Скрыдлов в Порт-Артуре
Ранним утром в Голубиную бухту под Порт-Артуром вошла китайская джонка. Ничего странного в этом не было, несмотря на строгий запрет на выход в море рыбки хотелось всем, поэтому на нарушение смотрели сквозь пальцы. Странными были пассажиры – несколько мужчин, явно европейской наружности, в форме торгового флота. После трагедии случившейся с французским и германским агентами европейцы избегали пользоваться услугами китайцев. Пассажиры впрочем не остались не замеченными. Прямо на берегу им преградил дорогу патруль.
-Кто такие? Цель прибытия? Ломающимся голоском спросил молодой подпоручик.
-Я адмирал Скрыдлов! Прибыл вступить в командование вверенной мне эскадрой. Проговорил, усмехнувшись самый старший из моряков.
Весть о прибытии командующего разнеслась по Порт-Артуру как ураган. Многие помнили его как требовательного и знающего начальника. На кораблях эскадры началась суета. На мачтах поминутно менялись сигналы. Между кораблями сновали шлюпки и баркасы. В сердцах отчаивающихся было людей, забрезжила надежда. Наконец адмирал объявил, что отправляется представляться командованию крепости.
Генерал Стесель, заранее получив известие о визите, собрал штаб и, ожидая адмирала, заметно нервничал. Высокого гостя все не было. Наконец адъютант его превосходительства ротмистр Водяга ворвался в приемную, топая при этом, как жеребец.
-В соборе!
-Что в соборе?
-Адмирал в соборе! Икону чудодейственную привез!
-Что простите? Икону, это как прикажете понимать? Какое неуважение!
Пока длился переполох, вызванный начальственным гневом, в приемную вошло несколько флотских офицеров. Раскрасневшийся Стесcель замолк на полуслове, вытаращив на вошедших глаза. Выступивший ему навстречу адмирал Скрыдлов начал без обиняков и предисловий:
-Ваше превосходительство, по именному повелению его величества я прибыл, что бы принять под командование Порт-артурскую эскадру. С подчинением мне порта и крепости Порт-Артур! Вот ознакомьтесь.
-А как же я? Только и смог прохрипеть в ответ генерал.
-Вам надлежит отправиться в Манчжурию в штаб генерала Куропаткина, где он найдет вам применение.
-Но, это невозможно! Крепость в осаде. А я командующий Квантунским укрепрайоном!
-Невозможно? Но я же здесь! Квантунским же укрепрайоном командует, как мне известно, барон Ноги! В самом скором времени в Артур прибудет нейтральный транспорт с продовольствием. Вы можете отправляться на нем. Предупреждаю, мне известно о том фарсе, который вы устроили при вашем прошлом отзыве из крепости. Генерал Куропаткин предоставил мне такое сомнительное удовольствие. По сему объявляю вам, что если вы откажетесь, вас доставят на борт под стражей.
-Генерал Смирнов! Принимайте командование, завтра ожидаю вас с докладом. Честь имею господа!
Собрание на эскадре было не менее драматичным. Посетивший к тому времени большинство судов лично, и переговорив с известными ему офицерами, адмирал составил, видимо в голове план и с места в карьер бросился его приводить в жизнь. Собрание происходило в салоне броненосца Севастополь, исполнявшем роль флагмана в связи с повреждениями других, более мощных судов. Вот его командиру Эссену и досталось первому.
-Я пришел к выводу, Николай Оттович что адмирал Макаров совершил непростительную ошибку назначив вас командовать Севастополем! Весело глядя на помертвевшее лицо Эссена, адмирал продолжал. — Назначить самого лихого командира на эскадре на самый тихоходный броненосец, непростительная расточительность! Принимайте Баян!
С другого конца стола раздался сдавленный хрип Вирена.
-А вот и вы Роберт Николаевич! Ну что я могу сказать, вам давно пора расти. К сожалению, я не могу сделать вас адмиралом. Это прерогатива государя. Но вы немедля примите Цесаревича, ибо бардак на нем нестерпим! Кроме того, вы поднимите на нем брейд-вымпел, и будете командовать вторым отрядом броненосцев. То есть Цесаревичем, Полтавой и Севастополем, впрочем, на полноценный отряд это не тянет, так что остановимся на бригаде. Соответственно первой бригадой из Ретвизана, Пересвета и Победы командую я.
