Зенитные самоходные установки неизменно фигурировали в перспективных планах механизации и моторизации РККА.
Для монтажа на автомобильных шасси были разработаны относительно лёгкие и не слишком дорогие спаренные и счетверённые установки пулемётов «Максим», ДП, ДТ и даже опытных ДУ (для тех кто не в курсе – это попытка сделать из ДП «единый пулемёт», для чего он имел ленточное питание и «долгоиграющий» ствол, оснащённый системой принудительного воздушного охлаждения, как у пулемёта «Льюиса»).
Таких установок промышленность могла дать РККА довольно много. Но, были у них две вполне естественные проблемы: плохая проходимость, не позволяющая сопровождать, а значит, и прикрывать с воздуха, не столь привязанную к дорогам гусеничную технику, плюс явно недостаточная эффективность пулемётов винтовочного калибра.
Да, во второй половине 20-х, в СССР была начала разработка более мощного крупнокалиберного пулемёта, одинаково годного как для ПВО, так и для уничтожения легкобронированной техники противника. Но, на его доводку и запуск в серию, ещё требовалось время. А пока, нашим специалистам, посещавшим Англию с целью ознакомления с тамошним танкостроением, на глаза попалась странная фигня в виде гусеничного шасси с установленной на нём автоматической пушкой «Виккерса».
Прелесть этой штуки как раз и заключалась в её вездеходности и мощности, годной для борьбы и с авиацией и бронетехникой (40 мм снаряд «Виккерса» гарантированно поражал любой танк защищённый противопульной бронёй).
Естественно нашим товарищам захотелось немедленно осчастливить РККА подобной цацкой!
(Британская самоходка на шасси «Виккерс-6 тонн» представляющая собой простой бронеящик во весь габарит танка с 40 мм «пом-помом»)
Что касается наличия подобной арты в СССР. На Обуховском заводе (при СССР «Большевик»), ещё до ПМВ освоили ремонт закупавшихся в Англии в небольших количествах 37 мм АП Максима-Норденфельда и 40 мм АП Виккерса и производство станков для них. А уже во время «Империалистической», наладили выпуск и собственно орудий (один лишь заказ от 1916 года для Морского ведомства 60 АП из которых 12 точно были отгружены заводом заказчику до лета 17-го). В большинстве же своём, эти первые автоматические пушки отечественного производства, доделали и отправили в войска уже в ходе войны Гражданской.
После Гражданской войны, были предприняты усилия по восстановлению производства. Вспомнили технологию выпуска собственно орудий. Разработали новый станок. Но, производство оставалось практически кустарным, с индивидуальной подгонкой деталей и соответствующим качеством.
Вот тогда и решили на базе наиболее простого 40 мм автомата Виккерса разработать АП, годную для серийного выпуска на имеющемся оборудовании, к тому же с более высокими ТТХ. А чтоб улучшить баллистику, не утяжеляя артсистему в целом, с 40 мм перешли на более привычный калибр 37 мм.
Сказано-сделано. Но на испытаниях, выяснилось, что точность стрельбы упала, а водяное охлаждение и ленточное питание, уже не считались достоинствами армейских полевых автоматических пушек. К тому же и сама автоматика работала не идеально… В общем, хоть эту АП и приняли на вооружение как 37 мм автоматическую пушку обр. 28 г. её выпуск почему-то передали на другой з-д, никогда прежде автоматическими орудиями не занимавшийся.
Наши маститые специалисты по истории артиллерии (во главе с уважаемым А. Широкорадом) как только не костерили «безграмотных бракоделов» с з-да №8 им. Калинина в Подлипках, за то, что они – «дурни такие-секие» за несколько лет не сумели освоить замечательные, готовые немецкие автоматы, «с которыми немцы всю войну провоевали».
Специалисты при этом, почему-то забывают, что з-д о котором идёт речь, возник не как какое-то изначально задуманное, цельное предприятие с налаженным технологическим циклом, а совершенно импровизированно, на базе эвакуированных из Питера оборонных предприятий, которые, после ГВ, по большей части вернули своё оборудование и специалистов назад. Завод этот действительно поначалу не блистал ни высокой технологичностью, ни рабочими, ни конструкторскими кадрами. Однако, к чести заводчан, они сумели в довольно короткий срок освоить выпуск так же купленных у немцев зенитных пушек калибра 76,2 мм (отечественный индекс 3К), 37 мм противотанковых пушек (1К) и «выросших» из неё 45 мм противотанковых пушек (19К) и танковых (20К). При этом, все эти артсистемы, имеющие немецкое происхождение, изначально работали из рук вон плохо и потребовали чрезвычайно серьёзной доработки, на которую ушёл не один год.
