Русско-Японская, продолжительная война. Часть 2.
Рисунок 10. С Ходынки всё началось, Ходынкой и кончится! Маковский В.Е. «На Ваганьковском кладбище: похороны жертв Ходынки».
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ… С ОТСРОЧКОЙ ПРИГОВОРА!
(Информация к размышлению (РИ): Рост революционного движения склонил правительство Николая II принять в августе 1905 года проект введения законосовещательного народного представительства (так называемая «Булыгинская дума»). Но узость прав этого органа не удовлетворила революционеров. Беспорядки всё ширились, разгул только шёл дальше.
Журналистика была совершенно распущенная, и никто не обращался в судебную власть за применением законов к ней. Начинала бастовать одна типография – её молодые наборщики толпой шли выбивать стёкла в остальных и останавливались все типографии.
Потом – бастовала почта, за ней и телеграф, бастовали почему-то присяжные поверенные, гимназисты, пекари — мятеж перекидывалось от заведения к заведению. Бастовала даже духовная академия! Сам митрополит, не был допущен внутрь студентами со свистом и революционными песнями. Дошло до того, что некоторые священники отказывались читать послание митрополита об умиротворении.
Москва не вытягивалась из забастовок и уличных столкновений весь сентябрь и на октябрь. Забастовщики требовали иметь на заводах неприкосновенных депутатов, в то же время – имеющих власть увольнять администрацию.
При бездействии местных властей собирались самозванные съезды, депутаты выбраны сами собою. Ораторы на уличных сходках распространяли прокламации со многими обещаниями, требовали уже не выборов учредительного собрания, а только – свержения самодержавия. Войскам и полиции стрелять было не велено, а разгонять. Меж тем, телеграммы только и сообщали об убийствах городовых, казаков, солдат, о волнениях и возмущениях. Но судебные власти не преследовали убийц и политических преступников, судебные следователи не обнаруживали виновных, и все они, и прокуроры, симпатизировали им.
Революционный железнодорожный союз стал силой принуждать к забастовке железнодорожных служащих и, с 7 по 10 октября забастовали почти все дороги, выходящие из Москвы. У революционеров был простой план: вызвать голод в столице и помешать движению войск — если бы правительство хотело подавить.
Студенты приказывали закрывать лавки и остановить все коммунальные службы. Тут же Москва осталась без воды, без электричества, и забастовали все аптеки. Телеграфное и телефонное сообщение повсюду прервалось.
Рисунок 11. Сергей Юльевич Витте, инициатор и идейный вдохновитель Манифеста 17 октября.
Некоторые твёрдые деятели, вроде петербургского генерал-губернатора Дмитрия Трёпова, стояли за наведение порядка решительными мерами. Но подобные люди составляли на верхах незначительное меньшинство. Большинство видных сановников, напротив, тяготело к полной капитуляции перед революцией. Это склонившее затем царя к публикации Манифеста 17 октября псевдолиберальное течение возглавил известный своим моральным «макиавеллизмом С. Ю. Витте.
Когда в 1903 на первую роль в русском правительстве выдвинулся В. К. Плеве, Витте фактически оказался в состоянии почётной отставки. Чтоб вернуться на главенствующее место среди министров, он задумал войти в тесный союз с революционными либералами. Витте попросил отдельной аудиенции у Николая II и стал исподволь внушать ему идею отступить перед революционными насильниками.
Витте стал регулярно приезжать в Петергоф с утра, а уезжал чуть не вечером. Один день он полностью всё докладывал Николаю, другой раз вместе с Аликс, в третий раз представил записку.
Он говорил Царю, что Совещательная Дума предложена слишком поздно и уже не удовлетворяет общественным идеалам, которые передвинулись в область крайних идей. Не следует опираться и, на верность армии и крестьянства — а надо удовлетворить передовую общественную мысль и идти ко всеобщему-равному-тайному голосованию — как идеалу будущего.
Витте утверждал, что в России свобода всё равно скоро восторжествует, но страшно, если при помощи революции – социалистические попытки разрушат экономику, религию и семью, затем иностранные державы разорвут государство на части. Но ото всего этого можно легко спастись, если лозунгом правительственной деятельности станет, как и у общества — лозунг полной свободы.
Короче, выбора у Николая нет: или монарху стать во главе освободительного движения или отдать страну на растерзание стихийности. Главное – это выбор министров, пользующихся общественным уважением и, Витте брался лично твёрдо такую политику провести.
Нерешительного царя эти тонкие, лукавые уговоры привели в полное замешательство: с несчастного, трагического дня 9 января, царю было крайне трудно решиться применить войска против народа и, он уступил Революции…).
***
Рисунок 12. Маковский В.Е. «9 янвая 1905 года на Васильевском острове».
В сентябре, Император российский Николай II, неожиданно выступил с речью перед журналистами и представителями общественности относительно событий 9 января в Санкт-Петербурге – то есть, так называемого «Кровавого воскресенья».
Первым делом, Царь всенародно покаялся в рукоблудии, что не уследил и не уберёг. Пообещал, что всем жертвам будет оказана посильная помощь, а родственники погибших получат пособия и компенсации за потерю кормильца. Всех сирот, оставшихся в результате этой трагедии без одного или двух родителей¸ царь обещал устроить в учебные заведения за казённый счёт.
Не снимая с Правительства и, с себя лично ответственности, Самодержец Российский в своей речи указал на истинных виновников этого трагического происшествия – террористов-революционеров, приревновавших к популярности и влиянию среди рабочих Георгия Аполлоновича Гапона, и провокационными выстрелами в солдат — вызвавших расстрел мирной демонстрации шедшей с петицией к Царю.
— В то время, как этим отщепенцам удавалось собирать лишь жалкие кучки уличной гопоты – заманивая членов ЛБГТ бродяг из трущоб и воровских притонов и, прочих антисоциальные элементы, холявным спиртным и доступными женщинами на свои гей-парады «маёвки» — за Георгием Аполлоновичем шли уже сотни тысяч истинных петербургских джедаев рабочих!
