Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую свой внеочередной подцикл по реальной истории, и на сей раз он коснется Северного Кавказа. Рассмотрена будет его краткая история в XVIII веке, особенности общественного и религиозного развития, а также перспективы присоединения горских народов к Российской империи в этом же столетии. В текущей статье речь пойдет о адыгейцах, абазинах и абхазах.
Содержание:
Когда появляются вопросы
Очень примерная карта расселения народов в Северном Кавказе в начале-середине XVIII века. Установление точных границ несколько затруднено из-за того, что они постоянно менялись, а по кочевьям ногайцев вообще информации с гулькин нос..
Никогда не задавались вопросом — а когда Северный Кавказ стал мусульманским? Нет, серьезно, у кого-то возникали такие вопросы? У меня вот возник. Причем по мелочам я интересовался этим делом еще давно, но, как на зло, какой-то конкретной информации встречалось мало, а углубляться было лень, и в старых своих АИшках я использовал в основном поверхностные знания и ориентиры. Но с Russia Pragmatica III поверхностный подход не прокатывает, да и самому интересно стало, а что было на Кавказе в XVIII веке, и насколько предопределен реальный тяжелый ход Кавказских войн. И получилось, в общем-то, забавно. Как и в прочих случаях, здесь существует несколько версий истории Северного Кавказа в разрезе религий, сплоченности, отношений друг с другом, и многого другого. Самая популярная трактовка, уровня «все знать, кхалиси, все знать», как и в большинстве других случаев отличается от того, что можно доказать с помощью той или иной фактологии. Но и альтернативных трактовок иногда получается больше одной, в зависимости от использования источников. К примеру, по истории принятия ислама черкесами информация уровня «все знать» дает одну дату – начало XVIII века, однако есть ряд свидетельств и исследований, которые переносят ее на конец XVIII столетия, а если смотреть на зарубежные источники – вроде английских, французских или немецких – то там процесс описывается уже совсем иначе, и указываются несколько дат в качестве нескольких этапов исламизации адыгов. Да и вообще, у черкесов тоже есть своя точка зрения по этому вопросу, и из-за их современной приверженности исламу дата перехода горских народов в суннизм у них нередко сильно сдвигается в прошлое.
Однако тут разговор уже начинается не только о религии, но и о вообще истории Северного Кавказа как такового. Которая на деле оказывается с одной стороны крайне тенденциозной, а с другой – банально малоисследованной в необходимом мне временном отрезке. Точнее, даже не малоисследованной, а скорее просто неизвестной широкому кругу людей. К примеру, по истории того же XVIII века информации вообще мало, и она как правило приводится настолько вразнобой, что о каком-то системном исследовании говорить сложно. С одной стороны эта тема малоинтересна сторонним лицам, а с другой – очень выгодна для использования как современными представителями кавказских народов, так и просто пропагандистами различных сортов, идеологий и национальностей. Из-за чего порой появляются весьма забавные трактовки о целенаправленном уничтожении отдельных народов, их отсталости, или наоборот очень высоком уровне развития. Что кавказские горцы никогда не устраивали набегов на своих равнинных соседей, или наоборот – всегда были агрессивны, и набеги устраивали со времен царя Гороха. Все эти манипуляции и ошибочные мнения делаются во многом из-за того, что системные и четкие исследования вопроса истории Северного Кавказа с большим охватом времени или малодоступны широкому читателю, или просто ему не интересны. И как результат – неправильное понимание политики России по отношению к Северному Кавказу, или возведение опыта Кавказской войны, и относительно недавних конфликтов в абсолют – дескать, этот регион всегда был таким, и никаким другим, и нечего тут вообще рассуждать о чем-то….