Теперь, представьте себе, каково было заводчанам отнюдь не самого технологичного в СССР предприятия, силящегося наладить выпуск разом отечественных 37 мм АП обр. 28 г. и 76,2 мм зенитной пушки обр. 28 г. и 37 мм немецкой ПТП, на который взваливают освоение выпуска 76,2 мм немецкой зенитной пушки, 45 мм противотанковой и танковой пушек – при том, что все они нуждаются в капитальной доработке, плюс ещё более мудрёные 37 и 20 мм зенитные автоматы! Это всё равно, что подростку, кое как справившемуся с самостоятельным ремонтом мотороллера, подогнать шесть дорогих неисправных иномарок, починить которые не смогли в дилерском автосервисе, с приказом «шоб к утру были как новенькие!» и ждать чуда, случиться которое не могло в принципе. Ведь заказ на 20 мм автоматы, з-д получил в виде двух «образцовых» пушек, являвшихся по сути, лишь прототипами, сделанными «на коленке» с индивидуальной подгонкой, требующими и серьёзной доводки, и детальных производственных чертежей. Естественно с учётом технологических возможностей завода. При этом, прилагавшиеся к пушкам чертежи, были практически сразу признаны негодными. Ясно, что немцы продали нам совершенно сырую разработку в виде предварительных чертежей и опытных образцов с существенными «подгоночными» отклонениями от тех чертежей.
Ещё хуже было с 37 мм автоматами. Их вообще не было. Просто не существовало в природе. «Рейнметалл» поставил СССР лишь опять-таки «сырые» предварительные чертежи и несколько заготовок-полуфабрикатов для отдельных деталей! И всё! Даже на самом «Рейнметалле» в то время, не было ни единого рабочего образца этого орудия. За что, спрашивается, платили?
Думаете наши мужики с «восьмого завода» «круглые бездари, у которых руки не из того места растут» — поскольку они не смогли эти немецкие «замечательные пушки» довести до ума, а немцы напротив – и смогли и «всю войну ими провоевали»? Хрен там! Немцам это тоже оказалось не под силу. Те их 20 и 37 мм автоматы, с которыми они реально всю войну провоевали, имели от тех у***щ, что они впарили нам, только стволы! Всё прочее было разработано заново в ходе «доработки». У нас же, полагаю, такие попытки пресекались на корню заявлениями типа: «не считайте себя умнее немцев! Делайте как у них и точка!». Вот и пытались довести по сути недоводимое не отходя от немецких «оригиналов» дальше, чем следователь это заметит с соответствующим выводом об очевидном вредительстве.
А теперь, вернувшись к нашим баранам, спрашивается – какого чёрта, освоенную на одном из лучших оборонных предприятий страны и действительно, довольно сложную по тем временам АП обр. 28 г., сбагривают на заведомо слабый завод, который к тому же предполагается в ближайшее время загрузить по самую маковку? И какого чёрта её вообще снимают с производства, если заменить пока нечем? Не логичнее ли было продолжать и даже развивать производство на «Большевике» вплоть до освоения на многострадальном з-де №8 в Подлипках какойнить АП нового поколения?
А ведь проблемы отечественного «пом-пома» были довольно субъективными и, главным образом, не касались собственно орудия. Так снижение точности стрельбы произошло из-за неудачной формы поясков новых 37 мм снарядов. А отказы автоматики, в подавляющем большинстве, происходили из-за низкого качества гильз тех же снарядов.
В общем, в АИ, АП обр. 28 года серийно выпускают на «Большевике» и БУДУТ выпускать вплоть до полной и качественной отработки АП нового поколения – до запуска оной в крупносерийное производство (абсолютно по барабану на каком заводе). Если наши специалисты опять провошкаются с новой АП до 39-го года – как в РИ, то соответственно, до 39-го года будут серийно выпускаться те самые «пом-помы». В конце-концов, англичане и итальянцы с ними всю ВМВ провоевали, хотя уже производили и более современные автоматы!