Рисунок 13. Гапон Г.А..
Царь высоко отозвался о так называемом «попе и работнике его Балде Гапоне», снял все какие-либо обвинения и выразил надежду, что ему удастся встретиться и поговорить с этим — без всякого сомнения, выдающимся человеком. Семье бывшего священника была оказана материальная помощь, а сам он приглашён в Правительство на должность Министра социального развития.
Государь обещал провести тщательное расследование и наказать всех виновных без исключения – даже офицеров, командовавших в тот день солдатами. Но, пояснил:
— Любой офицер и солдат — в том числе и российский, воспитан так, что в ответ на агрессивные действия — отвечает агрессий… Но, лиц устроивших эту грандиознейшую в мировой истории провокацию, ничем оправдать нельзя!
Николай побывал на могилах безвинных жертв, возложил цветы, поговорил с их родственниками и как мог утешил — выразив своё самое искренне соболезнование…
Речь Императора была опубликована во всех российских и мировых средствах информации и вызвала неоднозначную, разумеется, реакцию.
Мнения как всегда разделились прямо противоположным образом — однако, начало для удушения поднимающегося революционного движения было положено!
***
Незадолго до своей исторической речи в Большом Кремлёвском Дворце, состоялась встреча Николая II с демократической общественностью России. Заранее был пущен слух, что Императором будет зачитан Манифест о созыве Государственной Думы и предоставлению народу гражданских свобод — но собравшиеся услышали несколько не то, что хотели услышать от Николая. Сперва внимательно выслушав лидеров либерально-демократических партий, он спросил:
Рисунок 14. Манифест 17 октября 1905 года – результат интриг Витте.
— Господа, или я чего-то не понимаю, но демократических институтов власти — какими вы здесь мне всю плешь проели, не может быть без секса, наркотиков и кока-колы всеобщих выборов… Или, не так?
По существу, возразить ему было нечего, хотя – кое-кто и пытался.
— А кто придёт в вашу Думу, в результате всеобщих демократических выборов, если в стране 85% населения – неграмотные крестьяне, слушающие не «хруст французской булки» как вы — а как их дети каждый день просят кушать хотя бы куска чёрного хлеба с лебедой? Мечтающие не о «свободе» чесать языком с думской трибуны, а только лишь об одном – как поделить барскую землю и не давать властям «рекрутов» и «податей»? Вам сказать или сами догадаетесь? …Хорошо, я скажу: абсолютным кворумом голосов в вашей Думе будут обладать Стеньки Разины и Емельки Пугачёвы. И, в какую сторону тогда — мы с вами ломиться будем, если они начнут законы издавать?!
Конечно же, Царю попытались популярно объяснить – что демократия, мол, не для всех! Что избирательное право должно быть не всеобщим, а избирательным – только для «лучших» людей… А простое «быдло», мол — оно, пусть остаётся во веки веков бесправным и «безголосым».
— Позвольте, — возмутился Самодержец, — а кто будет определять – лучший это «человек», или «худший»? Вот Вы, господин Милюков, например — не выглядите в моих глазах этим самым «лучшим», а как бы не наоборот… Уж больно Вы на какого-то гопника из подворотни похожи – пришедшего с кодлой шантажировать меня «революцией»! Так, для чего тогда огород городить?! Пусть тогда всё останется как оно есть – вообще, без всяких выборов.
В общем, Николай с демократами долго препираться не стал, а объявил:
— Господа! Сам прекрасно понимаю, что «самодержавие», как институт управления страной устарел ещё к началу прошлого века — когда офицерским шарфиком удушили моего пра-пра-прадедушку, пусть земля ему будет пухом. Однако, между Самодержавием и новой – демократической формой правления, должен быть какой-то промежуточный – подготовительный период. Во Франции, это была сперва — якобинская диктатура, потом — период Наполеоновских войн, затем – реставрация монархи и, наконец – Третья Республика… Этот период длился практически целое столетие! Почему же вы уверены, что России удастся — эдаким «большим рывком», стать одномоментно демократией европейского типа?
Ответа, как обычно не последовало… Российский либерал, он — очень не любит отвечать на неудобные для него вопросы!
— Господа! Предлагаю вам не мечтать о каких-то красивых – но несбыточных химерах, а поработать вместе — чтоб подтянуть нашу с вами Россию до уровня ведущих европейских держав. Вот тогда – даю слово Императора: я с превеликим удовольствием подпишу «Манифест о даровании свобод»!
Затем, пресс-секретарь Самодержца зачитал потрясённому залу «Двадцатилетний план развития и модернизации Российской Империи, на период до 1925 года».
По императорскому плану, разработанному им лично, к этому периоду предполагалось покончить с неграмотностью – введя всеобщее начальное образование, а долю городского населения увеличить хотя бы до 60 процентов. Это было две основные цели…
Кроме этого, немедленно надо разрешить гомосекам жениться! должны быть проведены некоторые демократические реформы:
- Отмена сословий
- Отмена титулования
- Отстранение членов Императорской фамилии от управления
- Отделение церкви от государства
- Свобода наций на самоопределение (но не на отделение! Авт.)
- Равноправие для женщин
- Создание государственной системы медицинского страхования
- Введение всеобщей воинской повинности
- Реформа образования
- Переход на европейское летоисчисление
- Переход на метрическую систему измерения
- Создание системы единых государственных стандартов
Ну и так – по мелочи…
К сожалению, конструктивных дебатов не получилось и Император — некоторое время послушав разгоревшийся неимоверный срач, забанил всех нах покинул Большой Кремлёвский Зал, в сердцах бросив:
— А куда вы денетесь, с большой подводной лодки?!
Действительно – деваться было некуда, ибо все входа-выхода были перекрыты! Царские сатрапы не выпускали собравшихся даже в туалет, пардон, а из жратвы давали демократам лишь селёдку и воду… И, через три дня — все без исключения депутаты-демократы, завязав концы в узел скрепя сердце подписали «Договор об порядке взаимодействия Правительства РИ и общественных организаций на период действия «Двадцатилетнего плана развития и модернизации России»».