Собственно, именно вопросу Северного Кавказа и посвящен текущий материал, служащий прелюдией к АИшному варианту истории этого региона в рамках моего проекта Russia Pragmatica III. Рассмотрена тема будет в уже знакомом формате – коротких заметок относительно тех или иных частей региона, с максимально сжатым, но все еще понятным и достаточно информативном видом. В отличие от моих предыдущих материалов по Балканам или Малой Азии, здесь деление на разделы будет проведено не по географичесому, а по этническому принципу, так как исторические процессы на Кавказе шли именно с народами, чьи границы проживания со временем менялись. Особый акцент будет сделан на XVIII веке, наименее ясном периоде в истории региона, и на двух важнейших для местных народов вопросах – когда и в каком виде они приняли ислам, и в какой момент стали проблемой или объектом экспансии для России. При этом весь указанный материал будет не более чем авторским видением вопроса, который не претендует на истину в последней инстанции ввиду большой сложности и политизированности кавказского вопроса как такового, и том во многом болезненном следе, который оставила история этого региона в народной памяти.
Ногайцы
Все, включая кхалиси, прекрасно знать, что Россия вышла на северные окраины Кавказа еще при Иване Грозном, т.е. во 2-й половине XVI века. И с тех пор государственная граница в тех местах как бы проходила по Кавказу, или как минимум по Тереку [1]. Правда, как начинаешь смотреть детали, так вопросы появляются один за другим, ибо даже конфигурация границы в этих местах по разным источникам приводится разная – и, вероятно, она постоянно менялась, так как те же терские казаки то распространяли свои хозяйства на правый берег, то уходили оттуда под атаками персов и горцев, то опять возвращались…. Сефевиды вообще какое-то время считали бассейн Терека своими владениями, а не русскими. А если копать совсем глубоко, то окажется, что русский контроль над этими территориями де-факто был чисто номинальным, и на самом деле царские поданные шибко дальше к югу от Дона и Волги и не заходили, хотя земли все равно числились за Москвой. Забавно, не так ли? Но раз так, то что же там творилось? Что было барьером между Россией и Кавказом? Как это повлияло на реальную историю, и мог ли этот барьер стать причиной того, что Россия всерьез занялась Кавказом аж в XIX веке?
Вышеуказанным барьером с XVI-XVII веков являлись ногайцы, которые под давлением с востока калмыков постепенно откочевывали все ближе и ближе к Кавказу, и к началу XVIII века уже обитали в широкой полосе от Кубани до устья Терека, соседствуя с севера с донскими казаками и калмыками, с запада – с крымскими татарами, а с юга – с горскими народами и терскими казаками. Подданство ногайцев в это время может послужить темой для отдельных срачей, потому как единственным своим сюзереном они кое-как признавали крымского хана, но при этом большая их часть кочевала по территориям, де-юре принадлежавшим русскому царю. При этом «все знать», что ногайцы в это время обитали только на Кубани, и лишь в конце XVIII века рассеялись по предгорьям Кавказа, однако на деле получается, что такое положение сложилось намного раньше. И тут есть одна мааааленькая ошибка, которую делают многие, обобщая всех ногайцев в исключительно кубанских – хотя там находилась лишь Малая Орда, в то время как по русским территориям кочевали остатки Большой Орды, или же караногаи. Численность ногайцев оценивается по-разному, русские свидетельства конца того же века указывали цифры в 1,2 миллиона человек только на Кубани, но это представляется маловероятным – степная экономика не могла выдержать при столь небольших площадях кочевий такую большую демографическую нагрузку, ногайцы банально не смогли бы найти продовольствия для такого количества ртов. Даже если сделать титанические допущения, и, к примеру, допустить, что караногаев было в два раза больше, чем кубанцев, а кубанцы выставляли максимум до 30 тысяч воинов в поле (и то, цифра может быть завышенной), то общая численность этих кочевников у Северного Кавказа можно оценить в 450, может 500 тысяч, а никак не 1,2 миллиона [2].
