Поиск «несостыковок» в истории Наполеоновских войн давно уже стал чем-то вроде вида спорта, поразительные успехи в котором общедоступны при наличии у участника забега таких качеств, как невежество и принципиальная глупость. Однако, некоторым деталям действительно можно удивиться, – как раз, если историю знать. Например, известно, что Париж был взят 31 марта 1814 года русскими войсками, триумфально вступившими на улицы города уже через сутки после начала боёв… Но откуда во Франции весной 1814 года вообще взялась русская армия?
Содержание:
Какова действительно роль Русской армии в боевых действиях 1813-14 годов?
Вопрос кажется странным. Однако, лишь кажется. Так как уже с начала 1813 года никакой «русской» армии в Европе не наблюдалось. После победы в «битве народов» – под Лейпцигом, – наступление на империю Наполеона вели армии Австрии, Пруссии, Швеции и примкнувший к ним Вюртемберг. Россия участвовала в шестой антифранцузской коалиции, но сама боевых действий не вела, лишь по необходимости усиливая своими контингентами армии других участников… Причём, именно усиливая. Русских войск в общем числе было менее четверти всего, и российской участие по размеру выставленных сил существенно уступало австрийскому. Австрия же являлась и формальным лидером коалиции.
Вопрос, как это получилось, уже затрагивался в одной и предыдущих публикаций. Так и получилось. Все же помнят, что Кутузов рекомендовал предоставить продолжение войны с Наполеоном немцам и англичанам. И даже считают мнение полководца мудрым. Вот, «северный византиец» – Александр I, – вероятно, тоже так считал и в точном соответствии с рекомендациями и действовал. Другой вопрос, что ситуацию нельзя было пустить на самотёк. Требовалось проследить, чтобы немцы, во-первых, опять не проиграли бы войну Наполеону (без России это представлялось неизбежным). Во-вторых, требовалось проследить, чтобы немцы с Наполеоном не помирились. А такая вероятность, учитывая крайнюю степень взаимной враждебности пруссаков и австрийцев, учитывая, что шведов вёл француз – бывший наполеоновский маршал, учитывая что австрийцы так норовили начать свою игру, – очень даже была.
Так и получалось, что на Францию шли, огрызаясь друг на друга, Австрия и Пруссия, а Россия прикрывала с тылу. В одном лице, вызывая своим искусством ненависть Наполеона, Александр выполнял работу заградотряда. Средствами дипломатии. И точно таким порядком в январе 1814 союзники форсировали Рейн, вступив на территорию Франции.
От 600 тысячной армии коалиции к этому моменту осталось 200 тысяч, – остальные просто застряли в паутине логистики. Ведь Наполеон убегал всего 40 тысячами человек. В метрополии, учитывая гарнизоны на побережье, Париж, национальную гвардию, отряды отходящие из Испании и Италии, – очередную мобилизацию, наконец, – его ждали ещё, как минимум, 200 тысяч. Но это было уже ни о чём. Вооружать новобранцев было нечем. Кадровый состав оказался выбит. Гарнизоны не могли выбраться из крепостей ввиду отсутствия транспорта, – всех лошадей уже мобилизовали… Показательным тут является случай окружения 50 тысяч французских войск в Голландии. Богатая страна стала французской провинцией, голландцы служили во французской армии на основаниях общих. Но собственно в крепостях, прикрывавших побережье от английских десантов этнических голландцев было большинство. Восставший народ осадил эти крепости ещё до подхода войск коалиции… И прорываться гарнизоны никуда не хотели. Как и сдаваться, пока в Голландии не появится правительство, готовое дать им гарантии безопасности. Служившие Франции голландцы начали чувствовать себя коллаборационистами.
В результате, Наполеон так и остался с 40 тысячами, против 200. К его армии присоединялись лишь мелкие отряды, даже не восполняя потери. Потери же были. Наполеон превзошёл себя и дрался как лев, нанося войскам коалиции одно поражение за другим… Однако, это уже были бесполезные победы. Из-за низкого уже качества войск, – опытных солдат и командиров почти не осталось, – и наступательной тактики, победители французы несли даже большие потери, чем у побеждённых. Так что, армия Наполеона редела, врагов же меньше не становилось, – место битых занимали небитые.
