Утром 20 ноября англо-французская эскадра вошла в Парану. Корабли, бросив якоря, чтобы их не сносило течением, и вступили в перестрелку с аргентинскими батареями. Поначалу в огневой дуэли участвовали только парусники. Пароходы, как наиболее ценные и уязвимые боевые единицы, англичане и французы держали в резерве, надеясь, что с врагом удастся справиться и без них.
Однако через некоторое время выяснилось, что без тяжелых пушек "Горгоны" и "Черного орла" подавить батареи не удается, а бой идет на равных. Чтобы добиться решающего перевеса англичанам пришлось ввести в дело паровые корветы, и это сразу изменило картину сражения. 30-килограммовые бомбы восьмидюймовок и 36-килограммовые — десятидюймовок производили на аргентинских позициях страшные опустошения, десятками убивая и калеча артиллеристов.
Пехота тоже несла большой урон, но отвести ее за пределы дальнобойности корабельных пушек было нельзя, так как это оставляло без прикрытия орудийные расчеты. Сам генерал Мансилья получил осколочное ранение в грудь, а командир артиллерии полковник Хуан Баутиста Торн был контужен взрывом и потерях слух.
Несмотря на потери, аргентинцы упорно продолжали отстреливаться. На место убитых заряжающих и подносчиков ядер вставали пехотинцы, но погибших наводчиков и командиров расчетов заменить было некем. К тому же, пушки одну за другой разбивало прямыми попаданиями, в результате чего интенсивность огня береговых батарей постепенно снижалась.
Тем временем, англичане отправили на лодках абордажные партии к цепному заграждению, чтобы разрушить его и открыть проход. Подрывных зарядов у них не было, поэтому матросы принялись кувалдами расклепывать цепи и топорами прорубать днища понтонов. Им пыталась помешать бригантина "Републикано", подойдя к заграждению и дав залп картечью. Но на ней тут же сосредоточили огонь несколько французских кораблей. Получив ряд попаданий, "Републикано" приткнулась к берегу.
В конце концов англичанам удалось разбить цепи и затопить несколько державших их понтонов. В образовавшуюся брешь вошел корвет "Фултон", чтобы захватить стоявшую неподалеку бригантину. Однако ее команда, сходя на берег, подожгла корабль, Огонь быстро добрался до крюйт-камеры и "Републикано" взлетел на воздух.
К тому моменту большинство аргентинских орудий вышло из строя, а у остальных заканчивались боеприпасы. Видя, что заграждение прорвано, Мансилья понял, что дальше удерживать позицию нет смысла, и приказал отступать. Забрав девять уцелевших пушек, аргентинцы ушли. Через некоторое время английская морская пехота высадилась на берег и заняла опустевшие позиции, найдя там только трупы и двадцать одно разбитое орудие. Бой, шедший более 10 часов, завершился.
Казалось бы, англичане с французами могли торжествовать, тем более что их людские потери составляли всего 28 убитых и 95 раненых, а аргентинцы потеряли убитыми, по разным данным, от 150 до 220 человек. Однако с кораблями картина была куда менее радужной: многие из них получили такие повреждения, что не могли следовать дальше, а некоторым из-за подводных пробоин пришлось под угрозой затопления выброситься на прибрежные отмели.
Таким образом, воспользоваться плодами своей победы союзники не могли. Им пришлось надолго задержаться и заняться ремонтом. Это затянуло операцию на 40 суток, в течение которых команды 42 торговых судов потеряли терпение и ушли, частично — в Монтевидео, частично — в Европу. От них жители метрополий узнали, что легкой и быстрой военной прогулки не получилось.
От таких новостей в прессе и среди политиков вспыхнули дебаты: а стоило ли вообще затевать экспедицию и окупит ли она себя? Некоторые французские газеты высказывались в том смысле, что с аргентинцами, которые являются благочестивыми католиками и людьми европейской культуры, негоже вести себя так же, как с "азиатскими варварами".
Закончив починку кораблей и разборку заграждения, Труар де Болье отправил "Фултона" на разведку. Информация, которую на следующий день привез экипаж корвета, была слегка обескураживающей: в 40 километрах вверх по реке аргентинцы возвели новые береговые батареи, причем — более мощные, чем те, с которыми союзники столкнулись в первом бою. А реку снова перегораживал ряд понтонов с цепями.
Обдумав ситуацию и посоветовавшись с английским коллегой, капитан решил не брать на себя ответсвенность и отправил на пароходе во Францию депешу с описанием обстановки и запросом указаний о дальнейших действиях. Между тем, торговый конвой, которому интервенты должны были пробить дорогу в аргентинские порты, продолжал таять. Капитаны, не желая продолжать нести убытки от простоя, один за другим уводили свои суда.
Ответ пришел уже в начале весны следующего, 1846 года. Труару де Болье и Инглфилду предписывалось прекратить операцию и возвращаться в европейские порты. Таким образом, попытка англичан и французов применить в Латинской Америке "китайский вариант" закончилась провалом. Через 16 лет французы снова попробуют "попытать счастья" в Мексике, но эта попытка завершится еще более эпическим фиаско.
Французские и английские корабли в бою при Вуэльта де Облигадо.
Аргентинское цепное заграждение и союзный флот. Аргентинские артиллерийские позиции находятся на противоположном берегу реки. Справа видна корма бригантины "Републикано".
Англичане разбивают цепи.
Битва при Вуэльта де Облигадо удостоилась изображения на аргентинской банкноте в 20 песо.
Ни том месте, где стояли аргентинские батареи, недавно возведен весьма своеобразный памятник из цепей и ярко-алого полупрозрачного силуэта Хуана Мануэля де Розаса.