Продвижение в сторону Кавказа Россия начала еще в середине XVIII века, когда были основаны первые крупные населенные пункты в предгорьях, далеко к югу от Дона. Однако дороги на юг были далеко не безопасными из-за наличия «барьера» в виде тех же ногайцев. Вплотную ими Россия занялась по факту только после Ногайского восстания в 1782 году, жестко и эффективно подавленного Суворовым. С этого момента ногайцы стали постепенно вытесняться за границы, переселяться в Анатолию, или же оседать и подчиняться царскому правительству, приходя к покорности. При этом получилась своеобразная ситуация, когда восточные представители этого народа (караногайцы, остатки Большой Ногайской Орды) предпочитали оставаться на территории России, в то время как западные (бывшая Малая Орда) почти в полном составе отправились в изгнание, и более не вернулись в свои старые кочевья. Многие из тех, кто остался, в дальнейшем слились с другими народами, частично даже приняли христианство, и потому на сегодняшний день их численность на территории России едва превышает отметку в 100 тысяч человек, из которых значительная часть проживает севернее Терека, в составе Республики Дагестан, внутреннего субъекта Российской федерации – там, где некогда обосновались остатки Большой Орды. Количество ногайцев, ставших мухаджирами, оценивается в 700-750 тысяч человек, но эта цифра, во-первых, растянута во времени на примерно 70 лет (с 1780-х по 1850-е годы), а во-вторых – может быть банально завышена, так как точно ногайцев никто никогда не считал, а примерные оценки страдали из-за стандартного «да чего их, басурман, считать».
Таким образом, без решения ногайского вопроса Россия чисто технически не может развить экспансию в Северном Кавказе, а точнее – в центральной его части. А с ногайцами русские могли справиться только после ослабления их «больших друзей». В реальности это произошло только в 1783 году, и ногайские степняки, ранее бывшие полноценной частью ханского воинства, быстро потеряли свое единство и политическую силу, дробясь и ослабевая под давлением России. При этом в исход отправилось большое количество этих степняков – но оставшаяся (меньшая) часть оказалась вполне лояльной к русским, и уже в 1812 году верой и правдой служила в составе Войска Донского. Что не помешает после поражения в Крымской войне попытаться обвинить их в протурецких симпатиях, хотя ногайцы чаще всего как раз помогали русской армии на марше…. Короче говоря, получается, в общем-то, достаточно обычная история взаимоотношения России со степняками, со своими небольшими особенностями. Но вот какой нюанс – ногайцы, как я только что сказал, после упразднения Крымского ханства очень быстро отправились в изгнание, при этом оставшиеся представители этого народа были малочисленны, и целиком лояльны России. Т.е., ключевое событие в истории взаимоотношений этого народа с Россией – это ликвидация Крымского ханства. До него ногайцы будут проблемой для России, но после, спустя пару десятилетий, эта проблема попросту исчезнет, а оставшиеся представители этноса будут целиком лояльны. А империя наконец-то получит доступ к Северному Кавказу напрямую, а не «с торца» в виде Терека и черноморского побережья. Впрочем, есть еще один способ приступить к ногайцам, а затем и Северному Кавказу пораньше – для этого надо лишить Крымское ханство Кубани, и вытеснить оттуда всех степняков.
Однако есть еще один важный момент, который является сквозным мотивом во всей истории Северного Кавказа, связанный со степняками. Дело в том, что степняки как правило занимали своими кочевьями самые плодородные и удобные для земледелия территории, и мешали вести сельское хозяйство на равнинах и в обширных долинах, из-за чего горские народы были вынуждены ютиться в верховьях, где земли, а значит и продовольствия было меньше, что в свою очередь приводило к достаточно низким демографическим показателям – т.е. численность горцев в те времена была относительно небольшой. Несколько более выгодные условия были у кабардинцев и вайнахов, у которых было относительно больше земли в горах, а вот, к примеру, западные черкесы постоянно страдали из-за ограниченных земельных ресурсов, что и привело к тому, что они оказались самыми охочими к набегам горцами. Кроме того, степняки представляли постоянную угрозу для Северного Кавказа, и потому горские народы длительное время защищались от их нападений, пребывая в нищете, но и не покоряясь завоевателям. Но как только натиск со степи ослаб – горцы стали спускаться с гор, появилась возможность возделывать большие площади земли, стал формироваться избыток продовольствия, и начался бурный демографический рост. Но вместе с тем появилась потребность в дополнительных ресурсах, которые взять в горах было неоткуда. И потому даже некогда дружественные и спокойные горцы могли в два счета превратиться в разбойников, угрожающих русским пограничным поселениям – что, собственно, и произошло в реальности. И все эти перемены произошли как раз в XVIII и начале XIX веков, перед самой Кавказской войной. Этот глобальный фактор, влияющий на развитие и политику горских народов, следует помнить, рассматривая каждый из них по отдельности.
