Россия без большевиков. Танки русской армии первой половины 30-х. Часть 3. «Царь-танк».

Часть 3. «Царь-танк».

На полях сражений ПМВ, хорошо себя зарекомендовали британские тяжёлые танки – единственные, кто благодаря длинной базе с удачной формой её передней части могли преодолевать местность, превращённую тяжёлой артиллерией в т. н. «лунный ландшафт». Единственные, кто мог «форсировать» германские траншеи без предварительной подготовки или инженерного обеспечения.

(Mk—V)

Существовали даже удлинённые специальной вставкой модели.

(Mk—V**)

И при этом, британские «ромбы» (не о пулемётных «самках» речь!) были хорошо вооружены (2 57 мм пушки и 4 пулемёта). Массированное использование британской армией тяжёлых танков снижало потери пехоты на порядок даже там, где ради эффекта внезапности вообще не проводилась мощная предварительная артподготовка.

Одно плохо – пока шла ПМВ, у англичан не было ни желания, ни объективной возможности поставлять эти танки в Россию. А по окончании войны – я лично не сомневаюсь – какой бы политической ориентации правительство не сидело в Петрограде, но если оно будет отстаивать интересы России, наши отношения с Британией снова немедленно упадут ниже плинтуса и, скорее всего, никаких тяжёлых английских танков русская армия уже не получит вовсе. Что делать, если давным-давно устоявшееся «образное» выражение «англичанка гадит» во все времена имело под собой железобетонное основание, не потеряв своей актуальности и в наши дни?

Но без сомнения, их (в смысле тяжёлые танки), наши стратеги желали бы чрезвычайно! Сухопутье для нас – это ВСЁ и отсутствие «Линии Мажино» у сопредельных стран вовсе не повод для отказа от техники, специально заточеной для взлома позиционного фронта противника. А поскольку никакого опыта проектирования столь тяжёлых и больших машин нет, за технической помощью в этом вопросе придётся обращаться к наиболее лояльному и стабильному союзнику – Франции, которой мы за войну задолжали столько, что ссориться друг с другом по пустякам нам совершенно ни к чему.

И как раз французы, в самом конце войны разработали свой собственный тяжёлый танк FСМ Char 2С, которых предполагали построить к кампании 19-го года аж 300 штук (согласитесь, для танка массой более 70 тонн в то время – это круто!).

(FCM Char 2C во время испытаний)

Этот танк выгодно отличался от разработанных примерно тогда же «конкурентов» в виде архаичного безбашенного британского «Интернешнл» Mk-VIII и итальянского «Фиат-2000».

Но война кончилась раньше, а постройка столь сложных и больших танков штука очень трудоёмкая (особенно при резком сокращении военного бюджета). В итоге французы, уже никуда не спеша, довели до ума конструкцию и построили всего 10 танков FCM 2C, завершив эту работу только в 1922 году.

(FCM 2С)

Тем не менее, надо признать – свою работу они сделали не плохо – не зря 6 из тех 10 70-тонных монстров 1922 года постройки, французы готовы были бросить в бой в 1940-ом году! Но, не срослось. Немцы просто разбомбили эшелон, который вёз 6 полностью боеготовых 2С на фронт.

(1940-й год. FCM 2C разбитые авианалётом «люфтваффе»)

Но вернёмся в середину 20-х. В то время, когда наши специалисты уже соберут всю необходимую информацию по 2С и с высочайшего благословения верховного командования приступят к проектированию собственного тяжёлого танка, имея в качестве безальтернативного исходника тот самый французский тяж-прорыватель.

Чтоб существенно упростить разработку и производство, «архитектура» срисовывается с 2С. Но, корпус «масштабируется» в меньшую сторону до разумных пределов. В частности, длина сокращается с 10,27 до 8 метров. В подвеске используется конструкция тележек французского танка. Но, естественно, с расчётом на усиленное бронирование и соответствующий вес танка. Согласитесь – либо, по крайней мере, лобовая броня тяжёлого танка должна выдерживать обстрел из артиллерии всех калибров до дивизионной включительно, либо… на фиг вообще тяжёлые танки!? Мы-ж не богатые союзники, и не СССР, чтоб давить врага числом.

