т.е. скорость.
По мнению УВМС превращение эсминцев в быстроходные артиллерийские корабли  произошло в значительной мере в силу роста их размера – они стали слишком уязвимой целью для орудий крупных боевых кораблей и в то же время – слишком дорогими кораблями, чтобы массово губить их в торпедных атаках.
Поэтому УВМС в конце концов пришло к следующему выводу – ВМС РККА требуется два класса надводных кораблей, чьим основным оружием станут торпеды. Для прибрежной зоны это должен быть торпедный катер, а вот для действий в ближней морской/океанской зоне и на Черном и Балтийском морях нужен особый тип малого миноносца.
Задачами такого корабля будет:
1)    Нанесение торпедного удара по крупным кораблям противника. Для этого миноносец должен иметь минимальные размеры, низкий силуэт и высокую скорость.
2)    Рейдерские операции и постановка минных заграждений на коммуникациях потенциальных противников в Черном и Балтийском морях. Для этого миноносец должен обладать достаточной мореходностью. А поскольку коммуникации «вероятных противников» проходят в непосредственной близости от их, противников, территории, то миноносец должен располагать качественной ПВО.
3)    Уничтожение вражеских подводных лодок и москитных сил, действующих на наших коммуникациях и прикрытие ПЛ ВМС РККА на переходах в районы боевого патрулирования и совместные с ними действия на коммуникациях противника.
Предполагалось, что свои основные задачи миноносец должен выполнять исключительно в составе соединения однотипных ему кораблей. Основным оружием корабля должно было стать торпедное вооружение. Артиллерия должна обеспечивать ПВО и уничтожение малых кораблей, скорость — гарантировать отрыв от легких крейсеров, а также более крупных кораблей и примерно соответствовать иностранным эсминцам.  При этом, в связи с ограниченными размерами задача противостояния вражеским эсминцам такому миноносцу не ставилась – предполагалось, что флотилии миноносцев должны будут прикрывать издалека лидеры – особый тип крупного эсминца с развитым артиллерийским вооружением.
Надо сказать, что подобный взгляд УВМС на роль малых миноносцев в современной морской  войне во многом совпадал с решениями немцев, создавших несколько серий  малых миноносцев (тип 1935 – тип 1941).
К разработке проекта миноносца (проект 6) приступили в конце 1929 года, а в начале 1932 г первенец этого типа – «Ястреб» был заложен на стапеле завода им. Жданова (№190).

Первоначально планировалось, что корабль стандартным водоизмещением в 916 тонн, имея ГЭУ мощностью в 36 000 п.с. сможет развить 39 узлов. Главный калибр корабля сделали универсальным – 3 102-мм пушки Б-2 при четырех 45-мм 21-к и пара 12,7-мм пулеметов. Всего в 1932 году таких кораблей было заложено 4 – по 2 на Балтийском и Черном морях. Строительство первой четверки завершилось осенью-зимой 1934 года – но приемные испытания показали, что и эти корабли не достигают заложенных в проект ТТХ. Корабли получились перегруженными, стандартное водоизмещение достигало 1000 тонн. От ГЭУ опять не удалось добиться требуемой мощности, так что скорость этих кораблей не превышала 35-36 уз. Орудия главного калибра Б-2, несмотря на свою «универсальность» продемонстрировали низкий темп стрельбы и неспособность действия по авиации (при углах возвышения свыше 45 град заряжание фактически становилось невозможным). 40 глубинных бомб размещаться на палубе категорически отказались – едва удалось разместить 25-30. В итоге корабль пришлось срочно перепроектировать, но еще 4 корабля, которые были заложены после спуска на воду первых кораблей серии все же достроили по первоначальному проекту, доведя таким образом общее количество «Серии I» до 8 миноносцев. Перепроектирование отняло почти год, и следующие миноносцы были заложены только в 1935 году. Но эта задержка пошла миноносцам на пользу. Стандартное водоизмещение возросло до 1110 т, вместо совершенно не оправдавших себя Б-2 и откровенно слабых 45-мм полуавтоматических пушек на корабли были установлены 88-мм немецкие и 40-мм шведские артсистемы в том же количестве.  450-мм торпедные аппараты заменили на 533-мм., ГЭУ довели до заданной мощности, в результате чего миноносцы второй серии стабильно развивали 37,5-38 уз. Отныне на корабле предусматривалось место для несуществующей еще радиолокационной станции. В целом же «серия II» может считаться первыми по настоящему удачными универсальными малыми кораблями – единственным по настоящему значимым недостатком стала малая прочность корпусов, излишне облегченных из за стремления всемерно сократить водоизмещение. До 1939 года было построено 20 миноносцев второй серии, причем 16 кораблей строились на Балтике и Черном море, а 4 – на новом судостроительном заводе Дальнего востока — в Комсомольске-на Амуре. А в 39 году, после того как в результате пакта Молотова-Риббентропа СССР вновь получил доступ германскому оружию проект 6 был перепроектирован еще раз.
«Серия III» получила вместо 3 одноорудийных 88-мм установок две двухорудийные 105-мм SKC/33, трехтрубные 533-мм торпедные аппараты были заменены на четырехтрубные, водоизмещение выросло на 70 тонн, а скорость упала до 37 узлов. Таких миноносцев заложили дюжину, и все они были достроены – но до мая 1942 года в строй вошло только 2 из них, остальные – в 1943-45 гг.