Адыгейцы (западные черкесы)
Адыги, или адыгейцы, или черкесы – фактически один народ. Или, если быть точным, адыго-абхазская группа народов. Но раз группа народов – то значит, что не один народ? Добро пожаловать на Кавказ! Здесь это нормальный бардак с терминологией и классификацией, появившийся благодаря постоянным сменам политического курса относительно этого вопроса. Причем, когда разделяют современных адыгов на адыгейцев, кабардинцев и прочие отдельные малые народы – представители народов могут обидеться, и сильно так. А каких-то 300 лет назад любая попытка объявить их одним народом могла вызвать резкое неприятие, да и вообще каждое племя претендовало на свою истинную верность происхождения и влияния среди черкесов, хотя реально это получилось лишь у абхазов и кабардинцев. Потому, говоря о представителях адыго-абхазской группы народов, надо договориться о терминологии. Под черкесами (адыгами) в рамках этого материала я буду подразумевать именно всю эту адыго-абхазскую группу народов, так как это термин сторонний, и лучше всего подходит для решения поставленной нами задачи. При этом все черкесы будут разделены на три группы – западных (адыгейцев), «срединных» (абхазов и абазинов), и восточных (кабардинцев), и каждая группа будет рассмотрена в отдельности, так как по факту именно с таким делением на три отдельные этнические группы (этносы, субэтносы – не столь важно) и развивалась история Северного Кавказа в ареале их проживания. В том смысле, что у каждой из этих групп черкесов были свои особенности исторического развития, которые и позволяют их выделить в рамках нашего материала.
Адыгейцы, или же западные черкесы (адыги) проживали между реками Кубань, Лаба и Шахе, т.е. в южной части современного Краснодарского края. В этих местах они были коренными жителями, и имели давнюю, и без всякой иронии – гордую историю. Черкесы не подчинялись завоевателям, сохраняли свои традиции и даже верования, и были хоть и достаточно бедным, но все же независимым народом. В Средневековье они не покорялись степнякам, а в XVI-XVII веках оказывали сопротивление соседним мусульманам, и регулярно воевали с крымскими татарами и ногайцами, которые обитали поблизости, совершали на горцев набеги, и пытались покорить их. С набегами, правда, дела обстояли своеобразно, так как грабить у черкесов было особо нечего, потому главным «товаром» стали черкесские рабы, в первую очередь – черкешенки, чья красота особенно ценилась османскими султанами. Правда, и мужчины преуспели на военном поприще в далеких землях, влившись в ряды мамлюков в Египте, а один из черкесов даже смог основать целую султанскую династию, которая правила ближневосточным государством с 1382 по 1517 годы. Конфликт с татарами завершился успешно для черкесов – в 1708 году, в ходе Канжальской битвы, воинство крымчаков и турок было практически целиком уничтожено кабардинцами, после чего все черкесы, включая адыгейцев, смогли вздохнуть свободнее. Правда, мелкие на западных черкесов все равно продолжались, а Кабарда продолжала платить дань крымскому хану рабами, но общий накал противостояния снизился, и горцы смогли вздохнуть свободнее.