Для нашего «тяжа» это будет так: лоб корпуса – 2,5 дюйма (63,5 мм). Борт-корма – 1,5 дюйма (38,1 мм). Для сравнения, бронезащита FCM 2C: лоб – 45 мм, борт – 30 мм, корма 25 мм.

У французского танка вооружение располагалось в двух башнях (передняя с 47 мм пушкой и пулемётом, кормовая – с одним пулемётом), в двух бортовых казематных шаровых установках в передней части корпуса по пулемёту, и ещё один пулемёт – курсовой, в корпусе. Всего, таким образом, одна пушка и 5 пулемётов.

Ясно, что 47-мм пушки для тяжёлого танка, призванного бороться с укреплениями и противотанковыми заграждениями – мало. Но и башни под гаубицы тогда ещё были совсем не в моде (хотя один из тех десяти 2С был вооружён аж 155-мм гаубицей!).

Поэтому, наш танк прорыва так же, как француз, имеет кормовую башенку с одним станковым пулемётом «Максим», в передней башне 57 мм пушка «Гочкис» с длиной ствола 40 клб. и пулемёт. А вот вместо двух казематных бортовых пулемётов и курсового пулемёта в передней части корпуса, мы втиснем справа от механика-водителя лёгкую 76,2 мм горную пушку обр. 1909 года. Понятно, что сектор обстрела из этой пушки-гаубицы будет не более 6 градусов, как у полевой пушки с однобрусным лафетом. Мало, но на первой версии французского среднего В-1, 75 мм гаубица и вовсе в горизонтальной плоскости наводилась только поворотом всего танка.

(Прототип нового французского танка В-1 изготовлен в 1930 году)

Поскольку при установке орудия в лобовом листе корпуса, места для наводчика уже не остаётся (танк при своей вполне приличной длине не так уж широк – а вот гусеницы напротив, ради хорошей проходимости довольно широкие), как и на французском В-1 обязанности наводчика выполняет механик-водитель, а заряжающего механик-моторист (экипаж этой махины, всего 5 человек).

Помимо двух орудий, танк вооружён тремя пулемётами: «Максим» в малой кормовой башне, ещё один «Максим» в отдельной установке большой передней башни, и один ручной пулемёт «Мадсен», предназначенный для ведения огня мотористом из передней (возле орудия) и бортовых амбразур (расположенных, кстати, не шибко удобно).

 Вот такой набор вооружения: 76,2 мм короткая пушка, «нормальная», 40-калиберная, 57 мм пушка «Гочкис» и 3 пулемёта (2 станковых).

Поскольку на испытаниях установка трёхдюймовки показала себя недостаточно эффективной и неудобной в обслуживании, её заменили на шаровую установку спарки пулемёта «Мадсена» и огнемёта – против всяких ДОТов-ДЗОТов, при наличии 57 мм орудия в башне, огнемёт получше трёхдюймового «окурка» будет! Рядом с водителем, на постоянной основе разместили рабочее место стрелка-радиста (прежде, за радиста «работал» командир). Таким образом, экипаж танка увеличился до 6 человек.

Теперь, самое интересное – как эта махина, массой, полагаю, до 50 т. двигается?

Поскольку спешить такому танку решительно некуда (преодолевать воронки «лунного ландшафта», траншеи, рвы, надолбы и всякие тетраэдры при всём желании быстро не получится), скорость – вааще абсолютно вторична.

Самое «оптимальное» – сделать электромеханический привод. Два карбюраторных мотора с генераторами и по мощному электродвигателю на каждую гуслю. Теоретически просто, но очень громоздко, да и не интересно. К тому же не особо надёжно. Под столь большими переменными нагрузками, электромоторам свойственно регулярно и, как обычно, не вовремя, «гореть».

Я придумал нечто другое (дюже почудить охота!). На нашем танке будут компактно параллельно стоять два рядных 6-цилиндровых карбюраторных мотора «Рено» по 150 л.с. (для начала). Каждый из них, через собственные бортовую передачу и редуктор, будет вращать одну из гусениц. Вместо коробок передач, на каждой бортовой передаче по системе реверсирования (включается только на стоянке механиком-мотористом). Естественно сцепление и тормоз с гидроусилителем (или вакуумным) так же на каждом приводе. Для тяжёлых танков эксклюзивной выделки мы вполне можем себе это позволить.