Эсминцы.
Эсминцы типа «Новик» стали чрезвычайно выдающимися кораблями по меркам первой мировой войны —  и с них же началось создание флота СССР. Всего в распоряжении ВМС РККА оказалось 17 эсминцев различной степени изношенности, частью же – недостроенных. Все 17 кораблей были введены в строй. Крупных модернизаций не проводилось, только было усилено было зенитное вооружение – а вот начиная с 1936 года всякий «Новик», встающий на капитальный ремонт получал вместо 102-мм артиллерии 88-мм пушки, при этом два торпедных аппарата демонтировались и вместо них устанавливалось 2 двухорудийных 40-мм «бофорса». Всего было модернизировано  5 балтийских и 4 черноморских «Новика». С модернизацией не спешили по нескольким причинам – во первых, 88-мм и 40-мм артсистемы во множестве требовались на новых кораблях, во вторых – несмотря на новое строительство, эсминцев и миноносцев не хватало и переводить «Новики» в разряд быстроходных СКР не торопились.
Лидеры

В связи с переоценкой роли крупных эскадренных миноносцев (теперь их рассматривали в первую очередь как универсальные артиллерийские корабли), с самого начала 20-х годов в СССР мечтали о хорошо вооруженных и быстроходных артиллерийских суперэсминцах-лидерах. Хотя конечно же, долгое время дальше предэскизных проектов дело не шло, ибо строить такие корабли было и некому и не из чего. Ситуация изменилась только к 1934 году – когда отечественная судостроительная промышленность, набив руку на БТЩ и миноносцах рискнула таки покуситься на нечто большее.
Задачи для лидера виделись следующие:
1) Дальнее прикрытие и (при необходимости) вывод в торпедную атаку миноносцев
2) Самостоятельные рейдерские операции на коммуникациях противника.
3) Функции разведчика при эскадре.
При этом под выводом в торпедную атаку понималась «расчистка маршрута» от вражеских миноносцев и эсминцев. Участие лидера в торпедной атаке не допускалось – для этого он был слишком велик и дорог. Зато, в рамках выполнения задач разведки предполагалась возможность кратковременного огневого контакта с легкими крейсерами противника – в этом случае основным «спасителем» лидера виделась высокая скорость (не менее 40 узлов).  Все же необходимость эффективного поражения современных эсминцев и способность ответить легкому крейсеру требовала установки не менее чем 130-мм артиллерии. Считалось, что для разведки и для эффективного рейдерства лидеру необходим самолет-разведчик.
Все это в совокупности привело к выдаче ТЗ на корабль в 2300 т стандартного водоизмещения, скоростью в 40 узлов, артиллерией из 6 * 130-мм пушек и не менее чем 10 стволов зенитной артиллерии.  Дальность плавания определялась в 4500 миль экономическим ходом. Торпедное вооружение считалось вспомогательным, так что полагали достаточным наличие одного счетверенного 533-мм ТА.
Но в 1934 году в СССР был успешно проведён эксперимент по обнаружению самолёта радиолокационным методом. Самолёт, летящий на высоте 150 метров был обнаружен на дальности 600 метров от радарной установки. С того момента работы по радиолокации были всемерно усилены, и именно этот эксперимент послужил возвращению торпедного оружия на лидеры.
Дело  в том, что УВМС весьма быстро оценило преимущества использования радиолокации в морском бою – имея эффективные РЛС эсминцы и лидеры могли  бы эффективно действовать против противника не только днем, но и ночью, сближаясь по данным радаров и атакуя торпедами с минимальной дистанции.  Поэтому окончательный состав основного вооружения включал в себя 5*1-130-мм пушек Б-13 и два четырехторпедных аппарата
Первые 4 корабля были заложены на Балтике и на Черном море. В целом корабли получились весьма удачными, но «проект 1» не был лишен недостатков. Отечественная промышленность не смогла создать ГТЗА мощностью в 35 тыс. п.с., фактическая мощность двухвальной ГЭУ на превысила 66 тыс.п.с. Опять не была достигнута нужная дальность плавания – она не превышала 4000 миль. Попытка придать одноорудийной 130-мм артсистеме, возможность эффективно бороться с воздушными целями, увы, не увенчались успехом, а поскольку плотная компоновка не позволила установить 88-мм орудия то ПВО кораблей ограничивалась 6*2-40-мм «бофорсами». Зато впервые прочность корпусов соответствовала требованиям, предьявляемым к океанским кораблям.  