Впрочем, Канжальская битва оказала адыгейцам в долгосрочной перспективе не самую лучшую услугу. С учетом ее, а также усиливающегося давления на татар России, натиск на Кавказ ослаб, и горцы вместо собственного выживания смогли заняться улучшением своего благосостояния. А так как плодородной земли на их территориях было мало, и степняки не давали закрепиться на равнинах, да и сами горы не обладали никакими примечательными ресурсами, то адыгейцы пошли по самому очевидному пути – экспроприировать у соседей все то, чего им не хватало для жизни. Не то чтобы они не занимались этим раньше, но после 1708 года активность горцев в хождении «в гости» к своим соседям начинает постепенно нарастать. Сперва под удар попадали кочевья тех же татар, но затем татар сменили русские, в том числе и в качестве объекта для набеганий. Не зазорным было набегать и на соседние племена, в том числе в рамках борьбы за влияние, или решение банальных бытовых вопросов. Особенно сильно страдали от действий горцев казаки, которые обитали на граничных с адыгейцами территориях. В это же время развивается внутренняя работорговля среди черкесов – если раньше в рабство их детей и жен уводили силой татары, то теперь горцы стали сами продавать своих дочерей. Причем дочери не воспринимали это как что-то плохое – в конце концов, безбедная и богатая жизнь в гареме какой-то турецкой шишки им была таким образом обеспечена, а альтернативой было достаточно нищенское существование на северо-западных склонах Кавказских гор. С такими соседями империя долго сосуществовать не могла, да и существование независимых анклавов на своей территории она тоже не могла допустить. В результате началась Кавказская война, в ходе которой западные черкесы понесли большие потери, и в большинстве своем стали мухаджирами, переселившись в Анатолию, а меньшая часть смирилась со своей судьбой, и перешла в русское подданство [3].
Основополагающим элементом самосознания адыгейцев, как и прочих черкесов «ваапче», считается ислам. По крайней мере, так утверждают современные кавказские историки. Ну и вообще, это же «все знать», верно? Однако чем дальше идешь в лес по следам истории религиозных преобразований в черкесском обществе, особенно в западной части территорий проживания этого народа, тем партизаны становятся толще, белки – запасливее, а грибы – галюциногеннее. Потому как исламская ось в истории этого народа прослеживается только с XVI-XVII веков. Причем, есть свидетельства, что уже в те времена большинство адыгейцев исповедовало ислам, а остальные – христианство, но тут надо понимать, как к религиозным вопросам адыгейцы, как и все черкесы, вообще относились в ту эпоху. Базисом всегда оставались традиционные адыгские верования, или, говоря проще – местное язычество, со своими традициями, взглядами, обрядами, и прочим. И христианство, начав утверждаться среди черкесов много столетий назад, на деле становилось лишь небольшой надстройкой над этими старыми традиционными верованиями. Точно такую же судьбу ждал и ислам, который сильно отличался от традиционного суннизма, и при этом черкесы все равно считали себя самыми правоверными правоверами во всем правоверном мире. Т.е. на деле речь шла о каком-то синкретизме, причем очень нестойком. Важным было и другое – и христианство, и ислам длительное время принимала родовая и племенная знать, но никак не рядовые адыгейцы, которые до упора сохраняли традиционные верования, следы которых можно было найти еще в 1-й половине XIX века. Т.е., ислам в XVIII веке для адыгейцев не играл сколь-либо значительной роли, банально не успев еще закрепиться в среде этого народа, но при этом создавалась видимость значительной степени исламизации за счет того, что в Аллаха открыто веровала значительная часть племенной знати, правда, зачастую наслаивая магометанство на традиционные верования [4].
Исламизация адыгейцев как таковая началась после издания османским султаном отдельного указа в 1717 году [5], по которому его поданным, в особенности крымским татарам и ногайцам, следовало не нападать на горцев, а склонять их к принятию ислама. Только тогда началась массовая исламизация этого народа, и только тогда исповедовавшие до того ислам начали реально его исповедовать, а не совмещать суннитские обряды с традиционными. Причем шла она достаточно долго – по сути, около 100 лет, и лишь к моменту начала Кавказской войны адыгейцы окончательно перешли на магометанство. Причем на фоне большой угрозы со стороны сильной империи именно новая вера сыграла роль мощного объединяющего фактора, и именно потому, что ислам уже исповедовало подавляющее большинство народа. Без ислама адыгейцы так и остались бы сборной солянкой различных племен, постоянно враждующих друг с другом, исповедующие традиционные верования, и потому открытые для миссионерской деятельности. Без единства, и без той моральной подпитки, которую давал им исламский газават, западные черкесы все еще остались бы отличными воинами, которым сама география усиливала оборону от вторжений…. Но не более того. Даже полное сплочение адыгейских племен при отсутствии ислама в качестве доминирующей религии представляется маловероятным, и с другой стороны – до принятия ислама черкесы как правило показывали себя несколько более договороспособными, чем позднее, хотя здесь уже все относительно, так как адыгейская знать, как я уже сказал, приняла ислам раньше своих людей.