Таким образом была образована Совещательная Дума — где любящие поболтать российские интеллигенты либерального толка могли собраться и от души поговорить. Иногда, на них нападало воодушевление и депутаты разрабатывали и рекомендовали Государю какой-нибудь законопроект. Тот его тщательно изучал сам, затем отдавал изучить специально созданной Конституционной комиссии… Было дело – даже, проходили и утверждались как действующие, некоторые – особо дельные проекты законов!
Однако, то были умеренные революционеры! К великому прискорбию, кроме них в России было полным-полно ещё и экстремистов…
ПЕРВАЯ И, ДАЙ БОГ – ПОСЛЕДНЯЯ, РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.
Хотя в стране было объявлено военное положение — а значит забастовки и, другие подобные действия в государственных учреждениях, на оборонных заводах и железнодорожном транспорте были законодательно запрещены — 6 октября забастовали рабочие мастерских Московско-Казанской железной дороги. Важнейшими требованиями железнодорожников были установление 8-часового рабочего дня и немедленный созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права.
Рисунок 15. «Всероссийская железнодорожная стачка. 1905 год». Худ. Савицкий Г.К.
Царь немедленно дал бунтовщикам краткую телеграмму, которую тотчас довели до сведения забастовщиков и опубликовали в центральных и провинциальных газетах:
— Мужики! Перестаньте дурить: военное положение – буду вешать.
К сожалению, телеграмму не восприняли всерьёз… Как шелестящий лишай, забастовка разрасталась вширь и вглубь и, грозилась обратиться Всеобщей всероссийской стачкой – как «в реале». Почин железнодорожников, уже было подхватили рабочие фабрик и заводов Москвы и Петербурга и, волнения достигли даже самых отдаленных районов страны. Готовились бастовать не только отряды пролетариата, но и работники городского хозяйства, почтальоны и телеграфисты, приказчики магазинов, домашняя прислуга и так далее…
Николай с небольшой специальной группой «Отряда полевой жандармерии специального назначения» — кратко «Спецназа», отборных — вооружённых до зубов бойцов, набранных им лично из получивших боевой опыт в Маньчжурии офицеров и унтер-офицеров, казаков и горцев Северного Кавказа, проехался по Московско-Казанской железной дороге.
И, да! Слово своё Император сдержал – вешал!
На каждой станции и на каждом полустанке, по приказу Царя обязательно вешали двух-трёх человек железнодорожников… Причём без всякого суда и следствия – бывало, даже не железнодорожников – а первых под руку попавшихся. Николай вешал едучи в Казань и строго предупреждал после каждой такой экзекуции:
— Пусть эта падаль висит – пока вороны не съедят! На обратном пути, если увижу что сняли – буду вешать им на замену.
И, опять же – за балабола не проканал!
Конечно, одних карательных мер мало: все частные железные дороги в России были национализированы, а их работники приравнены к служащим казённых военных заводов с их обязанностями и правами.
И, «Всероссийская стачка», сдулась как гелиевый шарик — проткнутый бейсбольной битой.
Правда, некоторое время в России не хватало машинистов локомотивов, обходчиков и стрелочников и, их приходилось даже нанимать за границей. Ну, а там – созданная система гос-проф-тех-образования, с лихвой восполнила кадровый убыток…
***
Однако, настоящих буйных в стране много!
Почувствовав, что паралич власти кончается, революционные террористы решили дать генеральный бой – замутить ещё одну всеобщую забастовку, переходящую в вооруженное восстание. Ареной восстания была избрана Москва — где растерявшийся генерал-губернатор П. П. Дурново («быдлотерпила» — выражаясь терминологией Николая) пребывал в полном бездействии. В войсках московского гарнизона начиналось брожение нижних чинов против начальников, на которое сильно рассчитывали организаторы восстания.
2 декабря 1905 года в Москве восстали солдаты 2-го гренадерского полка Ростовской дивизии — полковой комитет, которых тут же выдвинул требования созыва Учредительного собрания, передачи земли крестьянам, освобождения политических заключенных и обратился с воззванием ко всем войскам московского гарнизона поддержать его требования. Это воззвание нашло отклик в других гренадерских полках 1-й и 2-й дивизий Гренадерского корпуса.
Но, 5 декабря 1905 губернатор Дурново был арестован лично Императором и, в галифе, одетыми мотнёй назад с сорванными погонами, в наручниках отправлен в «Матросскую тишину» вместе с большой группой своих ближайших помощников. В Москву прибыл с командой новый генерал-губернатор — адмирал Ф. В. Дубасов, сразу заявивший, что не поколеблется применить против террористов все имеющиеся в его распоряжении средства.
Верные правительству войска, тут же блокировали мятежный полк в казармах и разоружили его.
Далее, произошло для всех неожиданное: по приговору самого Императора, среди солдат мятежного полка была проведена децимация по римскому образцу – расстрелян каждый десятый мятежник, а оставшиеся приговорены к пожизненной каторге с отбыванием наказания на угольных копях царя Соломона острова Шпицберген.
Гренадерский же корпус был расформирован, его полковые знамёна сожжены, а офицеры и солдаты отправлены искупать вину перед Отечеством и Императором в штрафные роты и батальоны на Маньчжурский фронт.
Радикалы поняли, что почва ускользает у них из-под ног!
6 декабря их штаб объявил начало всеобщей забастовки, а ещё через два дня провозгласил: забастовка будет продолжаться до тех пор, пока «все местные власти не сдадут, своих полномочий выбранному от местного населения органу временного революционного управления» (воззвание, подписанное партиями эсеров, социал-демократов, петербургским и московским Советами).
Эко их торкнуло!
Объявленную в Москве всеобщую забастовку сразу постиг большой неуспех. В самой Москве к ней (помня преподанный Императором урок) отказались примкнуть железные дороги. Добиться массового перехода войск на сторону восстания не удалось, зато в Москве собралось около 2000 вооружённых дружинников, чей штаб решил повести в городе партизанскую войну.
