Таким мог быть славянский колонизатор Русской равнины
Содержание:
Во всем виновата демография
В VI и VII в.в. н. э. славянский этно-территориальный пузырь сильно раздулся в восточном направлении. Сначала предки восточных славян плотно заселили бассейн Припяти в украинском Полесье, и до того уже принадлежавший славянским племенам, построили селища и города на нижней Березине, на Десне, Тетереве, возможно, уже тогда основали Киев и, вне всякого сомнения, колонизовали Волынь, где к их услугам оказались самые благоприятные условия для жизни и земледельческого промысла.
Прочно обосновавшись на территории современной Украины и Беларуси, прародители восточных славян и не подумали замедлить шествие на восток. Напротив, самые дерзкие из них сумели добраться до озера Ильмень, вышли к берегам Дона и Азовского моря.
Однако основная масса восточных славян сконцентрировалась в пределах Среднего Днепра. Здесь, в обжитом Поднепровье, они оказались в невероятно выгодных условиях, если оценивать их с точки зрения экономики и международной торговли. Здесь находилось самое удобное место на всей Русской равнине (1. С. 128). Покрывавшие его дремучие леса были переполнены промысловым зверем, а густая сеть судоходных рек связывала славянских аборигенов между собой и давала выход к Балтийскому, Черному и Каспийскому морю.
Как писал в «Славянских древностях» Л. Нидерле:
«Значение восточно-славянской родины на Днепре очевидно. Она была расположена на великих культурных и колонизационных путях, точнее, на самом важном узле перекрещивающихся здесь дорог. Если в таком месте обитал сильный народ, который мог сохранить и использовать преимущества, предоставленные ему землей, то перед таким народом открывались в будущем большие перспективы как с точки зрения культурной, так и особенно с точки зрения колонизационной и политической. А таким народом здесь были славяне. Восточная ветвь их, обитавшая здесь издавна, была настолько сильна, что могла начать отсюда дальнейшую экспансию, не ослабляя родного края, что она и сделала» (1. С. 128).
Прекрасная характеристика, данная умным, вдумчивым исследователем. Выражаем ей полное и всестороннее одобрение.
Досадная ошибка Любора Нидерле
Но далее Любор Нидерле пишет нечто такое, с чем согласиться гораздо труднее. Описывая славянскую колонизацию, он утверждает, что восточные славяне успешно продвигались в земли за Днепром по той причине, что «по соседству с ними на очень большой территории не было народа, который оказал бы сколько-нибудь заметное сопротивление их распространению…» (1. С. 128-129).
Здесь мы сталкиваемся с распространенной точкой зрения, что заселение обширного заднепровского края предками восточных славян происходило мирным, то есть, подчеркиваю, абсолютно ненасильственным путем.
Так ли это было на самом деле? Неужели к востоку от Днепра на всей территории Центральной России не обитало в VII-VIII в.в. ни одного крупного народа, не было ни одного племени, которое могло бы поднять знамя борьбы против славянских колонистов? Иными словами, действительно ли, что колонизация восточных славян являлась едва ли не единственным в истории примером мирной территориальной дисперсии, то есть мирного расселения?
Большинство из нас никогда не задумывалось над этим вопросом. Со школьной скамьи нам кажется очевидным, что славяне просто пришли и, как повествует летописец Нестор, «сели каждый по своим местам», как будто эти места дожидались их со времен библейского потопа. Обычный гражданин России основной компендиум по истории получает в средней школе, и поскольку школьные учебники ни в чем не противоречат Нестору, мы можем очень сильно обидеться, если кто-то вздумает опровергнуть версию о бедных овечках, переплывших Днепр, чтобы мирно щипать травку где-нибудь на Соже-реке, на древней Смоленщине или под Москвой.
Действительность была иной, и заселение славянами Русской равнины, пришедшееся, в основном, на VII-VIII в.в., имело явно выраженные признаки военно-территориального захвата.
Природа Средней полосы: такой ее могли увидеть славянские колонисты VII-VIII вв. Фото с сайта Яндекс картинки
Свидетельства археологической науки
Впервые об этом заговорили советские археологи в середине — второй половине XX века. Раскопки, проводившиеся в верховьях Днепра, привели ученых в полное изумление. В культурном слое VI-VII в.в. они наткнулись на многочисленные следы крупных пожарищ, оставшихся на месте оборонительных укреплений (2. С. 63-64.). Раскопки продолжились, и вскоре ученый мир ошеломила новая сенсация: оказалось, что некие народы, обитавшие на Русской равнине, в конце VII-VIII в.в. вновь начали строить оборонительные сооружения, и вновь их крепости были разрушены и сожжены могучими пришельцами с запада. Последние твердыни погибли в огне ближе к концу IX в. (2. С. 63-64)
Итак, археология неопровержимо свидетельствует о крупном затяжном столкновении на территории Русской равнины каких-то туземцев с какими-то пришельцами, продолжавшемся около четырех столетий (VI-IX в.в.). Догадаться о том, кем были пришельцы, не сложно. Мы без особого труда угадываем в них предков восточных славян. Осталось определиться с этнической принадлежностью пострадавшей стороны.
