Статья Владимира Крупника с сайта WARSPOT от 03 июня 2014 года.
Меня зовут Джон Хьюз. Я родился на юге Англии в 1920 году. Еще до войны я поступил на службу в Королевский флот и покинул Англию в 1938 году. В конце 1939 года я побывал в России – мы заходили во Владивосток на пару дней. Атмосфера визита была великолепной, мы сходили на берег, немного общались с местными жителями, и они были очень дружелюбны.
крейсер Liverpool
Я служил на крейсере Liverpool зенитчиком на установке Эрликон. В арктических конвоях начал службу в апреле или мае 1942 года и приходил в Россию 4 раза. Нашим главным врагом во время арктических конвоев была погода, так как мы сначала шли к Полярному Кругу, а затем поворачивали в направлении Архангельска. Каждое утро надстройки и палуба покрывались льдом – корабль становился похож на айсберг.
Типичная сцена времен арктических конвоев – очистка палубы ото льда
Большинство воздушных атак во время арктических конвоев осуществляли высотные бомбардировщики. Штуки атаковали, когда мы были на подходе к Мурманску, и это было довольно страшно. Тогда в составе конвоев не было авианосцев, а были транспортные суда с катапультами, которые запускали «Харрикейны» или «Спитфайры». Самолет взлетал, сбивал пару самолетов противника, и когда у него кончались боеприпасы или горючее, пилот выбрасывался с парашютом. Пару раз это случалось, когда я был в шлюпочной команде: мы подбирали пилотов. Одного мы подняли на борт живым, а другой оказался мертвым, вероятно, он умер от переохлаждения…
Я приходил один раз в Архангельск и три раза в Мурманск. Общались мы, в основном, с гражданскими. В любом порту любой страны есть пабы или бары или что-то еще, где моряки пьют. Некоторые из местных говорили по-английски. Мы разговаривали с ними о разном, и все они были настроены очень дружелюбно. Был и такой случай: как-то раз в Мурманске мы потеряли четырех членов команды после того, как они сошли на берег и перебрали водки c местными парнями. Было очень холодно, они свалились по дороге на корабль и умерли от переохлаждения. После этого нам запретили сходить на берег.
Во время третьего похода в Мурманске к нам подошел русский танкер, чтобы заправить нас. Я был на вахте с полуночи до четырех часов утра – на посту у мостика, переброшенного с борта нашего корабля на танкер. Вся команда танкера состояла из женщин! На часах у них стояла молоденькая девушка с винтовкой. Я хотел поговорить с ней, но она навела на меня винтовку и не разрешила мне перейти на танкер! Чуть попозже я решил приготовить себе чашку чая и пожарить хлеб. На хлеб я положил несколько сардин, она почувствовала запах, и у нее слюнки потекли! Я сказал: «Хочешь немного?». Она кивнула головой. Мне пришлось идти на жилую палубу, чтобы взять еще сардин. Она взяла угощение, но у меня могли быть неприятности, так как я нарушил правила. Вахтенный офицер (лейтенант) доложил об этом, но все обошлось благополучно – меня даже не отругал капитан. Когда они закончили заправку, по приказу капитана к ним на борт отправили два или три ящика с селедкой или консервированной рыбой.
Мы должны были еще раз отправиться в Мурманск, но были отозваны для похода на Мальту… Нас торпедировали во время большого мальтийского конвоя недалеко от Сицилии (14.06.1942 – В.К.). Крейсер нес гидросамолеты, цистерны с горючим для них взлетели на воздух и оторвали всю носовую часть корабля. После этого мы могли идти со скоростью не более четырех узлов, и у нас заняло пять дней дойти до Гибралтара. Три дня противник не оставлял нас в покое. Атаковали подводные лодки, Штуки, торпедоносцы (слева на фото – зенитное орудие Эрликон на крейсере Королевского Флота). Сам не знаю, как мы умудрились добраться до базы.
Lulworth
Я служил и на других судах, в том числе, на эсминце Versatile. Еще я служил на сторожевом судне Lulworth американского производства. На нем мы как-то повредили немецкую подводную лодку недалеко от Азорских островов на пути в Кейптаун. Она всплыла и вступила с нами в артиллерийскую дуэль! В конце концов, мы потопили их, и из всей их команды уцелело только 14 человек. Были среди них и настоящие нацисты. Мы вытащили их из воды на палубу, и они отсалютовали нам «Хайль Гитлер». Мы столкнули немцев обратно в воду, а когда снова подняли на борт, один из наших сказал: «Приветствуйте нас вот так (парень показал традиционный армейский салют – В.К.), а не как раньше». Мы посадили их под замок на два-три дня и выводили и на палубу для прогулки по два человека. В конце похода они были просто шелковыми!
После войны я не встречал немцев, а русских встречал, когда работал докером в оклендском порту после войны, и мы загружали советские суда. Шла Холодная война между Америкой и Россией, но я был на стороне русских. Ко мне русские моряки относились с большой симпатией, потому что я был участником арктических конвоев. Некоторые из них говорили по-английски, и однажды меня пригласили на борт одного из их кораблей на ужин. Мы сели, нам принесли блюда, но ни один из русских не притрагивался к еде, и я не мог понять, почему… А они ждали, когда я начну! Они были очень дружелюбны, и мы хорошо провели время.
Больше всего мне запомнился день окончания войны. Я был на плавучей базе подводных лодок здесь, на Тихом океане, в Лузоне. Там была наша флотилия, а у американцев была своя флотилия и собственная плавучая база. Мы были действительно счастливы тогда. Много пили. Мы получали по бутылке пива каждый вечер в дополнение к ромовому рациону, а у американцев на кораблях был сухой закон – они приходили к нам на корабль, и мы угощали их ромом. Вообще, я не был в восторге от американцев. Они любили надувать щеки: «Мы из лучшей в мире страны, мы – лучшие бойцы…». У них было много денег: в Гонконге вскоре после окончания войны цены в борделях подскочили вверх в три раза после того, как туда пришли янки. Но многие из них были отличными ребятами!
Позднее мы участвовали в принятии японской капитуляции в Гонконге, и я видел бывших военнопленных, в основном британцев. Мы приняли около 500 из них на борт, чтобы отвезти во Фримантл (порт близ Перта в Западной Австралии – В.К.). Они были в ужасающем состоянии – даже не могли ходить.
О войне написано много книг, некоторые из них довольно правдивы. Я не знаю, наколько реалистичен момент в книге «Жестокое Море» (“The Cruel Sea”), когда в воде были свои же моряки с потопленного транспорта, и капитан отдал приказ сбросить глубинные бомбы на подводную лодку. Я бы не хотел быть на месте капитана, но это могло случиться… Как-то мы гнались за итальянским эсминцем и, в конце концов, потопили его. Но до этого мы потопили еще один, и в воде были уцелевшие моряки. Мы гнались за итальянцем и так и не поменяли курс – мы прошли через то место, где в воде были люди. Полагаю, многие из них погибли… Но мы не могли избежать этого – нам был нужен другой эсминец.
Каждый день войны был разным, в бою или на берегу. Ну а я пришел во флот, чтобы сражаться. Иногда это может нравиться, иногда нет. Были хорошие дни, были плохие. Я прожил каждый день таким, каким он был.
Рассказ основан на интервью, взятом Владимиром Крупником в г. Перт (Западная Австралия) в 2003 г. – оригинальная публикация на http://australiarussia.com/john_hughes_RUS.htm
источник: https://warspot.ru/462-o-voyne-na-more-i-arkticheskih-konvoyah