Всего было заложено 20 таких кораблей, из них до войны удалось достроить 14 –  6 на Балтийском и 2  на Черном морях (при этом 4 балтийских лидера ушли на Дальний Восток),  6 – на новом судостроительном заводе в Молотовске. В ходе войны удалось достроить и остальные (2- на Севере и 4 на дальнем Востоке для ТОФ)
Следующий проект лидера рождался в кипении ожесточенных дискуссий. Если при создании «проекта 1» УВМС стремилось получить, по сути, большой эсминец, способный  не только водить в атаку миноносцы  но и успешно действовать на коммуникациях противника, то «проект 26» появился как следствие коренного пересмотра концепции строительства ВМС РККА. Не вдаваясь в подробности (более уместные в рассказе о тяжелых кораблях Страны Советов) отметим только, что ТЗ для новых лидеров претерпело значительные изменения.
Функции лидирования миноносцев и придания устойчивости легким силам сохранились, но вооружение должно было быть усилено для уничтожения не только эсминцев, но и лидеров противника. Задачи самостоятельного рейдерства отныне сводились исключительно к коротким набеговым операциям. В этом следовало обвинять бурный прогресс авиации – длительное рейдерство лидеров у вражеского побережья либо же против держав, имевших значимое количество авианосцев без собственного авиационного прикрытия теперь уже считалось невозможным. Зато возникла новая задача – рейдерство в составе соединения, включающего в себя тяжелые артиллерийские и авианесущие корабли. Поскольку УВМС РККА окончательно и бесповоротно отказалось от строительства легких крейсеров, то на новые  лидеры ложились теперь и задачи скаута и способности самого деятельного участия в ПВО соединения.
Главным калибром нового лидера должны были стать четыре двухорудийные 130-мм универсальные башни. Такой ГК давал кораблю заведомое преимущество практически над любыми существующими лидерами и эсминцами прочих стран, и даже оставлял известные шансы в артиллерийской дуэли с малым крейсером. В то же время зенитный огонь лидера становился чрезвычайно мощным.
 И тут (наверное, в первый и последний раз за всю историю довоенного кораблестроения СССР) разработчикам ТЗ удалось разумно оценить будущие технические риски, связанные с разработкой новой морской техники.
Еще на лидерах проекта 1 предполагалась установка универсальных 130-мм одноорудийных артсистем (Б-13). Однако же предложенное промышленностью палубное орудие поступило с запозданием, оказалось очень сырым, а самое главное – оно не было универсальным. Потерпев неудачу в проектировании установки с большими углами вертикальной наводки (уж сишком мощная была артсистема), разработчики Б-13 «скостили» ТЗ до «ограниченной годности для стрельбы по самолетам», а угол вертикально наводки – до 45 град. С этим быть может еще можно было как-то смириться, используя Б-13 для ведения огня по низколетящим торпедоносцам, но отсутствие электроприводов привело к совершенно неудовлетворительной скорости вертикального и горизонтального наведения. В общем, после доводки Б-13 превратилась в надежное и мощное оружие для поражения надводных и береговых целей, но, конечно же, универсальным оно так и не стало – попасть из Б-13 в самолет можно было разве что совершенно случайно. Теперь же требовалось разработать не палубную одноорудийную, а башенную двухорудийную установку и надежд на то, что промышленность сможет справиться с этим заказом вовремя, было не так, чтобы много. Поэтому при составлении ТЗ было сделано допущение, что по аналогии с Б-13 промышленность сможет создать башенные установки но эти установки не будут универсальными. И, помимо 8 – 130-мм универсалок, будущий лидер должен был получить на вооружение еще 4*1-88-мм орудия.
Зенитное вооружение должно было состоять из шести одно-или даже двухствольных 40-мм автоматов, а в случае, если промышленности все же удастся создать эффективную универсальную 130-мм артиллерию предполагалась возможность замены четырех 88-мм орудий на то же количество «бофорсов».
Полюбившаяся советским военморам идея ночного боя с использованием радара (которого еще не было!), равно как и появление на вооружении флота мощных 533-мм торпед стимулировало желание всемерно усилить торпедное вооружение, но места для третьего ТА найти было уже нельзя. Поэтому специально для лидеров проекта 26 был разработан пятитрубный торпедный аппарат.
Необходимость выполнения функции скаута при эскадре подразумевала возможность контакта с крейсерами противника, поэтому решено было забронировать корабль, обеспечив его защиту от 152-мм снарядов на дистанции в 70-80 кбт. Предполагалось что на более близкое расстояние лидер не должен подпускать к себе крейсера неприятеля, а с расстояния более 80 кбт вероятность попадания в относительно небольшую но очень быстроходную цель, каковой являлся лидер проекта 26 чрезвычайно невелика. В соответствии с таким ТЗ бронирование определили как: 50 мм — борт и траверзы, 25 мм —  палуба, 35—60 мм — боевая рубка. КДП получили 20 мм противоосколочное бронирование, башни – по проекту — 50-60 мм.
Согласно расчетам, водоизмещение лидера проекта 26 должно было составить 3450 тонн, двухвальная ГЭУ, мощностью в 100 000 п.с. должна была разгонять корабль до 42 узлов, запас топлива – 950 тонн – гарантировать дальность плавания в 6000 морских миль экономическим ходом.