Существенное отличие нашей «универсальной» САУ, упрощавшее её производство – тумбовая установка АП с ограниченными углами наведения в горизонтальной плоскости без поворота шасси (шасси решили взять готовое – от уже серийной СУ-1). Понятно, что обнаружив вражеский самолёт, САУ сперва приходилось разворачиваться в его сторону гусеницами, а потом уже наводить точно орудие и открывать огонь. Это, конечно было хреново. На первый взгляд. На второй же, САУ теперь не нуждалась в высоченной установке (весящей отнюдь не мало!) ради широкого, охватывающего и гусеницы, круга обслуживания во имя кругового обстрела, а значит, не испытывала при стрельбе значительного раскачивания, превращавшего прицельный огонь в сугубо заградительный. Да и вообще она получалась легче, проще, дешевле и в своём секторе обстрела (45 гр. ГН и 60 гр. ВН) вела огонь намного точнее.
На серийной машине, чтоб увеличить угол сопровождения цели, откидные части передних стенок рубки увеличили по площади. Теперь, угол ГН теоретически мог достигать 80 гр. и упирался не столько в сектор обстрела пушки, сколько в возможность расчёта работать в столь неудобственном положении (рубка СУ-1 по ширине соответствовала ширине корпуса танка Т-26).
Расчёт, как и у СУ-1 состоял из четырёх человек (четвёртый – механик-водитель).
И ещё один момент. Тумбу, в принципе, можно было унифицировать и под трёхдюймовку, и под АП.
Хотя самоходка прошла войсковые испытания, армия встретила её не слишком восторженно – одну из своих основных функций – ПВО, самоходка исполняла плохо. В самом деле, довольно комично выглядело, как несколько таких САУ, двигаясь посреди колонны, вдруг выпадали из общего потока на обочину, либо, если это было невозможно, вообще останавливали движение, чтоб развернуться в сторону показавшихся неприятельских самолётов. И что обиднее всего, даже по своей вполне законной добыче – низколетящим самолётам, они успевали выстрелить считанное количество раз, поскольку сектор обстрела без поворота машины был существенно ограничен.
По итогам испытаний, САУ из универсальных переклассифицировали в «полууниверсальные» (привет Тухачу!), в которых РККА не очень-то и нуждалась. При наличии штатного количества нормальных средств ПВО и противотанковых орудий, «полууниверсальное» промежуточное звено было явно лишним (кто бы это, в своё время, Тухачевскому растолковал!).
Тем не менее, поддержанные Тухачевским конструктора не сдавались и вскоре, порадовали армию новой версией универсальной лёгкой САУ.
Теперь, как и у англичан, тумба АП устанавливалась на платформе, расположенной выше гусениц и уже вокруг неё «формировалось» боевое отделение – едва не шире всего шасси вместе с гусеницами, изначально рассчитанное на значительно больший угол обстрела – в идеале – круговой. В идеале, поскольку место механика водителя (точнее его собственная голова!), было тем самым препятствием, пролетая над которым, наводчику приходилось во избежание крепкого трендюля зазевавшемуся водиле, поднимать ноги, что не слишком хорошо сочеталось с точным наведением орудия на скоростную воздушную цель.
Тем не менее, на испытаниях, САУ прекрасно отработала и по наземным, и по воздушным целям. Благодаря откидывающимся на петлях и фиксирующимся в горизонтальном положении (чтоб не закрывать обзор водителю) верхним частям бронировки рубки, САУ имела превосходный обзор, а в «закрытом» виде, с поднятыми щитами, могла успешно работать даже на поле боя, поддерживая массированным огнём танковую атаку.
Самоходка понравилась этой своей универсальностью и была принята на вооружение под маркой ЗСУ-1 обр. 1934 г. (А чё-б ей и не понравиться? Танковое шасси при мощном автоматическом орудии, да на «безальтернативной» основе! Очень даже полезное дополнение к Т-26 и СУ-1)
И ещё. В том же 1934-ом году, для вооружения ЗСУ-1, её разработчиками был предложен альтернативный вариант в виде установки со спаркой крупнокалиберных пулемётов ДК.