-А почему такой выбор? Спросил командир Полтавы.
-Извините, что отвечаю вопросом на вопрос, а что общего у вашего броненосца с Цесаревичем?
-Э…башенное расположение среднего калибра? Но скорость!
-А что Цесаревич может развить проектную скорость? А вот артиллерия, да артиллерия наше все, посему позвольте представить вам нового флагарта капитана 2 ранга Герасимова. Сдавайте голубчик дела на Пересвете и… делайте, что угодно, но эскадра должна уметь стрелять! Кстати что у нас с артиллерией? Много на берег сняли? Как быстро можно вернуть?
-Ну, вернуть наши пушки в полном объеме вряд ли удастся, но можно получить с берега.
-С приморского фронта? Однако на берегу обычно пушки выделки пермского завода, возможно ли их быстро установить? Кажется, компрессоры у них отличаются…
-Не волнуйтесь ваше превосходительство, что-нибудь придумаем. К тому же часть орудий есть в арсенале…
-Что…в арсенале были свободные пушки? А снимали с кораблей.… Да вы что тут, с ума по сходили!!!
Ближайший месяц прошел на эскадре как один большой день. Бесконечный ремонт, установка на место артиллерии и учения. Бесконечные учения, артиллерийские, пожарные, минные. Рейд протралили, причем особенно много хлопот доставили не японские минные заграждения, а русские, устроенные так хорошо, что ни один японец на них не подорвался. Автора сего шедевра фортификации капитана Бородатого отправили на фронт. Наконец подготовительные работы были закончены, и эскадра смогла выйти на внешний рейд. Наперерез ей двигался отряд адмирала Катаока, явно пытаясь преградить путь.
-Они что тут у вас совсем не пуганные? Поинтересовался Скрыдлов у стоявшего рядом Щенсновича. – Прут с четырьмя лоханками на шесть броненосцев.
-Да все как-то недосуг было, вот и обнаглели. Пожал плечами командир Ретвизана. – К тому же и комар лошадь свалит, если волк пособит. А волки чую не далеко.
-Ничто. Флагарт, начать пристрелку! Вы голубчик давно жаловались, что на берегу стрелять не научишься. Вот и потренируйтесь.
Такой подлости, от обычно безынициативных русских, сыны Аматерасу не ожидали. «Не надо было подходить так близко», подумал адмирал Катаока, меланхолично наблюдая за всплесками русских пристрелочных снарядов. «Похоже боги сегодня не нашей стороне».
Получив известие о выходе русской эскадры адмирал Того, собрав все наличные силы, вышел ей навстречу. Сил, впрочем, было не много. Под руками был только первый отряд из четырех броненосцев, оставшихся после удачной минной постановки противника и два броненосных крейсера итальянской постройки. Да еще отряд крейсеров Дева, «собачек» как называли их русские. Правда, в Дальнем были два броненосных крейсера из отряда Камимуры, но они, несмотря на немедленно отправленный вызов, запаздывали.
Картина, открывшаяся взору японского адмирала, не радовала. Отряд Катаоки явно влип. Ицукусима и Чин-Иен горели, а Мацусима сверх того, явно собиралась тонуть. Впрочем, задачу свою старички выполнили, а что может быть почетнее для японца как смерть за императора. Заметив подходящую к месту сражения японскую эскадру русские оставили, изрядно потрепанного противника и двинулись навстречу Того. От внимательного глаза японского адмирала не укрылось не очень умелое маневрирование русских броненосцев. Вынужденная стоянка на внутреннем рейде явно не пошла им на пользу. Кто-то из штабных почтительно указал командующему на явную ошибку Скрыдлова. Он не послал артурские миноносцы в атаку на поврежденные японские корабли. Адмирал, занятый наблюдением за противником, пропустил слова мимо ушей. Эскадры быстро сближались. «Слишком быстро» подумал Того. Осторожность подсказывала, что лучше оттеснить гайдзинов от моря, что бы они вернулись в свою ловушку, в которую для них превратился украденный у Японии Порт-Артур. Однако явный успех русских утопивших пусть старый и довольно никчемный крейсер, не устраивал японского адмирала. У него хватало завистников, и давать им лишний повод для злопыхательства он не собирался. К тому же не равномерно растянутая линия русских броненосцев не показалась ему слишком опасным противником.