Таким образом, танк меняет скорость и управляется в основном за счёт газа. Если в нормальном танке водитель руками орудует рычагами бортовых фрикционов, то в альтернативном – тонкими рычажками газа двигателей.

Под каждой ногой водителя по педали – на соответствующий борт, совмещённые в одной педали сцепление и тормоз. Всё просто – педаль отпущена – тормоз выключен, есть сцепление – едем, управляя машиной за счёт оборотов двигателей. Лепота и никаких усилий! При нажатии на педаль, сперва происходит расцепление, а при дальнейшем нажатии плавно включается тормоз. Понятно, что в положении «тормоз до упора» педали могут фиксироваться – что позволяет сколько угодно прогревать моторы и стояночный ручной тормоз включать даже не обязательно.

Зато, при хорошей регулировке данной схемы, танком можно без чрезмерных усилий управлять и рукоятками газа и педалями сцепления с тормозами. Тут всё зависит от квалификации водителя. Но, тяжёлых танков объективно много не построишь, вооружаться ими будут сугубо элитные части, поэтому подготовить водителей-виртуозов не проблема.

Диапазон скоростей (и вперёд и назад одинаково) при такой «односкоростной» схеме и двух моторах мощностью по 150 л.с. – полагаю, от 5-6 (самый малый газ) до 12 (самый полный газ) км/ч. Для штурмового танка (Т-4) разработки второй половины 20-х, весом до 50 т. вполне приемлемо.

Для сборки таких громадных машин на Путиловском заводе построены специальные стапеля, позволяющие производить одновременную сборку шести сверхтяжёлых танков Т-4. На изготовление партии из 6 машин уходит ровно полгода. Соответственно, за год армия может получить 12 танков. Впрочем, заказ поначалу недотягивал до максимальной производительности сборочного цеха.

Всего, в промежутке между 1928 и 1932 г.г. было построено (не считая прототипа из конструкционной стали и без вооружения) не более 40 танков Т-4.

В начале 30-х, танк Т-4 модернизируется. Двигатели форсируются до предельных 175 л.с. Старые башни заменяются на самые ходовые стандартные. Передняя от Т-3М со специальной танковой 57 мм пушкой, спаренной с новой танковой версией «Мадсена». В нише башни командирская радиостанция. Задняя башня от Т-2М с 20 мм автоматической пушкой, также спаренной с танковым пулемётом «Мадсен». Поскольку кормовая башня теперь стала двухместной, экипаж танка увеличился до 7 человек. При этом, механик-моторист не освобождается от обязанностей пулемётчика – расположенные в бортовых дверях шаровые установки заточены не только под ручной пулемёт «Мадсен» (для которого на башне ещё имеется и гнездо для зенитной шкворневой установки), но и под пистолеты-пулемёты из запасной боеукладки.

Кроме новых башен, танк получил возможность двигаться вообще без участия механика-водителя – все органы управления махиной продублировали возле рабочего места механика-моториста (позади стрелка-радиста) и теперь, в случае гибели мехвода или выхода из строя его системы управления, механик-моторист мог выполнять его функции, получая соответствующие указания от командиров хоть передней, хоть кормовой башен. Активно маневрировать танк, конечно, не мог, но, потихоньку выйти из боя – вполне.

За счёт оптимизации внутреннего оборудования, удалось несколько увеличить ёмкость топливных баков и резервуара для огнесмеси.

(Тяжёлый танк Т-4М мод. 1933 г.)

Таких танков армия получила всего 24, а затем на цех тяжёлых танков свалился заказ на модернизацию всех ранее выпущенных Т-4, что подразумевало их полную переделку в версию Т-4М. После выполнения этой программы, в российской армии уже было 64 тяжёлых танка и 6 не вооружённых и менее защищённых эвакуаторов на том же шасси (на их изготовление пришлось пойти, поскольку ни одно транспортное средство не могло буксировать застрявшие и неисправные танки массой 50 тонн!)

Опыт разработки, эксплуатации и модернизации тяжёлых танков Т-4 и Т-4М логично привёл к появлению в середине 30-х самой последней версии танка Т-4 – Т-4М2, который, несмотря на преемственность в названии, был во многом новым танком.