В результате получается очень «забавная» картина, похожая местами скорее на плохую шутку. В реальности Россия добралась до адыгейцев и их покорения как раз в тот момент, когда адыгейцы стали наименее податливыми для внешнего воздействия со стороны православной империи, и оказались лучше всего подготовлены к сопротивлению поглощению. На начало Кавказской войны пришлось окончательное утверждение ислама среди черкесов, причем сама война в результате укрепила позиции этой религии среди горцев, и получился синергетический эффект – ислам помогал горцам отбиваться от русских, сплачивал их, и потому они становились еще более верны исламу, который еще сильнее сплачивал их…. Собственно, именно этому ядреному сочетанию, идеальному стечению двух обстоятельств по времени – исламизации и русского завоеванию – современные черкесы-адыги обязаны становлением себя как цельного народа, с единым самосознанием и обществом, за что пришлось заплатить большую цену.
Однако это все реал – но мы ведь АИшники! И при ранней развилке с адыгейцами открываются совершенно неожиданные и неочевидные возможности. Если, к примеру, не допустить издания указа 1717 года, или минимизировать его эффект, разорвав связи горцев с турками, то исламизация черкесского общества просто не наберет обороты [6], и их общество не сплотится против России. А сама Россия сможет раньше, и гораздо менее бескровно подчинить эти народы, и включить их в состав империи. Причем выгоднее всего открыть адыгейцам пути к военной карьере, и формировать из них что-то вроде казачьих частей, отправляя на войны по мере необходимости. Так они смогут и без набегов укрепить свое благосостояние, не будут продавать дочерей в рабство туркам, и вообще могут стать верными поданными царя, его опорой на Кавказе, и так далее, и тому подобное. Чудно? Определенно. Но при ранней развилке – очень даже возможно, так как реальный результат, во многом плачевный и болезненный, оказался обусловлен именно реальным стечением нескольких обстоятельств, без которых история адыгейцев могла бы пойти совершенно иначе.
Абхазы и абазины («срединные» черкесы)
Абхазов и абазин можно смело считать черкесами наравне с адыгейцами и кабардинцами. Правда, за такое заявление можно и схлопотать задолго до того, как можно будет успеть объяснить все детально. Дело в том, что черкесская общность тут учитывается по некоторым культурным особенностям, и самое главное – языку, но не более того. Абхазы всегда были наиболее организованными и развитыми племенами той культурной группы, которую позднее стали называть черкесами, и больше адыгов отметились в государственном строительстве, основав сначала царство, а затем княжество Абхазия, которое просуществовало до XIX века. Дробление на племена благодаря высокому общественному развитию было неярко выражено, и в целом абхазцы как единый народ к XVIII веку уже вполне устоялись. С абазинами все было сложнее – они не достигли таких высот в общественной организации, и потому до последнего дробились на племена, которые сильно друг с другом враждовали. Настолько сильно, что, наверное, их усобица по всем черкесским меркам была самой развеселой и разнузданной, чему сильно помогала относительная компактность проживания при достаточно крепкой демографии – абазин в горах было больше обычного, из-за чего и воинов племена выставляли больше, но и запрос на богатства и землю также формировался более жесткий.