В РИ, как раз в 1934-ом, производство едва запущенного в серию новенького ДК начали с какого-то хрена вдруг сворачивать. Для меня до сих пор загадка – какой мудак это санкционировал!? Из множества источников, где описывается ДК, можно уяснить две вещи: это был хороший пулемёт, показавший себя на сравнительных испытаниях, значительно лучше своих конкурентов: ККП созданного по типу немецкого Дрейзе (под патрон Виккерса) и новенького ШВАКа (в девичестве не пушки, а как раз ККП).
В сущности, претензия к ДК была одна – малая практическая скорострельность, обусловленная заряжанием из 30-патронных магазинов. Так и хочется спросить тех ухарей, что ставили ДК в вину те 30-патронные магазины – а как же французы, почему-то не пинавшие и не снимавшие с производства свой ККП «Гочкис» обр. 30 г. с его 15-патронными плоскими кассетами и 25-патронными магазинами, а как же англичане, разработавшие ККП «Бидмор-Фаркуар» заряжавшийся не только из 29 либо 52 патронных дисков, но имевший так же 10-патронные магазины для одиночной стрельбы. Итальянская «Бреда» М1931 тоже имела лишь 20 и 30 зарядные магазины. Японцев, тоже их ККП Тип 93 устраивал – при его опять-таки 30-патронном магазине…
Да и вообще, неужели переделанный на ленточное питание ДК в виде ДШК – до сих пор один из любимейших видов оружия в прорве стран, с его 50-патронной лентой, так уж лучше ДК с 30-патронным магазином, который, кстати, заменяется быстрее, чем та самая лента? Именно по этой причине, первые советские ЗСУ, вооружались ДШК, (только чур не ржать!!!) переделанными под магазины ДК!
Но, самое обидное – ДАЖЕ если какой-то сволочи темп практической стрельбы ДК казался недостаточным (хотя, ИМХО, ей Богу, чтоб превратить в дуршлаг вражью бронемашину, одного 30-патронного магазина хватит с лихвой! А атака самолёта-пикировщика и вовсе стремительна настолько, что на дистанции уверенного поражения, прицельно израсходовать и те 30 патронов едва ли можно успеть), то отказываться от ККП, заменить который нечем – явное вредительство, в результате которого наша войсковая ПВО была откровенно слабой, а промышленность, поздно спохватившись, не смогла удовлетворить запросов армии на ДШК. В итоге, ККП в нашей армии всегда были жутким дефицитом, а промышленность, не смотря на полное напряжение сил, сумела дать их РККА на порядок меньше, чем американская промышленность армии США, где ККП был едва не обязательным и повсеместным войсковым атрибутом.
В общем, в этой АИ ДК выпускают и выпускают серийно во всё возрастающих количествах, ПАРАЛЛЕЛЬНО внося в него необходимые улучшения. Понятно, что даже в середине 30-х ещё не в таких масштабах, чтоб взгромождать ККП на каждый грузовик ПВО, где пока надёжно прописались счетверённые пулемёты винтовочного калибра, но уже в достаточных, чтоб спарками вооружать ЗСУ на шасси лёгкого танка. Прелесть этой установки в её компактности, относительно небольшом весе, меньшей отдаче, благодаря чему довольно высокая платформа не испытывала закритических колебаний при стрельбе. Ну и эффективность была вполне на уровне.
Поэтому, ЗСУ со спаркой ДК незамедлительно приняли на вооружение под тем же индексом, изменив лишь год: ЗСУ-1 обр. 35 г. А штатную структуру бригадного зенитного самоходного бронедивизиона (а был ещё и самоходный зенитный автодивизион) сделали смешанной: две батареи по 4 установки ЗСУ-1 обр. 35 г. (2х12,7) и одна батарея универсальных ЗСУ-1 обр. 34 г. (37 мм АП обр. 28 г.).
Вот такой в данной АИ скромный самоходный «триплекс».
И ещё. Машина опять-таки на базе СУ-1, но уже без вооружения (не считая съёмного дегтяря в шаре лобового листа или на шквореневой установке), могла использоваться в качестве многофункционального бронетранспортёра или арттягача.
Но, увы – эти машины можно было в то время выпускать только ВМЕСТО танков, на что армия шла крайне не охотно, хотя и прекрасно понимала все прелести таких бронемашин.
Ну и напоследок, машина управления (машина командира батареи любых артсамоходов на шасси Т-26) на базе последней версии СУ-1М (той, что с крышей и пушкой Ф-34).