При этом Наполеон продолжал верить в себя. А значит, и в победу. Не в мировое господство уже, но, всё-таки, в Великую Францию с естественными границами по Рейну и Альпам (то есть, включая Бельгию, Голландию, часть Германии и Швейцарии). Надежда его питалась тактическими успехами, а также уверенностью что возможности дипломатической магии Александра – не беспредельны. Рано, поздно, коалиция распадётся. А к этому и шло. Швеция, фактически, решив свои задачи, из войны вышла. Россия в ней как бы и не участвовала прямо. Пруссия куда более, чем Парижем, была озабочена положением послевоенных границ в Германии (и втихаря оккупировала там, что могла)… Австрия же – лидер коалиции – вообще поражения Франции не желала. Грозная и агрессивная Франция была нужна Габсбургам, как оправдание австрийского присутствия в Италии и Нидерландах. А тем самым и возрождения Священной Римской Империи.
Почему Париж не разграбили?
Это к вопросу о гениальном, как некоторым кажется, плане: Наполеона не добивать, пусть с ним англичане возятся. Но у России не могло быть такого плана. Потому что, это был австрийский план.
Оставались, правда, англичане, с которыми договориться было нельзя. В этом случае, как и в прочих, знаменитые своим упрямством британцы бесхитростно сражались «от звонка до звонка», со вполне оправданным недоверием относясь к ненадёжным континентальным союзникам, по разу, как минимум, сторону в противостоянии уже менявшим… Но англичан-то, когда они останутся одни, можно было и победить.
Как-то так Наполеон ситуацию и видел до 27 марта, когда узнал, что большая колонна войск коалиции, хамски оставив его доблестную армию у себя в тылу, ломится прямо на Париж. Император не мог поверить известию, – ибо в вялой возне союзников ничто такого хода не предвещало. При этом, прорвавшаяся армия, – изначально прусская, под командой Блюхера, – прямо на марше превращалась в русскую. Так получилось, что там-то русских войск большинство. При 100-тысячной армии также находились Александр и Барклай-де-Толли… Главное же, Александр. Кто такой Блюхер, против целого царя?
Растягиваясь на марше, армия ещё больше дифференцировалась по национальному признаку. Под стенами Парижа, – а штурм начался сразу, до подхода всех сил, – немцев осталось не больше пятой части, и их просто оттёрли. Александр хотел чтобы вышло, как вышло, – в Париж входит русская армия.
Странности при взятии Парижа
Александр шёл не наобум. О сдаче города, – сразу, прежде чем Наполеон подойдёт на выручку, – он договорился заранее. С нужными людьми. По дипломатическим каналам через Талейрана, считавшего, что вовремя предать, это не предать, а предвидеть. Многие маршалы и большинство министров считали, что время, как раз, и пришло. Хватит уже. Ясно же, что всё кончено.
Уже менее чем через сутки, постреляв, сколько требовало сохранение чести оружия, регулярные французские части из Парижа вышли, ополчение – демобилизовалось, центр города украсился роялисткой символикой.
И вот теперь, действительно, кончено было всё. Вместе со столицей Наполеон терял не только мануфактуры, арсеналы (пустые, собственно) и армейские магазины, но и, например, казну. Главное же, правительственные учреждения, – со всем штатом, архивами и чернильницами. Ведь, администрация не эвакуировалась… Соответственно, император больше Францией не управлял. Ибо, как?
Потерян вместе со столицей был и престиж. Народ Франции больше не верил в победу. И даже благорасположенные австрийцы с бездомным теперь Наполеоном вести переговоры не снизошли.
Через три недели, – боевые действия в этот период уже фактически не велись, – Наполеон отрёкся от престола.
Источник — https://dzen.ru/a/ZuE_3mIWKWL_wYeV