Рисунок 16. Генеральная репетиция Февральского переворота 1917 года: избиение городового.
9 декабря в Москве вспыхнуло вооружённое восстание — начавшееся как и «в реале» с истребления эсеровскими и большевистскими боевиками городовых и… Власти отдали дворникам приказ держать ворота дворов на запоре — однако террористы стали избивать и убивать запиравших ворота дворников.
Как обычно: ради блага народного метим бомбой в царя – заодно убиваем и кучера!
Ночью 10 декабря и в течение следующего дня, Москва покрылась сотнями баррикад. Повстанцы выгоняли обывателей на улицы и заставляли их, из собственной же мебели строить баррикады и восстанавливать разрушенные правительственными войсками.
Однако, никто баррикады не защищал – их задачей была лишь задержка движения войск!
Достаточно хорошо вооружённые заранее привезёнными через Швецию револьверами и ружьями, или оружием из разгромленных охотничьих магазинов и полицейских участков, боевики-террористы мелкими группами – действуя по-партизански, нападали на солдат, офицеров и полицейских. Имели место многочисленные факты грабежа и мародёрства…
Разбившись на мелкие группы из одного-двух человек, дружинники из подворотен и форточек стреляли в солдат, драгун и казаков, сразу же исчезая во внутренних дворах. Вожди декабрьского восстания хладнокровно и не без основания рассчитывали: ответным огнём, солдаты будут попадать не в скрывшихся дружинников — а в мирное московское население.
Это озлобит народ и если не в этот раз – так в следующий, побудит его примкнуть к мятежу.
ШЛА ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ 1917 ГОДА!!!
Рисунок 17. В подвалах ЧК (1919).
( Информация к размышлению (РИ): какие порядки революционеры готовились установить в России после своей победы, можно понять по факту расправы группы боевиков эсера-максималиста Владимира Мазурина над помощником начальника Московской сыскной полиции 37-летним Александром Войлошниковым — не имеющего никакого касательства к политическим делам.
«Около 6 часов вечера 15 декабря, у дома Скворцова в Волковом переулке на Пресне появилась группа вооружённых дружинников… в квартире Войлошникова раздался звонок с парадного хода… С лестницы стали кричать, угрожая выломать дверь и ворваться силою. Тогда Войлошников сам приказал открыть дверь. В квартиру ворвалось шесть человек, вооружённых револьверами… Пришедшие прочли приговор революционного комитета, согласно которому Войлошников должен был быть расстрелян… В квартире поднялся плач, дети бросились умолять революционеров о пощаде, но те были непреклонны. Они вывели Войлошникова в переулок, где тут же у дома приговор и был приведен в исполнение… Революционеры, оставив труп в переулке, скрылись». Газета «Новое время»).
Император Николай II действовал в свойственной ему манере – решительно, стремительно и жестоко:
— Этих бычар надо закатать в консервную банку!
Гвардейцы Семёновского и Преображенских полков, кавалергарды и казаки, другие верные Правительству войска, лишь осуществляли наружное оцепление — «Чтоб, ни одна чумная крыса не выскочила!» и, находились на блок-постах внутри города — препятствуя свободному перемещению мятежников.
Против примерно двух тысяч вооружённых боевиков-революционеров (плюс около четырёх тысяч «сочувствующих»), действовал уже знакомый нам «Отряд полевой жандармерии специального назначения» — кратко «Спецназ», численностью 450 человек. Это были опытные бойцы, прошедшие горнило Русско-японской войны и специальный отбор самого Императора. Времени для их подготовки по программе «Городской боец» было недостаточно, но вооружены они были исключительно хорошо!
Рисунок 18. Пожар Москвы 1905 года.
Финские ножи и револьверы у каждого жандарма-спецназовца, помповые американские дробовики, немецкие «Маузеры» с «телескопами», ручные пулемёты «Мадсен», лёгкие горные пушки… Не говоря уже об экипировке и средствах индивидуальной защиты: новомодные разгрузки (куда без них! Авт.), стальные шлемы и нагрудники.
Вскоре все поняли, что пролитие нескольких лишних цистерн крови, Самодержца ни капельки, не пугает!
При оказании хоть малейшего сопротивления, дома расстреливались из пушек а затем сжигались вместе с засевшими в них террористами. Всех выпрыгивающих из огня, не задумываясь расстреливали. Говорят даже, сам Самодержец — лично участвовал в зачистке, крича «Банзай!!! Кто не выскачет – тот эсер!» и швыряя в окна бутылки с зажигательной смесью — в дальнейшем получившими название «Коктейль Романова».
Ну, это скорее всего – фейк, придуманный где-нибудь на Западе.
Как бы там не было, прятаться террористам скоро стало некуда… Не в огонь же сигать, правильно?!
Действуя так же – по-партизански небольшими группами, Спецназ довольно быстро зачистил древнюю русскую столицу от террористов, потеряв всего лишь человек пятнадцать ранеными и тремя убитыми, да и то — от «дружеского огня».
В результате боёв древняя столица сильно пострадала: писали даже, что пожар Москвы 1905 года можно сравнить — только с пожаром 1812 года, а Николая Второго – только с Кутузовым Одноглазым.
С сдавшимися в плен боевиками особо долго не церемонились: экспресс-опрос и, если поблизости не имелось свободного уличного фонаря — к ближайшей стенке. Но, когда захватили командный пункт восстания — фабрику Шмидта на Пресне, когда захватили документы штаба восстания и допросили самого фабриканта и двух его сестёр – числившихся среди самых видных руководителей мятежа… Когда выяснилось, что среди спонсоров революции были крупнейшие российские промышленники-миллионеры – Морозов, Коновалов, Прохоров… Когда, началось официальное расследование и всплыли такие имена и факты, что ни в какие ворота не лезли…
Самодержец рассвирепел так, как того ещё ни разу не бывало!
УМИРОТВОРЕНИЕ.
(Информация к размышлению (РИ): Кто финансировал русскую революцию? Думаете – одни лишь японская разведка да германский Генштаб?