Изменениям, и весьма существенным, подверглось буквально всё. И корпус и подвеска и ходовая часть. Танк получил 250-сильные моторы (скажем, выпускаемые в России по германской лицензии для пассажирских дирижаблей), а в трансмиссию ввели новую, но при этом предельно простую и надёжную двухскоростную КПП (переключаемую, как и реверс, только на стоянке!), благодаря чему максимальная скорость танка увеличилась минимум до 25 км/ч.

Подвеска меняется на конструктивно подобную подвеске среднего танка Т-3М (естественно соответствующе усиленную).

Уровень бронезащиты повышается за счёт замены 1,5 дюймовой бортовой брони на 2 дюймовую. В итоге: лоб – 63,5 мм, борт – 50,8 мм, корма 38,1 мм. Плюс локальные 1/3 дюймовые (8,5 мм) экраны, дополнительно прикрывающие жизненно важные участки лобовой и бортовой проекций корпуса.

Схема вооружения танка также была серьёзно изменена. Из лобовой части корпуса исключили огнемёт, а шаровые установки в бортовых дверях упразднили вместе с дверями. Отказались и от малой кормовой башни.

Теперь на танке красовались две конструктивно подобные двухместные башни, передняя из которых была вооружена специальной короткой танковой 107 мм пушкой (сделана на основе горной 105 мм гаубицы Шнейдера), а в кормовой башне, стояла длинностволая 57 мм танковая пушка, как в среднем танке Т-3М. Оба орудия были спарены с танковыми пулемётами «Мадсен». Третий пулемёт стоял в отделении управления, у стрелка-радиста. Кроме того, в боеукладках танка имелись ещё два ручных «Мадсена», которые можно было использовать как зенитные, на специальных турелях башенных посадочных люков (прежде, вести зенитный огонь возможно было только со шквореневой установки на кормовой нише главной башне – при этом, расчёт пулемёта должен был находиться полностью вне башни).

Масса модернизированного Т-4М2 выросла до предельно допустимых 60 т. а экипаж напротив, сократился до 6 человек.

(Тяжёлый танк прорыва Т-4М2 обр. 1935 г.)

Объём выпуска этих монстров (у каждого обязательно имя собственное, от былинных богатырей и славных князей и воинов Древней Руси и так же сугубо индивидуальный «личный» бортовой номер!) скорее всего, никогда не превысит прежний максимальный уровень и к концу 30-х, когда армия получит принципиально новый тяжёлый танк, в распоряжении бронетанковых войск будет не более сотни боеспособных Т-4 всех (по сути, только двух) модификаций.

Тяжёлыми танками был вооружён единственный специальный гвардейский полк прорыва, развёрнутый на базе гвардейского кирасирского полка. Полк состоял из пяти батальонов, три из которых – танковые, один тылового обеспечения и один батальон боевого обеспечения.

В каждом танковом батальоне имелось 30 тяжёлых танков (3 танка – взвод, 9 – рота, 27 – батальон, плюс 3 запасных танка) и 3 эвакуатора-тягача на танковом шасси.

Ещё 10 танков (командирских и учебно-запасных) находилось в прямом подчинении полкового управления.

Всего в полку состояло ровно 100 танков и до 10 спецмашин на танковом шасси. Ещё несколько тяжёлых танков, поштучно, имелось в различных учебных частях.

До конца 30-х российской армии больше и не нужно, а потом на вооружение поступит новый тяжёлый танк – более универсальный, более подвижный и совсем не похожий на эти анахронизмы.

Кстати! На тот случай, ежели комунить покажется, что в середине 30-х возиться с двухбашенными танками уже некомильфо, напомню и про наши многобашенные потуги с Т-39, и про техзадание на проектирование СМК и Т-100, которые изначально должны были быть трёхбашенными, и лишь чуть позже воплотившиеся в металле при двух башнях.

(Макеты Т-39 и более чем реальные Т-100 и СМК)

Да и во Франции, на смену 2С должен был прийти новый двухбашенный сверхтяжёлый танк FCM F1, выигравший конкурс у своих так же двухбашенных конкурентов AMX C обр. 37-39-40 г.г. и AMX C обр. 40 г.

Так что, нам есть с кем пообщаться на общеинтересующие темы, если что…

Запуску в серию этого монстра помешали начавшаяся война и быстрое поражение Франции.

(Новый французский сверхтяжёлый танк FCM F1 обр. 1940 г.)