Проектирование и строительство столь сложного в техническом отношении корабля было делом весьма непростым, поэтому решено было всемерно воспользоваться опытом итальянских кораблестроителей. В итоге ГТЗА (50 тыс п.с., до 55 тыс при форсировке) были разработаны в Италии, первые 2 ГТЗА как и массу иного оборудования делали итальянцы. Они же помогли с обводами нового корабля.
Но начиная со второго корабля серии абсолютно все устройства и механизмы производись на территории СССР. Это вызвало известные сложности, постройка кораблей из отечественных комплектующих задержала их ввод в строй в среднем на 1,5 года относительно головного «Кирова» (заложенного в самом начале 1936 года), который был создан преимущественно из итальянских агрегатов. Всего до начала Великой Отечественной Войны было заложено 8 таких лидеров – по 2 на каждый театр. Шесть из них вступили в строй до начала войны, но пара, заложенная в Комсомольске-на-Амуре для ТОФа вошла в строй только в начале 1944 года.
Надо сказать, что прогноз относительно способности советской промышленности создать универсальную башенную 130-мм артиллерию оправдался, увы, на все 100% — к моменту передачи на госиспытания головного «Кирова» башенных установок не было. Вообще. Так что начинать свою карьеру лидеру пришлось с щитовыми одноорудийными 130-мм установками. Впрочем, до начала ВОВ все корабли получил на вооружение башенные Б-2ЛМ, но универсальные башенные установки (Б-2У) удалось установить только на тихоокеанских лидерах.