Отнюдь…
Среди спонсоров разрушителей России вы с удивление обнаружите купцов и фабрикантов, чиновников и дворян, инженеров и даже полицейских офицеров!
Рисунок 20. Штрафной концлагерь «Артек» на острове Мудьюг.
Деньги на революцию, могучими потоками текли вовсе не из карманов пролетариев или безземельных крестьян – во имя освобождения которых от гнёта Самодержавия, якобы всё мутилось. В числе лиц, довольно исправно отстёгивающих революционерам ежемесячную мзду от 5 до 25 рублей, бывали не только крупные адвокаты, инженеры, врачи — но и директора банков и чиновники государственных учреждений, среди которых это считалось признаком хорошего тона. Среди перечня более трёхсот фамилий тех — кто финансировал революционеров «по крупному», мы находим: Владимирская губерния — фабрикант, Воронеж — совладелец Товарищества механических заводов, Дальний Восток — рыбопромышленник, Казань — один из владельцев торгового дома, Калуга — владелец писчебумажной фабрики и лесопромышленник с ним за компанию, Нижний Новгород — хлеботорговец, купец 1-й гильдии, Пермь — вдова судовладельца, Рига, Ростов-на-Дону, Смоленск — купцы, Тверь — семья помещиков, Урал — золотопромышленник, Уфа — князь (!) Кугушев…
Среди тех, кто разрешал складировать у себя нелегальщину в Москве: сын либерального фабриканта, один из «булочных королей», врач, инспектор училища, жена писателя, художница, генеральша и даже графиня Бобринская…
В Баку денежная помощь разрушителям государства шла из несгораемых стальных касс королей нефти: Гукасова, Манташева, Зубалова, Кокорева, Ротшильда, Нобеля и многих других миллионеров.
На Кавказе имело место пикантное сращивание революционного подполья с крупными коммерческими структурами вроде «Совета съезда марганцепромышленников» и «Совета съезда нефтепромышленников».
Забастовку марганцевых рудников в Грузии профинансировал Тифлисский коммерческий банк по просьбе промышленника Мосеишвили – с целью поднять цену на добываемый марганец. Знаменитый московский «булочный король» Филиппов стал инициатором всеобщей забастовки московских хлебопёков с корыстной целью «подмять» конкурентов и заполучить монополию на рынке хлебобулочных изделий.
Капитал смыкался с организованной преступностью, а та – с организованной радикальной оппозицией!
В процесс оказались вовлечены даже представители правоохранительных органов: пристав Заречного полицейского участка города Кутаиси Тер-Антонов преспокойно подписался в 1905 году под петицией с требованием созыва Учредительного Собрания. Его начальник, пристав всего Кутаиси и Кутаисского уезда Махарадзе, поддерживал связи с революционным подпольем — как и уездный начальник Келбакиани. Уездный начальник полиции Бакрадзе создал вооружённый отряд боевиков численность в двадцать стволов и во имя революции Душетское казначейство…
Зачастую, революционеры занимались банальным рэкетом… К хозяину предприятия подкатывал какой-нибудь изыскано одетый быдлогопник при галстуке и, с французским прононсом объявлял: кошелёк или забастовка!).
Рисунок 21. Андерсонвилль — первый британский концентрационный лагерь в Южной Африке.
Начался период, который историки потом назовут «Николаевскими репрессиями 1906-1907 годов».
Первым делом, всех — хоть мал-мальски причастных к революционной деятельности, с ещё народновольческих времён — не взирая ни на чины, ни на звания, ни на заслуги — хватали и сажали в концлагерь с формулировкой «до конца действия режима военного положения»…
То есть – пожизненно, фактически.
Три «трудовых» концлагеря в России находились в местах только что начавшихся торфоразработок (Московская, Ниже-Городская, Санкт-Петербургская губернии) в свете проводящийся государственной программы электрификации ГОЭЛРО. Для нежелающих же искупить вину ударным трудом на благо Отчизны, на острове Мудьюг — под Архангельском, был построен штрафной «лагерь смерти» Артек. Шанс дождаться там окончания «режима военного положения», вообще был нулевым!
Персоналом концлагерей, по какой-то непонятной прихоти Императора стали не свои – природные русские, а нанятые в Австро-Венгрии хорваты — которых пресса и вслед за ней общественность, почему-то называли сербами.
В принципе — одна фуйня, да?!
С тех пор, слово «братушка» в России стало матерным — а за предложение освобождать балканских славян от чьего-то там рабства, в приличном обществе чаще всего – насиловали в дупу били морду.
В первый год, смертность среди узников – сгоняемых в чистое поле, огороженное колючей проволокой, была просто чудовищной! Из чуть менее ста тысяч узников «первой волны», до следующей зимы не дожило приблизительно четверть…
Затем, в 1907 году, пошли некоторые послабления: из лагеря можно было освободиться условно – под надзор Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности (ЧКГБ), официально – через прессу покаявшись, отказавшись от своих радикальных убеждений и выдав властям не менее трёх соучастников.
Эта акция так и называлась, словами Царя: «Приведи с собой трёх друзей – получишь скидку!».
Правда, в связи с тут возникшей перенаселённостью мест лишения свободы, эту акцию быстро – уже через год, отменили… Слава Богу, ума хватило!
Следующим послабление режима, стали так называемые «шарашкины конторы» — конструкторские бюро, внёсшие неоценимый вклад в дело индустриализации страны. Например, в «Брянском КБ особого режима», в 1912 году был сконструирован самый мощный в мире паровоз «американского» типа – «ЕИМ» («Его Императорское Величество»), за что все участники проекта получили прощение от растроганного Самодержца и обрели свободу.
В связи с развитием технологии торфодобычи и общим снижением доли торфа в топливном балансе страны — в пользу нефти с Ромашкинского месторождения, столько народу не требовалось и в концлагерях стали практиковать «самоокупаемость»: писатели могли писать книги, музыканты сочинять песни, сапожники тачать обувь и так далее… Группа профессоров из Московского университета, например, написала книгу «Новая хронология», которую высоко оценил сам Царь! Вскоре по его заказу, ими же была написан школьный учебник истории — послужившим «ключиком» от ворот узилища.