Тут неискушенному читателю не справиться без подсказки. Объяснение будет следующим — аборигенным или дославянским населением Русской равнины были племена восточных балтов, которых иногда отождествляют с финнами или финно-уграми.
Короче, к тому моменту, когда славяне появились на Русской (Восточно-Европейской) равнине, она уже была заселена другим народом, причем настолько многочисленным, что его различные подразделения занимали Смоленскую, Брянскую, Курскую, Орловскую, Тульскую, Калужскую области и западную часть Подмосковья (3. С. 113-121).
Почему славяне стремились отвоевать у балтов места их обитания
Пытаясь доказать отсутствие причин для столкновений восточных славян с балтами, историки, почему-то забывающие о находках археологии, рассказывают сказку о необъятных просторах Западной и Центральной России, на которых-де хватало места для «всякого Якова».
Знаете, почему эта версия — 100-процентная выдумка или, как теперь говорят, «фейк»? Да потому что просторы (действительно потрясающе необъятные) — это еще не повод селиться где и как придется.
Почему люди выбирают для поселений определенные места и не строят города среди чистого поля?
Да потому, что для жизни великолепные поля-«пустыни» не пригодны. Для жизни земледельцев нужны «оазисы», в которых одновременно имеются важнейшие экономические ресурсы: плодородная земля и судоходные реки или озера с удобным выходом в речную систему.
Именно в этих местах и строили свои поселения восточные балты. Именно на эти благословенные места и стремились попасть переселявшиеся в «Россию» восточные славяне. Таким образом, столкновение колонистов с туземцами было предопределено. Вопрос «быть или не быть?» в данном случае являлся риторическим.
Куда подевались восточные балты?
Балты проиграли славянам затяжную территориальную войну и навсегда исчезли со своих мест. Часть из них ушла на окраины Русской равнины. Значительная часть, скорее всего, погибла в столкновениях с колонизаторами. Многие попали в патриархальное рабство, были ассимилированы и вошли в состав славянских племен. В любом случае, от восточных балтов в русском языке и культуре осталось очень мало следов. Лишь балтские да финские названия рек и населенных пунктов удивляли внимательного наблюдателя, который никак не может уразуметь — откуда бы им взяться в исконно русской земле.
Из всех восточных балтов, державших оборону против славян, в летописях сохранились сведения только о народе голядь, осажденном пришельцами с запада в бассейне верхней Оки, включая современное Подмосковье (4. С. 75-84). Между голядью и славянскими новоприходцами шли длительные кровопролитные войны. Согласно русскому летописанию, они велись, как минимум с 1058 по 1248 гг. За это время в походах против балтов погибло смертью храбрых два русских князя, не считая обычных рядовых воинов (5. С. 114, 339; 6. С. 38.).
Лишь в XV в. московиты сумели сломить балтское сопротивление. Растущее, как на дрожжах, Московское великое княжество просто задавило массой и поглотило своего противника, окружив его сотнями городов и тысячами сел (4. С.75-84). Ассимилированная голядь приняла «посильное» участие в формировании этногрупп радимичей и вятичей, бывших предтечами московско-русского народа.
Как видим, ранние восточные славяне, неуклонно двигаясь в избранном направлении, практически повторили (пусть и в меньших масштабах) стратегию своих южных собратьев, — сербов, хорватов и болгар, — когда «зачищали» Русскую равнину от балтского элемента.
Стоит ли винить в этом наши предков? Думаю, задача истории не в этом. Но знать, как происходили события прошлого, о которых не принято говорить открыто, мы все-таки должны.
Литература
1. Нидерле Л. Славянские древности. Пер. с чешского Т. Ковалевой и М. Хазанова. Изд-во иностранной литературы. — М., 1956.
2. Третьяков П.Н. У истоков древнерусской народности. — Л., 1970.
3. Шмидт Е.А. О Тушемлинской культуре IV-VII вв. в Верхнем Поднепровье и Подвинье (к вопросу этнической атрибуции) // Iš baltų kultūros istorijos. Отв. редактор Витаутас Казакевичюс. — Вильнюс: Diemedis, 2000. — 220 с.
4. Седов В.В. Голядь // Iš baltų kultūros istorijos. Отв. редактор Витаутас Казакевичюс. — Вильнюс: Diemedis, 2000. — 220 с.
5. ПСРЛ. Т. 1.
6. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1.