Подводные лодки

На год позднее «Ураганов», в 1927 г были заложены первые подводные лодки СССР – по 3 в Ленинграде и в Николаеве. Так называемая серия «Д», увы, страдала теми же болезнями, что и первые СКР – будучи весьма революционной для отечественной промышленности в части технологий, по совокупности своих реальных ТТХ она так и не стала боевым кораблем. Впоследствии эти лодки довольно быстро были выведены из состава флота и использовались исключительно для подготовки экипажей – в боевых действиях ПЛ типа «Д» никогда не участвовали. В 1928 году указанные лодки были спущены на воду и их место на стапелях заняли куда более совершенные подводные минные заградители типа «Л» — уже по 4 штуки на флот. УВМС отлично помнили успехи активных минных постановок русского флота в первую мировую войну на Балтике и действия «Краба» на Черном море. Ну а на Тихом океане, в условиях совершеннейшей нехватки кораблей именно подводные минные заградители могли бы вести хоть какие-то наступательные операции у вражеских берегов.  Всего же минных заградителей типа «Л» было построено 24 – по 8 на Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский флот, при этом ПЛ для Дальнего производились секциями, переправляемыми по железной дороге и собираемых на месте. Именно сложности с транспортировкой при срочной необходимости хоть чем-то прикрыть дальневосточные рубежи от гигантского японского флота вызвали срочную разработку подводных лодок-малюток, основным требованием к которым стало ограничение по размерам, позволяющее проходить через железнодорожный габарит. До ввода в строй производственных мощностей Амурского судостроительного завода, позволяющих строить подводные лодки, было создано 14 подводных лодок типа М.
Что касается торпедных подводных лодок, то их решено было создать 2 типа – среднюю, для закрытых морских театров и океанскую, при этом планами предусматривалось строительство по 16 подводных лодок (2 дивизиона) на театр.
Средние подводные лодки типа Щ для Черного и Балтийского морей начали разрабатывать еще в далеком 1928 году и это была исключительно отечественная разработка, хотя некоторое влияние на нее оказало изучение доставшейся ВМС РККА в качестве боевого трофея английской L-55. К сожалению, подводная лодка вышла не слишком удачной. И несмотря на перманентные попытки модернизации (лодки строились четырьмя серями – и это при том, что всего было введено в строй 26 субмарин этого типа !) удачным кораблем «Щука» так и не стала.

В итоге на Балтике и Черном море развернули строительство подводной лодки океанского типа.
Созданная совместно с германскими судостроителями подводная лодка типа «С» до сих пор считается наиболее удачным предвоенным проектом ПЛ СССР. Всего было построено 38 подводных лодок этого типа, по 16 на Северном и Тихоокеанском флоте, 4 на Балтике и 2 на Черном море. Правда 3 «эски» СФ и 5  — ТОФ и 2 БФ вошли в строй уже после начала войны.
Помимо классических ПЛ СССР пытался разработать подводный крейсер с сильной артиллерией и огромной дальностью плавания – не менее 12 000 миль. «Первый блин» оказался комом – подводная лодка «Правда» оказалась совершенно небоеспособной, но работы по теме крейсерской ПЛ продолжались и в 1936 году в Молотовске были заложены весьма удачные «подводные крейсеры» типа «К». 6 таких ПЛ вступили в строй Северного флота еще до начала войны, еще 2 пополнили флот в первый военный год.

Всего же в СССР до и во время ВОВ было построено 116 подводных лодок.
Катера

Количество и типы катеров ВМС РККА слишком разнообразны, чтобы описывать их не то, чтобы в одном разделе – в одной статье.
Основными типами торпедных катеров ВМФ СССР стали Г-5 и Д-3, при этом Г-5 было произведено 52 единицы, по 24 для Черного и Балтийского морей и 4 – для ТОФ. Для Дальнего востока их планировали строить в куда большем количестве, но первая же четверка прибывших по железной дороге катеров со всей очевидностью продемонстрировала, что мореходность Г-5 (если в случае этих катеров вообще применимо слово «мореходность»), совершенно не соответствует требованиям театра. Куда более удачные Д-3 строились серией по 16 катеров для БФ, ЧФ и ТОФ., при этом, в отличие от Г-5 на них изначально устанавливались 20-мм «эрликоны»
Также перед войной было построено примерно 60 малых сторожевых катеров, основная их часть в мирное время несла патрульные функции и числилась в составе НКВД. В военное время эти катера вместе с экипажами были переданы в состав ВМФ и отлично себя зарекомендовали.
По большому счету единственными недостатками МО-шек являлся неудачный «главный калибр» (полуавтоматическая 45-мм 21-К) и отсутствие хотя бы противопульного бронирования, в результате чего Мошки оказались чрезвычайно уязвимы даже для 7,62-мм пулеметов вражеских самолетов. Поэтому начиная с 1939 года на вооружение ВМФ поступил БМО – бронированный малый охотник, имевший несколько меньшую скорость (22 узла против 26) но более современное вооружение (1*1-40-мм «бофорс», 1*2-20-мм «эрликон») и 10-12-мм бронирование рубки, бортов и палубы. До и во время войны таких кораблей было построено 89 штук.

Также во время войны было также реквизировано значительное число судов самого различного назначения. Будучи переоборудованными и вооруженными (обычно – 45-мм пушками и 12,7-мм пулеметами) они выполняли роль сторожевых кораблей, тральщиков, охотников за подводными лодками.