Следующим шагом стало «взятие на поруки» или выкуп родственниками – у самих осуждённых, всё движимое и недвижимое имущество сразу же конфисковалось в пользу казны.
Наконец, накануне Великой европейской войны – в 1913 году, все концлагеря на территории России были закрыты.
Всего, по официальным данным через лагеря прошли сто тысяч пятьсот миллионов чуть более трёхсот тысяч человек — из них в заключении умерло около сорока.
(Информация к размышлению (РИ): По приблизительным оценкам, в Российской империи было всего около 25 тыс. активных революционеров. В год пика (1906 г.) число членов социалистических партий, которые выступали за смену самодержавия, достигло примерно 190 тыс. человек. Самую крупную группу составляли эсеры — 60 тыс. человек, приблизительно по 44 тыс. было социал-демократов — меньшевиков и большевиков, немного им уступал еврейский Бунд и латвийские социал-демократы — 36,5 тыс. человек, по несколько тысяч человек было других группах (эсеров-максималистов, анархистов и т. д.). Причем основные кадры революционеров были в крупных городах, в сельской местности они почти не имели поддержки).
Против же революционеров откровенно террористического толка – эсеров и анархистов, была объявлена «свободная охота». Их организаторов или боевиков мог убить любой, любым способом, в любом месте Земного шара и получить за это вознаграждение от Российского Правительства в любой валюте – хоть золотыми империалами.
Первым и наиболее нашумевшим случаем была ликвидация Бориса Савинкова в Париже. Приехавший в столицу Франции отставной по причине неизлечимого недомогания полицейский офицер, застрелил того прямо в гостиничном номере. Сам он вскоре умер в тюремной больнице, а его семья получила премию в 25 тысяч «империалами».
За Савинковым последовал в страну «вечной революции» Степняк-Кравчинский, затем – Вера Засулич…
Все случаи получили широкую, хотя и скандальную окраску и, главарям российских революционеров места под этим Солнцем стало мало!
(Информация к размышлению (РИ): Печальный список жертв террористов 1905-07 годов велик: министры внутренних дел Сипягин и Плеве, великий князь Сергей Александрович, министр просвещения Боголепов. А кроме них — 33 губернатора, генерал-губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников, начальников охранных отделений, полицмейстеров, прокуроров, помощников прокуроров, начальников сыскных отделений, 24 начальника тюрем, тюремных управлений, околоточных и тюремных надзирателей, 26 приставов, исправников и их помощников, 7 генералов и адмиралов, 15 полковников, 68 присяжных поверенных, 26 агентов охранного отделения. А кроме того, множество людей попроще — городовых, солдат, казаков и просто тех, кто случайно оказался не в том месте и не в то время…).
В 1908 году внутриполитическая ситуация в России так нормализовалась, что была разрешена деятельность политических партий – отказавшихся от политического насилия в своей идеологии и практике. Чтоб вести легальную политическую деятельность, партии должны были зарегистрироваться, открыто предоставить свою программу, открыть «прозрачный счёт» в Государственном сберегательно-инвестиционном банке России. А их члены были должны в обязательном порядке постоянно и открыто носить на груди специальный значок:
Масоны – в виде шестиугольной звезды,
Конституционные демократы (кадеты) – стилизованное изображение золотого тельца,
Октябристы (либеральные демократы) – венок с надписью «свобода, равенство, братство»,
Социал-демократы – красная звезда с серпом и молотом,
Трудовая крестьянская партия (бывшие, перековавшиеся эсеры) – два перекрещенных топора среди венка из пшеничных колосьев,
«Зелёные» или антиглобалисты (бывшие анархисты) – стилизованное изображение бомбы с зажжённым фитилём…
Не со всеми удалось сразу и без эксцессов договориться! Например, чтоб прийти к консенсусу с масонами, пришлось сперва отправить в «Артек» около трёхсот самых видных представителей их лож в России.
РЕШЕНИЕ РАБОЧЕГО ВОПРОСА.
(Информация к размышлению: Маниковский Алексей Алексеевич — генерал от артиллерии (1916 год). Временно управляющий военным министерством Временного правительства (1917). Начальник Артиллерийского управления и Управления снабжения Рабоче-крестьянской красной армии (РККА).
Проявил себя энергичным руководителем, смог наладить производство боеприпасов и к 1917 году полностью удовлетворить нужды фронта. При нём как расширялись существующие военные производства — оружейные, артиллерийские, снарядные, пороховые — так и развернулось строительство новых заводов. С фронта были отозваны квалифицированные специалисты в области артиллерии, которые включились в работу под руководством Маниковского. Деятельность ГАУ способствовала тому, что в 1917 русское военное командование смогло запланировать масштабное наступление, которое не состоялось из-за начавшегося после Февральской революции развала армии.
Рисунок 22. Генерал-майор Маниковский А.А. — Начальник ГАУ.
20 октября (2 ноября) 1916 года правительству был направлен подписанный Маниковским доклад ГАУ N 165392. Посвященный, казалось бы, сугубо специальному вопросу, «Программе строительства новых военных заводов», он в действительности представлял собой ультимативное требование немедленной перестройки всей экономической (а следовательно, и политической) жизни России. ГАУ требовало решительно ограничить аппетиты буржуазии в интересах государства в целом. По замыслу составителей «Программы», мощная группировка казенных заводов должна была господствовать в промышленности в период войны, а в мирное время — служить надежным регулятором цен и авангардом технического прогресса. Предусматривалась обязательность выполнения частной промышленностью государственных заказов. На всех частных заводах должны были создаваться «ячейки военных производств», находящиеся под контролем ГАУ. Тотального огосударствления экономики на сталинский манер авторы «Программы», конечно, не требовали. Они даже подчеркивали: «После войны частная промышленность должна заняться своим прямым делом — работать на великий русский рынок, который до войны заполнялся в значительной степени зарубежными фабриками… Вот поистине благородная задача для нашей частной промышленности — завоевать свой собственный рынок». Обогащаться же, бесконтрольно перекачивая в карман казенные деньги из бюджета, грабить государство предпринимателям больше никогда не позволят. Фактически, это была программа сформирования государственно-монополистического капитализма, причем с ведущей ролью не политиков, а технократов, прежде всего из военно-промышленного комплекса.