Религией «срединных» черкесов, если не считать язычество, поначалу было православие, причем если в самой Абхазии оно достаточно быстро приблизилось к основным канонам греческой церкви, то у абазин, проживающих севернее, оно накладывалось на традиционные верования [7]. Это привело к значительным последствиям в истории этих народов (Этносов? Субэтносов? Вот как этих кавказцев делить, чтобы никто не обиделся, а?). Так, абхазы стали последовательными православными, и когда над ними установилось османское господство – стали оказывать сопротивление попыткам исламизации, которые вылились в череду достаточно масштабных восстаний, подавленных силой. При этом часть абхазов все же исламизировалась, и сохранила верность мусульманским обрядам по сию пору, но большая часть представителей этого народа все же остались христианами вопреки всему, что в тех условиях вызывает определенное уважение. А абазины, у которых православие было лишь надстройкой над традиционными верованиями (пускай и более крепкой, чем у прочих черкесов), после 1717 года достаточно легко поддались исламизации, и к началу Кавказской войны уже были мусульманами, как говорится, по самые эти. Именно потому они оказали сопротивление России, причем достаточно ожесточенное, и разделили все победы, поражение и судьбу прочих черкесов, включая мухаджирство и присоединение их территорий к Российской империи. Правда, свою отдельную автономию в составе России они так и не заслужили, а Абхазия успела много раз поменять свой статус, и на текущий момент является непризнанной республикой, вышедшей из состава Грузии.
Абхазы и абазы, с одной стороны, занимают не так чтобы обширные территории, и их не очень много численно, но с другой стороны их ареал обитания является стратегически важным, своеобразным православным или околоправославным клином, который разделяет прочих черкесов на две части, да к тому же дает выход к Черному морю и территориям Грузии. Кроме того, именно эти ребята наиболее христианизированы к началу XVIII века, и нужно не дать войти в действие указу 1717 года, и, с другой стороны, самим приложить некоторые усилия к абазам – и все представители этой подгруппы адыгов примут христианство, русское подданство, и вообще станут кошерными джигитами на царской службе, как бы странно это не звучало. Кроме того, контроль над этим «клином» может позволить России изолировать адыгейцев (западных черкесов) от мусульманского мира, в результате чего те еще быстрее поддадутся русской экспансии. Но это – только до конца XVIII, максимум начала XIX века, когда у абазинов утвердится ислам. Тогда уже будет поздно что-то менять. Но мы ведь говорим про ранние развилки, верно?
Примечания
- Так показывается на картах, так иногда указывается текстом. Но фактически Россия этими территориями не управляла, даже терские казаки достаточно долго оставались независимы от России.
- Впрочем, поздняя история Большой Ногайской орды, или, по крайней мере, ее огрызков, которые кочевали у Северного Кавказа, тема настолько мутная, что точно что-то сказать там довольно сложно.
- Самое забавное то, что Россия пыталась различными методами прекратить набеги черкесов, в том числе выражая готовность предоставить им землю на равнинах уже после того, как оттуда ушли степняки, но к тому моменту адыгейцы уже слишком вошли во вкус с набегами, да и ряд политических и бюрократических ошибок со стороны русских в результате пустили прахом все попытки решить вопрос мирно. Но это было уже в конце XVIII и начале XIX века.
- По крайней мере, такой вывод напрашивается у меня после всей виденной ранее информации. Вообще, западные черкесы как таковые, в современном их виде устоялись только в XIX веке, и в плане религии, и в плане развития общества – потому как, к примеру, до Кавказских войн у них не прослеживаются даже сколь-либо значительные селения, максимум – небольшие аулы, а часть народа, судя по всему, вообще вела кочевой или полукочевой образ жизни, занимаясь выпасом скота.
- О чем информация мною была найдена в иноязычных источниках. Что достаточно забавно, ибо в русскоязычных источниках я такой информации не встречал, а между тем она очень многое объясняет, и, с другой стороны – не учитывая этот фактор, можно запросто составить ошибочную картину исламизации черкесов.
- До массовой исламизации народа даже знать, принявшая магометанство, может вернуться к язычеству, или же перейти в христианство под давлением обстоятельств. Хотя со степенью исламизации знати черкесов до конца XVIII века все вообще обстоит мутно, и не исключено, что даже среди нее процент магометан был очень небольшим.
- Что не мешало отдельным абазинам быстро христианизироваться уже на 100% в новых условиях. Так, дворяне-абазины, мигрировавшие с Кавказа, известны были и в Москве, и среди запорожцев, и в польской шляхте, и много где еще, и никто их язычниками не называл, так как они спокойно справляли все православные, или даже католические обряды.