Первыми начали пристрелку японцы. Русские немедленно ответили. Залп следовал за залпом. Эскадры неумолимо сближались. — Кто первый отступит, тот и проиграл. Кто первый отступит, тот и проиграл. Сжав зубы, твердили моряки обоих эскадр.
-Какого черта я делаю, мелькнуло в голове Того. –Этот сукин сын Скрыдлов в первом же сражении навязал мне бой по своим правилам. На контркурсах и малой дистанции. Но русские хуже стреляют и средней артиллерии у них меньше. Чего он добивается? Дурное предчувствие резануло как вакадзаши. – Шесть румбов вправо! Полный ход! Разорвать дистанцию! – Что, вытянулись лица штабных. Почему? – Поздно…
Из строя русских броненосцев вырвались, будто стая гончих, прятавшиеся до поры у не стреляющего борта миноносцы. Поднимая буруны они ринулись в отчаянную, самоубийственную атаку на броненосцы Того. Весь огонь немедленно был перенесен на них. Море кипело от взрывов. Шедший первым миноносец вдруг исчез в пламене взрыва, снаряд, по видимому, попал в минной аппарат. Еще один запарил и остановился став из охотника мишенью. Два других не выдержав огня отвернули выпустив мины с дальней дистанции, от которых японцы увернулись, сломав, впрочем, строй. И только один подойдя к Асахи в упор, успел выпустить мину, прежде чем его потопили.
-У русских слабые мины, Асахи выдержит, загомонили офицеры штаба то ли пытаясь ободрить адмирала Того, то ли сами себя. – Куда вы, морские демоны и русские черти вас побери, смотрите! Простонал адмирал. – Дистанция до русских броненосцев…
Воспользовавшись тем что огонь японцев перенесен на атакующих. Русская эскадра повернула все вдруг и пошла в атаку. Пока японские артиллеристы отражали минную опасность, русские броненосцы успели сократить расстояние до 20 кабельтовых. Промахнутся на такой дистанции было затруднительно, выдержать попадание броненосного снаряда невозможно…
Никогда ни до, ни после русским не удавалось так маневрировать, несомненно, этот маневр был запланирован заранее, поскольку ни какой передачи флагами не было зафиксировано.*
Вряд ли атака строем фронта была бы успешна в другой ситуации, принимая во внимание слабость бронирования траверзов русских броненосцев. Однако огонь японской эскадры был отвлечен на атакующие их миноносцы. Кроме того, необходимость уклонятся от самодвижущихся мин, лишило японцев всякого подобия строя. Именно этим объясняется успех русской атаки. Подойдя буквально на пистолетный выстрел, они смогли в полной мере реализовать преимущество облегченных бронебойных снарядов.**
Кроме того, необходимо покончить с порочной практикой хранения боеприпасов непосредственно в башнях. Именно этим объясняется мгновенная гибель крейсера «Нисин».***
Недостаток линейных кораблей вынудил адмирала Того поставить в одну линию с броненосцами броненосные крейсера типа «Гарибальди». Однако их бронирование оказалось совершенно не достаточным что бы выдерживать огонь главного калибра броненосцев. Совершенно очевидно, что недостаточно бронированные корабли нельзя ставить в одну линию с линкорами.****
Рано утром русского посла в Вашингтоне барона Розена попросили прибыть в Уайт Хаус. Его принял лично президент Теодор Рузвельт и в самых любезных выражениях, поинтересовавшись предварительно здоровьем русского самодержца, сообщил: — Японское Императорское правительство обратилось к правительству САСШ с просьбой о посредничестве при заключении мирного договора!
*Из отчета У.К.Пэкинхема адмиралтейству.
** Из курса Николаевской военно-морской академии.
*** Из письма Дж. Фишера Ф.Уотсу.
****Там же.