С точки зрения нынешних экономических теорий, с опытом всего ХХ века за плечами, легко критиковать ту давнюю «Программу ГАУ», легко увидеть в ней спорные, даже наивные предпосылки. Но можно взглянуть по-другому — и поразиться, как остро и актуально звучит в ней многое на фоне нашей современной жизни).
Руководить всеми казёнными предприятиями, по сути — всем Военно-Промышленным Комплексом (ВПК) России, был поставлен имперский комиссар — полковник Маниковский Алексей Алексеевич.
По его инициативе на взятом в казну Путиловском заводе, был в экспериментальном порядке создан первый фабрично-заводской комитет (ФЗК) — составленный из наиболее авторитетных рабочих, инженеров и членов администрации предприятия. Затем, после успешной «обкатки» в экспериментальном порядке, такая практика распространились на все предприятия Военно-Промышленного комплекса России.
(Не надо путать эти комитеты с профсоюзами, строившимися по профессиональному признаку, без жесткой привязки к конкретному производству. ФЗК же, будучи органом рабочего самоуправления, объединяли всех — от директора, а порой и владельца предприятия до последнего сторожа и, контролировали конкретное производство. Авт.).
Что касается частного сектора российской промышленности…
Из отставки был вызван небезызвестный Зубатов, которому было предложено возглавить комиссию по выработке трудового законодательства. Несмотря на старую обиду, Сергей Васильевич, отказаться не смог – когда его лично попросил САМ(!!!) Император. И, пары месяцев не прошло, как был разработан и подписан Николаем «Трудовой кодекс» в котором установлена максимальная продолжительность рабочего дня и минимальная оплата труда. Предприниматель стал обязан заключать индивидуальный договор в случае найма на работу, обеспечивать безопасность труда и страховать своих рабочих на случай потери трудоспособности.
Вскоре после этого, был издан указ о запрете властям, полиции и армии вмешиваться в споры между работодателями и наёмными рабочими – если со стороны последних отсутствуют противоправные действия.
Забастовки на частных предприятиях – если они проводятся мирно, были разрешены законодательно. Властям и предпринимателям, было законодательно запрещено противится созданию профсоюзов.
ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА.
(Информация к размышлению (РИ): Сергей Фёдорович Шарапов (1855—1911) — русский экономист, писатель, военный, политический деятель, издатель и публицист.
С началом боевых действий на Балканах, Шарапов отправился добровольцем на войну в Боснию. Руководил военными действиями по 1 мая 1876 года, затем был захвачен в Загребе венгерскими властями и в мае 1877 года выпущен на свободу. Работал за границей в качестве корреспондента ведущей санкт-петербургской газеты «Новое время».
Вернувшись осенью 1878 года на родину, он вышел в отставку и занялся сельским хозяйством, поселившись в Сосновке. Продолжая хозяйствовать, прославился как изобретатель плугов новой системы, которые с успехом экспонировались на многих выставках (их создатель получил 16 наград, в том числе 10 первых), и основатель Сосновской мастерской этих плугов. В 1903 году российское Министерство земледелия послало коллекцию плугов общества «Пахарь» на сельскохозяйственную выставку в Аргентину. Русские экспонаты, в частности коллекция сельскохозяйственного инвентаря, имели там большой успех.
С 1905 года принимал активное участие в монархическом движении, был одним из учредителей Союза русских людей в Москве, однако вскоре создал собственную Русскую народную партию, не имевшую, впрочем, серьёзного значения. Часто выступал с докладами в Русском собрании, был участником монархических съездов. Шарапов был активным участником славянского движения, состоял вице-президентом Аксаковского литературного и политического общества в Москве.
Автор художественно-публицистических книг (роман «Кружным путём», утопия «Через полвека», политическая фантазия «Диктатор» и др.).
Анализ произведений Сергея Фёдоровича Шарапова показывает, что большинство его идей о государственном устройстве страны, организации денежного обращения, структуре кредитной системы может быть и являлись утопическими для XIX века, но были реализованы в эпоху советской власти. Его прогнозы о политическом развитии страны во многом оправдались, многое из высказанного им не потеряло своего значения и поныне, что, безусловно, ставит его в один ряд с выдающимися экономистами России. Главный труд Шарапова по экономике «Бумажный рубль» (1893). Умер 9 июля 1911 года).
Рисунок 23. Сергей Фёдорович Шарапов.
Самым животрепещущим вопросом в России – в стране, где 85 процентов населения составляют крестьяне, конечно же был — вопрос земельный. Все, от самого «низа» и до самых «верхов» понимали, что если не избавить мужика от малоземелия – революционная угроза будет вечно подспудно тлеть и висеть над страной Дамокловым мечом.
Однако, подход к решению проблемы виделся всем по-разному: Премьер-министр Столыпин, например – предлагал всё лишнее сельское население, выслать из страны под тем или иным предлогом в дикую сибирскую тайгу — на съедение белым медведям да северным полярным лисам, или в полупустынные среднеазиатские степи – на растерзание диким кочевникам:
— В обоих случаях страна получит дополнительный доход, — говорил он, сноровисто щёлкая костяшками счётов, — в первом – от продажи пушнины, во втором – от продажи дикарями русских мальчиков и девочек в гаремы…
— Хороший ты экономист, Пёр Аркадьевич, но как политик – гов…но, – ответил ему Государь и отстранил от какого-либо вмешательства в дела сельского хозяйства.
Позиция Самодержца была диаметрально противоположной:
— Не обезлюживать надо нам с вами Центральную Россию — а наоборот поднимать в ней плотность населения до европейского уровня!
Другой подход предложил Генеральный секретарь, генерал Трепов — один из «столпов» Самодержавия: насильственное отторжение части помещичьих земель в пользу крестьян (так в РИ. Авт). Дело тут было не в гуманности: Трепов охотно объявлял всем желающим, что он сам помещик не из бедных, но в создавшихся условиях лучше отдать половину, чем потерять всё…
На самое важное направление – на земельную реформу, Императором был поставлен генерал-майор фон дер Лауниц Владимир Федорович. Его товарищами (заместителями) были такие известные специалисты сельского хозяйства как Шарапов Сергей Фёдорович и профессор-экономист Кауфман Александр Аркадьевич. Всемерно способствовали их деятельности Министр финансов России Кутлер Николай Николаевич и Директор департамента государственных имуществ Риттих Александр Александрович.
В результате разработанной ими закона, весной 1906 года крестьянам было передано свыше 25 миллионов десятин государственных и помещичьих пахотных земель (про монастырские земли будет отдельная песня. Авт). Конечно, это не решило проблему — но хотя бы остудило бушующие страсти.
(Информация к размышлению (РИ): Владимир Федорович фон дер Лауниц 10(23) августа 1855, с. Каргашино, Елатоский уезд, Тамбовской губернии — 21декабря1906, С.-Петербург), государственный деятель, генерал-майор Свиты Его Императорского Величества.
Пожалуй, это был единственный губернатор в России, который находил возможность приходить в нищенские трущобы и ночлежки, где, сидя на нарах рядом с их обитателями, расспрашивал о причинах их трагедий, а затем помогал опустившимся на дно людям в корне изменить свою жизнь. Убежденно считая, что русская земля должна принадлежать русскому народу, в решении земельных вопросов, в проведении реформ, не следовал западным образцам, а старался сохранять для крестьян традиционный, общинный уклад жизни.
Рисунок 24. В.Ф. фон дер Лауниц.
Государь Император, высоко ценивший Владимира Федоровича, назначил его градоначальником столицы Российской Империи — Санкт-Петербурга. Фон дер Лауниц буквально очистил город от хулиганов, успешно боролся с организованной преступностью, уничтожал притоны, боролся с игорным и порнобизнесом, спекуляцией, не позволял спекулянтам взвинчивать цены на продукты первой необходимости. Но главное — Владимир Федорович пресек террористический беспредел социалистов и эсеров, практически разгромив их подполье. «Никто не посмел при нем шевельнуться», — пишет современник, имея в виду революционеров. И Петербург затих, «сдался», смута полностью прекратилась, начала налаживаться мирная жизнь. Честность и неподкупность Лауница, чистота его православной веры вызывали ненависть со стороны антирусских, антиправославных сил. В революционном списке приговоренных к смерти он стоял на третьем месте (после Императора Николая 2-го и П.А. Столыпина). За несколько лет он выдержал 15 покушений.
21 декабря 1906 года, после молебна по случаю освящения храма в честь св. Царицы Александры в Петербургском Институте экспериментальной медицины, Владимир Федорович был застрелен террористом Кудрявцевым прямо на пороге церкви).
Из программы Столыпина фон дер Лауниц позаимствовал лишь возможность крестьянина выйти из общины со своим участком земли – чем многие и воспользовались, переселившись на хутора. Однако, в отличии от «хорошего экономиста», он предлагал не ликвидировать её – полностью заменив отдельными единоличниками, а реформировать.
— Нельзя рушить те связи, которые формировались на Руси, на протяжении тысячи лет, — говорил Владимир Федорович, — как жила русская сельская община? Как семья: у кого-то сгорел дом – собрались, построили погорельцу новую избу. Это разве плохо?
По реформе Лауница, оставшиеся в общине крестьяне объединялись в так называемые «артели по совместной обработки земли» или иначе в обиходе — колхозы… (Ума не приложу – откуда такой африканский названий? Авт). Для их развития была разработана специальная программа развития аграрного комплекса страны. Велась подготовка сельских специалистов и сельской интеллигенции – агрономов, ветеринаров, механизаторов, фельдшеров, учителей… После подготовительного периода, с 1909 года массово строились элеваторы, зернохранилища, МТС – сельское хозяйство России переходило на индустриальные рельсы.
Конечно, быстро дело не делалось, условия крестьянской жизни в России — в разных местностях были разными и, всюду случались свои – местные нюансы. Где-то преобладали единоличные хозяйства – в Прибалтике, Литве, Малороссии или Сибири, где-то — в Центральной и Северной России, коллективные…
Русский бунт — бессмысленый и беспонтовый.
НОВЫЕ МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ… О МИРНЫХ ПЕРЕГОВОРАХ!
Зимой 1906-07года, японские дипломаты попробовали было уже через Германию — с которой у России на тот момент были отличные отношения (несмотря на зубовный скрежет из Парижа), прощупать условия мира – на который согласен идти Николай. Ради этого, типа, даже сам Кайзер Вильгельм приезжал в Нижний Новгород и встречался «без галстуков» с Царём.
— Пусть вернут всё захваченное и выплатят за весь причинённый ущерб – вплоть, до пожизненных пенсий вдовам и сиротам воинов, погибших по вине этих варваров, — таков был ответ, — тогда, возможно я соглашусь на мир.
— Никки, кузен! Ты же сам должен понимать: ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!! У них нет таких денег – Япония разорена…
— Невозможно спать на потолке, кузен Вилли! И, ваще – проблемы индусов американского городового не колышат: захотят замириться – гроши пошукають та знайдуть… Нет? Была Тридцатилетняя война, Столетняя – почему бы не быть Вечной русско-японской войне?!
Конечно же, не только ради этого приезжал Кайзер германской нации. Было об чём перетереть двум кузенам, так сказать – «un à un»! Но, про это потом.
Уже провожая Кайзера в обратно Фатерланд, русский царь добавил:
— …И передайте, любезнейший кузен, этим бабуинам с мозолистыми анусами — в следующий раз я не буду столь мягкосердечным и, условия мира будут для них гораздо жёстче!
Рисунок 25. Бабуин, или жёлтый павиан — вид настоящих павианов семейства мартышковых.
